Красногривый и белохвостые

— Поднимайся. Я пока не готов, — и тут же без перехода, обернувшись к бургомистру, — Господин Хафл, не найдется у кого-нибудь из ваших подчиненных боевой нож?

— Что вы хотите сделать, Жиль? — напряженно уточнил у него тот.

— Всего лишь укоротить брюки. Если бы мой красногривый не поддался нездоровой жажде театральных эффектов, возни было бы меньше. Однозначно.

— Поразительно, как легко вы меняете тон своих высказывания, — бургомистр улыбался. Похоже, простота в выражениях пришлась ему по душе.

Рональд и раньше догадывался, что не стоило при первой встречи вести себя так официально, но до сих пор был не убежден, так как помнил, какое мнение об этом человеке сложилось у Брэндена. Интересно, за что на него взъелся их библиотекарь? Где-то на пределе слышимости раздалось возмущенное фырканье. Мальчишка уловил эту мысль старшего любовника. Белохвостый вернул бургомистру улыбку. Тот так и не понял, когда протягивал ему свой личный боевой нож, что предназначалась она вовсе не ему.

— Вы могли бы просто закатать их, — заметил Хафл, наблюдая за тем, как ловко заезжий аристократ управляется с холодным оружием, отрезая штанины, не снимая брюк — непростая задача.

— Вряд ли мой красногривый друг оценит подобное надругательство. У них, знаете ли, принято кожа к коже. Была бы возможность посадить меня к себе на спину и вовсе обнаженным, он бы ей воспользовался, даже не сомневаюсь в этом.

В ответ из-за плеча раздалось презрительно ржание. Без брони оно чрезвычайно напоминало конское. Насколько Рональд мог судить по тем воспоминаниям, которые у него остались от просмотренных некогда старинных записей, привезенных еще из прошлого мира. Закончив с брюками, он расстегнул молнию на безрукавке и скинул ненужную тряпку прямо на белый песок мостовой. Ахнул даже бургомистр. Красный волос под левым соском в лучах заходящего светила казался рубиновым и светился под кожей. Рональд проигнорировал неоднозначную реакцию соотечественников и положил руку на спину коня.

"Я вряд ли смогу лихо "вспрыгнуть в седло", как пишут в старинных романах..."

"Седло ты на меня не напялишь. И не проси", — решительно отрезал Шех'иль.

"Я помню, кожа к коже. Поэтому даже не помышляю..." — Рональд попытался передать ему мысленную улыбку. И с трудом взгромоздился на спину красногривого, даже когда тот снова склонился. Только когда Шех выпрямился на всех четырех ногах, с высоты его роста Рональд встретился взглядом со вторым присутствующим при этом конунгом.

— Удачи вам, — неожиданно сказал Ран'хель, — Если у вас получится... все переменится.

— К лучшему? — не удержался от вопроса Рональд.

— Я надеюсь, — ответил красногривый и отступил в сторону, пропуская их вперед.

В туже секунду Шех'иль легко и непринужденно сорвался с места, словно не было никакого дополнительного веса на его спине. Хотя, он же носил на себе броню, значит, привык и не к таким нагрузкам. Они гордо неслись через Степь прямо к красногривым, напряженно следящим за их приближением. А потом в голове Рональда раздался отчаянный крик. Он догадался, что закричал Брэнден, но не сразу сумел понять, что его так испугала. И только через пару мгновение, когда правое предплечье неожиданно опалил смертоносный луч, прошедший по касательной и только поэтому не испепеливший его прямо на спине красногривого, осознал, что случилось. Все же нашелся кто-то недовольный. И стрелял он не с помощью настенного робота, а из ручного бластера. Иначе не промазал бы с такого расстояния. У Рональда мелькнула мысль, что вот сейчас грянет еще один выстрел, а Шех'иль даже не успеет прикрыться броней, ведь у него на спине все еще восседал белохвостый, когда красногривый круто развернулся боком к городской стене, с которой в них стреляли, и в этот момент весь обзор закрыл собой другой красногривый. Он перемахнул через них одни прыжком, просто Рональду понадобилось какое-то время, чтобы осознать, откуда взялась тень, которая вдруг накрыла их с Шех'илем и тут же исчезла. И земля содрогнулась, когда один из шаманов в полной боевой броне встал на все четыре копыта. Но сразу после этого, белохвостый услышал другой звук, больше походивший на лавину — стук копыт и дикое ржание. Бунтовали табуны. Многие, и клейменые, и вольные, встали на дыбы, ощетинившись броней. Он понял, что надо спасать положение. Правая рука нестерпимо горела огнем. Он только сейчас это понял, до этого просто не замечая боли. Скривился, скосил глаза. Увидел ожог. Сползающую лоскутами кожу и тут же отвернулся. Неуклюже слез с красногривого, который тут же снова ощетинился против всего мира всеми щитами, какие только мог на себя набросить и попытался оградить Рональда и от города и от разъяренного шамана, но белохвостый аристократ, сам не понял, как мысленно рявкнул на него:

"Не мешай мне!"

И Шел'иль через мановение принял человекообразную форму. Очень вовремя, потому что от мысленного усилия, в голове словно что-то взорвалось и Рональд пошатнулся. Только вмешательство Шех'иля уберегло его от постыдного падения мордой в грязь. Точнее, в редкую траву.

— Стойте! — крикнул белохвостый шаману и в этот момент со стены в их сторону понесся еще один разряд. Красногривый легко принял его на бок, поглотил. И принялся рыть землю копытом, воинственно склонив голову и направив рог в сторону города. Тогда Рональд повторил еще громче: — Стойте!

"Больше он не выстрелит..." — раздался в голове панический голос Брэна, — "Я его... ох!"

"Ты все правильно сделал. И не ты его, а один из ваших механизмов..." — услышал Рональд ответ Шех'иля, который крепко держал его рядом с собой, обнимая за талию.

"Но это ведь я его перепрограммировал!"

"Рефлектировать будешь потом!" — рявкнул на это красногривый. И малыш библиотекарь, как не странно, очень быстро пришел в себя.

"Понял".

"Шех, отзови шамана. Прежде, чем он все испортит, мне нужно сказать..." — с трудом заставляя себя держать концентрацию, выдавил из себя Рональд.

"Я не имею право. Они напали на тебя. Ты наш. Мой. Но в целом наш..."

— А мне плевать, — зашипел на него белохвостый сквозь зубы.

В ответ на эту реплику, шаман повернул к ним рогатую голову. Рональд заставил себя обнажить зубы в оскале. Не прямая угроза, но и сторонней жалости для себя он не желал.

— Остановите их, — он мотнул тяжелой головой на беснующие табуны, которые, тем не менее, не двигались с места. Значит, отмашки пока не было. — Это был неосознанный акт агрессии. Скорей всего личная месть. По нему нельзя судить о всех нас. Белохвостые больше не хотят войны, мы желаем мира. И готовы... — он запнулся, переводя дыхание и собираясь с мыслями.

— Из господ сделаться рабами?

Рональд не понял, когда это произошло. Но теперь перед ним стоял красногривый мужчина с красным камнем во лбу, напоминающим рубин прямоугольной огранки. От неожиданности белохвостый моргнул. Только потом до него дошел смысл вопроса.

— Равными. Мы ходим быть равными. Своими. Хотим научиться слышать. Возможно, не все, поначалу, будут разделять это мнение. Но никто и не говорит, что путь к объединению и пониманию обещает быть легким. И тем не мнение, среди нас есть те, кто потенциально уже сейчас готов слиться с вами душами.

Щаман помолчал, склонив голову к плечу. В черных глазах, как в зеркале, отражались они с Шехом. Потом вынес свой вердикт:

— Неубедительно.

Рональд замер, не зная, что еще сказать. Подсказка пришла от Шех'иля, который подсунул ему одно из своих степных воспоминаний. Тогда он был еще молодым и неопытным конунгом, в котором плескалась сила, но ему не хватало мудрости. Он не мог переступить через себя и попросить. Наделал ошибок, но выжил и вывел табун из дрянного места, в которое они угодили не по его вине, но он нес ответственность за каждого, кто ему доверился и избрал во главе табуна. После этого, он впервые нашел для шамана, посетившего их, как только они выбрались из той передряги, правильные слова.

— Я прошу, — сказал он спокойно и твердо, чувствую подступающую к горлу тошноту. — Прошу за них всех. Потому что я не только ваш, но и их.

— Просишь от имени вашего шамана? Почему он не вышел к нам сам?

— Он не может, — впервые заговорил с соотечественником Шех'иль.

— Почему?

— Потому что может очень быстро умереть, если покинет пригодное для жизни здание.

— Это не оправдание. Его может защитить сила.

— Возможно, в нем и нет никакой силы, — негромко отозвался Рональд, прислушиваясь к реакции Брэндена, который все еще был тут, с ними, и наблюдал за всем происходящим не только через настенные камеры, но и через них с Шехом.

— Тогда он не шаман. Ран'хель ошибся, — тем не менее взгляд красногривого метнулся к волосу, впаянному в тело белохвостого, который, похоже, был для красногривых весьма веским доказательством обратного.

На мертвенно бледных губах Рональда застыла безжизненная улыбка.

— Но есть любовь. Любовь ко всему живому в этом мире. Он не различает нас. Ни наших, ни ваших для него не существует. Он любит нас всех одинаково. А когда любишь, больше всего на свете хочешь научиться понимать. Понимать как можно лучше. Чтобы всем в этом мире было хорошо.

Он понял, что начал оседать на землю, когда Шех'иль чуть было не подхватил его на руки. Но конунга остановил шаман. Шагнул ближе, положил ладонь на жуткий ожог на предплечье белохвостого. И Рональд впервые узнал, как ощущается их сила, о которой он столько слышал. Кровоточащая плоть начала обрастать новой кожей прямо на глазах. В голове прояснилась.

— Ты — наш, — сказал ему шаман, закончив. — И я все еще хочу увидеть вашего недошамана.

— Думаю, я могу обеспечить вам такую возможность, — раздался напряженный голос из-за спины красногривого целителя.

Только теперь Рональд заметил, что их полукругом обступили красные кони. Без брони. А со стороны города, там, где круг размыкался, стоял бургомистр. Без охраны. Только с Ран'хелем в человекообразной форме по правую руку. Что он тут делает, черт побери?!

"Я сказал ему, что только жест доброй воли может исправить положение", — тут же откликнулся где-то в мозгу Брэнден.

"И что он намеревается..."

— Мы не станем регистрироваться, — сказал еще одни красногривый с красным камнем во лбу, подошедший к ним. Кажется, Шех'иль говорил, что шаманов должно быть восемь. Интересно, где остальные? Но Рональд отогнал все посторонние мысли, когда заговорил бургомистр.

— Сегодня без регистрации я приглашаю всех собравшихся посетить наш город с дружеским визитом. Но хочу предупредить, это решение спонтанное, впрочем, как и все, что только что здесь произошло. Поэтому я прошу понимания и, по возможности, корректного отношения. Солнце почти село, но на улицах все еще много детей, поэтому...

— Мы никогда не обижали ваших детей.

— Я знаю. Но их родители могут увидеть угрозу и попытаться защитить. Это предупреждение и пожелание...

— Разумно, — сказал уже другой шаман, тот, что вылечил Рональда, — мы тоже к своим детям так просто не подпустили бы, даже зная, что наш, — и он посмотрел на Жиля. Тот автоматически кивнул и вдруг с такой силой сжал руку Шех'иля, что тот непроизвольно охнул.

— Эй!

— Я его больше не слышу, — произнес аристократ одними губами. И красногривый мгновенно понял, о чем речь.

— Скачем! — воскликнул он и снова встал на четыре копыта. Рональд сам не заметил, как взлетел ему на спину. И как-то вяло удивился, когда красногривый раскрыл крылья. Они, что, еще и летать умеют?! И уже взмывая вместе с Шех'илем в воздух, он услышал голос Хафла, который в первый момент не узнал.

— Вы не понимаете, он мой сын!

Кажется, бургомистр обращался к Ран'хельму, который пытался задержать его, не позволяя сбежать в город, пока не закончен разговор с шаманами. Ну, Брэнден, ну, негодник! Если с ним все будет в порядке, ох, как кому-то влетит!

6. Белогривые лошадки

— Как вы на них летаете? — это было первое, что спросил пришедший в себя Брэнден.

Красногривые, а их в комнате было двое, изумлено на него уставились. Пара белохвостых, присутствующих при этом, тоже отреагировала почти синхронно: Рональд Жиль насмешливо фыркнул, подумав про себя, что их младшенький невыносим в своей непосредственности, а Джозеф Хафл выдохнул с явным облегчением. Взгляд очнувшегося библиотекаря метнулся в сторону бургомистра, который был оттеснен от кровати выздоравливающего на самые дальние рубежи. Жиль заметил, как на лице мальчишки мелькнуло нечто, в первый момент показавшееся ему священным ужасом. Поэтому он резко обернулся к Хафлу и в лоб спросил:

— Это вы обрезали ему волосы?

Повисла напряженная пауза.

— Если это были вы... — начал Шех'иль, стоящий с левой стороны кровати рядом с присевшим на самый её краешек шаманом, который и привез сюда господина бургомистра на собственной спине. Для конунга это оказалось такой же неожиданность, как и я заезжего инспектора. Никто из них и предположить не мог, что шаман, закрывший их собой под стенами города, решиться на то, чтобы снять броню перед совершенно незнакомым ему белохвостым.

— Это был не он. Я не врал... — слабым голосом вмешался Брэнден и попытался приподняться. Но шаман безапелляционно надавил ему на плечо, заставив снова лечь. Одного взгляда пронзительных черных глаз хватило, чтобы юный белохвостый смирился со своей участью больного и обессиленного, и просто прикрыл глаза, прежде чем начать рассказ.

Когда они его нашли, Брэнден валялся без сознания на кровати с ноутбуком на коленях и медицинским роботом под боком, который что-то монотонно гудел о эмоциональном и физическом перенапряжении. Из носа юноши на простыни капала кровь. Рональд подхватил мальчишку-библиотекаря на руки, отмахнувшись от красногривого, который тоже хотел прижать младшего любовника к себе.

— Не доверяешь? — на миг глаза Шех'иля сузились.

— Нет. Потому что ты можешь что-то не так понять и не среагировать вовремя, — припечатал на это белохвостый. Они сцепились взглядами, но красногривый уступил первым, признав его правоту.

Рональд поспешил в библиотечный медпункт. Шех'иль следовал за ним по пятам. Но достигнуть цели им не позволил какой-то библиотекарь средних лет, не испугавшийся заступить дорогу.

— Это вас ищет бургомистр с тем жутким красногривым с камнем во лбу? — в глазах мужчины плескалась паника. Он неотрывно смотрел на бесчувственное тело на руках Рональда.

— Шаман здесь? — удивился Шех'иль.

— Где они? — рыкнул одновременно с ним Жиль.

— Я... провожу. Это ведь не из-за работы, да? Никто его не просил перенапрягаться! — причитал провожатый всю дорогу.

Поэтому Рональду приходилось следить не только за тем, куда идти и как поменьше беспокоить Брэна резкими движениями, но и за тем, чтобы взволнованный Шех'иль не прибил слишком разговорчивого библиотечного сотрудника, которому было бы лучше промолчать, но он явно был не приспособлен держать свои переживания при себе.

Их привели в небольшую комнату, где Брэндана пришлось отдать в руки шамана в буквальном смысле слова. Тот встал из кресла навстречу Рональду, когда они вошли и недвусмысленно вытянул вперед руки. Аристократ бросил беглый взгляд через плечо на Шеха. Тот решительно кивнул. Только после этого белохвостый передал Брэна шаману. Тот опустился в кресло вместе с юношей, удобно устраивая его на своих коленях. А потом закрыл глаза и камень у него во лбу начал светиться кровавокрасным светом, отбрасывая жуткие блики на бледное лицо Брэндена. Это продолжалось два часа. Они успели выпить кофе, хотя все тот же суетный библиотекарь из старших работников комплекса настойчиво пытался подсунуть всем троим что-нибудь покрепче. Но даже бургомистр отказался от вина, хотя было заметно, что ему на самом деле не помешало бы выпить. Они практически не разговаривали между собой. Хафл и вовсе молчал. А Шех с Роном перебрасывались ничего не значащими фразами. Потом шаман медленно разлепил глаза и сказал, что закончил. Он предложил отнести мальчика туда, где тот сможет просто полежать и отдохнуть. Так они по настоянию бургомистра оказались в медпункте. Брэн почти сразу пришел в себя и спросил о крыльях. А потом он начал рассказывать свою историю: