Илья затоскливал.
— Я ценю...
— Вот и правильно. — Наклонилась и поцеловала его в лоб. — Ты успокоишься. Вот поженитесь, и ты успокоишься, я уверена. Оценишь.
На веранду вышла Света, и Илья в первый момент заподозрил, что она подслушивала. Но Каротаева улыбалась и выглядела довольной, и мысль о подслушивании Говоров отбросил. Вряд ли бы она захотела улыбаться, услышав его рассуждения.
Людмила улыбнулась ей в ответ и с веранды тихонько удалилась, а Света присела рядом с Ильёй и прижалась к нему.
— Ты на меня разозлился? — спросила она, заглядывая ему в глаза.
Он улыбнулся, но в сторону.
— Нет, с чего ты взяла? Ты всё говорила правильно.
Света повозилась, уютнее устраиваясь у него под боком.
— Просто меня несколько удивило то, насколько ты сблизился с этим мальчиком. А повода к этому я не вижу.
— А нужен повод? Просто забавный мальчишка.
— Илюша, ты просто не понимаешь, — покачала Света головой. — У этого забавного мальчишки нет отца. И ты должен понимать... Стоит ли его ещё больше травмировать? Он от тебя не отходит и это очень... настораживает.
— Тебя настораживает?
— Меня, — призналась она. — А должно бы настораживать тебя. Но мне кажется, ты этого даже не осознаёшь.
Объяснять Свете сейчас, что он не собирается просто исчезать из Ванькиной жизни, Илья не рискнул. И не был уверен, что она поймёт и примет его решение. Она ревновала его к женщинам, а теперь, похоже, ревнует к чужому ребёнку. И почему-то Илье казалось, что убедить её не переживать из-за этого, не удастся.
Но и просто так вычеркнуть из своей жизни Ваньку, теперь уже не представлялось возможным. Да и не хотелось, если честно. Он ведь на самом деле радовался, что в его жизни наконец-то появилось что-то настоящее, а не зыбкое и надуманное.
Как бы в подтверждение его слов, на веранду выбежал Ванька, увидел его и разулыбался.
— Я проснулся!
— Да ты что? — Илья помог ему взобраться к нему на колени, а сам сделал вид, что не заметил, что Свете пришлось отстраниться и даже отодвинуться, когда ребёнок влез между ними. Илья обнял его. — Маме будешь звонить?
— Буду, — закивал Ванька. — И кушать буду.
Говоров рассмеялся, а потом поднялся и пошёл к кухне. Только обернулся через плечо на невесту.
— Ты идёшь?
Она покачала головой и отвернулась.
Больше никаких недоразумений не случилось, разговоров задушевных не велось и до самого вечера все, кроме Светы, занимались ребёнком. Ванька был этим доволен и пользовался этим вовсю. Впервые за последние несколько лет Константин Александрович вспомнил, что у них есть гамак и достал его с чердака. Ванька заявил, что качели, в которых можно лежать, ему нравятся, и он долго качался, а потом и Илью к себе зазвал. За ужином порадовал Людмилу своим отменным аппетитом, а Илья рассмеялся и назвал его волчонком.
К вечеру Света повеселела, долго стелила постель, а Илья мысленно затосковал. Как-то предчувствовалась ещё одна беседа с серьёзным внушением. А потом уж, в знак примирения, он должен был её порадовать. Оставалось только пожелать себе терпения.
Спать Ваньку уложить удалось с трудом. В вечерней прохладе он почувствовал себя весьма комфортно, долго играл на улице, а потом уселся с Константином Александровичем на диване и принялся листать журнал. Илья наблюдал за ним и отцом, как тот что-то объясняет Ваньке, мальчик же с интересом прислушивался, и укладываться спать совершенно не желал. Ситуацию спасла мама, увлекла ребёнка в ванную, а после ни о каких гуляниях речи и идти не могло. Ванька всё-таки покапризничал, особенно когда узнал, что Илья спать будет в соседней комнате, а он здесь, совсем как взрослый, один. Они снова позвонили Ксении, Ванька с ней поговорил и, в конце концов, успокоился. Улёгся под одеяло и послушно закрыл глаза. Илья ещё посидел, точнее, полежал рядом с ним, таращась в тёмный потолок, а думал о разговоре с матерью. Всё пытался что-то решить для себя. Поверить в слова матери.
Едва сам не уснул, потом подскочил и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Спустился вниз, заглянул на кухню и увидел мать и Свету, они пили чай и о чём-то говорили. Конечно, можно было подслушать, но Говоров себя одёрнул. Смело вошёл и заявил, что идёт спать. Света улыбнулась в ответ.
— Иди. Я недолго.
Он кивнул и пошёл в спальню.
— У меня уже нет сил с ним бороться, — пожаловалась Света, глядя ему вслед.
— Ты преувеличиваешь, милая. Ты же его знаешь, для него это очень серьёзно.
Она лишь грустно усмехнулась.
— Да уж, серьёзно...
Они допили чай, Света поднялась и убрала чашки в раковину.
— Пойдёмте спать?
Людмила улыбнулась и поднялась.
— Пойдём. Вам и правда, необходимо побыть одним.
Они поднялись на второй этаж, продолжая тихо переговариваться, остановились перед дверью спальни, и Людмила погладила Свету по плечу.
— Всё устроится, — прошептала она. — Вот увидишь. Скоро свадьба, думай об этом. Платье уже готово?
Каротаева кивнула и улыбнулась.
— Очень красивое.
— Вот видишь! Илья как тебя увидит!..
Они тихо рассмеялись, и тут соседняя дверь осторожно приоткрылась, и выглянул Ванька.
— Ты чего не спишь? — спросила его Людмила, но ребёнок не ответил, вышел и пробежал к соседней двери, открыл её, повиснув на ручке, и скрылся в спальне. Людмила Алексеевна со Светой переглянулись, потом Каротаева открыла дверь и заглянула.
Ванька ловко взобрался на постель и влез к Илье под одеяло. Тот приподнялся на локте, с насмешкой наблюдая за ним, а мальчик нырнул под одеяло, укрывшись с головой, а потом сел и смешно махнул на женщин руками.
— Идите, мы спим! — и снова исчез под одеялом.
Говоров хохотнул, посмотрел на невесту и развёл руками. А она посмотрела на Людмилу, а потом снова на Илью.
— Илюш... — растерянно начала она.
Он лишь пожал плечами.
— Он один не будет спать, Свет. В незнакомом доме...
Она закусила губу, но вмешалась Людмила Алексеевна.
— Светуль, — тихо проговорила она, — это же ребёнок.
Света кивнула, но обожгла жениха взглядом.
— Хорошо... Я лягу в соседней комнате.
Когда за матерью и невестой закрылась дверь, Илья рухнул на подушки и рассмеялся. Потом приподнял одеяло и глянул на Ваньку, который хитро улыбался.
— Ну, Ванька!.. Я твой должник. А сейчас спать. Быстро.
5.
Ксению выписывали во вторник, и Илья из-за этого почему-то здорово разнервничался. Будущее неожиданно стало представляться достаточно смутно. Умом понимал, что он лишь сыграл роль, оказал помощь и должен уйти в сторону, и даже облегчение от этого почувствовать, но как-то не весело на душе было.
Вчера отвёз Свету в аэропорт, выслушал целую речь по поводу того, на чём именно он сейчас должен сосредоточиться. На работе и свадьбе. Точнее, наоборот. На свадьбе и работе. Потому что она, Света, поступает именно так, делает всё для их совместного блага и будущего. В животе заурчало в самый неподходящий момент, и Говоров хмыкнул. Невеста подозрительно покосилась.
— Ты что-то сказал?
Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Покачал головой.
— Нет, милая. Я тебя слушаю.
Посадив Свету на самолёт, Говоров подумал о том, что до полной капитуляции осталось всего несколько недель. Значит, он на самом деле собирается сдаться?
Не сдаться, а провернуть выгодную сделку. Это совсем разные вещи.
Вечером о жизни было думать некогда, необходимо было подготовиться к возвращению Ксении домой. Накормив Ваньку пиццей (между прочим, оказалось, что это просто незаменимая еда для ребёнка, шла просто на ура, без всяческих капризов и фырканий), они взялись за пылесос и тряпки. Иначе, как подозревал Говоров, Ксения снова упадёт в обморок, когда увидит, во что они превратили квартиру всего за неделю проживания. Ванька с энтузиазмом бегал по комнатам и размахивал тряпкой, вроде бы пыль стирал. Толку от его беготни было мало, но зато к Илье не приставал и дал тому возможность навести хоть какой-то порядок. Конечно, получилось не ахти, но Говоров предпринял поистине героические усилия и только за это собой гордился. И старался не думать о том, что уже завтра сможет спокойно спать дома, в своей постели. Что никто больше не будет будить его среди ночи, дёргать за руку или забираться под одеяло. И по утрам никто не станет скакать на постели, когда он ещё не проснулся. И требовать хлеба с вареньем и какао на завтрак.
Когда эти мысли появлялись в голове, Илья вздыхал, и если был рядом с Ванькой, то начинал внимательно присматриваться к нему. А потом ругал себя за мнительность. Из-за чего он расстраивается? В конце концов, Ксения работает с ним... под его началом, так сказать. И мало того, ей нужна помощь, теперь это очевидно. А он готов ей помочь, правда, готов. Лишь бы она не отказалась.
Как именно он будет помогать Ксении Степновой, пока было не ясно даже ему самому. Но помогать хотелось. Когда он поделился этими мыслями с Денисом, тот покрутил пальцем у виска и сказал, что его просто потянуло на подвиги. Но это пройдёт. А Илья почему-то даже поспорить с ним не решился.
И вот сегодня Ксению выписывают. Он сказал ей, что приедет к трём, она долго отнекивалась, уверяла его, что прекрасно доберётся на такси, но Говоров твёрдо стоял на своём. И она в итоге сдалась. А теперь вот он сидел на совещании и в нетерпении поглядывал на часы. Совещаться, если честно, надоело, а главного экономиста, как на грех, прорвало, говорливость напала на него и желание поделиться своими гениальными идеями с окружающими. Он делился с энтузиазмом, а остальные старательно делали вид, что слушают с интересом. Иногда Ярослав замирал и косился на Говорова.
— Ты согласен? — спрашивал он.
Илья кивал и снова украдкой бросал взгляд на часы. Денис рядом зевнул и сложил руки на груди. Съехал немного на стуле и смотрел на всех из-под полуопущенных ресниц. Илья же был уверен, что он попросту спит.
Нарушил ровное течение речи мобильный телефон Говорова. Илье даже неудобно стало, что он вот так нагло, бесцеремонно...
Ярослав замолчал и посмотрел выжидательно. Илья полез в карман за телефоном.
— Я слушаю, — несколько ворчливо проговорил он. Выслушал звонившего и нахмурился. — Дерётся? С кем? Алла Витальевна, дайте ему трубку. Ванька, приеду, уши надеру, понял? — понизив голос и отвернувшись, проговорил Говоров в телефон. Денис рядом приоткрыл один глаз и посмотрел с интересом. Илья же улыбнулся, слушая сбивчивые оправдания ребёнка. Развернулся на кресле. — Ваня, она же девочка, — сказал он и едва сдержался, чтобы не расхохотаться. — Ну и что, что плюётся? Драться-то зачем? В общем, всё! Идёшь, извиняешься. Я всё сказал... Скоро приеду. Маму заберу из больницы и приеду... Да, извиняться обязательно. — Выключил телефон и пару секунд тянул с тем, чтобы повернуться ко всем любопытным. Затем примирительно попросил: — Продолжай, Слава, я слушаю.
— Ты уверен? — усмехнулся Денис, а Говоров под столом двинул ему ногой по лодыжке. Горский охнул и посмотрел с укором.
— Где ты сегодня собираешься ночевать? — со смешком поинтересовался Денис, когда они после совещания остались наедине.
Илья недовольно посмотрел.
— Где, где... Дома, конечно. Что ты глупости спрашиваешь?
— И ничего не глупости. — Денис сел на свой стул и, наконец, потёр ушибленную лодыжку. — А ещё удивляется, почему мальчишка дерётся... Пример перед глазами!
— Не стони.
— А ты поедешь за Ксюшкой в больницу? На самом деле? Это уже переходит все границы.
— А, по-твоему, я что должен сделать? По крайней мере, надо довезти её до дома... Передать дела, так сказать.
— Впутался ты не в своё дело, Илюх. Я тебе когда ещё сказал.
— Всё уже почти закончилось, Денис, — отмахнулся Илья.
— Ты неправильным тоном это говоришь, — запротестовал Горский. — Ты должен радоваться... Слышишь?
— Слышу. И радуюсь, — проворчал Говоров.
Закидав в портфель все нужные вещи и бумаги, Илья пошёл к выходу.
Когда он приехал в больницу, Ксения собирала вещи. И выглядела довольной, Говоров это сразу заметил. На губах мелькала улыбка, да и взгляд искрился.
— Вы хорошо выглядите, — довольно проговорил он, наблюдая за ней.
Она улыбнулась, но глаза в смятении опустила.
— Спасибо, Илья Константинович. Я на самом деле хорошо себя чувствую... И говорила вам, что вполне могла бы добраться до дома сама.
— Не выдумывайте. О себе надо заботиться. А вы, кажется, об этом позабыли.
Степнова подняла на него непонимающий взгляд.
— Вы о чём?
— Да ни о чём, — пожал Илья плечами и присел на край койки. — Просто мне кажется, вы мне кое-что не договариваете.
Ксения нахмурилась и хмыкнула.
— Это что же я не договариваю?
Говоров взял сумку, и они вышли из палаты. Пока шли к лифту, Илья пытался понять, для чего он завёл этот разговор. Ксения как-то странно насторожилась.
— Что я не договариваю, Илья Константинович? — поинтересовалась она, когда они вошли в лифт.
Говоров замялся на мгновение.
— Просто я видел у вас на столе документы. Вы ещё где-то работаете?
Она в задумчивости потёрла кончик носа.
— Да нет... просто подрабатываю иногда.
Илья тоже призадумался, потом глянул на неё с интересом.
— Ксения, а сколько я вам плачу?
— Достаточно, — коротко ответила она.
Двери лифта открылись, она выскочила и припустилась вперёд, Илье даже пришлось ускорить шаг, чтобы нагнать её.
— Не надо на меня обижаться, — попросил он, устав от её молчания. — Я просто спросил.
Они уже выезжали с больничной стоянки, и Илья никак не мог избавиться от ощущения, что Ксения тяготится его присутствием.
Степнова кивнула и уставилась в окно.
Чувствовала взгляд Го ворова, он косился на неё постоянно, и никак не могла понять, что ему от неё нужно. К чему всё это? Приезды в больницу, забота о Ваньке и всё остальное. Да, он сказал, что благодарен ей, обязан, хотя она в это совершенно не поверила. Может и благодарен, но его благодарность выражалась в ежемесячных премиях, и это-то как раз было понятно. Но он неожиданно взвалил на себя её проблемы и сделал это совершенно осознанно, а Ксения от такого поступка растерялась и мечтала только об одном — чтобы поскорее всё это закончилось. Встало на свои места, и чтобы Илья Говоров снова позабыл о её существовании, а не смотрел вот так как сейчас, сверля задумчивым взглядом, словно пытался влезть в её голову и узнать о ней всё.
Он уже и до её дополнительной работы докопался и, видите ли, обеспокоился. Чем, интересно? Что она не все силы отдаёт на основной работе?
А вот Ксению беспокоило совсем другое. То, что Ванька так потянулся к Говорову. Это было неправильно и совершенно некстати. Как она потом будет объяснять сыну, почему Илья больше не приходит? Лишние неприятности... Скорее бы уж родители вернулись, чтобы жизнь снова стала прежней, ровной и спокойной.
Быстро глянула на Говорова и неожиданно натолкнулась на его взгляд. И вспыхнула непонятно от чего. Только ясно стало — её разлюбезному начальнику очень хочется влезть в её жизнь, прямо не терпится. Вот только зачем?
