Книга 2. Тайны наследников Северного Графства

— Не зарежу! — пообещал он.

— Я не из этого мира, — призналась я, упираясь спиной в стену. Доски перед глазами начинали гнуться, прямые линии искривлялись... или они просто изначально были такие кривые? — Меня сюда случайно занесло.

— Да ладно!? — воскликнул инквизитор, округляя глаза и подаваясь в мою сторону. — Но ты же... ты же... обычный человек! — он взмахнул руками, пролив часть эля на костюм.

— Разумеется, обычный! Но я хочу обратно. Истэка может помочь мне вернуться в место, в законах которого я разбираюсь, и которое куда безопаснее, чем ваш странный мир.

— О, Бэйр, а ты заберешь меня с собой? — попросил инквизитор, едва ли не захлебываясь от волнения. — Я тоже хочу в другой мир!... Меня здесь... ахм... обижают!

Конец фразы съехал в чужой, совершенно незнакомый мне низкий голос. Арланд снова зашелся нечеловеческим смехом, словно смеялся не один человек, а сотня. Сотня демонов, ржущих в металлическую трубу.

— Арланд, да что с тобой творится!? — спросила я, в страхе рассматривая заливающегося инквизитора.

Он встал с кровати, начал ходить по комнате, хватаясь за стены. Его корежило, как припадочного, кружка со звоном полетела на пол, в лужу эля. Инквизитор никак не мог угомониться, все ржал и ржал, ползая по стенам, а жуткий хохот разносился по всему трактиру.

— Меня зовут Арланд Сеймур! — закричал он не своим голосом, подняв на меня совершенно чужие глаза. Угольная темная радужка сверкнуло золотом. — Но это не точно, аха-ха-ха!!!...

— Ты одержим какой-то дрянью!? — крикнула я, вставая с кровати. Черт бы его побрал, о таких вещах надо предупреждать! Что мне теперь с ним делать!?...

— Ты искала секреты, Бэйр с Равнин!? — закричал Арланд, вставая в полный рост. — Так смотри же!!!

Он принялся расстегивать свою куртку, его глаза горели безумием, он не переставал дико смеяться.

Больше мне не хотелось знать, что он там прячет. Я бросилась к нему, останавливая руки, но он вырвался, начал сдирать с себя перчатки. Слава всем богам, даже на них были замки, которые открывались не так-то просто.

У меня было не так много времени, чтобы придумать, что с ним делать. О том, чтобы применять магию или силу, появившуюся в левой руке, не могло быть и речи: он справится на раз и с тем, и с другим. И меньше всего мне хотелось бы злить его в этот момент.

Схватив Арланда за лицо, я притянула его к себе и поцеловала. Он мгновенно забыл о своих перчатках, а у меня появилось время, чтобы дотянуться до одного из его амулетов.

Обняв инквизитора одной рукой, другой я незаметно откручивала крышу фляги со святой водой или чем-то еще, что Арланд постоянно пил. Когда дело было сделано, мне оставалось только проявить ловкость руки и, отстранившись, подсунуть ему горлышко фляги.

В последний момент желтые глаза распахнулись и уличили обман, но было поздно. Жидкость инквизитор все-таки проглотил, поперхнувшись от неожиданности. Пока он кашлял, золотой блеск растаял, и Арланд начал медленно терять сознание. Прежде, чем он упал, я успела подвести его к кровати.

Несчастный тут же уснул, а я медленно сползла по стене на пол.

— Вот и выпили... — выдохнула я, косясь на мертвецки пьяного инквизитора или... я не знала, на кого.

Я не могла понять, что именно сейчас увидела, но в одном была уверена: в Арланде кто-то сидел. Но если он и вправду одержимый, то почему белые совы не помогли ему?... или он подхватил эту гадость в ордене? А, может, это и есть главная тайна инквизиторов? Они достигают такого могущества, подселяя к себе в тела сущности из других миров?

Пока я думала, успела допить свою кружку эля. Все, что я влила в себя до сих пор, выветрилось за секунды, как только Арланд начал смеяться, а сейчас мне нужно было успокоиться. Предстояло решить, что делать дальше.

Однако, это оказалось не так просто, ведь ничего нового я так и не узнала, кроме того, что бедолага сам не свой из-за предстоящего испытания в ордене. Он приехал в семью, думая, что видит их в последний раз, а на него столько всего вывалили! Не каждый бы это выдержал.

Впрочем, что из этого заставило его сорваться и уехать из поместья, а потом еще и напасть на меня? О чем он думал?

Память услужливо подсказала: он думал, что я знаю то, что не должен знать никто. Увидела, как на нем шипит святая вода, сложила это с тем кровавым инцидентом в его комнате, и сразу все поняла, разумеется... он слишком хорошего мнения о моих способностях! Да и что бы я сделала, если бы узнала!?

И тут меня осенило! Неужели он прячет что-то не только от всех вокруг, но и от своего ордена? А ведь и правда, кого еще он мог так бояться, как не инквизиции с ее пыточными!?

Но ведь Арланд не темный маг, а сидящую в нем дрянь белые совы вычислили бы в первую же встречу! Как за столько лет они до него не докопались?

Я покосилась на спящего.

Что ж, второго шанса узнать это у меня не будет.

Медленно перевернув инквизитора на кровати, я только убедилась в том, что его сейчас не разбудит даже салют под ухом. Один за другим, я стала открывать замки на его одежде, металлические защелки нужно было мудрено выкрутить, чтобы механизм раскрылся. С меня семь потом сошло, пока я справилась с курткой, но под замками оказалась мелкая шнуровка! Он еще и зашился, проклятый!

Но я не сдавалась. Вскоре куртка была расстегнута, а рубашка... ее снимать и не потребовалось. Разве что под перчатками оказались вторые перчатки, потоньше, которые я все-таки стянула.

Когда я за это взялась, уже не знала, что увижу. Перья, чешую? Воспаленные язвы, покрывающие все тело? Что-то вроде того, во что превратилась моя левая рука? Однако, все оказалось намного прозаичнее.

Разумеется, если бы это увидела Меви, она упала бы в обморок. Не удивительно, что Арланд не снимал перчатки перед семьей: Сеймуры никогда не одобрили бы подобное. Но в трактирах или еще где... мало ли, какие у кого причуды? Всем было бы плевать, ходи он хоть с голым торсом.

Все тело Арланда, от подбородка до кончиков пальцев покрывали черные символы. Татуировки были сделаны давным-давно, большая их часть уже выцвела. Что обозначали эти закорючки, я понятия не имела, но на подкладке куртки были вышиты точно такие же. Ответов на мои вопросы по-прежнему не было.

Одев инквизитора обратно, я тщательно все зашнуровала и застегнула. Как не неприятно мне было оставлять приятеля в пропитанной элем одежде, будет лучше, если он не узнает, что я видела.

Оставив Арланда спать, я стала рыться в поисках подсказок в его сумках.

В самой большой из них обнаружилась пар двадцать перчаток, носков, белья и рубашек, несколько однотипных курток. Одежды больше, чем у нас с Дейком на двоих вместе взятых!

В наборе юного алхимика, включающем в себя жаровню с кучей скляночек и мешочков с порошками, я тоже ничего не нашла. Это все было любопытно, но я понятия не имела, для чего ему были нужны все эти химикаты.

Никаких учебников или дневников, совершенно ничего. Единственное, что могло дать хоть какой-то намек, — набор тонких серебряных инструментов. Как будто для маникюра, но что-то подсказывало мне, что все-таки нет. Эти инструменты я уже видела, когда застала Арланда в его комнате за кровавым ритуалом.

Убрав все на место и убедившись, что неудавшийся гуляка по-прежнему спит мертвым сном, я отправилась вниз, заказать себе бадью теплой воды, а потом в комнату. Там мне еще предстояло разобраться с дневником Маггорта.

К счастью, он оказался в моей небольшой сумке на все случаи жизни. Так и провалялся там еще со времен битвы с единорогом. Невзрачная темная тетрадка лежала на самом дне, под одеждой, потому и заметить ее было трудно. Достав дневник, я открыла его.

"Маггорт Сенгайз. Проклятый Чернокнижник и Элементалист. Дневник" тут же проявились извилистые буквы на пустой желтой странице.

Отлично... хотя бы в этом деле мне сопутствует удача! То, что искал Лорен, у меня, можно спокойно идти мыться и спать. На то, чтобы читать дневник, сил у меня сейчас просто не нет.

Мне снова снились странные сны.

Я очутилась в ветхом домике, где стены были измазаны глиной, а под потолком висели пушистые веники всевозможных трав и связки кореньев. Запах, непохожий ни на что на свете, такой знакомый, что начинало щемить в груди. Я не могла вспомнить, откуда знаю все это.

У выхода наружу сидела женщина. Ее спутанные волосы, когда-то такие же черные, как у меня, теперь покрывала седина. Морщинистые руки перебирали подол ветхого платья.

Женщина повернулась ко мне, ее необычное лицо разгладилось.

— Пришла, — проскрипела она, не сводя с меня блестящих черных глаз. — Все-таки нашла дорогу.

— Я вас не знаю, — ответила я.

— Я твоя мать, Бэйр, — сказала она, насмешливо улыбаясь. — А ты моя плоть и кровь.

— Я не знаю, — только и смогла сказать я. Все было так запутано! Я ничего не могла вспомнить. Даже собственное имя, сказанное этой женщиной, показалось мне чужим.

— Ты вспомнишь. Рано или поздно, но ты вспомнишь, — пообещала она, не сводя с меня пристального взгляда. Она смотрела без злобы, но все же мне стало страшно. Это были глаза настоящей ведьмы. — Я хочу, чтобы ты пришла ко мне, Бэйр. Ты должна вернуться на Равнины.

— Но я не знаю, где это место!

— Ты придешь, — сказала ведьма тоном, не терпящем возражений. — И тогда ты все узнаешь. Но ты должна торопиться. У меня осталось совсем немного времени.

Я хотела сказать ей еще что-то, хотела спросить, куда идти и что же я узнаю, но хижина вокруг начала таять, растворяясь в бесцветном тумане, а женщина исчезла.

Проклятье

Утром я спустилась вниз и обнаружила Арланда за одним из столов. Бедняга выглядел как нельзя плохо: пока я добралась до стола он не меньше трех раз приложился к своей фляге. К его глубокому несчастью, каждый раз она оказывалась пуста.

— Ну ты и красавчик, скажу я тебе, — усмехнулась я, усаживаясь напротив. Сама я была почти как огурчик: холодная вода в умывальной бодрила как ничто.

— Если бы я только знал, что мне будет так плохо! — вздохнул позеленевший инквизитор. Он попросил у проходящей мимо служанки еще воды. — Не зря Лорен говорил, чтобы я никогда не пил в трактирах! Дешевый алкоголь не для нашей крови, это точно...

— Ты хоть что-нибудь помнишь? — осторожно спросила я.

Арланд печально посмотрел на меня и покачал головой.

— Я что-то натворил? — спросил он, и по его глазам я поняла, что ответ он знать не хочет. Ох, Арланд, ты даже не представляешь, что именно...

— Вообще-то после всего ты обещал на мне жениться! — сказала я, сделав донельзя возмущенное лицо.

Инквизитор несколько секунд испуганно смотрел на меня, а потом робко улыбнулся, догадавшись, что я шучу.

— Полез целоваться, а потом позорно уснул, — я решила не мучить больше беднягу. В общем-то, это была правда.

— Прости, — пробормотал он, закрывая лицо ладонями. — Я совсем ничего не помню! Меня словно выключило после того, как ушел Али.

Я сочувственно посмотрела на приятеля. Вполне возможно, что так оно и было.

Мне принесли завтрак, Арланд же не мог даже смотреть на еду. Он литрами хлестал воду, и мне оставалось только удивляться, как в него столько влезает.

Мы решили отправляться обратно сразу, как я поем. Торопиться было некуда, поэтому я позволила себе насладиться завтраком. Чую, этот белобрысый любитель природы снова заставит меня ночевать в лесу, нужно насладиться благами цивилизации, пока есть такая возможность. Перебирая негустое меню, я ни в чем себе не отказывала.

Однако, когда после моего богатого завтра мы отправились в путь, Арланд не смог и двух метров проехать на лошади: соскочил и побежал в кусты. Мне стало понятно, что сегодня мы с трактира не выберемся.

Сняв одну из комнат повторно, мы завалились туда. Инквизитор — отсыпаться, а я, убедившись, что Арланд крепко уснул, достала дневник Маггорта.

— Что ты можешь рассказать своему родственнику, жаждущему раскрыть тайну поместья Сеймуров? — шепотом спросила я у пожелтевших страниц.

Что-то в душе мне подсказывало, что это может не сработать, однако, через пару секунд на бумаге появилась извилистая надпись.

"Ты не родственник Сеймуров"

— Угадал. Но что мне сказать родственнику?

"Я подумаю над этим и отвечу, когда буду готов" вывелось витиеватым почерком на следующей строчке.

— В тебе есть часть души Маггорта, да?

"Да, я все, что осталось от него и его души"

— Ты знаешь о своих родственниках настоящего поколения?

"Нет. Лишь знаю, что Сеймуры еще существуют"

— И все же, что ты оставил в наследство?

"Ты недостойна знать, в тебе нет моей крови"

— Пф! Не очень-то и хотелось, — я уже собралась положить дневник обратно, как в голову мне пришла идея. Что если попробовать поговорить с дневником? Вдруг он сможет рассказать мне что-нибудь полезное? Например, как я могу замаскировать его от кого-нибудь, кто полезет рыться в моих вещах. А такой наверняка найдется. — Ответь, могу ли я влиять на тебя? Как-нибудь изменить, чтобы тебя не нашли или, найдя, приняли за что-нибудь другое? За мой личный дневник, например?

"Мой хозяин может мне приказать показывать посторонним любую запись, чтобы сбить их с толку"

— А я, если тебя нашла, являюсь твоим хозяином?

"Меня нашел медальон рыцаря Ордена Черного Дракона, мой хозяин рыцарь"

— Что ж, ладно.

Это мы уже слышали.

— А ты можешь видеть что-нибудь, чего не вижу я? Знать что-нибудь? Скажем, ты знаешь, что такое с твоим родственником, с Арландом?

"Нет, я могу говорить только то, что помнил перед смертью Маггорт"

— Хммм... Тогда у меня есть один вопрос. Как ты пролежал здесь триста лет и не потерялся? Разве эта доска и эта кровать здесь не поменялись за столько лет?

"Слуги, находившие меня, читали надпись, которая появлялась специально для таких случаев: "Положи меня в тайник с кольцом на двадцатой доске от порога тринадцатой комнаты на втором этаже. Если не выполнишь, тебя и всех, живущих вокруг, постигнет мучительная смерть". Найдя меня, слуги всегда в точности выполняли указания. Людям свойственно бояться магии и всего, что с ней связано"

— Жестоко, но действенно, — соглашаюсь. — А что ты можешь? Для чего ты?

"Я могу отвечать на все вопросы, ответы на которые знал Маггорт Сенгайз. Я могу научить сильнейшей и опаснейшей магии, могу дать рецепты всевозможных зелий, могу делиться жизненным опытом, рассказать все существующие на момент жизни Маггорта легенды, рассказать историю семьи Сеймуров и нескольких других родов, могу поддержать беседу. У меня даже есть чувство юмора"

— А писать в тебе можно?

"Так же я являюсь бесконечной тетрадью, во мне можно писать все. Некоторое из написанного, желания, например, могут исполниться. Но исполнение не всегда возможно и не всегда оно будет таким, как хотелось бы. Исполнение желаний отрицательно повлияет на обладателя дневника в девяти из десяти случаев. Не советую этим пользоваться"

— Я тебя не отдам Дейку, такое чудо ему просто не нужно!