Зовите меня Клах (Продолжение)

Пока я вспоминал бутерброды, на берег выбрались четыре отвратительно белесых таракана, зачем-то отрастивших себе настоящие крабьи клешни, и теперь стояли, покачиваясь на длинных и тонких многосуставчатых лапах и угрожающе двигая клешнями. Здоровенные тварюги — полметра в холке и длиной под метр. А из озера выползали их товарищи, числом поболе, знакомо шлепая клешнями по воде.

"Вашу ж за ногу!" — ругнулся я, отступая к стене. Там я, не особо аккуратно, свалил дрыхнущего Колека, кое-как забаррикадировал скинутыми рюкзаками и сделал пару шагов навстречу монстрам, подтягивая за ремень дробовик.

Кработараканы почему-то медлили нападать, продолжая впустую размахивать клешнями. Ну, мне же проще. Я чуть сместился вдоль берега, чтобы сноп разлетающейся картечи зацепил как можно больше белесых туш. Ну, огонь, что ли?

Хлопки, не громче, чем лопнуть надутый воздухом пакет; слабый толчок приклада в жировую подушку плеча; еле заметные вспышки на дульном срезе — десять картечных патронов ушли влет, подранив и изничтожив почти полтора десятка этих подземных мутантов. Неплохо для начала боя, да?

Оставшиеся целыми монстры и те, что еще могли передвигаться, наконец-то прекратили свои ритуальные танцульки и двинули в атаку. Ха, пока вы доберетесь, я магазин поменяю и... и меня прошиб холодный пот: сумку с запасными магазинами к дробу я скинул вместе с рюкзаками и добраться до нее... Нет, без вариантов.

Вот тут-то и пришел черед Алохоморы.

Первого набежавшего таракана я попробовал пробить с размаху, но монтировка отскочила от хитиновой пластины, едва не вырвавшись из рук. К счастью, удар сверху таки вбил мутанта в пол, заодно переломав ему часть лап, изрядно снизив прыткость.

Быстро скорректировав тактику, отставших я встречал, перехватив Алохомору наподобие клюшки для гольфа, благо тараканы оказались хоть и прочными, но легкими.

И настырными. К сожалению.

Раз за разом возвращаясь, чтобы вновь отправиться в полет.

Перелом в битве наступил на десятом примерно ударе. В момент соприкосновения с мутантом Алохомора выдала яркую вспышку и... и в первый момент мне показалось, что я промахнулся. Я даже равновесие потерял, посунувшись за монтировкой. Ан, нет, не промахнулся. Это Алохомора разрядилась, буквально взорвав таракана. То-то мне показалось, что она нагрелась. Дальше было просто: десять тараканов отбиваем, одиннадцатого — взрываем. А еще какое-то время спустя: шестерых отбиваем, на седьмом принудительно включаем убер-режим Алохоморы и раскалываем/разламываем монстра. Получалось и чище, и быстрее. Правда, мне почему-то казалось, что я это уже один раз проделал... Или видел, как проделал? Вроде бы, думая при этом, что определение "скушный и безопасный" к этому миру ну никак не подходит.

Наконец, мутанты кончились. Запаленно дыша, я засунул монтировку за пояс... Опа! а где дробовик? И когда он с плеча слетел? Я и не заметил. Ох, если его тараканы покорежили... К моей огромной радости, дроб нашелся целый и почти невредимый. Одна-две царапины не в счет, зато теперь сразу видно, что это суровое боевое оружие, побывавшее в переделках...

Краем глаза следя за озером, я вернулся к Колеку и вещам. Здесь и вовсе все было в ажуре. Где тут боекомплект — перезарядиться надо и пару магазинов в карманы запихнуть, чтобы...

Как-то раньше я не думал, что смогу прыгать в своей полуйотунской форме, но стоило зашевелиться притороченному к рюкзаку чехлу со спальным мешком, как я тут же сиганул спиной вперед метра на два. На лету роняя многострадальный дроб и выхватывая Алохомору.

Но это оказался не очередной подземноозерный монстр. Из чехла со спальником на тусклый моховый свет выбралась, зевая, зело помятая фея Люся. Не глядя по сторонам, с трудом расправила крылья и попыталась взлететь. Увы, все четыре крылышка замолотили в своем ритме, и фею, мотанув туда-сюда, швырнуло обратно на спальник. Благо, он мягкий.

— Ну, и больно надо! — обиженно заявила Люся непонятно кому, — Пешком пойду!

И принялась, цепляясь за что попало, спускаться на пол пещеры.

Моего терпения хватило только дождаться, когда фейка со скатки спальника переберется на верхний клапан рюкзака.

— Люся!

— А? — фейка в страхе обернулась, но смогла опознать меня, — Тьфу на тебя, Клах! Напугал!

— Люся, ты откуда тут взялась?

— Откуда надо, оттуда и... И вообще, Клах, я приличная девушка, а приличные девушки ниоткуда не взялут... не берутся! Мы появляемся! Вот!

— Люська, ты что, пьяная?

— Я не пьяная, я в депрессии! — Фейка рухнула на попу, уронив руки, — Я для них... а они..., — Люся всхлипнула и шмургнула носиком. — Клах, у тебя есть залитый слезами носовой платок?

— Нет.

— Будет. Давай.

Я, пожав плечами, пошарил по карманам.

— Извини, только салфетки.

Люся с сомнением поразглядывала салфетку, потом вдруг завернулась в нее, как в плед, и прилегла на клапан рюкзака.

— Я пока посплю, а ты... унеси меня в даль светлую, Клах, пожалуйста, — пробормотала фейка, засыпая.

POV В это время, не в этом мире

(Лена)

Когда внезапно слабо закололо подушечки пальцев, Лена сначала подумала, что это очередные флуктуации энергетических полей, очень нестабильных в районе озера. Собственно, именно этот дар видеть "магию" (если честно, довольно слабый и тоже неустойчивый, и, к сожалению, срабатывающий только в момент ее — "магии" или креат-энергии — изменения, отчего Лена в трудные минуты сравнивала себя с лягушкой, которая из-за особенностей зрения замечает лишь движущиеся объекты) и стал заветной песчинкой, склонившей чашу весов, определившей выбор пана Пшемислава. Хотя, в глубине души, Лена просто не понимала, как можно сравнивать умницу ее с красавицей (в глубине души можно иногда побыть честной) Златой. Особенно, если речь идет о выборе аспиранта-помощника, а не...

В следующее мгновение Лене захотелось потереть глаза. Кулачками, как в детстве, когда еще верилось в волшебство и чудеса. Ее дар впервые среагировал на человека. На внезапную и радикальную перестройку энергетического каркаса, точнее даже замену части энергокаркаса совершенно другой и по рисунку, и по наполненности. Словно принадлежащей иной, куда более могучей сущности. При этом ядро осталось прежним, но выдавать начало на порядок большую мощность, как будто перешло на форсированный режим работы. То, что при этом изменилась верхняя половина тела, Лена только отметила краем сознания: что-то подобное и должно было случиться при такой перестройке энергетики. И это не оборотничество, с оборотнями Лена работала, у них все иначе устроено... Да с кем она только с паном Пшемиславом не работала за почти два года... а в Варшаву он ее с собой не позвал... Лена привычно подавила чувство все еще не прошедшей обиды — не время. Ух, как хочется разобраться, разгадать новую и поразительную загадку! Как, как, как такое возможно? И ведь словом не обмолвился! Ну, Кирил!

Лена хотела прямо здесь и сейчас насесть на скрытного лаборанта, но старший брат придержал ее за локоть, а потом... А потом случилось страшное! Лена невольно отвлеклась на окружающих и была потрясена их реакцией. ОТСУТСТВУЮЩЕЙ реакцией! Выходит... выходит, они все это давным-давно знали?! И не сказали! Даже братья промолчали! Лена почувствовала, что вот прямо здесь и сейчас готова первый раз в жизни закатить истерику... или скандал... или что там положено закатывать приличным девушкам, если это не варенье?

(Стас и Лана)

Провожая взглядом обратившегося в полувеликана Кирила (или полужирдяя, хе-хе!), Лана испытывала нечто вроде дежа вю. Ведь таким Кирил впервые предстал перед ней в ту страшную ночь, когда ее Стас... Не хочется вспоминать! Нет, если отрешиться от подробностей, то все закончилось исключительно замечательно: и Стас, наконец-то, выздоровел, и миновал кризис в их все никак не начинающихся отношениях... Которые, таки, начались... Ой, начались!

И все хорошее, не смотря ни на что и вопреки всему, случившееся в ту ночь, у Ланы накрепко сассоциировалось с полувеликанской формой Кирила...

Лана прижалась боком к Стасу и прошептала на ухо:

— Как говорит Клах, Хьюстон, у нас проблемы!

— Какие? — мгновенно подобрался Стас.

— Ты же не думаешь, что Латовские так просто отстанут от Кирила, если у него все получится с передачей дара. Особенно, если у него получится.

— А когда узнают, что он способен находить дорогу в Междумирье... Ты же знаешь, что не существует "артефактов перехода"?

Лана молча кивнула, замаскировав это коротким поцелуем в щеку.

— С отцом свяжешься?

— Да, вдруг чего подскажет?

— А я тетю потереблю, тем более что она правящую ветвь Латовских терпеть не может. Впрочем, сейчас главное, чтобы Клах с этим его странным колючим кузеном вернулись...

— Вернется! — слишком уверенным тоном произнес Стас.

Лана ответила странно:

— Он улетел! Но он обещал вернуться!

— Ты еще добавь "ми-илый"! — буркнул Стас, — И вообще-то, Клах ничего не обещал.

— А настоящие мужчины не обещают, настоящие мужчины — делают! — томно проворковала Лана.

— Эй, я и приревновать могу! — пригрозил Стас.

— Ой, вы только обещаете...

(Юзик и Марик)

Братья напряженно смотрели вослед Кирилу.

— Ты видишь то же, что и я? — спросил Юзик.

— Ага. Шатает болезного. Сколько там в рюкзаках? Килограмм шестьдесят?

— Меньше.

— Плюс пацанчик с бараньим весом. А его уже мотыляет.

— Где ты видел пятидесятикилограммовых баранов?

— Я образно. Этот Колек порой упертый, как баран, поэтому и вес его — бараний.

— Себя вспомни в его годы.

— Я... я в его годы был горный баран. Архар!

— А сейчас?

— А сейчас я орел!

— Горный баран с крыльями еще не горный орел... Нет, ну как его шатает! И ведь у него в этой форме ноги тоже крепче становятся.

— Недостаточно становятся.

— Надо бы ему нагрузки в качалке увеличить.

— Ага, и еще пару занятий в неделю добавить. А то расслабился!

Братцы предвкушающе и зубасто улыбнулись. Ей-ей, обернись сейчас Клах, он бы еще сто раз подумал: а надо ли возвращаться. Тем более что он этого и не обещал никому...

(пани Берта)

Пани Берта сама себе удивлялась. Раньше... раньше она бы мертвой хваткой вцепилась во все нестыковки, во все странности, во все необычные фразочки, которые постоянно выдавал Кирил. И раскрутила, разъяснила, выяснила все. Чтобы никаких вопросов и загадок, чтобы все по полочкам и с ярлыком. Но это раньше. До смерти мужа... До гибели. До гибели мужа... Нет, пока только "до смерти". О том, что это была именно "гибель", а не "смерть", вспоминать еще рано. Вот когда придет время... а оно придет. И каждый вопрос получит свой ответ. Окончательный и неотвратимый. А пока... а пока она с почти спокойной душой просто наблюдала за... да, пожалуй, за жизнью. Которая продолжается, не смотря ни на что. И продолжает удивлять и радовать. Не смотря ни на что. Словно прошлого нет. И будущее — не важно. А важно только то, что здесь и сейчас. Это были странные ощущения, непривычные. Которые невозможно проанализировать и разобрать на составляющие — только принять или не принять. Целиком. И каким образом к этому изменению внутреннего состояния причастен некий Кирил Клах, пани Берта тоже не понимала. Просто чувствовала, что без него не обошлось. Более того, без него ничего бы этого не случилось.

Пани Берта смотрела, как в серебристом мареве перехода, пошатываясь, растворяется увешанный рюкзаками Кирил Клах в своей необычной ипостаси, смотрела, как раскачивается на слишком длинном ремне дробовик... Неправильно длинном, неудобно, так придется потратить лишние мгновения, чтобы изготовиться к стрельбе, при том, что "лишних" мгновений в эти моменты нет по определению... У пани Берты вдруг защемило сердце. "Клах совсем не умеет ходить на лыжах," — подумала она.

Стоп! Какие лыжи? При чем тут вообще лыжи? Она же хотела подумать, что Клах совсем не умеет обращаться с оружием. Да. И она об этом подумала. Об оружии. Не о лыжах. Какие лыжи? Вы о чем?

(Пыхась)

Пыхась вослед Клаху не пялился. Его вообще среди провожающих не было, потому как давно усвистал проверять ходовую своего любимого мотороллера. Ведь Клах сейчас объявится. Где-то. И в эту "где-то" придется ехать. Не ждать же, пока сам дошкандыбает.

Или — не объявится. Тогда придется ехать за старшИми, чтобы помогли с поисками двух пропавших балбесов... И одной балбески, ага. Или Люська думала, что он, Пыхась, ее не заметит? Ха! Вопрос, заметит ли Клах? Агась. И обнаружит ли еще кое-какие подарки... хе-хе!

END POV

...Я смотрел в бездонную черную дыру дульного среза и думал, что не случайно этот дробовик пехотный штурмовой самозарядный модернизированный в армии ласково прозвали "дупа" (жопа, польск. и украинск.). Дупа и есть. Причем, полная!

После того, как я уничтожил выбравшихся на берег кработараканов, остальные затаились, и в пещере, наконец-то, воцарилась положенная тишина, которую только подчеркивало негромкое похрапывание Колека и едва уловимое ухом посапывание Люси.

Все-таки хорошо, что она к нам присоединилась: не представляю, как бы я тут жил с кадетом один на один. И речь даже не о том, что у Колека ко мне какие-то надуманные претензии и заочная ненависть. Главное, он подросток, прежнему мне почти годящийся в сыновья, а я как-то ни с подростками, ни с сыновьями дел не имел. Практически неизлечимое нарушение обмена веществ заставило меня радикально пересмотреть планы на жизнь. Недолгую, судя по прогнозам врачей. С мамой мы об этом не говорили, но, подозреваю, что она бы не отказалась от внука или внуков, даже не обращая внимания на то, что внуку или внукам, скорее всего, придется расти без отца. Я не мама, я испугался. Да, это точное слово. Испугался заводить детей, зная, что вырастить мне их не суждено. Не надо мне такой посмертной ответственности. Да и никакой не надо. Я поэтому и женщин... не то, чтобы сторонился, но держал на дистанции. Кроме мамы, конечно. Которая плевать хотела на мои заморочки и постоянно капала мне на... э-э, требовала от меня... ну, в общем, пыталась меня сподвигнуть на, что я, по ее мнению, должен делать. Например, внука или внуков. И лечиться...

Хм, занесло... Есть у меня дурная привычка разводить, как говорила бабушка, "турусы на колесах", перед выполнением однообразной и неприятной работы. Например, перед мытьем посуды. К сожалению, это "перед" ни разу не превращалось во "вместо" и приходилось притворяться, что я так "морально готовлюсь". Вот как сейчас, перед сгребанием/собиранием отвратительно пахнущих сырой рыбой ошметков/останков кработараканов и выбрасыванием оных в воду. Нам ведь, наверное, придется не раз посещать этот берег: порыбачить, вещи постирать. А от ошметков/останков тут такое амбре стоять будет! Если, конечно, затаившиеся соплеменники убиенных мутантов все тут не подчистят. Кстати, о простирнуть одежду! Я же с ног до головы в какой-то слизи и ошметках/останках, фу!

Кроме того, отозвав трансформу в полуйотуна, я был неприятно удивлен тем, что растянувшиеся на обильных телесах футболка и куртка не спешат сжиматься обратно. А ведь Пыхась что-то там говорил об этом... А-а, точно! "Одежка садится после стирки"! Надеюсь, садится до исходного размера. Ладно, все равно, если не постирать, то прополоскать камуфляж надо. В ледянущей, наверняка, воде. Заранее бр-р!