-Свет-то откуда, хутор ведь? — полюбопытствовали девушки.
-А это сын потрудился, — расплылся в улыбке старый казак. -Тут деревня километра три, так он оттуда провода тянул, с мужиками столбы ставил... Эхх... весь отпуск тогда угрохал... Опять же и власть была другая. Хотя и безбожная, но такого безобразия, как сейчас, не допускала.
Постепенно главной темой беседы стал сын хозяина — красавец и умница, да в плечах косая сажень. Девушки нейтрально-вежливо поддакивали, пока не выяснилось, что служил майор Загородний не где-нибудь, а в Балистане, исколесив его от Берата до Тандагара.
Йенс задала пару вопросов про службу Николая — типа, в каком году да на какой точке. Сын успел провести на хутор электричество, через несколько месяцев прислал фотографию густобровой медсестры по имени Лара. Вслед за письмом, в котором рассказывал о будущей невесте, пришла официальная бумага. "Ваш сын, майор Загородний, пал смертью храбрых, исполняя интернациональный долг". Всё как обычно.
Дед ездил в Термь, где заботами военкомата хоронили человек десять погибших воинов-земляков, а Максимовна слегла, постарела на несколько лет в одночасье. Старики попытались списаться с Ларой, хоть её в гости пригласить, расспросить о сыне, да выяснилось, что и она вскоре погибла. Сын был единственным, внуки так и не родились, вот и земля, заботливо приготовленная Кондратовичем для наследников, заросла теперь сорняками.
Кора смолкла, её отец ведь тоже когда-то воевал. Почему и как он стал военным, девушка никогда не задумывалась. Закончил школу, началась война — весь класс пошёл на фронт, по крайней мере, мальчишки. Ну, и некоторые девчонки тоже. А потом война кончилась, но он остался служить — ведь ратные люди нужны стране всегда, "si vis pacem — para bellum..."
Синки в свою очередь рассказали, что сами из Екатеринбурга, путешествуют во время отпуска. Вспомнили былое величие Бераны, посетовали на нынешний бардак и развал. Доели блины, да пошли спать. После долгих часов гарцевания на бешено подпрыгивающей лодке сёстры чувствовали себя разбитыми.
Легли девушки на сдвинутых рядом широченных скамейках. Хозяева даже предлагали им собственную кровать — дед, видно, уловил что-то профессиональное в балистанских вопросах "Натальи". Но синки, вежливо поблагодарив, отказались — к чему стеснять стариков. Сумку Йенс устроила так, чтобы достать мгновенно, а свой "ТТ", сразу же, как погасили свет, умостила под подушкой.
Спали чутко, только первые пару часов без пробуждений, а потом просыпались почти каждый час. Тревожно было горожанкам в этой стылой тишине, прислушивались к дыханию друг друга, угадывая — спит или нет — и забывались снова.
* * *
ДЫХАНИЕ ПЯТОГО ОКЕАНА
Над водой ещё лежали ватные белые пласты, солнце и не помышляло вставать из-за гор, а путешественницы, зевая, таскали в лодку горючее и припасы. Насилу всучив Максимовне сотню баксов — хозяин деньги брать категорически отказался — синки заправили бак "казанки", и попрощались с радушными стариками.
-Совсем мир с ног на голову перевернулся, — качнула головой казачка. Скрестив руки на животе, она глядела вслед удаляющейся на вёслах лодке. -Девчонки одни, без мужиков, плывут невесть куда, и защитить их некому...
-Да, мать, злые настали времена, — пыхнул хозяин "примой".
Он приметил и настороженность "Натальи", и неестественно тяжёлую сумку, которую гостьи буквально не выпускали из рук. Ничего не сказал жене, вспомнил только Отечественную, вспомнил фанерный самолётик, прилетевший в брянские леса за раненными и чернявую лётчицу в кожанке. Видел её лишь пару раз, а не мог забыть вот уже пять десятилетий...
Смотрящий созвал бригадиров ближе к вечеру. По весне в это время термское солнце ещё светило, и западная стена дома об три этажа горела зеркальными стёклами, что твой "Чейз Манхэттэн бэнк". Внутренности особняка "соответствовали" — холл с высоченным потолком, хрустальная люстра а-ля Большой театр, под нею небольшой фонтан, полукругом мраморная лестница на второй этаж.
Кто бы поверил, что лет пятнадцать назад Янычар с корешами "зарабатывал" на хлеб, срывая зимние шапки с прохожих. За бакланку и угодил на общий режим первоходком. Теперь-то он мог щериться хоть на ментов, хоть на гэбэшников — новый строй "предоставил широчайшие возможности для настоящего бизнеса"!
Серый, Стопарь и Шуфель поднимались наверх, привычно топча скороходами ковровые дорожки. Расположились в креслах, но закурить хозяин не предлагал, из чего браткам стало ясно, что Янычар не в духе.
-Короче, слушай сюда. — Шепелявый босс с ходу перешёл к делу. — Сегодня по утряне с Сылвенской стоянки сгинули две моторки. Впридачу звезданули сотню с хреном литров бензина.
Янычар сделал паузу, наблюдая за тем, как на лицах подчинённых мало-помалу начинает отражаться натужный мыслительный процесс. Со вкусом закурил, продолжил:
-Скачок тёмный, даже дубаки в погонах допёрли — канают мокрушники с поезда. Теперь считайте, где они сейчас...
Амбалы переглянулись, напрягая извилины, но в глазах их виднелось больше растерянности, чем понимания.
-Не потейте уж, Янычар за вас думает, — центровой осклабился, показав золотые коронки. — Эти лодки буром пропёрли Термь и сплыли в Боткино море.
Бригадиры многозначительно переглянулись: "братва-то отчаянная!"
-Даже если в час они делают тридцать километров, — смотрящий скосил глаза на циферблат, -К узкоглазым уйти ещё не успели... Так вот, менты завтра будут ловить их в Чайковском.
Слушатели заметно напряглись, понимая, что озвученный вариант пахана никак устроить не может. Янычар поморщился, словно откусил кислое яблоко:
-А вы целый день ни за х.. собачий ухлопали. Му-му про..бали, бажбаны малохольные!
Бритые головы повинно склонились.
-Возьмёшь тройку тёртых, — татуированный палец пахана упёрся чуть ли не в нос Шуфелю. -И сам с ними, понял-нет? Стволов набрать, как на охоту — и в аэропорт.
Янычар раздавил окурок. Пепельница была потешная — местный умелец отлил её в форме человеческой головы, а крышка-фуражка подозрительно напоминала головной убор подполковника Петухова.
-Возьмешь ментовскую вертушку, я добазлался... Сядете в этом городишке, дозаправитесь под завязку, и на север, зигзагом от берега к берегу! Шерстить все лодки, идущие сверху. Брать живыми, я должен знать, кто и почему замочил Хана.
Уже через три четверти часа аэрофлотовский КПП на полном ходу проскочил "гранд чероки". Джип тормознул возле сине-жёлтого Ка-26 с огромными буквами "ГАИ" на боках квадратной кабины. Трое здоровенных быков во главе с самим Шуфелем рысцой пробежали к вертолёту. Пилот давно сидел внутри, хлопнули дверцы, боевики расселись по местам, и два этажа лопастей над кабиной двинулись, раскручиваясь в противоположные стороны. Свист вентиляторов быстро нарастал, становясь невыносимо резким.
Пожилая машина легко оторвалась от земли, подпрыгнула кверху и стала набирать скорость. Выпуклыми стёклами пилотской кабины "двадцать шестой" нацелился на заходящее солнце, потом довернул влево и пошёл строго на юг. Внизу замелькала земля, дома, лента качинского шоссе, потом потянулись квадраты полей и зеленые газоны лесов.
Откровенно скучающие братки красноречиво поглядывали друг на друга, но присутствие бригадира не позволяло им нажраться водяры прямо сейчас. Несмотря на то, что работа предстояла лишь с утра, серьёзность ситуации заставила Шуфеля блюсти непривычно строгую дисциплину.
Сели в сгущающихся сумерках. Переночевали в Чайковском, поваляв немного тамошних сосок. Набухаться Шуфель так и не позволил, только по косячку шмальнули.
Ранним утром наряженные в камуфляж бандиты вылетели на поиски тех, кто, по их остроумному выражению "заделали Хану ханy". Милицейский вертолёт шёл над гладью водохранилища — сперва обследовали залив на юго-востоке, потом западную часть — где из Боткинского моря вытекала Кама.
После "Ка-26" пошёл челночным ходом — от западного берега к восточному и обратно. Вода блестела, отражая косые лучи солнца, и как ни пялились во все стороны братки, ничего похожего на искомые "казанки" не замечали.
Йенс держала обороты на три четверти от максимальных, без запасов горючего лодка стала намного легче и "нептуну" не приходилось так напрягаться. Встречный ветер неприятно сковывал холодом лицо — вчера сёстры прошли по воде под две с половиной сотни километров, и поутру глянув в зеркало, обнаружили там жутких красномордых чудовищ. У Йенс нашёлся в сумке детский крем, но после его использования внешний вид девушек улучшился ненамного.
-Вчера нужно было мазаться! — крикнула старшая, глядя на безуспешные попытки Коры закрыться воротником.
Сестра только махнула рукой.
Они уже вплотную приблизились к населённым местам, и хорошо понимали увеличивающуюся с каждым километром опасность. "Уралнефтехим", по крайней мере до 91 года, производил довольно интересные вещи, и охранять его полагалось бдительно. Потому Йенс обшаривала прищуренными глазами всё, что виднелось впереди.
Наконец, из-за хребта выбралось солнце, и тут же в глаза старшей сестры остро кольнул отблеск отражённого света. Ей потребовалась доля секунды, чтобы недоумение "странно, что может бликовать на высоте под двести метров" стало причиной резкого перекладывания руля. От неожиданности свалившись на пол, Кора громко выругалась, потом схватилась за пистолет.
-Вертолёт!! — заорала Йенс.
Сжав зубы, она напряжённо размышляла: "Заметив нас, менты немедленно сядут — вон туда, на горку — единственная удобная площадка поблизости. Остаётся один шанс — мы должны их опередить".
Лодка стремительно приближалась к берегу:
-Держись, сейчас врежемся! — предупредила старшая.
Мощный удар по днищу — подпрыгнув, "казанка" с грохотом и скрежетом вылетела на берег. Схватив сумки, девушки прыгнули на песок.
"Как чувствовала — разуваться не стала", — стучало в висках Коры, едва поспевавшей за длинноногой сестрой, медведем ломившейся сквозь кусты.
"Хорошо живет на свете Винни-Пух,
Оттого поёт он эти песни вслух,
И неважно, чем он занят,
Если он худеть не станет...
А ведь он худеть не станет?
Нет!"
Младшая напевала про себя, чтобы было легче бежать. Увлекшись вокалом, она с ходу ткнулась в спину остановившейся вдруг Йенс, и обе едва не упали. Присев, старшая за куртку потянула вниз.
Прямо над головами с грохотом и свистом прошёл вертолёт. По характерному звуку поршневых двигателей и хлопкам винтов Йенс ещё раньше определила — Ка-26. Поднимет восемь человек вместе с лётчиком, но учитывая непростые посадки где попало, сейчас там вряд ли больше четырёх пассажиров. Медленно проплыло жёлтое грязное брюхо, надпись из трёх букв: "ГАИ". Метрах в двадцати выше звук замер на месте, ненадолго усилился — и вслед за этим резко стих.
"Сели, голубчики", — поняла Йенс.
На месте их командира она бы сейчас велела рассыпаться в цепь и полукругом охватывать склон. Несомненно, с воздуха охотники видели лодку и понимали, что беглянки не успели уйти далеко от берега.
Положив Кору в яму с прелыми прошлогодними листьями, сестра спрятала там же сумки и развернув сверху старый брезент, юркнула под него. Примостившись рядом, выставила наружу автоматный ствол. Теперь младшая поняла, зачем Йенс утащила из лодки эту выцветшую хламиду.
"Только бы не оказалось собаки!" — молили Бога сёстры.
Полтора магазина автоматных патронов и пистолеты — всё, что у них было против арсенала преследователей. Несколько секунд спустя с горки скатились двое в армейском камуфляже... — и разноцветных кроссовках. Бугаи, в каждом килограммов под сто. Омоновцы? Мозг Йенс работал в нечеловечески быстром режиме.
"Лица похожи... на куртках ни единой нашивки. Почему? Они ж не в разведке, а наоборот... и эти кроссовки... не вписываются... У одного в руках АКСУ — вписывается, а у другого — помповушка с пистолетной рукояткой, похоже фирменная, из дорогих. Не вписывается!"
Мужики уже протопали мимо, оглушительно хрустя валежником, и синки услышали обрывок фразы
-...чувырлы драные, бля, какие там жyчки...
"Ага, по фене ботаем, на зоне чалились", — ухмыльнулась Кора, жарко шепнула в самое ухо сестры:
-Синие!
Мозаика сложилась.
Йенс коротко опустила ресницы — поняла, мол.
-У нас не больше минуты — к вертолёту, на цыпочках, марш! — скомандовала она.
И девушки снова помчались, как сумасшедшие.
"Вряд ли у вертолёта осталось много людей, ведь они ищут, все ищут", — старательно убеждала себя старшая. "Это может стать нашим спасением, ведь играть в казаков-разбойников — слишком большой риск, подстрелят, как зайцев..."
В этот раз Кора постаралась быть внимательнее, и успела вовремя затормозить. Йенс развернула свою шапочку, натянула на лицо, младшая последовала её примеру. Сине-жёлтая полосатая машина с поникшими лопастями винтов стояла к ним хвостом. Двери пилотской кабины раздвинуты, и левая задняя створка нараспашку... ни внутри, ни поблизости людей не видно.
С каждой секундой промедления шансы спастись таяли.
Наконец, из-за вертолёта появился кадр в сером свитере, на ходу застёгивавший джинсы. Огляделся вокруг, как показалось синкам, встревоженно.
-Эй, джентелемен удачи, — позвал кого-то невидимого. -Вылазь, хватит дрыхнуть, может они тут поблизости...
-Не ссы, экзюпери. Шуфель борзеет в натуре, — из вертолёта послышался богатырский зевок. -Я бы на их месте от этой вертушки драпал со свистом ...
Качнулась створка пассажирской кабины — похоже, внутри ворочался небольшой гиппопотам.
Диспозиция была ясна.
Внезапно пилот, нервно почёсываясь, направился в их сторону. Этим он на пару секунд ускорил свою смерть и намного облегчил дело убийцам. Синки одновременно прицелились в бедолагу: Йенс в голову, а Кора в грудь. Что делать — попадать в руки уголовников им совсем не улыбалось.
Два чуть слышных выстрела почти слились в один, и парень тихо ссунулся наземь.
-Чё за х..ня! — вскинулся бандит в вертолёте, неожиданно резво для его комплекции высунулся наружу.
Чтобы получить свою порцию свинцовых таблеток.
Завалив обоих, сёстры приблизились к лежащим, держа их на прицеле. Пилот был мёртв — свитер промок на груди, а вторая пуля сделала аккуратную дырочку точно между бровями.
"Вот и открылся третий глаз у мальчонки", — сама с собою безмолвно пошутила Йенс.
Браток из вертолёта вывалился ничком, но кто знает — не было ли на нём бронежилета?
-Принеси пожалуйста сумки, — старшая не сводила глаз с растянувшегося на земле детины в камуфляже.
Слушая затылком шаги Коры, сестра плавно потянула спуск — пуля ударила в стриженый висок боевика. Йенс направила ствол в сторону леса, чтобы прикрыть от возможной опасности сестру. Та притащила поклажу, и старшая, подобрав автомат бандита вместе с запасным магазином, забралась в пилотскую кабину, принялась суетливо запускать движки.
"Аккумулятор, плунжер, воздушный кран..." — старательно вспоминала порядок подготовки к запуску.
