Непрощенные...

— Вдруг станут расспрашивать? Я не знаю, кто я и откуда!

— Курсант говорил: проводил у них развод, значит, из учебной роты. Должность — командир взвода, с твоим кубиком выше никак. Ничего мудреного...

В расположение дивизии они влетели на скорости. Мехвод не заметил замаскированные в лесу танки и едва не врезался в ближний. Затормозил в последний момент. Происшествие не осталось незамеченным. Послышался мат, и к Т-26 подбежал человек в синем комбинезоне. На петлицах под расстегнутым воротом, виднелись "шпалы".

— Капитан! — шепнул Ильясу сержант. — Не дрейфь, лейтенант! Будет орать — молчи и ешь глазами начальство.

— Кто такие? — бушевал капитан.

Ильяс соскочил на землю и представился.

— Какая, нахрен, учебная рота?

— Из военного городка.

— Разбомбили же вас!

— Мы выбрались. И танк спасли, — рыжий возник как из-под земли и выглядел обиженным. "Придуривается!" — понял Ильяс.

— В учебках не было Т-26!

— Этот по дороге нашли — в болоте сидел, — пояснил сержант. — Артиллеристы помогли вытащить. Это наш третий танк, товарищ капитан! Прежние два сгорели.

— Вояки, — хмыкнул капитан.

— Мы подбили пятерых немцев, из них троих сожгли, — спокойно продолжил сержант. — Три "тридцатьпятки" и две двойки.

— Правда? — капитан впился глазами в Ильяса. Тот молча кивнул.

— Ладно! — капитан успокоился. — Воевал раньше, сержант?

— В Испании.

— Хм... Неплохо. У меня сплошь молодежь. Опытных еще перед войной растащили по другим дивизиям. Командиров некомплект, взводами сержанты командуют. Вовремя вы. Лейтенант, примите взвод у Фирсанова! Идем, введу в обстановку!..

Рыжий встретил Ильяса на обратном пути.

— Наступление, — сказал Ильяс.

— Знаю.

— Откуда? — Ильяс подивился его спокойствию.

— Солдатский телеграф. В штабе фронта приказали нанести контрудар. Они там до сих пор считают, что мы немцев стальным катком... Попрем в лобовую.

— Капитан сказал: перед нами три немецких дивизии, из которых две танковые. Командует Гудериан! Да он нас!..

— Спокойно, Илюха! — рыжий оглянулся по сторонам. — Действуй, как вчера договорились. Прорвемся! Я все ж ротой командовал...

Возле танков их ждали. Невысокий крепыш в комбинезоне рубанул навстречу строевым.

— Товарищ лейтенант! Взвод для вашей встречи построен! Младший сержант Фирсанов!

— Вольно! — нагло влез рыжий и заговорщицки посмотрел на Ильяса.

— Товарищи бойцы! — деваться было некуда, на память Ильясу пришла сцена из старого фильма. — Мы это... идем в бой! Сейчас сержант Волков... э-э... доложит... введет в курс дела.

— Смотрим сюда! — Рыжий перехватил инициативу. Он подобрал с земли прутик и зачертил на песке. — Значит так, мужики! Наступление — это вам не парад, рванете по прямой, подобьют мигом. Движемся так! — он нарисовал на песке зигзаг. — На ходу не стрелять, не попадете. Короткая остановка, выстрел — и дальше.

— Снарядов мало! — перебил Фирсанов. Похоже, он тяжело переживал смещение с должности.

— Возьмете у нас! В танке полная боеукладка... И следите за противником! Лучше самому не выстрелить, чем получить снаряд. Из башни обзор никудышный, пока не станут стрелять, торчите в люке. Примечайте, мотайте на ус. Обходите взгорки, ищите низины. Увидите танки с толстыми пушками, не бейте в лоб! Это "тройки" или, что хуже, "четверки". Лобовик у них мощный, "сорокапятка" не возьмет. Подбирайтесь сбоку! Немцы в этом сами помогут. Начнут обходить с флангов, это их обычная тактика, подставят борта. Тогда и бейте! Все ясно?

Танкисты кивнули.

— Разойдись!

— Теперь ты, Коля! — сержант поймал мехвода за рукав. — Если вздумаешь гнать, как на параде, шлепну лично!

Мехвод сделал обиженный вид.

— Все, что сказал, касается и тебя. Подчиняйся командиру! — рыжий указал на лейтенанта. — Он сидит прямо за тобой. Положит ногу на левое плечо — сворачивай влево. На правое — вправо. Нога на голову — остановка. Убрали ногу — дуй прямо. Ясно?

Климович кивнул.

— По машинам! — пролетела по лесу команда.

Экипажи полезли в танки. Зарычали моторы. Ломая подлесок, машины стали выбираться на опушку. "Если б рыжий не поднял нас так рано, мы бы не успели к атаке, — с тоской подумал Ильяс. — Ехали б сейчас по дороге..." Спустя мгновение он забыл об этом. Десятки танков, выбравшись на луг, устремились вперед. Гул моторов, душный выхлоп сгоревшего топлива, грозно устремленные вперед пушки. Казалось, что никто и ничто не в состоянии остановить эту армаду. "Сверкая блеском стали... — вспомнилось Ильясу. — Сколько же нас?"

— Сотня! — прокричал, как будто подслушав, сержант. Он вылез из башни и торчал рядом. — Толковый у нас комдив — сберег технику! На границе немцам врезал, уцелевшие танки отвел, замаскировал, чтоб авиация не бомбила. Пуганов его фамилия.

Армада танков преодолела заросли кустарников и вырвалась на широкий, низинный луг. Впереди показалась линия немецкой обороны. Оттуда ударили пушки. На лугу черными кустами встали разрывы. Вырвавшийся вперед танк дернулся и окутался дымом. "Олег предупреждал!.." — подумал Ильяс.

— Вниз, лейтенант!

Ильяс послушно скользнул в башню и приник к смотровому прибору. Небо и земля болтались перед глазами, не позволяя что-то рассмотреть. Однако рыжий что-то видел.

— Влево! — услыхал Ильяс в наушнике. — Влево давай!

Интуитивно, не успев сообразить, Илья пнул мехвода в левое плечо. Танк свернул и в тот же момент справа по башне что-то звонко ударило. Звякнула осколками внутренняя броня, но никого не задело. От удара на несколько секунд заложило уши. Когда слух вернулся, сержант дергал за плечо:

— Рикошет! — раздалось в наушнике. — Быстрей соображай, лейтенант! В следующий раз не промахнутся! Теперь вправо!

Ильяс подчинился. С этой минуты он перестал думать.

— Влево! Вправо! — звучали команды. — Стой! Осколочным заряжай!

Ильяс бросил в казенник снаряд и приник к прибору. К его удивлению, он стал понимать логику действий рыжего. Они ползли зигзагами, стреляли с коротких остановок и снова ползли. Т-26 перевалил через окопы, Ильяс увидел спины бегущих немцев и приник к пулемету. Он стрелял, не видя, попадает или нет. Черные фигурки просто пропадали из прицела: то ли уходили из поля зрения, то ли падали. Так продолжалось долго. Они отъехали от леса километра на два, не меньше. Т-26 танк спустился в низину, Ильяс видел в приборе голубое небо. Только в самом низу виднелось зеленое, и по этому зеленому полз жук. Черный, с носом-палкой впереди.

Оглушительно выстрелила пушка. Гильза выскочила из казенника и зазвенела по полу.

— Выбрасывай! — закричал сержант. — Задохнемся, нахрен!

От пороховых газов в башне и самом деле было не продохнуть. Першило в горле и слезились глаза. Ильяс в толстых рукавицах схватил раскаленную дымящуюся гильзу, швырнул ее в люк и снова приник к прибору. Черный жук больше не полз. Он растерянно крутился на месте.

— Еще раз!

Пушка выстрелила. Не дожидаясь команды, Ильяс выбросил гильзу и глянул в прибор. Жук больше не крутился. Он застыл, объятый языками пламени.

— Вперед, Илюха!

Т-26 рванулся с места и выполз из низины. Они снова шли зигзагами, останавливались, стреляли, но Ильяс не видел, попадали или мазали. Внезапно танк замер — Коля почему-то встал. Ильяс глянул в смотровую щель на боку башни, затем — в кормовую. Ни справа, ни позади никого не было.

— Мы одни!

Сержант вскочил с сиденья и выглянул в люк. Ильяс последовал за ним. Они вырвались далеко вперед. Позади горели, выбрасывая дым и пламя, советские танки — много танков. Уцелевшие ползли назад. Над ними кружились и пикировали немецкие самолеты, много самолетов. "Вот тебе и сверкая сталью!" — с горечью подумал Ильяс.

— Авиацию вызвали! — рыжий ударил кулаком по броне. — У немцев это быстро. А еще батарея. Вон, в кустах! — он указал вперед. Ильяс пригляделся и различил на взгорке, поросшем кустарником, стволы пушек. Одна за другой они подскочили, выплюнув пламя, и замерли. Вокруг суетились фигурки в сером.

— Нас пока не видят! — прокричал сержант. — Стоим ниже. А вот поползем обратно — раздолбают! — Он глянул по сторонам. — Так... Давай влево, лейтенант!

Ильяс скользнул в башню и ударил сапогом в плечо механика. Танк взревел мотором и повернул.

— Прямо!

Ильяс убрал ногу. Танк пополз вперед и вдруг будто скатился с горы.

— Стоп! Глуши мотор!

Танк замер. Лицо Николая показалось в башне.

— Мы в лощинке, — сказал сержант. — Батарея — там! — он указал вперед. — Будем надеяться, нас не увидели. Сейчас тихонько, на малом ходу пробираемся вперед и — газ! Выскакиваем и давим гадов. Лейтенант! — он повернулся к Ильясу. — Бьешь из пулемета! Только не так, как вчера! Успеют развернуть орудия — кранты! Понял!

"Другого плана нет?" — хотел спросить Ильяс, но промолчал. По лицу сержанта было видно, что лучше не спрашивать. Ильяс снял с "ДТ" пустой диск и заменил его полным.

— Все, мужики! Вперед!

Мотор загудел и Т-26, крадучись, пополз вперед. Сержант торчал в люке, Ильяс остался в башне, ожидая команды. Время тянулось бесконечно. Сержант скользнул вниз.

— Вправо! Полный газ!

Мотор заревел. Танк повернул и, задрав пушку, пополз вверх по склону. Медленно, слишком медленно. "Сейчас перевернемся!" — подумал Ильяс, но танк разом, как будто подпрыгнув, оказался на ровном пространстве. В смотровой прибор Ильяс увидел орудия. Они были совсем близко. Стояли боком к ним, вокруг суетилась прислуга. Увлеченные боем, немцы не заметили опасности.

— Пулемет, лейтенант! Стреляй!

Ильяс дернул на себя рукоятку перезаряжания и нажал на спуск. "ДТ" задрожал, колотя в плечо железным прикладом. Фигурки у пушек забегали, некоторые упали, остальные брызнули в стороны.

— Дави гадов!

Ильяс не знал, как передать эту команду, но Коля сам сообразил. Набирая скорость, танк рванулся вперед и сходу врезался в ближнюю пушку. Та упала на бок, танк взобрался на нее, раздавил, и двинулся к другим. Вверх, скрежет металла по металлу, вниз... Такое повторилось еще трижды.

— Назад!

Т-26 развернулся на месте и пополз к лощине. "Быстрей! Быстрей! — молил Ильяс. — Аллах, милостивый и милосердный, дай нам успеть!"

Аллах сегодня был милостив: танк скользнул в лощину и пополз обратно. Ильяс выглянул в люк: позади — никого. Алла акбар! Он плюхнулся в сиденье и приник к прибору. Дно лощины постепенно поднималось вверх. Скоро они выберутся наружу. Внезапно в просвете меж склонами показался черный силуэт. Танк! Немецкий! Сейчас он!... Ильяс сжался, но танк не стрелял. Ильяс присмотрелся и увидел: немец стоит к ним кормой. Внезапно башня его вздрогнула, ветер отнес вбок дымок.

— По нашим лупит! — подтвердил сержант. — Не одним нам лощина глянулась. Хитрый: забрался в капонир, и думает, что самый умный! Мы его огорчим. Давай ближе, пока не заметил. Надо наверняка. Бронебойный!

В смотровой прибор Ильяс наблюдал, как вырастает в поле зрения немецкий танк. Вот он поглотил небо...

— Стоп!

Ильяс поставил ногу на шлем механика. Т-26 замер. Звонко ударила пушка. Немецкий танк вздрогнул и пополз вперед.

— Заряжай!

Казенник проглотил снаряд. Выстрел! Немец встал. Над его кормой возникли и заплясали красные язычки.

— Влево! Обходим гада!

Т-26 полез на склон, миновал подбитого немца и выбрался на луг. Сержант закрутил маховиком, разворачивая башню пушкой назад.

— Заряжай! Дадим еще!

Пушка выстрелила. Ильяс выбросил гильзу и приник к прибору. Немецкий танк горел, выбрасывая в небо черный дым. Внезапно в башне открылся люк, фигура в черной униформе полезла наружу. Ильяс нажал на гашетку "ДТ". Немец взмахнул руками, переломился в спине и повис головой вниз.

— Вот так, сука! — прорычал сержант. — Гори, как наши горели!

Т-26 двигался к лесу, лавируя между подбитыми танками: русскими и немецкими. Русских, как с горечью заметил Ильяс, было гораздо больше. Коля давил на газ, не ожидая команды. Зрелище способствовало...

Глава 5

— По полю танки грохотали, танкисты шли в последний бой, — ревел в шлемофон рыжий. — Илья, влево!

Его снова плющило, рожа раскраснелась, глаза как пятаки, все движения быстры, точны и, похоже, ни одного лишнего.

Ильяс ткнул ногой мехвода, и танк ушел в сторону.

— А молодо-о-о-го команди-и-и-ира... Вправо давай!

Тычок! Т-26 вильнул вправо, уходя от огня развернувшегося взвода немецких танков.

— Несли с пробитой головой... Стоп!

Машина закачалась на месте. Остановились... Выстрел!

Коля без указаний рванул танк вперед и в сторону. Вонючую гильзу в люк! Саднило в горле. Ильяс загнал латунную тушку снаряда в казенник и прильнул к смотровой щели на задней стороне башни. За их кормой на месте остановки вспухли взрывы.

— Стоп!

Еще остановка. Выстрел! Попали!

Танк рванул дальше, петляя, как заяц по мартовскому снегу.

...Они выкатились на луг в тот момент, когда подошедшие танки немцев выдавили отступавшие советские на пятачок перед лесом. Лес шел по краю глубокой балки. Уйти в нее без риска перевернуться у красных командиров не получалось, они попробовали балку обойти, по этой причине скучились и подставили врагу борта. Немцы этим незамедлительно воспользовались. Из семерых "бэтэшек" три уже дымили, уцелевшим, чтоб повторить их судьбу, оставалось недолго. Немцы действовали грамотно: заняли овраг у проселочной дороги, так что грунтовка скрыла большую часть корпусов; и, выставив над поверхностью башни, выбивали противников одного за другим.

Задуманный в штабе фронта контрудар 4-й армии кончился провалом. В планах наступления значилось так: две танковые дивизии РККА вступают в бой с двумя немецкими. Гладко было на бумаге... Выход советских танков на "чистое" поле выставил их под удар авиации. Об эффективности немецких пикировщиков в штабе фронта просто не знали.

Поначалу атака 22-й дивизии шла успешно. Танки накатились на растянувшихся фашистов и погнали их вспять. Сходу втоптали идущий к мосту механизированный батальон с пехотой, автотранспортом и полудюжиной танков, врезали по танковому полку, завязали перестрелку с разворачивающейся колонной. Немцы, получив по зубам, не поперли на рожон, а отступили и вызвали пикировщиков. "Штуки" — короли воздуха первых дней войны — творили, что хотели. Лишенные прикрытия истребителей, танки превратились в мишени. Их выбивали, как на учениях: заход — и цель поражена, второй заход — и новый задымил. Дивизия остановилась и поползла назад. Кто успел, отошел в лес. Когда самолеты схлынули, и настало время новой атаки, оказалось, что немцы с толком использовали передышку. Вкопали танки, замаскировали пушки. Вторую волну советских танков с десантом на броне (зачистить отбитый плацдарм), немцы встретили шквальным огнем. Гореть бы остаткам дивизии, если б не продравшийся в тыл к немцам Т-26 Олега. Умолкла раздавленная противотанковая батарея, и немцы запаниковали. Рейд одиночного танка они приняли за фланговый удар, и стали поворачивать пушки. Комдив Пуганов воспользовался передышкой. Дивизия начала отход к частям стрелкового корпуса. Отставший Т-26 поспешил следом и наткнулся танки Вермахта...