— Рад, если сумел вам помочь,— сказал Астанин.— Надеюсь, вы сообщите мне результат.
На лице Райта появилась недоуменная гримаса:
— Разумеется, сообщу. Может быть даже послезавтра, если вас это устроит.
— Конечно-конечно,— Ярослав заулыбался.— Просто я боялся, что вам потребуется несколько месяцев. Только учтите,— спохватился он,— за два часа до старта к Земле я отберу у вас компьютер.
— Ну, до этого еще далеко,— буркнул Чарли и куда-то исчез.
Как выяснилось чуть позже, проблема настолько увлекла Райта, что он решил немедленно отправиться в зал центрального компьютера. Насчет послезавтрашнего дня профессор, конечно, погорячился, но в общем работа шла успешно, и на четвертые сутки Чарли сообщил Ярославу:
— Думаю, через полчаса мы будем знать ответ.
Командир еще раз посмотрел на планету. Батискаф уже миновал условную границу атмосферы — рубеж, ниже которого давление превышало одну сотую бара. Кораблик был почти не виден, и все данные шли исключительно через локаторы инструментальной разведки. В настоящий момент батискаф опускался со скоростью около пяти километров в минуту. С точки зрения Астанина это было маловато. Так они опять не доберутся до рабочего горизонта.
Впрочем, это не моя забота, подумал Ярослав. Хотя, если вспомнить Юпитер, то даже там они с Бахрамом пересекали условную границу по крайней мере вдвое быстрее.
Но тут все мысли о "гангстерах" и низком служебном рвении последних покинули командира: в дверях появился сияющий Райт.
— Готово!— воскликнул он, едва переступил комингс каюты, и устремился к терминалу.
В дисплее засветились колонки незнакомых Астанину обозначений. Райт объяснил, что исследовал два основных сценария. За начало отсчета — "нуль времени" — было принято окончание последнего оледенения Земли.
Первая группа решений — "без разума" — рассматривала развитие гоминидов, основываясь лишь на законах естественного отбора. Эволюция шла своим чередом и без особых неожиданностей: некоторые виды исчезали, вместо них появлялись новые, которых затем сменяли более приспособленные. Через пять миллионов лет имелось целых восемь сильно различающихся по росту, размерам черепа, количеству хромосом, зубов и ребер разновидностей "homo".
Спустя еще один такой же промежуток времени оставалось всего два вида: полутора— и трехметрового роста. В тот же период началось более активное использование резервов генофонда, в результате чего появлялись особи, наделенные психокинетическими способностями. Однако они, будучи малочисленными, быстро вырождались и вымирали. К тому же многие из них имели настолько покореженный механизм наследственности, что в принципе не могли оставить потомства.
Именно на этой ступени гуманоидная ветвь эволюционного дерева миновала этап расцвета и начала регрессировать. Через 12 миллионов лет после нуля времени Землю заселяли десятка три подвидов измельчавших гоминоидов, так что очередное рандеву Солнца с Немезидой и последующая астероидная бомбежка положили конец их агонии. Кроме приматов, космический катаклизм истребил большую часть млекопитающих, пернатых и окончательно добил рептилий.
Дальнейшая эволюция земной жизни могла пойти по двум примерно равновероятным направлениям, причем выбор одного из них определялся запыленностью атмосферы кометно-метеорными ливнями. Первый путь предсказывал стремительно развитие головоногих, второй — электрических скатов. Однако даже в случае реализации первого варианта, спруты смогут оставаться господствующим видом лишь в океанах и лишь до следующего прихода Немезиды. После этого они все-таки вымрут, уступив место тем же электроскатам.
Компьютер показал серию голограмм, иллюстрирующую прогресс этих существ в отдаленном будущем: ромбическое тело со щупальцами и длинным хвостом, который постепенно укорачивается, превращаясь в ракетное сопло. Затем к реактивному двигателю прибавились антигравитационные органы, позволившие скатам завоевать воздух. Электрические ракеты оказались настолько независимы от окружающей среды, что два следующих визита черной дыры никоим образом не повлияли на их существование. Через сто миллионов лет после нуля времени скаты начали совершать заатмосферные вылазки и межпланетные путешествия.
Изображение погасло.
— Я остановил вычисления на этом этапе,— объяснил математик.— На таких больших промежутках накапливается слишком много неопределенностей, и растет вероятность ошибки. К тому же меня больше интересовала эволюция человека.
— Логично,— сказал Ярослав.— А второй сценарий?
Вторая группа решений учитывала существование разума и его проявлений, одним из которых был скачок загрязненности экосферы между 1850 и 2150 годами. В этот период резко увеличилось содержание токсинов в воздухе и воде, радиоактивность на несколько порядков превысила естественный фон, а гравитационное поле Земли подверглось сильнейшим деформациям. По этим причинам естественный отбор ускорялся мутациями. Уже в первый миллион лет возникло множество подвидов Homo sapiens, большей частью нежизнеспособных. Лишь немногие из них имели аналоги в предыдущей модели.
Однако, даже при наличии разума эволюция быстро забраковала тупиковые ветви, сохранив лишь очень ограниченное число гоминидов и гоминоидов.
— Остальное неинтересно,— сказал Райт.— Есть несколько вариантов, но все они приводят к уже известному нам итогу. Только теперь эти процессы будут протекать еще интенсивнее, так что даже немедленное и полное восстановление окружающей среды способно лишь затормозить, но не ликвидировать регрессивные тенденции.
— Радиация?
— Не только. Есть более мощный мутагенный фактор — дивергенции естественного поля тяготения. За последние годы на Земле построено слишком много антигравитаторов.
Тем временем по экрану опять пробежали строчки комментария, и возникло новое изображение.
— На этом этапе я решил дополнить естественный отбор искусственным,— прокомментировал американец.— Из разнообразных видов и подвидов человека, появление которых предсказывают обе модели, я скомпоновал обобщенный универсальный организм, содержащий все лучшее, что смогла придумать эволюция. Смотрите...
Пород ними засветилась голограмма высокого ("Оптимальный рост от 2.20 до 2.70 метра",— пояснил Чарли) мужчины с крупной головой и мощнейшей мускулатурой. Под непривычными пропорциями ого тела скрывались биологические аккумуляторы, более эффективные, чем аналогичные органы электрических скатов, а также естественные источники психокинетических полей. Homo Futuris, как назвал его Райт, получил от природы несравненно более широкие, по сравнению с Homo sapiens, диапазоны восприятия звуковых и оптических колебаний.
Согласно вычислениям, этот суперчеловек имел максимальные шансы на выживание и даже продолжал эволюционировать. На последующие 100 миллионов лет имелось несколько возможных путей развития, которые вели к формированию еще более могущественных существ. Последующие сближения Солнечной системы с Немезидой во внимание не принимались — предполагалось, что техника будущего позволит предотвратить любую космическую катастрофу (собственно говоря, это было доступно уже современной технике).
— Как видите, существует лишь единственное решение,— сказал Райт.— Реставрация экосферы плюс генное конструирование.
Не будучи специалистом, Астанин не мог полностью оценить истинное значение полученного результата. Однако, даже он понимал, что стал свидетелем очень важного и интересного исследования.
— Не знаю, будет ли из этого толк,— сказал вдруг математик.— Людям, знаете ли, не свойственно прислушиваться к неприятным прогнозам.
— И что вы намерены делать?
— Напишу статью. Может быть, книгу. Выставлю свои прогнозы в информационных сетях. И буду уповать на мудрость коллективного разума Человечества. Или грядущих поколений. Поверьте, мне очень не хочется уподобляться Кассандре. В общем, будущее покажет.
Ярослав не понял причин его пессимизма, а тем более — стремительного перехода от энтузиазма к апатии, но переспросить так к не представилось возможности.
Конец экспедиции был омрачен очередной выходкой "пиратов", которая сильно отвлекла командира "Паруса" от сверхплановых научных работ.
Наутро перед ним предстала вся троица батискафменов.
— Вчера мы сделали последний вылет,— заявил Уэбб.— Программа исследований выполнена полностью, образцы фауны отловлены, атмосферные зонды-станции эвакуированы.
— Парни, вы напрасно торопитесь, — сказал Астанин с той безразличной интонацией, которая сама собой приходила к нему при разговоре с этой командой.— В вашем распоряжении еще есть две недели. Летайте на здоровье, зашибайте свои зелененькие.
— Не беспокойтесь, капитан,— самодовольно изрек Дональд.— Нам хватит того, что мы уже заработали.
— Ваше дело,— Астанин пожал плечами и позвонил Райту.
Чарли, естественно, не возражал. Ему не терпелось поскорее представить земным коллегам оба результата экспедиции — циклопидов и прогноз будущего для Человечества.
К вечеру (по бортовому времени) того же дня звездолет начал удаляться от планеты.
За час до включения гипердвигателя американские пилоты снова ввалились в рубку. Астанин вопросительно глянул на них, и командир батискафа положил на пульт листочек голубоватой бумаги.
Документ, составленный на английском и русском языках, оказался пресловутым актом о выполненной работе. Как и предупреждал Чарли, акт был сплошной липой, согласно которой "мафиози" ежедневно совершали по два глубоких (не менее килобара) зондажа циклопической атмосферы.
Ярослав рассмеялся, к нему присоединились остальные звездолетчики, которые были в курсе дела. Бахрам язвительно поинтересовался:
— А что случилось с запоминающими пластинами вашего навипьютера? Мне кажется, что все записи должны быть затерты магнитной бурей.
— Более вероятно, что блок вывалился за борт на крутом вираже,— предположил Ляпунов.
Вместо ответа Кремерс протянул Астанину плоский контейнер машинной памяти. Пломбы, как ни странно, были на месте.
— Сами смотрите, если нам не верите,— сказал он с видом оскорбленной невинности.
Запись была убийственной и полностью подтверждала акт. Совпадало абсолютно все. Батискафмены победоносно улыбались, но Ярослав вывел на соседний экран данные инструментальной разведки.
— Барахлят ваши приборы! — нашелся Диксон.
— Нет, это не наши приборы,— вскипел Астанин.— Это тот таинственный миникомпьютер, который вы установили на батискафе. С его помощью вы корректировали записи, а точнее, вводили ложную информацию в память автопилота.
Батискафмены попытались возражать, но Ярослав оборвал их:
— Отправляйтесь переделывать акт — эту фальшивку вам никто не подпишет.
Уэбб закричал, что в таком случае "Парус" должен вернуться к планете, чтобы они могли довести до конца программу работ. Однако научный руководитель экспедиции, к которому обратился командир звездолета, сообщил, что у него имеется официальный рапорт экипажа десантного батискафа о том, что программа завершена и что вышеозначенный экипаж дальнейшие полеты продолжать отказывается. Поэтому, сказал злопамятный научный руководитель, решение должен принять командир звездолета.
— Командир звездолета принял решение следовать прежним курсом,— сообщил Астанин.
Его слова взбесили "мафиози", которые были готовы наброситься на звездолетчиков, так что последним пришлось вытаскивать свои хлопушки с пластиковыми пулями. Тогда батискафмены благоразумно отступили в коридор и, посовещавшись, устремились в сторону шлюз-ангара. Потом они рассказывали басни, будто бы собирались лететь к Циклопу на своем кораблике, но у Астанина в тот момент возникло опасение, что они бегут за лучеметами, которые входили в комплектацию скафандров. Поэтому в рубке были нажаты соответствующие кнопки, и все внутренние люки встали на мертвый запор. В результате трем пилотам пришлось переждать гиперпереход в совершенно не приспособленном для этой цели трюмном отсеке.
После прыжка через гиперпространство, когда "Парус" вернулся в Солнечную Систему, они явились с повинной и представили на подпись новый акт, основанный на показаниях приборов звездолета. Когда документ был заверен и скреплен, Диксон сказал, не скрывая обиды:
— Какие же вы коммунисты, если не помогли нам экспроприировать экспроприаторов?
— Так вы еще и революционеры?! — восхитился Ярослав.— Борцы с империализмом? Запомните: никто и никогда не имел и не будет иметь основания сказать, что Астанин сделал хоть что-то бесчестное! А деньги, которые вы надеялись незаконно присвоить,— добавил он на прощание,— наверняка принадлежат вашим согражданам-налогоплательщикам. Это их собирались вы ограбить, а не "эксплуататоров".
Вообще эти пассажиры чрезвычайно возмутили Астанина. За годы работы в космосе он часто встречался с иностранцами, со многими был дружен. Льюис Скейтон, Карл Пирс, Том Айрленд, да хотя бы тот же Райт,— все они были прекрасными людьми и хорошими товарищами.
Но эти...
Через несколько дней у Астаниных по какому-то поводу собрались знакомые, и Ярослав, рассказывая о событиях у Проциона, снова разнервничался.
— Тоже мне, карбонарии нашлись,— возбужденно говорил он.— Это просто чудовища какие-то, монстры!
— Ты у меня вообще специалист по чудовищам,— резонно заметила его жена.— В каждом рейсе встречаешь какого-нибудь монстра — то квадрочелюстного, то вулканического, то... как их называли, с наружным пищеварением? Один страшней другого.
И тогда Астанин произнес свой знаменитый афоризм:
— Нет, ты знаешь, я понял, что настоящими чудовищами могут быть...
5. Эта Кассиопеи, 2224 год.
— Из вашего послужного списка я узнал, что вы долго работали на больших планетах,— сказал Шуруев.— Это весьма кстати.
Пожав плечами, Ярослав ответил равнодушно:
— За пять лет службы в Дальней Разведке я имел дело, главным образом, с планетами типа Меркурия. А старые навыки теряются очень быстро.
С Шуруевым он был почти не знаком: несколько раз случайно встречались на каких-то космодромах и совещаниях. Астанин знал только что Анатолий Романович долго командовал внутрисистемными грузовиками, потом — межзвездным лайнером "Руслан", а в начале этого года возглавил Главное Звездолетное управление.
— Дело вот какое,— сказал Шуруев.— Организуется экспедиция на третью планету Эты Кассиопеи. Конечно, это близко, и казалось бы нерационально посылать туда новейший корабль. Но объект очень сложный. И по массе и по диаметру Перун больше Юпитера.
— Знаю,— кивнул Астанин,— был я там однажды.
— Ну, тем лучше,— обрадовался начальник главка.— Значит, вы понимаете, что базовым кораблем должен быть как можно более мощный звездолет.
Астанин снова пожал плечами:
— О чем разговор. Если надо — значит полетим. А что за экспедиция? Перун, вроде бы, вдоль и поперек изучен.
— Планируется очень глубокий зондаж,— объяснил Шуруев.— Чуть ли не до твердой поверхности. Туда идет усиленная группа с Юпитера: Ворон, Маскаев, Баламышев.
