Арка 12

— Ну вот, не получилось сюрприза, — она сделала оборот, показывая себя со всех сторон. — Нравится новый облик?

Тоби сощурился единственным глазом.

— Вытаскивать тебя?

Но куноити отрицательно покачала головой:

— Нет. У меня появилась одна идея. Не вмешивайся, что бы ни происходило.

— Как знаешь, — Учиха исчез в черном вихре.

Джокер вздрогнула от очередного мощного взрыва. Бой между Акацки и восьмихвостым набирал обороты. Но ей было не сюда.

Хидан в очередной раз резанул по одному из щупалец восьмихвостого, но без особого результата Плоть осьминога заживала практически сразу, и крови не выделяла. Совсем. А вот пять напитанных молнией клинков, которыми активно махал Би, уже искромсали плащ Хидана на тряпки, оставив и на нем самом немало порезов. Реальную угрозу для джинчурики на данный момент представлял только Какузу.

Би очередным взмахом клинков отогнал от себя Хидана, выплюнув струей воды в подобравшееся слишком близко молненное тело Какузу. Продолжая трансформацию, Би окончательно скрыл свое тело в бесформенных щупальцах головоногого моллюска, которым, по сути, являлся Гьюки. Вообще он не слишком уютно чувствовал себя на земле, тем более в каменной коробке в сотнях метров от земли. Но отсутствие воды нисколько не ослабляло восьмихвостого демона, как это было с шестихвостым и треххвостым.

Два щупальца зацепились за край отверстия, проделанного прилетевшим сюда Хиданом, и потащили за собой все тело демона. А чтобы Акацки не скучали, Гбюки перед уходом выплюнул небольшое озеро чернил. Практически сразу огненное и воздушное тела Какузу пробили в крыше отверстия, за которыми выскользнули и три других тела. Какузу сейчас не применял только каменное обличие, оставаясь в обычном виде, потому что не видел смысла швыряться камнями в Гьюки, и тем более лезть в ближний бой. Облитый чернилами Хидан матерился внизу.

Вода и Молнии уже показали себя слабо против восьмихвостого, поэтому Какузу перешел на огонь и воздух. Воздушное тело взмахнуло руками, превращая их в крылья, и взлетело, чтобы через несколько секунд пустить в восьмихвосторого плотный поток режущего ветра. А огненное тело, подброшенное выдернутым из потолка куском камня, которым манипулировал Какузу основным телом, выдохнуло струю пламени, объединяя атаку.

Бесформенный кальмар попытался защититься водой и щупальцами, но чувствительно обжегся, и скользнул обратно в дыру. Тварь была неприятно подвижной и быстрой, несмотря на габариты. Водное тело выплюнуло в отверстие поток воды, а тело молний приложило электричеством. Может это и не причинит существенного урона, но не позволит демону, свободно ползающему, точнее просачивающемуся сквозь них, по помещениям дворца, расслабиться.

Через пару секунд стена особняка была пробита изнутри, и в сад был вышвырнут Хидан в потоке чернил. Огненное и воздушнее тела тут же скользнули туда, чтобы выпустить очередную совместную атаку в открывшийся проход. Осьминог взревел и пробил крышу, выбираясь наверх. Какузу смотрел на громадную тварь, пытаясь понять, где у той что, где голова, где щупальца. Но в потоке плоти определить это было затруднительно, пока в нем не открылась клыкастая пасть, формирующая бомбу биджу. Какузу скользнул под крышу, убираясь из зоны поражения всеми телами. Грянула атака, разносящая большую часть дворца и, кажется, пробившая фундамент, отчего часть атаки унесло в Нижний Город.

Рядом с Какузу появился Тоби.

— Отступаем, сюда идут крупные силы Облака, наемники не смогли их отвлечь.

— Он нам нужен. Разве нет? — напомнил Какузу.

— Мы с ним не справимся. Не на его территории. Хидана я уже вытащил.

Тела Какузу провели последнюю атаку, подняв много шума и пыли, а затем резко исчезли из виду, скрываясь от Восьмихвостого, в первую очередь, но и от остальных. Моллюск еще некоторое время держал свою форму, следя за тем, что происходит вокруг, но когда начали прибывать свои синоби, обратил трансформацию.

— Наши врагу звезды пробили! Но жалею о том, что быстро отступили!

— Заткнись, Би! — поморщился невысокий худой парень в форме Облака.

И Кираби пришлось замолчать. В этой стране было всего два синоби, которые могли заставить его молчать. Первым был Эй. А вторым нынешний командир Шторма. Помимо невысокого роста и хлипкого, на вид, телосложения, он выделялся небесно голубыми доходившими до плеч волосами и белыми глазами, но в остальном типичный житель Облака.

— Где пленница? — спросил он у подчиненных.

Как только Кумовцы убедились, что противник отступил из дворца, сразу началось движение. Нижний Город все так же представлял угрозу, в первую очередь, связанную с возможным подрывом колонн. Дайме его семья в безопасности, но проверить лишний раз стоит. Большинство наемников поймали, остальные отступили в Нижний Город. Восстание не подавлено, проблемы не закончились. И даже ловушка, наживкой в которой выступал Би, не сработала. А значит — работа не закончилась.

— В камере, под охраной.

Би хотел задать вопрос, но парень его опередил:

— Тебе стоит вернуться в укрытие. Сейчас!

Не дожидаясь ответа, безликий двинулся за подчиненными. Сидевшая в камере куноити вызывала желание прибить ее на месте. Зеленоватые волосы и характерный шрам на лице, да и ее опознали. Но кое-что останавливало безликого. Девушка сдалась без сопротивления и вела себя... нехарактерно. Они не расслаблялись, так как по имеющейся информации, в том числе полученной из Конохи, Джокер был крайне опасным. Но все же...

Сейчас куноити выглядела напуганной. Она была связана и прижималась к углу, в котором сидела, с опаской поглядывая на сторожей. Войдя, безликий вытащил из ножен кунай и сделал шаг к пленнице.

— Начинай рассказывать. И если я сочту твой рассказ недостаточно интересным...

Договорить ему пленница не дала.

— Пожалуйста! Я все расскажу! Об Акацки! И о Джокере! Это не человек, понимаете? Это техника контроля! Я все расскажу, только... Пожалуйста! Помогите мне! Не дайте ему снова захватить мой разум! Пожалуйста!

Глава 130.

Тихий девичий голос разносился по палате приятной убаюкивающей мелодией. Юная мама стояла рядом с кроваткой своего сына и держала его на руках, продолжая тихонько напевать мелодию колыбельной. На первый взгляд могло показаться, что картина вполне обыденная, но это только на первый взгляд.

— Где Курохай? — злым шепотом спросила Тсунаде.

Ответить ей было некому, потому что все присутствовавшие сюда пришли еще раньше ее или вместе с ней.

Стояла глубокая ночь. Маленький, несколько недоношенный, мальчик, сын Наруто Намикадзе Узумаки и Хинаты Намикадзе Хьюга плакал, не реагируя на попытки сестры себя успокоить. Неожиданно для сестры в палату, где держали здоровых новорожденных, которые еще находились под строгим наблюдением, вошла Хината. Сестра не на шутку перепугалась, но ребенка из рук не выпустила, и даже нашла в себе силы спокойно передать его матери. Вид Хинаты не позволил сестре задать какого-либо вопроса, или вообще что-либо предпринять. Она смогла лишь выйти из палаты и послать за Амаки-сан и Хокаге. А Хината успокоила сына и сейчас продолжала баюкать его на руках.

И вот из-за приоткрытой двери за Хинатой наблюдали, помимо разбуженных посреди ночи Тсунаде и Амаки, дежурный медик, пара безликих, охранявших Хинату, и двойка из клана Хьюга. Тсунаде мысленно порадовалась, что пока не пожаловал Хиаши, его появления спокойствия в ситуацию однозначно не внесет.

— Снегирь! — все тем же злым шепотом одернула безликого Хокаге.

— Я отправил клона, он развеялся, передав информацию Хокаге-сама, — отчитался безликий.

Покидать пост он не мог, так как отвечал за охрану Хинаты. На закономерный вопрос, почему они не помешали ей покинуть палату, безликие ответили, что таких задач перед ними не стояло, и о пробуждении подзащитной первыми сообщили именно они, отработав свою инструкцию.

— И где он?

— Был в... Ну... На подземных уровнях.

Тсунаде уже собралась отдать приказ безликому, чтобы отправил второго клона, когда в коридоре появились новые действующие лица. Но это был не Хиаши, которого ожидала Хокаге, а Ханаби с парой членов своего клана, потому что в одиночку по Конохе шатались только Курохай и Тсуме. Шестому защита не была нужна по очевидным причинам. Тсуме на вопрос об отсутствии защиты у нее, как у главы клана, лишь улыбалась, пожимая плечами и отвечая, что похищать ее — большая глупость. Может быть, надеялась на защиту Шестого, или после смерти сына стала фаталисткой.

Тсунаде шагнула навстречу Ханаби, чтобы не говорить прямо под дверями.

— Признаться, я ждала твоего учителя. Или твоего отца.

Куноити кивнула. Тсунаде отметила у нее морщинки вокруг глаз, которые видела на своем же лице этим вечером. Не у нее одной трудное время.

— Я приказала не докладывать отцу, — вроде бы просто ответила Ханаби, — ему нужен отдых, он в последнее время себя совсем загонял.

Но Тсунаде стоило некоторого усилия не показать на лице своего удивления. Хьюги оставались очень... консервативным кланом. И о том, как Хиаши беспокоится о дочери, было известно всем. Ханаби потребовался бы нехилый запас авторитета, чтобы приказать членам клана не беспокоиться главу клана по такому важному вопросу.

— Мне сообщили, что Хината очнулась.

Тсунаде кивнула:

— Да, можно и так сказать. Она пришла к сыну, чтобы убаюкать его. Но мы ей пока не мешаем.

На самом деле Тсунаде просто недостаточно разбиралась в природной чакре, и была практически неспособна ее применять. Ее познания и техники позволяли лишь накапливать сенчакру, чтобы в один момент обеспечить себе преимущество в бою, пусть и на относительно короткий срок. Сейчас же она банально опасалась не понять или не суметь диагностировать у Хинаты что-то, что будет связано с сенчакрой, а не с самим организмом и его здоровьем. Именно поэтому она ждала Курохая.

— Тогда я подожду, — сохраняя спокойствие, ответила Ханаби, переведя внимание на членов клана, дежуривших у двери. — Нетсу, Котохама, можете отдыхать, ваша смена сейчас придет.

В коридоре на какое-то время стало поспокойнее, но ненадолго. Вместо двух ушедших членов клана Хьюга появились три члена клана Узумаки. То есть два Узумаки и Миина. Впрочем, Миина не стала лезть к двери, а пошла к Ханаби, и они негромко переговаривались между собой. Это еще хорошо, что все произошло ночью, подумала Тсунаде. Днем бардака было бы не избежать.

Наконец, появился Курохай. Шестой Хокаге появился из потолка коридора, бесшумно приземлившись на пол. На возмущение не было сил, да и такое появление означает, что Курохай, чтобы не тратить времени, запрыгнул на крышу и оттуда просто просочился сюда. Еще Пятая отметила, что в последнее время он не таскает за собой Зако.

— Наконец-то, — вместо приветствия проворчала Пятая.

Ханаби и Миина так же подтянулись к разговору.

— Снегирь, Филин, исчезните. Скрытое наблюдение.

Безликие поспешили выполнить приказ. Шестой повернул голову в сторону палаты с Хинатой.

— Амаки, Тсунаде, и... — он махнул рукой в сторону дежурного врача. — Прямо сейчас ее жизни ничего не угрожает. Идите в комнату отдыха, или еще куда-нибудь, но не толпитесь здесь.

— Но... — возмутилась было Амаки.

— Только кресло каталку подкатите к дверям, — закончил Шестой, обернувшись к клановым. — Идите в комнату ожидания. Все, кроме Ханаби. Ты подожди здесь.

И, не дожидаясь ответов, шагнул сквозь дверь в палату. Он передвигался бесшумно, будто бестелесная тень. Несмотря на габариты, сейчас, в сумраке палаты, он казался бестелесным призраком, плывущим между маленьких кроваток, большая часть которых пустовала. Курохай обошел кроватку, перед которой стояла Хьюга, и встал напротив.

— Хината, он спит.

Куноити замолчала. Худая, с бледной кожей и проступающими сквозь нее прожилками вен, с забинтованной головой и глазами. Во время операции додзютсу отрицательно отреагировало на природную чакру, вызывая повреждения. Тсунаде остановила процесс распространения повреждений, но травма осталась, и сейчас было не ясно, насколько бьякуган Хинаты функционален. На посиневших губах проступали вены. Даже в темноте было видно, что темные волосы изрядно выцвели, став почти серыми.

— Он такой маленький.

Вообще малыш был лишь немногим меньше других новорожденных детей, разве что несколько худой, для новорожденного.

— Он здоров. Ему нужен уход и хорошее питание, но он здоров. А ты нет. Тебе нужен отдых, Хината.

Несколько секунд она молчала, прежде чем ответить:

— Я не помню, что произошло.

— Думаю, это к лучшему. Иногда неведение — благо.

— Случилось что-то плохое, да?

Она сохраняла твердый голос, но Курохай мог "видеть" все движения ее тела. Напряжение мускулов, изменившийся ритм сердца, детали, выдававшие ее страх.

— Да, случилось.

Следующий вопрос она сумела задать не сразу:

. Н... Н-Наруто?

Ее тело сжалось, и сейчас это бы заметил любой, кто стоял бы достаточно близко.

— Да.

Вероятно, если бы ее глаза не были плотно забинтованы, то Курохай бы увидел слезы. Но и без слез он прекрасно видел, как от боли содрогается ее тело. Курохай стоял и ждал. Для таких моментов не существовало правильных слов. Никакие слова не облегчает ее боль. Шестой просто был тем, кто принес плохие новости.

— Как... Что произошло? — ее голос был уже совсем не так тверд.

— Он пожертвовал собой, освободив Девятихвостого. Мы защищали Коноху.

Подробности сейчас были не важны, в общем-то.

— А что с... С демоном?

Вопрос на миллион, и у Шестого не было однозначного ответа.

— Он... Жив, насколько это слово применимо. И он здесь, в Конохе.

Хината осторожно положила мальчика в кроватку, затем сделала шаг назад.

— Он... Он способен говорить?

Курохай чуть наклонил голову:

— Кто? Кьюби?

— Да. Я хочу с ним поговорить.

— Зачем?

Куноити сбилась, кажется, сама удивилась своей просьбе.

— Это... Это все, что осталось от... И я...

Шестой чуть кивнул:

— Думаю, это возможно.

— Д-да... Спасибо...

Они вдвоем вышли из палаты, и Курохай тут же усадил Хинату в кресло. К ним подошла Ханаби.

— Сестренка?

— Х-ханаби? — куноити, кажется, удивилась.

Она повела головой, но было понятно, что сестру она не видит.

— Как ты? — Ханаби бросила вопросительный взгляд на Шестого, но интересовавший ее вопрос озвучивать не стала, взяв сестру за руку. — Понимаю, что плохо, но...

Хината опустила голову:

— Я... д-да...

— Поговорите пока, а я все организую.

Курохай отошел, вызвав безликих и раздавая какие-то приказы. Но сестры не разговаривали, Ханаби просто встала ближе, чтобы приобнять Хинату, потому что считала это лучшим способом передать свою заботу и беспокойство. Хината плакать не могла, а вот по щекам ее сестры пробежали влажные полосы:

— Прости, сестренка. Я пыталась, но... Не смогла. У меня не получилось...

У Шестого все было готово, но он не торопил сестер. Рядом объявился Джису, носящий форму безликого но не обременяющий себя маской. Зачем? Он все равно был почти преступником, и скрывать свою личность не видел смысла. Агентом внедрения ему не быть, обзаводиться семьей в Конохе он не собирался. У него с Курохаем вообще были своеобразные договоренности на счет будущего.