Спасти в себе дракона (правка+прода)

Аккуратно свесившись сверху, я принюхался к запахам воды. Конечно, сейчас её было так мало, что можно пройти, не касаясь — вода текла по самому донышку, занимая едва десятую часть трубы. Однако судя по разводам на стенах, довольно часто уровень поднимался до трети, а изредка и больше половины объема трубы.

Запах помоев, которым сильнее всего отдавала вода, конечно неприятен, но тревожил не он, а слабенький запах чего-то химического. Вспомнились слова балахонщиков про алхимическую лабораторию. Мало ли результаты, каких неудачных экспериментов они выплескивают, а у меня от такого может и кожа слезть!

Или все же чешуя? — подумал я, внимательно осматривая поверхность собственных лапок, а потом и груди. — По виду была именно кожа, на которой словно слегка выдавлен рисунок чешуек.

Даже аккуратно поскреб коготком, и меня привычно накрыло — всплыл очередной кусочек знаний о драконах.

Драконы покрыты сверхпрочной и крепкой кожей, поверх которой по мере взросления вырастает еще и магически укрепленная чешуя, являющаяся вообще одной из лучших защит, существующих в мире. Сколько мне ждать подобной чешуи — сроков опять не было названо, только общее "долго".

Я еще раз посмотрел на тревожащую меня воду, протекающую по трубе, и попытался снова вызвать "драконью генетическую память". На этот раз, сосредоточившись на идущем от воды слабом запахе химии и гоняя в голове мысль: Опасно — не опасно?

Снова разум накрыло, и возникли очередные знания: Оказывается, драконы с рождения имеют высокую сопротивляемость к едким и ядовитым веществам, у взрослых же она доходит вообще почти до абсолютной сопротивляемости. Что касается конкретной этой воды, то и моей детской сопротивляемости хватит с колоссальным запасом, да я даже смогу её относительно безопасно пить, при крайней необходимости. Хотя добровольно конечно не буду.

Вообще, по полученным знаниям, я вполне способен безвредно для себя переварить, даже не свежую и откровенно протухшую пищу, правда, пользы от нее получу гораздо меньше, чем от свежей пищи. Впрочем, это все крайности, пока у меня имеется вполне приличный запас хорошей еды.

Еще немного поколебавшись, я все-таки спустился в трубу, и широко раздвинув лапки, чтобы не касаться воды (брезгливость никуда не делась), двинулся вниз по ходу трубы. Во многом меня подтолкнула вперед мысль, что воды в трубе мало только временно — например, сейчас снаружи ночь. Судя по стенкам, регулярно труба оказывалась, заполнена на треть, а изредка и больше. Путешествовать по живот, а то и по горло в неаппетитном потоке, я не хотел.

Метров через тридцать моя труба соединилась с еще двумя такими же трубами. За местом стыка трех труб, канализация здорово расширилась, и воды в ней стало больше. Больше идти над водой не получалось. Шустро зашлепал по воде, постепенно осознавая, что брезгливость идет от человеческих воспоминаний, драконья же часть вполне спокойно все воспринимает. В какой-то момент обратил внимание на изменившийся материал трубы — дальше шел базальт древних. Вернулся назад метра на полтора назад и осмотрел стык, где глиняная труба смыкалась с оставшейся от древних канализацией. Место соединения было своеобразным: обожженная глина трубы смешивалась с базальтом древних плавным переходом, как в радуге один цвет незаметно переходит в другой. Явно над стыком постарались маги.

Дальше я спускался уже по канализации древних. Было еще несколько подсоединений более узких труб, по части текла вода, другие же оставались сухими — наверное, они вели в места, где древние стены оказались, разрушены, а желающих создать новые трубы для слива разных жидкостей не нашлось. Меня эти сухие трубы порадовали — в случае чего, в них можно будет переждать внезапный подъем воды. Время от времени попадались различные насекомые. Из более-менее крупных, одни напоминали мокриц, другие тараканов, впрочем, ни их, ни более мелкие виды я разглядывать не стал — сейчас меня интересовали поиски выхода из замка. Продолжил спуск, явно чуя близость окончания пути. Появился какой-то странный, слабый, но чем-то раздражающий запах. Увы, я не задумался, почему на фоне сильных, неприятных запахов канализации, столь слабый запах мной вообще почувствовался.

Уклон возрос сначала до 15%, а потом потихоньку стал повышаться градусов до 30%. Я буквально ощущал приближение большого пустого пространства. Труба стала постепенно расширяться на конус, выходя сбоку/сверху в овальный туннель, чуть ли не железнодорожных размеров. Буквально на последних метрах трубы, я затормозил, обратив внимание на странные продольные царапины, появившиеся на стенах. Боковое зрение уловило невысокую, какую-то ленивую волну в мутной жидкости, занимавшей нижнюю треть туннеля.

Инстинкты сработали первыми, намного опережая ничего не понимающий разум. Тело, вбивая усиленные магией коготки в базальт, стремительно бросилось назад вверх по трубе. Мои же глаза, скошенные назад в сторону туннеля, с ужасом видели, как из резко вырастающей волны проявляется масса огромной туши, увенчанной четырьмя длиннющими шеями, каждая из которых заканчивается головой с вытянутыми в острые треугольники, почти крокодильими челюстями. Челюстями, размерам которых позавидовали бы даже самые крупные земные крокодилы. Одна из голов метнулась в конус моей трубы, я изо всех сил делаю рывок и боль, страшная боль пронзает меня сзади. Отчаянный писк вырывается из моего рта, за спиной треугольные челюсти бессильно лязгают. Голова твари, пытающаяся, но неспособная пролезть дальше, оставляет новые и новые продольные царапины на стенах. Я оборачиваюсь и вой, в котором смешались боль и отчаянье вырывается у меня: Левая задняя лапка на три четверти и хвост под самое основание откушены.

Шок, неверие, потрясение, ярость, отчаяние — чувства смешались в безумный вихрь. Мы почти все до последних мгновений не можем поверить, что с нами может случиться, что-нибудь катастрофическое или вовсе смертельное. С кем-то другим — да, но не с нами, лично. Разум, конечно, указывает на неверность теорий "раз раньше со мной такого не случалось, то и дальше не произойдет", но чувства все равно продолжают нашептывать "со мной такого не случится, это все только с другими происходит".

Тем временем мой драконий язык, ведомый инстинктами, устремился вылизывать раны. Разум отстраненно зафиксировал уменьшающееся вплоть до полной остановки, кровотечение в облизанных местах. Все было каким-то нереальным, даже ворочающаяся в полутора метрах ниже по трубе и не способная протиснуться дальше голова рептилии с жуткими пилообразными зубами, не вызывала страха. Только ярость от осознания, что из-за этой твари я стал калекой!

В этот момент голова монстра отъехала пониже, чуток развернувшись, что бы видеть меня своим правым глазом.

Разглядывает, тварь! — гнев окончательно захлестнул меня, и я яростно плюнул прямо в этот косящий на меня глаз. Башка монстра тут же убралась назад, и я с радостью успел увидеть через трубу, как длинная шея отчаянно замотала головой, словно пытаясь стряхнуть что-то. Впрочем, уже в следующее мгновение другая голова, устремилась в трубу, с разгона вклинившись сантиметров на пятнадцать дальше, где и застряла.

Глядя на десяток секунд подергиваний, пытающейся вырваться новой головы, я уже представил, как вцеплюсь ей прямо в нос, а потом буду долго прогрызаться до самого мозга, но после очередного рывка, она освободилась, убравшись назад.

Разочарованно плюнул, но тварь была в этот раз на стороже и в глаз попасть не вышло. На чешую же, покрывавшую голову, мой плевок никакого заметного воздействия не оказал.

Голодный взгляд, в котором не проглядывало ни капли разума, продолжал сверлить меня.

Еще раз, плюнув напоследок (неудачно — в глаз снова не попал), я развернулся и поковылял на трех лапках назад.

Хвост то еще ладно, — думалось мне, — он хоть и весьма удобен, но обходился я без него человеком и сейчас обойдусь, а вот лапка.... Считай ногу, потерял.... Дракон калека.... Стоп! Дракон! Драконы же вроде регенерацией тоже славились. Я все еще продолжаю мыслить как человек, для которого потеря конечности необратима, в то время когда нужно мыслить как дракон.

Замерев, я стал гонять в голове мысль "Восстановится — не восстановится?", стараясь вызвать генетическую память. В следующий миг облегченно выдохнул — Все отрастет!

Было в полученном клочке знаний что-то сложное с правильным питанием, но все заслонила восторженная мысль: Все вырастет снова!

Дальше я ковылял намного бодрей и энергичней. Хотя ругать себя не переставал:

— Начитался книжек! Ну да, это в каждой второй фэнтези и попаданческой книге герой пробирается в замок или из города/замка по канализации. А владельцы-то городов и замков о такой уязвимости и не знают! Кроме старых решеток ничего для своей безопасности не предпринимают! Увы, реальность гораздо жестче и суровей, и дураки среди владельцев замков числятся недолго — до ближайшего переворота или завоевания.

Уже добрался до глиняной части канализации, когда сверху прошла невысокая волна. Ерунда, конечно, чуть-чуть напитать коготки магией и вцепится в стены. Пропустив волну, я продолжил путь, но в голове появилось понимание — вот чего ждала тварь, когда сверлила меня взглядом. Это готовым встретить такую волну неопасно, а если бы подобная волна застала меня врасплох со спины, снесло бы монстру прямо в зубы. А зубы у твари, какие — треугольные, смыкающиеся пилообразно, с бритвенно острыми краями. Совсем не крокодильи зубы. Хотя мне радоваться надо, что не крокодильи — крокодильи предназначены для захвата и удержания. Ими бы мне не откусили хвост и лапку, а вцепились бы и выдернули целиком. Так что, как это не парадоксально, мне стоит радоваться, что зубы у монстра как у..., как у дракона!

Я аж замер от пришедшей в голову мысли. Язык стал ощупывать мои собственные зубки, пытаясь представить их форму. В следующий миг вспомнился странный слабый запах, уловленный перед встречей с монстром. Вот оно, потому я и выделил этот странный, но раздражающий запах — повышенная чувствительность драконов к запаху себе подобных. Нет, сам монстр, судя по запаху, драконом не был, но какое-то отдаленное отношение имел. Примерно в той же степени, как горилла, к тому же мутировавшая, может считаться имеющей отношение к людям, как к виду. Мой огромный провал, что уловив запах, я вместо попыток разобраться, продолжил рваться вперед.

Нужно учиться быть драконом. Как это не стыдно признавать, но я чуть не погиб там, где легко избежал бы угрозы маленький дракончик ведомый инстинктами. В тоже время на одних инстинктах тоже не выжить — засвечусь перед людьми, и наверняка придумают, как поймать. Когда ты стоишь, как золото по весу, это конечно льстит гордости, но безопасности не способствует. Поэтому нельзя позволять ни разуму, ни инстинктам подавлять друг друга, а наоборот сделать так, что бы они себя взаимно дополняли.

За всеми этими рассуждениями я успел покинуть канализацию и пройти часть пути по направлению к моей пещерке с запасами. Пока двигался по более-менее "обустроенной" крысами части пути, все было нормально. Все-таки крысы, расширяя трещины под свои ходы, невольно роняли вниз обломки камней и мусора. Застревая поперек трещин, эти обломки образовывали своего рода пол, по которому можно удобно идти. Другое дело мало популярные у крыс трещины. Никакого "пола" у них не было, при перемещении все время приходилось удерживаться от проваливания вниз. А ведь по трещинам еще и приходилось подниматься и спускаться вертикально, следуя их наиболее толстой части.

Там, где здоровый дракончик с четырьмя ловкими лапками и гибким, цепким хвостом проходил играючи, вообще не обращая внимания на сложности, инвалиду со всего тремя лапками приходилось очень непросто. В особо неудобных и тяжелых местах приходилось опираться на культю четвертой, сдирая корочку и орошая свой путь драконьей кровью.

До своей пещерки с запасами я добрался наверно только через час, весь вымотанный и усталый. Жор на меня напал, чуть ли не такой же, как и в первый день в кладовой. Объевшись до полного изумления, я вырубился и заснул.

Пробуждение было резким — рывком. Я приподнялся, пытаясь уловить источник опасности и угрозы, чье приближение и разбудило меня. Вслушался: Вот оно — едва-едва слышная переступь лапок, с редкими, почти не различимыми попискиваниями.сально, мне стоит радоваться, что зубы у монстра как у...я до того, что никто из местных и подумать не мог. снесло монстру прямо в зубы.пкая у врослых доаконовлескиваютоды. Крнечно чам воды. сей окружности трубы, кроме самого верха, где сделали себе вход крысы.я подальше. так ех которые могут оказаться тупиковыми.ись и некоторыеверху здоровенные валуны, были опалены чудовищным жаром аж до оплав, благо нетрудно. А то мало ли — какближайшем времени), попадутся на глаза бппетитно пахнущему комку плоти и...е возникло.ьев— кто нданта — глядишь,й вид и покинул свой кабинет. е золото, отданное брату Алхимику, за недостаюлахонщики сообразят, что где то в трещинах и разломах древних стен, бегает "имся местным аналогом цеменато он может скормить мою душулкому нибудь из своих слуг, сделваким искуством среди демонов — обманывать едель, причем последни. .. м Крысы! Причем, судя по звукам — много.

Из ближайшего хода появилась крысиная морда, поводящая усами. Впрочем, дальше крыса не полезла, оставляя высунутым только нос.

Пришли на запах крови, — сообразил я, — надеются одолеть раненого.

Из еще одной трещины-хода осторожно выглянул крысиный нос. Маленький дракончик зарычал, пытаясь испугать крыс, но вышло откровенно жалко.

Черт, что же делать, — я отчаянно перебирал варианты. — Крысы явно готовятся нападать все разом с нескольких ходов одновременно. Можно отступить в какой-нибудь тупиковый ход, там им пришлось бы атаковать в лоб и поодиночке, а значит, я справлюсь с почти любым количеством крыс. Но так я потеряю свои запасы и с учетом моего нынешнего состояния калеки, буду обречен.

Мысль о том, что кто-то сожрет мои припасы, захлестнула разум огненной волной. В этот самый момент новая крыса высунулась из еще одной трещины, и все пришло в движение — из трех ходов крысы одновременно устремились вперед, а навстречу им кинулся маленький разъяренный дракончик.

Плевок в морду крысе, лезущей из центрального прохода, зацепил той сразу нос и глаз. С отчаянным визгом пострадавшая дернулась назад, закрывая путь следующим за ней. Тело дракончика, оттолкнувшись тремя лапками, прыгнуло к выскочившей из правого прохода крысе и цапнуло её за нос. Новый пронзительный крысиный визг был перекрыт ревом дракончика, в бок которого слева вцепилась еще одна противница. В следующий миг, драконьи когти, не глядя, чиркнули ей поперек верхней части груди, задев и горло. Та отскочила. Драконье тельце стало заваливаться налево — ведь единственная целая лапка с этой стороны оторвалась от пола, чтобы ударить вцепившуюся в бок крысу. Еще две крысы накинулись справа, одну удалось укусить в районе уха, а другая вцепилась в переднюю лапку. Дракончик упал на левый бок и продолжил переворот на спину, так что вцепившаяся в правую переднюю лапку крыса, оказалась вздернута вверх и попала прямо под укус еще одной, своей товарки особо крупных размеров. Укушенная крыса с визгом отпустила драконью лапку и отпрыгнула, открывая той самой крупной крысе путь к лежащему на спине дракончику. Здоровенные резцы устремились к цели в виде драконьего горла, но встретили плевок едкой драконьей слюной. Хотя часть пришлась на внешнюю сторону нижней челюсти, того что попало внутрь на крысиное нёбо хватило, что бы тварь, выдав пронзительный даже не визг, а вой, кинулась бежать. Это послужило последней каплей и крысы, расталкивая друг друга, устремились в бегство.