Академия Яго Вяличества

И что мне делать? Люди, на помощь! Караул! Стоит передо мной такое вот чудесное создание и смотрит на меня кокетливым взглядом. С ума сойти! Никогда не думал, что такое вот чудо на меня западёт. Если она запала, конечно, а то, кто его знает, что у неё на уме. Хотя и говорят, что я на матушку свою похож, а она у меня красавица, но себя я красавцем никогда не считал. А ведь такие вот девчонки просто созданы, чтобы к их ногам парни, всякие разные мачо, просто пачками падали. Она же из Анимешных Пределов, там девчонки все одна к одной. Когда кто туда попадает, у всех крышу как ядерным взрывом сносит от изобилия красоток. А тут девчонка сама заявилась в наши Восточные Пределы. Уй-ё! Это ж надо, а? Чёрт подери, права была матушка, когда говорила, что и меня, и папашку моего может в бегство обратить единственная сила — симпатичная девчонка, начавшая строить глазки. Папашка, когда матушку первый раз увидел не в ведьминских лохмотьях, а в красивом платье, на полчаса дара речи лишился, и его долго ловили, чтобы ей представить и познакомить. Похоже, и со мной, то же самое получается.

В общем, у меня столбняк не просто наступил, он грозил вечным стать. А барышня откровенно так наслаждалась моей минутой молчания на полстолетия. И так плечиком повела, так волосы свои рукой подбросила...

Стёпка подбросил вверх мою отвисшую челюсть.

— Бомбардировщик влетит, — сказал он. — Зверобой, неужели ты сломался?

— Пусть только попробует! — мгновенно возопила Дианка.

— Что, значит, пусть только попробует?! — возмутился я. — Тебе, стало быть, можно, а мне нет?

— Зверобой, в Антарктиде все пингвины сдохнут! — взмолился Стёпка. — Пожалей птичек! Что они тебе плохого сделали?! Чтобы ты, да запал на эту барышню?

Барышня из Анимешных Пределов мгновенно рассвирепела. Как это можно только подумать, что на неё нельзя запасть? Но ничего не успела сделать, поскольку всю идиллию или затишье перед бурей — кому как больше нравится — разрушил Бармалей. Как и было обещано, он нагрузился пивом (и где только он его раздобыл, паразит?) и учинил дебош. И теперь его ловили патрульные и городовые. А он удирал от них и во всего ходу беспардонно растолкал очаровательных барышень.

Меня это вывело из себя. Я так рассердился на его наглость, разорвавшую тонкую ниточку взаимопонимания с прелестной златовлаской, что собственноручно призвал его к порядку.

— Эй, что, как, трое на одного, значит?! — заорал он, барахтаясь в моём захвате. — Ну, я сейчас вам устрою!

Вот паразит! Так пивом налакался, что в глазах троится! Я не стал его разубеждать в обратном, а сдал с рук в руки подоспевшим патрульным и городовым, и те его уволокли, беспрестанно наподдавая коленами под зад. Бармалей отчаянно брыкался, вопил и ругался самыми цветистыми выражениями, хотя и без непечатных выражений.

Все с облегчением вздохнули, но тут уже из другого угла донёсся громкий шум. Оказалось кто-то из наших записных донжуанов, ловеласов или котяр мартовских, называйте, как хотите, наступил на больную мозоль какой-то барышне из Академии Амазонок. И теперь эти воинственные девы целой стаей с упоением стучали этому (или этим, в толпе не разберёшь) коту мартовскому (котам мартовским) по тыкве (тыквам), сиречь по голове (головам). Особо впечатляло, когда эти барышни каблучками своих туфелек заезжали кому-нибудь по мягкому месту. Наши котяры, что те кенгуру прыгать начинали, потирая мягкие места. А уж как они завывали! Ну, точно кошачий хор по весне!

И вот, глядя на этих амазонок, у меня вдруг возникли смутные опасения: а не поторопился ли я отдать все превосходные эпитеты барышне-воительнице из Анимешных Пределов? Потому как в своих парадных туниках и сандалиях, эти длинноногие грации были просто обворожительны. И где только мои глаза были, когда они по мраморным лестницам мимо нас в Большой Актовый Зал шествовали?

— И что это ты таким взглядом масляным смотришь? — внезапно услышал я вопрос и увидел рядом с собой разъярённую амазонку, прямо с пылу с жару расправы над кем-то из ловеласов.

И какая это была амазонка! Ну, просто богиня Диана или Артемида, кому как больше нравится. Нет, лучше Артемида, чтоб с моей сеструхой не перепутать.

— Вопрос, конечно, интересный, — почесал я за ухом. — Кое-то наоборот, просто млеет от таких взглядов.

— И кто это посмел млеть от твоих взглядов?! — рявкнула амазонка.

— Ой-ё... — только и пробормотал я.

Нет, конечно, приятно, когда барышни за тобой толпой носятся, но если амазонка и анимешная воительница вдруг сцепятся, они ж от Академии Яго Вяличества камня на камне не оставят! И не успел я об этом подумать, как на амазонку та самая златовласая анимешная барышня коршуном налетела. Я даже и не подозревал, что имею такой успех у неё.

— А ну, отстань от моего парня! — с ходу завопила она.

— А на нём не написано, что он твой! — ехидно парировала амазонка.

— Мне, воительнице Звёздной Силы, не требуется ничего подписывать! — гордо заявила анимешная красавица. — На него уже легла благодать моего выбора!

— Как легла, так вскочит и убежит! — огрызнулась амазонка.

— Это ты сейчас вылетишь отсюда! — пообещала воительница Звёздной Силы.

Похоже, дело шло к грандиозному побоищу между амазонкой и анимешной воительницей. А там и их подружки могли в битву ввязаться.

— Сударыни... — осторожно воззвал я к ним. — А может...

— А ну, цыть!!! — в один голос рявкнули обе красавицы.

Ого! Пожалуй, стоит держаться от них подальше, сейчас, а то в запале пришибут и фамилии не спросят.

— Сейчас посмотрим, на что ты способна без своих перевоплощений и без своих железяк! — процедила амазонка.

Но подраться им не довелось. Дебоширы редко шляются в одиночку. И Бармалей был не исключение. Уж как он такого собутыльника протащил — уму непостижимо! Так вот, на крики Бармалея, правда, с о-очень большим запозданием, заявился в дупель, в дребедень, в стельку, в умат, в откат, вдрызг, в дрова, в угар пьяный Змей Горыныч. Он ввалился в Большой Актовый Зал и смачно рыгнул всеми тремя глотками. Перегар был такой ядрёный, что после него можно было сразу закусывать.

Естественно, барышни из Институтов Благородных Девиц и Всяческих Изящных Искусств с визгом бросились врассыпную. Те, у которых под боком не было кавалеров. Те же, кто успел ими обзавестись, дружно попадали тем на руки и потребовали уносить свои драгоценные особы прочь, в безопасное место. Кавалеры, пыхтя и отдуваясь, потащили своих ненаглядных в разные стороны. Само собой разумеется, что тут же выскочил против Змея Горыныча какой-то Иванушка. То ли дурачок, то ли царевич, сразу было не разобрать. Подбоченился. И стал ждать, пока Змей продекламирует, что, мол, будет добрый молодец на обед, конь на ужин. Или наоборот, не суть важно. Но поскольку Змей Горыныч был вдрызг пьяный, он забыл все предисловия и сразу перешёл к делу. Заехал Иванушке в ухо, от чего, этого, то ли царевича, то ли дурачка унесло, и долго найти не могли. Но свято место пусто не бывает. Там сразу очередь выстроилась из Иванушек, Василиев и прочих добрых молодцев, что в нашу Академию погостить съехались — претендентов на лавры победителя Змея Горыныча. Правда, змею этому, видимо, забыли напомнить, что по канве всех повествований он бесславно складывает все свои три головы. Поэтому он всей этой честной компании беспардонно настучал по репам. И вот, полюбуйтесь: лежит груда царевичей, княжичей, дурачков и прочих героев и жалобно стенает.

Тогда, поскольку никого из Трёх, Семи и Тридцати Трёх богатырей поблизости не наблюдалось, наши патрульные решили проявить инициативу и призвать дебошира к порядку. Но Змей Горыныч опять так смачно рыгнул, таким ядрёным перегаром, что три состава патруля и пожарный расчёт — змей таки огнедышащий, как-никак! — сразу повело, уползли они на четвереньках. Апофеозом картины стало появление Юрки О"Дралло, вырулившего из-за Змея Горыныча. Шёл Юрка как крейсер в море, на противолодочном зигзаге. Тоже перегара Змей Горынычева надышался.

— Мужики! — радостно раскрыл он объятия, увидев всех нас. — Классный вечерок! Я вас всех люблю! Дайте мне кому-нибудь руку пожать!

Патруль был тут как тут.

— Вы выпили, юнкер-курсант? — грозно вопросил отец-командир, возглавлявший патрульную команду.

— Ик! Не помню! — весело ответствовал Юрка. — Хоть убейте, не помню!

Отец-командир раскрыл уже рот, но Змей Горыныч рыгнул ещё раз, на этот раз уже с огоньком, от чего весь патруль мгновенно сам окосел.

Всё было очень весело, но тут Змей Горыныч решил, что просто навалять по шеям всяким там царевичам, королевичам и дурачкам — это уже не интересно. И решил заняться любимым делом — охотой на благородных, и не очень, девиц. И ладно бы на всяких там Марий-искусниц и Василис глаз положил. Но он очень уж плотоядно посмотрел на златовласку из Анимешных Пределов. А заодно и на прекрасную амазонку. Вот этого я стерпеть не мог. Во мне взыграло благородное негодование. И я шагнул вперёд, взялся за дело серьёзно. Через две минуты Змей Горыныч был завязан в такой морской узел, что невозможно было разобрать, где лапы, где головы, где хвост. Правда, следы от подошв моих ботинок тоже на потолке отпечатались, но это мелочи.

В Большом Актовом Зале установилась тишина. Ну, царевич, ну, дурачок Иванушка, ну, княжич, какой никакой, им по статусу положено со Змеями Горынычами бодаться. В конце концов, есть Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович, Семь богатырей или, там, Тридцать Три. Но чтоб какой-то юнкер-курсант змея в узел скрутил?! Ну и дела! Со всех сторон ко мне потянулись трассирующие взгляды барышень и всевозможных красных девиц. А Злая Мачеха беспардонно растолкала всех и сходу предложила на выбор любую из своих "крошек". Попутно она отдавила ноздри одной из голов Змея Горыныча. А учитывая, что дамой Злая Мачеха была дородной и крупногабаритной, то змею было о-о-очень больно.

— Слышь, ты, лахудра, под ноги смотреть надо! — просипела голова.

— Что-о?! — взвилась Злая Мачеха. — Да как ты с порядочной светской дамой разговариваешь?! Ты, жертва ядерных испытаний в Парке Юрского периода! Тираннозавр-мутант! Диплодок с растроением личности! Птеродактиль трёхбашенный! Игуанодон расщеплённый! Зажигалка ходячая! А каблуком по харе не желаешь?

Змей Горыныч исхитрился и отполз в сторону.

— Куда-а?! — взревела Злая Мачеха. — Не уйдёшь!

Змей попытался отбиваться огнемётанием, но вследствие терзавшего его с перепоя сушняка, на этот раз ничего у него не получилось. И он как был, узлом завязанный, бросился наутёк. Злая Мачеха со своими "крошками" с воплями помчалась следом.

Но на этом ещё не всё закончилось. В толпу двенадцатидюймовым снарядом влетела бойкая дамочка с гроздью каких-то проводов, за ней поспешал какой-то мужичок с камерой на плече и опутанный проводами, и дамочка с ходу затрещала, глядя в объектив:

— Рада приветствовать вас, мои сладкие и вкусные! С вами канал ВЧН — Всеобщих Чародейских Новостей и я — ваша обожаемая ведущая — Дубина Региницкая! Ни за что не угадаете, откуда я веду свой репортаж! А веду я его из Большого Актового Зала Академии Ратных Дел имени Яго Вяличества Царя-Государя Гороха Семьдесят Седьмого. И ни за что не догадаетесь, что только что здесь произошло! А только что здесь один отважный юнкер-курсант лихо и эффектно справился с одним из Змеев Горынычей. А перед семейством Змеев Горынычей "Коза ностра" отдыхает! И ни за что вы не узнаете, как далеко простирается их влияние в политических и деловых кругах. Мафия близко не валяется! И вот я хочу спросить у этого отважного... эй, куда! А ну, стоять! От меня ещё никто не уходил! Нет, дорогие мои обожатели, вы ни за что не догадаетесь, что сделал этот оболтус. Он удрал!!! Самым наглым образом! Это от меня-то всеми обожаемой Дубины Региницкой! Ни за что не догадаетесь, что я с ним сделаю! Пришибу!!!

Но последние слова донеслись до меня уже издалека. Я самым позорным образом дал дёру от этой Дубины Региницкой. Ну, её на фиг со всеми её ВЧН!

И налетел я на сладкую компанию Сэма, Пана и Чёрного в обществе целой стаи магов-недоучек. Уж не знаю, откуда они, эти маги-недоучки были, но их присутствие прибавило воинственного пыла преподобной троице.

— Ну, попался?! Посмотрим теперь, какой ты умелый у нас! — загоготал Сэм.

Злобно заулыбались и остальные из его компании вместе с магами-недоучками. Трое из них были в мантиях и поигрывали палочками, ещё пятеро, из них четыре девчонки, потирали перстни на руках. Откуда троица в мантиях я не понял, а вот компания с перстнями явно была из Тибидохса. Я узнал по двум девчонкам. Одна во время матча их драконобола летала верхом на радиаторе парового отопления, вторая — на унитазе.

— Пободаемся? — зловеще оскалился Пан.

Маг-недоучка с волшебной палочкой резко взмахнул ею, а я как раз отвлёкся в этот момент на Чёрного, изображавшего воинственные движения. И почувствовал, как меня словно тисками стиснуло. Ни вздохнуть, ни хрюкнуть.

Вся компания злорадно захохотала. Особенно усердствовала преподобная троица. Они не скупились на обещания относительно способа расправ над моей персоной, а маги-недоучки плотоядно предвкушали удовольствие. И при виде этой злобствующей компании внутри меня опять начала подниматься та самая кипящая волна, которую я всегда старался укротить от греха подальше. Но на этот раз я дал волне подняться во всю её мощь и высоту. Треснуло, грянуло, ухнуло, и невидимые тиски, сжимавшие меня в своих объятиях, исчезли. Я повёл плечами, размял руки.

У магов-недоучек челюсти натурально по ступням ударили. И тот, кто меня уже попытался в истукана превратить, ещё раз попробовал, взмахнул палкой, раскрыл рот. Но я не стал дожидаться его повторного опыта. Даже пальцами не щёлкал, только взгляд на него бросил, и у этого фрукта волшебная палочка взорвалась, что твой двенадцатидюймовый снаряд. Тушка копчёного мага-недоучки, налетай, специальное предложение по сниженным ценам. Я, конечно, ждал аплодисментов, но все мои благодарные зрители были далеко.

Сэм, Чёрный и Пан раскрыв рты смотрели на меня. Похоже, до них ме-е-дленно так, медленно, доходило, что они не на того наехали. А вот маги-недоучки начали закипать как самовары на столе. И тут я некстати вспомнил, что, начиная с раннего ужина, у меня маковой росинки во рту не было. И мне очень захотелось к тем столам, что стояли в дальнем углу Большого Актового Зала и были завалены угощениями. От толстого бутерброда с колбаской я бы не отказался. Но, взглянув на перекошенные физиономии магов-недоучек, я понял, что сам могу стать бифштексом. Таким сочным, хорошо прожаренным бифштексом с яичницей-глазуньей в качестве гарнира.

— Ты станешь хорьком! — прошипела барышня из Тибидохса.

— Лучше козлом! — встрял маг-недоучка из Тибидохса мужского пола.

— А за козла ответите! — огрызнулся я.

— Тогда бараном его, бараном! — вступила в перепалку ещё одна курица из Тибидохса.

— Или кабаном!

— Нет, лучше ослом!

— И не говорящим, чтобы к Шреку не подался!

— Идиотка, там уже говорящий осёл есть!