Возвращение

Вряд ли стоит уточнять, что случилось с пассажирами.

— Технический сбой?

— Технический, — скептично отозвался маг. — То-то по всей стране телепорты отключили.

Простите, а вы хоть раз с момента установки их ремонтировали?

Под рассуждения, что скоро как в седую древность придется раскатывать по обычным дорогам на обычной технике, лифт плавно опустился на мощеный двор. Заарны нетерпеливо уставились на Гефаро, игнорируя многозначительно распахнутые ворота, и маг спохватился и зашарил по карманам:

— Я, Лоэрин Дэлла Гефаро, подтверждаю исполнение обязательств по контракту, — золотистая печать вспыхнула в воздухе. Тхиа с каменным лицом прикрепил ее к одному из браслетов, и нейтрал не удержался от укола: — Невероятно, это все же случилось!

Такую выдержку заарнов я видел впервые; не иначе как боялись нарваться на новый контракт и провести в охоте за призраками остаток жизни.

Наверное, мне стоило с ними попрощаться. И наверное, это было не самое блестящее прощание:

— Я бы хотел назвать вас чудовищами, Тхиа. Но уже не получается.

— Да и ты для вашего кошмарного светлого мирка не так уж и плох, — великодушно ответила Фаррен. Ингви протестующе фыркнул, но промолчал.

Тхиа коротко кивнул и пошел прочь, и его подчиненные поспешили следом, на ходу неуверенно оборачиваясь. Ворота бесшумно закрылись за их спиной, ставя финальную точку в моем затянувшемся изгнании. В нем не было ничего, о чем стоило бы жалеть, но предчувствие подсказывало, что скоро найдется.

— Вот твари, — с чувством произнес Лоэрин. — Чтоб я еще раз связался с заарнами. Люди не лучше, но — то хоть люди.

— Лучше всего механизмы?

— Именно! — маг нежно погладил завиток на стене, и замок радостно затрепетал, приветствуя владельца. Эмоции столь большого и неживого существа сбивали с толку, но Лонгард был предан творцу до последней кисточки на гардинах и никогда бы не позволил причинить ему вред.

Не то чтобы я собирался это делать.

Кабинет Гефаро оказался под стать всему остальному — вычурный и бестолковый. Какие-то фарфоровые вазы, статуэтки, картины в позолоченных рамах, гобелены и прочий заколдованный хлам занимал буквально все пространство; маг плюхнулся в кресло, попросту сбросив то, что там валялось, смахнул со стола кипу бумаг с расчетами и схватился за термос. Подумав, наполнил вторую кружку и подтолкнул ко мне.

Нейтрал выглядел осунувшимся и помятым — так, будто примчался к маяку прямо из лабораторий и уже успел смириться, что там что-то взорвалось без присмотра. Я осторожно присел на поручень второго кресла, стараясь ничего не задеть и не зная, с чего начать разговор.

— А где у вас изображение Темного Лорда? Черная такая картина?

Секунду Лоэрин с недоумением смотрел на меня, а потом залился искренним хохотом. От неожиданности я все же отхлебнул из кружки и на полном серьезе начал планировать отобрать у мага термос, а потом устроить ревизию на кухне. Такой дрянью не стали бы травиться даже в Хоре.

— Нет-нет, не примите на свой счет... — собеседник вытер кружевным платком выступившие слезы. — Это не картина черная, это прошлого правителя так закрасили. Тут после войны правители менялись каждый месяц, Кэрэа, и каждый то монеты чеканил, то статуи ставил, то изображения всюду вешал. Вот и малевали одного поверх другого, а так как Нормана никто в глаза не видел, то пришлось изворачиваться.

— И как ваш... Лорд к этому относится?

— По-моему, ему без разницы, — легкомысленно отозвался нейтрал. — Но картины все равно оставили. По привычке.

— Весело у вас.

— Сейчас у нас все отлично, — согласился он.

В сгустившейся тишине громко тикали старинные напольные часы. Лоэрин выглядел спокойным, сам не замечая, как нервно комкает салфетку, быстро и ловко складывая из нее оригами.

Я провел пальцем по ошейнику и тихо произнес, глядя прямо на мага:

— Это оскорбительно — держать меня в оковах словно пленника, а не гостя.

Нейтрал подался вперед, так же серьезно смотря в ответ:

— Простите, Кэрэа, но у меня нет выхода. Ваши способности, они поразительны... но лишают шанса на сотрудничество. Я столько лет пытался вас найти, светлый магистр — неужели вы меня не выслушаете?

— Ну, если рассматривать ситуацию под таким углом... — пальцы сжались почти до хруста. — В чем ваша выгода?

— Не моя. Наша. Я писал вам — знания светлых...

— С чего вы взяли, что я стану ими делиться?

— Потому что они исчезнут, — твердо сказал он. — Вы хранитель, вы магистр и вы последний. Вы должны понимать, что если вы умрете, не оставив преемника, то светлые уйдут в забвение вместе с вами.

Часы глухо ударили, отбивая пять утра, и с каждым ударом пустота внутри становилась все больше. Я остался один. Теперь уже навсегда.

— За мной охотится гильдия. Им что, тоже нужны знания?

— Вы же знаете, у темной гильдии семь пятниц на неделе, — Лоэрин с недоумением уставился на сложенного из салфетки журавлика и запустил его на подоконник. Там уже выстроилась целая армия: дар творца требовал творить, и неважно, когда и что. — Вчера они вас уничтожили, сегодня об этом жалеют, а завтра вернут обратно, потому что скучно жить.

Упаси Свет от таких благодеяний.

— Не время для шуток, Гефаро. Мне нужна защита.

— Темные... — небрежно начал маг, и внезапно совсем другим тоном продолжил: — Конечно, темные опасны. Но я даю вам клятву гостеприимства — взамен на помощь в небольших исследованиях. Пока вы в Лонгарде, вы в безопасности. Вы же хранитель, Кэрэа. Вы знаете, как важно не дать разрушить то, что уже почти исчезло.

Хотя скрыть неприкрытую алчность он не смог. Но Лоэрин был прав — если бы мои знания не ограничивались стандартным курсом обучения и умением в полевых условиях изготовить взрывчатку. Умение было полезным, но вряд ли тайным и особо светлым.

— Согласен.

В конце концов, все уже давно предрешено.

С трудом удерживая маску серьезности, нейтрал достал пергамент и торжественно произнес:

— Я, Лоэрин Дэлла Гефаро, хозяин Лонгарда, гарантирую светлому магистру Тсо Кэрэа Рейни убежище и защиту, — повинуясь древнему ритуалу, на пергаменте вспыхнула золотая печать. — И да падет кара на меня и мой дом, если я нарушу слово. А сейчас...

— Сейчас я отправляюсь отдыхать, — я улыбнулся собеседнику почти с сочувствием. — Вы ведь приготовили гостевые покои?

В гостевых покоях было хорошо. Там можно было ходить почти не запинаясь, а роскошная кровать казалась чудом, к которому боязно прикоснуться.

Где-то там, на изнанке мира, гигантский часовой механизм тикал, отсчитывая часы и минуты. И под мерный звук я проваливался в черную пустоту, где наконец-то не было ни снов, ни воспоминаний, ничего.

* * *

Наутро хозяин замка уже жалел, что вчера распустил язык, и попытки прояснить ситуацию в стране разбивались о непререкаемое "я нейтрал, меня не касается". Но причину запустения в управе Тамариска я узнал: наш новоявленный правитель провел радикальное сокращение штатов. Оставшиеся не работали абсолютно так же, зато денег на них тратилось меньше.

— Какие виселицы, Кэрэа Рейни, все уже давно убрали! — не выдержал Лоэрин у дверей лабораторий. — А Лорд Норман никого не вешает.

Звучало хорошо. Слишком хорошо для правды.

— А что он делает?

— Тьма знает. Наверное, скармливает преступников заарнам. Должны же твари чем-то питаться.

Под эту лабораторию выделили один из залов замка — или в Лонгарде не было других помещений. Стены в пастельных тонах, роспись на потолке и мраморные скульптуры девушек по углам. Одна из нимф так и притягивала взгляд: то ли лирической меланхолией на лице, то ли ювелирно выточенными болтами, ввинчивающимися в кудрявую голову. Вдохновению не прикажешь.

— Вы не представляете, какая великая удача, что вы все же откликнулись на мое приглашение, — нейтрал чуть ли не приплясывал на месте. — Светлая магия — крайне интересный объект...

— Светлая магия слаба и бесполезна, — повторил я давно затверженные фразы. — Поработайте лучше с темными.

— Темных в Аринди как грязи, — в глазах исследователя появился маниакальный блеск. — А вы, Кэрэа — вы уникальны.

Я принялся сосредоточенно разглядывать украшенный резьбой шлем из слоновой кости, тянущиеся к нему золотые провода и изящную гравировку на датчиках. Всю свою уникальность я бы отдал за возможность стать обычным светлым среди других светлых. Но собеседник не заметил паузы, продолжая бормотать какие-то свои теории и предположения:

— Светлые магистры должны синхронизироваться с Источником нашего мира. Но если вы перемещаетесь по искажению, то есть в междумирье, значит ли это, что синхронизация каждый раз прерывается и потом восстанавливается вновь?

— Эм... — в переводе на человеческий это означало "куда девается ваша связь с миром, когда вы исчезаете из этого мира", но даже хорошее настроение, стойко державшееся после нормального сна, не помогало мне сказать то, что я не знал. — Может, у меня просто нет синхронизации?

И что это такое?

— А вот это надо проверить, — Лоэрин устроился за пультом управления, который больше напоминал белоснежный рояль, и пробежался по клавишам. — Но для начала продемонстрируйте что-нибудь... что-нибудь светлое...

— Пожалуйста. Я знаю, что план испытаний вы составили еще семь лет назад, и тогда же придумали все проверки. Не притворяйтесь.

Он поморщился:

— Эмпатия — часть синхронизации, несомненно. Но идет фоновым шумом и совершенно неразличимо, когда вы ее применяете, а когда нет... Но все верно, — лепестки на постаменте в центре комнаты раздвинулись, и нейтрал с тщательно скрываемым волнением предложил: — Пожалуйста, возьмите это.

Я сощурился на узловатую палку, лежащую на бархатной подушке, и уточнил:

— Светлый. Взять чужой темный боевой посох. Я вам точно дальше еще нужен?

Лоэрин поднял на меня лихорадочно светящиеся глаза:

— Я слышал, что во время войны светлые подчиняли враждебные артефакты. Но почему-то никто из светлых не согласился мне это продемонстрировать. Ваши собратья, не в укор будь сказано, вовсе не шли на контакт...

И с чего бы пленники не стали сотрудничать с тем, кто испытывал на них подчиняющие ошейники и новое оружие? Чудеса.

Увитая датчиками рука зависла над посохом, и нейтрал подбодрил:

— Не волнуйтесь. Если он на вас нападет, то я успею это зафиксировать.

— Надеюсь, вы и спасти меня успеете.

Посох был стар и не раз бывал в битвах. Отполированное прикосновениями дерево рассохлось и пошло трещинами, но он все еще помнил упоение боя, трепещущую злость и жажду крови, то, как он вгрызался в тела врагов, и то, как смерть унесла его владельца. Я помедлил и коснулся дерева, позволяя темной силе захлестнуть сознание, и неторопливо сжал рукоятку.

Посоху хотелось убивать. Мы отлично понимали друг друга.

— Потрясающе! — со стороны пульта управления донесся грохот. — Я был прав! Стойте-стойте, я сниму слепок фона... Структура темной и светлой искры ничем не отличается друг от друга! Дело в обучении... или в личности владельца... но почему при пересадке искры носители погибают? И при перековке из светлого в темного? Но это значит, что...

— И что? — без интереса переспросил я.

— То, что светлый или темный — это личный выбор, а не врожденное качество. И такая чушь, как коэффициенты светлости, не имеет права на существование, — гордо возвестил общеизвестные факты Лоэрин. — Даже если все потомки идут в светлые, это не делает светлым род. Все равно, что подсчитывать, сколько в семье родилось военных или врачей...

Я скучающе убрал руки за спину:

— Тот закон был принят не ради светлых, а для того, чтобы темная гильдия могла конфисковать имущество у аристократии. Только они ведут списки кровного родства на десять поколений.

— Но он неверен в корне!

— Работающие идеи не обязательно должны быть истинными.

Сбитый на взлете исследователь с возмущением повернулся ко мне:

— Вы слишком циничны для светлого.

— Возможно, — равнодушно повторил я. Некоторых людей страдания возвышают и делают чище, добрее, но я к ним не принадлежу.

Беседу прервал сигнал тревоги, и Лоэрин неохотно вернулся к пульту, выводя на боковую панель данные внешних систем слежения. Я приблизился, на ходу сдирая шлем и датчики и любуясь жемчужной окантовкой дисплея. Об обстановке Лонгарда можно было говорить что угодно, но все эти предметы хозяин замка сделал своими руками. Может быть, он бы с радостью отказался от этого сомнительного счастья, но особые дары не подчиняются людям. Они подчиняют.

Панель отразила ворота и стоящего у них человека, нетерпеливо оглядывающегося по сторонам. Словно уловив наблюдение, он безошибочно повернулся в нашу сторону и отчеканил:

— Лоэрин Дэлла Гефаро. Немедленно выдайте находящегося на вашей территории светлого магистра Тсо Кэрэа Рейни. Приказ гильдии.

Одежда выдавала в нем заклинателя: плотная мантия, закрывающая все тело, длинные перчатки, воротник под горло. В таком виде по горам не поскачешь. Широкий капюшон был откинут на спину, и маг недовольно кривился от солнца.

— Миль, вы там всем составом с крыши гильдии рухнули? — ласково поинтересовался Гефаро.

На бледном костистом лице посланника ясно высветилось облегчение от того, что переговоры он завалил и больше стараться не надо.

— То есть вы отказываетесь исполнять свой гражданский долг? — почти с радостью осведомился темный, но Лоэрин уже хлопнул по кнопке связи, обрубая канал.

— Восхитительная наглость.

— Вы не боитесь? — для любого, пережившего войну, его спокойствие показалось бы диким. Я знал Миля на десяток неудавшихся покушений. Он был замечательным темным, настоящим мастером проклятий, крайне живучим типом и никудышным дипломатом. Если бы гильдия хотела добиться результата словами, то не прислала бы его.

— Мой дом — моя крепость, — Лоэрин самодовольно похлопал замок по стене, и тот чуть ли не замурлыкал под его рукой. — У гильдии нет права мне приказывать. Лонгард — нейтральная территория...

Звук удара совпал с воем тревожной сирены. Не было никаких сложных заклятий; тупая темная мощь ударила прямо в магический купол, прогибая до земли, сдавливая как ореховую скорлупу.

— Крепость? — я с интересом следил, как хозяин разумного замка судорожно цепляется за кристалл управления. По коже шли мурашки; чуждая, давящая воля ломилась напрямик, неотвратимо, сминая защитные оболочки одну за другой.

— Это не гильдия, — его голос прозвучал неожиданно надломленно и слабо. — Это Норман. Проклятый Норман, он же обещал не вмешиваться в дела магов!

— В вашем возрасте, Гефаро, странно верить в сказки.

Особенно от человека, которого зовут Темным Лордом.

Второй удар оказался сокрушительным. Барьер лопнул с надрывным хрустом, и под свист невидимого оружия стены содрогнулись до основания. Со стороны южной башни послышался грохот; вдогонку магии по игрушечной крепости влепили из крупного калибра. Лоэрин схватился за голову, но беззвучный крик потонул в стоне искалеченного замка.