Огнетушитель и консервированный банан

— Конечно, во-первых — наверняка во время прорыва будут жертвы, так что места им найдутся. Во-вторых — их можно оставить на наших судах. Всё равно они будут следовать за вами, здесь они не только получат всё положенное снабжение, но и будут интенсивно обучаться. Капитан плеханов хочет кое-что провернуть...

— Да? — Руднев был рад, что кто-то рассказывает ему о планах, помимо Плеханова, который был скуп относительно своих идей.

— Японцы купили два крейсера типа Гарибальди. Это не самые удачные крейсера, между нами говоря. Даже мои скудные познания в корабельном деле позволяют это понять, и тем не менее, два таких крейсера, почти без экипажа, будут перегоняться в Японию. Это очень удачный случай, чтобы обнести японцев и захватить себе целых два крейсера!

Руднев удивлённо распахнул глаза:

— Но... как? У нас нет сил, чтобы захватить суда японцев!

— Абордаж, я полагаю, — пожимаю плечами.

— Исключено. Японцы скорее умрут, чем сдадут свои корабли. От американцев или англичан можно бы было ждать трусости, но не от этих самураев.

— Тогда... — я задумался, — способ мы найдём. Я обещаю, есть несколько вариантов технического плана. Но в любом случае, я уже готовлю оборудование, чтобы перехватить и модернизировать эти два корабля. После этого у вас под командованием будет сразу три судна. Рекомендую взять с собой так же экипаж парохода Сунгари, который обитает где-то в чемульпо, мобилизовать всех во флот и вместе со своими и парнями с корейца, отправить к нам. Здесь их погоняют, проверят грамотность и научат основным моментам службы.

— А пароход? — спросил Руднев.

— Так же, как и Кореец, можем сделать бомбой и направить на японцев. Больше взрывов — больше шансов улизнуть. Ладно, что-то я отклонился от своей темы... — Юлий прокашлялся.

Руднев же взял коня за рога!

— Я не видел на ваших кораблях ни труб, ни чего-либо... Что за двигатели на них стоят? Если мне, конечно, позволено узнать....

— О, это экспериментальные установки, ядерные реакторы, использующие реакцию атомного распада обогащённого урана для выработки тепла и следовательно электричества. Атомоходы в нашем времени большая редкость, но они как нельзя лучше подходят для очень дальних и длительных экспедиций — запас хода на одной заправке — два-три миллиона морских миль! Правда, перезаправка реакторов — процесс очень сложный и опасный, но мы и к нему готовы. Обычно же суда ходят на трёх основных типах двигателях — это дизельный, уже вам известный, газотурбинный — использующий расширение сгорающего топлива для вращения лопастей турбин, и паротурбинный на мазуте или ином топливе.

— Хм... Интересно, очень интересно... Какого же размера достигает дизель такого судна, как Варяг?

— Огромный. Размером с ваш паровой двигатель. Да и с обслуживанием его нужно повозиться, но это всё равно намного легче, чем обслуживать паровую машину. И заправка — не такой сложный процесс — всего то инадо, что подключить шланги и перекачать топливо в баки. Вообще, не думаю, что Плеханов вам рассказал, но паровые машины как таковые перестали быть стандартом для военных кораблей именно после этой войны. Причина проста — невыгодное соотношение мощности и массы двигателя. При той же массе и размерах паровой турбины, что двигатель вашего Варяга, можно было бы выжать из неё минимум пятьдесят тысяч лошадиных сил. То есть сделав двигатель меньше, или установив больше турбин, можно было бы обеспечить судно энергией.

— Отлично. Я всегда думал, что у паровых турбин слишком большой крутящий момент. Та же Турбиния едва ли могла посоперничать с водоизмещающими судами...

— Верно, если вал турбины соединён с валом винта напрямую. Турбозубчатый агрегат с сложной механикой передачи момента позволяет нивелировать эту слабость и переключаться между передачами. Аналогичная технология используется во всех автомобилях, коробка передач называется. Можно же сделать электропередачу, которая менее выгодна в плане экономичности, но более проста и надёжна. Отдельно энергоустановка с турбиной и динамо-машиной, отдельно — электромотор, подключенный к валу винта.

— Примерно как на ваших судах, — кивнул Руднев, — я понял вас. Очень интересная информация. Правда, я не ожидал, что от паровых машин откажутся так быстро, но примерно этого мы и ожидали уже долгие годы.

— Да, это связано с концепцией, которую Англичане выработают после изучения результатов Русско-Японской войны. Результатом этой выработки станет создание нового класса судов. Огромных дредноутов — бронированных монстров с крупным калибром пушек и толстой бронёй. Именно они станут королями морских сражений, правда, ненадолго, их вытеснят другие типы военной техники... Но поцарствовать на море им удастся некоторое время.

Руднев согласно кивнул:

— От них другого и не ожидалось. Вернёмся же к моему кораблю! Когда я смогу вернуться на него?

— Варяг Готов. Можно хоть сейчас возвращаться. Хотя детальное изучение всех его особенностей займёт ещё некоторое время. Мы кое-что поменяли в его облике, так что узнать его будет сложно.

— Так может быть и не возвращаться вовсе? — Спросил Руднев, — война всё равно начнётся с высадки в чемульпо. Меня немного не привлекает идея идти туда только для того, чтобы героически и пафосно пробиваться обратно!

— Если не сделаем этого — Варяг просто попросят возвращаться. К тому же именно на психологическом эффекте всё завязано. Японцы не должны знать, что мы готовы их встретить. Я тут приготовил для них пару сюрпризов, которые в будущем, уверен, не раз вам пригодятся для вашей военной деятельности.

— Да? Что именно за сюрпризы? Хорошие или не очень?

— Смотря для кого, — улыбаюсь, — во-первых — на корму крейсера установили мощные установки с дымовыми минами. Мины сделали в форме стальных бочек. Варяг может сбросить их, чтобы прикрыть свой отход дымовой завесой. Далее — на палубе установили несколько установок РБУ, реактивных бомбомётных установок для выбрасывания специальных осветительных и сигнальных ракет. Я думаю, японцам будет сложно ориентироваться, если над ними будут ярко сиять ракеты, а Варяг будет идти в темноте и дымовой завесе. Наконец, самое главное — мы установили эхолокатор и радиолокатор — они позволят вам ориентироваться даже при отсутствии какой либо видимости. Ночь, ураган, дым, им всё одно.

— Это хорошая новость, — кивнул Руднев, — сюрприз мне нравится. Что ж, теперь не так страшно положить голову в пасть этому аллигатору. Я так понимаю, Плеханов не будет помогать мне?

— Он не планирует, но я убеждал его, что помочь нужно. У наших судов нет артиллерийского вооружения — они создавались как гражданские, но есть скрытые минные аппараты, мы сможем потопить пару японских кораблей...

* * *

*

Разговор с Рудневым прервался, когда мне пришёл вызов от старпома, Сияния, который сходу начал инспектировать выполненные работы на Варяге. И работы это были грандиозные. Надо признать, самую сложную и большую часть я взял на себя. Но остальные рабочие проделали тоже большой труд, пусть и не такой важный. Силуэт крейсера состоял ранее из двух мачт, четырёх труб и небольшой относительно труб, надстройки перед передней трубой. Труб стало на три меньше, а от оставшейся сняли верхнюю часть трубы, оставив только нижний пенёк. Далее — мачты порезали очень неслабо, с борта корабля исчезло много чего, в первую очередь шлюпки и шлюпбалки. Минные аппараты... На борту корабля появилось хорошее, яркое электрическое освещение. Малокалиберные орудия просто исчезли, их срезали и свинтили полностью. Всю эту мелочь просто сбросили в воду, на их места встали иные пушки — в противоминной артиллерии смысл на флоте был, но реально — если уж Варяг и будет воевать с миноносцем, то экономить на такой мелочи — смысла нет. В походе прислуга малокалиберных орудий жрёт так же много, как и прислуга крупнокалиберных, а толку от них меньше. Поэтому смысл тут был разве что для зажравшихся чиновников — реального боевого смысла держать на корабле артиллерию для мелочи — не было. Лучше вместо десятка малокалиберных пушек поставить одну шестидюймовую, или даже восьмидюймовую.

Так и поступили. В носовой части, перед рубкой, стояло два больших чёрных орудия, их сбросили в воду и установили на их место одну единственную бронированную полубашню с двумя восьмидюймовыми орудиями. Башня была сооружена наспех, чего уж там — сварена прямо на коленке из множества листов стали разной толщины. От осколков японских снарядов она защитить могла очень и очень неплохо, но вот от прямого попадания — исключено.

Рабочие тщательно изучали фотографии и хроники боя, фотографии варяга после извлечения из воды и до затопления — он представлял из себя поистине печальное зрелище. Ужасно побитый, разорванный в клочья, посечённый осколками и вражескими попаданиями... На этот раз учли печальный опыт — не было ни грамма пожароопасных материалов, все до единого орудия получили полубашни с увеличенной зоной защиты от осколков, носовые орудия — восемь дюймов, для охоты на крупную дичь. К уже имеющимся орудиям, благодаря срезанию труб, балок и множества устройств, предназначенных для работы такелажа, установили ещё две башни, одна к одной, на месте прежних труб. Обе башни имели один минус — они не могли вести огонь прямо по курсу. Но плюсов было больше — началось всё с того, что с помощью крана на Варяг перегрузили мощное основание для орудия и установили его, разрезав и сварив заново часть набора судна, добавив к нему ещё несколько тонн различных укрепляющих элементов. Так что теперь на месте, где раньше были трубы и мачта, стояли две башни, та, что ближе к корме была ниже, вторая возвышалась над ней и ближе к трубе.

Башни были вооружены двумя восьмидюймовыми орудиями, так что в общем счёте их уже было шесть. Но главное — это угол возвышения, он достигал тридцати пяти градусов, что для корабельных пушек было немыслимым. Пушки могли вести огонь на огромные дистанции, как и шестидюймовки. Вот только разница между 152 и 203 миллиметрами была ощутима. Можно сказать, фатальна — ведь это гораздо больше, чем четверть. Масса шестидюймового бронебойного снаряда, основного для нового боекомплекта Варяга — пятьдесят пять килограмм, восьми дюймов(203мм) — сто пятнадцать. Почти вдвое больше! Масса фгуасных и зажигательных меньше, ощутимо меньше, но всё же, весьма и весьма высока.

Поэтому можно с уверенностью сказать, что восьмидюймовка была вдвое мощнее шестидюймового орудия.

Новое вооружение варяга, которое мы инспектировали, произвело на меня очень хорошее впечатление, Руднев же улетал в астрал часто и часто спрашивал относительно оснащения. Так например — мелкие орудия исчезли с корабля вовсе, их заменили реактивные бомбомёты, где они были, и четыре скорострельных двадцатимиллиметровых орудия.

Шестидюймовая артиллерия была собрана в орудийные башни по три орудия в каждой, по две башни на борт. Орудия и башни Б-38, сильно доработанные. Прежде всего — на патронное, а не картузное заряжание, что увеличивало скорострельность. Картузного не осталось вообще — слишком пожароопасный метод хранения пороха прямо в картузах, не защищённых ни от температур, ни от осколков...

После осмотра системы вооружения Варяга мы перешли на электрику, но тут всё было честь по чести. Придраться не к чему — по всем коридорам прошли коробы из негорючего материала с проводом внутри. Появились привычные уже розетки, яркое освещение, вентиляционная система, аварийные лампы. Из особого оборудования хотелось бы отметить — дальномерные посты, РЛС, новая метеостанция. На трубе висело два серых громкоговорителя. На надстройке рядом с мостиком раньше стояло два прожектора, их тоже заменили новыми, более мощными электрическими, но суть осталась та же — фары корабля. На носу и бортах корабля так же были мощные громкоговорители — судя по всему, для общения с судами в море. Звук над водой разносится отлично, так что будет слышно далеко!

После осмотра верхней палубы пошли глубоководные чудеса. Я тут уже не эксперт, благодаря Феде смог осмотреть всё и понять, что для чего нужно. Если вкратце — то бронепалубу мы укрепили специальным непробиваемым полимером, проварили многие переборки, ранее клёпаные и загерметизированные, проварили глубокой сваркой. Федя постарался и кое-где заменил металлические сегменты на полимерные.

В отсеках с топливом объёмная система пожаротушения, но нельзя не отметить огромное количество огнетушителей, которые были буквально на каждом углу, от маленьких, вроде автомобильных, до больших.

Радиорубка. О, вот тут моя гиковская душа развернулась на полную ширь. Радиорубка Варяга находилась под надстройкой и изобиловала самыми различными приборами, некоторые из которых выглядели очень современно — понятное дело, они здесь временно, некоторые — ретро. Тот же телетайп, к примеру, или телеграфный ключ, или такой забавный настольный микрофон в стиле двадцатых и наушники. Здесь было полным-полно оборудования, места действительно немного. Единственное средство хранения информации — это шкаф с бумагами и отчётами. Зато через это небольшое помещение должна идти вся информация туда-сюда.

После осмотра старпом согласился с тем, что модернизация в целом разумная и все необходимые устройства добавлены. Хотя и рекомендовал, очень настойчиво, добавить катер или иное плавсредство, чтобы было на чём покинуть корабль, если зашвартоваться негде. На наших кораблях, понятное дело, были катера и шлюпбалки для их спуска, а так же аэроглиссеры, здесь этой роскоши не было.

* * *

*

Больше всего Всеволода Фёдоровича привлекли... Нет, не корабли будущего. Информацию о них он посмотрел очень кратко, не вдаваясь в детали. Ну правда, большая часть уже далеко не его уровень понимания. Больше всего его привлекли автомобили. Дело, пожалуй, было в том, что простая и понятная архитектура кораблей закончилась, ушла в небытие, а вот в машинах, в том числе боевых, она продолжила свою жизнь. Автомобили настолько поглотили Руднева, что он пересмотрел ряд документальных фильмов, все видеоблоги Зенкевича и нескольких других обзорщиков и с большим удовольствием посмотрел на автомобили, что были у нас на Сиянии. Эта тема его действительно привлекла. Привлекла настолько, что оставалось только удивляться.

Однако, всё это закончилось вместе с выходом варяга в море. Корабли отошли в стороны от Варяга, пользуясь рулевыми колонками и Варяг остался на плаву в гордом одиночестве. Совсем не такой, каким уходил на эти "Учения". Из Японии уже вышла эскадра, что направлялась к нам, начинался бой. И начинался он с того, что Всеволод Фёдорович взял дело в свои руки. Я остался на корабле, как инженер, потому что обслуживать всю эту машинерию машинисты варяга не могли, тут было совершенно иное. И полным ходом двадцать с небольшим узлов мы направились в сторону Чемульпо, во время похода я успел навести знакомства с членами экипажа. На корабле продолжалась походная жизнь, моя же служба была, как и раньше, в машинном отделении. И была она скучной — ничего не происходило. Ни аварий, ни повреждений — мазут тёк, котлы гудели, паровыми машинами занимались другие люди, но и тут ничего неожиданного сразу после тщательного техобслуживания не было. В общем, машина работала, и работала хорошо.