В гостиной стоял огромный угловой диван с серой однотонной обивкой из приятной на ощупь ткани, несколько кресел, три круглых журнальных столика и подставка под телевизор с огромным плазменным экраном напротив. Сбоку от них — рабочий деревянный стол советского дизайна с ноутбуком и несколько книжных полок с различными папками и книгами по финансам. На стенах висели плакаты — что-то современное и абстрактное.
Напротив рабочего стола располагалась барная стойка, заменившая собой стол обеденный, за ней — небольшая белая кухня с черным глянцевым холодильником в стиле ретро на смежной стене.
Спальня была меньше. Только кровать, комод, две прикроватные тумбы и большое панорамное окно. Мне импонировал подобный аскетизм. Пожалуй, если бы встал вопрос с ремонтом собственного жилья, я бы попросила у Миши контакт его дизайнера.
Гардероб — небольшая комната с двумя шкафами, в котором мне выделили один, несмотря на то, что оставалась у Миши я редко — располагался рядом со спальней. А напротив — дверь в ванную с душем, раковиной, унитазом и биде.
Я наскоро ополоснулась, переоделась в некогда оставленную у Миши сорочку и заняла место на кровати рядом с окном. Вид ночной "столицы", несмотря на неприятные воспоминания, связанные с ней, убаюкивал.
Около 20 лет назад
Мое первое воспоминание о себе было связано со знакомством с Зо в песочнице, первым очень долгим падением и смертью мамы.
Что было до, я знала только по редким рассказам Иосифа тайком от отца. Чтобы было после — помнила, но достаточно размыто, важными моментами, как любой ребенок. Только спустя годы я научилась запоминать информацию, как компьютер.
Однако день, когда мы познакомились с Зо, отпечатался в моих воспоминаниях настолько отчетливо, что иногда я думала, будто это произошло накануне.
Было тепло и солнечно. Папа взял выходной, чтобы провести его со мной и мамой. Иосиф пригласил бригаду садовников для субботника на заднем дворе. Я не помнила, каким образом оказалась предоставлена сама себе — кажется, Иосиф отвлекся на какого-то нерадивого работника, а папе позвонили из фирмы. Мама в этот момент увлеченно занималась чем-то на кухне — спустя годы я начала подозревать, что она готовила какой-то отвар.
Я стояла в игровой комнате и, позабыв о разбросанных куклах, с любопытством глазела в окно на новую песочницу через дорогу. Строители привезли и установили ее вчера. А уже сегодня под присмотром родителей в ней возились дети. Мне казалось это таким интересным. Лучше чем уже поднадоевшая игра с новой железной дорогой, которую мне подарил папа буквально вчера. Или куклами, которые каждый месяц покупала мама.
Дети в песочницы выглядели очень счастливыми — радостно улыбались, хихикали, веселились даже когда пытались отнять друг у друга очередную формочку.
Острое желание присоединиться к забаве захватило меня и буквально заставило выйти из комнаты, преодолеть огромную лестницу, с тяжелым кряхтением открыть входную дверь, пересечь лужайку, выбраться за калитку и перейти улицу. Домашние не обратили на это никакого внимания.
Когда я, уже во взрослом возрасте, рассказала о случившемся Иосифу и спросила почему, получила в ответ, что всегда была достаточно разумным ребенком, не способным на глупости и непослушание. Никто не предполагал, что я могу уйти. Одна. Куда-то за территорию участка.
В песочнице играли пятеро детей — двое мальчиков и три девочки.
Их мамы сидели на лавочках в стороне и увлеченно обсуждали, кажется, новую схему вязания пончо, последние сплетни из "столицы" и будущие реформы страны, о которых услышали в новостях накануне от президента. Изредка кто-то из женщин поворачивал голову и внимательно, а после с умилением, когда становилось понятно, что все в порядке, смотрел на детей.
Мальчики устроили гонки для своих машинок по ограждению песочницы.
Две девочки прорыли речку, в которую с помощью ведерка налили воды из лужи неподалеку. Соорудив из нескольких формочек, палочек и листиков кораблики, они поочередно спускали их на воду. Легкий ветерок подталкивал кораблики по маленькой реке, заставляя их плыть самостоятельно и веселя тем самым подружек.
На второй половине песочницы последняя девочка — уже довольно чумазая — увлеченно лепила подобие замка. Вокруг лежали куклы, формочки, красное новое ведерко и синий совок, которые она тщательно охраняла от посягательств соседок.
— Привет, — я подошла ближе и присела немного в стороне. Замок последней девочки не оставил меня равнодушной — двухэтажный, с башенкой и флагом в виде развевающегося на легком ветерке листочка. — Можно присоединиться?
Девочка повернула голову и смерила меня подозрительным взглядом. У нее были необычные глаза темного цвета, как две бусины. А еще — забавные хвостики с разноцветными резинками и джинсовый комбинезон, который мне тоже очень понравился.
— Красивое платье, — угрюмо сказала она и вернулась к увлеченному строительству замка. Девочка хотела сделать из песка еще две башенки и стену вокруг со рвом и мостом через него.
Кажется, ей было столько же лет, сколько и мне. Остальные дети казались старше: мальчики уже явно ходили в школу, как и девочки с корабликами.
— Моя мама говорит, что леди должны носить только платья, — бесхитростно ответила я, машинально расправляя складки на юбке темно-синего цвета и откидывая волосы, заплетенные с лентами в косы назад. — А мне нравится твой комбинезон и хвостики.
Девочка бросила на меня еще один настороженный оценивающий взгляд.
— Мой папа не умеет заплетать косички. А мама говорит, что я не могу высидеть на одном месте достаточно долго, чтобы она смогла это сделать.
— А еще мне нравятся эти разноцветные сердечки на твоем комбинезоне.
— Это заплатки, — снова буркнула девочка. — Мама их нашила, чтобы скрыть дырки. Я порвала комбинезон, когда лазала с мальчишками во дворе по деревьям. А папа сказал, что новый мне купит только с премии.
— Ты такая смелая, — я посмотрела на ровесницу с восхищением. — А мне не разрешают. Моя мама говорит, что лазание по деревьям — недостойное поведение для девочки из приличной семьи.
Оторвавшись от лепки второй башенки, сверстница смерила меня подозрительным взглядом и уверенно спросила:
— Ты ведь из этих, да?!
— Каких?
— Папа называет вас ворьем, а мама буржуями.
— Я не знаю, что это значит.
— Я тоже не знаю, но ты ведь в тех домах живешь, да? — девочка указала пальцем в сторону улицы за моей спиной, вдоль которой стояли ряды коттеджей.
— Да, в темно-сером трехэтажном доме с черным забором в виде цветов.
— Ух ты! — девочка от восторга даже прихлопнула в ладоши. — У тебя должно быть много игрушек?! И комната своя есть, да?! О, и песочница во дворе?!
— Есть. Комната. И игрушки. Родители почти каждый месяц покупают. А песочницы нет. Мама сказала, что она испортит архитектурный стиль дома, и папа не стал ее устанавливать.
— А я живу в многоквартирном доме, — с гордостью рассказала девочка. — На другом конце парка. На четвертом этаже. Правда, комнаты своей у меня нет — родители объяснили, что для этого надо сделать ремонт. А ремонт — это очень дорого! Но зато у нас рядом с домом есть детская площадка с самой большой горкой в городе! По ней можно втроем скатываться одновременно. Ты пробовала?
— Нет. Мне не разрешают выходить за калитку.
— А как ты тогда здесь оказалась?
— Убежала, — я неуверенно улыбнулась. — Родители заняты. Папа говорит по телефону в кабинете, мама на кухне что-то варит, а Иосиф на заднем дворе убирает грязь из клумб.
На лице девочки отразилась растерянность и задумчивость. Но зато она больше не хмурилась и не смотрела в ответ так, что хотелось отвернуться, убежать или спрятаться.
— А кто такой Иосиф? У меня только мама и папа.
Про свой замок девочка на время забыла. И даже не заметила, как одна из подружек-соседок утащила у нее формочку для очередного кораблика.
— Мой папа говорит, что Иосиф — наш дворецкий. Но я не знаю, что это значит.
— Понятно, — девочка важно кивнула, принимая ответ. Как будто в отличие от меня прекрасно разбиралась в значении слова "дворецкий". В тот момент она показалась мне такой умной.
— Меня зовут Оксана.
— А я — Зоя.
— Можно мне присоединиться? — не удержавшись, я все-таки кивнула головой в сторону ее замка и робко объяснила, — я ничего не умею, но ты скажи, как строить. Я буду помогать. А завтра вынесу своих кукол и вместе поиграем?!
— Ладно, — Зоя махнула рукой и снова повернулась к замку лицом. — Только ты должна меня во всем слушаться и быть очень аккуратной. Одно неправильное движение, — девочка нахмурилась на мгновение, — и весь замок может развалиться.
Я подумала, что Зоя уже не в первый раз пыталась построить что-то из песка.
— Обещаю! — я клятвенно кивнула.
Мы начали работу.
Зоя научила меня делать ровные куличи — основу будущих башенок.
Я насыпала в ведерко песок, тщательно утрамбовала его с помощью лопатки, после чего легко постучала по бокам. Зоя перевернула ведерко и аккуратно сняла его с получившегося кулича.
Улыбнувшись при виде результата, я едва не захлопала в ладоши от радости.
Таким образом, мы сделали еще четыре кулича. После чего с помощью лопатки аккуратно установили их друг на друга и обточили палочкой, чтобы башенка стала ровной. Зоя нарисовала черепицу. Я проковыряла руками маленькие окошки на разной высоте — как видела на картинках в сказках. Крышу башенки мы вылепили вместе с помощью формочки в виде пирамидки с острой вершиной.
— Какая красота! — рядом на корточки присела женщина в пестром брючном костюме с забавными пышными кудряшками. У нее был мягкий голос и такая красивая улыбка, что я невольно засмотрелась. — Зоя, это вы построили?!
— Да, мама. Вместе с моей новой подругой Оксаной!
Я не смогла сдержать радости. Зоя считала меня своей подругой! Я снова едва не захлопала в ладоши от переполнившего чувства.
Среди соседских ребят у меня друзей не было. Рядом с нашим домом справа жили мальчишки-близнецы. Они были на два года и целых четыре месяца меня старше и предпочитали в основном играть в войнушку. Или в догонялки с ребятами через два дома.
Иосиф считал, что я могла бы подружиться с девочкой, которая жила слева от нас. Но ей тоже было уже восемь с половиной, и она ходила в школу во второй класс. И гуляла в основном с одноклассниками и ребятами, с которыми дружила на продленке.
Никто не хотел водиться с малявкой.
И тут — девочка с самыми красивыми на свете хвостиками и заплатками, научившая делать куличи и даже пригласившая достроить вместе с ней ее замок назвала меня своей подругой!
В тот день я подумала, что большего счастья просто не бывает. Даже гоголь-моголь, приготовленный Иосифом, не смог бы с этим сравниться.
Зоя непосредственно указала на меня пальцем.
— Здравствуйте, — я неловко расправила складки юбки, в которых забился песок, и снова по привычке откинула косы с бантами назад.
— Здравствуй-здравствуй, — мама Зои, будто по привычке, улыбнулась, а потом вдруг насторожилась и внимательно оценивающе оглядела меня с ног до головы. — А ты здесь откуда? Где твои родители? Мама? Или папа?
— Оксана убежала! — в разговор вмешалась нетерпеливая подружка. — Ее родители и дворецкий заняты. Вот она и вышла через калитку!
— Родители?... Дворецкий?...
Женщина повернула голову в сторону Рябиновой улицы, а спустя минуту снова посмотрела на меня. Только теперь без ласковой улыбки на лице и теплоты во взгляде.
Я невольно встала и сделала шаг назад.
Никто никогда не смотрел на меня так. Даже родители, когда ругали за какую-то нечаянно разбитую вазу. Или Иосиф, когда я отказывалась днем ложиться спать. Никто никогда не злился на меня настолько, что это пугало физически.
— Простите, — прошептала я, опустив голову и делая еще один шажок назад, — простите...
Над детской площадкой повисла тишина. Мальчишки с машинками, девчонки-подружки с корабликами обратили на нас внимание с любопытным ожиданием развития конфликта. Как и их мамаши, не поспешившие вмешаться в неприятную сцену и заступиться за пятилетнюю девочку.
От того, что все взгляды сомкнулись на мне, я ощутила неловкость и болезненное чувство бессознательного страха. Лица всех, кто в этот момент был в песочнице или рядом с ней, выглядели недобрыми. Только одно выделялось яркой гримасой недоумения от происходящего — лицо моей новой подруги Зои.
По прошествии лет я много раз вспоминала этот момент, тщательно анализировала каждый взгляд, каждую мимическую морщинку, каждую презрительную полуулыбку. И до сих пор не могу ответить себе на вопрос, для чего. Как впрочем, и на вопрос, как у такого количества людей могло оказаться столько негодования по отношению к незнакомой маленькой девочке. Пусть и "из этих".
Я сделала еще один неловкий шаг назад и... оступилась, споткнувшись о бордюр песочницы.
Голова закружилась, ноги подогнулись. Я ощутила странную легкость во всем теле, от которой потемнело в глазах. А потом наступило показавшееся бесконечным чувство захватившего падения.
Наверное, эти события повлекли за собой весь последующий ассоциативный ряд того, что со мной происходило в момент, когда личные способности давали о себе знать.
Мои глаза закрылись прежде, чем я ощутила болезненный удар затылком о землю.
Странно было видеть себя взрослой, думать о том, о чем не положено думать маленьким девочкам, чувствовать по отношению к кому-то то, что еще в принципе не возможно было понять в своем реальном физическом возрасте.
Я много раз прокручивала в голове знакомство с Зо, наш замок, взгляд ее мамы, заставивший меня попятиться. Я помнила каждое слово, которое сказала мне подруга и которое ответила ей сама. Но события падения... я боялась их вспоминать. Сначала потому что не понимала, потом — не хотела понять и принять. А в последние годы, потому что от них веяло такой неизбежностью, что даже мне, человеку с сильной уравновешенной психикой, хотелось повеситься.
В школе Зо рассказала, что в день нашего знакомства, упав и ударившись затылком о землю, без сознания я провела не более получаса
Мне сложно об этом судить объективно. Я помню только, что в какой-то момент очнулась со странной поволокой на глазах и застывшей на губах фразой:
— Уже давно...
Голос мой прозвучал тихо, но Зоя, которая к этому времени вместе со своей мамой оказалась рядом, услышала. И запомнила.
Спустя годы, когда мы вместе, тайком от взрослых, напились, прогуляв школу, подруга спросила меня о том, почему я произнесла эту фразу. Мы уже поняли, что являемся ведающими и признались в этом друг другу. Зо раскрыла мне секрет своих личных способностей, которые, к слову, оказались не меньшим проклятьем, я поделилась тайной своих. Мы изредка практиковали легкие обращения, которые понимали интуитивно и пытались варить отвары. Чаще всего и в том, и в другом случае у нас получалась какая-то бурда.
Я не смогла внятно ответить на вопрос подруги. Наверное, из-за подросткового возраста, когда внутри просыпается смущение. А может, потому что интуитивно почувствовала, что не смогу Зо объяснить все правильно.
