"Нихренасе дальняя родственница! Так на равных говорить с князем! И не боится. Точно. Волнение как рукой сняло. Раскраснелась, глаза горят. Чисто фурия...", — Рус и не заметил, как подумал о ней с восхищением. Точнее, благосклонно.
Последние фразы по-тирски прозвучали более мягко, чем первые и князь, наконец, обратился к Русу:
— Как здоровье твоих родителей, уважаемый Рус? — похоже, это обычное вежливое обращение бывших кочевников.
— Благодарю, Великий Князь, благоволением Богов — хорошо, — сказал и заметил, как в момент произнесения слова "великий" князь едва заметно поморщился.
"О-па, косяк. Гелиния его просто Асманом называла. Ничего, я иностранец мне простительно. На слова этруска не морщился".
Князь неожиданно встал и хлопнул в ладоши:
— Спасибо, уважаемые гости, что приняли приглашение, посетили мой скромный шатер. А теперь, в продолжение моего гостеприимства, прошу вкусить скромную пищу для тела и послушать музыку — отраду души. Приглашаю всех в парк. Идите, я встречу вас там, — развернулся и скрылся в арке. Специально быстро, дабы не заставлять "уважаемых" лишний раз кланяться. Скромность — второе имя настоящего бедуина.
Весь обратный путь Гелиния угрюмо молчала. Рус попытался было что-то спросить, но она не ответила. Так, молча, и вышли из дворца. Как оказалось, из другого выхода. Либо сами увязались за другим слугой, либо он перепутал, но придется пройтись в обход.
— Дарки! — в сердцах воскликнула девушка, — да у него и слуги никудышные!
— Успокойся, Гелиния, — подбодрил её Рус, — всего стадий пройти, подумаешь!
Девица зыркнула на него раздраженным взором и стала спускаться первой. Каменная лестница вела на ухоженную травяную дорожку.
Спускаясь за ней мимо стайки молодых придворных-привратников, Рус услышал:
— Интересно, а куда это голоногий страусенок побежал?
— Разве ты не видишь, Карангул, за той облезлой курицей! — и стайка дружно заржала.
На страусенка Рус не обратил бы внимания, но "облезлая курица" его задела. А может просто надоело терпеть дворцовые ухмылки, и он не выдержал. Забыл все правила вызова на дуэль, а и вспомнил бы — наплевал, кулаки зачесались. Шесть сердечных сокращений, глухие шлепки и четверо высокородных сосунков, подвывая, валяются на ступеньках, держась кто за живот, кто за челюсти. Сабли так и оставались в ножнах.
— Рус!!! — крик Гелинии остановил финальный замах ноги нацеленный в живот самого здорового, который пытался отползти, — ты что делаешь!?
Рус успокоился так же мгновенно, как и вспылил и успокоился еще до крика. А пнуть хотел перед бегством, чтобы здоровяк подольше молчал. В голове уже сформировался план, как затеряться среди празднующей толпы и быстро смыться вместе с друзьями. Даже успел пожалеть Грацию — не суждено ей блистать на первом балу.
Здоровяк с выпученными глазами открыл, было, рот, но вместо крика резко выдохнул "Кхык" и со стоном схватился за живот. Рус решил не отступать от плана.
Одним прыжком оказался возле Гелинии, взял её за руку и с тихой командой "Бежим" потянул девушку за собой. Она, изумленная увиденным, подчинилась.
За первый же поворотом дорожки, идущей среди подстриженных кустов, в душе Руса взвыло чувство опасности. Он повалил девушку, закрыв своим телом, и сразу ушел в транс, не забывая смотреть и глазами. Гелиния, лежа под мужчиной, ничего не понимая, тоже застыла в трансе, но с единственной целью — создать "пыльную стену". Защитная структура и от насильника поможет. Если честно, она уже практически не соображала.
Из астрала опасность не определилась. Обычные потоки Сил, обычные следы. "Черт, неужели ошибся! — ругнулся ученик Хранящих и вдруг вспомнил этот "запах" опасности, — пятно!". Рядом Засадник. Рус улыбнулся и оскалился по-звериному.
Удивительно! В кустах, буквально в двух шагах от них с Гелинией притаился человек полностью скрытый пятнистым плащом. Как раньше не заметил? Его прекрасно видно. Еще удивительней то, что астрального следа нет, как нет и слабенького "свечения", так называемой ауры. Хотя почему удивительно — единороги с борками следы тоже не оставляют как не имеют и астрального тела. Вернее его не видно. Вот и из-под плаща не проглядывает. А на ауру никогда внимания не обращал, да и не мог замечать, будучи не склонным к Силе. Да и вообще, на этом бесполезном "феномене" внимание акцентировали разве что Целители, остальным орденам вполне хватало астрала.
Эта длинная мысль пронеслась в мгновение ока и Рус осторожно поднялся. Испуганно озираясь, сделал два медленных шага назад, приближаясь к засаде, и быстрой тенью метнулся на человека в кустах.
Ударил по затылку, надавил коленом на лопатки. Руки! Самое опасное в длинных рукавах, их необходимо раскинуть в стороны! Что и проделал, вывернув конечности из-под обмякшего тела. Всё. Злоумышленник лежит на животе. Верхняя часть тела на траве, остальное в кустах. Рус срывает капюшон и только сейчас плащ теряет невидимость. Мужик без сознания. Вуаля. Действие читается долго, а на самом деле — мгновения.
Как только плащ "выключился", в правом рукаве засветился Знак. Рус быстро закатал рукав. Серебряная игла, покрытая вязкой пленкой, буквально пропитанной сложными структурами разных Сил. Яд, однозначно.
— Гелиния, вставай, опасности нет, — тихо произнес Рус и сразу почувствовал дуновение Силы Земли, — Гелиния! — крикнул, оборачиваясь, — вот черт... — закончил по-русски.
Девушка лежала в желтом коконе "пыльной стены". Создала быстрее, чем на занятиях. Теперь она плохо видит реальность, вряд ли поймет, что уже можно рвать когти, но попробовать объяснить стоит. Тяжело вздохнув, Рус поднялся и принялся махать над ней руками, пытаясь показать жестами, что все нормально. Кричать опасался, еще надеялся незаметно уйти... а зря.
— Именем Князя, остановись! Отойти от госпожи! — со всех сторон сбегалась стража.
— — — — — — —
*Геянский год разбит на двенадцать месяцев по именам основных Богов. Месяцы ровно по тридцать дней и делятся на декады. Первая, вторая, третья. Совпадает ли число дней в году с таким делением? Понятия не имею. Мир все же магический.
**Глиноты — аналог наших опустившихся хулиганов — наркоманов. Глинот — какой-то противный зверек наподобие дурно пахнущей крысы.
Глава 5
Ночь, самый разгар праздника. Грация блистала. Ловила завистливые взгляды местных матрон, танцевала. Кавалеры выстраивались в очередь. Андрей, забросив увлекательную торговлю с местными купцами, страшно ревновал.
— Упокойся, Андрей, — останавливал его хмурый Леон, — специально тебя дразнит. Не занимайся глупостями, сейчас не до дуэлей.
— Да иди ты! — горячился студент, — Чик, небось, пирует с князем и в ус не дует, а Грация... вот паршивка, ну я ей устрою!
— Женитьбу ей устрой, тогда утихомирится, — проворчал обеспокоенный друг.
— Да иди ты к даркам!
— Я бы пошел, лишь бы Русчик вернулся... — еще больше нахмурился Леон.
И тут к ним подошел один из телохранителей Гелинии. Друзья узнали его, и у обоих екнуло сердце.
— Вы сопровождали Руса Нодаша? — без приветствия уточнил он.
— Что случилось? — опередив Леона, переспросил Андрей внезапно осипшим голосом.
Телохранитель удовлетворенно кивнул, мол, не ошибся и ровным голосом произнес:
— Госпожа Гелингин передает вам, чтобы вы не ждали своего господина, он не вернется.
— Как!? — воскликнул Леон и пошатнулся. Ноги дрогнули от страшных мыслей. Быстро взял себя в руки, ощупал предательски пустой пояс и по-кошачьи мягко оказался рядом с недобрым вестником.
— Поясни... — Андрей так же с угрозой приблизился к воину-магу.
Спокойным, слегка высокомерным тоном опытного воина, которому этих двоих и за опасность считать стыдно, телохранитель пояснил:
— Он жив, только находится в княжеской темнице. Подробности узнаете завтра во вторую вечернюю четверть от самой госпожи Гелингин. Она будет ждать вас у себя дома. Вы знаете где, — после этих слов развернулся и пошел сквозь толпу, ловко огибая нарядных "гостей" князя.
— Стой!!! — Андрей дернулся за ним, но был остановлен неожиданно хладнокровным Леоном.
— Завтра, друг, все завтра... там и решим, — успокаивал Андрея, но глаза выдавали тревогу и боль, пожалуй, большую, чем у друга.
— Грация!!! — неприлично громко, заглушая усиленную амулетами музыку, закричал Андрей, — домой! Потом объясню, очень срочные дела! — выделил слово "очень".
Девушка распрощалась с кавалером, молодым купцом осыпавшим её пошлыми комплиментами с намеком, и недовольно и в то же время с наслаждением думая "Ну, любимый, если это только ревность, то я тебе устрою!", манерно направилась к Андрею, на ходу расточая ослепительные улыбки.
Это был её праздник. Сбылись самые радужные мечты. Она оказалась самой яркой звездой. Первоначальную робость быстро смело потоками восхищения и девушка с головой, забыв обо всем, окунулась в веселую круговерть праздника. Вино, яркие цветные иллюзии превращавшие ночь в день не хуже, чем на геиналиях, ревнующий, не отходящий ни на шаг Андрей, красивая музыка, танцы — все кружило голову. И сейчас, медленно приближаясь к взволнованному Андрею, вспоминалась музыкальная поэма местного барда, и не думалось ни о чем плохом. Жизнь так прекрасна! А поэма крепко засела в памяти, чем-то зацепила:
В глухом месте Солнца незнающем гадкие мрази — Тартара любимцы глумились над девою чистой. Взывала она о пощаде, но глухи они оказались.
О, Боги, услышьте молитву растерзанной честной девицы! Когда же над миром Гелинов царить перестанет бесчестье, доколе под светом Селены царить будут слуги Тартара?
Услышали Боги молитву из уст чистой девы невинной, послали на помощь Героя в сияющих белых доспехах.
Пропел он торжественно песню и бросился деве на помощь, сверкали мечи двоеруко и бой получился кровавым.
Накинулись мрази всем скопом, набросились стаей шакалов. Летали клинки их тенями, как черные тучи над морем и жалили тело Героя, как осы пред жаркой грозою.
И скоро гроза разразилась!
Воспрял Герой Духом могучим — укусы его не страшили, ударил по тьме он мечами, Богов Света тем восхваляя.
Не вынесли жалкие мрази ударов храбрейшего сердца, трусливые были душонки на дев беззащитных лишь смелы.
Бежали они безоглядно, молясь неутешно Тартару, бежали как стая побитых дворовых собачек безродных.
Герой восхвалил благодатных Отцов, что его породили. Отныне над Геей блестящей царить станет Светлая Сила.
Тартара любимцы не будут любить беззащитные стоны, не смогут они наслаждаться своей безнаказанной силой.
Герой на защите остался, весь мир стережа от подонков, незримо следит он за каждым и имя ему — Справедливость.
Слова Андрея "Чик в темнице, нам надо срочно возвращаться" вернули девушку с небес на землю.
— Как в темнице... — ахнула она, — за что...
Праздник жизни кончился...
К дому Гелинии подъехали в конце первой вечерней четверти. Андрей сидел бы возле ворот еще с утра, но Леон удержал:
— Сказано во вторую четверть, значит так и надо. Гелиния девица серьезная, раз на прием к князю приглашали. Из-за неё Русчик страдает, курица высокородная, — здесь выдержка ему изменила, и он ударил кулаком по стволу гошта. С дерева посыпались созревшие плоды. И новые, и старые жители "Закатного ветерка" молча наблюдали за их падением. Каждый думал о своем, и эти мысли были безрадостны.
В городе только и слышались разговоры о том, как ученик Хранящих пытался убить свою соученицу и не где-нибудь, а на празднике в честь "малого приема". Хвала богам, стража подоспела. Друзья, разумеется, в это не верили, но то что Чик сидит из-за Гелинии — однозначно, к прорицательнице не ходи. Интересно, как будет оправдываться?
Она не оправдывалась. Приняла Леона, Андрея и Грацию, которая со словами "вы же с Леоном не боитесь!" проигнорировала запрет "жениха" идти на эту встречу. Все опасались подвоха, но выхода не видели. В конце концов, их могли взять еще на празднике. Расположились в просторной "гостевой" или "приемной" комнате и Гелиния, так и не дождавшись приветствия, заговорила первой:
— Слухи в городе — чушь, их распустила сама стража, — старалась говорить спокойно и уверенно, но бледное лицо и бегающие глаза выдавали крайнее волнение.
— А то мы не знали! — ядовито прошипел Андрей. Леон хмурился, а Грация презрительно сжимала губы.
— Вы не понимаете! — девушка вскочила, пару раз метнулась по комнате, с длинным выдохом постаралась успокоиться и с гордой осанкой села обратно.
— Да, он в темнице из-за меня, — заявила неестественно-высокомерным тоном, за которым легко читалась досада, — он защитил меня от убийцы, но стража перепутала. Там была сложная ситуация. Это всё. Я... обещаю, что ваш друг в скором времени выйдет на свободу, приложу все усилия, а они у меня немалые.
— Госпожа Гелиния, — открыл рот Леон, — может, расскажешь о... спасении подробней? И насколько велико твое влияние на князя.
— Вы сомневаетесь в моих словах? — в её голосе слышалось столько искреннего недоумения, что...
Но три пары глаз не купились, а продолжали буравить девушку взглядами, не предвещающими ничего хорошего. Гелиния невольно вошла в легкий транс и приступила к созданию "пыльной стены", пожалев, что оставила телохранителей за пределами комнаты.
Оставила из самых благородных побуждений, показывая друзьям Руса, что полностью им доверяет и рассчитывает на их благоразумие. И еще она жутко стыдилась своего поведения в дворцовом парке, в чем боялась признаться даже самой себе, и ей было ужасно неудобно перед спасшим её Русом и, соответственно, его друзьями. А недавно добавилась страшная злость на князя, от которого вернулась буквально полчетверти назад.
"Что ж, придется кое-что рассказать...", — подосадовала девушка.
— Рус поймал убийцу из "гильдии", — с усилием, придавив врожденную гордость, произнесла Гелиния, — я лежала за "пыльной стеной". Он, Рус, стоял надо мной и пытался докричаться, что все нормально. Я плохо слышала, а в это время сбежалась стража. Их взяли обоих, меня не слушали. Князь назначил мне встречу на сегодня. Я недавно от него. Рус сидит... я не могу рассказать почему, это политика.
— Сидеть в темнице — политика!? — с жаром воскликнула Грация. На неё посмотрели не только Гелиния (оценивающим взором), но и Андрей с Леоном (недоуменно).
— Дело касается моей семьи и семьи князя, это называется политика, — надменно сказала Гелиния и продолжила более мягко. — Мое влияние достаточно, поверьте мне, и я не бросаю своих спасителей, — говоря эти слова, смотрела на Грацию, не подозревая, что попала в точку.
Бывшая рабыня вздрогнула, отвела взгляд и покраснела. Заерзал и Андрей. Лишь Леон угрюмо покачал головой.
— Кроме того, — девушка поняла, что задела что-то важное и не снижала давление, — пока Рус в тюрьме, заказчики будут более спокойными, их будет легче поймать, — почти слово в слово передала фразу князя, адресованную ей.
