Попаданец в пенснэ

Хватит! Попановали.

Слезай с народной шеи! Вся власть Советам!

Вместе с горбатым главарем должна уйти в прошлое и его банда.

Мы требуем, от лица всех народов СССР, обеспечить прямые выборы Президента !

Мы требуем , от лица всех граждан Советского Союза, прекратить растаскивание перекрашенными в демократов вчерашними номенклатурщиками нашей Родины по национальным квартиркам.

Мы требуем вернуть страну к нормальной жизни, сытой, безопасной и спокойной!

С этой целью я, Президент Советской России, до сессии Верховного Совета СССР и созыва чрезвычайного съезда народных депутатов СССР , принимаю на себя всю полноту власти. И несу всю ответственность за происходящее.

Предупреждаю, что я шутить не намерен. Я не дам утвердиться произволу и беззаконию потерявших всякий стыд и совесть партократов.

Призываю всех граждан СССР в этот грозный час проявить высокую гражданственность, мужество и честно исполнять свой долг.

Не сомневаюсь, что буду поддержан всеми Советскими Патриотами!'

' Вы слушали Обращение к народам Советского Союза Президента РСФСР Бориса Николаевича Ельцина.

— А теперь вести с полей. Колхозники Нечерноземья в непростых погодных условиях продолжают битву за урожай...'

Вспотевший Ельцин вынул из уха крохотный микрофон и с жалкой улыбкой посмотрел на внимательно, немигающим взглядом глядящего на него человека в пенснэ:'Товариш Павлов, я всё правильно произнёс?'

19 августа 1991 года. Двадцать один час двадцать семь минут. Москва, Плотников переулок, дом семь.

В этом доме, построенном по особенному, улучшенному проекту, с широкими окнами, с высокими, как в сталинских высотках , потолками, со стеклянными дверьми в подъезд, где сидела внимательная бабушка с цепким профессиональным взглядом надзирателя— каждый жилец имел небольшую комнатку в подвале...

Я , право, и не знаю зачем... не картошку же хранить? Её— картошку — МЫТУЮ, доставляли жильцам сотрудники Хозяйственного отдела Управления Делами ЦК КПСС, которому, в общем, дом и принадлежал...

Квартиры были в доме служебные— и каждый жилец при заселении получал ордер серии СЛ или СЖ, что означало, после освобождения от занимаемой должности, автоматическое освобождение квартиры...

Да, номенклатура жила на дачах, ездила на машинах ... служебных! И когда житейские бури , иной раз, сбрасывали человека с насиженного места— то он в единый миг лишался всего... а как вы думаете, зачем ОНИ пошли на авантюру? Только лишь для того, чтобы сделать это добро — своим. Личным. На века!

Ну ладно... Кручина тоже имел комнатку, маленькую, в двенадцать квадратных метров...

Правда, иные московские дворники в таких комнатках жили всей семьей...

В комнате был стол, два стула с овальными, жестяными инвентарными номерками, сейф. В сейфе лежали два противогаза , три стеариновые свечи. Стоял телефон , 'вертушка', под стеклом лежал краткий, отпечатанный на 'Эрике' список телефонов, с кем нужно связываться в случае крайней необходимости (это для жены— потому что сам Кручина эти телефоны на память знал. Тем более, что ни один телефон сейчас не отвечал. Примечание автора— а позвонить по обыкновенному телефону, городскому— Кручине и в голову не приходило!).

Сейчас Кручина сидел за казённым столом и рассматривал наградной пистолет ПСМ, калибра 5.45 мм ...

Как им пользоваться, он примерно знал, но стрелять из него никогда не стрелял...

Внезапно на столе раздался резкий, пронзительно-дребезжащий звонок 'кремлёвки'...

Кручина, вмиг смертельно побледнев, поднял трубку :'У аппарата Кручина'(Примечание— именно так и следовало отвечать, вдруг ошиблись номером, и можно услышать что-то лишнее...)

Однако звонивший, как видно, не ошибся :'Вот и хорошо. Не уходи никуда.'

Кручина оторопело смотрел на чёрную трубку, из которой доносились длинные гудки.

Потом быстро, стараясь не опоздать, схватил из бювара лист веленевой бумаги, и фаберовским карандашом быстро написал, неровными строчками, сползающими в нижний правый угол :'Я не заговорщик, но я трус. Сообщите пожалуйста об этом советскому народу', потом подписался (Эх, товарищ! Очень это советскому народу нужно... прямо он ночи не спит, всё думает, не трус ли товарищ Кручина? О семье бы ты сейчас подумал!О жене и маленьком сыне...), передёрнул затвор, отчего на пол, звеня, покатился красивенький патрончик, сунул украшенный прихотливой вязью стального узора ствол в рот, успел почувствовать вкус металла и смазки, нажал на позолоченный спусковой крючок... из глаз Кручины полетели искры, потом всё потемнело...

Там же. Чуть позже.

'Если Вам нужно себя застрелить, не забывайте снять оружие с предохранителя!'

Кручина растерянно заморгал... в затылке ломило, лицо было мокрое, вода стекала за расстёгнутый чужой рукой ворот...

Крепкая рука, на которую Кручина благодарно оперся, помогла ему сесть за стол...

'А скажите, товарищ Кручина, сколько лечебных и оздоровительных учреждений входит в систему Управления Делами?'— задал вопрос невидимый в полутьме собеседник.

Это был нестрашный вопрос.

'Их двадцать три... общая балансовая стоимость— 447 миллионов рублей, основная база создана за счёт партийных средств. Доля основных фондов, полученных от других организаций, главным образом от Минздрава и ВЦСПС, составляет всего 4.7 процента...'

'Хорошо... а какова вообще стоимость основных фондов центральных партийных учреждений?'

'Ну... около 133 миллионов рублей. В ведении партийных органов находится 3700 зданий , полностью построенных за счёт партийных средств. Примерно тысяча зданий построена с долевым участием советских органов , и еще около двухсот в разные годы было передано партийным органам для размещения аппарата.'.

'А сколько средств находится на балансе Управления Делами?'

'По моему, 763 миллиона рублей. А что?'

'Товарищ Кручина, Вы что, еврей?'

'Нет, я русский...'

'А я — грузинский. Ха. Ха. Ха.

Просто только евреи отвечают вопросом на вопрос.

Но на Ваш вопрос— я отвечу. В порядке исключения.

Остаток муки на сегодняшний день в целом по Союзу составил 1.4 миллиона тонн, или почти на 15 (пятнадцать) дней обеспечения потребностей страны.

Так что, товарищ Кручина, давайте-ка мы с Вами вместе подумаем о том, как извлечь партийные средства со счетов иностранных банков. Рабочие и крестьяне , знаете, привыкли питаться, каждый день.'

Я уже говорил, что для Берии мелочей не было?

(Не верю!— восклицает читатель. Как мог аппаратчик разговаривать и поступать— как нормальный человек?

Так Николай Ефимович Кручина и был— нормальным человеком... Был он обязательным, честным,доступным, простым в обращении... на тех, кто его знал— производил впечатление человека совестливого и порядочного. Никто не мог его ни в чём упрекнуть— ни Андропов, ни Черненко, ни Горбачёв...

До сих пор многие считают, что в обстоятельствах его гибели много неясного...

И главное, неизвестны подлинные мотивы! Что заставило опытного и умудрённого жизнью шестидесятидвухлетнего человека приговорить самого себя к ВМСЗ? И самому исполнить приговор?

Такими материалами следствие не располагало!)

19 августа 1991 года. Двадцать один час тридцать минут. Москва, Кремль. 'Корпус', второй этаж.

Маршал Советского Союза , Министр Обороны Дмитрий Тимофеевич Язов сидел, понуро, за широким письменным столом...

Когда-то, в славные, давно прошедшие времена, за этим же самым длинным столом сиживали блистательный Рокоссовский, утончённый мудрейший 'мозг армии' Шапошников, грозный и безжалостный 'бог войны' Жуков...

А за их спинами, неслышно, в мягких сапогах, прохаживался тигриной походкой человек с зоркими, всё замечающими глазами, покуривающий свою трубочку...

Маршалу было горько и стыдно... связался на старости лет с проходимцами.

Переворот? Какой это переворот...

Переворот— это когда ночью тихо, по заранее утверждённому списку, кого— вяжут (для последующего допроса), а кого быстренько исполняют — прямо у ближайшей стенки, при свете автомобильных фар...

Переворот— это когда штурмуют, стремительно и безжалостно, президентские дворцы, истребляя всё живое...

Переворот— это когда сбивают самолёт с премьер-министром... да что?

Мало ли было в мире переворотов.

А когда утром — вводят в город войска без боеприпасов, а обыватель (сначала малость испугавшись) начинает втыкать цветы в стволы орудий и спаивать солдат баварским пивом, рассовывая им по карманом пачки 'Кэмел'...

Когда Горбачёв продолжает мирно загорать в Форосе, никакие войска его не блокируют, а его безопасность обеспечивает американский крейсер УРО 'Белкап', вышедший из Варны к берегам Крыма в ночь на девятнадцатое ...

Связь ему отключили, ха-ха... да отключить СК, ССК и ЗАС невозможно без полного демонтажа многотонного оборудования! Даже авторучка в кармане президента могла бы быть использована для связи...

А как понять слова Янаева, который , выступая перед руководителями автономных республик, заявил— Горбачёв в курсе, он присоединится к нам позднее...

Что, так называемый переворот готовили кретины? Нет.

Это не переворот. Это декорация... недаром Буш сказал президентскому пулу журналистов :'Не все перевороты удаются! Эти — продержатся три дня...'

Что у умного на уме, то у Буша...

Язов , застонав, несколько раз ударил себя кулаком по высокому лбу... никогда ему не везло.

Не везло, когда, прибавив себе год— просился на фронт — а направили в училище...

Не везло, когда после училища засунули (другого слова не подберёшь) на стоячий Волховский фронт, в болота и трясины, в голод и вечную грязь...

Не везло, когда так неудачно ранило — и он потом долго скитался по госпиталям, страдая от нестерпимых болей в поврежденном седалищном нерве...

И с наградами тоже... первый орден , Красной Звезды — получил только в сорок пятом (а ведь представляли трижды). Хотя дело не в наградах, конечно, а всё же— обидно...

А вот теперь, как венец военной карьеры — заговорщик, путчист, блин горелый.

Хотя— заговор, конечно, был... он ведь не полный идиот! И скорее всего, назначенный своей кульминацией именно на девятнадцатое августа. Просто они — все— стали вдруг пешками в чужой, вражеской игре...

Крючков, поблескивая очками, вошёл в кабинет без стука... хотя в прежние, давно прошедшие времена быть бы ему , по уму, не более чем младшим надзирателем в Вятлаге ГУЛЛП ... и про стены древнего Кремля слышать только в первомайской песне...

'Какие задачи выполняют войска Министерства Обороны?'

'Оказывают шефскую помощь труженикам села в уборке урожая...'

'Ты что? Совсем утратил управление войсками?'

'Да, утратил.'

'И давно?'

' С самого утра!'

Крючков выпучил глаза, увеличенные стёклами очков :'Это как же?'

'Это так же.

Я даю команду Грачеву перебросить в Москву Болградскую десантную... он мне— есть!

И тут Шапошников, главком ВВС, мне докладывает, что из-за погоды бортА не могут подняться... даю команду проверить— докладывают, что метеоусловия приемлемые!

Начинаю нажимать— а Шапошников мне — есть!

И ничего не делает... начинаю звонить ему каждые десять минут... так он, сволочь, саботажник, хаотически разбросал полки по двадцати аэродромам!

Начинаю искать... с трудом нашёл один полк.

Дошел он аж до Московской Кольцевой, где и встал. По чьему приказу? Говорят, Грачёв запретил входить в Москву...'

'Уже четыре...'

'Что?'

'Четыре генерала отказываются исполнять прямые приказы... твои— Грачёв и Шапошников, мой— Расщепин... и ещё Громов— командующий Внутренними Войсками... у Пуго тоже свой ренегат.'

'Обосрались мы, Владимир Александрович...'

'Мы ли? Или нас... обгадили? Но я одного не понял — кто отдал приказ вывести войска из Москвы, когда всё только начиналось?'

'И правильно кто-то скомандовал! Жаль, что не я !Войска в городе, солдаты пьяные, не долго и до беды... либо задавят кого, либо застрелят — а вот тогда, как кровь прольётся, у демократов руки будут развязаны...'

'Не спорю... но кто, кто?!'

'Думаю, мы об этом скоро узнаем... а я бы тебе посоветовал от греха дела в порядок привести! Все твои триста тысяч учётных карточек...'

Язов тоже умел быть язвительным...

19 августа 1991 года. Двадцать два часа тридцать минут. Москва, Новинский бульвар, народное гуляние.

'Ну, а в чём Вы видите смысл заговора?'

'Смысл заговора прост и незамысловат, как солёный огурец... убийство.'

'Убийство СССР, я Вас правильно понял?'

'Нет, не правильно... что там СССР? Государство— подросток... сколько таких было и еще будет на этой святой земле. Смысл заговора — убийство народа...'

'Какого народа?'

Взъерошенный бородатый философ в пляжных вьетнамских резиновых тапочках на босу ногу , бесстрашно шлёпающий по лужам, удивлённо посмотрел на человека в старомодном пенснэ :'Русского народа, разумеется... хотите подробности?'

'Да уж, пожалуйста, если можно...'

'Нужно.

Итак, я хочу убить русский народ.

Именно русский— потому что этот народ мешает мне, носителю совсем иных ценностей, жить. Просто самим фактом своего существования. Дурной пример, знаете ли... я тут приучаю -приучаю потребителя к сытным помоям, а они, мерзавцы, завтра к звёздам полетят?

Как же я буду его убивать?

Самый простой способ— физический... вот, призвали русского паренька в армию и там убили. Нет, не в бою— тупо забили насмерть табуреткой в казарме... доколе это будет продолжаться? До тех пор, пока власть будет карать полковников за дедовшину. До тех пор, пока вследствие этого полковники изо всех сил будут дедовщину эту скрывать... но если карать за СКРЫТИЕ дедовщины? Вы улавливаете мою мысль? Да полковники будут в казарме жить, лишь бы только не пропустить , не скрыть случайно...'

'Да ведь так и есть...то есть, было ... когда-то...'

'Вот-вот. Итак, убить русского!

Убить его физически (ножом, палкой, пулей, бомбой, пожаром ) проще всего только там, где это можно сделать в относительной безопасности для убийц.

Напомню о Баку 1990 года, где русских вырезали не меньше, чем армян, о чем преступно молчат демократические газеты, несмотря на гласность.

Напомню, что в Грузии из тридцати русских сел осталось сегодня только пять.

Совсем уж хрестоматийно — резня русских в Чечне при людоеде Хрущеве, вообще обстановка на Северном Кавказе, где убийства русских семьями практикуются много лет.

Сопутствующие этому явлению — геноцид армян, производившийся в одно время с геноцидом русских, одними политическими силами и с одной целью.

Далее, мы можем выделить технологии физиологического и психического геноцида, которые активно используются там, где, извините за грустный каламбур, нет физической возможности запустить физический геноцид.

Факты умерщвления части русских голодомором и предельной нищетой следует считать переходными от физического к физиологическому геноциду.

С одной стороны, смерть от физического истощения организма — это убийство, с другой — особое убийство, использующее в качестве оружия физиологию.