| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Всех молоденьких, хорошеньких француженок уж давно больной на голову князюшка в Петербурге вывел подчистую. В последний год только их и 'употребляет' из патриотических соображений, был недавно большой скандал с женой придворного ювелира — залюбил ее насмерть на паях с адъютантами, но сошло это ему с рук. Списали на нижних чинов из охраны дворца, как всегда у нас солдат оказался в итоге виновен. -поделился информацией штабс-капитан и замолчал.
-Иван Федорович, а вы за супругу свою не боитесь, может быть не приезжать ей в столицу? -обеспокоился унтер-офицер, вспомнив об ожидаемом приезде Софьи.
-Офицерских жен он не трогает — боится, было раз дело, пригрозили убить, с тех пор занят купчихами, мелкими чиновницами и гувернантками, да вот еще француженок регулярно изводит. Все равно детей пора на ученье пристраивать... -вздохнул штабс-капитан, и уверенно но печально добавил еще несколько слов, -Не бойся, мы теперь под Аракчеевым ходим, это не какой-нибудь великий князь!
Понятно, граф — это сила "намбер уан" в России, но состоять "у него" это все равно, что на тигре верхом ездить, тут надо быть или непомерно крутым как новоиспеченный генерал Ермолов, или вовремя соскочить, до того как зверю захочется кушать. Чем же объясняется такая "любовь" всесильного временщика к скромному штабс-капитану и его непутевым подчиненным, восемь лет их в упор не видели и вдруг прозрели, нет... причина в другом. Этот вопрос требует для раскрытия отдельной маленькой главы, что и будет приведена ниже. Пока лишь нам, как и Александру придется удовольствоваться скудной информацией, что Денисов, Сашка, Гришка и винтовка играют весьма важную роль в планах как лично графа, так и всего военного ведомства, которое за исключением гвардии и флота пребывает полностью под контролем у Аракчеева.
Глава 49. Пока без названия.
Чтобы понять причину столь неожиданного возвышения "из князи в грязи" маленького незаметного унтера и его сослуживцев надо отмотать ленту времени на два месяца назад, когда Сашка, Денисов и компания были еще в Польше. Благо на бумаге возможны и не такие чудеса, ах если бы в реальной жизни можно было бы вернуться в прошлое и что-нибудь там поправить. Следует немного рассказать о политической и экономической обстановке в России в период между 1807 и 1811 годами, время было донельзя мутное и смутное, авторитет власти после "победоносной" войны сильно пошатнулся. Петербург превратился в "город должников", щедрые субсидии раздаваемые во время войны царем своим приближенным направо и налево прекратились, поскольку Британия урезала спонсорскую помощь. Русский рубль в очередной раз упал в цене по отношению к большинству европейских валют где-то на 25 процентов, что сделало иностранные товары особенно дорогими. За этот период между тем цена кофе выросла более чем вдвое, сахар подорожал втрое, а бутылка шампанского обходилась против прежних 3,75 в целых двенадцать рублей. Русским дворянам, основным потребителям импорта, приходилось платить огромную цену не только за шампанское, но и за все прочие предметы роскоши, что не производилось внутри их страны, тогда как сами они не могли найти рынка сбыта для продукции своих вотчин.
Горький коктейль из уязвленной гордости и финансовых трудностей лишь способствовал росту критики в адрес политики Александра Первого и его нового ставленника, статс-секретаря, Михаила Михайловича Сперанского, фактически являвшегося премьер-министром. Сперанский не был утонченным аристократом, он происходил из семьи священника. Способный человек, выходец из довольно невысокого общественного слоя, аскет по жизни, он был чужд любым социальным или финансовым амбициям. Радикал в душе, он пребывал в уверенности относительно несовместимости самодержавия и торжества закона. Ему хотелось бы дать старт куда более далеко идущим реформам государственного устройства. Однако Михаил Михайлович прекрасно осознавал ограничения, диктуемые существующим положением, и сосредотачивал усилия в первую очередь на совершенствовании механизмов управления. Вскоре после своего назначения на должность в 1807 году Сперанский провозгласил так никогда и не вступившую в силу реформу судебной системы, взялся за финансовые структуры правительства и администрацию.
Аристократия, чувствуя в нем смертельного врага, делала все возможное и невозможное в стремлении подорвать позиции министра. Скоро распространились лживые слухи о том, будто на самом-то деле Сперанский франкмасон и революционер, состоящий в тайных сношениях с Наполеоном, а потому ищет путей уничтожить всю общественную систему российской империи. Но угроза нависла не только над смелым чиновником-реформатором, опередившим на добрых полвека свое время...
Что бы там ни выиграл от договора с императором французов император Александр первый, ему не пришлось долго ждать негативной реакции части подданных, в глазах которых он не спас ни своего лица, ни чести России, ни ее интересов. Сестра царя, Екатерина, назвала достигнутое соглашение унизительным провалом, а мать не пожелала объятий сына, когда тот возвратился в Санкт-Петербург. Двор, и так-то не одобрявший обращения государя с пользовавшейся популярностью в свете императрицей Елизаветой, которую царь отодвинул на второй план из-за любовницы, Марии Антоновны Нарышкиной, ощущал себя преданным. Приверженцы традиций из "старой" аристократии выступали против любых переговоров с презренным 'выскочкой' и "узурпатором". Вельможные великосветские патриоты рассматривали соглашение как продажу интересов России. Как казалось тогда многим, Наполеон выставил Александра в Тильзите, а позднее и в Эрфурте полным дураком. Талантливый для своего времени драматург Владислав Александрович Озеров написал пьесу 'Дмитрий Донской', историческая героика которой встречала овации в полных театральных залах и выставляла царя Александра на фоне сложившихся условий в неблаговидном свете. Хотя русская армия неизменно терпела поражения от Наполеона, молодые офицеры испытывали веру в себя и лелеяли мечты о войне до окончательной победы, а потому, естественно, тоже ощущали себя обманутыми. Что до нижних чинов, то мнение народа, иначе говоря — быдла и хамов, никого в России в ту пору не занимало. Недоумевали и священники, еще вчера "корсиканец" был объявлен святейшим Синодом антихристом, а сегодня он уже союзник и велено молится за его здравие в храмах. Генерал Вильсон, бывший британский советник при русской армии, развернул настоящую войну слухов против политики Александра. По углам в столице активно шептались о возможном низложении, и даже физическом устранении столь неудачно правящего царя.
-Берегитесь, государь! Вы кончите, как ваш отец! -предостерег императора однажды некий бдительный придворный, пожелавший остаться для истории неизвестным. Поскольку в предыдущее столетие в России случалось немало дворцовых переворотов, многие предполагали, что разочарованные вельможи могут отважиться снова прибегнуть к 'шарфику и табакерке', или как выразился один иностранный дипломат: 'Я видел, как властелин сей входит в собор следом за убийцами деда, окруженный душегубами отца, тогда как замыкают процессию, вне сомнения, иные, которые станут его палачами'.
Сразу после войны в военном ведомстве решили провести некоторые преобразования в подражание победителям, но в основном ограничились введением отдельных элементов форменной одежды и снаряжения "как у них", да еще какими-то мелочами, так велели разучить музыкантам новые марши на манер французских.
Это очень точно после 1807 года подметил посол Наполеона в Санкт-Петербурге, герцог и дипломат, Арман де Коленкур в своих докладах в Париж: "Музыка на французский лад, марши французские и ученье французское". Были и другие перемены, но по большей части формально-административные и соответственно малополезные. В первую очередь изменения коснулись конечно же военной формы сухопутных войск — новые трынчики, выпушки, погоны и так далее. Наполеоновская униформа в то время диктовала "передовую" военную моду в Европе, по крайней мере до 1815 года, сами французы от нее стонали, зубами скрипели, но как-то с горем пополам носили. Особенно много нареканий вызывали короткие штаны и легкие полуботинки с гетрами — дешево, сердито и дико неудобно. Среди офицерской молодежи стало модным изучение работ военного теоретика Жомини, в боевой жизни армии, неофициально конечно и только у 'передовых' командиров, стали активно применяться элементы тактики колонн и рассыпного строя. До 1812 года были внедрены новые уставы и инструкции по боевой подготовке войск, усовершенствовали дивизионную и ввели постоянную корпусную систему организации армии. Разительные перемены произошли в высшем и полевом управлении войск. Словом, успели сделать многое, хотя далеко не все, подгонял страх потерпеть последнее поражение, от которого можно было и не оправиться.
Нельзя сказать, что в России для усовершенствования вооружения совсем ничего не предпринималось. Так постоянно действующий 'Ученый Комитет по артиллерийской части' по повелению военного министра графа Аракчеева еще в 1807 году приступил к сравнительным испытаниям над ружьями русскими, английскими и французскими. Позднее по инициативе генерал-фельдцеймейстера проводились опыты над уменьшением силы отдачи оружия путем придания большей кривизны прикладу и устройством в казеннике различной формы камор для порохового заряда. Занимались так же экспериментами по выявлению влияния зазора, диаметра затравки и расположения ее по отношению дна канала ствола. Были рассмотрены и совсем анекдотические прожекты введения чугунных пуль, которые якобы сами по себе должны были попадать в цель, так называемое 'аракчеевское яичко'. Никаких существенных практических результатов эти изыскания не принесли и проблема с неудовлетворительным состоянием ручного огнестрельного оружия решения не получила.
Бюрократическая громадина уж слишком была инертна и неповоротлива, чтобы раскачать ее на нечто крупное нужен был гениальный администратор, и надо сказать, что такой человек в России по счастью был тогда. Современники его не любили и прозвище "змей" надолго закрепилось за этим государственным деятелем, но такова судьба всех более-менее решительных администраторов, политиков и реформаторов.
Отечественные историки традиционно очень мало уделяют внимания "незнаменитому времени" 1807-1811, а зря. Тогда налицо был определенный кризис власти, очень напоминающий по всем внешним признакам тот, что толкнул в 1856 году на проведение радикальных реформ другого царя — Александра второго, вошедшего в российскую историю под именем "Освободитель". Были в России в то время и свои реформаторы, не было недостатка и в соответствующих "прожектах", но видимо не судьба... Очень может быть, что именно тогда российская империя и упустила свой первый шанс, превратившись в итоге в вечного аутсайдера западной цивилизации. Жаль, а "щастье" выходит было совсем рядом, рукой подать. Для сравнения можно взять ту же Пруссию, и прочие германские земли, где окончательный демонтаж феодализма, под принуждением штыков Наполеона произошел примерно в те же годы 1806-1815-е.
Вот в такой интересной обстановке и встретились однажды весной 1809-го года некие Алексей Андреевич и Петр Иванович.
Князь Багратион вместе с секретарем разбирал в то утро многочисленные бумаги у себя на квартире, готовясь сдать корпус новому командиру, после недавно закончившейся победоносной войны со шведами. Решительные действия генерала по захвату Аландских островов вынудили северного соседа быстро пойти на мировую и в результат к российской империи была окончательно присоединена Финляндия, сомнительное, впрочем приобретение. Рутинную "бумажную" канцелярскую работу генерал просто ненавидел всеми фибрами души, но куда деваться, благо хоть помощники толковые под руками есть. Сегодня, по случаю церковного праздника, пришлось отпустить всех штабных офицеров, и теперь ему помогал только личный секретарь-писарь из дворовых, молодой смышленый парнишка. Работа понемногу спорилась толстые пыльные папки и пудовые шнуровые книги постепенно приводились в надлежащий порядок. Но тут случилось НЕЧТО...
-Ваше высокопревосходительство!!! "Сам" прибыть изволили!!! -с порога выкрикнул запыхавшийся красный как варенный рак лакей, верно летел бедняга со всех ног, аж постучать в дверь забыл и испросить разрешения войти.
-Кто пожаловал? -не сразу понял своего усердного слугу генерал, но тот трясясь от усердия все никак не мог выговорить столь 'страшную' фамилию. Петр Иванович быстро подошел к окну, судя по небогатому, и скорее скромному экипажу внизу во дворе нежданный визит нанес ему не кто-то из ближайшей родни императора, как он предположил первоначально, те в таких убогих казенных возках не ездят, а значит...
Это мог быть только военный министр и генерал-от-артиллерии Аракчеев Алексей Андреевич, одно лишь упоминание о всесильном временщике заставляло людей в ту пору бледнеть и заикаться, так страшились его все в столице, да и в провинции надо сказать тоже побаивались.
-Проси! -коротко и по военному распорядился князь, и сразу же приказал секретарю,
-Ваня поди на кухню распорядись, чтоб нам с графом чай принесли и закуску к нему. И пусть вино доброе держат наготове, достанут из погреба самое лучшее кахетинское. Скажи мусье повару, коли подаст немецкую отраву заместо вина, как в прошлый раз, то велю драть розгами на конюшне, не посмотрю, что иностранец!
-Может вам мундир парадный и ордена принесть ваше высокопревосходительство? -поспешил осведомиться напуганный до полусмерти помощник генерала, еще бы, не каждый день второй человек в империи изволит в гости пожаловать, а хозяин страшно подумать — встречает гостя в затрапезном, местами протертом до дыр домашнем халате.
-Пустое и так сойдет! -князь "самого" не боялся никогда, даже когда был еще просто полковником. Таких людей в империи было немного, пожалуй, можно их пересчитать по пальцам одной руки.
В тогдашней запутанной властной иерархии разобраться несведущему человеку было непросто, да какое там — невозможно. Зачастую великие князья, министры, и даже родной брат императора пресмыкались и заискивали перед каким-то ничтожным выходцем из новгородской губернии, которого раньше бы и на пушечный выстрел к кормилу власти не подпустили. Тут получалось в точности как в широко известном советском культовом мультфильме "Остров сокровищ": "Одни опасались Пью, другие — Билли Бонса, а меня... хе-хе... боялся сам Флинт." Так вот генерал князь Багратион занимал в российской пирамиде власти примерно такое же место, как Джон Сильвер среди пиратов, если принять Флинта за Аракчеева.
Совсем не заслуги на поле брани, и не принадлежность к побочной ветви грузинского царского дома возвысили генерала до таких сказочных высот. Дело житейское — Петр Иванович был давним и единственным любовником сестры императора Александра Первого, Екатерины Павловны Романовой. Эту весьма властную и честолюбивую особу современники за глаза, а особо приближенные и в глаза нередко называли "Екатериной III". В ту пору окружение императора вполне серьезно рассматривало вариант с заменой нерешительного и неудачливого царя его шустрой и бойкой сестрицей. Слишком уж понравилось сановникам правление другой Екатерины — Великой, еще бы такая халява была, как ни при одном из последующих правителей. Золото из казны просто рекой лилось на придворных подхалимов, да что там золото, налево направо дарились имения с тысячами крепостных рабов! Павел Первый уже начал заметно скопидомничать, копейки считать, все реже и реже раздавал казенных крестьян на сторону и пытался взять под личный контроль расходы. А нынешний царь и совсем не жалует верных слуг, пока англичане деньги давали на войну с Наполеоном, так охотно делился с приближенными, а вот потом эту практику прекратил.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
