7) Пылающий предел

— Вас понял, конец связи, — Балак переключил канал, выходя на связь со своими, — Ханджо, ты разведчик. У меня есть для тебя задание — возьми несколько солдат в прикрытие и отправляйся на поиски орудий мятежников. Нам надо уничтожить вражескую артиллерию, пока бунтовщики не сообразили, что нас проще смешать с землей, чем вытеснить пехотой. Чжон, отдай нескольких своих солдат в усиление взвода Ханджо — сегодняшний день будет жарким.

— Принято, командир, — отозвались сержанты.

* * *

Полчаса спустя.

— Боги, да их тут больше, чем рахни в улье, — пораженно прошептал один из школьников, осторожно рассматривая позиции противника.

Ка'Нген Ханджо, хоть и не высказал мысль вслух, был солидарен со своим подчиненным. Поиски мобильной артиллерии бунтовщиков, конечно, увенчались успехом, но радости от этого, мягко говоря, было немного. Орудия были не просто расположены под охраной солидного количества солдат противника — самоходные пушки разместили неподалеку от лагеря для мирного населения, очевидно, согнанного со всей округи. Мятежники банально прикрылись гражданскими, ставя крест на возможности артиллерийского удара. Орудия, стоящие на вооружении Гегемонии, были одними из самых совершенных в галактике, но даже они могут промахиваться. А если снаряды начнут косить мирных, реакцию населения предугадать будет несложно, особенно, если пропагандистская машина мятежников сработает как надо.

— Сержант, смотрите, — прошептал один из подростков.

— Проклятье, — повернув голову в направлении, указанном рядовым, Ханджо выругался, — это же альянсовцы.

И действительно, в расположении бунтовщиков выделялась одна группа, состоящая исключительно из людей. В принципе, по одежде они ничем не отличались, но был ряд мелочей, который заставил батарианца сделать столь неутешительные выводы. От людей разило спокойной уверенностью — вся группа ходила прямо, внимательно осматривая лагерь и иногда покрикивая на остальных мятежников.

— Советники, — прошептал сержант, — нас предупреждали. Это не просто альянсовцы — это кадровые военные.

Ситуация из разряда сложных перешла в категорию очень сложных. Если от обычных рабов можно было бы сравнительно легко ускользнуть, то те же рабы, но подгоняемые военспецами из АСЧ, были куда как опаснее. Ханджо лично с людьми не сталкивался, но вот слухи, которые ходили в определенных кругах, характеризовали людей как крайне опасных противников, гораздых на всякие изобретения и нестандартную тактику ведения боя.

— Так, бойцы, — решил Ка'Нген, — действуем следующим образом. Поскольку у большинства солдат противника нет приборов ночного видения, попробуем пробраться под прикрытием темноты. Дожидаемся заката, проникаем в расположение части, ставим заряды на самоходки и уходим. В лагерь пойдем вчетвером, остальные будут ждать здесь.

— А если вы наткнетесь на противника? — задала вопрос одна из немногих девушек в отряде.

— Постараемся пройти мимо незамеченными или тихо убрать, — ответил сержант, — если по тихому не получится, придется действовать по изначальному плану.

— А как же заложники? — не унималась сердобольная, — там же наши сограждане.

— Наша цель — выполнить боевую задачу, — в нажимом произнес Ханджо, — и если мы не уничтожим артиллерию, то противник прорвет нашу оборону, и бой за Кхар'Шан будет проигран. А потом такое, — махнул рукой сержант в сторону пленных, — будет происходить по всей планете. А теперь ждите — до заката еще час.

* * *

Час ожидания, казалось, растянулся на сутки. Бойцы уже, практически наплевав на маскировку, нетерпеливо ерзали, ожидая команды сержанта. Но вот солнце, наконец, зашло, и Ханджо, проверив маскировку у рейдовой группы, дал команду на выдвижение. Четверо солдат Гегемонии скрылись в темноте.

Проникнуть в лагерь оказалось достаточно просто. Разумеется, Ка'Нген не повел подчиненных в лоб, где оборона и дозоры были сильнее всего. Вместо этого сержант обошел вокруг лагеря по широкой дуге и, проскочив между часовыми, провел отряд на территорию лагеря. В самом расположении мятежников было достаточно много солдат, сновавших по своим делам даже с наступлением темноты, но тут Ханджо улыбнулась удача. Хотя как удача — сержант изначально просчитал свои действия, и удачей было лишь то, что нужный объект его четверка нашла очень быстро. При таком огромном скоплении народа просто обязаны были быть части обеспечения, занимавшиеся обслугой солдат, в том числе и стиркой белья. Как раз его-то сержант и искал. Сорвав с натянутых между двумя столбами проводов подходящие комплекты одежды, солдаты Гегемонии скинули строевую форму и принялись натягивать украденное обмундирование. Впрочем, по мнению сержанта обмундированием гражданскую одежду с наспех нашитыми знаками различия назвать было сложно.

— Так, бойцы, — шепотом произнес Ханджо, выходя из "сушильни", — теперь мы не доблестные солдаты Батарианской Гегемонии, а гребанные мятежники, так что ведите себя не как солдаты, а как гражданские.

Предупреждение, впрочем, было излишним — вчерашние школьники и так не отличались характерным для армии поведением. Раньше сержанта это порядком раздражало, но теперь это обернулось на пользу. Ка'Нген про себя хмыкнул — судьба не лишена иронии.

Путь до орудий много времени не занял — сержант, составивший в уме план лагеря, прекрасно представлял, куда идти. Другое дело, что с приближением к цели на пути попадалось все больше патрулей, что, откровенно говоря, не радовало. Пока что их никто не останавливал — уж больно уверенно и вместе с тем обыденно для бунтовщиков они выглядели, но, по ощущуениям Ханджо, это было временно.

Наконец, в очередной раз повернув, диверсанты вышли к самоходкам. Как и ожидалось, пушки имели серьезную охрану. Мысленно выдохнув, Ка'Нген с уверенным видом направился к одному из патрульных.

— Эй, боец, какую самоходку чинить надо? — с места в карьер взял сержант.

— Чинить? — недоуменно спросил часовой, — а зачем их чинить?

— Мне-то откуда знать? — огрызнулся батарианец, — меня поднимают посреди ночи и говорят, что на машине полетел прицел. Сам ведь знаешь, что завтра будет.

— Это да, — усмехнулся охранник, — с рассветом мы вынесем, этих поганых работорговцев и захватим, наконец, город. Говорят, тому, кто поймает гегемона, положена сказочная награда...

Часовой, забыв об инструкциях, принялся рассказывать, как хорошо заживет пленитель главы государства и как бы он сам распорядился наградой.

— Послушай, друг, — прервал словесный понос Ханджо, — поймать гегемона — это, конечно, круто, но мне еще технику чинить надо. А то мой начальник с нас шкуру спустит.

— Да, этот может, — помрачнел охранник — видимо, местный глава ремонтников успел стать знаменитым, — ладно, проходи.

Диверсант, уже не особо скрываясь, прошли на охраняемую территорию.

— Знаете, сержант, — произнес шепотом один из подростков, — я и не думал, что это сработает.

— "Я тоже, если честно, до конца в это не верил", — подумал Ка'Нген, но вслух сказал другое, — будь это нормальная часть, этого и не произошло. Для доступа в такие места нужно специальное разрешение. Но революционеры, видимо, об этом не подозревают.

— Идиоты, — презрительно фыркнул солдат.

Группа тем временем подошла к одной из самоходок. Вспомнив наставления в учебной части, Ханджо открыл моторный отсек, и, осмотревшись, сунул в укромное место первый подрывной заряд. Затем крышку закрыли, и диверсанты двинулись к следующей машине. Процедура повторилась.

Сержант уже минировал четвертую самоходку, когда его отвлек негромкий возглас рядового, ходившего вокруг техники:

— Обалдеть. Сержант, вам стоит на это взглянуть.

Повернувшись в направлении, указанном рядовом, Ка'Нген обомлел. В неприметных, особенно в темноте, капонирах стояли танки. Пять бронемашин батарианского производства ждали своего часа, под усиленной охраной. Сержант выругался — ситуация стала отвратительной. Даже если они успешно уничтожат самоходки, это, по сути, ничего не даст — мятежники просто подгонят танки, и тогда их рота, не имеющая ничего серьезнее пулеметов, погибнет.

В этот же момент встреченный ими часовой, видимо, вспомнил об инструкциях часового, и, дабы обезопасить себя, вызвал начальника караула и спросил, посылала ли техническая часть своих для ремонта. Через минуту был дан отрицательный ответ, и часовой, наконец, понял, что он только что пропустил неизвестных на охраняемый объект. Но, как это порой бывает, докладывать начальству о собственной оплошности он не стал — командиры в таких случаях очень скоры на расправу. Вместо этого охранник не придумал ничего лучше, как вызвать остальных часовых и вместе произвести осмотр техники, и заодно задать неизвестным парочку вопросов.

— А, вот вы где! — окрик часового оказался стал для Ханджо полной неожиданностью. Обернувшись, сержант увидел, как к его группе быстрым шагом идут четверо бунтовщиков. Диверсанты тут же подобрались, готовясь к силовому варианту решения проблемы.

— Сержант, — произнес часовой, подходя ближе, — я навел справки, и оказывается, что никого на ремонт не присылали. Предъявите предписание на ремонт.

— Да-да, секунду, — Ханджо принялся рыться в сумке, выигрывая секунды своим товарищам. Те же незаметно окружали часовых, медленно кладя руки на спрятанное под одеждой оружие.

Наконец, руки нащупали нужный сержанту предмет.

— О, нашел, — радостно воскликнул, — подойдите ближе.

— Ну, что у вас там? — все же часовой, несмотря ни на что, был идиотом. Иначе он никогда бы не подошел к подозрительному лицу на расстояние вытянутой руки. А спустя секунду было уже поздно. Молниеносно выхватив из сумки боевой нож, купленный когда-то у представителя Альянса за круглую сумму, Ханджо плавным движением вогнал его под нижнюю челюсть охранника. Караульный упал на землю, так и не поняв, что его убило.

В ту же секунду остальные солдаты набросились на часовых, стремясь вырвать из рук оружие. Завязалась схватка. Сержант тем временем, подскочив к одному из мятежников, что активно душил его солдата, полоснул рабу ножом по горлу. Мятежник, хрипя, упал на землю, а залитый кровью диверсант, благодарно кивнув, подхватил винтовку и вместе с командиром поспешил на помощь остальным.

Фактор неожиданности оказался решающим в схватке — более сильные, но не ожидавшие нападения бунтовщики оказались неспособны оказать сильное сопротивление подросткам с кадровым военным во главе. И лишь последний караульный, сообразив, что сейчас диверсанты убьют и его, врезал напоследок своему оппоненту, отчего подросток отлетел аж к самоходке, ударившись о борт спиной, и бросился наутек, оглашая лагерь паническими воплями. Но это лишь на три секунды оттянуло гибель — подхватившие винтовки солдаты несколькими очередями уложили часового. Но теперь это было неважно — крики охранника, не говоря о самих выстрелах, услышали все, кто только мог. Счет пошел на секунды.

* * *

Выстрелы в лагере действительно услышали, причем далеко за его пределами. И если для мятежников они были лучше любого сигнала тревоги, то для притаившихся неподалеку от лагеря подростков-солдат очереди были знаком, что что-то пошло не по плану.

— Бойцы, вы меня слышите? — раздался в наушниках голос сержанта.

— Да, господин Ханджо, — отозвался временный командир отделения, — что у вас там? Мы слышали выстрелы.

— Патрульный сверхбдительный попался, — саркастически ответил Ка'Нген, — действуем по резервному плану. Знаком к началу будет подрыв самоходок.

— А как же мирные? — засомневался подросток — резервный план предусматривал артудар по лагерю мятежников.

— У них здесь танки стоят, рядовой! — раздраженно проорал сержант, одновременно отстреливаясь от кого-то, — так что заткнись и выполняй приказ!

— Слушаюсь, господин.

Рядовой, тяжело вздохнув, переключил канал связи, вызывая батарею.

— Гром-2-2, это Всадник-0-1. Огневая задача. Квадрат 9-12-2. Цель площадная, огонь зажигательными и осколочно-фугасными.

— Всадник, подтвердите класс цели, — диспетчер на том конце растерялся, видимо, предполагая наличие заложников.

Подросток задумался. Это был последний шанс отменить чудовищную атаку, которую заложники, скорее всего, не переживут. Но, с другой стороны, меньший по мощности удар нанесет недостаточно урона мятежникам, и в этом случае судьбу заложников повторят все, кто сейчас прячется за их спинами. Наверное, в этот момент батарианец и стал настоящим солдатом, каким его хотели видеть офицеры — безжалостной, но инициативной машиной для убийств, умеющей правильно расставлять приоритеты. Глубоко вздохнув, подросток поднес микрофон поближе ко рту, и сказал:

— Подтверждаю. Цель — площадная, у противника значительное количество пехоты и бронетехники.

— Принято, Всадник, ожидаем команды на удар.

И именно в этот момент на территории базы расцвели огненные цветы — диверсионная группа подорвала самоходки.

— Гром, это Всадник. Открывайте огонь.

— Вас поняли.

Подросток, только что подписавший смертный приговор почти тысяче разумных, переключился на сержанта Ханджо и мертвым голосом произнес:

— Господин сержант, ваш приказ выполнен.

— Великолепно и очень вовремя! — радостно рявкнул командир, перекрикивая выстрелы пулемета, — встречаемся в точке три. И шевелитесь — за нами очень длинный хвост.

Отряд тут же оперативно собрался, и менее чем через полминуты покинул наблюдательный пост. Они уже не видели, как на территории базы мятежников один за другим начали рваться осколочные и зажигательные снаряды, вернувшиеся на поля боя с появлением в галактике человечества. Они вносили настоящее опустошение в ряды полка, порой выкашивая целые отделения бунтовщиков. Несколько снарядов очень удачно легли в капониры, смешав с землей замаскированные танки. Но сильнее всех ощутили на себе мощь "бога войны" взятые в заложники мирные граждане. Если у мятежников была хоть какая-то защита в виде поношенной брони и хлипких щитов, то согнанные за заборы заложники были лишены и этого. И они гибли, десятками и сотнями сгорая в пламени, не тушившимся никакими средствами, разрываемые тяжелыми осколками. Впоследствии будет установлено, что среди более чем тысячи погибших настоящих солдат погибло около четырехсот, включая тех, что лежали ранеными в госпитале. Остальные потери пришлись на гражданских. Официальные каналы мятежников потом снимут видеорепортаж о том, как варварская армия Гегемонии, движимая жаждой крови, сожгла и разорвала на куски собственных граждан, сбежавших от ужасов войны под прикрытие доблестной Освободительной армии. Репортаж в считанные дни облетел весь Экстранет, и стал поводом для многочисленных митингов против войны и поддержки Гегемонии. Его же, уже после войны, Альянс представлял как доказательство военных преступлений лояльных Гегемону войск.

Но все это произойдет позже. Сейчас же подростки-солдаты со всех ног бежали к указанной точке, надеясь, что успеют до того, как за ними прибудут преследователи. К счастью для батарианцев, долго бежать не пришлось, и вскоре дети оказались на точке сбора. Тут же, словно по заказу, послышался рев двигателя, и из-за поворота на полной скорости вылетел грузовик с наспех нарисованными знаками мятежников. Подростки приготовились дать бой, возможно, последний в их жизни, но, как оказалось, напряглись они напрасно — водительская дверь приоткрылась, и выглянувший наружу батарианец подозрительно знакомым голосом проорал: