Так и не определившись с заработком, я снова направился к ювелиру, чтобы сдать ему перстень, найденный в подземелье. Я надеялся, что вырученные за него деньги отсрочат неизбежный финансовый крах...
Так и не дождавшись ответа на поставленный вопрос, сидевший рядом со мной человек спросил снова:
— Как вы себя чувствуете?
Хреново, если честно. Такое впечатление, будто по мне проехались катком. Болело все тело, особенно внутренности, перед глазами стояла пелена, так что я смутно видел говорившего со мной человека, да и слышал его так, словно он сидел в глубоком колодце и говорил сквозь прижатый ко рту платок.
— Арсиги...— услышал я его голос. И тут же к моим губам приблизилась чашка, похожая на пиалку.— Выпейте, вам станет легче.
Мне очень хотелось, чтобы меня оставили в покое, но жажда была еще сильнее. Я сделал глоток — рот связало так, будто я надкусил неспелый плод хурмы.
— Пейте, пейте,— подбодрил меня незнакомец.— Этот состав пойдет вам на пользу.
Надеюсь...
Я допил до дна.
Собеседник не обманул: на самом деле стало лучше. Гораздо лучше! Сначала исчез противный писк в ушах, потом развеялась пелена перед глазами. И боль, терзавшая мое тело, стала постепенно затихать. Я расслабился, только сейчас заметив, насколько был прежде напряжен.
Прекрасное обезболивающее!
Теперь я отчетливо видел сидевшего рядом человека. На вид ему было лет шестьдесят. Гладко выбритое лицо, аккуратная короткая стрижка, решительный взгляд, тонкое ухоженные пальцы. Стоявший у окна был его полной противоположностью. Широкоплечий, низкорослый, неказистый. Определить его возраст мне не удалось даже приблизительно. Вроде бы седина на висках, но выражение лица совсем детское, а на щеках и подбородке легкий юношеский пушок. Одет так, словно только что отошел от сохи — крестьянин, одним словом.
Стало так легко, что я отважился привстать. Голова не кружилась, ничто не болело — будто заново родился. Взглянув на истерзанное тело, я удивился, не обнаружив ни единого следа минувших пыток и избиений. Даже застарелые альтиндорские шрамы исчезли!
— Хорошо,— кивнул незнакомец, оставшись довольным моим неожиданно быстрым выздоровлением.— А теперь поговорим.
Поговорим.
Только сейчас я заметил, что нахожусь... во всяком случае не там, где был до того, как отключился от боли, когда крепыш по имени Эльбикар отрабатывал на мне удар правой. Встретившись взглядом с незнакомцем, сидевшим напротив меня на табурете, я отметил, что его лицо мне незнакомо — его не было среди тех, кто жаждал испробовать на прочность мои кости, пока не появился Эльбикар. Кто бы он ни был, но я был благодарен ему за оказанную помощь.
— Спасибо,— сказал я хрипло.
— Можете меня не благодарить. Я бы не стал помогать убийце, будь у меня возможность выбора...
— Я никого не убивал!— перебил я его резко...
Визит к ювелиру имел далеко идущие последствия.
Когда я предложил ему купить перстень, он долго вертел его в руках, прежде чем заговорил:
— Это пимперианская работа — никаких сомнений. И согласно последнему постановлению королевского совета я обязан передать его братьям-кувенам, а так же указать властям на человека, принесшего украшение на продажу...— Он выждал, внимательно наблюдая за моей реакцией, потом продолжил: — Но я не стану этого делать. Наверняка, этот перстень достался вам в наследство от внучатого племянника сестры вашей троюродной тетушки. Я дам вам за него... тридцать шесть гундов. Это немного, но в качестве компенсации я могу предложить вам работу, выполнив которую, вы с лихвой возместите недостачу. Есть человек, нуждающийся в услугах хм... решительных людей, который хорошо платит за оказанные ему услуги... Что вы на это скажете?
Что я мог сказать? Тридцать шесть золотых — это на тридцать шесть золотых больше, чем у меня было на настоящий момент. Сумма весомая — если вести скромный образ жизни и довольствоваться малым, думаю, хватило бы на год. Но чтобы добраться до портала, мне нужно было гораздо больше денег. Информация в Сандоре стоила недешево. К тому же я не сомневался, что платить придется не только за нее. Если... когда мне удастся вернуться в пустыню, понадобится специальное снаряжение, чтобы добраться до следующей Точки Перехода. И речь шла не только о трудностях пешего перехода. Я еще не забыл монстра, загнавшего меня в этот мир. Что, если он поджидает меня у портала? И не известно еще, сколько подобных ему встречу я на своем пути.
Проблемы, проблемы, проблемы... Возможно, мне удастся их решить, но, уверен, это будет стоить дорого.
— Какую именно работу может предложить ваш знакомый?— спросил я.
— Не беспокойтесь, ничего такого, в чем лучше не признаваться при встрече с Великим Стражем. Мой... знакомый — Коллекционер. Теперь понимаете, о какой работе идет речь?
Наверняка, разграбление руин. Занятие по местным понятиям противозаконное, но не идущее в разрез с моими принципами.
— Я согласен,— ответил я и тут же получил обещанные тридцать шесть золотых монет, а так же узнал имя работодателя и его адрес.
Чтобы принять окончательное решение, мне понадобилось два дня. А на третий я отправился в Верхний Асхонел на улицу Ветров.
Увы, хозяина роскошного особняка не было дома, но тактичный дворецкий, которому я позолотил ручку, намекнул, что он должен появиться с минуты на минуту.
Что ж, подождем, раз так.
Ждать пришлось до самого вечера. Я несколько раз отлучался, чтобы перекусить и по нужде, а когда вернулся в последний раз и постучал в дверь, она распахнулась, стоило мне до нее дотронуться.
— Прошу прощения...— сказал я, войдя в холл.
Тишина.
— Есть кто дома?— спросил я погромче.
Мне показалось, что наверху что-то упало. Значит, люди в доме, все-таки были.
Я подождал еще немного, а когда никто так и не вышел мне навстречу, начал подниматься по лестнице на второй этаж.
— Хозяева?
Снова что-то упало. А потом я услышал приглушенное расстоянием и стенами: "Помогите!"
Одно из правил выживания в чужом мире: не лезть не в свое дело. Но разве я мог развернуться и уйти, когда кто-то нуждался в моей помощи?
К черту правила!
Нужно было сразу догадаться, что в ТАКИХ домах не оставляют открытыми двери.
Воры? Убийцы?
Я вытащил из ножен прихваченный из Альтиндора нож, вошел в коридор... и едва не споткнулся о тела лежащих на полу покойников, особенно бледных в лучах предзакатного солнца, светившего сквозь узкое окно. Одного придушили шнуром, другому проломили голову... да, подсвечником.
Треск ломаемого дерева прозвучал оглушительно в полной тишине вымершего — думаю, в прямом смысле этого слова — дома. Он донесся из-за приоткрытой двери, ведущей в помещение, расположенное в конце коридора. Осторожно переступив через тела, я, тихо ступая по паркету, пошел на звук.
Пока я крался, в доме царила гробовая тишина, словно и не было в нем никого.
Живого.
Остановившись рядом с комнатой, я сначала заглянул в щель, а потом толкнул заскрипевшую дверь.
На первый взгляд в помещении, похожем на рабочий кабинет, никого не было.
И на второй тоже — никого.
Я вошел внутрь. На столе горела свеча, но зажегшего ее минут двадцать назад человека нигде не было. Хотя...
Вот и он. Лежит под столом, истекая кровью из пробитой головы, но уже не стонет и вообще не шевелится.
Мертвец. С такими ранами долго не живут.
Но где же его убийца?
Я мог поклясться, что в комнате никого, кроме меня и покойника, не было. Здесь негде было спрятаться. Разве что за занавесью...
Я обогнул стол, приблизился к окну, держа перед собой нож, лезвием сдвинул в сторону плотную штору...
Никого. И окно заперто изнутри.
Странно...Но не сам же он себя огрел статуэткой по голове?
Следующая мысль привела меня в чувство:
Если сейчас кто-нибудь войдет в дом и застанет меня над трупом, попробуй потом докажи, что ты не при делах...
Пора валить отсюда.
Я бросил прощальный взгляд на несостоявшегося работодателя и повернулся к двери...
Стоп!
Наметанный глаз мельком засек развороченную деревянную панель на стене. Когда-то ее скрывала картина, теперь стоявшая в стороне.
Тайник!
Не корысти ради, а любопытства для, я решил одним глазком заглянуть вовнутрь. Мало ли? Все-таки Ястер интересовался пимперианскими древностями...
Я тоже.
Увы, табличек там не оказалось, зато куча всякого хлама...
И огромный такой фиолетовый кристалл, слишком уж крупный, чтобы быть аметистом.
Рука невольно потянулась к находке. Мертвому ведь она ни к чему?
Позади меня что-то зашуршало.
Я резко обернулся и увидел...
В общем-то, ничего не увидел. Разве что тень, отбрасываемую на противоположную стену. Вопрос лишь в том, кто ее отбрасывал — в кабинете по-прежнему не было никого, кроме нас с Ястером. Не я — это точно, моя всегда при мне — вон на полу лежит, тянется, как и положено, в сторону, противоположную источнику света. А напротив меня, на стене, была какая-то неправильная тень. Мало того, что она, пока я на нее смотрел, из серой стала совсем черной, так она еще и шевелилась, словно покачивалась из стороны в сторону.
Мне бы броситься бежать, но ноги не слушались. Более того — я не мог даже пошевелиться. Так и стоял, держа в одной руке нож, в другой — кристалл, и смотрел на тень, которая вдруг оторвалась от стены и направилась ко мне.
Она стала совсем черная и своим силуэтом напоминала монаха, укутанного в рясу. Могу поклясться, что я увидел руки, скрещенные на груди, а под воображаемым капюшоном — два ярких, как угольки, глаза. Не касаясь пола, тень подлетела ко мне, замерла, уставившись на меня своими обжигающими глазками, протянула левую руку, ставшую вдруг вполне материальной, и взялась за кристалл, который я прижимал к груди...
Анализатор только начал считывать информацию, химический состав кристалла, его физические параметры...
...А в следующий момент тень резко ударила меня в горло правой, да так, что меня отбросило к самой двери.
Причиненная боль привела меня в чувство. Кашляя и хрипя, я вскочил на ноги и бросился в коридор.
Тень — за мной.
В сумерках я чуть не налетел на развалившихся на полу мертвецов — едва успел через них перепрыгнуть, — и дальше на лестницу. В два прыжка оказавшись в холле, я обернулся и увидел тень, спешившую следом за мной. В левой — в отличие от остального тела вполне материальной — руке она продолжала сжимать фиолетовый кристалл.
Дверь я распахнул ногой, и, промчавшись по короткой аллее, выскочил на улицу.
Город уже опустел. Люди разошлись по домам: кому-то завтра на работу, а кто-то просто покинул сандорские улицы, чтобы не подвергать свою жизнь опасности. Ночное время — раздолье для грабителей. А уж если по городу шляется такая вот тень-убийца, и вовсе лучше не высовывать носа из дома. Впрочем, Ястеру это не помогло.
Я побежал к ближайшим воротам, ведущим в Нижний Асхонел. Если не успею к последнему в этот день удару колокола, придется либо притаиться где-нибудь в закутке, дожидаясь утра, либо иметь дело с местной стражей. Они были вправе задержать любого подозрительного человека, тем более, если он не из этого района. А когда утром станет известно об убийстве Ястера и его слуг, я буду первым, на кого падет подозрение. Думаю, сказку про злую тень никто не воспримет в серьез.
А потому...
БЕЖА-А-АТЬ!!!
И я бежал, петляя по переулкам, чтобы сократить расстояние, выиграть время и не столкнуться нос к носу со стражей. Я не боялся заблудиться — Анализатор фиксировал мои предыдущие перемещения по городу и теперь на интуитивном уровне указывал мне дорогу не хуже спутникового навигатора Тень не отставала, но и не приближалась — и это радовало. Временами я распугивал запоздалых прохожих. Они шарахались в сторону, прижимаясь к стене.
Да что я — вы посмотрите лучше на то чудо, что преследует меня по пятам!
Но никто ее словно не замечал.
Слепые они что ли?!
Это потом я уже сообразил, что нож в моей руке вызывает у них больше опасений, чем мелькающая по стене серая тень.
Прошу прощения...
На бегу я вернул оружие в ножны. Думаю, тени оно не причинит вреда, а у меня могут возникнуть серьезные неприятности.
Подумал и чуть не сглазил!
Нырнув в очередной переулок, я едва не угодил в лапы патруля, свернувшего мне навстречу. Я успел пересечь улочку прежде, чем они меня заметили. Правда, теперь мне придется изрядно попетлять по кварталу, чтобы добраться до ворот.
Когда мы с тенью добрались до площади Кувена, я совсем уж выдохся. Хорошо еще, что тень тоже отстала, и я, пользуясь возможностью, остановился отдышаться прямо под памятником Неистовому Рыбаку.
Мой преследователь появился раньше, чем мне хотелось бы. Жаль, не удалось как следует отдохнуть.
Я уже собрался было продолжить забег, как вдруг тень резко остановилась и шарахнулась назад, словно налетела на невидимый глазу забор, по которому какой-то доброхот пропустил электрический ток. Тень повторила попытку, но снова не смогла приблизиться, застыв в двадцати метрах от меня. Мне даже показалось, что она рассержено зашипела, а потом заметалась, пытаясь обойти невидимое препятствие. Я остался стоять на месте, готовый в любой момент обратиться в бег. А она обогнула памятник по кругу, несколько раз попыталась "пробить" ограду, но вынуждена была ретироваться с тем же шипением, выражавшим то ли недовольство, то ли боль.
Покружив еще немного, она снова зависла напротив меня, немного сгустилась, так, что я опять увидел ее красные глаза, уставилась на меня, словно попыталась запомнить мою физиономию, а потом резко развернулась и скрылась в ближайшем переулке.
Выждав немного, я облегченно вздохнул.
Пронесло.
Усмехнувшись, я глянул на Рыбака... и только сейчас меня осенила идея: это ведь он защитил меня от тени — уж не знаю, как это у него получилось. Отвесив благодарный поклон, я продолжил свой путь к Железным воротам, и успел проскочить в щель сходящихся створок прежде, чем они закрылись до следующего утра.
Еще по пути до дома, в котором я снимал комнату, я решил, что будет безопаснее, если я сменю место жительства. Меня могли видеть входящим в дом Ястера и выбегающим из оного — тем более, с ножом в руке, меня мог сдать ювелир, от имени Коллекционера предложивший мне работу, меня могли вспомнить прохожие или те же стражники, видевшие меня, хоть и мельком. Возможно, я преувеличивал свои страхи, но лучше быть свободным и живым параноиком, чем пофигистом, угодившим за решетку или на эшафот по обвинению в массовом убийстве.
Забрав свои вещи, я покинул улицу Трех бродяг и снял номер в одной из таверн, работавших допоздна...
А через день меня все-таки нашли — уж не знаю как. Но не представители власти, а какие-то местные уркаганы и потащили меня на разбор к своему пахану. О том, что было потом и вспоминать не хочется...
— Я никого не убивал,— повторил я, глядя в упор на сидящего напротив человека.
