-Нет, я уже попала к ним такая избитая,— сев за стол я внимательно посмотрела на свой ужин будь то знакомясь с ним. Горшочек с тестом вместо крышечки наверняка таил в себе щи, или мясо. Закрытый пирог и кувшин с горячим питьем.

— А с чем пирог? -С вишневым вареньем, я сама готовила,— гордо откликнулась Горлица.

-А ты.. вы правда ведьма?

-Правда,— ей явно хотелось поболтать, но я была совершенно не в настроении трепать языком.

-А можете мне судьбу предсказать, мне парень один нравится...— с надеждой заглянув мне в глаза спросила она наливая в кружку отвар.

-Нет, я сейчас даже себе не могу помочь. Все-таки щи, но тестовая крышечка очень вкусная.

-Ну пожалуйста, я вам заплачу— заканючила Горлица.

-Сказала же нет, дай поесть— девица начинала меня раздражать, пусть это звучит эгоистично и глупо но помогать всем подряд я не собиралась, а уж челяди Маришки тем более.

-Тогда я скажу панне, что ты подговаривала меня помочь тебе сбежать.— Горлица торжествующе оскалилась.

-Говори— спокойно ответила я дуя на ложку, ко всем своим травмам мне не хватало только обжечь язык— а я скажу что ты согласилась, но потом потребовала от меня в два раза больше денег, я отказалась. Покраснев и злобно сверкнув глазами Горлица выбежала из комнаты прихватив поднос. Я показала ей вслед язык. Не чего меня пугать, пуганная уже и не раз. После встречи с "родственниками" мне и бесь друг. Не спеша заканчивая есть, я услышала шаги рядом с дверью, потом скрипнул ключ в замке и все стихло. Заперли, чтобы не сбежала. Дурные люди, куда я денусь, больная и в одной рубахе, пусть и теплой. Жажда побега не угасла, но проснулось любопытство, зачем я понадобилась Маришке? Что меня ждет, и почему судьба мешает мне избежать этого события. Вдруг это что-то важное, что перевернет мою жизнь, наполнит ее новым смыслом. Хотя вполне вероятно, что я все надумала и это просто нелепое стечение обстоятельств. Закончив есть, я перебралась в кровать. Поворочалась стараясь найти удобное положение, и в конце концов легла на спину, так почти ничего не болело. Свечи потухли и темнота накрыла комнату плотным одеялом, в дыры которого воровато просачивался лунный всеет. Так комната стала превращаться камеру темницы. Пол и стены казались каменными, кровать стала узкой койкой... Поскорее закрыв глаза я подула о том, что день был тяжелый и пора спать. Но мне все равно чудилось ,будь то на стены медленно наползает склизкая плесень, становится все труднее дышать воздух спертый, затхлый, а по полу бегают крысы. Под эти мысли я начала медленно проваливаться в сон, странный и безвыходный как и положение в котором я оказалась.

Сани шустро скользили по городским улицам, под веселый звон бубенцов, сегодня они были украшены яркими лентами, которые встречный ветер заплетал в крепкие косицы. Да я и я уже казалась не оборванкой в потертых штанах и вязаной кофте вместо шубы. Нет, сейчас я была молодой барыней пани Настасья Соболь. Рано утром дверь в мою комнату распахнулась и под командные крики Маришки в комнаты вбежали Синка с Горлицей и еще одна женщина постарше. Маришка сдернула с меня одеяло и вылила на голову кувшин холодной воды. Дернувшись, я упала с кровати сильно ударив и без того повреждено тело. Глухо застонав спросила:

-За что? -Поднимайся— крикнула Маришка дерну меня за руку— Времени мало. Поднявшись я еще несколько минут постояла сцепив зубы и сдерживаясь чтобы не дать Маришке пинка.

-Мажа, приведи ее в порядок, а вы пока подготовьте платье и одежду на выход, и поживее поживее иначе все плетей задам! -Раздав очередную порцию приказов Маришка убежала. Я продолжала стоять у кровати хлюпая носом и ненавидя весь мир.

-Ну что ты стоишь деточка,— обратилась ко мне Мажа.— Иди сюда садить перед зеркалом. Я послушно села, спать хотелось жутко, голова при ходьбе немного кружилась, перед глазами все плыло, тела я вообще не ощущала, ну оно и к лучшему. В зеркале отразилось землистое лицо с фиолетово-желтыми пятнами, особенно яркий цвет пятна имели под глазами и на левой скуле куда угодил сапог гробокопателя. Губы растрескались, из распухшего носа цветом напоминающего малину текло. Картину дополнял потухший взгляд собаки над которой занесли плеть. Красавица ни в сказке сказать, ни пером описать.

-Синка давай кувшин,— невысокая девушка с крупными чертами лица и волосами забранными под повой вздрогнула, и в тот же миг метнулась к зеркалу поставив на столик глубокое блюда в котором стоял белый кувшин с поднимающимся над горлышком паром. -И полотенца— продолжала отдавать приказы Мажка. Я закрыла глаза и попыталась представить луг заросший сочными травами, сил нет на собственную рожу смотреть. Разговор чернавок мягко превращался в гул ветра который ерошил пушистые соцветия тысячелистника и тряс сухие коробочки дикого мака. Солнечные лучи проходили сквозь растения от чего казалось что тонкие листики светятся изнутри... Ай, щеки коснулось горячее мокрое, но самое противное шершавое полотенце! Я дернулась и свалилась с табуретки. -Сядь обратно и не дергайся— рявкнула на меня

-Мажка -Тоже мне сахарная княжна, кикимора деревенская. Следующие часы превратились в пытку, убийцы в навье и то страдали меньше чем я. Они хотя бы понимали за, что их наказывают. После того как меня растерли полотенцем, смазали мазью и крепко перебинтовали, так что было трудно дышать, Мажка занялась моим лицам. Терпко пахнущие мази улучшили цвет, но этого было мало. Тогда в дело прошла пудра разведенная с какой-то белой мазью до консистенции густой сметаны. Густо намазав мне лицо, мучительница превратила его в маску. Потом нарисовали румянец, подвели глаза, накрасили губы... Я себя не узнавала. Живое естественное лицо окончательно превратилось кукольное личико. Миленькое и совершенно холодное и бесчувственное.

-Вставай— Мажка дернула меня за руку. Только я встала, как начали одевать платье. Оно было мне велико не сильно, но выглядеть я стала широко, по другому не скажешь. Шелковая нижняя рубаха, затем плотная белая, поверх нее прозрачная с красной вышивкой на рукавах и наконец, сарафан глубокого алого цвета расшитый жемчугом и золотыми нитями.

-Красавица -всплеснула руками Мажа, Горлица недовольно поджала губы вертя что-то в руках— Сейчас только косу справим и глаз не оторвать.

-Как оторвете так и на место приклеите?— Тихо прошипела я. В этот раз мучить меня стала Синка, взяв расческу она драла мои волосы за это время успевшие превратится в паклю. Я проклинала стойкость своих кос молясь, чтобы ни наконец сдались под напором гребня. Дернув еще несколько раз Синка отступилась, но лишь за тем чтобы начать плести тугую косу от которой натягивалась улыбка. Зачем мне коса в три пальца длинной я интересоваться не собиралась, мне только хотелось посмотреть на результат, который не заставил себя ждать. Через мое плечо была перекинута толстая темно русая коса. Я с ужасом смотрела на нее. Как из моих коротеньких чуть ниже плеч волос удалось сплести такое чудо?

-Нравится?— Синка улыбнулась

-Ага,— кивнула я продолжая ощупывать косу

-Вот видишь какая красота,— девушка поспешно отняла у меня волосы пока я их не разлохматила— А ты свои состригла, пришлось вплетать.

-Так это не мои,— я расстроилась.

-Не плачь, будешь хорошо ухаживать и у тебя такие вырастут— попыталась поддержать меня чернавка.— А теперь повернись, я серьги надену.

-Что-то у тебя проколов очень много,— нахмурилась девушка.— Или это царапки.

-Нет, проколы.— Ответила я, с недовольством смотря на тонкие длинные серьги украшенные блестящими камушками словно трава каплями росы. Синка немного подержала их у моих ушей, как бы примеряясь, но потом отложила. Не успела я обрадоваться, как мочки украсили другие не менее короткие серьги. Два полумесяца с жемчугом на крупных цепочках. Они смотрелись более уместно( если можно вообще назвать уместным наряжать больного человека), но сильно тянули уши. Того и гляди оторвутся.

-Она готова?— в комнату ворвалась Маришка в коротком меховом плаще из под которого виднелось синее платье какие принято носить в Турельской империи.

-Почти,— при виде баронессы руки Синки затряслись, губы задрожали, видимо она очень боялась свою панну.

-Как только будет готова проводите ее вниз, и не забудьте шубу, она должна продержатся хотя бы до середины дня, дальше уже не важно.— Одарив окружающих недовольным взглядом, Маришка торопливо вышла из комнаты. Чернавки выдохнули и вновь обратили свое внимание на меня. Еще раз пригладив волосы, на мою голову надели низкий кокошник с длинной вуалью, которую почему-то откинули назад.

-А обувь где?— вдруг заволновалась Мажка.

-Да вот, вот,— Горлица протянула два красных ботиночка, которые мне были явно малы. С трудом запихнув мои узкие, но длинные ступни в эти кукольные туфельки, Мажка накинула мне а плечи шубу и встрепенулась. -Ох, забыла совсем из-за этой спешки— с этими словами она дернула Синку за рукав— Где пузырек то? Куда его положили.

-Так вроде у зеркала стоял,— ответила вторая чернавка. Я отстраненно наблюдала за происходящим придерживаясь ранее выбранного плана: пока не поняла, что происходит не обращай ни на что внимания. Стой и смотри, это просто спектакль игра артистов, в ряды которых ты случайно попала в качестве марионетки.

-Ой,-в который раз за утро пискнула я. В бок что-то сильно воткнулось, маленькое и острое, будь то булавка.

-Это, чтобы тебе не скучно было,— прошипела Горлица и быстро отошла от меня. Не успела я ничего сказать, как подскочила Мажка:

-Нака выпей, а то упадешь, вся хворая— в губы ткнулось холодное горлышко пузырька. Содержимое обожгло больное горло и теплом растворилось в пустом желудке. Судя по горькому привкусу, это была настойка огонь и разрыв травы. Удивительное средство, позволяющее не спать сутками и быстрее работать. Единственный недостаток если выпить слишком много немедленно умрешь.

-Все, а теперь вниз, панна небось заждалась,— схватив меня за руку Мажка приподняла подол сарафана и бегом бросилась к лестнице. И вот после всех утренних мучений я как благородная пани сижу в санях, на мне сарафан и туфли не по размеру, в бок колется булавка голова и желудок болят от настойки, а напротив меня сидит самый ненавистный мне человек. Ее турельская псина куда то делась, видно хозяйка дала новое задание. А может решила, что я настолько ослабла, что она сможет сама справится вздумай я сбежать. Не знаю, сколько мы ехали, я прикрыла глаза пытаясь наверстать упущенные часы сна. Но как только сани остановились, я увидел деревья. Огромные дубы, они потрясали своей мощью. Желтые листья не смог сбить самый лютый зимний ветер, толстые корни, которым было тесно в земле, не мог укрыть самый сильный снегопад. Неужели мы выехали за город? Но почему нас не остановили кмети. Стоило посмотреть чуть в сторону как ответ пришел сам собой, это был не лес, а древнее капище, среди дубов стояли черные идолы духов огня, леса и их подопечных. Мрачные лица, не отражающие ничего кроме силы и мощи стихии перед которой человек ничто, просто пылинка. Осторожно стараясь не делать резких движений я вышла из саней, и продолжила стоять не в силах пошевелится. Хотелось низко поклонится и попросить позволения пройти дальше настолько величественно выглядели деревянные истуканы.

-Ну что встала, пошли.— Дернула меня Маришка, в деревьях тут же зашелестел ветер не одобряя ее понукания.

-Угу— я кивнула, мой взгляд привлек единственный улыбающийся идол— дух весны молодая улыбающаяся девушка держащая в руках букет из трав, из ее волосы искусно вырезанных на дереве росли березовые листочки. Темные глаза лучились добротой. И мне на секунду показалось что ее губы шепнули " Иди не бойся". А я все равно боялась. Внутри капища находился терем где когда -то жили волхвы и готовились к разговорам с духами. Если ведьма имеющая связь с миром могла обратится к ним в любой момент, но волхвы проводили долгие обряды с жертвами и воскурением сушеных трав. Зачем тогда нужны волхвы если помощи ведьмы попросить проще да и поговорит она быстрее не дожидаясь нужной лунной или солнечной фазы. Разница между нами была в том, что ведьмы просто спрашивали совета и получали короткий и весьма размытый ответ. Если у тебя есть связь с миром, ты чувствуешь как он меняется, дышит болеет. Просить много нельзя иначе ты потеряешься между реальность и изнанкой мира. Растворишься, словно дождевая капля в реке. А волхвы не имеющие этой связи не боялись потеряется. В следствии чего и спрашивать они могли дольше и ответы получали длиннее и развернутые. Что сейчас находилось в этом тереме, я не знала. И знать не хотела, но именно сейчас в этот момент я шла по грубому полу этого самого терема. Длинный коридор в котором горело всего несколько свечей никак не хотел кончатся. Маришка недовольно сопя шагала рядом, постоянно дергая меня за широкий рукав рубахи и поторапливая. Наконец, мы остановились перед высокой дверью, с вырезанным на ней стилизованным огоньком.

-Сейчас ты будешь делать то, что тебе скажут и молчать,— Маришка грубо сдернула с меня шубу и бросила ее на пол.— Если ты скажешь хоть слово о нашем договоре, то горько пожалеешь.

-Каком договоре?— Не поняла я.

-Я же велела молчать,— женщина занесла руку, чтобы отвесить мне пощечину, но вовремя опомнилась и не стала калечить мою "маску" вместо этого она больно наступила мне на ногу. Взвизгнув, я отскочила от нее наткнувшись на высокий подсвечник и рухнув на пол.

-Какая ты неуклюжая,— резко подняв меня с пола Маришка внимательно осмотрела подол на предмет повреждений и вновь толкнула меня к двери.— Даже не верится что ты моя дочь!

-Правильно не верится...-Начала была шипеть я, но тут дверь открылась и мне пришлось замолчать. Огромный зал с высоким потолком поддерживаемый каменными колоннами был ярко освещен, на противоположном краю зала стоял алтарь, у которого кто-то стоял. Человек пятнадцать не больше. Несмотря на зажженные по всюду свечи( волхвы никогда не использовали лампы с блуждающими огоньками) стены все равно оставались темными. Местами казалось что их нет, только густая тень и пустота. Увидев меня присутствующее что-то за обсуждали, некоторые недовольно покачали головами, двое кметей стоящих у колонн хлопнули по рукам. Чем ближе мы подходили тем больше я видела. Вот старенький волхв с седой бороденкой встрепенулся будь то просыпаясь, пошамкал губами и переложил грубый деревянный посох их одной руки в другую, а потом обратно. Зашептались две стоящие рядом женщины. Одна молодая, с длинными светлыми косами смотрела на меня с жалостью и почему-то скрытой надеждой, выслушав свою товарку она кивнула и обняла себя за плечи. Во взгляде второй явно читалось презрение. Судя по недовольно поджатым губам, и сморщенным носам большинство присутствующих были с ней солидарны. Мутный взгляд продолжал блуждать по присутствующим, а воспаленный разум пытался угадать зачем меня сюда притащили. Но кроме жертвоприношения ничего в голову не приходило. Хотя как я могу сгодится жертвой, если духи испокон веков принимают требы только дарами леса или собственной кровью, представить было достаточно сложно.