Ролевик: Скаут

— Что такое?

Ответить подробно на бегу не получалось, пришлось рубить отдельными словами:

— Хрен... знает... а я... и не хочу... узнать...

В какой-то момент, когда я уже начал уставать, а эльфийка — меня обгонять и осматриваться по сторонам, я всё же осмелился остановиться и прислушаться к ощущениям.

— Вроде ушли, — выдохнул я, переводя дыхание: — И к выходу ближе. Так всё-таки, зовут-то тебя как, землячка?

Эльфийка, не чтобы не устав, даже не запыхавшись, ответила с улыбкой:

— Мое имя — Майя.

Я улыбнулся

— Очень приятно. Так ты говорила, что выход найти не можешь?

Майя кивнула:

— Да. В этот загадочной среде нет голоса, поэтому я тут как глухая и слепая.

— Какой загадочный, оказывается, туман-то за Краем мира... А ты знаешь, какие здесь загадочные зверушки водятся? От одной такой мы как раз убегали, — поделился информацией я.

Девушка удивленно хлопнула ресницами:

— Звери? Почему я их не услышала?.. Что? Край Мира? Астрал?

А меня неудержимо потянуло выпендриться:

— О, это такие звери, все как один родственники белой северной лисички. Даже если с щупальцами, все равно песец. И никакой это не астрал, просто туман за краем мира.

Девушка зябко дёрнула плечами:

— Жутко. Я такое даже в рассказах демонов не слышала. Так что там насчет выхода?

Да, неудачное место я выбрал для свидания. Я пожал плечами:

— Могу к нему проводить, вот что. Я его, хм, шестым чувством ощущаю. Но что мне за это будет? — и я с намеком оглядел её ладную фигурку.

Намёк пропал даром — Майя задумалась, потом хихикнула:

— Плата, значит.

После чего полезла за шиворот, потом откинула край белоснежного плаща и нащупала сумочку. А из сумочки достала маленькую серебряную ящерку:

— Вот. Такое подойдет?

Я вздохнул и взял ящерку. Покрутил её в руках, осмотрел:

— Это твоя вещица?

Ночная эльфийка с Земли пожала плечами:

— Была при моем появлении в сумке. Две. Это универсальная отмычка. Поднеси к замку, ящерка оживет и откроет его.

У меня такие амулеты вообще есть, но не отказываться же. Я взглянул на Майю, улыбнулся, и спрятал талисман в свободный кармашек для амулетов:

— Не совсем то, что хотел, но сойдет. Пошли, — и жестом, не очень подходящим для туманной равнины, предложил ей руку.

— Пошли, — Майя приняла приглашение и мы двинулись.

Хм. В холодный буран на снежной равнине я могу привести её хоть сейчас... Но я же обещал показать ей её выход. Нужно как-то почувствовать её мир.

Безразлично скользя взглядом по окружающему ничто, я небрежно попросил:

— Майя, расскажи что-нибудь о себе.

— Нуу... Все время в дороге в том мире. Ведут к Сумеречным Островам, чтобы отобрала у врагов эльфийскую ценность и отомстила за убийства Великих. Правда, не могу понять причем тут я, но меня посчитали во всем виноватой и в наказание послали, — и девушка усмехнулась.

Да, уже теплее. Продолжим:

— Вот как... И за что тебя наказывают?

Майя вздохнула:

— Эльфийский совет считает, что ночные эльфы виновны, что Слезу украли. Ведь, пока ночные эльфы не появлялись в мире, все было тихо. А как только те явились на собрание Великих, так все и пошло напрекосяк. И я одна в ту ночь выжила. Вот и...

Её обида, неизвестный мне совет, какая-то не та "та ночь" уже почти сложились в ключ... Я резко остановился и спросил:

— Как твой мир называется?

— Мммм... Два названия. Эльфов, его хозяев, Мирииан. А остальные называют — Шандарай.

— Шандарай, — повторил я и повернулся к ней:

— Ты что-нибудь видишь рядом?

Здесь, на границе туманного облачка, уже почти открылся выход. Её выход. Осталось ей его показать.

Девушка изящным жестом заткнула волосы за уши и прислушалась:

— Голос доносится.

Я одобрительно кивнул и отошёл в сторону, чтобы она оказалась между мной и выходом:

— Тогда до встречи, Майя. Был рад познакомится. Выход у тебя за спиной в одном шаге.

Она кивнула, улыбнулась и помахала рукой:

— Спасибо большое, — и шагнула назад.

Туман, всё это облачко, лежавшее на равнине, скрутилось и провалилось вслед за ней в узкую щель выхода — и накрепко его закрыло.

Я вздохнул и двинулся дальше, вспоминая ощущение своей цели — ледяного мира. Что такое со мной творилось, пока рядом была эта девушка? Почему я вёл себя как в доме свиданий?

* * *

(ещё плюс пару месяцев)

Из-за столика мне навстречу поднялся незнакомец оч-чень запоминающейся наружности. Высоченный, за два метра ростом, темнокожий громила. Два кривых меча, выставившие свои рукояти за его плечами. Кожаный жилет на голое тело, короткие шаровары, замотанная красной тряпкой на манер тюрбана голова... И при этом тонкие, аккуратные, аристократические черты лица, исполосованные резаными шрамами. Варвар с южного материка, прям как на картинке в уже давным-давно читанной мной энциклопедии. Очень редкий гость в наших местах. Такие, как он, предпочитают жить у себя, на краю Красной пустыни, гонять не переводящихся в той же пустыне дикарей, и свысока поплевывать на всех остальных.

Когда я подошёл к нему на "длину меча", он коротко поклонился.

— Идущий-по-Краю, моё почтение.

Поймать его состояние оказалось не сложно... То есть, не сложно, а очень сложно. Он постоянно менялся, утекал... И не позволял мне скопировать его аристократическую сдержанность. Несколько бесплодных попыток — и я оставил мысль о привычном зеркальном общении и гордо взглянул в его темные глаза.

— Слушаю тебя.

Как же непривычно.

— Прошу, — он на секунду взглянул на меня умоляюще и протянул возникшую будто бы из воздуха шкатулку: — Отнеси её за Край и отдай идущим в тумане женщинам... Самым важным для тебя женщинам. Прошу тебя, это очень нужно для них.

Я отвел взгляд, снова взглянул на него, стал на секунду зеркалом... И не понял ни единого знака. Он не врал, это я смог понять. Но откуда он знал о тумане и прочем?

К сожалению, спросить я не успел. Он залихватски подминул и провалился в серое облако. Темный путь! Колдун! Теперь понятно... Колдуны в этом мире могут очень многое.

И я, кажется, понял, кого он имел в виду. Та, что встретила меня в мой первый выход, и та, которую я сам довёл к выходу. Незнакомка и Майя.

Но коробочку стоит вскрыть и посмотреть.

Наутро я встал совершенно разбитый. С таким состоянием не за Край идти, а в холодильнике труп изображать... Если бы Кен вздумал устроить мне проверку, я бы её наверняка завалил — но о проверке меня он даже не задумался. Ещё бы, ему и самому форму восстанавливать, и новичка гонять — дел по горло, а у меня за плечами одних походов за Край с десяток, достоин значит доверия.

Лучше б я был недостоин. Но... Эта клятая шкатулка важна не для меня, а для них, моих землячек. Поэтому сопли надо смотать и отложить до более подходящего времени.

С прошлого раза за Краем на вид ничего не поменялось. Те же развалины, в которых ничего полезного, одни блуждающие трупы. И к чёрту их. Мне нужен не тот мир, мне нужен туман за Краем. Туман на каменистой равнине, по которому будут идти те самые Майя и другая, оставшаяся безымянной...

В конце концов, если я могу попасть из Тумана в другой мир — почему бы мне не попасть просто в туман тем же способом?

Впрочем, состояние пустой каменистой равнины — не самое удобное, и удержать его сложно, но... Уловив нужное мгновение, я шагнул вперёд.

Да. Туман. Получилось.

Я грузно осел на Землю. Почему-то это вымотало меня почти как тренировка длиною в день... Или полноценный поход на задание.

Впрочем, не время рассиживаться. Вспомнив и поставив перед своим взором образы женщин, я встал и зашагал вперёд, обходя то и дело мешавшие мне облака...

И едва не упал в облако, возникшее передо мной. Значит, здесь?

Без разницы. Поймать состояние, удержать — и вперёд. До победы...

— Майя, привет! — я приветливо улыбнулся и помахал рукой, завидев наконец в промежутке меж двумя туманными стенами знакомую синеволосую фигурку. Как-то необычно она на меня действует, да. Думал же, упаду и не встану, как только увижу. Ан нет.

Эльфийка, идущая куда-то по своим делам, зашевелила ушами и развернулась на звук, в мою сторону. Но рядом с ней сверху свалился золотистый крылатый муравей и проскрежетал:

— Не нервничай, человек. А то твои феромоны заглушают запахи...

— Не нервничаю я... — открестился я. И правда — уже не нервничаю.

— Из-за тебя я не чувствую Туман... Успокойся, а то придется... — начал насекомый.

— Тише, Заррак. Место это всех заставляет хорошенько понервничать, — произнесла Майя и легко улыбнулась мне.

— И тебе привет, клыкастая знакомка! — поздоровался я со второй нужной мне особой, возникшей чуть в стороне.

Меня поприветствовали в ответ, а я, тем временем, присел на колено, сбросил с плеча ранец и аккуратно залез рукой внутрь. Так, где эта шкатулка? Сверху же положил своими же руками перед самым выходом... Ага, вот!

— Меня тут попросили передать вам... — я закрыл ранец и закинул его на одно плечо, после чего поднялся на ноги, держа шкатулку в руках.

— Это кто нам посылки шлёт? — настороженно заявила клыкастая.

— Не поверите, но кто-то неизвестный из того мира, в который я попал, — улыбнулся я, делая шаг к ним... Но не успел я даже поставить ногу, как шкатулку что-то дернуло изнутри и распахнуло настежь. Что это?! Я же проверял, она была пустой!

Полыхнуло как от немалой кучки подожжёного магния. Меня, не успевшего зажмуриться, ослепило и отбросило куда-то назад...

Странно. Любая вспышка затухает так же быстро, как и разгорается, а свет, ударивший мне по глазам, затухал гораздо медленнее.

Впрочем, через пару минут, я сумел проморгаться и попробовал что-то разглядеть через радужные пятна, плавающие у меня перед взглядом. Вот только ещё раньше я попробовал вдохнуть и обнаружил, что местный воздух почти такой же густой и вязкий, как сахарный сироп, но с гораздо более гадским вкусом.

Когда же я всё-таки смог оглядеться, то первым моим впечатлением стало удивление. Вокруг расстилался серый гладкий пляж под серым небом, и отличить их можно было только по цвету — грязный песок под ногами был чуть темнее. Ни воды вокруг, ни растений... Только какая-то гора на горизонте.

"— Идиот", — вспыхнули в памяти слова Кена: "— Стань на время жителем того мира. Чувствуй как они, понимай как они, живи как они..."

Я моргнул, вдохнул привычно густой и холодный воздух и снова осмотрелся. Привычным, местным взглядом. Всё в порядке. Никто и ничего не нарушает, разве что... Под ногами песок испещрён моими следами. Нехорошо. Я растёр ногами глубокие шрамы в песке, потом повернулся к горе и размеренно зашагал. Неправильное место, а значит — там люди.

Идти было сложно — мир будто сопротивлялся. Пришлось затормозить себя, чтобы не идти, прорываясь насквозь, а скорее плавно течь через него. Медленно, плавно... Неостановимо. Если остаться здесь, снаружи... Это смерть. И даже не от холода. Местный холод далеко не самое страшное, что здесь есть.

Но пока... Вокруг всё _правильно_: тихо, серо и ровно. И потому надо идти.

Порой на равнине встречались странные, до сих пор не выровнявшиеся бугорки. Первый из них я даже бездумно попытался выровнять — и чуть не полетел на землю: под тонким слоем песка скрывался металл. Блестящее железо какой-то странной конструкции, напоминающей закрытый бутон цветка на длинном железном стебле. Стебле, который до сих пор сжимала чья-то рука. Мертвая, холодная... Но всё ещё похожая на руку живого человека.

"Запрещено! Святотатство!" — на секунду почувствовал я, распрямился и, не оборачиваясь, двинулся оттуда прочь.

Впрочем, такие клады встречались редко... Ещё реже — всего один раз — я встретил по дороге лужу воды.

Точнее, вряд ли это была вода. Пусть прозрачная, но тягучая и вязкая, как смола. Я, не заметив её на сером песке, влез туда носком ботинка, и долго елозил ботинком по земле, пытаясь оторвать прилипшую и тянущуюся за ногой плёнку "воды". Но всё же оторвал.

До горы, оказавшейся рукотворной пирамидой, оказалось не так уж и далеко. А может быть, это так затормозился я. Странный мир. Куда более странный, чем все прочие. Чтобы выжить, нужно быть не менее странным...

Нет, и даже такого недостаточно. Это я понял — смутно, как сквозь туман — когда, продвигаясь по явной тропинке вокруг пирамиды, прошёл мимо обычной для любого мира сценки. Всего лишь одно животное поедало другое.

Комок серой слизи, почти не отличающейся по цвету от песка, наползал на странного вида крысу. Крыса, сохранившая от прежнего облика серую шерсть и длинный голый хвост, теперь ползала по песку без видимой помощи скрывшихся под брюхом лап, оставляя за собой длинный белесоватый след, а нос и усы превратились в слабое подобие щупалец... Впрочем, её это не спасло. Серая амёба натекала на неё сзади, с хвоста, поглощая медленно и неостановимо — а остановленная крыса могла лишь глухо выть, почти гудеть, не имея даже возможности сопротивляться...

А я прошёл мимо, лишь одобрительно взглянув на очередное упорядочение.

Когда я обошёл пирамиду и оказался с другой её стороны, первое, что я заметил — была неширокая тропинка, уходящая в промежуток между спрятавшимися за пирамидой песчаными дюнами. Невысокими, едва с мой рост в высоту, и неширокими, но всё же скрывающими от меня место, куда и вела тропинка.

А вторым заметным объектом здесь была сама эта грань пирамиды. Странная грань — не тёмно-серая и однотонная, а будто сложенная из прозрачных и непрозрачных треугольников. Причём правило расположения треугольников было простым и понятным... В другом месте, где я мог бы думать. Здесь я только оценил правильность места, кивнул удовлетворённо и глянул по сторонам.

Тропинка упиралась прямо в пирамиду, но там, за металлом и стеклом, было видно людей. Хм...

Я на секунду отвлёкся от "правильного" состояния и быстро огляделся. Внутри жить можно, но просто так внутрь не проникнуть, а вот найти способ проникнуть там, где кончается тропинка — вполне можно.

Ещё секунда — и я, не сомневаясь в правильности своих действий, аккуратно скрылся за дюнами от взглядов охраны и двинулся к тропинке...

Засада пришла откуда не ждал — когда я по этому неподвижному песку подошёл к тропинке, мое чувство правильности скорчилось от боли: здесь даже самая правильная тропинка не может иметь таких ответвлений!

Пришлось ещё на секунду "мигнуть" в нормальное состояние и понять, что есть очень простое решение. Вернувшись обратно, я без единой мысли в пустой голове присел, перекатился по песку и прыжком ногами вперёд, замедленным, как в китайских фильмах, поднял себя на тропинку и, не прервав движения, зашагал по ней.

Тропинка привела к почти скрывшейся в песке огромной бочке... Кажется, такие называются нефтехранилищами.

У края этой бочки, воткнув идущий от бочки шланг в отверстие на переносном баке, сидел первый человек этого мира.

Серый какой-то, как песок вокруг... Но человек. Тёмные волосы разве что оттеняли картину.