Выбор единорога

Андре воспринял появление девушки спокойно. На самом деле, поглощенный обучением и собственными любовницами, ему было просто не до нее. Он и приглядываться к ней стал только потому, что Фаррио, едва взяв Нефелу в ученицы, пришел поговорить с Андре о ней, причем начал издалека:

— Как тебе Нефела?

— Девушка как девушка, будущая ведьма.

— Хм. Как ты ее воспринимаешь?

— А как должен? — удивленно изогнул бровь Андре.

— Понимаешь... дело в том, что ее сила пока еще очень нестабильная. И в этой связи я хочу попросить тебя ни в коем случае не спать с ней. От этого Нефела может просто перегореть, потерять все магические способности.

— Ты хочешь заставить ее дать обед целомудрия? Так она не сдержится.

— Знаю, но данное... ограничение действует только на магов. Так что...

— Да нет проблем, — легко согласился Андре, не сдержавшись от усмешки, — Я и не собирался, честно говоря. Что у меня, любовниц что ли нет? Я еще не настолько озабочен, чтобы кидаться на каждую юбку.

— Прости, если обидел тебя...

— Ерунда! Я и не думал обижаться. Твои опасения вполне обоснованы. Но не беспокойся, между нами ничего не будет.

И Андре сдержал слово. Он относился к Нефеле с таким равнодушием, с каким относятся к сестрам. Причем к немалой досаде девушки. Да, Фаррио с ней провел воспитательную беседу, но это нисколько не мешало взыграть уязвленному самолюбию девушки.

Нефела честно пыталась соблазнить Андре. Причем действовала тонко и умело. Но молодой мужчина к этому времени уже достаточно поднаторел в делах амурных, чтобы мягко, но настойчиво отказываться от столь "заманчивого" предложения. Эта игра у них продолжалась до самого конца, пока жизнь не развела их по разным дорогам, чтобы свести через много-много лет.

У Нефелы обучение шло медленно, хотя ее учили практически вдвоем. Андре частенько заменял учителя. Сам он к десятому году обучения достиг четвертого уровня — мага внешнего круга. Но останавливаться на достигнутом опять не собирался, о чем и заявил Фаррио. Тот тотчас посерьезнел и спросил:

— Ты всерьез задумал стать архимагом?

— Да. Мне ведь это по силам?

— У тебя очень... богатый потенциал. Но позволь спросить — зачем? Я ведь, кажется, говорил тебе о договоре и, похоже, это тебя не отвратило?

— Нет.

— Так все-таки зачем?

— Хочу взять все то, что может дать мне моя сила. Обрести столько могущества, чтобы стать независимым, и чтобы никто не смел даже замыслить против меня худое, иначе нарвется на карающее возмездие. Чтобы я не был более только вымирающим видом.

— Общую идею я понял, — кивнул Фаррио, помрачнев. — Но неужели это стоит того, чтобы лишиться чего-то важного в себе?

— Для меня — да.

— И тебя не страшит подобная жертва?

— Ну, немного беспокоит, не более.

— Хм... может, я где-то ошибся в твоем воспитания, что ты так просто...

— Не вини себя! Ты отличный учитель и для меня почти отец. Просто мы... более равнодушны, меньше подвержены страстям. К тому же, с тех пор, как убили мою мать, для меня нет очень большой жертвы, положенной на алтарь того, чтобы подобное никогда не произошло ни со мной, ни с моими близкими.

— А если бы у тебя не было магической силы? Что бы ты делал тогда?

— Мне сложно рассуждать на эту тему, ведь сила в той или иной мере со мной была всегда.

— Понятно.

— Вижу, я расстроил тебя.

— Как тебе сказать... наверное. Хотя вынужден признать, что у тебя более твердый и жесткий характер, чем я полагал.

— Просто ты добрый и отзывчивый человек, не смотря ни на что.

— А ты?

— Я? О, я о себе так не думаю. Не думаю, что во мне осталось сколько-то доброты.

— Мне кажется, ты ошибаешься.

— Возможно, но я привык даже к чувствам прикладывать холодный расчет.

— Разве это возможно?

— Вроде выходит. Во всяком случае, условия договора меня не шокируют. Возможно, мне, как некоторым из моего племени, стоило заняться избавлением от всех чувств, оставив лишь холодный разум.

— Ты с ума сошел? — нахмурился Фаррио.

— Нет, от чего? Мне мать рассказывала, что некоторые единороги так поступают.

Маг возмущенно фыркнул, встал, сделал несколько шагов по комнате, вернулся к своему месту, но не сел, а обернулся к Андре. Схватив его за плечи и слегка сжав, он заявил:

— Но это же ужасно! Возможно, ты не понимаешь, что значит избавиться от чувств! Мальчик мой! Мальчик мой, обещай, что никогда не сделаешь этого! Это... это хуже смерти.

— Правда? — лицо приняло растерянное выражение.

— Поверь, я желаю тебе добра. Ты же не можешь не чуять этого. Я считанные разы просил обещать мне что-то, так как ты всегда был очень разумным мальчиком, а теперь уже мужчиной. Но обещай, обещай мне сейчас, что никогда не прибегнешь к тому, о чем говорил.

— Хорошо, я... я обещаю.

— Спасибо, это для меня очень ценно. Я, наверное, должен был говорить это чаще, ты мне дороже сына, которого когда бы то ни было могло послать мне небо. И ты очень достойный человек. Думаю, даже договор этого не изменит. Я всегда помогу тебе, чем смогу.

— И в договоре?

— Конечно. Я же вижу, что тебя не отговорить. И лучше я помогу тебе всем, чем возможно, чтобы все получилось, чем... — Фаррио не договорил, но и так стало понятно, а после паузы добавил, — Но это очень опасно. Смертельно, я бы сказал.

— Это я уже понял. Но расскажи о самом ритуале поподробнее. С кем именно мне придется договариваться?

— Никогда не будешь знать наверняка, хотя можно и воззвать к кому-то конкретному. Правда он может не заинтересоваться твоим "подношением". У меня где-то был фолиант, где рассматриваются возможные кандидаты и особенности по их вызыванию. Но и тут есть свои подводные камни.

Взывание основано на пентаграмме силы и защиты. Эта пентаграмма рисуется одновременно на трех уровнях: физическом, магическом и ментальном. Но главное не начертить, а удержать, когда тебе откликнутся — суметь удержать собственную защиту. Этот ритуал так же опасен, но на одной технике далеко не уедешь. Тот, кто придет на твое приглашение, будет тебя испытывать. Если выдержишь — заключите договор, а если нет... Последствия непредсказуемы. Мы достанем все известные договоры, разберем во избежание подвохов, хотя тут все не предусмотришь.

— Спасибо.

— Пока не за что. Идем, я дам тебе ту книгу. И прими еще один мой совет — не связывайся с демонами.

— Демонами?

— Да. Они чаще всего приходят. Корыстны и весьма скупы, могут действовать обманом.

— Я его почувствую.

— Даже ложь демона?

— Любого. Я ведь тоже не человек.

— Тогда твои шансы повышаются.

— На много?

— Не думаю. Обман — не единственная тактика. Остаются лукавство, игры на чувствах, изощренная хитрость. Перед многими высшими существами твой разум как открытая книга.

— Я могу отказаться от договора?

— Только в начале, когда только увидел пришедшего. В течение трех минут после появления гостя ты можешь стереть знаки призыва, и тогда гость будет вынужден уйти. Но это не гарантирует, что отвергнутый гость не заинтересуется тобой в будущем. Хотя, насколько я знаю, такого еще не случалось. Правда, тут очень мало информации. Лишь единицы, решившиеся пойти на ритуал, осмелились его прервать.

Глава 14.

С этого дня маг помогал ученику как можно детальнее и всесторонне изучить этот вопрос. Почти все время Андре проводил в библиотеке, листая старинные, пропыленные фолианты на десятке различных языков, стараясь вникнуть в самую суть и понять общий смысл. Это давалось не легко, и частенько они запирались с Фаррио вдвоем, обсуждая ту или иную точку зрения. И все это в тайне от Нефелы, от чего она, говоря прямо, в восторг не приходила. Но магу сейчас гораздо важнее было как можно лучше подготовить ученика.

Ученика... Да, Фаррио продолжал так называть Андре, хотя фактически они уже были равны. А если все удастся, то это окончательно разведет их пути. Почти наверняка они даже расстанутся. Но Фаррио считал, что не имеет права удерживать при себе уже вполне состоявшегося мужчину, как бы ему самому не было грустно.

И снова, в который уж раз, в библиотеке над древним фолиантом склонились две белобрысые головы.

— Вот видишь, — говорил Фаррио, — В этой книге дан самый подробный список высших существ. Но, что самое ценное, есть еще и перечень тех, с кем вообще не рекомендуется заключать договор. Советую особое внимание уделить этому списку.

— Так, что тут у нас? Демон, демон, темный бог... а это кто такой? "Танатус Омега" — и имя даже взято в кавычки, и при этом заметка, что с ним лучше вообще не иметь дел.

— Это конец всему. То, от чего нет спасения ни единому живому существу. Смерть.

— Но тут просто фигура в капюшоне.

— Смерть не ограничена условностями пола, возраста и внешности, и может принимать любой облик. Это самое опасное существо, ибо перед его силой трепещут даже боги.

— А как насчет коварства и нечестной игры?

— Не думаю, что Смерть в этом вообще нуждается, — покачал головой Фаррио, потом, спохватившись, — Мальчик мой, ты что? Уж не задумал ли ты... Нет, даже не заикайся об этом, слышишь? Вызов такого существа — чистое безумие! Ты просто не удержишь защиту.

— Я еще ничего такого и не собираюсь делать. — Андре практически не врал. Идея только сейчас пришла ему в голову и пускала обильные корни. Было в этой фигуре что-то притягательное. Но пока не стоит расстраивать учителя.

Они продолжили подготовку, иногда просиживая над книгами или отрабатывая заклинания дни и ночи.

К тридцати годам Андре решил, что откладывать далее бессмысленно. Нужно действовать. Фаррио, скрепя сердце, согласился.

Для вызова требовалось уединенное место, и Андре остановился на дальнем поместье учителя, вернее на той чащобе, что окружала его. Там как раз имелась подходящая полянка.

Сложив все требуемое в сумку, Андре направился прямиком к ней. Один. Это был тот обряд, где зрители лишь помеха, а то и дополнительный риск.

Поляна казалась безлюдной, но Андре все-таки наложил "завесу тайны". Прерванный обряд грозил катаклизмами разной степени тяжести.

Разобравшись с этим, маг принялся тщательно готовиться к ритуалу. Для начала по периметру поляны пробежала голубая искра, замкнувшая круг, который отторгнул из себя все живое, так как это тоже мешало. В итоге образовался ровный участок голой земли. И тогда Андре приступил к начертанию пентаграммы.

Это лишь ученики чертят пентаграммы мелом или ножом на карачках, или на бумаге карандашом. Настоящие маги действуют мысленно, так как, во-первых, чертить обычно приходится на нескольких уровнях, во-вторых, требуется математическая точность, в-третьих, чертить нужно быстро. Поэтому Андре сосредоточился, и внутри земляного круга снова заметалась искра. На сей раз алая. Быстро и выверено она начертила восьмиугольную пентаграмму, которая осталась светиться алым.

Дополнять пентаграмму рунами приходилось уже вручную, так как ритуал был очень сложен. К тому же приглашение Андре адресовалось конкретному... существу, что тоже процесса не облегчало. Выбор дался очень трудно. Множество раз Андре отказывался, потом возвращался снова, пока не пришел к выводу, что его "подношение" только этому существу и подходит. Хотя это означало вмешательство в очень высокие сферы.

Закончив с рунами, Андре вытер нож и встал точно в центре пентаграммы. Взрезав себе ладонь, он кровью начертил знак омеги, как можно четче произнеся:

— Прошу, откликнись на мой зов!

Еще одна капля крови упала наземь и исторгла тонкий луч света, устремившегося ввысь. Тотчас вокруг пентаграммы, но в пределах поляны все загрохотало, взвыл ветер, и это промежуточное пространство заполнилось искрящимся, но густым туманом.

Минута буйства силы, и из тумана полезло что-то явно демоническое.

— Изыди! — велел Андре, не дожидаясь, когда вылезет полностью, и установил защитное поле на отражение.

Взвизгнув "жаль", тварь исчезла. Повисла почти звенящая тишина. Она тянулась минуту, две... Нервы звенели от напряжения, когда раздалось обыденное:

— Чем обязан?

Глава 15.

Туман исчез, словно по мановению руки, и на поляне осталась стоять высокая фигура, закутанная в черный плащ. Капюшон надвинут так глубоко на лицо, что лишь едва-едва серебрится маска.

— Добрый вечер, — почему-то вырвалось у Андре.

— И вам того же, молодой человек, — голос оказался на удивление приятным, хотя и проникновенным, проникающим в самую душу. — Но что-то мне подсказывает, что мы не просто беседовать сюда собралась. Ритуал приглашения довольно сложен, чтобы к нему прибегали праздно интересующиеся.

— Вы...

— Да, — кивнула фигура. — Но ты можешь называть меня Танатом или любым другим именем.

— Танат вполне подходит.

— Вот и хорошо, Андре. И, раз уж никто не умирает, я, пожалуй, сниму это.

Он откинул капюшон и, неожиданно для Андре, по плечам рассыпались золотые локоны. Танат снял маску, и под ней обнаружилось идеальное по красоте лицо мужчины вне признаков возраста. О нем напоминали только глаза: бездонные, затягивающие и бесконечно мудрые. Смотря в них, чувствуешь, что стоишь на самом краю пропасти.

— Не беспокойся, этот облик лишь бледное отражение истинной сущности. Но ее я никому не демонстрирую, уж извини.

— Я не против.

— Так что же толкнуло тебя на столь необдуманный шаг, как вызвать Смерть?

От этой фразы Андре почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, но все-таки ответил:

— Я хочу стать архимагом, и мне необходимо заключить договор.

— Ах, вот оно что. А не боишься совершать сделку с самой Смертью?

— Ты честнее многих.

— В самом деле? — казалось, Танат развеселился от этих слов.

— И уж точно честнее того, кто явился до этого.

— А ты такой правдолюб?

— Вынужденный. Слишком хорошо чувствую ложь.

— Вот как? Ну да, ты же не человек, а единорог, как я погляжу. И не стоит так удивляться, вы все для меня открытая книга.

— Все?

— Да. Те, чья жизнь все-таки конечна. Какие бы изощрения не предпринимались. Абсолютно бессмертных единицы. И не стоит поминать богов. Они в этот список практически не входят. Но это все лирические отступления. Так чего ты хочешь этим своим договором?

— Силу, чтобы стать архимагом. Конечно, я готов предоставить соответствующую... плату.

— Плату? — Танат ухмыльнулся. — Интересно, чем же ты думаешь... заинтересовать Смерть?

— Жизнью.

— Что, прости?

— Я вручаю в твои руки свою жизнь. Она будет в полном твоем распоряжении.

— Ты предлагаешь жизнь мне? — казалось, он сдерживается, чтобы не расхохотаться.

— Да.

— Ты хоть знаешь, о чем говоришь? Пойдем со мной, мальчик.

Танат сделал шаг, и оказался рядом с Андре. Защитный круг лишь полыхнул голубым и лопнул, как мыльный пузырь. На немое удивление мага прозвучал ответ:

— Неужели ты всерьез полагал, что твой круг хоть сколько-нибудь задержит меня? Предо мной открыты все двери и не действует защита, ибо я неотвратим. Пошли.