Заклинатели Бер-Сухта

Я слушала, и не знала, что думать. Рушатся надежды? У меня сердце останавливалось. Он хочет меня бросить? Он любит Джару, а со мной было так... Нет, я не понимала.

Молчала.

Лан так и не глядел на меня, только в сторону, на воду, на скользящие между опорами пирса тени.

— Мне осталось недолго, Соле. Не знаю, доживу ли я до весны.

— Что?

Я вздрогнула.

— Сны, Соле. Нам всем снятся сны... предупреждения, предсказания. Мне тоже.

Салотто в огне... Неужели...

— Нет, — сказал Лан. — Не в Салотто. Это точно. Иначе. Но я вижу свою смерть. Я все надеялся поначалу, что это только сон. Но нет. Это не сон. Так будет.

Я хотела спросить — как? Как это случится? Когда? Но не решилась, было бы уже слишком.

— Ты же сам говорил, что это только предупреждение, что все можно изменить.

— Да, — сказал он. — Можно. Вся штука в том, что когда придет время, я, вероятно, сам не захочу ничего менять.

— Как? — я не понимала.

Лан покачал головой. Вдруг перевернулся, лег на живот, чуть свесившись вниз, протянув руку к воде. Белые тени...

— Лан! Ты что?!

Я испугалась. Хотела схватить его, потащить назад. Замерла. Не могла пошевелиться.

Тени забирают память. Некоторые говорят — даже душу. Тени выпивают все... стоит лишь коснуться.

Лан зачерпнул горсть воды, плеснул себе в лицо. Приподнялся, опираясь на руки, встал на колени, потом рывком поднялся на ноги.

Я поднялась тоже.

— Прости, Соле, — сказал он, — но когда ты сказала, что у меня была насыщенная жизнь, то я психанул. Да, была. Больше не будет. Я тогда подумал, что хоть разок с тобой...

Он не договорил, прикусил губу. Глаза у него... такие ясные-ясные, но глубоко, на самом дне — ужас и смерть.

— Лан... — у меня просто ком встал в горле, я не могла говорить.

Он моргнул. Грустно улыбнулся. И все... все прошло. Ужаса больше не было, только усталость.

— Лан, я... я больше не испугаюсь. Не заплачу. Честно.

* * *

Комнатка наверху такая маленькая, но нам пришлось постараться, прежде чем удалось натопить и прогреть как надо. На этот раз без всякой магии. Просто, по-настоящему.

Я больше не боялась его, его рук, его обнаженного тела... я сама сняла платье и сорочку, залезла под одеяло, глядя, как Лан сидит на корточках, подбрасывая в печку поленья, как отблески огня играют на его лице, пляшут искрами в его глазах

А потом он пришел ко мне. Обнял.

Мне казалось, земля ускользает из-под меня, все плывет... мир исчезает, мы только вдвоем.

Лан был так нежен, так ласков, и, в то же время, я видела дикий огонь и страсть... Слово в последний раз. Словно для нас это не только первый раз, но и последний. Нужно успеть. Словно другого шанса уже не будет.

Мне было ужасно хорошо и ужасно страшно одновременно.

Не верилось, что все происходит со мной.

* * *

— Не нравится мне это, — сказала Ина. Налила в чай ложку коньяка, помешала. — Слишком много теней у берега, это не к добру. Говорят, никогда столько не было.

— Кто говорит? — спросила Джара.

— Алеса, девушка Кера. Ее отец — рыбак, он уже неделю не выходит в море, боится.

— Хреново, — сказал Лан. — Значит цены еще подскочат.

Он сидел, как ни в чем не бывало, жевал пирог с капустой, который Джара только что достала из печи. Словно и не было ничего. Я сидела в углу, у окна.

Мир изменился, перевернулся для меня... но здесь, снаружи, он остался прежним.

— В городе говорят еще, все беды от магии, — сказала Ина. — И не только Литьяте винят, но и нас заодно. Керу, кстати, уже сказали, чтобы он держался от Алесы подальше.

— А он?

Ина фыркнула. Мол, кто ж будет слушаться-то. Разве такого парня испугать?

— Дальше будет хуже, — сказал Лан.

— А ты бы вообще помолчал, — Ина зло сощурилась.

Чем дальше, тем больше Лан раздражал ее, хотя, кажется, не давал для этого никакого повода.

— Будет, будет, — подтвердила Джара. — Вчера двух девчонок со второго курса чуть не изнасиловали в городе, какие-то пьяные моряки. Девчонки, правда, отбились, но все равно. Раньше такое невозможно было представить.

— Ты б тоже не ходила одна, — сказал Лан.

— А я и не хожу. Что мне, ходить не с кем? Я тут с Вэйем ходила. Но, думаю, если что-то понадобиться, надо Олиша с собой позвать, опасно же.

— Ил-Танку? — Лан даже не удивился. — Да, это хороший вариант. Возможно, мы все скоро будем ходить в город за едой и дровами только под его прикрытием.

А вот у Ины глаза на лоб полезли.

— Ил-Танку? Кожаного Человека? Позвать с собой? Джар, ты с ума сошла? Как ты себе это представляешь?

— Очень просто, — Джара пожала плечами. — Так и скажу: "Мастер, не проводите ли девушку в город, а то одной страшно".

— А с ним не страшно? — Ину аж передернуло. Кожаного Человека она боялась больше, чем всех городских разбойников вместе взятых.

— С ним — не страшно, — уверенно сказала Джара. — Не считая Патеру, он самый сильный маг в Бер-Сухте.

— А тебе только самого сильного подавай?

Джара улыбнулась, тряхнула огненно-рыжими волосами

— Конечно, — сказала она. — Как же еще? Меня вообще интересуют только самые лучшие мужчины.

— А вот, кстати, — заинтересовалась Ина, — он мужчина? В смысле, как мужчина — он как? Или ему все отрезали?

Я впервые видела, как смущается Джара, как дрогнули ноздри, и кровь прилила к щекам...Джара чуть отвернулась.

— Чисто технически, — сказал Лан, — сдирают только кожу. Хотя, учитывая его нынешнее состояние, сложно сказать — все ли функции работают нормально. Хотя, с другой стороны — магия. К тому же, он псионик, стоит ему захотеть, и ты будешь получать оргазмы от одного только взгляда.

— Я так не хочу, — тихо сказала Джара, было видно, что обсуждение ее здорово задело. — Я хочу по-настоящему.

— О-о! — Ина засмеялась. — Она хочет! Джар, тебя возбуждают чудовища?

Джара мотнула головой.

— Нет, — довольно сказал Лан, — ее возбуждают только самые лучшие мужчины.

— Ах, ты! — Джара схватила со стола кружку, запустила в него. Лан ловко увернулся, кружка с грохотом разбилась о стену, осколки полетели в стороны.

А я сидела тихо, впрочем, как обычно. Мне вдруг показалось — все вернулось назад, ничего не было. У нас с Ланом ничего не было. Это сон... И больше не убежать.

— Глава 8

— Мисс Наиро, сосредоточьтесь, — мисс Кеали смотрела на меня с легкой неприязнью, кажется, я была самой бестолковой ученицей. — Через месяц приедет аттестационная комиссия, а вы еще ничему не научились.

Я не могла освоить даже самых простых упражнений. Иногда у меня почти получалось, но даже повторить я не могла. Вроде бы, я все делала правильно, учила слова, старалась передать нужные интонации, готовилась, делала все как надо, чуть ли не молилась. Ведь ничего особенно не надо, только собраться, сосредоточиться, почувствовать силу внутри себя и дать ей выход. Да, я чувствовала этот внутренний огонь, но, сколько ни бубнила, не могла ничего совершить. Ни огонь, ни вода, ни земля, ни воздух не хотели слушаться меня.

Лан как-то сказал, что, возможно, мои способности в первую очередь касаются не стихий, а псионики или медицины, но этому не учат в Бер-Сухте. Да и овладеть на базовом уровне стихийной магией мог каждый, кто имел хоть малейшие способности. Рано или поздно и я смогу.

— Ничего, не расстраивайся, — говорил он, — твой отец оплатил обучение за все три года вперед, тебя не выгонят, даже если ты не научишься совсем ничему. Получишь справку и будешь свободна.

Я так не хотела. Я должна была справиться. Если уж я здесь, то надо научиться хоть чему-то. Неужели я совсем ни на что не способна? Совсем-совсем? Разве так бывает? Обидно до слез...

У Лана, конечно, проблем не было, он мог с легкостью сделать любые упражнения и даже большее. И у Джары не было. Джара неожиданно ушла вперед. Если магия это усилие воли, то воли у Джары было хоть отбавляй. Но ей надо. Для того, чтобы получать стипендию, надо показать очень высокие результаты. Нам с Иной проще. У Лана свои заморочки...

А вот с Хагеном все плохо.

Он тоже ничего не мог сделать.

Но неудача грозила ему не просто отчислением.

Я все пыталась поговорить с ним, но он старательно уходил в сторону. Очень изменился, похудел, мне кажется, даже стал ниже ростом, ссутулился, темные круги легли под глазами.

Он занимался индивидуально с матером Патеру и мастером Ил-Танка, каждый день, по несколько часов. Занимался самостоятельно, каждый раз уходя куда-то подальше, в горы, чтобы не повредить никому. Он сам боялся своего огня. К нам Хаген приходил только спать, даже ел часто по ночам, чтобы не встречаться ни с кем на кухне. Я пыталась караулить его, но он словно чувствовал. Избегал меня.

В конце концов я начала спрашивать у Лана.

— У Хагена дела плохи, — сказал Лан. — Таких, как он, начинают учить с раннего детства и в специальных интернатах. Сейчас справиться уже почти невозможно. Он сам выстроил внутри себя стену, пытаясь защитить окружающих от своей силы, и чем дальше, тем выше и крепче эта стена. Внутренняя защита, предохранитель. Стена не дает магии освободиться и течь спокойно, а без этого невозможно волшебство. Для начала эту стену нужно сломать. Но Хаген не может сделать это сам, даже Ил-Танка, судя по всему, не справляется. Все зашло очень далеко. Плюс еще защита, наложенная Литьяте. Может быть даже внешняя защита мешает больше всего... сложно сказать. Если ничего не сделать — рано или поздно стену сорвет.

— И что будет?

Лан пожал плечами.

— Ты видела Салотто в огне? Силы Хагена вполне достаточно.

У меня все похолодело внутри.

— Нет, это не может быть Хаген. Это не он! Он не может совершить такое.

— Соле, у Хагена куча причин ненавидеть Литьяте и Илитрию в целом. Удар по столице — вполне объясним.

— Н-нет... Мастер Ил-Танка сказал, что это не он...

Я сама толком не понимала, что это значит, но в то, что Хаген способен на такое — поверить не могла. Разрушить город, убить тысячи людей. Нет, это не он! Он скорее умрет сам, чем совершит такое.

— Соле, в центре всегда стоит чья-то воля, — тихо сказал Лан. — Возможно, Хаген станет орудием в чьих-то руках. Кто-то подтолкнет его и направит, а Хаген просто не сможет сопротивляться. Взорвется... Может быть даже, это будет Ил-Танка, ему есть за что мстить.

* * *

Кожаный Человек Ил-Танка появился у нас в пятницу вечером.

— Завтра вам надо проснуться пораньше, — сказал он. — Одеться потеплее и взять немного еды с собой. Мы идем в деревню на два дня.

— Туда, где ведьма? — спросила Джара. — С мастером Патеру.

— Туда, — согласился Ил-Танка. — Вы, наверно, уже слышали от старших, они тоже ходили. Только мастер Патеру не сможет пойти, он не очень хорошо себя чувствует. С вами пойду я.

Ина тихо выругалась.

Мастер Ил-Танка предпочел это не замечать.

— Доброй ночи, — сказал он.

* * *

Хаген не пошел с нами.

— Ему запрещено покидать Бер-Сухт, — сказал Лан. — У него приказ. Если он попытается ослушаться, нити начнут натягиваться, причиняя боль. Это не убьет его, но он будет терять сознание, если отойдет достаточно далеко. Ему лучше остаться.

Мы вышли вдесятером, включая мастера Ил-Танку, ранним утром спустились со скалы и несколько часов брели по горной дороге, даже не по побережью, а напрямик, нам нужно было на другую сторону мыса. К обеду пошел снег, ветер бил в глаза, я бы вообще не дошла, если бы не Лан. Он помогал мне, поддерживал за руку, не давай увязнуть в снегу или поскользнуться на обледенелых камнях, прикрывал он ветра. Ина шла с Регаром. А Джара одна. Она держалась чуть в стороне, подчеркнуто независимо, но ловкости и силы ей было не занимать, Джара прыгала по сугробам с необычайной уверенностью.

К деревне вышли ближе к вечеру, уже начинало темнеть.

Невысокие аккуратные домики, лодки на берегу. Таких деревушек полно в Эторе.

Нас пустила на ночлег одинокая старушка. Я сразу и не поняла, что это она — та ведьма, о которой рассказывал мастер Ил-Танка. Совершенно обычная на вид, невысокая, худая, морщинистая. Ее звали Юнани. Она тут же усадила нас за стол, напоила горячим чаем, принялась жарить картошку с рыбой. Она расспрашивала нас об учебе, о жизни в городе и о том, как мы жили раньше. Обычная болтовня... Я думала, что ее будут интересовать последние события и то, что творится с морем, но нет, об этом ведьма не заводила разговор ни разу. Только простые, повседневные вещи. Ведьма? Или это была шутка? Но ведь Юнани и не удивлялась, почему мы пришли из самого Бер-Сухта и пришли именно к ней. Казалось, она ждала нас, это обычное дело.

Мы сидели за столом, ели, о чем-то болтали, только Кожаный Человек сидел чуть в стороне.

— А ты, сынок, чего не ешь? — спросила старушка.

— Я? — удивился мастер Ил-Танка.

— Да, иди за стол, не стесняйся.

— Не-ет... Я потом.

Мне показалось, мастер слегка растерялся, напрягся даже. Потом встал.

— Я, наверно, лучше пойду пока, погуляю, — сказал он.

Старушка вздохнула, взяла со стола сыр, горбушку хлеба и кружку молока, догнала мастера уже почти за дверью.

— Погуляй, сынок, — сказала она. — И, вот, ты возьми с собой.

— Спасибо, — тепло поблагодарил он.

Я видела, как Джара хмуро наблюдает за всем этим, поджав губы.

— Это он с нами есть не хочет, — фыркнула Ина. — Брезгует.

— Не хочет, — тихо, но с какой-то злостью, согласилась Джара. — А ты видела, как он ест? Я тут видела, пока шли, как он пьет воду — сдвигает повязки на лице, запрокидывает голову и заливает себе в рот. У него губ нет, мышцы на лице плохо двигаются, он даже жевать нормально не может, все вываливается, и он рукой придерживает...

— Фу, блин... какая гадость, — Ина скривилась. — Ты и это видела?

Джара мотнула головой.

— Вэй рассказал. Олиш ходил с ними на маяк в прошлом году, но там были одни парни, он их не особенно стеснялся, только отворачивался.

— Фу-у... какая гадость.

— Ина, прекрати! — Джара вспыхнула. — Ты думаешь, это легко? Думаешь, легко так жить.

— Не знаю. Я бы лучше сдохла.

Юнани вернулась. Достала нам еще свежих пирожков.

От домашнего тепла и сытной еды меня начинало клонить в сон. Мы с девчонками спали на печке, накрывшись тулупами. Непривычно, но как-то очень по-домашнему хорошо.

Разбудили нас на рассвете.

— Вы хотели посмотреть? Идемте, — старушка звала нас с собой.

Здесь солнце вставало не над морем, а за горами, но небо уже розовело и волны... Сначала мне показалось, что это солнечны блики играют на волнах, и только потом, приглядевшись... Море было полно алых корабликов! Из сотни! Если не тысячи!

— О, боги! — я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

Невероятно! Красиво и ужасно одновременно.

— Тише, тише, — шикнула старушка. — Не пугайте их. Покормите лучше. Вот.

Она разломила лепешку, протянула нам по кусочку. Только Лану не дала.

— Тебе не надо, — сказала она, Лан не возражал, наверно, он знал что-то...