— Неужели женщина, а?
— Это ты мне, командир? — явился помощник в кабинет шефа.
— Докладывай...
— Ага, держи карман шире...
— Уже оттопырил... — подыграл Шилов в кои-то век Мешкову. — Чего у тя там?
— Ну, как сказать, командир, а не знаю с чего и начать...
— Короче — по существу...
— Хреново...сть у меня, а не новость...
— На кого вышли — не тяни!
— Не поверишь...
— Уже! Кто стоит за "универсалом" — наши?
— Если бы, а то...
— Режь правду-матку, Мех...
— Вот... — протянул он сводку полковнику.
— Ну и ну... — не удержался тот от проявления чувств вслух. — Скотина...
— Она и есть... — соответственно фамилии подтвердил помощник догадку начальника. — Животное, блин...
Полковник задумался.
— Будем брать? — не удержался майор.
— Ты дурак или как, Мех?!
— А чё так, командир?
— Кто мы и кто он? И потом что предъявим?
— Да хотя бы заявимся к нему и заявим: дескать, нам известно кое-что, а сам нас выведет на своего "универсала"...
— Если он один из нас, то нам-то, какой резон раскрывать спеца?
— А дело? Нам из-за него иные не дают раскрывать, командир! Тут что-то нечисто — нас сливают — пускают побоку! А так нельзя — пускать ситуацию на самотёк и тормоза!
— Ты у меня и впрямь тормоз, а даже не медленный газ! Случаем прибалтов в роду не было — эстонцев? А финнов?
— Русский я — славянской национальности!
— Ну, о чём с тобой можно говорить, Мешок... и есть! Ума — лопата, а того, во что нас очередной раз этой сводкой макнули с головой, не догнал!
— Ничего, командир, прорвёмся...
— Уже нарвались и на минное поле, выложенное перед нами стеной, сапёр ты недобитый!
— А если обойдём или перепрыгнем?
— Выше головы — не смеши...
Спорить можно было сколь угодно долго, но толку. А тут ещё раздался звонок в кабинете Шилова. И звонили откуда-то сверху или тот, кто знал его номер, а явно желал пообщаться.
— Ответь, командир... — указал помощник на телефонный аппарат.
— Ох, чую: ща за всё и разом с тобой...
Интуиция на уровне — не подвела полковника.
— Шилов у аппарата... — ответил он на звонок.
— Узнал... — раздался в трубке до боли знакомый голос.
— Чего надо?
— А те от меня?
— Не понял?!
— Это я тя, Шило, а лезешь в жопу... мне! Сводку получил? Только не ври! Я этого не люблю — ты же знаешь!
— И чё?
— Сожги, а лучше съешь! Надеюсь: мы поняли друг друга?
— Какие-то проблемы, Животин?
— Не у меня, а будут у тебя! Я всё сказал!..
Последовал обрыв в одностороннем порядке от звонившего. Мешков уловил на слух короткие гудки:
"Ту-ту-ту..."
— И... — заинтересовался он странным разговором у начальника. — Чё там, а кто был — трезвонил, командир?
— Отгадай с трёх раз? Или слабо?
— Неужели — он... — указал на сводку майор. — Ну, надо же! А мы? Что будем делать мы?
— Что и всегда в таких случаях — он мне не звонил, да и разговора не было! Работаем, как работали...
Только Шилов об этом сообщил, как вновь раздался звонок, заставивший содрогнуться помощника.
— Генерал... — догадался командир. И не надо было иметь семи пядей во лбу, а шесть звёзд на погонах с двойными шпалами. — Слушаю...
— Вот-вот, полковник! И при этом внимательно... — раздался суровый голос Суровых.
Началась накачка...
— Получили по шапке, командир?
— Хуже, считай: мы на один шаг стали ближе к эшафоту... с гильотиной...
— Во где су...
— Что ты сказал?!
— ...ровый у вас начальник! Прямо как сам, командир, у меня, — предложил Мешков установить слежку за Животиным.
— На это он и рассчитывает — игру в открытую, — наотрез отказался Шилов. — Ни в коем случае — ни-ни...
Запретил и думать Мешкову об этом даже в самых радужных сновидениях.
— И дальше чё?
— Ничего такого! Где Циклоп? А Араб? Ищи их, а найди мне — из-под земли достань!
Для Циклопа хорониться по подземельям была обычная практика, а вот Араб — птица высокого полёта — сразу и не вычислишь даже по его восточной внешности и южному говору с акцентом. Умел затеряться в толпе. Профессионал. Явно сам из бывших боевиков. Тот ещё террорист. А охраняли — и не подступиться даже при наличии бронетехники. С группой захвата и вовсе не следовало соваться. Просто угробишь ребят, оставив семьи без отцов — детвору, а жён — вдовами.
— Так же нельзя, командир!
— Молод ты ещё, майор! И не стать тебе полковником, не говоря уже генералом...
— Да я не за тем сюда пришёл...
— И я, но чем выше чин, тем больше...
— Проблем, командир, нежели значимости. У нас и министры подолгу на своих креслах не засиживаются! Случаются, убирают, а порой и убивают!
Случаи бывали и в основном в южном регионе, где отчётливо просматривалась длинная и загребущая рука Араба. За ним стояла вся Азия — Ближний Восток. А там шейхи — нефть, оружие и деньги — немереные! Плюс миллионы вооружённых фанатиков, в том числе и тысячи, а не сотни внутри необъятной страны. И щупальца разрастались — аппетиты росли.
Без "универсала" и не приструнить. А в последнее время наметился сдвиг в пользу клиентов с Кавказа — криминала.
Так что Циклоп случайно угодил под раздачу. Животин явно спланировал искусственно инцидент, отводя от силового ведомства всяческие подозрения. Вроде бы получалось: делают одно дело с Шиловым, но методы...
Взять, например то, что вышло на даче у Циклопа, а случилось после того. Это же разбой среди бела дня — разгул бандитизма в центре столицы под носом у Кремля. А недопустимо — и жертвы среди мирного населения.
Совестью или совестливостью Животин не отличался — шёл по людским трупам вверх по карьерной лестнице, вымащивая гору "жмуриков", как в свою бытность Тамерлан или прочие ханы из Азии в годы Дикого Средневековья. Зарвался.
— Не рановато ли...
— Ты о чём, командир? И мне? — перебил его мысли помощник.
— Свободен! Иди... — пожелал Шилов уединиться.
— Будет сделано, а только прикажи... — напомнил помощник про всё то, что только что случилось в кабинете у начальника.
— Найди их — Циклопа и Араба... — настоял Шилов. — Установи их местонахождение! Обоих! И чтоб без приключений у меня! Как только — так сразу ко мне и... Т-с-с... У стен тоже имеются уши! Ничего никому...
— Угу... — одобрительно кивнул Мешков, не преминув сильно хлопнуть дверью.
Намёк на то самое командиру...
* * *
— Дорогуша... — постучала мама в дверку уборной.
— Женщина, вы что... — догнала её стюардесса. — Да ещё с ребёнком! Взлетаем! Сядьте на место согласно билетам!
— Твоя сюда садись... — подсуетился тип с восточным акцентом и внешностью.
Как ни странно было, но к нему без тени сомнения на сидение опустилась...
— Дарья! Ты что себе позволяешь, додик? — возмутилась мама, мечась меж двух огней — мужем и дочерью.
А и стюардесса на подхвате, да не одна — позвала напарницу.
— Пристегнуть ремни... — гаркнули бортпроводницы.
— Вах... расслабсь, красавицы! Такой женщин, как вы, не к лицо злиться! Улибнись!
В ответ на заверение пассажира они выставили напоказ зубы в оскале.
— А чё сами бродите? — вставилась Дарья.
— Вай, какой умный ребёнка... — подхватил азиат. — Как зват?
— Ну, явно не свистом — всё одно не откликнусь... — озадачила Дарья по своему обыкновению любого, кто надоедал ей, будь то даже родители.
— Ти девка?
— А сам — джигит?
— Моя такой — гордый народ!
— А, дитя гор...
— Сам ещё ребёнка!
— Чурка... — последовал размен любезностями.
Дарья стремилась выяснить свиту Араба. Те быстро проявили себя. Но он подал им скрытый жест: дескать, сам разберётся во всём. И ему нравится, не столько разговор с девчонкой, сколько её мать. Настоял, чтобы они блокировали в туалете отца.
Встал ещё один из пассажиров в нарушении правил.
— Персик, а не женщин, — занялся он бортпроводницами. — Так бы и женился на обоих?
— Как так?! — озадачил он их.
— Моя вера разрешать иметь не одна жена, и иметь уже! Совсем одна, а надо три!
— Султан что ли? — назвала одна из стюардесс кличку боевика Араба, сама того не подозревая.
— Нет, ти это слишал? — обратился он невзначай к пахану.
— Не думай — женись! Упустишь, потом рука с обратной стороны кусать станешь!
— Вах... — встал на колени джигит, явно предлагая руку и сердце. — По коврам будете ходить — персидским, красавиц, на золоте кюшат... персики! Сладкие мои...
— Мужчина, сядьте и успокойтесь...
— Как скажешь, красавиц... — заложил ногу за ногу кавказец прямо в проходе на ковре. Благо не стал делать намаз по мусульманской традиции.
На что и намекнула Дарья.
— Не пора ли лбом о дно самолёта биться и стонать с высокой колокольни: мана-мана... тыт-тыт... тырыры...
— Омана... — подсказал азиат.
— Заманал...
Самолёт набрал скорость, отрываясь от земли.
— Пять минут — полёт нормальный... — выдала в продолжение Дарья, покосившись в иллюминатор. И затянула: — Земля в иллюминаторе...
— Да ти, космонавта будиш...
— Ага, ВДВ...
— Вах?..
— Чё, не слыхал про "Войска Дяди Васи", чурка? И кто из нас двоих Буратино, а папа Карло?
— Додик... — подала голос мама, но на неё никто и внимания не обратил.
Дарья нравилась Арабу — смелый ребёнок, а ко всему ещё и девчонка — боевая. И был недалёк от истины.
— Твоя скока лет стукнул?
— А чё?
— Моя влюбится в твоя!
— Типа жениться задумал?
— Вай...
— Угадала?
— Додик... — снова выдала мама.
— А чё, ма? У них же в 14 лет замуж берут, а мне вот-вот 12 стукнет — почти взрослая по их меркам!
— Дод-Ик... — зашлась мама. — Вот погоди, выйдет папа, он тебе всыплет!
— Телесные наказания запрещены во всём мире конвенцией о... военнопленных... — окончательно поразила Дарья своими познаниями — а на деле непосредственностью общения — Араба.
Как учили: застань противника врасплох — и полдела сделано — можно смело брать его голыми руками, а тёпленьким и невредимым.
— Эй, красавиц... — окликнул Араб бортпроводниц. — Как освободишься, к нам подойди! Да?..
Он затребовал сладости с прохладительными напитками для девчонки.
— Кюшай, моя сладкий пупса...
— Я не одна — у меня семья...
— У моя тоже — большой такая, как и женщин...
— Жена — толстый?
— Нет, пухлый...
— Как подушка...
— Как перин с кроват...
— Ну и раскормил же ты её, грузчик...
— Почему мой грузчик? Мой не грузчик...
— Типа не работать, как грузин?
— Моя иной национальность. Князь...
— В натуре? Или в законе?
— Шутка? Твоя шутить над моя?
— Типа... — подмигнула озорно Дарья, пробуя на вкус всё то, что принесли на тарелке бортпроводницы, как в анекдоте: "Шо ни зьим, то покусаю!" — Фу, кислятина!
— Вай-Вах... — остался недоволен Араб гостеприимством проводниц.
— Врёт она...
— Устами ребёнка глаголет истина... — озадачила Дарья стюардессу.
— Ай, нехорошо, красавиц, врать! Наша твоя замуж не брать...
— И чё? В девках не останусь! У меня таких чурок как вы, целый салон самолёта на каждом рейсе! — позволила бортпроводница взболтнуть себе лишнего.
— По-моему, как мне кажется, это оскорбление, — ухватилась Дарья. — Нас пытаются обидеть, чурка! Или не джигит? Давай самолёт угоним на какой-нибудь зарубежный курорт? И я твоя — навеки!
— Вах... — осознал Араб: ребёнок неспроста подсел к нему. Подстава. Осмотрелся. Нигде ни одной подозрительной личности.
Охрана также по его жесту засуетилась. Но ничего и никого подозрительного не заметили, притом при всём, что иные пассажиры в салоне следили за импровизированным театрализованным действием больше подобным на цирковое представление.
— Додик... — не выдержал Араб.
— Сам — чурка! — состоялся обмен любезностями. — А ещё джигит называется! Струсил — кишка тонка!
— Моя твоя не понимать...
— Ма, нас оскорбляют! Зови папу! Это дуэль!
— Дод-Ик... — поникла мама с лица, сползая по спинке сидения вниз.
На крики снова примчалась стюардесса, пытаясь унять шумных пассажиров. И надо же было такому случиться, чтобы именно ей попался неспокойный ребёнок да ещё донимающий выходцев с Кавказа — горячая кровь могла взыграть в любой момент, тогда жди беды, а то и вовсе резни.
На миг даже представила салон полный трупов.
— Успокойся, деточка! Уймись... — схватила она за руку Дарью. — Иди на своё место!
— Во-первых, я вам не деточка! А во-вторых...
— Хорошо, девочка, как скажешь! Просто оставь дядю пассажира в покое!
— Да он оскорбил мою семью! А это чревато — позор на наши головы — и смывается кровью!
— Вах... — не сдержался Араб.
Ребёнок перешёл все рамки приличия. Но ему не стоило унижать себя, опускаясь до уровня капризного дитя. Да и стюардесса предложила им обмен.
— Пожалуйста, я вас очень прошу! Даже больше скажу: умоляю поменяться местами с девчонкой! Пересядьте на место ребёнка, а? Что вам стоит?
— Дом построить — нарисуем, будем жить! Папа этого не допустит! Он у нас ревнивый! Так что сразу стреляйся, джигит! Те край!
Стюардесса всплеснула руками, хватаясь за голову. Ей снова померещился теракт с угоном самолёта. Доведёт капризный ребёнок кавказца, а таковых набралось едва ли не половина салона. И все смотрели сюда — чем закончится дело — разбор полётов.
— Я буду вынуждена вызвать службу охраны...
— Вах... — больше прежнего насторожился Араб.
— ...в ближайшем аэропорту...
Данная перспектива развития — втягивания в конфликт — не прельщала Араба. У него были иные планы на жизнь. Он стремился затеряться, а тут его какой-то ребёнок выведет на чистую воду. Тогда силовики вплотную займутся ими.
Опрометчивого шага в свою очередь и ждала Дарья от него, провоцируя на конфликт. Она помнила, как учили: главное неожиданность и — противника можно будет валить голыми руками. Но дело происходило в небе на самолёте да на приличной высоте — случись чего — всякое могло произойти. И потом родители. Куда она без них — точнее они без неё, а простые пассажиры — не джигиты из свиты Араба и также тут ни причём — лишние жертвы ни к чему. Но уступать не собиралась — это дело принципа. А швах...
Стюардесса вызвала в помощь одного из пилотов самолёта, стараясь поспешно разрулить набирающий силу конфликт, поскольку Араб тоже не думал уступать пускай даже ребёнку, а тем более опускаться до его уровня и унижать своё собственное достоинство в глазах свиты. Что подумают о нём его люди? Даст слабину, тогда точно конец — и близок.
Главное не сдаваться. Упрямство отличительная черта людей с Кавказа.
— Ну, чё уставился, чурка, на меня, аки баран? А блеет эта коза? Ты мужик или так только с виду джигит, а на деле — вжик... и больше не он! А ещё говорят: вы поедаете бараньи яйца? Вот только я никак не пойму — откуда они у баранов? Ведь не куры — нести не могут! Ладно, там крокодилы или черепахи! Это понятно — они рептилии...
— Я не опоздал? — объявился в салоне отец семейства с радостной улыбкой на лице, ничего не подозревая, какой сюрприз ему приготовила любимая и пока что единственная дочь.
