Часть 1. Трое в лодке

Семья Буру занималась животноводством, поскольку к моменту их появления на планете все более-менее разведанные месторождения минералов были заняты и на несколько рядов поделены.

Родители и родственники Франсуа сформировали большой, многодетный, но бедный анклав, поэтому чернокожему гиганту, невзирая на атмосферу любви и взаимопомощи в семье, в смысле головокружительных перспектив не светило.

Глаза негра закрыты, изредка на лице появляется глуповатая белоснежная улыбка, гарантировано о жратве думает. В моем животе забурчало, словно в подтверждение.

Следующий справа — Нильс Ларсен, он же Лис, он же наглая рыжая морда, он же грёбанный провокатор и прочая, прочая. Этот, в обход всех инструкций слушает музыку, еле заметно покачивая головой в ритм мелодии, и шевеля пальцами рук в тактических перчатках.

Нильс родом с Новой Европы. Утверждение спорное, поскольку каждый раз он умудряется рассказывать историю своего происхождения на новый лад, так что никто потом не может толком связать вываленные на беспомощный мозг факты в стройную логическую схему.

По последней истории рыжего сказочника, его отец бывший советник тайной службы, вынужденный бежать из центрального сектора вместе с будущей женой — дочкой султана Эртогрула. Естественно всё это подано с кучей других малодостоверных деталей и исключительно по секрету, но так красиво и уверенно, что никто не стал разбивать очередной миф.

Хочется человеку быть внуком правителя одного из богатейших государств конфедерации, ну и пусть его, это ещё более-менее безопасная шиза. Есть и подозрительнее варианты: один татуированный тип из пятого отделения при встрече язык зачем-то показывает, а пара трудолюбивых коротышек из третьего отделения никогда в глаза не смотрят при разговоре, что лично меня сильно раздражает, так что теперь бить всех, кто от тебя отличается?

Но основная фишка рыжего это как вы успели догадаться — музыка. Он самый ярый меломан из всех, кого я знаю. Если бы музыка была религией, то у неё не было бы более фанатичного последователя. Поэтому Нильс всегда с удовольствием вещает нам, и всем, кто неосторожно оказался поблизости о новомодных тенденциях в мире 'звуковых гармоний'. Несёт, как он говорит лучи просвещения в тёмные массы. Несомненно, мы должны быть благодарны ему, за то, что он делает это бесплатно и не так часто.

Что-то затих. Опять, наверное, свою тоскливую певичку слушает. Как там это вечно голопопое создание зовут? Сондра Мэй кажется. Голосок конечно приятный, не спорю и тексты неглупые, только ведь это рисованная голограмма и ни грамма, хе-хе, живой плоти. Обманка для доверчивых онанистов.

Статуя милитариста слева от Верзилы это Сайто Ишимаки, по прозвищу Самурай. Неподвижно сидит с открытыми глазами, изображая из себя эталон военного киборга. Этот точно спать не будет. Медитирует своими щёлочками на точку, где-то над моей головой. С самого начала полета так и не пошевелился. Псих.

С этим образчиком идеального солдата всё понятно. Традиции военного служения многих поколений в семье Ишимаки не прошли даром для генетики. Уроженец парламентской монархии Ямато был с самого рождения предназначен для воинской службы в славных рядах императорской армии.

Служение должно было стать столь же безоблачным сколь и скучным на события, благо национальные армии малых союзных государств успели утратить свою изначальную роль.

Всё шло своим чередом, было подобрано место, проведены обряды благодарения предков, и всё бы у Сайто было хорошо, если бы не его природная упёртость. Желая всего достичь самостоятельно, он, вдрызг разругавшись со своим суровым родителем недолго думая вступил в Легион конфедерации.

Умный поступок, не правда ли? Никогда этих азиатов не понимал, у них белый шум в голове. Моё мнение никак не отменяет факта, что мужик Сайто свой, не обидчивый и за своих всегда впишется. Хотя, последнее время начал при каждом удобном случае цитировать положения из устава, чем немало всех напрягает. По морде непонятно, шутит или серьёзно.

Остальных с моего места не видно, мешают переборки ячеек. Перебрав все варианты идей, о чём может думать японец, я остановился на том, что мечтает он о больших глазах. Нильс говорил, что их нации присущ этот странный комплекс.

Потеряв интерес к игре в угадайку, я вернулся к привычным размышлениям о текущей ситуации. И мысли мои пахли чем угодно, только не позитивом.

Вот уже больше года мы мотаемся по системам подконтрольным конфедерации, депортируя население и сопровождая процесс передачи планет альянсу.

Многие анклавы отказываются покидать свои дома и оставлять нажитое добро, опасаясь за справедливость уровня положенной компенсации, поэтому иногда города и поселки приходится брать чуть ли не штурмом.

Количество плевков и проклятий в наш адрес с момента начала операции, уже превысило все мыслимые пределы. Казалось лишь чудом мы еще не сдохли в корчах от добрых пожеланий вынужденных переселенцев. Грело только щедрое денежное довольствие, исправно перечисляемое на личный счет каждого бойца. Жаль потратить возможности всё никак не представится, уже больше года в разъездах, а армейские магазины — это не то место, где хочется оставить деньги.

Индикатор высоты невозмутимо отсчитывал цифры на внутренней поверхности прозрачного забрала шлема. Техника как всегда глуха и безразлична.

Приближаемся к отметке в сорок тысяч миль. Тряска стала меньше, но всё равно десантный отсек транспортника вибрировал и гудел так сильно, что было трудно сосредоточиться на инструктаже, проводимом Бульдозером по закрытой линии. Как обычно, перед операцией, сержант был красноречив и убедителен. Держу пари, Грико смог бы любой учёный труд довести даже имбецилу, пересказав его своим языком.

— ...слушать, что приказывают десятые номера. Тройка потрошит помещение сверху донизу, две тройки контролируют местность. Перед заходом в помещение, обязательно сканируете его, нам не нужны неприятные неожиданности, Умник это на тебе.

Гражданских передаете группам сопровождения из Скайгейт, организация накопителя и дальнейшее сопровождение уже в их сфере ответственности. — Опа! Это что-то новенькое. Обычно местные вполне себе самостоятельно, реже в наручниках, грузились на армейский транспортник и поднимались на носитель. Затем их ждала станция накопления и сортировки, а уже оттуда производилась отправка, согласно предписаний социальных служб, но это уже была не наша забота.

Ещё в самом начале, работа по очистке целого ряда систем отошла к нашему подразделению, и мы со Скайгейт практически не пересекались.

Так было до Йоты. На этой далёкой от чаяний Совета Конфедерации планете, Скайгейт столкнулась с 'недопониманием узких слоёв населения' и была вынуждена запросить оперативного содействия, так, по крайней мере, звучало официальное объяснение. Если хотите знать моё мнение, то местные повстанцы умело надрали задницу чванливым ублюдкам из ЧВК, заставив с собой считаться.

— По окончанию операции, накопители камкода сдаёте им же под роспись в журнале. Командир отделения держит связь, ведёт запись и управляет тройками. На связь со штабом выходить только в установленное время и в экстренной ситуации.

У повстанцев в основном охотничье и спортивное оружие, так что импульсники переключить в шоковый режим и не использовать без веской на то причины. Мне насрать на политику и самих повстанцев с их бессмысленными протестами, но они всё ещё граждане конфедерации. К тому же у нас приказ избегать неоправданных жертв среди нонкомбатантов. Смотрите там у меня без мародерства, узнаю, что взяли что-то у местных, матку вырву! С персоналом Скайгейт в конфликты не вступать, не хватало нам и тут отличиться. — Думаю, не у одного меня сейчас по лицу скользнула глумливая ухмылка.

Хай-сержант имел в виду тот забавный, простите, прискорбный случай с расстрелянным конвоем на одной из первых, отработанных совместно с ЧВК планет. Штабные крысы пытались вывезти брошенную поселенцами технику, за которую последним была обещана компенсация на новом месте. Естественно, как и все свои крысиные дела, синие мундиры делали это втихую и делиться не собирались.

Так как конвой на позывные не отвечал, не без повода надеясь на всеобщее разгильдяйство, парни из группы орбитальной поддержки раздолбали груз и машины сопровождения в мелкодисперсный хлам.

В итоге, несколько особо жадных крыс с большими погонами ушли в мир иной досрочно и большей частью бесследно. Можно сказать, сгорели на работе.

Говорят, полковник Рассел — командир нашей бригады, приложил немалые усилия, чтобы замять это дурно пахнущее дело. Но тут ему помогло, то, что жаловаться было некому.

Вполне возможно бригадные связисты специально глушили доклады конвоя, им штабные несколько раз выплаты урезали. В общем, хоть дело и темное, но все, кто надо выводы сделали.

— Умник! Особое внимание на сектора си два и си пять. — На карте подсветились названные сержантом участки местности.

— По полученным разведданным, в этих квадратах сосредоточились серьёзные силы повстанцев, поддерживаемые ренегатами из органов правопорядка. У местных есть доступ к складам и имуществу АЧС, поэтому не надейтесь на царство сонных мух, газ в этот раз оказался не эффективен.

Пока идёт обстрел основных точек сопротивления сонным концентратом, всё затихло, но 'большое око' время от времени фиксирует движение в центральной части города. Так что не расслабляйтесь.

Челнок еще раз встряхнуло, это отработали антигравы, выравнивая тяжёлую машину, завыла сирена и свет перешел в мигающий жёлтый.

Открытый зев транспортного люка на мгновение ослепил ярким солнечным светом, но тут же забрало шлема подстроилось, понизив светопроницаемость. Крепления ячеек и стоек с оружием раскрылись, замигав огоньками.

— Хватит прохлаждаться обезьяны. Нас ждут великие дела. Марш-марш! — Подал команду Бульдозер по общей сети. Личный состав моего отделения устремился на выход, соблюдая отработанный многочисленными высадками порядок. Теперь мы не анчоусы в банке, с надеждой на благополучное приземление, а боевая тактическая единица с единоначалием в лице меня.

Короткий переход до первых домов, прошел спокойно и обыденно. Местность немного разнилась от того, к чему мы последнее время привыкли, больше благополучия что ли. В прошлых миссиях, потрошить в основном приходилось неблагополучные районы. Пару раз даже случалось устраивать погони и облавы в пампасах. Не все аборигены торопились, а главное жаждали поменять место своего жительства.

Здесь же всё было по-иному. Словно мы вдруг ошиблись адресом. Аккуратные респектабельные домики с черепичной крышей, большим количеством узорных витражей и ровными живыми изгородями. Ухоженные дворики с постриженными газонами и клумбами цветников. Прямая, чистая дорога без единой выбоины, ведущая в тенистые уютные аллеи.

Распахнутые настежь двери и... ни души вокруг. Мёртвая тишина пасторальных картинок, разбавленная лишь редким криком птиц и жужжанием насекомых. Меньше всего это было похоже на логово отъявленных повстанцев. Мы тут со своей экипировкой и вооружением смотрелись даже не чужеродно, а несуразно глупо. И это сбивало с толка.

Ломая доведённые до автоматизма элементы схем передвижений по вражеской территории, то один то другой боец отделения, принимались удивленно крутить головой, забывая зачем они здесь. Приходилось одёргивать и вправлять мозги крепким словцом, хотя, должен признать и у самого глаза разбегались.

Сканирование и проверка домов ничего не прояснили. Никого. Дома покидали в спешке, но было понятно, что всё было организованно и обстоятельно. Ни брошенных домашних животных, ни оставленных на виду продуктов. Аккуратно запакованные и убранные в кладовые вещи. В большинстве домов выключен свет, перекрыто поступление воды и законсервирована канализация. За всем этим чувствовалась рука опытного организатора и у меня закономерно появилось устойчивое предчувствие скорых неприятностей.

Через десяток минут однообразного движения, в поле зрения наконец возникло здание водонапорной станции. Доложив в центр о прибытии на контрольную точку, уточнил сектора и скомандовал продолжить движение по маршруту.

Ближе к промышленной зоне городка стали видны разрушения, причиненные вооружением десантных шлюпов. Стали часто попадаться остовы выгоревшей военной и гражданской техники, куски пришедшего в негодность снаряжения боевиков Скайгейт. И снова тишина.

Впереди разбитый фургончик мороженщика, куча трудно определяемых обломков машин и замусоренная, в опаленных ямах поверхность улиц. Окружающие строения с оспинами попаданий и разбитыми окнами.

Парочка горелых наземных транспортников с маркировкой СГ перед номерным знаком, брошенных неподалеку, пестрела многочисленными пробоинами в корпусе. Здесь не обошлось без тяжелого вооружения!

Нихрена себе гражданское оружие! Дырки в броне с большой палец диаметром. Слабо вооружены, и не готовы к боевому столкновению? Да ладно!

Не удивлюсь, если крупнокалиберное вооружение местным досталось от наёмников, в процессе безудержного убегания последних. Этот трофей может нам выйти боком. Не хотелось бы играть в войну с аборигенами, учитывая их уровень готовности. Нет, не так мы видели простую работу по переселению.

От окружающих картинок становилось неуютно, заставляя напрягаться и вздрагивать от каждой тени. Так больше нельзя, устанем раньше, чем придём ко второй точке. Следует осмотреться и прикинуть, как двигаться дальше, идти вслепую опасно. Предчувствие неприятностей усилилось.

В городке по плану четыре главные улицы, и куча пересекающих их второстепенных. Все отходящие в стороны проулки либо завалены обломками строений, либо там затор из техники. Такое впечатление, что кто-то хочет, чтобы мы передвигались только вперёд, никуда не сворачивая.

Подозрение только начало формироваться в моей голове, когда идущего первым Верзилу, как куклу откинуло на пару ярдов назад, повернув вокруг оси. Только потом до всех дошел хлёсткий звук удара и вспышка разряда плазмы.

— В укрытие! — Во весь голос заорал я, забыв про включенную гарнитуру. Присев за передним бампером грузовика, я, водя стволом импульсника, пытался понять, откуда по нам стреляли. Парни же, разбегаясь, кто куда, палили во все стороны. Их прыть подстегивал жуткий хрип Верзилы.

Самое удобное место для стрелка должно быть на приличной высоте и безопасном удалении. Только самоубийца станет стрелять одиночными, находясь рядом. Учитывая размер кошмарной дырки в животе Верзилы, звук выстрела мы бы точно услышали.

— Самурай, Обрез! Тащите раненого в цветочную лавку. — Я махнул рукой в сторону витрины в десяти ярдах позади нас.

— Отделение внимание! Перевести регуляторы подачи зарядов в летальный режим. По моей команде подавляющий огонь в сторону высотного здания на двенадцать часов и отходим к фургону мороженщика.

— Огонь! — Часто затрещали винтовки, посылая заряды в цель. За спиной раздался хруст ломающегося стекла, парни сноровисто затащили тушу Верзилы в магазинчик, оставляя за собой широкий кровавый след. Высокое здание прямо по курсу, окуталось сеткой вспышек, быстро теряя остатки лоска, а кое-где уже дымясь.