Злая классика

Тонкими штрихами я обозначил на стене мольберт. Самый обыкновенный, из дерева. Помял в руке уголь, стер часть его об пол, чтоб край был острее...

Эверард с усмешкой постоял, понаблюдал за моими мучениями.

Потом полез куда-то в свои потайные "закрома" и выудил оттуда две глиняных миски, видно, в честь знатной трапезы. Нашел и ложки.

А все же не бедствует старый шарлатан!

— Омыть не мешало б, — горестно вздохнул он, оглядев посуду, затянутую паутиной.

— Ну вон, в кадке и помой, какие проблемы? — пожал я плечами, бросив взгляд через плечо.

— Негоже так, отрок, воду сквернить.

— Так, я чувствую, ты меня опять хочешь отправить под холодный душ? Не, давай уж сам.

— Но отрок...

— Что все "отрок" да "отрок"? Нетушки, сам иди и сполосни. Хватит с меня. Я только просыхать начал.

— Ох-хо-хонюшки, грехи мои тяжкие...

— Да, да, горе мне, Ивану Васильевичу, знаем. Иди, Эверард, иди! — я был непреклонен. — Чем скорее вымоешь посуду, тем скорее поедим.

Нарочито шаркая и покряхтывая, отшельник ушел в туннель, к водопаду.

Я, проклиная крошащийся уголь, набросал мольберт. Не тот мольберт, на которые можно приколоть лист и не этюдник.

Нет, я нарисовал один из тех треножников, которые стояли у нас на живописи, на четвертом этаже старого здания.

И не в полную величину, конечно, иначе это был бы уже кроки. Чертеж от руки.

Вообще люблю рисовать различные предметы на досуге. Неплохая тренировка, как мне кажется.

Дал перспективу. Тени. Отчетливо выделил переднюю ногу, как самую ближнюю к зрителю. Планку с желобком, на которoй должен стоять планшет. Прорисовал даже винтики и крепления.

Слегка отодвинулся, оценил свое "творчество". Не так уж и плохо, хоть у меня в руке всего лишь кусочек угля.

Да, вот такой бы сюда поставить не мешало.

Хотя и маловато света тут.

Ну и планшет, разумеется.

И бумагу, и коробок кнопок.

А как еще коротать долгие часы? Сигарет-то все равно нет.

Я откинул остаток уголька, прищелкнул пальцами, стряхивая с них угольную пыль.

И... И рисунок вдруг сверкнул!

На момент все линии вспыхнули тусклым синеватым светом. Что это за хренотень? Глюки поперли уже, что ли?

Я потер кулаками глаза, потряс головой, отгоняя наваждение.

А когда снова взглянул на стену, рисунок пропал.

В тот же самый миг, из туннеля донесся удивлнный возглас, грохот и в пещеру ввалился старый волшебник в обнимку с мольбертом. В натуральную величину. Точь-в-точь таким, как стояли на кафедре живописи.

Тарелки покатились по полу пещеры, одна, удивленно крякнув, раскололась о камень.

Мы вскочили на ноги одновременно.

Посмотрели друг на друга. На мольберт. Снова друг на друга.

— Сие... Сие же... — широко распахнутые глаза Эверарда казалось вот-вот вылезут на лоб. — Сие есть та вещь, что ты малевал на стене!

— Сие именно она и есть, — сорвалось у меня с языка, хотя на уме вертелась сплошная нецензурщина.

— Как? Как ты это сделал? — старикан подскочил ко мне, искривил шею, принялся заглядывать мне в глаза с разных углов.

— Да я знаю что ли?!

— Подожди, отрок, подожди. А ну-ка поведай мне, что сотворил?

— Ничего я не творил! Я эту штуку нарисовал, ты сам же видел! А потом она засветилась и пропала! — я схватился за голову. — То есть не пропала, а наоборот появилась. Вот лежит же!

Мы уставились на мольберт.

Переглянулись.

Я сделал несколько неспешных шагов, нагнулся, осторожно взялся за треножник. Поднял и установил его, как полагается.

Вполне обычный треножник.

Эверард наблюдал за мои действиями, грызя ноготь.

— Постой, отрок, постой! А между тем, как ты закончил свой образ и тем, как он исчез — что ты делал?

— Я? Да ничего не делал. Хотя... Ну... Когда он засветился, я глаза потер. А когда руки отнял, его уже не было.

— Так-так-так, — волшебник потеребил бороду. — А так вот не делал, ответствуй!

И он щелкнул пальцами в воздухе.

Меня прошиб холодный пот.

Я хотел что-то сказать, но не сумел, захлопнул рот с отчетливым "клац!"

— Ответствуй!

— Ну... Да, точно. Я так сделал. Но только чтоб стряхнуть уголь с пальцев, — я воспроизвел свое движение рукой.

— Ага! Отныне явно все зрю! Ты — маг! И ты, тот, о ком сказано в... — старик громко выдохнул, с ошалелым видом повертел головой.

Ушел в угол, плюхнулся на свою койку и застыл в позе роденовского "Мыслителя". В котле тихонько побулькивала отваренная курица.

За-е... Зашибись, короче. Теперь я еще и маг.

Только этого мне и не хватало.

Почему он не порадовал меня новостью, что у меня кровоизлияние в мозг, к примеру? Ну хоть отмучился бы по-быстрому. Или что-то похожее там, я не знаю... Раковая опухоль? Саркома кости? Фимоз мозга в терминальной стадии? Разве мало существует интересных штук схожего характера?

Так нет же, маг, бли-и-а-адь!

Нет, наверно магу не подобает материться. Вон, тот же Эверард, уж на что пиз... Ну, в смысле, долбанутый, но ведь кроток и вежлив, этого у него не отнять.

Наверно, следует подобать, я же взрослый человек уже. Почти. Доучиться бы еще. Оставалось-то совсем ничего, четыре годка. С половиной. Найти работу пожирнее. Жениться на какой-нибудь такой, длинноногой, но и хозяйственной по совместительству... И все, жизнь удалась.

Если б только не это "почти".

О-ох. Да я-то в принципе и не сомневаюсь, что существуют миры с магией и всякой подобной хренотенью. Наверняка существуют.

Муравьи ж вон тоже не подозревают, что вокруг них — целая цивилизация более развитых существ, с огнестрельным оружием, радиосвязью, нанотехнологиями и так далее. Нет, не подозревают. И даже не парятся особо по этому поводу, продолжают себе таскать всякий мусор на горбу и строить муравейники.

Попробуй пообщаться с муравьем, а!

Скажи ему оттуда, сверху:

— Слышь, давай посидим, попьем пивка, поговорим.

— Да пошел ты на хуй! — сварливо ответит насекомое и побежит дальше по своим делам.

И мы точно так же. В отношении более развитых существ. Мы их просто не поймем, не докарабкаемся до их уровня.

А для них ведь это нормально — кучи разных миров, населенные, может быть, даже и не гуманоидами. И путешествовать туда-сюда — вполне обыденно для них. Или, скажем, перекинуть одно существо — мураша в их глазах — с одной планеты на другую. Мы ведь ничего не знаем о технологиях, которыми по идее вполне в состоянии обладать более продвинутые расы.

Взяли, похитили одного какого-то землянина, впихнули его в другой мир и сидят, потешаются, наблюдая, как он там изворачивается, чтобы не сдохнуть преждевременно.

Нет, к чертям такие мысли. Иначе ум за разум зайдет, шиза подкатит, медленно, но быстро. Лучше о таких вещах вообще не заморачиваться, если дорого душевное здоровье.

— Ты чего там, Эверард, надолго залип? — посмотрел я на старикана. Но он уже поднялся и шел ко мне с блеском в глазах, выдававшим нездоровый ажиотаж.

— Подобного не доводилось мне зреть, отрок! Ни единого разу!

Я отметил восторженные нотки в его голосе.

— Чего именно "подобного"?

— Подобной магии, — он сцапал меня за локоть. Я отдернул руку, но старый кудесник держал меня крепко. — А нукось, попытайся еще!

— Еще что?

— Изобрази что-нибудь!

— Да что изобразить-то?

— Ну вот... Вот... К примеру, хоть вот это! — он поднял с полу одну из двух тарелок, уцелевшую.

— Ты хочешь, чтоб я ее нарисовал? — я непонимающе поморщился.

— Да! Да, да, да, отрок. Поспеши же!

— Но как?

— Точно так же, как ты изобразил эту вещь, — он кивнул в сторону треножника. И не дожидаясь моей реакции, дернулся к костру, поковырялся в еще горячих углях, вытащил обгорелую деревяшку. — На, вот!

Я повертел в пальцах головешку. Ну будь по-твоему. Присел около стенки — луч солнца уже успел убежать в сторону. Я очистил уголь от непрогоревших частей и обрисовал овал — края плошки, вид сверху-сбоку. Дочертил скошенные стенки, дал немного тени с одной стороны, рефлекс.

— Ну вот. И что дальше?

— Теперь сделай так, — Эверард щелкнул пальцами. Самый обычный щелчок, когда средний палец срывается с большого и ударяет по щели между безымянным и ладонью.

Я повторил его жест.

И мы застыли.

Ничего.

Ровным счетом ничего не произошло.

Эверард отвел взгляд с разочарованным видом. И снова резко повернулся ко мне.

— Вот, совсем запамятовал, годы, годы...

— Ну что еще?

— К стене прикоснись, отрок. К своему образу.

— Окей, — я потрогал угольный рисунок пальцами.

— И вот сие! — старикан щелкнул пальцами. Я сделал то же самое.

О чудо! Рисунок вспыхнул, почти как тогда. И пропал. А в туннеле, ведущем к пещере от водопада что-то свалилось на пол и, судя по звуку, разбилось на части.

Эверард метнулся туда и через секунду уже стоял передо мной с осколками глиняной плошки в руках.

— Ага! Верно я рек тебе, отрок! Верно! — он пустился в пляс по своему жилищу, размахивая осколками, зажатыми в руке. — Работает волшебство, работает! Ха-ха-ха!!

Я только поскреб черепушку. Вот это да.

Но осмыслить открытие я не успел.

— Еще раз, отрок! — потребовал Эверард, отбросив куски глиняной посудины.

— Нарисовать еще раз?

— Конечно же!

— Ну хорошо, — я привычным движением набросал ту же самую плошку. Заметил краем глаза, что Эверард отодвинулся к туннелю. Дал щелбана рисунку и щелкнул пальцами в воздухе. Изображение засветилось на полсекунды и исчезло.

Старый волшебник прыгнул в темноту прохода, как заправский голкипер.

Крякнув, приземлился.

Я встал на ноги.

— Ну что там?

— Вот! Узри, отрок! — он протянул мне тарелку, пойманную обеими руками. — Ты и взаправду маг!

Ну здорово. Еще и доказательство. Доказательство моей... Этой самой... Как оно называется-то...

О, Господи! Ну за что мне такое наказание? Теперь же он потребует, чтоб я ему всю пещеру обставил гарнитурой.

А то и еще чего посерьезнее.

Вот же, бляха-муха, принесло счастье.

— Но учти, отрок! — старикан прервал мои размышления. — Магия нам дана ограниченная. В день, от утренней зари до закатной сможешь так делать только несколько раз.

— Угу, — ну конечно, только что-то начало получаться, как сразу надо обломать.

Елки зеленые! Березки-дубинки... До меня дошло!

Вообще я не тормоз и никогда им не слыл. Но дошло вот только сейчас. Я же, получается, могу создать, скажем так, любую вещь. Любую! Ну несколько раз в сутки, ну и что?

От возбуждения у меня аж задрожали руки.

— Давай же испытаем на другом...

— Погодь, погодь, старина, — оборвал я волшебника. — Погодь, мне надо с мыслями собраться. Я ведь обычный студент, я ж тебе рассказывал. Я такого... Я к такому... Ну, подожди, в общем, мне надо время, чтоб сжиться с осознанием...

— Сжиться? А вот ты попытай еще разок, отрок. И сживешься.

— Может, ты и прав. Дай-ка мне пожалуйста новую головешку.

— Что-что?

— Уголь дай, вон, из костра.

— А! Ага.

Подойдем к вопросу последовательно. Так, вот это будет планшет. Под лист А1. В натуральную величину я не нарисую, но треножник-то мне удался? Все дело, возможно, в мысли. Я ведь знаю, что именно я рисую.

Я изобразил планшет с тыльной стороны, прорисовал все задние планки, насколько позволяло мое техническое оснащение. Подтер некоторые штрихи, вылезающие за рамки. И щелкнул пальцами.

Ды-дымц-блам-ба-лам!

Я опередил Эверарда у тоннеля, даже слегка оттер его плечом.

Да. Да, блин! Да, да, да, йес!

Это он, именно он, именно такой планшет, который я и хотел! Это он, дребезжа, упал на камни с тем звуком, что я услышал.

Я поднял творение своих рук.

Отлично! Планшет, семьдесят на пятьдесят примерно.

Ткнул Эверарда кулаком в плечо.

— Видал?

Он только состроил загадочную рожу.

— Ничего, сейчас мы еще и не такого намутим.

Я пристроил планшет на треножник и отодвинул конструкцию в дальний угол.

Хорошо. База у меня есть. Недостает средств.

А что, за этим дело не станет. Я поскреб уголь о камень, как бы затачивая его.

Дальше у нас на повестке дня бумага.

Хотя вот это будет сложновато.

Дайте мне бумажки, вытереть кака... Э-кхем... Шуточки с детских лет.

Пожалуй, нарисуем сверток. Обычный сверток листов формата А1. И пакет, обернутый вокруг. И еще пару резиночек, вокруг свертка.

Щелчок!

Мать моя женщина, отец мой девственник! Что-то с шелестом свалилось там, в проходе.

— Эви, тащи сюда!

— Отрок, но сие же... Сие есть редкостное вещество!

— Ага, еще скажи — контрабанда и я тебя обниму.

— Не уразумею, отроче.

— Сейчас уразумеешь, — я отобрал у него сверток бумаги. — Это прекрасно, просто прекрасно.

Вот здорово-то как! Целый моток бумаги!

Проблема в том, чтобы кнопки нарисовать.

Хотя... Я порыскал по полу пещеры, пытаясь отыскать резинки, которыми по идее должен был стянут рулон.

Неа, нет ничего. И пакета нет.

А ведь логично. Бумага в этом Средневековье есть. Резины нет. И целофана нет. Хм. Значит, только современные вещи. Блин-разблин, интересно все это!

Как же с кнопками тогда быть? Вот фигня какая. Без них-то мне лист на планшете никак не закрепить. Чем их заменить? Аль я не русский студент, находчивый, как сам...

— Эй, старина, у тебя есть молоток?

— А? Что?

— Молоток, говорю, есть? Обычный молоток?

— Ох, отрок...

— Ну что опять "отрок"?

— Нету молотка. Я камнем пользуюсь.

— Ясно с тобой все. А гвозди есть?

— Гвозди? На что они тебе?

— Не болтай языком, на вопрос отвечай! Гвозди есть?

— Ох-ох... Где-то был целый стакан этих безделушек.

— Так тащи сюда, немедленно!

Волшебник умчался и принялся ковыряться в своих потайных складах. Что-то пошептал хомячку, который копошился в нише.

— А, вот, вот, отроче!

Я глянул в кожаный стаканчик. Отвел взгляд. Мда. Не, ну что тут поделаешь? Кнопки из нашего мира, они тут не появятся. Резинки и пакет ведь не появились.

Тут меня обуяла идея.

— Подожди секунду, Эверард, а? Не убирай это никуда.

Я метнулся к стене. Нашел самый острый край у уголька. Так, теперь спокойно.

Это будет "дегтярь". Пулемет Дегтярева.

Я его видел на фото. Я даже модели собирал — солдатики с пулеметом. Компания "Звезда" кажется, производила. Да кто из нас в детстве не увлекался? Я начертил углем на стенке ствол, приклад, раструб, диск нарисовал тоже. Сошки.

Прищелкнул пальцами. И почувствовал страшную усталость во всем теле, когда поднимался на ноги.

А в туннеле что-то грохнуло-лязгнуло.

Мы с Эверардом вдвоем уставились на предмет, лежащий у нас под ногами. Это даже трудно назвать предметом.

Железяка, перекрученная, будто ее ломали гигантские руки, плющили, корежили и выжимали из нее сок.

Нет, это не "дегтярь". Это пи... Пипец какой-то.

Я поднял адскую железку — тяжелая, собака!

— На, старче, иди, скинь ее в водопад.

— Сие?