Хрустальный город

— Извините, а на чем спать? — спросил Свиндич, не обнаружив в комнате даже раскладушки.

— В шкафу надувная кровать и насос. Там же найдете постельной белье и полотенце. Я для вас освободила две полки, а вещи брата кое-как распихала по другим. Так переживала, вдруг вам места не хватит, но теперь вижу — зря беспокоилась. Оставляйте свой рюкзак и продолжим экскурсию.

Они вышли в коридор и остановились у ближайшей к комнате Свиндича двери.

— За этой дверью находится запретная территория. Там живут всякие разные женские вещицы, и они совершенно дикие. Если вы туда сунетесь, они вас загрызут, — зловещем шепотом произнесла Людмила, — А если серьезно, то это моя комната и прошу вас не заходить в нее. Там все такое глубоко личное, а мы с вами пока не так хорошо знакомы, чтобы я до такой степени перед вами открывалась. Извиняйте, не готова. Договорились?

— Договорились.

— Тогда идем дальше.

Они осмотрели ванну, полную полочек с разнообразными бутылочками, тюбиками и флаконами и завершили экскурсию на кухне.

— Садитесь, — указала девушка на табуретку с цветастой обшивкой, — Я сейчас сварю кофе.

— Замечательная у вас квартира, а можно теперь узнать о предстоящей работе?

— Конечно. Можно я буду вас Сашей звать? Мне так проще будет с вами общаться.

— Тогда я буду вас звать Люся.

— Вот только не это. Очень не люблю, когда меня так называют. Сразу чувствую себя продавщицей на вещевом рынке. Зовите меня лучше Милой. Так вот Саша, мы жили с братом в городе...

— А ваши родители?

— Родители? Мама умерла, когда мы с братом были еще детьми, а отец... Он испортил нам жизнь, назвав Руслан и Людмила. Такие вещи дети не прощают.

— Ваш отец был фанатом Пушкина?

— Скорее позером. Я не люблю отца, ну и он меня не слишком любил. Вот Руслана, да. Он был его кумиром. Сын, обязанный развивать и продолжать. А девчонка? Игрушка для приятности своих отцовских чувств.

— Если ваш отец так относился к сыну, он должен знать об его судьбе. Вы с ним разговаривали на эту тему? Может быть, Руслан переехал жить к нему, а вас не поставил в известность.

— Отца в городе нет, и никаких вестей от него давно не было. Возможно, пошел на повышение и уехал. Ему всегда работа была интересней, чем семья.

— Извините, что перебил. Так вы жили в городе вдвоем с братом и как он пропал?

— Ушел вечером в ночной клуб, а утром не вернулся и больше я его не видела.

— Понимаю, вам будет неприятен вопрос, но вы уверены, что ваш брат жив?

— Ерунда. Вы не знаете одну очень важную вещь. Мы с братом близнецы, а значит, очень чутко чувствуем друг друга. Это называется 'эмпатия'. Брат жив, я в этом уверена. Он где-то рядом, просто я не могу его найти.

— А почему вы не воспользовались 'есликабыкой'?

— Я к ней без должного доверия отношусь. Мне не нравится само понятие 'если бы...'. В этом скрывается какой-то обман. То есть не на самом деле, а если бы это было на самом деле, но в действительности не будет. Мудрено?

— Я вас понял.

— Если честно, я все-таки пыталась найти брата с помощью 'есликабыки'. С девушками так часто бывает, рассуждаем об одном, а делаем по-другому. Стыдно, конечно, да и все равно ничего это не дало. Каждый раз мне отвечали 'альтернатива не возможна'.

— Вы несколько раз пробовали?

— Да. Сначала подумала, может денег не хватило, но видно мое желание уж слишком чересчур дорогим было.

— Бывает. Со мной нечто похожее случалось. Брат пропал, а дальше?

— Сначала я подумала, Руслан просто загулял. Друзья, девушки, да мало ли чего. Но когда он не появился несколько дней, я начала волноваться. Обзвонила все больницы, потом обратилась в милицию. Там мне сказали, в списках происшествий брат не значится, город не покидал, а объявлять его в розыск нет оснований. Взрослый человек решил жить собственной жизнью, что в этом странного? Я еще немного поискала Руслана по общим знакомым и сдалась. И вдруг недавно мне позвонил человек и назвался Сергеем Фирсановым. Он сказал, что может мне рассказать о брате, но не по телефону. Это было неожиданно, но я ему поверила. Мы должны были встретиться в том кафе, где я вам так понравилась...

— Не то, чтобы понравились. Просто мне одиноко было...

— Я смотрю, вы специалист по комплиментам, — рассмеялась Мила, — Неужели не понравилась? Ладно, не смущайтесь. Как вы уже поняли, Сергей на встречу не пришел и у вас появился шанс пригласить меня на танец.

— Вы ему звонили?

— Конечно. Но дозвониться не смогла.

— Дайте мне его номер.

— Пожалуйста. Вот его телефон и ваши ключи от квартиры. Располагайтесь, а мне пора бежать на работу.

— Вы работаете? — удивился Саша. Он был почему-то уверен, что девушка еще учится.

— А это удивительно? Я дизайнер одежды и у меня собственное ателье.

— 9 —

Саша несколько раз набирал полученный от Милы номер, но в ответ слышал механический голос, повторяющий одну и туже фразу: 'Абонент временно не доступен'. Был бы Свиндич в Москве, он знал что делать. Было бы достаточно залезть в базу пользователей телефонной связи, приобретенную на рынке пиратской аудио и видео продукции, и посмотреть, на кого и по какому адресу зарегистрирован данный номер.

'Но ведь мне город всегда казался, чуть ли не дубликатом Москвы, — размышлял Саша, — Похожие улицы, похожие дома и люди такие же, только помешанные на 'есликабыке' и из-за этого невозможно понять, ни историю города, ни общественный строй, ни как здесь все устроено и откуда берется. Конечно, различия тоже имеются. В городе нет реки, Кремля, Красной площади, окружной автодороги, но схема метрополитена почти совпадает и если придерживаться аналогии, торговые ряды с пиратской продукцией должны находиться примерно там же, где они находятся и в Москве'.

Рынок действительно оказался там, где его и предполагал увидеть Саша и располагался в огромном двухэтажном здании из желтого кирпича. На первом этаже продавалась всевозможная бытовая техника, на втором — аксессуары к ней, всевозможные цифровые носители, а также лицензированные и не совсем лицензированные диски с музыкой и кинофильмами. Свиндич бродил между павильонами в поисках нужного, вчитываясь по дороге в хорошо знакомые ему по жизни в его родной параллели названия и имена исполнителей. После устроенного Мурзиным рок-социализма Саша не удивлялся подобным совпадениям, но только сейчас до него дошел огромный масштаб этого явления. 'Было бы любопытно узнать, имеет ли каждый житель города двойника на Земле или это касается только музыкантов и актеров. Как странно порой бывают связаны миры. Никогда человеку не постичь все нюансы устройства и взаимодействия параллелей' — поражался Свиндич. Нужный павильон он увидел издали. На стене над прилавком висела призывная надпись 'Любые базы данных!'.

— База абонентов телефонной связи есть? — спросил Саша у небрежно развалившегося за прилавком на стуле парня.

— Десять тысяч, — равнодушно ответил тот.

Благодаря Стасу Барбари денег у Свиндича было достаточно и вскоре он знал, что Сергей Викторович Фирсанов зарегистрирован по адресу Вторая Владимирская улица, дом двадцать шесть, квартира восемнадцать.

Дом, в котором полагалось проживать господину Фирсанову, оказался невзрачной панельной девятиэтажкой. Кодовый замок на грязной двери единственного подъезда отсутствовал, но прежде чем подняться в квартиру сорок четыре Саша решил спросить о Сергее у двух женщин, активно беседующих перед входом в дом.

— Извините, вы знаете Сергея Фирсанова?

— Опять из милиции? — недовольно ответила одна из женщин, — Так мы вашим уже по несколько раз все рассказывали.

Такой оборот дела Свиндича озадачил, но он не растерялся.

— Почему из милиции? Мы учились вместе, и я встречу выпускников хочу организовать. Вот дом, где Сергей жил помню, а номер квартиры забыл. Не подскажите?

— Так ведь убили Сергея.

Из последующего разговора Саша выяснил, что Фирсанов был застрелен три дня назад у себя в квартире. Дело, судя по всему, было ночью, а тело обнаружили рано утром. Соседка по площадке проснулась, почувствовав запах гари. Вышла из квартиры проверить, не пожар ли и увидела распахнутую дверь Сергея и вьющейся из нее дымок. Заходить побоялась, но вызвала пожарных и милицию.

— Вот горе то, — всерьез расстроился Свиндич. Ему очень не понравилось рассказанное женщинами, и еще он боялся, что смерть Сергея как-то связана с его несостоявшейся встречей с Милой.

— И не говорите, такой молодой, — согласилась женщина, но вдруг подозрительно посмотрела на Сашу, — Учились вместе? Что-то вы выглядите намного старше Сергея.

— Мы в разные годы одну и ту же школу заканчивали, — отговорился Свиндич и постарался как можно быстрей ретироваться.

Он походил кругами рядом с домом пока женщины не наговорились и разошлись, зашел в подъезд и поднялся на пятый этаж. Затаив дыхание он дотронулся до двери восемнадцатой квартиры, и она послушно слегка приоткрылась. В этот момент хлопнула входная дверь подъезда, затем послышался звук поднимающегося лифта, и Саша стремглав метнулся на площадку между этажами. Испуг его был преждевременным. Лифт прошел мимо пятого этажа, и Саша вернулся к квартире Сергея. На этот раз он не стал медлить и быстро шмыгнул внутрь. В квартире все еще чувствовался запах гари и царил полнейший беспорядок. Вещи были хаотично разбросаны, обивка старенького дивана вспорота, стол опрокинут. Здесь явно что-то искали. Рядом с опрокинутым столом на раскрашенном под паркет линолеуме виднелся нарисованный мелом силуэт человеческого тела. Свиндича передернуло. Он догадался, что именно на этом месте и обнаружили мертвого Сергея. Стараясь не смотреть на силуэт, Саша осмотрел комнату, но не ничего интересного не нашел. Источник запаха гари он обнаружил в ванной комнате. Вонь исходила от обгоревшей и оплавленной шторы, предохраняющей комнату от брызг душа. Непосредственно сама ванна была засыпана слоем сгоревшей бумаги, а ее эмалированные бока покрыты сажей. Свиндич наклонился и поворошил пепел. Неожиданно среди черной сгоревшей бумаги он заметил белое пятно. К краю сливного отверстия канализации прилип уцелевший клочок бумаги. Саша ухватил его за обгоревший край и вытянул из трубы. Мелкими буквами на клочке было напечатано: 'Дело о первой крови' и приписано от руки шариковой ручкой чуть расплывшиеся от влаги буквы 'ми' и две цифры. Цифры были Свиндичу знакомы. С них начинался номер телефона Людмилы.

— 10 —

— Да, эти цифры есть в моем номере телефона, но это еще ничего не значит. Я не хочу думать, что его убили из-за меня. Мне и так не по себе. Это страшно когда гибнут люди, особенно молодые. Я Сергея даже в глаза не видела, но мне его очень жаль. Тот, кто такое совершает, не люди, а звери какие-то, — Людмила выглядела печальной, но глаза ее горели гневом. За то время, пока Свиндич ее не видел, волосы девушки приобрели темно каштановый оттенок.

— Мила, не переживайте так. Я не говорил, что его убили из-за вас. Скорее всего, Фирсанова убили из-за сожженной книги. Хотя, я с вами согласен. В чем бы ни была причина, это все равно ужасно. 'Дело о первой крови' — звучит жутковато.

Они сидели на кухне, и пили чай. При этом Людмила с неимоверной скоростью поглощала маленькие кусочки пахлавы, кондитерского изделия из залитого медом слоеного теста с орехами.

— Саша, почему вы пахлаву не едите? А то я сейчас на нервах и сама не замечу, как все съем.

— Я попробовал один кусочек, но он мне показался слишком приторным.

— Вы сладкое не любите? А я такая сладкоежка. Все люблю. Зефир, пастилу, вафли. Если приспичит, могу безумное количество съесть. А конфеты? Неужели вы не любите шоколадные конфеты? М-м-м, это такое наслаждение.

— Красивые девушки должны любить сладкое.

— Саша, я вас умоляю. Не надо говорить пустых комплиментов, тем более банальных и надоевших. Ведите себя со мной естественно. Я не красивая девушка. В смысле, конечно, красивая, но не настолько, чтобы мне об этом повторять постоянно. И я люблю сладкое не потому, что красивая, а потому, что сладкое люблю.

— Вы красивая, не потому что сладкое любите, а потому, что красивая, — рассмеялся Свиндич, — Мила, расскажите мне о городе.

— Ничего особенного. Город как город.

— Я был сегодня на рынке пиратской продукции и там полно знакомых мне групп, хотя я не местный. Скажите, Мила, вы хоть раз видели концерт одной из них?

— В городе? Нет, не видела. Жаль, но они к нам не приезжают. Хотя иногда мне кажется, будто что-то подобное я все же видела.

— А у города есть связь с внешним миром? Аэропорт или вокзал?

— Саша, глупый вопрос. Наверно, если есть город, значит, есть и то о чем вы говорите.

— Вы там бывали?

— Нет.

— Мне многое у вас начинает казаться странным. Давайте завтра проверим, есть аэропорт и вокзал или нет. Вы сможете побыть моим шофером один день? Или работа важнее?

— Работа важнее, раз она любимая, но я вас наняла и значит должна помогать. То, что вы предлагаете, связано с поисками брата?

— В какой-то степени. Если это для вас напряженно, то не надо.

— Да все уже, уговорили. Если честно, клиентов у меня не особо много и я готова быть завтра вашим личным шофером.

— Мила, вы любите свою работу? — Саше нравилось называть девушку по имени. Мила, почти милая и это имя очень подходило девушке.

— Конечно. Я считаю, в жизни надо заниматься только той работой, которая нравится. Как может врач лечить людей, если он ненавидит это делать? Это я, к примеру, сказала. Работа — самая важная часть жизни, а одежда неотъемлемая часть личности. Ведь встречают по одежке. Я еще в детстве перекраивала все магазинные наряды у кукол. А еще я очень хочу получить звание магистра в области управления малым бизнесом...

Весь оставшийся вечер Свиндич выслушивал планы Милы на развитие собственной фирмы. Позиция девушки вызывала уважение, но, в конце концов, слушать ее рассуждения Саша устал и отправился спать, сославшись на усталость.

— 11 —

Следующий день Свиндич начал с того, в чем он хотел разобраться давно, а именно, куда идет продукция с завода, на котором он работал. Сидя в машине Людмилы, он дождался, когда из ворот завода выехала фура, и попросил девушку следовать за ней. Покрутившись по улицам города, фура въехала на территорию другого завода.

— Отец, работу ищу. Не подскажешь, какую продукцию у вас производят? Вдруг по моей специальности, — поинтересовался Саша у пожилого вахтера, почти точной копии того, что недавно отобрал у Свиндича пропуск.

— А ты кто по специальности?

— Компьютерщик.

— Вряд ли ты здесь место найдешь, — заскучавший вахтер был рад разговору, — Ничего мы не производим. Занимаемся утилизацией устаревшей техники. К примеру, привозят к нам составляющие того же компьютера. Мы их на детальки разбираем и продаем.

— И покупатели есть?

— А то.

Подежурив у ворот завода и проследив за очередной фурой, Свиндич выяснил, что результаты деятельности второго завода вернулись на первый. Получалось, собранные и проверенные платы отвозили на другой завод, разбирали и возвращали обратно. Более абсурдной экономики Свиндич не знал. Еще более удивительным обстояло дело с вокзалом и аэропортом. Они были на удивление неуловимы. На вопрос, как проехать к вокзалу, прохожие указывали разнообразные и противоречивые направления, ни одно из каких не приводило к нужному пункту.