Холодная Зона

— Ну и что, ты был в курсе их программы, знал, чего они вообще хотят?

— Ну... в общих чертах, — промямлил Рей.

— И вот так голосовало большинство. Потому что имидж у канцлера или президента интересный. Потому что он клевый чувак, на горных лыжах катается — или она такая заботливая мамаша на вид. Или потому что вся семья голосует за эту партию. Дальше поехали. Еще тогда у вас был футбол. Вот скажи, Рей, что народ больше возбуждало — футбол или выборы?

— Конечно, футбол! — Рей словно воочию увидел улицы и машины, увешанные национальными флагами — или флагами играющей команды. Забитые людьми кабаки, где яблоку негде упасть — и все взгляды на маленький экран наверху, где идет заветный матч. Толпы фанатов.

— Но ведь футбол — это развлечение...

— Не совсем, старик! Когда эти толпы орали 'Германия! Германия!' — они же чувствовали, что им наконец-то разрешено! Они были силой. Им казалось, что они — народ. Это был дозволенный выход активности и патриотизма. Причем смысла в этом ничуть не меньше, чем в пресловутых выборах. Согласись, выборы были лишь формальностью, демонстрацией твоей принадлежности этому государству.

— Ну это ты загнул! — буркнул Рей, — у нас же демократия! Чем это тогда отличается от тоталитаризма?

— Отличие есть, но другое — оно в соревновательности! Само существование разных конкурирующих партий дает простор для общественных изменений. При тоталитаризме партия только одна, в этом разница.

Официанты подали десерт, каппучино-крем с взбитыми сливками. Рей подумал, что немецкая кухня за семьдесят лет практически не изменилась. А впрочем, зачем менять хорошие стороны жизни — крахмальные салфетки, вышколенную прислугу, веками выверенную кухню? Все это, как ни крути, приятно. Дает ощущение дома и надежности.

Грязные тарелки бесшумно исчезли со стола.

— После войны, — продолжал Леон, — была введена другая система. Она удачно комбинирует достоинства демократических выборов и массового зрелища. Более того, это

такое зрелище, по сравнению с которым футбол ушел далеко на задний план.

— Да ведь уже и олимпийские игры в прошлом были предметом политического престижа, — неожиданно вставила Наоми.

Дальше Рей узнал потрясающие вещи.

Никаких выборов в парламенты больше не проводилось. Ни на местном уровне, ни на государственном, ни на общеевропейском.

Вместо выборов проводился Флаг-Турнир. Каждая партия выставляла на выборы свою команду. Парламентская победа зависела от победы команды в игре и набранных ею очков. Например, при пятидесяти очках в Бундестаге оказывались 10 депутатов соответствующей партии и так далее.

Случалось, игроки сами и были депутатами, но в основном депутаты не играли. Они вообще держались в тени.

Рей попробовал возмутиться — какое это отношение имеет к демократии? Но Леон объяснил все исчерпывающе.

Победа команды фактически напрямую зависит от поддержки избирателей. Денежные взносы, пожертвования. Покупка символики этой команды — а значит, поддержка фирм, которые ее обслуживают и содержат. Вместо того, чтобы тупо ставить крестик в избирательном бюллетене — купи трехцветный шарфик, купи флаг и повесь его на балконе, купи фигурки любимых игроков — мужественных парней, которые сражаются за добро против зла. Разве это не интереснее? Разве не больше открывается возможностей поддержать идеи, которые тебе дороги?

Идеи тоже есть. Составляется программа. Флаг-геймеры сражаются не просто за цвет и название, они сражаются за определенную парадигму. Сейчас Христианская Партия — белая символика — выступает за вечные ценности, семью, малый и средний бизнес, церковь, традиции. А Партия Прогресса — символика желтая — за прогресс, развитие науки, полеты в космос. Есть еще Партия Социальной Справедливости, с красной символикой, но у них поддержки мало, игроки плохонькие — они слишком уж отталкивают людей бредом на тему 'как бедно живут люди в Зоне Развития, давайте их всех пустим к нам'. Да и все время всплывают скандалы о том, что они связаны с террористами в Колд-зоне — кто знает, правда это или нет? Но репутации команды вредит.

Чем больше жертвуют на команду, чем больше покупают ее символику — тем больше денег у стратегов на перекупку хороших геймеров. Геймеры, как правило, не привязаны к определенной стране и идее, это профессионалы, которым, в общем, все равно.

— Я исключение, — пояснил Леон, — но у нас мало выходцев из богатых семей. Я играю за Германию и за белых. Но я не завишу от денег, а для других это единственный способ заработка. Впрочем, Германия и белые платят хорошо.

— Плохого игрока они не стали бы держать в команде, — заметила Наоми.

— У нас все — офицеры экстра-класса, — не стал спорить Леон, — кроме перекупки геймеров, есть еще перекупка тактиков, техников, тренеров, это еще важнее иногда. Оборудование. Ты бы видел, на каких гробах летали в последний раз красные! Тренировка, обслуживание, исследования — например, дедушкина фирма держит несколько институтов, которые заняты только исследованиями, как повысить эффективность игроков. И все это идет команде ХП.

Таким образом, все зависит от денег. Ну почти все. Есть еще мы! Наша воля, наша решимость и профессионализм. Тьфу ты, я прямо как с трибуны выступаю. Ладно, Рей, хватит жрать, пошли ко мне — я покажу тебе настоящую игру!

Рею снились коммунистические террористы. В черных балаклавах, со сверкающими узкими глазами, в руках они держали кривые мачете и бесшумно занимали особняк Энрике. Самый ужас был в полном отсутствии звуков, в замедленных четких движениях. Рей понимал, что надо звать на помощь, вызывать полицию, надо бежать — но не мог двинуться с места.

Вот один из террористов ворвался в его комнату. Внезапно на полу оказалась прислуга-полька, коммуняка накинулся на нее, разорвал платье, почему-то все тело девушки было окровавлено, но вдруг Рей увидел вместо террориста — Леона. Никакой балаклавы. Геймер в черной игровой форме (Рей видел ее вчера в интернете) с эмблемой почему-то мерседеса. Леон выпрямился, не обращая внимания на лежащую девушку. Скользнул мимолетный флер сожаления — оказывается, где-то Рею хотелось продолжения банкета... он бы даже сам, может, присоединился бы. Ему тут же стало стыдно. Но Леон поднял игровую винтовку и сказал 'Руки вверх! Ты же ничего не понимаешь! Ты бы хоть попробовал понять! Приложил бы усилия. Не дурак же!' И теперь Рею было стыдно уже оттого, что он ничего не понял, что не разбирается в этой жизни. 'Дедуля!' — насмешливо вскрикнул геймер. Тут прогремел взрыв, стена впереди обрушилась, и Рей проснулся.

Некоторое время он лежал, анализируя свои ощущения. Его дружок, оказывается, возбудился от сна и теперь просил разрядки. Черт возьми, подумал Рей, что-то я залип на эту польку. Она действительно ничего, спортивненькая такая, упругая, симпатичная. Но здесь можно вызвать девушек на дом за пять минут. И получше этой. У них же, домашних помощниц, секс в контракт не входит. Да и зачем вообще нужны девушки, когда есть интерэки?

Рей вошел в интернет, на эротический портал, и просидел там до утра.

Энрике раздраженно щелкал пальцем по экрану, где бежали столбики цифр.

— Сядь.

— Я себе кофе сделаю, — Рей отошел к автомату. Потом сел с капуччино в руках, наблюдая за тем, как эта девушка — Леа — аккуратно смахивает пыль с лепнины и с картинных рам.

Энрике развалился в кресле.

— Как тебе наш Леон? — мягче спросил он.

— Красавец мужчина, — признал Рей, вспомнив Леона — мощного и одновременно гибкого, в черной игровой куртке, — их специально отбирают?

— Конечно. И тренируют. И стилисты, косметологи, парикмахеры. Игра — это же шоу! Ле, кстати, скоро женится. Он помолвлен со шведской принцессой Арнхильд!

— Ничего себе!

— Знатные девушки охотно выходят за игроков. Почему бы и нет? Ну а нашей семье это более, чем полезно. Признаться, сначала мы не радовались тому, что Леон пошел в геймеры. Но теперь...

— Да, и замужество моей сестры за твоим отцом, по правде сказать, была выгодна в первую очередь ему. Даже очень, — не удержался Рей. Энрике пожал плечами.

— Такова жизнь. Одни добиваются своего деньгами, другие — связями, третьи — благородной кровью. Четвертые — собственными мышцами, потом и упорством.

Он снова уставился на экран, лицо стало мрачным.

— Что-то не так, Рике? — участливо спросил Рей.

— Акции, черт... Да не лезьте вы к окну! — закричал вдруг Энрике, так что Рей даже дернулся. Но вопль был адресован не ему, а домашней помощнице, — Что вы там делаете! И шторы надо задергивать на четверть, а не на треть, сколько раз я говорил!

Девушка вздрогнула, как от удара. Обидчивая! Поспешно задернула штору, как требуется, деревянным голосом произнесла 'извините', и двинулась к выходу.

— И кофе подайте! — потребовал Энрике. Девушка кинулась к автомату. Подала хозяину чашку на подносике.

— Сахар двойной? — обвиняющим тоном спросил Энрике.

— Конечно, — тихо сказала помощница, — я же знаю, как вы любите.

— Знаешь ты, — проворчал Энрике и взял чашку. Девушка вышла из кабинета. Рей взглянул на племянника.

— Ну что ты так смотришь? Надо же мне плохое настроение куда-то сбросить, — буркнул Энрике, — для того я ей и плачу. А сахар все-таки не двойной, — сварливо добавил он, — этим идиотам хоть в лоб, хоть по лбу, ничему не учатся!

Потом взглянул на Рея.

— Я, кстати, о чем хотел с тобой... Ты что дальше делать-то собираешься?

— В каком смысле? — спросил Рей осторожно.

— В смысле — учиться пойдешь или как? Куда? Ты узнавал уже?

— Честно говоря, пока еще нет, — осторожно признался Рей. Он поднаторел в подобных разговорах с отцом, — я пока еще неважно себя чувствую. Ведь я недавно воскрес из мертвых, Энрике! Мне надо немного восстановиться. Я занимаюсь с психологом. Ну и... я еще не разобрался в вашем мире. Все это не так просто! У меня ведь даже диплом о школьном образовании... несколько устарел!

— Это мы уладим, — возразил Энрике, — ты должен найти что-то по душе. Академию, университет. Хочешь музыкой — занимайся музыкой, шоу-менеджмент, скажем... сам же ты не музыкант, да? Это не трудно. Но тебе нужен какой-то диплом, дядя.

— Обязательно, — пообещал Рей, проникновенно глядя племяннику в глаза, — я обязательно получу диплом. Дай мне только немного времени! Я должен для начала прийти в себя и сориентироваться.

Глава четвертая. Зона индивидуализма

Лийя проснулась без будильника — как запланировала в семь, так и проснулась. Прошлась ко комнате в ночнушке, босиком, распахнула окно, весенний холод ворвался в комнату. Лийя потянулась, засмеялась, скинула ночнушку. И начала делать зарядку. Прямо так, в одних трусах — все равно же никто не видит. Движение быстро согрело ее. Лийя уделила особое внимание растяжке — шпагат уже получается, но надо бы добиться поперечного. Постояла на голове у стены. Отжалась на каждой руке раз по двадцать.

Накинув халатик, побежала в душ. Там уже толпились девчонки, с Гулькой на ходу перехлопнулись ладошками, вскинув руки друг другу навстречу. Здоровались, смеялись. В душе Ли пустила холодную воду, потом горячую, потом снова прохладную. Вымыла быстренько голову — короткая стрижка высохнет быстро.

У себя в комнате стала одеваться. Сегодня с утра по расписанию занятия, поэтому Лийя надела темно-синюю блузу и штаны, синие носочки. Высушила волосы феном. И с наслаждением повязала красно-черно-белый шнур юнкома. Не фунт изюма! Юнкомов не так уж много в школе, есть чем гордиться. В пятом отряде их только шесть человек — Гулька, Рита, Ринат, Лешка и Сергей. Ну и она сама теперь.

Хотя каждый может вступить в юные коммунисты, по желанию, но во-первых, не так-то просто пройти все экзамены и испытательный срок без замечаний. И спорт надо сдать, и военку, и теорию общества. И главное, выполнять поручения Ведущего Коллектива во время испытательного срока, так, чтобы без задержек, проволочек, инициативно и красиво. Чтобы ВК понял, что перед ними — серьезный кандидат, а не какой-то разгильдяй, который хочет красивый шнурок поносить, а работать не будет.

А во-вторых, учитывая все это, не каждый и хочет в юнкомы. Понимают, что придется вкалывать, напрягаться, что ответственность за все возрастет, а ее и так в коммуне много.

Вот раньше Ли дружила с Таней и Агнеской. И сейчас дружит, но все-таки пока готовилась в организацию — многое изменилось у нее внутри, и лучшей подругой теперь стала Гулька.

Не говоря о Бинхе, конечно. Но Бинх, наверное, не столько друг, сколько старший товарищ.

Потом Ли убрала комнату — заправила кровать, спихнула в стирку грязное белье, полила на окне традесканцию и запустила черепашку-уборщицу. Раньше она порой разгильдяйничала в этом смысле, но кому хочется получить замечание от санкомиссии? А уж теперь ей вообще будет дико стыдно, ей — юнкомке. А санкомиссия может всегда нагрянуть.

Посмотрела еще раз на себя в зеркало. Светлые волосы красиво распушились после фена, прикрыв уши, лицо — вполне симпатичное, серые большие глаза, мягкий круглый нос. И ямочка на шее в вырезе блузы. Ли улыбнулась сама себе, поправила шнурок. И побежала вниз, в столовую, на завтрак.

Гулька дожидалась ее у выхода из коридора, вместе подруги спустились по лестнице, не ехать же вниз на лифте. Ли набрала на поднос вкусного — булочку, тарелку пшенной каши, масло, варенье, яйцо. Заняли привычное место за длинным столом у окна.

— Ты сегодня куда после треньки? — спросила Гуля. Сегодня у обеих был нерабочий день — на производстве ставили в план обычно две или три смены в неделю. У Лийи работа была в понедельник, вторник и четверг, а сегодня среда.

— Мне в обсерваторию надо, — ответила Ли, — данные сводить, по НGC 1264. Мы статью с Ринатом пишем, такие фотки — закачаешься! У нас теперь классное оборудование.

— Ну так вам же купили, — кивнула Гуля.

— Нам! Можно подумать, это моя личная обсерватория!

— Все равно ты там все время пасешься. А у нас электронный микроскоп как в прошлом веке. Я вопрос буду ставить на маткомиссии!

Гуля избрала в качестве научной специализации молекулярную биологию.

— Поставь, — пожала плечами Ли, — тут просчитать надо. Конечно, нужен нормальный микроскоп. Ну так ведь много чего нужно! Малышам тоже микроскопы нужны обычные, например, для занятий. Их не хватает. На стадионе надо дорожку менять... Сама знаешь. Ну и строительство. Надо на самом деле в Планцентраль писать.

— В Планцентрали наверное и без нас не дураки сидят, — предположила Гуля. Она смаковала фруктовый салат со сливками, — вообще я думала, мы сегодня посидим над планом политзанятий у младших.

— Посидим, отчего же, — кивнула Ли, — я освобожусь часов в пять. Но ты не забудь, нам еще надо подумать насчет делегации в Германию. У них там ФТА рядом, — ее голос дрогнул, — знаешь, а я бы хотела поехать. Посмотреть, как это — когда враги прямо под боком.

— Не страшно? — поинтересовалась Гуля. Ли покачала головой.

— Чего страшного? Вот как у Бинха было — страшно. А так...

— Может, тебя и пошлют, — пожала плечами Гуля, — у тебя немецкий. А у меня английский только.