Дверь в парилку распахнулась, на пороге появились... две девушки в длинных долгополых рубашках. Они с любопытством посматривали на мужчин, несколько ошалевших от неожиданного визита.

Майор инстинктивно прикрыл 'хозяйство' рукой.

— Вам чего, красавицы?

— Попарить тебя пришли, князюшка! Не изволь гневаться!— сказала одна: немного полноватая на современный для визитёров из будущего манер, но если быть до конца честным, весьма и весьма сдобная да аппетитная. Мужики, как известно, на кости не бросаются.

— Нас княгиня Феодосья послала, — добавила вторая, не менее приятная во всех отношениях.

— Спинку потереть? — догадался Морошкин.

Девицы смущённо потупили глазки. Очевидно, в программу входило и нечто иное.

— Благодарствую, — сурово кивнул Демин, чувствуя весь комизм ситуации. — Передайте княгине, что мы оценили её гостеприимство, но как-нибудь сами справимся.

— Так это... нам уйти, князюшка? — удивилась полненькая.

— Точно. Ступай, красавица.

Девушки удалились.

— Интересные здесь нравы, — засмеялся Морошкин. — А зачем прогнал: ты ж вроде в разводе?

— В разводе.

Майору не хотелось говорить о причинах своего поступка. В другое время он вряд ли бы отказался от столь соблазнительного предложения, но сегодня... Демин вновь вспомнил глаза Феодосьи, её улыбку, тот поцелуй.

Морошкин, хоть и не понимал, что движет майором, но лезть в душу тактично не стал.

— Ладно. Ты бугор — тебе видней! Давай на полку ложись, пройдусь веничком.

И добавил с запоздалым сожалением:

— А девки-то ничего, фигуристые. Надеюсь, не подумают, что мы с тобой типа альтернативно ориентированные...

Распаренные и довольные, они сидели в гостевой комнатке, выделенной специально под свалившегося козельчанам на голову князя. Комнатушки его 'бояр' находились по соседству. Рановато ещё распылять главные силы 'воинства'.

Морошкин достал заныканный так, что ни одна бы зараза не догадалась, планшетник, вывел меню, произнёс извиняющимся тоном:

— Я тут покуда банька топилась малость похозяйничал: жучков понаставил, а один так и вовсе княгинюшке нашей подвесил. Так... на всякий пожарный.

— Добро, — кивнул Демин.

— Тогда я программку запущу, она нам всё интересное выберет — я ж ведь всё подряд писал... для подстраховки.

— А что за программка-то?

— Да стандартная эфэсбэшная — на слова-маркеры реагирует. Мне тут Свешников списочек надиктовал, а я его к анализатору прикрутил.

— И долго ждать?

— Щаз всё будет, программка шустрая. Наши её у американцев передрали, напильничком доработали и вуаля. — Морошкин пробежался по клавишам и с победной ухмылкой откинулся к стенке предбанника. — Можно слушать.

— Двери закрыл?

— Обижаешь, князь...

Записи они слушали почти в абсолютной тишине. В целом ничего криминального программе, которую остряки из ФСБ обозвали 'Сноуден', обнаружить не удалось. Да, шептался народ, обмусоливая недавние трагические события и гибель нескольких гридней. Однако планы мести (во всяком случае, вслух) никто не вынашивал, а слова-маркеры относились к исключительно бытовым ситуациям.

Файлики, касающиеся княгини, заставили Демина покраснеть. Та, раздав все нужные распоряжения насчёт организации похорон и тризны, отправилась навещать Егория и отнеслась к нему с ТАКОЙ нежностью и лаской, что тут не только раненый, умирающий — и тот бы пошёл на поправку.

— М-да, — хмыкнул Морошкин, выслушивая многочисленные охи и ахи. — Слабовато, видать, Свешников боярина приложил. Быстро оклемался. Ишь как старается, стервец! — уважительно добавил капитан.

Демин снова почувствовал укол ревности, но силой заставил дослушать почти до самого конца. К счастью, 'комплот' не сложился, любовникам было не до того. Насытившись друг другом, они лежали, тяжело дыша.

— Всё, заканчиваем разврат! — велел 'князь', которому откровенно надоели прерывистые звуки человеческого дыхания.

Морошкин послушно вырубил планшет, понятливо глянул на Демина, однако от ремарок благоразумно отказался.

Ждали остальных.

Первым появился техник. Тот по ходу и не парился вовсе, быстро помылся и вперёд. Потом прибыл учёный, выглядел подозрительно весёлым, мурлыкал под нос песенку.

Дольше всего пришлось ждать Павленко. Как выяснилось, тот не отказался от 'щедрот' матушки-княгини, выбрал павушку посимпатичней и два часа потом с ней 'плескался'. Появился довольный, что тот кот. И девица, которую он зачем-то приволок с собой, не казалась разочарованной. Что-то подсказывало Демину: ночь у снайпера ожидается бурной, спелись голубки.

— Подругу зачем притащил? — хмуро поинтересовался майор.

— А что? — вопросом на вопрос ответил снайпер.

— Через плечо... Нечего ей сейчас с нами делать.

Девицу отправили в 'апартаменты' Павленко, пускай кровать греет.

— Что скажете, мужики? — Демин обвёл внимательным взглядом собравшихся.

— Пока всё в пределах нормы, — сказал Морошкин. — Авторитет мы себе заработали, княгиню на место поставили. Осталось самое интересное — война.

Ближе к вечеру Демин устроил военный совет, на котором, кроме его доверенных 'бояр' присутствовали малолетний князь с матерью да козельский воевода Ермила.

От натопленных печей было жарко, и собравшиеся невольно прели, однако принимающая сторона скидывать с себя 'соболя' не спешила, держала фасон что есть мочи.

Люди Демина оделись попроще. По 'одежке' их уже приняли, насчёт дальнейшего 'дрескода' можно не беспокоиться.

Первым делом Демин заслушал доклад воеводы. Тот говорил долго и обстоятельно, уделял внимание тем вещам, которые человеку неопытному покажутся пустяками. Картинка в итоге вырисовывалась не радужная.

Гарнизон Козельска составлял сотни полторы гридней, ещё человек пятьсот можно 'исполчить' среди посадских, если найдутся в достаточном количестве броня да вооружение. Сотню-другую дадут окрестные села да деревни. Негусто.

Ручеёк 'окруженцев' стремительно усыхал: кого-то успел подмять под себя Демин, кто-то сбился с пути, попал в полон или под сабли лёгкой монгольской конницы.

С учётом дружины 'князя Гаврилы' дай Бог наберётся тысячи две воев, из них половина обычные мужики, которые, может, медведя на рогатину и возьмут, но вот для пешего боя, в коем умение держать строй является основой для выживания, не годятся. Учить их и учить надо, а времени в обрез.

Хотя, если исходить из логики, что боец в крепости стоит семерых осаждающих, всё не так уж и плохо. Против тумена выстоять можно. Но не победить. А Демину поставили задачу разгромить монголов под Козельском.

С припасами дела тоже обстояли непросто: населению нужно прокормить и себя, и гарнизон, а сколько необходимо того же мяса нормальному здоровому мужику, который весь день на свежем воздухе и отнюдь не праздничает?! До хрена!

Голодному, дышащему на ладан скелету не место на стенах крепости. Да и сама крепостная стена нуждалась в обновлении. Тут уж придётся напрячь и старого и малого, организовать трудовой десант. Впрочем, это меньшая из проблем, народ готов к трудовым подвигам хоть сейчас: о том, что вытворяли монголы с жителями захваченных городов, знали все. Врагу не пожелаешь такой участи.

Мысли об огненном бое князь отверг сходу, не получится внедрить артиллерию раньше времени: это только в книжках порох за пять минут делают, а пушки льют по чертежам, изготовленным на коленке. Ну, кое-какое оружьице они с собой захватили, только запас не бесконечен, использовать надо грамотно и с умом.

Свешников вовремя вспомнил про стрелы-срезни, у которых наконечник внешне похож на два длинных уса. Такими удобно стрелять по большой массе неодоспешенного противника (читай по монголам). Даже целиться не надо: необязательно убивать, достаточно лишь угодить в лошадь, и та, обезумев от боли, сбросит с себя всадника. Чем это для него обернётся в гуще верховой лавы, и дураку ясно.

Быстро выяснилось, что наладить массовое производство таких стрел местным кузнецам всё равно, что раз плюнуть.

— Вот пусть и начинают ковать эту куйню, — усмехнулся Павленко.

Хорошую идею подкинул Морошкин. Тот, вспомнив 'финскую', посоветовал создать отряды лыжников.

— А что — выскочат из леса, обстреляют татар и сразу назад.

— Обстреляют, говоришь, — протянул 'князь'. — А если погоня?

— Это какой же идиот верховым зимой в лес сунется, да ещё с погоней?! Там снегу лошади по брюхо, кругом ветки, сучки. Либо сам напорется, либо конягу покалечит. Нет, не полезут монголы в лес, поберегутся.

Демин поискал взглядом Павленко, найдя, велел:

— Это по твоей части, боярин. Подготовишь сотню лыжников.

— Есть подготовить эскадрон биатлонистов летучих, — весело осклабился Денис.

— Ты зубы не скаль! Работы много. Одних лыж наклепать — вон сколько нужно, причём не снегоступов, а хоть какое-то подобие беговых.

— Сделаем, князь!

Малолетний Василий с интересом вслушивался в разговоры, но не вмешивался. Видать, хорошо выдрессировала его мамка. Научила, когда можно перечить старшим.

Пацан Демину глянулся. Да, князь, причём самый настоящий, однако пальцы не гнёт, гонор не выказывает, а судя по умным глазкам, старательно наматывает на ус (хотя какой там ус, белый пушок над верхней губой!).

Обсудив ещё целый ряд стратегических и тактических вопросов, разошлись.

Майор лёг в огромную кровать (почему-то считалось, что русичи предпочитали спать сидя, но на князей, очевидно, эти правила не распространялись, или врали историки, на чём их ловили не раз и не два), привычно сунул пистолет под огромную пуховую подушку и заснул сном праведника.

Глава 11

Смотр по 'гарнизону' назначили на утро. Процедура сия была рутинной, но крайне необходимой. Должно же начальство узреть стройные ряды подчинённых, выслушать их бодрые доклады, налюбоваться блеском амуниции и торжественным прохождением под бумсы и блямсы военного оркестра.

Отставить! Парад и оркестр в сегодняшние планы не входили. Местные орлы шагать в ногу не обучены, да и ни к чему им сия наука. А оркестр... даже если собрать всех здешних менестрелей и скоморохов, медведя быстрее выучишь 'Прощанию славянки'. Но жаль, конечно... Духовой оркестр — это сила. Мертвеца из могилы подымет.

За вчерашний день бойцы, которых Демин привел с собой, помылись, попарились, постирались, привели в порядок нехитрое снаряжение (за редким исключением — трофейное). Вышло нормальное войско, хоть сейчас в бой.

Козельская дружина держалась особняком, смотрела набычившись по понятным причинам: ещё вчера отпевали боевых товарищей, ухайдоканных свалившимся из ниоткуда князем, а это явно не способствовало сближению рядов.

'Надо отправить к ним Морошкина', — сделал мысленную зарубку Демин. — 'Пусть объясняет местным политику партии и правительства. Ещё не хватало, чтобы этот геморрой напомнил бы о себе в самый неподходящий момент. Ведь по закону подлости так оно и бывает'.

Капитан славился тем, что мог уболтать практически любого, убедив, что белое — это чёрное, и наоборот. Всё же не зря за его плечами была приличная практика НЛП.

В отличие от угрюмых и набыченных гридней князя Василия, собственное войско откровенно радовалось Демину. В их глазах авторитет майора был откровенно высок. Кого-то он спас от полона или выдернул в последний момент из-под татарской сабли, кто-то с его помощью не околел от холода, не заплутал в лесу. В конце концов, благодаря Демину они получил ясную, кристально чистую и понятную цель, а это дорогого стоит для ратного человека. Ведь коли наступила пора помирать, так за благое дело!

Но умереть никогда не поздно. Предназначение воина отнюдь не в красивых обстоятельствах гибели. Нет уж, пуская враги помирают... А мы покуда поживём.

Судя по многим обстоятельствам, к тому оно и идёт, коли начальство строгое, но справедливое и во всём понимает толк.

Князь выказал себя только с хорошей стороны. Умудрился в целости и сохранности довести немалое войско до стен Козельска, да и, оказавшись внутри, не сплоховал. И дня не прошло, как подмял под себя город, взявшись за дело с ретивостью непривычной для русского человека.

Бояр вокруг себя собрал годных. Те зря горячку не пороли, но коли вцепились за что — не отпустят, до самнего конца доведут.

Собственно, примерно такого плана информация стекалась к Демину со всех сторон. Морошкин и впрямь зря времени не терял. То тут, то там находил нужного человечка, тихой сапой подводил к задушевному разговору, а потом всё выуженное собирал и анализировал. Расклад получался полным.

В городе дружинников покуда разместили в посадских домах, чему горожане не сказать что возрадовались, но всё ж таки терпели: проблемы обещали быть временными.

Неподалёку от детинца стремительно рос военный городок, визжали пилы и стучали топоры: для отряда возводились многоэтажные казармы.

У козельских плотников имелся превосходный стимул: чем скорее они построят, тем быстрее избавятся от постылого постоя: тогда жёны и старшие дочери вздохнут спокойно. А строили на Руси действительно быстро: иной раз за день вдвоём-втроём ставили добротный дом — хоть сразу перевози пожитки и радуйся!

Первой должна была переехать сотня Ракши. Да и сам 'князь' отнюдь не намеревался жить в любезно предоставленных 'дворцовых' покоях. Посреди доверенных людей оно поспокойней будет.

В конце смотра 'бояре' огласили распорядок сегодняшнего дня. Кого-то услали на работы, ополченцев погнали на учёбу, разведрота (приживалась понемногу терминология из будущего) отправилась в дальний и ближний дозоры. Немала часть горожан латала городские стены и занималась сооружением ледяного вала.

'Два месяца... Всего два месяца, чтобы достойно встретить врага', — мрачно подумал Демин.

Отдельной заботой стал госпиталь: война бескровной не бывает, счёт убитым и раненым на сотни, если не тысячи пойдёт. Если первым ничего уже, кроме отпевания да домовины не нужно, вторых требуется окружить максимальной заботой и вниманием, чтобы быстро поднять на ноги и снова в строй.

Морошкин будто прочитал мысли командира, сразу принялся докладывать:

— Бинты и перевязочные материалы готовим, сделали запас антисептиков. Я тут с утра пораньше как Мамай по домам прошёлся. Всё что нашёл — выгреб. Начнут жаловаться, гони взашей! У меня карт-бланш от самой Феодосьи Игоревны.

— Когда успел?— удивился Демин.

— С петухами первыми. Только их княжеская милость из спаленки выскочила, разомлев от утех ночных, а я уже тут как тут. Объяснил, что и зачем требуется, получил 'добро' и пошёл это самое 'добро' реквизировать.

— Один?

Капитан ухмыльнулся.

— Кабы один, ты б со мной больше не разговаривал. Отоварили бы чем-нибудь тяжёлым по башке, труп прикопали и весь сказ. Народ здесь простой, глупостями не заморачивается. У Ракши десяток бойцов попредставительней выпросил. С ними и шастал.