— Похоже, что в секторах с третьего по пятый, разворачивается акция, по целенаправленному созданию социальной напряжённости. Необходимо...
Дальше тайный совет продолжился в своём обычном режиме.
* * *
— Ну, мастер, мы скоро? — недовольный, нетерпеливый, но предвкушающий голос. Асока осторожно ступала по песку, уверенно переступая босыми ножками через немногочисленные ракушки и острые камушки, которыми усеяно побережье.
— Потерпи, осталось недалеко... это будет сюрприз! — улыбаюсь в ответ, ведя ученицу за собой.
Глаза Асоки прикрыты плотной широкой повязкой, не давая никаких шансов подглядеть. Иначе, зная её натуру, нельзя будет и надеяться на возможный сюрприз. Хотя для джедая, потеря даже всех органов чувств не является фатальной проблемой.
— Энакин, я же... умру от нетерпения, хотя бы иди побыстрее, а, Эни-и?! Обещаю, я не упаду, — её голос подрагивает, дыхание тяжёлое, словно бы от долгого забега.
Улыбаюсь, пришлось изрядно постараться, чтобы сохранить сюрприз. Ускоряю шаг, теперь Асока едва не бежит. Идти тут недалеко, иначе бы полетели на каре. К тому же, перелёты не входили в мои планы.
Маленькая укромная бухта, всего в километре от нашего бунгало. Клонящееся к закату солнце, красит перламутровую воду оранжевыми дорожками. В воде, на сваях, раскинулась площадка. Между двумя пальмами натянут огромный транспарант.
Маленький причал и небольшой навес украшен тысячами мерцающих лампочек. Рядом с пристанью сложен большой костёр. У костра столик, сервированный на двоих, под голубой плёнкой силового поля. У поля лежит оглушенная птица, отдалённо похожая на чайку. Быстро сосредоточиться и несчастная птаха после короткого полёта исчезает в лесу.
Надо было прийти сюда раньше, ещё до того, как начнёт вечереть. Но сегодняшнее заседание продлилось слишком долго. А для Асоки, даже её день рождения — не повод пропускать вечернюю тренировку.
— Давай, я тебе помогу... — останавливаюсь у самой кромки воды, так, чтобы солнце полностью подсвечивало пристань.
Асока слегка наклоняет голову, её леку на спине очень горячие, я чувствую это даже через мягкую ткань ленты. Узел поддаётся не сразу, пальцы неуклюжие как сосиски. Тихо, обреченно вздыхаю, Сила привычно приходит мне на помощь, узел сдается.
— С днём рождения, Асока! — мой голос звучит ровно, улыбаюсь, наблюдая за сменой эмоций на её лице. Купаюсь в них, она фонтанирует робким, но неудержимым счастьем.
Тогруты празднуют прохождение циклов. Как и большинство рас в далёкой галактике. Только немногие не празднуют день, когда они становятся на год старше. И это в основном долгоживущие виды, типа хаттов. Ну и джедаи, естественно, так что можно сказать, это её первый день рождения.
— Это... это всё, мне? — голос Асоки дрогнул, она обхватила руками плечи, и неуверенно растерянно повернулась, заглядывая мне в глаза, с надеждой и предвкушением. Видимо она всё ещё до конца не привыкла, что больше уже не джедай.
— Кому же ещё? Посмотри, что там написано, видишь... "С днём рождения, лейтенат-коммандер Асока Тано!" эм-м-м тут на пляже нет других именинников, тем более, с таким именем, — прихожу в тихое состояние офигевания, вот и поручай подготовку празднования клонам. Надеюсь, ничего больше они не перепутали.
Бойцы немного перестарались со своим энтузиазмом. Это же надо было, выкопать две пальмы, и пересадить их ближе к берегу, чтобы полотно растяжки смотрелось лучше. Кажется, я тоже плохо влияю на этих скупых педантов.
— А можно? — ещё один робкий вопрос.
— Конечно... — я легонько подталкиваю её вперёд.
Асока только этого и ждала, срывается с места. Первым удостоился исследования стол. Вот только кроме нескольких ломтей хлеба и бутылки воды он пока девственно чист. Затем была исследована водяная горка, Асоку едва удалось удержать, чтобы она тут же не опробовала это развлечение.
Катамаран вызвал не меньше интереса, в домике что занимал часть причала имелась площадка для игры в квайсу, несколько десятков игровых автоматов, а также, там располагался бар. Дальше, у пирса, были пришвартованы водные мотоциклы.
Асока вернулась так же стремительно, как и исчезла, обежав всю площадку по кругу. Она схватила меня за руку, и потянула в сторону горки. Я особо не сопротивлялся, тут мне было по пути. Но вот когда она уже взялась за перила, чтобы взобраться на вершину водного аттракциона, я поймал её за руку.
Сложное сооружение из нескольких закрученных труб и двух простых полозьев возвышалось на добрые тридцать метров над пляжем. От горки было слышно непрерывное течение воды, что струилась по трубам и желобам, нагнетаемая системой насосов.
— У нас будет ещё время, для начала поедим, и ты же не хочешь испробовать горку в этом? — я указал глазами на её платье.
Белоснежная ткань со сложным рисунком. Лёгкое, воздушное, с глубоким вырезом и оголённой спиной. Воздушная юбка в складку прикрывает ножки до колен — мой подарок.
— Мастер, ну стемнеет же, я сбегаю, переоденусь, я не хочу ещё кушать ... — дёргая мою руку, причитала Асока, таща меня ближе к лестнице, ведущей на вершину водяной горки.
— Эту игровую зону у тебя никто не отнимет... а темнота, можешь мне поверить, не будет проблемой, — улыбнувшись, ответил я, резким движением притягивая Асоку к себе и беря её под локоток. Её глаза расширились, когда она лбом чуть не уткнулась мне в грудь.
Давно необходимо было дать распоряжение о постройке личной части этого курорта. Это было неправильно, получить в своё распоряжение личную игровую зону вперёд подчинённых. Но ожидание стоило той радости, что получила Асока.
— Ну, хорошо, Энакин, — Асока не отняла руки, мы развернулись и направились к столику.
Повинуясь моему короткому жесту, из здания выкатился дроид-официант, убрал силовое поле, прикрывающее стол и занялся сервировкой.
— Это... неужели, это, то... Энакин, я тебя люблю! — меня коротко обняли через стол, едва не сбив всю сервировку, и коротко и порывисто поцеловали в щёку. Дроид-официант запищал, кружась перед столом, удерживая в антигравитационом поле тарелки, что бы те не опрокинулись.
— Да, я знаю... — ответил я, довольно улыбнувшись, рассматривая на тарелке маленькую, хорошо прожаренную зверушку. Блюдо было украшено фруктами и тонкими ломтиками салата.
Зверушка подозрительно напоминала какую-то птичку. Судя по каталогу, это блюдо, дичь Ухфоро с Шили. Тонкий вкус, отсутствие костей, подавать с белым вином Ухсо. Подхватив бутылку, я свинтил крышечку Силой и разлил молочно-белый напиток по бокалам.
— Откуда? — спросила Асока, её ноздри трепетали, она нервно облизывал губки в предвкушении.
— Ты же хотела покататься на горке? — подняв бровь, спросил я, но наткнувшись на возмущенный взгляд, с улыбкой ответил.
— Быстроходный курьер доставил продукты прямо с Шили... А затем, дроид-повар их приготовил, согласно заложенному в его память рецепту, — пожав плечами, ответил я, осторожно отделяя маленькое крылышко и макая его в соус.
— Но это ужасно дорого... — Асока посмотрела на сервированный различными яствами стол и непроизвольно облизнулась.
— Конечно, мы не можем себе позволить так питаться всегда. Но повод побаловать себя стоящий, ... но хватит болтать, согласно каталогу эту дичь нужно кушать свежей.
* * *
— Ну вот, я же говорила, уже стемнело.... — Асока с грустью, откинулась на своём стуле, положив ручку на слегка округлившейся животик. Её глаза сыто блестели, но она с сожалением взирала на тёмную водную гладь.
— Не стоит беспокоиться... — на мгновение я прикрыл глаза, сосредоточившись, нащупывая нужную строчку меню. И хотя без бронекостюма я не видел интерфейс своих имплантов, это совершенно мне не мешало.
— О, Сила... — потрясённо вздохнула Асока.
В водной глади зажглись тысячи и тысячи огоньков, осветив морское дно. Сейчас они должны были повторить ту картину, что можно было наблюдать в небе. На одно мгновение должно показаться, что бесконечная пустота тёмного космоса отразилась в водной глади. А это в глубине морской засветились маленькие паукообразные дроиды.
Мягкая, едва слышимая музыка, полилась из спрятанных динамиков в полу пристани. Из прожекторов в центр пристани ударили лучи света, множество лампочек замигали, музыка всё нарастала, а цветомузыка пульсировала в такт.
— Позвольте пригласить вас на танец? — несколько шагов, и я протягиваю руку виновнице торжества.
— Танец? — в голосе Асоки слышны робкие нотки, а на щёчках выступил румянец.
Ручка в снежно-белой перчатке опустилась в мою ладонь. Осторожно я вытянул ученицу со стула, и повёл в сторону танцевальной площадки. — Я не умею... — робко возразила Асока, когда мы вышли на самый центр танцпола.
— Ничего, здесь никто не увидит... — приблизившись вплотную, шепчу ученице на ухо. Она буквально пышет жаром и предвкушением.
* * *
— Всё... устал, дай... отдышаться... боже... — выдыхаю фразы прямо из лёгких, дышу, как загнанная на скачках лошадь. Чёрт, ученица, с лёгкостью меня загоняла, стоит, удерживая меня за руку и смотрит так сочувственно.
Дроид-официант принес стакан, время куда-то подевалось, просто уйма времени. Никаких сумерек, вокруг темная непроглядная ночь. Если бы я заранее не озаботился о освещении, сейчас бы мы танцевали в кромешной темноте.
Танцевали два часа к ряду, и может немного увлеклись, смотрю в отражение огоньков, что сверкают в глазах Асоки. Почти тону в них, что-то совсем непонятное витает в воздухе. Грудь перестаёт жечь огнём.
— Ещё один танец? — тихо и робко спрашивает ученица, её губ едва касается таинственная улыбка. Что это с ней, ведь только что мы отплясывали в безумном темпе.
Чёрт, надо будет просмотреть записи с камер, танец двух одарённых, это должно быть занятно. Примерно к середине, это стало больше похоже на фигурное катание, чем на танец. И то, что пол не ледяной, а вполне себе деревянный, нам нисколько не мешало.
— Хорошо... — музыка резко, неожиданно меняется, из безгранично-безудержной скачки, превращаясь в лёгкий медленный танец.
Правая рука на талию, левая переплетается с её пальцами. Нам не надо говорить и договариваться о танце, я его знаю, Асоку же ведёт Сила. Всего несколько кругов и её платье, превращается в расправленный раскрытый бутон.
Кружим в сложном ломанном ритме, кружим... Асока вздыхает тяжело, глубоко и томно. Её грудь вздымается и опускается, она буквально пышет затаённым жаром. Чувствую, до последней косточки, когда мы проплываем под прожектором, он гаснет от повисшего между нами напряжения.
Сердце пропускает удар, музыка оканчивается безумным аккордом. Сквозь меня словно проходит волна, лампочки и прожекторы вокруг гаснут. Остаются только звёзды и маленькие светящиеся точки, подсвечивающие воду на дне. Волны флюоресцируют.
В глаза Аскои отражаются звёзды, она улыбается, её рот приоткрыт. Она подаётся вперёд, но вдруг замирает, почти коснувшись моих губ. Проглатываю застрявший в горле ком... Запоры на разуме скрипят, медленно раздираемые.
Боюсь пошевелиться, ненароком боюсь слишком сильно сжать её в объятиях. Сейчас нет никакой надежды на ручную блокировку усилия. Сила сломает все запреты. Она отстраняется, виновато и рассерженно смотрит на меня и начинает копаться в сумочке. Но зла она на себя.
— Возьми... — короткая, то ли просьба, то ли приказ. В моих руках оказывается маленькая коробочка.
— Что это? — удивлённо спрашиваю я.
— Слюна тогрут для многих людей — сильнейший аллерген, — вздыхает Асока, отводя взгляд.
В коробочке маленькие жёлтые таблетки. Асока с надеждой выжидающе смотрит на меня. Улыбнувшись, отправляю одну из таблеток в рот, раскусывая её. Вкус солоновато-кислый, достаточно приятный.
Я порывисто подхватываю её на руки, и быстрыми шагами устремляюсь по песку.Что такое километр для целеустремлённого одарённого. Дверь нашего убежища отворяется передо мной ещё до того, как успеваю подумать. Асока. С тихим шипением в мои губы впились поцелуем-укусом... последним усилием блокирую позади нас дверь. Второе усилие, и короткое сообщение отправлено, теперь нас не побеспокоят.
"Превосходно..." — последняя мысль, прежде чем погасить сознание.
Примечание к части
https://pp.userapi.com/c837735/v837735051/2ba90/QNnV6K60RpI.jpg
Глава 4 Чучело или железный дровосек
Интерлюдия Асока Тано.
В какой момент она поняла это? Асока не могла сказать точно, просто в мозг, зашоренный розовой пеленой, пробилось осознание. Уже несколько мгновений, её мастер, её во... учитель, стоял словно истукан и не шевелился. Его губы перестали отвечать, весь накал эмоций, предвкушение, вожделение, лёгкий страх, просто исчезли.
Было ощущение, что она целует кусок тёплой плотной резины. Асока осторожно приоткрыла глаза, взгляд немигающих, холодных тускло-жёлтых глаз, скользил, обдавая сознание ледяным душем. Она задрожала крупной дрожью, существо, секунду назад бывшее её учителем, взирало на неё с равнодушным спокойствием.
— Может быть ты, наконец, прекратишь? — бесстрастный голос с металлическими нотками вернул ее из царства грёз.
— Мастер... какой же ты дурак, — именно в этот момент она всё поняла, и спонтанно возникло желание вцепиться учителю в горло, только уже зубами. Но вместо этого Асока коротко и зло, с Силой ткнула его кулачком в грудь.
Энакин пошатнулся, отступив на шаг, не размыкая объятий. На его бесстрастном лице застыло выражение осуждения. Это просто была игра, внутренне он был пуст, глух и безмолвен.
— Зачем! Зачем! Ну зачем ты это сделал? Давай, ты, возвращайся ко мне, трус... — В её голосе, перемешалось многое: обида, расстройство, злость. Бесполезно, на лице её учителя, как в безжизненной маске, не было ни единой эмоции.
— Это было необходимо... — коротко ответил Энакин, с наигранной осторожностью опуская её на пол. Это не было актом заботы, видимо Серёжа, чётко проинструктировал своё альтер-эго.
— Ну вот и скажи мне, за каким забраком это было нужно! Что это за хаттово представление! Какой ситх тебя за жопу укусил! ... Ты... ты... — она ткнула в грудь существа, минуту назад бывшее его учителем.
— Император меня покусал, император, это был единственный способ, Асока... — в его голос медленно возвращалась жизнь. Тогрута подняла голову, поймав его взгляд. Тлеющие в жёлтой радужке угли запылали с новой силой.
— Сере... Эни, что... это... твою... мать...было?! — зло растягивая слова, спросила Асока. Он постарался отвернуться, уйти от её осуждающего взгляда. Но Асока схватила его за плечо одной рукой, второй вцепилась ему в подбородок, подтянулась, повиснув на нём, так, что их глаза оказались на одном уровне.
— Тише... — прошипел он сквозь стиснутые губы, глаза Энакина разгорались всё ярче. Никогда до этого Асока не видела в них столь чистой желтизны.
Без усилия он прижал её к себе, гипнотизируя, как ярко светящийся в предрассветной тьме, нежно-голубой цветок Пода, завораживает Шаака. Её с ног до головы омыло нежностью, руки сами собой разжались, но он удержал её. Тело Асоки выгнуло дугой, глаза закатились, всё её тело мелко дрожало. С губ сорвался ошеломленный полувздох-полустон.
