Ангелы здесь больше не живут

Лэйн грустно покачал головой. Бедный паренёк... Непонятно, как он всё это выдержал: узнать такое и не сломаться может не каждый. Но он — Гарри Поттер, и этим всё сказано.

— Нет, — тихо произнёс он и улыбнулся, — они были твоими настоящими друзьями. До недавнего времени...

Если бы не последние слова, Гарри мог бы почувствовать себя более счастливым, если это вообще было возможно сейчас. Но зато теперь он точно знал: в том, что от него все отвернулись, виноват только Дамблдор. И Волдеморт.

— Спасибо, — поблагодарил его Гарри непонятно за что. Может быть, за то, что у него ещё осталась надежда. Мрак Азкабана казался ему теперь не таким пугающим, как раньше, а с души будто бы свалился огромный валун. Всё-таки правда — это спасение. Да, пусть это спасение очень болезненное, но оно есть. И это главное. Как говорит английская пословица: ложь обойдёт полсвета прежде, чем правда успеет надеть башмаки. Но всё же, когда-нибудь и правда придёт. Рано или поздно. Но она найдёт дорогу. Как нашёл он.

— Я вроде тебе всё рассказал? — задумчиво протянул Дориан. — Теперь, я думаю, мы можем заняться твоим спасением.

— Нет. Есть ещё кое-что... Я хочу знать: кто убил Снейпа? Тоже Дамблдор? — Гарри внимательно посмотрел на собеседника.

— Да. — Словно ножом по камню. — Ему ведь надо было найти причину, чтобы отправить тебя сюда. Вот и нашёл кандидатуру в виде профессора зельеварения. Вполне подходит: ты его ненавидишь, поэтому повод у тебя есть, а никакой особой ценности для директора Северус Снейп не представлял. Подвернулся под руку и теперь лежит в земле. Поиграли с ним и хватит. Сломалась игрушка. Ты, Гарри, не единственный такой, весь магический мир Британии пострадал от лжи. Только тебе досталось больше всех... Тебе всегда достаётся больше всех.

Дориан опустил взгляд.

— Ничего. Я привык, — холодный голос, без единой эмоции. — Только Снейпа жалко.

Лэйн выпучил глаза, а тот лишь усмехнулся. То, что именно Дамблдор убил Снейпа, да ещё таким способом, сильно шокировало узника. Гарри даже не имел понятия, что тихоня-директор способен на такое. Десять Секо, пять Ступефаев и обычные побои... Если бы ситуация не была столь трагичной, то можно было бы посмеяться, представив Дамблдора, размахивающего кулаками в стиле Кунг-фу. Кто же знал, что Альбус Дамблдор — это дикий зверь, мастерски притворившийся безобидным котёнком.

— Он не виноват в том, что случайно встал на пути между Дамблдором и мной, — тихо сказал Гарри, уставившись невидящим взором на противоположную стену, где в углу был накарябан "святой стишок". — Получается, он из-за меня погиб... — теперь в голосе появилась боль.

— Нет! — резко произнёс Дориан и сложил руки на груди. — Хватит винить себя во всех грехах, ты ведь не мог знать, что всё так выйдет...

Он заметил вопросительный взгляд Гарри, поэтому пояснил:

— Откуда я знаю? Ты же у нас стал могущественным магом и свои воспоминания приправил соусом из собственных эмоций и чувств.

— Ясно, — Гарри горько усмехнулся. — А Дамблдор умело разыгрывал волнующегося старичка в Больничном крыле. Меня прям чуть на слезу не пробило. Ведь это он же подсыпал что-то в Веритасерум, я так понимаю? И это он ударил в меня Невербальным, притащил к Больничному крылу и исчез, уже вернувшись "белым и пушистым" директором.

— Гарри, он врал всем уже столько лет, и та сценка в лазарете — для него пара пустяков. А в Веритасерум он подлил зелье Подвластия из рецептов самого Салазара. Никак не обнаружить и не перебороть.

— Я вот не понимаю... Мадам Помфри разве не могла додуматься? Если я хоть чуть-чуть знаю Дамблдора, то он пальнул в меня не обычным оглушающим, а каким-нибудь более редким заклинанием. Чтобы меня не могли привести в чувство до его прихода. Потом, когда мадам Помфри не смогла этого сделать, он, рассказав ей сказку о собственной беспомощности, позвал Снейпа, но тот... прийти не мог. А потом — хоп! — я резко сам прихожу в себя, и никто на это не обращает внимания. Всё в порядке вещей. Это ведь Дамблдор сам снял действие заклинания?

— Ну, я думаю, что да. Гарри, я не могу видеть прошлое, я видел только твои воспоминания, но в них же не показывалось то, что происходит "за кулисами". Там только то, что видел ты. И к тому же, в это время ты был без сознания, и в любом случае воспоминания не показали бы мне всего. И нет, я не знаю, почему Гермиона не нашла тебя, — быстро сказал Дориан, предугадав следующий вопрос Гарри. — Наверняка тот же Альбус постарался.

— Мне уже как-то страшно становится, — нахмурился тот, — из меня там, на воле, легко запеканку сделают.

— Этого я не допущу, — совершенно серьёзно сказал Дориан. — Значит, ты принял решение? Ты готов бросить вызов судьбе и изменить будущее?

— Я всегда готов, — тихо, но уверенно. Он не должен стать новым Тёмным лордом. Его родители пожертвовали собой, чтобы спасти его, и Гарри Поттер не должен делать их жертву напрасной. Он ещё не сдался, битва не закончена. И один ангел вернётся из ада на землю. Чтобы свершить правосудие. Или... отомстить?

— Ну что ж... Тогда ты сбежал, но вернулся не прежним Гарри Поттером, а Тёмным лордом. И сейчас ты сбежишь, вернувшись не прежним, но ты не станешь тем, кем бы стал, — Дориан говорил с какой-то странной торжественностью в голосе, и Гарри внезапно в полной мере осознал, что поступает правильно. — Гарри Поттера больше нет, его убили люди, которым он доверял.

— И кто же я теперь? — охрипшим голосом спросил юноша, сжав руки в кулаки. Луна освещала его бледное лицо, а глаза горели изумрудным огнём. Он вернулся.

— А кем ты хочешь быть?

— Неважно. Я только хочу быть свободным.

— Ты свободен. У тебя один раз отобрали свободу, не позволяй допустить этого ещё раз. Ты начнёшь жить заново. У тебя будет новое имя, новая внешность, новые привычки и новая цель. Гарри Поттер всегда останется с тобой, но пришло время, когда он будет сражаться в тени, — Лэйн прямо посмотрел на мальчика и встал со своего стула, который сразу же исчез. Гарри тоже поднялся с соломы.

— Заманчиво звучит — начать всё сначала... И так пугающе. Но я согласен. Правда, не знаю, как буду бороться дальше в одиночку, но я попытаюсь.

— Ты никогда не будешь одинок, — возразил Дориан. — Поверь, ещё будут те, кто поможет тебе, кто будет рядом с тобой.

Он достал из кармана палочку и задумчиво покрутил её в руках.

— Ммм... Как насчёт... Алекса? Алекса Гордона?

— Алекс Гордон? — неуверенно протянул Гарри, но через мгновение его лицо просветлело. — А что? Мне нравится. Буду я теперь Алексом, — усмехнулся юноша. — Бойтесь меня, о жуткие старички, я выхожу на тропу войны! — ух ты, он ещё и веселиться не разучился.

— Хорошо, — улыбнулся Лэйн, — с первой частью мы разобрались. Теперь нужно чуть-чуть "подкорректировать" тебя. Ты ведь не против? Иначе смысла во всём этом не будет.

— Думаешь, я дурак и не понимаю? Валяй.

— То есть, ты вот так просто доверяешь это дело мне? Я думал, что ты сейчас такой заказ забабахаешь.

— Знаешь, я как-то особо своей внешностью никогда не заморачивался, — махнул рукой Гарри. — К тому же, я тебе доверяю. А как ты это сделаешь? Без всякого там Оборотного зелья. Это возможно?

— Возможно. За тридцать лет много чего нового появилось, — он взмахнул палочкой. — Сейчас мы тут немного поработаем.

"И это будет очень легко, — с каким-то насмешливым злорадством подумал Дориан. — Не надо долго голову ломать... Только скрывающие чары снять, и готово!"

Пока Лэйн махал над ним палочкой, Гарри чувствовал лишь лёгкое покалывание по всему телу, а потом вдруг дунул лёгкий прохладный ветерок, и всё прекратилось. Юноша вопросительно посмотрел на Дориана.

— Уже всё?

— Да, — тот всеми силами сдерживал улыбку. — Хочешь посмотреть?

— Ещё спрашиваешь! — нетерпеливо воскликнул будущий Алекс.

— На, любуйся, — Лэйн наколдовал из воздуха небольшое резное зеркало, протянул его юноше и чуть отошёл назад. — И как?

— ЧТО-О-О? — громкий крик Гарри разнёсся по камере. — ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?

— Да не ори ты так! А то сейчас тут все дементоры соберутся, и узники, которые от любопытства выломают двери и принесутся посмотреть на источника нарушителя тишины, — он попытался разрядить обстановку.

— НЕМНОГО ПОРАБОТАЕМ? — взревел Гарри, яростно размахивая зеркалом, словно теннисной ракеткой на соревнованиях. — Да ты просто... просто... ГЛАЗАМ НЕ ВЕРЮ! МЕРЛИНОВЫ ПОДШТАННИКИ! СЕВЕРУС СНЕЙП ВЕРНУЛСЯ С ТОГО СВЕТА ОБРАТНО!

— Тише! — шикнул на него Дориан, пытаясь не расхохотаться, — хватит орать! Если бы ты внимательнее посмотрел, то никакого Снейпа бы тут не нашёл.

Гарри, кинув на него яростный взгляд, снова посмотрел в зеркало. И, правда, теперь сходство с язвительным зельеваром казалось не таким уж сильным. На него смотрело нахмуренное лицо с ярко-голубыми, почти серебристыми глазами. Шрам исчез, а на лоб ниспадала длинная чёлка. А вот брови и нос... были снейповские. Его некогда густые брови сейчас как будто кто-то выщипал, и форма немного поменялась. Если раньше они шли ровной дугой, то теперь выглядели почти прямо, чуть приподнимаясь с краю и снова опускаясь вниз. Именно из-за этой маленькой детали у Снейпа выходил его фирменный "снейповский" взгляд и ехидное приподнимание брови, от которого тому хотелось дать в нос. Что касается носа... Он стал чуть длиннее, чем прежде, и маленько изменил свою форму. Он как будто распрямился, а на его собственном носе была небольшая горбинка. Только это делало его похожим на Снейпа. Но Гарри всё равно этот факт был не по душе. Единственное, что было неизменным, так это цвет волос: как были черней ночи, так и остались. А вот причёска поменялась. Его "повышенная лохматость" пропала вместе с впечатлением, будто на его голове подрались петухи, а сами волосы стали чуть длиннее, немного не доходя до плеч. Ну, Гарри вполне всё устраивало, а к носу он привыкнет. В конце концов, это не смертельно! И вроде он стал чуть повыше, да и голос изменился.

— И как тебе? — спросил Дориан, наблюдая за тем, как Гарри рассматривает себя в зеркале. — Просто аура тут не очень хорошая, вот и получилось...

— Сойдёт. Даже лучше, чем было. Дориан, — Гарри нарочно говорил очень мягким голосом, — а откуда ты знаешь Снейпа? На том свете, что ли, встречались?

— Конечно, нет. Вообще-то, Гарри, Северус Снейп был очень талантливым человеком и очень известен в своих кругах, входил в Международную гильдию зельеваров. И если ты думаешь, что его достижения не занесены в историю, то ошибаешься. Про его зелья книги написали. Уж поверь, лицо Снейпа мне известно. Вот и решил чуть-чуть побаловаться.

— А я стал подопытным кроликом, — буркнул Гарри, удовлетворённый ответом. — Я теперь всегда буду так выглядеть? — он помолчал пару секунд и поинтересовался: — Как тебе удаётся тут колдовать? Азкабан ведь защищён от выбросов любой магии: хоть беспалочковой, хоть стихийной, хоть обычной. Защита должна была отследить твою магию.

Гарри отметил одну деталь: в этой внешности он был без очков, но видел просто отлично, и это не могло не радовать.

— Вообще-то, Алекс, это теперь ты сам, — усмехнулся тот, — но на всякий случай я чуть переформировал заклинание, и ты теперь в любой момент можешь вернуть себе свою внешность. А из Гарри опять превратиться в Алекса. Но я бы не советовал тебе слишком этим увлекаться, иначе быстро раскроют. Тебе просто нужно воззвать в мыслях образ, и всё получится. А насчёт магии... Меня же ещё на свете не существует, ты забыл? Поэтому Азкабан меня и моё волшебство не видит. И не думал же ты, что я прибыл из будущего, не позаботившись о всевозможных мерах безопасности?! На мне столько заклинаний, сколько ты не изучил за все годы обучения в Хогвартсе. Ладно, чуть меньше.

— Ясно, — Гарри снова задумался. — А я смогу...

— Нет, — Лэйн снова предугадал вопрос Поттера. — Твоя прошлая внешность неизменчива, и без очков в ней ты видеть не сможешь. Но очки — важная часть твоего образа, поэтому при превращении они всегда будут появляться.

— Понятно, — Гарри ещё раз посмотрел на своё отражение. — А ты уже знаешь, как меня отсюда вытащить? Ох, что начнётся...

— Конечно. Но ты же не собираешься выходить на люди в этом? — Дориан придирчиво осмотрел одежду юноши, вернее, то, что от неё осталось. — Одни лохмотья. Так тебя и новая внешность не спасёт. Одену я тебя в обычную магловскую одежду, чтобы подозрений не было.

Лэйн взмахнул палочкой, и вместо тюремной робы на Гарри появились тёмные джинсы и белая рубашка с рукавами до локтя. Вся грязь с тела исчезла.

— Вот это будет получше, — удовлетворённо произнёс он. — Потом прикупишь себе ещё одёжки.

— Как я...

— Об этом потом. Но всё не так просто, обычная маскировка внешности тебе не поможет. Если бы тут были охранники, то ещё смогли бы что-нибудь придумать. Но ведь дементоров маскировкой не проведёшь... Они тебя почувствуют.

— И что мне делать? — нахмурился новоиспечённый Алекс.

— Это единственный выход, — вздохнул Дориан. — Но если мы этого не сделаем, то смысла во всём этом нет...

— Можно попонятнее?

— Гарри... Понимаешь, я не могу просто так выпустить тебя, не проведя специального обряда. Именно он поможет пройти незамеченным мимо дементоров и именно он спасёт тебя от себя.

— Я не понимаю.

— Мне придётся "выкачать" из тебя часть души. Я уже сказал, это поможет тебе сбежать.

— Как?

— Всё дело в торжестве от грядущего побега. И в желании отомстить. Гарри, ты думаешь, что этих чувств больше нет, но они просто на время скрыты потрясением от правды. В глубине души ты ещё жаждешь убить предателей и испытываешь из-за этого неземное торжество. А правда сделала тебя ещё более жестоким, только ты пока не замечаешь этого. И дементоры твою радость почувствуют за десятки километров, и пройти ты не сумеешь. Это раз. А из этого вытекает и второе: торжество перерастёт в саму месть, и ты всё равно пойдёшь по пути зла. Ты всё равно станешь Тёмным лордом.

Дориан был прав, и Гарри знал это. Невозможно навсегда избавиться от боли и обиды от предательства, можно лишь на время спрятать их. Ведь сейчас он думал о том, чтобы снова начать бороться, только уже не с одним Волдемортом, но ещё и с его братом. Он думал, что продолжит сражаться только для того, чтобы свершить правосудие. Спасти мир, который его предал. Но не отомстить. Нужно смотреть правде в глаза. Как только он окажется на воле, ненависть к предателям вернётся, и он не сможет справиться с собой. Тогда ему в любом случае пришлось бы стать убийцей.

— Что значит — "выкачать" часть души? — тихо спросил он, устремив взор своих светло-голубых глаз на Дориана.

— Это может тебе не понравиться, но это единственный способ. Я заберу у тебя ту часть души, в которой растут ненависть и желание отомстить. И из-за этого уничтожение Волдеморта и Дамблдора ты будешь воспринимать как должное. Как было раньше с пророчеством. Ведь ты ни разу не задумывался о том, что пророчеству не обязательно следовать, что волен выбирать именно ты, так ведь? Пророчество — это как катализатор, ведь даже не будь его, ты бы мечтал покончить с Томом, так как он лишил тебя всего... Но ты искренне верил, что ты обязан убить Тома, но на самом деле волен повернуться к пророчеству спиной. Потому что у тебя есть выбор. Но... Ты не искал других путей, а всё время шёл по одному, который тебе указали, и теперь будет то же самое... Чтобы не стать таким же, как Дамблдор и Том, ты должен хотеть спасти мир, но не себя.