Прирожденная ведьма: Ад (общий файл)

Осталось восемнадцать.

И затаившийся в недрах дома враг.

Ближайшая стена поплыла. В образовавшийся проем вылетело изломанное тело, рухнуло на пол и стало медленно погружаться в ставший пластичным пол. Братья отпрыгнули, переглянулись и рванули в разные стороны — они предпочитали одиночные поединки парным, исповедуя истину: смертью, как и женщинами, делиться не стоит.

Каменный треск.

Пол накренился и поехал вниз. Изикэлю пришлось отклониться, чтобы удержать равновесие и позволить ногам скользить по полу. Не выдержав собственного веса плиты рухнули. Демон оттолкнулся в последний момент от падающего куска и грациозно перепрыгнул на соседний,с него на устойчивый участок пола.

Мужчина послал змею тумана вперед. Магия высветила приготовленные для невнимательных ловушки. А щедро их встречают хозяева!

Вперед, срывая по дороге ловушки. Все едино, что поглощать. Еще бы освобожденная магия сохранялась — цены бы способностям не было, но энергия просто рассеивается. Жаль добро. В Аду оно слишком ценно для подобного расточительства, но... К чему сожалеть о том, чего не было? Пусть хозяева оплакивают без толку пропавшие усилия.

А здесь уже проходили: сплавленный с гранитными кирпичами труп. Чуть дальше жирное пятно на стене. Не долго пережил победитель побежденного.

Пыль с потолка — предупреждение. Шаг в сторону. Переждать очередное разрушение и вверх по глыбам. Похоже, там интереснее. Демон ударил со спины точно основании черепа. Провернул клинок в ране и отбросил тело сапогом. Дальше двое: короткий разбег, оттолкнуться от стены, в полете чиркнуть по горлу одному, сбить с ног второго и прикончить, пробив череп набалдашником рукояти клинка.

Сделано!

— Сбоку! — резкий окрик.

Тело отреагировало быстрее разума: нырнуть вперед, удар ногой, разворот, и клинок вспарывает податливый живот.

Дальше... Оборачиваться желания нет. Демон в собственном соку вовсе не вызывает аппетита.

— Одиннадцать, — сообщили сбоку.

Что ж, на легкую победу никто не рассчитывал. Так, примериться, попробовать друг друга на вкус и разойтись по кругу до следующего раза. Впрочем, попрощаться обязательно нужно иди поздороваться, иначе невежливо получиться: вломились, дом разнесли, его жителей проредили, намусорили собой слегка...

По лестнице вниз.

Выбирая между чердаком и подвалом, Изикэль взял бы последнее. Альфарел мало чем отличается от него. Но спускаться надо осторожно — кого-то буквально красной дорожкой раскатали по мрамору. Неэстетично и неаккуратно. Зато эффектно.

Простенькая дверь. И что-то подсказывает — ломать ее не стоит. Это конечная точка маленького путешествия, с несколькими собранными жизнями за плечами. Демон распахнул дверь.

— Ам, проходи!

Накрытый стол: еда, напитки. Без изысков, но сытно и смотрится дорого. В кресле с высокой спинкой синеглазый брюнет. Рядом с ним хозяин влиятельного аледа восьмого легион и сам восьмой. Попирают стену шестнадцатый и, кажется, двадцатый. Эти явились лично, как младшие, но без свиты. Перед картиной на стене наследник четвертого со со своей посланницей.

Неожиданно.

Это похоже на...

Пришпиленный мечами к стене гранитный. Еле дышит. Кровь толчками выходит из раны под сердцем.

... Обвинение!

Ад не примирил меня с религией. Как не задумывалась я о ней на Земле, так и здесь продолжила не принимать в расчет, полагая, что ангелы и демоны — это разные расы разных миров, одаренные богатым воображением. И не обделенные упорством. Убедить несколько миллиардов людей в том, что мир именно такой, это невероятное количество сил надо, а чтобы их приложить — четкое понимание того, зачем все это надо.

Они понимали.

Меня это не интересовало.

До разговора с Даггертоном.

Он просил прощения. Для падшего.

Война между демонами и ангелами была. Она захватила оба мира, и какое-то время расы маниакально стремились уничтожить друг друга. У них почти получилось. На мелочи, вроде живых, никто не разменивался — стремились расшатать саму основу миров.

Но не все играли за своих. Часть ангелов ударила в спину своим. Нет, они не принимали сторону демонов и не вступали с ними в сговор. Они просто хотели остаться в живых. В крепкой связке из трех миров гибель хотя бы одного из них скорее всего потянет за собой остальные.

Теория осталась непроверенной.

Предатели добились цели, проиграв.

И были низвергнуты в Ад.

Демоны их не тронули, надеясь наблюдать за не скорой и не слишком приятной смертью. Энергия с противоположным знаком убивала медленно, корежа саму сущность низвергнутых. Но многим удалось выжить вопреки всему. И даже отвоевать свое место под огромным красным солнцем.

Кстати, отвоевать полностью отражает суть. Уступив в одной войне они победили в другой. Как ни странно бывшие ангелы оказались посильнее коренных жителей Ада.

Бывает. И неудача оборачивается небывалой прибылью.

Правда, жить-то падшие в Аду научились, но вытравить из себя мечту вернуться домой они не смогли.

А способ есть — мифическое прощение, дарованное человеком. Ах, да, сказать "прощаю" недостаточно, но что именно надо сделать за две тысячи лет не выяснил никто. И теперь моя очередь попытаться!

— Тебе-то это зачем? — я с трудом осмыслила рассказ Даггертона. — Ты черт, они демоны... Мне отличие уже объяснили, однако, радеть за всю расу... это не слишком масштабно? — я снова потянулась к волосатым орешкам, поставленным на стол Раджебертом. В отличие от земных у этих следовало съедать шкуру, а не ядрышко. Шкура была плотной, застревала в зубах и вязала небо. Но вкус... Непередаваемо кисло-сладкий!

— Нет-нет, — замахал руками старый знакомый, — всех падших спасать не надо, да и хотят не все. За столько лет многие сомневаться стали, забывать каково оно там! — поднял глаза к небу мужчина. — Лично мне вполне достаточно, чтобы ты простила одного, — хитро улыбнулся Даггертон.

— Сдается мне этот один стоит тысячи, — проворчала я. Раджеберт расхохотался. Он стукнул кулаком по столу и вытер навернувшиеся на глаза слезы — черти умели плакать. Искуситель фыркнул. Отвечать не спешил, но мне его молчания за глаза хватило. — Я надеюсь, это не тот, о ком я думаю? — он же не настолько обнаглел, чтобы заставить меня отправить к дьяволу на рога? Причем в прямом смысле и кратчайшей дорогой!

— И кто же занимает твои мысли?

Я закрыла глаза. На ощупь взяла еще одну ягоду и сунула ее в рот. Альфарел. Александр. Лев. Саритэль. Но это все не то. Они не имеют никакого отношения к просьба черта. И кстати, вопрос: я правильно поняла его — он просил или...

— Говори уже, — ушла от ответа.

— Изикэль. Если ты помнишь, то он был в баре. Я еще тогда понял — это знак. Ты и он в одном месте... — мужчина восторженно зажмурил глаза.

Изикэль...

Тот самый блондин, мимолетная встреча с которым оставила неизгладимый след в моей душе. Выходит, он падший. То-то мне его красота показалась совершенно не здешней. Впрочем, и на земного красавчика он никоим образом не походил. Теперь все стало на свои места. Я принимала за отрешенность застарелую ненависть. Очевидно, она настолько сильна, что демон вынужден каждую минуту, каждый миг держать себя под контролем. И понятно отсутствие у него стремления любыми путями добраться до последней ступеньки лестницы победителей — он, как никто другой понимает, что за ней ничего нет, кроме падения вниз. Опять. На самое дно. Где он сейчас. Тогда зачем?

Простить его?

А ему это надо?

Слова прозвучали.

Я посмотрела на пустое блюдо и облизнула испачканные соком губы.

— Да. Знаешь, если Люцифер был ударной силой изменников, то Изикэль идейным вдохновителем. Все таки глас Божий. Именно он сумел привлечь на свою сторону достаточно ангелов, чтобы заставить крылатых отступить от своего первоначального плана и сохранить подобие равновесие в нашей связке миров. Заметь, они выиграли. Не совсем так, как планировали, но, цели добились.

— О да! А победителей не судят — их просто казнят! — я хмыкнула, благодарно взглянула на Раджеберта. Он поставил на стол новую порцию волосатых ягод.

— А ты подумай на месте их главного, — когтистый палец нацелися на потолок, — если не наказать, то каждая козявка вскоре возомнит себя главной и будет диктовать условия.

— И он оставил им путь к спасению. Довольно логичный, — добавил Даггертон.

— Логичный? Унижаться перед теми, кого они за равных себе не считают? Чушь!

— Почему унижаться? Я ведь сейчас не унижаюсь, — сморщил пятачок искуситель.

— Ты не он. Кроме того, я не совсем человек. Ведьма — оно как-то ближе к вам, чем прохожих с улицы, не обладающей магией. И опять же, ведьма, отец которой демон. Интересно... — не так давно я беспокоилась, что рога резаться начнут, тем более лоб с боков активно чесался, а теперь в грозу на улицу не выходит? Вдруг молния в нимб долбанет? Хм...

— Нет-нет, четырнадцатые коренные, — черт прекрасно понял о чем я подумала.

Уфф! С другой стороны я была бы не против сама кого-нибудь электрических разрядом поджарить.

— Хорошо. Еще несколько вопросов: почему он до сих пор не наведался на Землю и не получил это мифическое прощение? — я потянулась к чайнику. Разлила по пиалам напиток, заменяющий в Аду и чай и кофе разом, придвинула к себе свою порцию.

— Падшим запрещено покидать Ад, — напомнил о себе хозяин дома.

Даггертон кивнул, подтверждая.

— Как и для людей, попавших сюда по договору, у них есть единственный шанс: пройти все девять кругов мук.

Я содрогнулась.

Знаменитые девять кругов.

Но они не одни, как принято считать. Каждый Легион располагает своими кругами, а всего их сто с лишним. Ад — жутко перенаселенное место.

Так что же это — девять кругов Ада?

Море страданий.

Океан боли.

Запретные удовольствия.

Каждому грешнику достается свое.

А еще круги — это гигантские магические аномалии, позволяющие выкачивать энергию из душ. Доподлинно неизвестно возникли они сами по себе или чья-то больная фантазия постаралась. В любом случае аномалии стали спасением умирающего мира. Сначала туда загоняли своих же: да-да, демоны вовсе не бездушны. Потом, пленных ангелов, ну а после додумались людей.

Появление кругов ознаменовало смену власти, строя и самого существования Ада. Как и на любой ценный ресурс нашлись желающие прибрать их к рукам. Энергия — жизнь. Такая знакомая ситуация... Смышленым понадобились сообщники, защитники, управляющие, надсмотрщики, ну и просто уборщики. Как и любое производство круги дают много мусора. В основном магического характера. В тот период образовались Легионы, а территорию поделили на аледы. Неизменным остался только дьявол. Ставшее у нас именем нарицательным в Аду это слово просто обозначает должность. Сейчас ее занимает небезысвестный на Земле Люцифер.

Итак, девять кругов или прощение?

И единственный человек на целый мир, способный простить.

Весело!

— Ты согласна?

А? Я почти заснула.

— Думаю, у меня не получится отказаться. Взамен ты ведь предложишь мне способ вырваться на свободу. Я угадала?

— Изикэль и есть твой пропуск на свободу.

— Согласна. Лучше так, чем через Круги. А Альфарел меня по своей воле не выпустит.

— Если он узнает, что тебе удалось сбросить с себя чужую личность, то запрет и при первой возможности начнет растить из тебя настоящую демоницу.

— Он может.

Что?

Мозг будто взорвался изнутри.

Голоса, голоса, голоса... Они шептали, они звали и просили прийти. Ооо, братишка был прав: такое пропустить невозможно, но за такое определенно стоит оторвать чьи-то уши. По родственному так, не очень больно.

— Меня зовут! — прохрипела я, хватаясь за голову. Выпала из-за стола и поплелась в комнату, где отдыхала юная демоница. Успела схватить ее за руку до того, как распахнулся портал и меня буквально втащили внутрь вместе с Саритэль.

Антония разглядывала свое лицо. Следов не осталось, но память нарисовала на отражении в зеркале все залеченные синяки и ссадины.

Женщина криво усмехнулась.

В голове звучали предсмертные слова Зои Валентиновны: ты не права.

В чем?

Старая карга, умирая, осталась верна себе: ничего конкретного не сказала, зато тумана нагнала столько, что американский флот спрятать можно.

Не важно.

Права или нет, но теперь отдавать приказы именно ей.

И первый будет...

Верховная отвернулась к компьютеру. Через секунду ушло короткое электронное письмо — приказ всем главам отрядов палачей собраться.

Быть может ее поступок будет бессмысленный и беспощадный, но прощать отступников нельзя. Псы должны знать твердую руку и твердо усвоить: ее кусать нельзя ни при каких условиях.

Всего девять четверок. Десятая так и не набралась. И хотя стерв среди ведьм предостаточно, не все готовы пачкать руки в крови своих же.

— Выследить и принести мне его голову.

Верховная расхаживала по сцене заведения на Новом Арбате. Ее короткое лимонного цвета платье едва прикрывало загорелые колени. Туфли стального цвета делали ее на десять сантиметров выше. Светлые волосы уложены в прическу, скрадывающую их длину, но подчеркивающую изящество шейки. Женщина излучала уверенность и власть.

Никто не знал, как трудно даются ей слова.

Не поймут.

Не послушают.

Не исполнят.

Раньше это казалось невозможным.

Теперь... так просто встать, развернуться и уйти. Она одна. Их девять. И каждая далеко не слабая ведьма. Не выстоять, если они нападут.

Страшно.

И капелька соленого пота ползет под волосами к ямочке на шее.

— Его семью доставить ко мне. Живыми. Будет показательная казнь.

— Что он нарушил?

Возможные последствия ведьмы неплохо себе представляли. Несмотря на принуждение многие оборотни сейчас лояльны, готовы к сотрудничеству. Любая мелочь сместит их фокус. Войну они не начнут, но их отношение изменится. Не сделанная на один процент работа — это работа не сделанная. Да и альтернатива хозяевам они неплохая...

— Освободил приговоренного, — о себе она умолчала. Выставлять на показ слабость? Бывшая Верховная не допустила бы, чтобы кто-то узнал о ее проколе. Впрочем, она не допустила бы самого прокола. — Вот запись с камер наблюдения на кладбище. Плюс нападение на человека, женщину, которое ее инициировало. Еще вопросы?

Их не было.

Ведьмы растворились, допив принесенные официантами напитки.

Антония проводила последнюю взглядом и позволила себе расслабиться. Руки дрожали. Ведьма выдавила из себя жалкое подобие улыбки, принимая от официанта стакан с водой. Белые зубки выбили звонкую мелодию о стекло. Несколько панель упали на пол и часть на платье.

— Спасибо, — и все же она умела быть благодарной.

Молчаливый парень с непроницаемым лицом забрал посуду и неслышно удалился. Он на своем коротком веку всякого навидался, о чем всегда забывал, выходя из клуба на Арбате.

Верховная уселась за ближайший столик и минут десять невидящим взглядом изучала меню. Наконец, вздохнув, отложила книжку и достала мобильный телефон.