— Нам сюда.
Ольга лежала в боксе одна. Сразу после того, как медсестра с серьезным, неулыбчивым лицом, поставила ей в руку укол, она уснула.
Сколько она проспала, она не знала, разбудил её кошмар. Такого ей не снилось никогда в жизни. Во сне страшно хотела есть, словно вся она была один сплошной голод, и когда, все та же неулыбчивая медсестра, начала её будить Ольга вцепилась ей в шею и начала душить, потом не выдержала и вонзила зубы в мягкую щеку женщины. Рыча и взвизгивая, она начала крутить головой, отрывая и сразу проглатывая горячие куски мяса. От этого ужаса, Зумба проснулась окончательно. Дернулась и вдруг поняла, что она связана. Руки, ноги и даже голову прижимали к кровати широкие ремни. Она хотела закричать, но вбитые за предыдущие месяцы рефлексы, остановили желание в зародыше. Она сжала зубы и попробовала хоть немного повернуть голову, чтобы осмотреться. Это ей не удалось, ремни держали крепко. Она услышала, как открывается дверь, шаги и, словно продолжение сна, над ней склонилась голова знакомой медсестры.
Видимо, она что-то разглядела в глазах Ирки — на секунду медичка замерла, в глазах мелькнул страх. Но женщина была профессионалом, она тут же справилась с собой и все-таки растянула губы в неестественной улыбке.
— Успокойся, девочка, все в порядке.
Её руки поправили что-то на голове Ирины, и лицо женщины исчезло.
Опять хлопнула дверь, послышались еще шаги и в поле зрения возникли новые люди. Блеснули очки старичка, второе лицо было незнакомо.
— Ну как они?
В голосе незнакомца чувствовалась власть и нетерпение.
— Девушка и один из парней нормально. А вот у рыжего отклонения.
Потом врач поймал взгляд девушки и добавил:
— Сергей Федорович, нам не надо обсуждать это здесь. Пройдемте в кабинет.
Не хочет, чтобы я слышала, сразу поняла Ольга, что же со мной такое?
— Доктор, — выкрикнула она. — Что со мной? Почему вы меня связали?
Над ней опять нависла медсестра, и девушка почувствовала укол в плечо.
Когда она опять очнулась, не было уже никаких ремней. Ей даже сначала показалось, что прошлое пробуждение тоже было сном. Но нет — она еще не выжила из ума — все было реально.
Медсестра была другая. Только возраст был такой же — как потом поняла Ольга, здесь не было ни одного молодого врача или медсестры. Все настоящие, отработавшие не один год, профессионалы. Похоже, женщина ждала, когда Ольга проснется. Как только Зумба открыла глаза, медсестра наклонилась к ней.
— Ну как ты, девочка?
Она поправила ей подушку, приложила руку ко лбу, отодвинула веки и заглянула в глаза. Потом опять участливо спросила:
— Голова не кружится?
Ольга покачала слабой головой и прошептала:
— Нет. Все нормально.
Пробуждение в этот раз было совсем другим — тело казалось ватным, голова соображала медленно, мысли разбегались, она никак не могла сосредоточиться.
— Сейчас придет врач, посмотрит, и будем вставать.
Голос медсестры доносился, словно из-за стены.
Врач тоже был незнакомый. Он улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой и весело спросил:
— Ну что, соня, выспалась?
Потом, не дожидаясь ответа, повторил манипуляции медсестры. Попросил еще показать язык и очень обрадовался, когда она, наконец, ответила.
— Выспалась...
— Вот и отлично! Продолжай говорить, надо просыпаться. А то так и останешься соней в этой кровати навечно.
Ничего себе шуточки, медленно подумала Ольга.
Она попробовала приподнять голову, но бессильно опустила обратно на подушку.
— Помоги ей! — совсем другим, резким голосом, приказал доктор.
Появилась еще одна медсестра. Общими усилиями Ольгу подняли и заставили идти в туалет.
Так, хоть и медленно, она постепенно приходила в себя. После того, как ей дали выпить какую-то горькую жидкость, она начала оживать. К завтраку она уже могла двигаться без посторонней помощи. Тут, когда она увидела еду, произошла вещь, опять напугавшая её. Проглотив первую ложку каши, она вдруг почувствовала, что ей страшно хочется мяса. В голове возник образ как она режет чуть обжаренный с двух сторон стейк, и рот наполнился слюной. Казалось, она готова сейчас съесть целого жареного быка. Опять этот чертов голод, — подумала она. — Как тогда, во сне.
Она никогда не была любителем не прожаренного мяса, и никогда раньше не стала бы есть что-то с кровью. Однако желание было таким сильным, что Ольга не выдержала и прошептала:
— Мяса хочу...
— Я знаю, — улыбнулась медсестра. — Но пока тебе нельзя. Хотя, подожди, я переговорю с доктором.
Через несколько минут ей все-таки принесли блюдце с несколькими кусочками ветчины. Ольга схватила красный ломтик и почти не жуя проглотила. За несколько секунд она расправилась с ветчиной. И лишь теперь заметила испуганный взгляд медсестры. 'Чего она так меня боится?'
После завтрака силы стали возвращаться к девушке. И теперь её уже по-настоящему бесило то, что никто ничего не говорит о том, что с ней и от чего её лечили. О парнях, ей тоже ничего не сказали. Особенно она хотела знать про Гнома. Ей все время вспоминались слова врача, про отклонения у рыжего. Понятно, что это мог быть только Илья.
На стене висели отличные электронные часы, они показывали не только местное время, но и время по Москве. Хотя всем известно, что Москвы больше нет, но здесь на Базе, время по-прежнему отсчитывали от нее. После обеда, часам к пяти Ольга почувствовала, что слабость исчезла. Наоборот, мышцы налились силой, голова стала ясной — хотелось что-то делать, казалось, сейчас все по плечу. Единственное неудобство доставляло легкое чувство голода, хотя обед был по-настоящему сытный.
Эйфория заставила её соскочить с кровати. Она посмотрела на всякий случай в прикроватной тумбочке — вдруг завалялся, какой сухарик? Ничего. 'Попробовать выйти, что ли?' Она направилась к выходу. Стекло в алюминиевой двери было мутным и искажало, все, что находилось за ним. Подергала ручку. К её удивлению, дверь спокойно открылась. До этого ей казалось, что её держат взаперти.
Она просунула голову в образовавшуюся щель и осмотрела коридор. Людей нет. Она выскользнула за дверь. Коридор, как и её палата, сверкал никелем и белизной. Даже бело-зеленый кафель на полу, казалось, кричал — посмотрите какой я дорогой и красивый. 'Ну и деньжищ же вбухано в эту Базу, — опять подумала она. — даже больничка, как какой-нибудь дорогущий медицинский центр. Как властям удавалось все это скрыть? И строительство, и само существование такого объекта? Наверное, в России их таких еще не один десяток. И наверняка многие действуют до сих пор, как и этот'.
Коридор был небольшим, по сравнению с основными проходами базы. Метров пятнадцать. В торце, с одной стороны, была металлическая массивная дверь, со штурвалом задвижки посредине. Очень похожая на те, что отделяли подземелье от внешнего мира. В другом конце, дверь была обычная, со стеклом. Над ней горело табло с надписью — дежурный врач. На потолке у двери висела сфера видеокамеры. Были еще несколько дверей с обеих сторон коридора.
Она успела сделать несколько шагов по направлению к комнате врача, когда противный вой сирены, заставил её кинуться к стене. Самая ближняя к кабинету дежурного дверь распахнулась, и в коридор выскочили трое бойцов в обычной черной форме Базы. На ходу вырывая с пояса дубинки, они кинулись в сторону Ольги. Она уже хотела закричать, но не успела — тело среагировало само — неожиданно для себя, она отскочила в центр коридора, приняла стойку и приготовилась к бою. Однако драки не получилось. Не добегая до неё, один из черных распахнул дверь с правой стороны, и они ворвались туда. На Ольгу внимания они не обратили.
Из неприкрытой двери неслись звуки схватки. Кто-то по-звериному рычал, перемежая рык неразборчивыми выкриками. В ответ неслись маты охранников. Но все это перекрывал испуганный визг женщины.
Ольга подскочила к двери и еще чуть-чуть приоткрыла её. Палата была точной копией той, где находилась она. На стоявшей посредине палаты койке, билось существо, лишь отдаленно напоминавшее человека. Это оно рычало и пыталось что-то кричать. Существо было пристегнуто, но каким-то образом сумело освободить голову и правую лапу, и теперь всего лишь одной конечностью раскидывало троих здоровых бойцов.
Забившись в угол и прикрыв голову руками, в одной тональности, не переставая визжала знакомая медсестра. Рядом у кровати лежал кто-то в белом халате с изуродованным — словно обгрызенным — лицом. Похоже, человек был уже мертв. Ольга вдруг поняла, что это тот улыбающийся врач, который приходил в последний раз.
Существо на кровати вдруг заметило Ольгу. Черные, с огромными радужными зрачками глаза остановились на её лице. По обтянутой сухой серой кожей морде, пробежала гримаса. Существо перестало бороться и протянуло руку к девушке. Из горла вырвались непонятные обрывки слов, словно зверь пытался говорить по-человечески.
Этой передышкой воспользовались охранники. Один изо всех сил, приложил существо дубинкой по лбу. А двое других навалились на руку, и, наконец, смогли опять застегнуть на ней ремень. Существо еще шевелилось, и охранник опять замахнулся и нанес удар по лбу. Рыжая голова откинулась и затихла на подушке.
* * *
После того случая, она больше не видела ни Волка, ни Гнома. Знала, что Борис служит теперь на границе со степью, а Гнома перевели на Базу, и он совсем пропал. Самой Ольге объяснили, что они все трое подцепили какой-то мутировавший вирус — теперь этой хрени полно, лезет из зараженных районов — и хорошо, что его успели выявить. Могли и умереть. Одно неудобство — теперь, каждый месяц она должна была появляться на обследования, правда уже не на третьем этаже, а в обычной санчасти на первом. И еще пришлось глотать по утрам какие-то капсулы.
Сначала она думала, что это ерунда, обычная формальность, но после одного случая поняла, что это все серьезно. Выход на патрулирование совпал с днями, когда она должна была проходить обследование. Там же ей обычно выдавали новую порцию лекарства. Но так как сама она не чувствовала никаких симптомов, и, вообще, считала себя полностью здоровой, Ольга решила — сначала схожу в патрулирование, а потом появлюсь в больничку.
Первые два дня все было как обычно — она была в прекрасной форме и легко шагала по лесным тропам, подгоняя солдат. После той болезни, остались не только неудобства. Теперь она чувствовала, что стала гораздо выносливей и сильнее физически. Чем это вызвано, она не знала, но сомневаться в этом не приходилось. Сначала она относила все за счет постоянных тренировок, но постепенно поняла, что это не так. Тренировались все одинаково, однако, только она могла весь день шагать с двадцатью килограммами за спиной и остаться бодрой и веселой.
В этот раз, при патрулировании, надо было осмотреть заброшенную ферму. Разделившись на пары, солдаты пошли по постройкам, сама Ольга и пулеметчик остались на контроле.
Не прошло и минуты, из большой постройки — свинарник или коровник, она в этом не разбиралась — раздался грохот, а потом крик боли. Она приказала пулеметчику оставаться, а сама бросилась на крик. Похоже, пара, вошедшая в помещение, что-то задела, или может время пришло — у здания рухнула крыша, завалив её солдат. Она крикнула в рацию, чтобы еще одна пара осталась на посту, а остальные, из других построек, бежали сюда. Сама, не дожидаясь, начала разбирать завал. Она, время от времени, звала пострадавших, и, услышав болезненный ответ, продолжала выворачивать и раскидывать доски и балки.
Когда все закончилось — оба бойца оказались живы, хотя и с переломами — она оглядела притихшую группу. Во взглядах явно читалось удивление, и даже испуг.
— В чем дело? — строго спросила она.
Солдаты прятали глаза. Тогда она ткнула пальцем в капрала Зайцева.
— Заяц, говори — что не так?
Тот вытянулся и ответил:
— Командир, это вы все сделали?
Он показал на кучу шифера, досок и бревен перекрытия, которые она в горячке накидала, добираясь до пострадавших. Только сейчас Ольга разглядела, что это за бревна. Стесанные с двух сторон, потемневшие балки, с кусками прибитых обломанных брусков, были трехметровой длинны и толщиной как рюкзак бойца. Похоже, весили они килограмм по двести.
— Это я?
Бойцы в разнобой закивали.
Зумба подошла к куче и попробовала приподнять бревно. Она ожидала, что сможет приподнять один конец и только. Но приподняв одну сторону, она, вдруг, с удивлением поняла, что хоть и с трудом, но сможет приподнять и откинуть плаху. В горячке, похоже, сил было еще больше. Она бросила бревно, не желая опять пугать подчиненных, и пошутила:
— Утренняя зарядка творит чудеса...
План патруля пришлось менять, раненных надо было доставить до ближайшей деревни, откуда их могли забрать на Базу. Но теперь из-за этого маршрут увеличился, и патрулирование должно продолжиться на несколько дней дольше. Такое бывало часто, и она не встревожилась. Мысль о том, что обследование опять отодвигается и её лекарство почти закончилось, тоже не вызвала тревоги. Подумаешь — несколько дней. Ничего не случится.
Однако случилось.
Весь оставшийся день её мучал голод — теперь это происходило часто, особенно во время тяжелого перехода, когда тратилось много сил. Хотя раньше такого не было, но, в общем, это было нормально, так что зацикливаться на этом она не собиралась. Сегодня голод мучал особенно сильно. Ольга на ходу сжевала несколько галет — теперь перед выходом она всегда засовывала их в карман — но это только раззадорило. Однако останавливать группу, только из-за того, что ей хочется есть, она не стала — это позорно, да и бойцы не поймут. Тем более в группе были парни гораздо старше её.
Но, день наконец закончился, стало темнеть, и она приказала устраивать лагерь, не настолько серьезным было дело, чтобы рисковать всей группой и идти ночью. Любой, самый тренированный и хорошо вооруженный человек, в темноте проигрывает тварям. Хотя ей уже приходилось несколько раз побывать и в ночном патруле. Вспомнив это испытание, она передернула плечами. 'К черту! Шины ребятам наложили, заражения нет — переночуем, как люди, а завтра уже дойдем'. Тем более мысли о будущем ужине, уже вытеснили все остальное.
Поели плотно. Ольга быстро, без хлеба, проглотила банку тушенки, подумала и достала еще одну.
— Силы надо восстановить, — сказала она, ни к кому не обращаясь. Объясняла она это скорей себе, чем остальным. После ужина, она разделила часы караула между бойцами, оставив себе, самые тяжелые предутренние часы. Твари наиболее активны сразу после наступления темноты и перед самым окончанием ночи. Человек же перед рассветом, самый незащищенный.
Уснула она, как всегда, быстро и незаметно. И сразу увидела сон. Даже во сне она заулыбалась — ей снилось, что они опять с Игорем. Как будто не было Катастрофы, Дыры, Базы и тварей. Они обнимались, и она почувствовала, что все больше и больше хочет его. С этого момента сон превратился в кошмар — у них был секс, но совсем не такой, какой был когда-то. Во сне это было как пламя, сжигавшее её плоть. Казалось, организм не выдержит, лопнут мышцы от силы объятий. Они слились в единый ком и перетекали из тела в тело.
