| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Хотя ещё можно сбегать на задние дворы поглазеть на гвардейцев.
Но когда галерея кончилась, я спустилась на землю и двинулась по мощёной дорожке мимо высокой глухой стены, за которой, видимо, и прятался Восточный дворец, то оказалась в полном одиночестве. Вдруг подумалось почему-то — а не в Восточный ли дворец ведёт тот ход? Хотя зачем прокладывать потайную дорогу из дворца императрицы во дворец принца-наследника (или наоборот), я так и не придумала.
В конце дорожки у обещанной калитки стоял одинокий гвардеец. Он молча покосился на меня, я так же молча прошла мимо. Калитка, кстати, была приоткрыта. Перешагнув высокий порожек — тут все пороги были высокими, словно в дверях кают на корабле — я попала в Императорский сад.
До сих пор мне доводилось бывать только в саду императрицы — проходить через него пару раз, сопровождая её величество на прогулке. Её сад был хорош, пожалуй, его можно было назвать маленьким парком: с извилистыми аллеями и дорожками, цветниками, беседками, довольно большим прудом, посредине которого тоже стояла большая закрытая беседка на сваях, соединённая с берегом горбатым мостиком. Мне всегда очень хотелось зайти внутрь, но императрица ни разу не свернула в ту сторону, предпочитая Сандаловый павильон на берегу. Он действительно был построен из ароматного сандалового дерева, вероятно, потому и пользовался любовью хозяйки — как я уже говорила, все местные обожали благовония; я даже пару раз видела, как служанки вешают платья императрицы прямо над курильницами, чтобы пропитать ткань благовонным дымом. В первые дни я не знала, куда деваться от забивающих нос ароматов, потом привыкла. Подозреваю, что люди здесь потому и не знают чувства меры, что их нюх с детства притуплен ароматизаторами.
Но сейчас вокруг не было никаких запахов, кроме земли, травы и благоухания немногочисленных поздноцветущих растений. Благодать. Я пошла по извивающейся дорожке, с любопытством поглядывая по сторонам. Здешние садоводы не любили прямых линий. Они не подстригали кусты и деревья, по крайней мере так, чтобы это было видно, и клумбы тоже выглядели, словно скопление цветов появилось само по себе, без какой-либо симметрии. Но и притворяться нерукотворным пейзажем сад тоже не стремился. Многие растения росли в кадках, небольшой ручеёк, который я перешла по лёгкому мостику, был забран в камень. Камней хватало и по берегам, они торчали тут и там подобно миниатюрным скалам и вид имели весьма живописный. В пути я миновала две беседки и один закрытый павильон, а чтобы попасть в правую часть сада, пришлось пересечь крытую галерею. С неё я отчётливо увидела очередную вогнутую крышу, над которой возвышалась верхушка башни. Сначала мне показалось, что это часть крыши, но потом я сообразила, что она стоит позади. Должно быть, это и была та самая башня Военного величия, которую госпожа Лу указала мне в качестве ориентира. И действительно, пройдя в том направлении, я обнаружила вход в довольно обширный двор.
Перед ним на лужайке с подстриженной травой стояли низкие садовые столики с ещё более низкими табуреточками, круглыми, на толстой ножке, а также несколько лавочек, но все они были пусты. Должно быть, императорские наложницы пережидали жаркий день внутри. Однако когда я переступила через очередной высокий порог и оказалась в мощёном дворе, то обнаружила двоих евнухов, что устроились на лавочке в тени стены у самой калитки. Они прервали негромкий разговор и вопросительно посмотрели на меня.
— Мне нужна госпожа наложница Чариин, — сказала я им.
— Которая из них? — тут же откликнулся тот из них, что выглядел помоложе.
— Э... А их две?
— Их три.
— Та, что вчера танцевала перед его величеством. Её величество прислала ей подарок.
— А! — старший евнух поднялся на ноги. — Ступай за мной.
Стайка наложниц обнаружилась в большом зале, за дверями и прихожей в торце двора. Я слышала, что во дворике Процветания живёт не менее сотни женщин, но здесь лишь около двух десятков девушек сидели у длинных столов и вышивали под присмотром дамы постарше. Ну да, чем ещё могут заниматься молодые женщины в этом месте и в это время, кроме рукоделия? Голову я, как и положено прислуге, держала скромно опущенной, но это не мешало мне поглядывать по сторонам. Прихожая была выдержана в пастельных тонах, здесь же преобладал голубой. Столы стояли посреди обширной комнаты, а вдоль двух её стен тянулся ряд прямоугольных ниш, отделённых друг от друга деревянными решётками. Каждая ниша представляла собой лежанку, кое-где в них валялись какие-то вещи. Хм, я-то думала, что у здешних обитательниц есть хотя бы по отдельной комнате, а они, оказывается, живут в общем дортуаре. Или это для самых молодых?
— Наложница Чариин, — евнух остановился рядом с одной из вышивальщиц. Вместе с ней при звуке имени вскинула голову и ещё одна девушка, а потом и остальные оторвались от своего занятия. Все они были одеты почти одинаково, в лёгкие светлые платья, а их причёски, по сравнению со старшими жёнами, были довольно скромными. Всего-то по паре бубликов на голове.
— Вы мне, господин Ди? — спросила девушка. Тот вместо ответа обернулся ко мне, и я вышла вперёд.
— Госпожа Чариин, — младшим наложницам земным поклоном кланяться не надо, и даже на колени становиться не надо, достаточно просто присесть, — её величество в благодарность за вчерашний танец, порадовавший императора, шлёт вам подарок.
— О, — Чариин поднялась, взяла коробочку с пудрой, заглянула внутрь и улыбнулась. — Ничтожная наложница не вольна отказаться от дара. Её величество очень добра.
— А это ты — Тальо? — вдруг спросила ещё одна девица.
— Я, госпожа, — я на всякий случай ещё раз присела.
— О, — ещё кто-то отложил пальцы, встал и подошёл ко мне. — А ты и вправду необычная. У тебя действительно такие волосы? Или ты их красишь?
— Действительно, — сдержанно кивнула я. Ещё несколько девушек встали и окружили меня со всех сторон. Остальные тоже разглядывали меня, не стесняясь, и я в очередной раз почувствовала себя занятной зверушкой, выставленной на всеобщее обозрение.
— Интересно, что она сделала с глазами, что они такие круглые?
— А рост-то! Не меньше шести ча. И правда башня.
— Ну уж скажешь, шести...
— А кожа неплоха...
— Девушки! — старшая дама постучала по столу, и я преисполнилась к ней самыми добрыми чувствами. — Не задерживайте посланницу императрицы. Возвращайтесь к работе.
Её послушались и вернулись на свои места, не прекращая перешёптываться. Я в третий раз поклонилась, на этот раз даме, и в сопровождении евнуха с облегчением поспешила к выходу.
— А нос у неё как у этих чернокожих плясунов из южных земель... — донеслось мне вслед. Да, чувствую, что я ещё долго буду предметом обсуждений. И нормальный у меня нос, вовсе не как у негров! Хотя, по сравнению со здешними, как на подбор прямыми и тонкими, действительно широковат.
— Не обращай внимания на этих болтушек, — вдруг сказал евнух. — У них не так много развлечений, вот и перемывают кости всем, кому не попадя.
— Спасибо, — я робко улыбнулась. Проявление сочувствия было неожиданно и приятно.
На обратном пути я слегка заплутала — пересекла галерею, и там, видимо, перепутала дорожки. В конце концов выход из сада я нашла, но явно не тот — это был широкий проход, и он выводил на обсаженную деревьями аллею между белёных стен. Однако я прикинула, что аллея ведёт в нужном направлении и смело двинулась по ней. И действительно вскоре вышла к дворцу Великого Превосходства — правда, для этого пришлось миновать ещё один примыкавший к нему сад. В пути мне встретился паланкин его величества с изображением длинного синего дракона на занавеси, слуги куда-то волокли его по аллее, и хотя занавесь была откинула и издалека было видно, что паланкин пуст, я всё равно встала на колени и поклонилась, когда его проносили мимо. Таково было однозначное требование этикета.
Моё возвращение во дворец Полдень совпало с возвращением императрицы. И когда я присоединилась к своим товаркам, несущим дежурство в личных покоях, то сразу почувствовала, что настроение во дворце изменилось. Если перед визитом в Восточный дворец оно было лёгким и радостным, то теперь в воздухе отчётливо плавал отзвук траура.
— Что случилось? — улучив минутку, шепнула я Мон.
— В последнее время её высочеству Мекси-Цу нездоровилось, — так же шёпотом ответила она. — Все надеялись, что она беременна. А оказалось — просто съела что-то не то.
Почти перед самым праздником случилось событие, если не потрясшее меня, то, во всяком случае, изрядно удивившее: нам выдали жалование. Я-то полагала, что живу тут на положении рабыни, и моё отличие от работниц со Скрытого двора только в условиях содержания. Нет, оказалось, что я служащая. С зарплатой.
— Жалование четыре раза в год выдают, — объяснила мне Усин. — Перед праздником Огней, праздником Середины осени, Новым годом и днём Отвращения несчастий.
Я покатала на ладони пару бронзовых монеток с квадратными дырочками посредине.
— А это много или мало? Что на это можно купить?
— Ой, да много всего.
— Пару овец на это можно купить, — вмешалась Чжу. — Если только они опять не подорожали.
— Овцы дорожают?
— Всё дорожает. Шэн муки ещё пару лет назад стоил два ли, а теперь уже пять. Штука обычного шёлка раньше стоила семьдесят таэлей, а теперь я даже и не знаю... Говорят, уже за полторы сотни перевалило.
Значит, проблемы инфляции присущи не только нашему миру.
— Да что ты мучаешься? — спросила Усин. — Закажи евнухам, что хочешь купить, дай им деньги, они тебе принесут.
Ага, и возьмут комиссионные. Хотя другого способа что-либо приобрести, безвылазно сидя в гареме, всё равно нет. Если только...
— Ну, вот я и спрашиваю, а что я за эти деньги могу заказать? Платье вот можно?
— Такое, как у нас, нельзя, конечно. Нижнюю рубашку, разве что, или чулки...
Подключились остальные девушки, и меня забросали советами — например, дружно уверили, что не надо тратиться на какие-нибудь лакомства, потому что на праздник будет пир, а с него и нам обязательно что-нибудь перепадёт. Лучше купить что-нибудь более практичное, новые серьги там, правда на них придётся подкопить, или дополнительный комплект белья либо косметики, или что-нибудь для рукоделия. Конечно, нам всё выдают, но запас карман не тянет, особенно если хочется какого-то разнообразия. Уже в конце, когда разговор увял, и все уже готовились ложиться спать, Чжу вдруг сказала:
— Слушай, а я как-то до сих пор не думала... У тебя там, на родине, жених был?
Я моргнула, захваченная врасплох неожиданной сменой темы.
— Э... Нет. А что?
— Да так, ты, наверное, хозяйственная... Неужели родители никого не нашли?
Н-да, если я сейчас начну объяснять, что на моей родине родители в выборе спутника имеют только совещательный голос, мне едва ли поверят.
— Ну... Был там один... — промямлила я, соображая, можно ли счесть Гришку моим женихом. С одной стороны, дело почти дошло до свадьбы, с другой — он-то её не хотел. И, будь его воля, даже номинально моим мужем не стал бы.
— Но не сложилось, в общем.
— Почему? — тут же спросила любопытная Усин.
— Да так... — я моргнула. Что-то словно включилось в голове, и Гриша в этот момент встал перед глазами как живой.
— А помнишь знаменитый Усебергский корабль? — Гриша наподдаёт ногой по кучке сухих опавших листьев, и они разлетаются в разные стороны. — Ты ещё восхищалась его обводами?
— Помню.
— В нём похоронена его владелица — Аса. Она была дочерью Харальда-конунга, и к ней посватался Гудрёд-конунг, но ему отказали. Тогда он пошёл на Харальда войной, убил его и взял-таки его дочь в жёны. Аса родила ему сына, после чего послала своего человека убить мужа. И даже не стала скрывать, что это сделала она.
— Крутая дама.
— Угу. И как ты думаешь, что с ней после этого стало? Казнили? А вот и нет! Она вместе с маленьким сыном уехала во владения своего отца и стала там править. А когда она умерла, её похоронили с большими почестями. Вот так-то! И после этого нам ещё будут рассказывать о полном бесправии женщин в Средние века...
Я улыбаюсь, подняв лицо к неяркому солнцу. Уже середина осени, и клёны парка играют всеми оттенками красного и жёлтого, и в моих руках целый букет резных листьев. Погода расщедрилась, подарив нам прекрасные безоблачные выходные, мы с Гришей бродим по парку, и он взахлёб рассказывает про своих любимых викингов, а я с интересом слушаю, и жизнь прекрасна и удивительна...
— Так почему не сложилось? — не отставала Усин. — В приданом не сошлись?
— Да нет... — машинально ответила я, и тут же пожалела — это было бы самым простым объяснением. — Не в приданом дело. Просто он... сначала вроде как согласился, а потом отказался...
— Слово нарушил? — ахнула Усин.
— Да, — кивнула я. В конце концов, можно и так сказать.
— Вот негодяй! Поэтому тебя и отправили к нам, да?
— Ой, сестрички, давайте больше не будем говорить об этом? — взмолилась я. Странно, мне казалось, что я почти забыла Гришу. Видимо, так велико было потрясение от внезапного переноса в другой мир, что все переживания из-за нашего разрыва оказались вытеснены. Но вот сейчас вдруг накатило. Захотелось упасть на постель и разреветься.
— И правда, хватит, — видимо, Чжу поняла моё состояние. — Усин, уймись. Не видишь, ей и так плохо.
Я благодарно улыбнулась и поспешила накрыться одеялом. Разговор увял, и Чжу задула наш единственный светильник. Теперь можно было бы и пореветь, вот только остальные могли услышать. Не знаю почему, но я с детства стыдилась плакать при посторонних.
Сон не шёл. Память предательски подбрасывала одну из другой картинки из счастливого прошлого: вот мы с Гришей катаемся на взятых напрокат велосипедах, вот валяемся на пляже, вот вдвоём встречаем Новый год и целуемся под бой курантов... Устав бороться с собой, я села на постели. Нет, так дело не пойдёт. Я всё равно не засну, только измучаю себя бесплодными сожалениями о прошедшем. Надо отвлечься на что-нибудь. Вот только на что? Чем можно заняться в крошечной клетушке, так, чтобы не разбудить мирно сопящих соседок?
Впрочем, есть у меня одно занятие. Подземный ход под бельевым сундуком ждёт своего часа. Рискованно — да, но без риска я всё равно не смогу его исследовать, а эта ночь ничем не хуже любой другой.
Я принялась осторожно одеваться. Нет, пожалуй, без волочащегося по полу халата вполне можно обойтись. Так же как и без чулок. Хорошо, что у здешней обуви, этих ботинко-тапочек, подошва хоть и толстая, но мягкая. Увы, об изящных туфельках на каблучках пришлось забыть, но для того, чтобы незаметно прокрасться куда-нибудь, здешний вариант подходит куда больше.
Я осторожно выскользнула из нашей комнатушки и медленно двинулась по коридору, оглядываясь по сторонам. Дворец был по большей части погружён в темноту, но всё же кое-где горели фонарики с бумажными абажурами. Евнух, что должен был присматривать за ними, прикорнул под лестницей, но я всё равно побоялась взять один из уже горящих. А ну как всё-таки пойдёт проверить и обнаружит пропажу, ведь я понятия не имела, сколько времени буду отсутствовать. Однако в кладовых хранились вещи на все случаи жизни. Выбрав небольшой фонарь из розовой бумаги, я аккуратно зажгла его от горящего в коридоре собрата.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
