Ролевик: Скаут

Глава 1

— Вечер добрый, — этими словами и взмахом руки я поприветствовал честную компанию, рассевшуюся вокруг костра.

Ну да... Широкая ровная площадка, что, впрочем, здесь, в степи, далеко не редкость. Каменная россыпь по центру, идеально подходящая для разведения на ней огня — костер посреди степи в середине лета палить дураков мало, чтоб потом убегать от перекинувшегося на сухую траву пламени, что ли? Ну и скромно притаившаяся рядом небольшая, заросшая кустарником, лощинка, по дну которой течет ручеек, берущий начало в источнике чуть подальше — в-общем, самое удобное место для отдыха на десяток верст вокруг.

Так что думалось мне чего-то в этом роде, да и в одиночку ночевать мне уже изрядно приелось — но встретить настолько большой отряд я не рассчитывал. Восемь разнокалиберных рож, столько же коней, привязанных к колышкам да с набитыми всяким добром чересседельными сумками... Вот повозок ни одной нет.

Оружие у всех под рукой, от пацана с едва-едва начавшей пробиваться порослью на верхней губе, до пары одинаково небритых и вообще одинаковых парней, постарше и покрепче меня. А на почетном закатном месте оказался по уши заросший черной кудрявой бородой, в которой уже проглядывала седина, высокий плотный мужик с короткой трубкой в зубах, с неприятным интересом разглядывающий меня.

— И тебе его же, — выдохнул клуб табачного дыма на самом деле оказавшийся старшим в отряде бородач и кивнул на костер: — Присядь к нашему огню, бродяга. Пусть солнце светит всем, а костер — лишь немногим...

— Но его тепло и свет греют в ночи, а не днем, — закончил я формулу нейтрального приветствия и спросил: — Что ж, за место у костра я могу расплатиться умной беседой или полезным разговором. Пойдет ли вам такая плата?

Повинуясь кивку мужика, сидящий ближе всего ко мне невысокий крепыш подвинулся в сторону сам и ткнул в плечо засмотревшегося на мою одежду подростка. Тот дернулся и тоже отодвинулся в сторону.

— Пойдет, — кивнул старший и закончил: — Поговорить со странником всегда полезно, тем более когда он идет оттуда, куда идешь ты. Мое имя — Эдукан, а это — Лимс, Шорт, Корг, Керуган, Емус, Нарен, Сеус и Оней.

— Джен из Севериуса, — назвался я. Старший уважительно кивнул, пацан рядом широко раскрыл глаза и уставился на меня, едва не протирая плащ взглядом.

Как иногда забавно складывается жизнь...

И как иногда можно вжиться в роль. Я тряхнул головой, отбрасывая видение костра и сгрудившихся вокруг людей.

Вокруг — не бурные пустоши сильно постапокалиптического мира, а небольшая комната, в которой мы с друзьями и расположились, чтобы немного поводиться по модулю. Хозяин места, мастер игры, а также первый и главный среди нас, сидящий на диване с ехидным выражением на лице Артем, поблескивая стеклами очков, рассматривал остальную троицу, окружившую стол. На столе горела свечка, изображая костер в темноте комнаты, за окном темнело вполне аутентичное ночное небо — почти как там, в пустоши.

Сергей, и так-то забавно выглядящий, с густой и окладистой накладной бородой превратившийся в натурального команданте Че, пробасил:

— Что же ты видел в дороге, Джен?

Ответить мне помешал звонок мобильника. Чертыхнувшись, я выпутался из пестрого покрывала, изображавшего «натуральное индейское пончо», кое-как нащупал телефон в кармане — и раздраженно рявкнул в трубку "Алле!".

— Женечка, когда будешь возвращаться, хлеба купи. Да и вообще поздно уже, давай возвращайся, — защебетала в трубке мать.

— Да я...

— И ни слова больше! Я сказала возвращайся! Все! — в выросшем до визга голосе родительницы четко проявились нотки будущей грозы. Хорошо хоть трубку она бросила сама.

— Что, опять не получится доиграть? — грустно спросил Вовка, идеально подходящий на выбранную роль младшего пацана в отряде старателей.

Да уж, обидно — не в первый раз мне так партию обламывают... Хм. А не пойти бы им.

— Черт с ней, — отмахнулся я: — Давайте дальше.

— Давай, — качнул бородой Серега и, зависнув на мгновение, спросил: — Слушай, а я забыл — как ты выглядишь-то?

— Ну как... Плащ и шляпа сверху, — я хлопнул по покрывалу на плечах и настоящему стетсону* на голове: — Походные сапоги и одежда, искательский пояс с амулетами и оружием, ранец и скатка за спиной... Все вроде.

* Стетсон — знаменитая ковбойская шляпа.

— Нет, я рожу твоего персонажа имею в виду.

— Рожа как рожа, ты ее сейчас видишь, — ухмыльнулся я и перескочил на роль: — В дороге я видел многое, но самым интересным на моем пути был забытый город...

Приключение общительного и удачливого бродяги-первопроходца в компании семьи суровых старателей затянулось заполночь. Бродили по степи, наткнулись на тот самый забытый город, напоследок свалив из обнаруженной под ним и осыпающейся за нашими спинами пещеры с сокровищами... Интересная жизнь, что ни говори. То ли дело здесь и сейчас. Скукотища. Что работа, что учеба. Говори да говори ни о чем, только лица меняются. Вот бы попасть куда...

Попрощавшись с друзьями, я отправился домой. Конечно, по ночной Москве бродить интересно, но... А, я ж еще и хлеба купить обещал. Пришлось на полдороги свернуть к круглосуточному киоску.

Чтоб дойти до него, нужно перейти дорогу... Я, не глядя по сторонам, рванул вперед — как под ногу подкатилась выбоина, и мне, взмахнув руками, пришлось взлететь аки птица и со всего размаху приложиться мордой об асфальт.

"Готов?" — внезапно спросил голос в голове. "Всегда готов!" — автоматически ответил голосу я.

— Ну-ну... Посмотрим на тебя в деле, пионер юный, — хмыкнул кто-то рядом.

Ответить неизвестному я не смог — мягкой, но тяжелой ношей навалилась темнота.

* * *

Над головой заскрипел кузнечик, вынудив меня поморщиться. Откуда он здесь взялся, певун? Ну что ж, раз он распевается — значит, уже утро. Пора вставать.

Я спокойно открыл глаза, уселся на одеяле, зевнул, потянулся было со всем удовольствием...

Челюсть вернулась на место с громким стуком, потом отпала снова, больно ударив меня по колену.

А как бы вы прореагировали на зрелище двух поднимающихся над горизонтом солнц?

Паники, правда, особенной не случилось. Хотя должна была быть. Но вместо нее был ступор. Минут на пять. Зато сумел присмотреться к небу. Там, где находилось левое солнце, небо было привычно-голубым, да и само солнце не особо отличалось от привычного — насколько я видел. Справа же оно становилось белесым, почти белым, и правое солнце пряталось за этой белой пеленой, размываясь в бесцветное яркое пятно. Ну и последним элементом местных небес оказалась ровная облачная полоса прямо над моей головой, немалой ширины, почти что в четверть небосвода, а в длину протянувшаяся от горизонта до — я провел взглядом вдоль нее, заглянув в итоге себе за спину — да, и заканчивалась она тоже где-то за горизонтом.

— Это что ж такое творится, вашу мать?! — набрав воздуха в грудь, взвыл я... Точнее, за полсекунды до начала вопля мне стукнулась в голову простая мысль, что орать в полный голос в таком интересном месте все же не стоит — и вместо вопля получилось сдавленное шипение.

Прошипев вдобавок некое экспрессивное выражение в сторону прикушенного языка, я поднялся и стал осматриваться.

Ну да хоть одет соответственно. Прочные ботинки наподобие берцев, штаны из грубой ткани, такая же рубаха. Все вполне приличное, хоть и грязно-желтого цвета — кажется, когда-то его называли маскировочным. Просторная одежда, и даже вроде бы удобная. Но центральным элементом все равно оказался пояс. Широкий, эластичный, с добрым десятком замков, креплений и кармашков по всей длине. Мать моя женщина, так он еще и на подтяжках!

Мать, говоришь... Я облегченно выдохнул. Ну хоть сегодня очередного скандала не будет. А уж пока доберусь домой, может, и соскучиться успею. Да и друзей порадую такой историей... Ведь всё закончится хорошо, и никак иначе.

Обшаривать висящее на поясе добро не стал, вместо этого глянув вниз, на землю. «Постель», в которой я проснулся, состояла из плотной подстилки, на которой я лежал, набитого чем-то рюкзака, исполнившего роль подушки, и длинного плаща.

Я нагнулся, поднял и задумчиво покрутил ее в руках. Кажется, именно это называется плащ-палаткой. Какая универсальная вещь — например, ее можно запросто укоротить раза в два и носить поверх рубахи как куртку. Пара манипуляций — хм, не только можно, но и вполне себе уместно смотрится.

Рука, потянувшаяся почесать затылок, наткнулась на какое-то препятствие... Ух ты как интересно. Сдернув шляпу с головы, я обнаружил в руках привет из дома. Тот самый стетсон, который я сегодня одел на игру.

Игру... Ну ничего ж себе. Это что, значит, я в той самой приключенческой степи, где вечное постъядерное лето?! Но там не было двух солнц на небе!

Бегать кругами вокруг места стоянки я поостерегся, орать в пустоту тоже, прыгать на месте прекратил после третьего прыжка — так что просто плюхнулся обратно и схватился за голову. Впрочем, усидеть больше пары минут не получилось.Нее... Надо чем-нибудь отвлечься.

Так, а что у меня на поясе висит? Тяжеленький ведь девайс, подтяжки на плечи в прыжках сильно давили и сейчас давят.

И я стал по очереди выкладывать груз на подстилку. Первым пошел узкий чехол из плотной... кожи, как я понимаю, который мирно висел под правой рукой. А что внутри? Внутри, как и положено — ножик, да складной. Причем необычным способом — лезвие откидывается в сторону и прижимается к рукояти, а не отгибается вниз, как обычно у нас, чтоб в рукоять войти. Ну да ладно, сам по себе ножик вроде неплохой — острый и удобный.

С другой стороны висел чуть другой чехол из той же кожи, но неудобной и непонятной формы — как мешок, в который запихали кривую загогулину и он так и застыл. Хм, а внутри на самом деле кривая загогулина. Я покрутил конструкцию в руках... Э, а что это такое вообще?

Хм, а если вот это потянуть, а это отвернуть, и за вот эту рамку потянуть... Клик-клак — и у меня в руках обнаружилась... Что бы вы думали? Рогатка! Натуральная рогатка, чтоб ее изобретателю икалось. Пусть и совсем не то деревянное убожество, что мы делали в детстве из ближайшего дерева и подходящей резинки. ЭТА отличалась от той, как пулемет от кремневого ружья. Мягкая цепкая рукоятка, приклад, единая на вид с рожками тяга, даже прицельная мушка есть... Вундервафля, блин. А чем из нее стрелять? Из такого обычными камушками не постреляешь... О, точно — в одном из невзрачных мешочков на поясе рядом с рогаткой, ну, тем место, где она висела, нашлась горсть разноцветных мелких шариков, вымазанных какой-то вязкой пакостью. Я очень осторожно — слишком уж опасными они казались — осмотрел их, чуть приоткрыв мешочек. В-основном желтые, но есть и красные, и оранжевые... О, и даже пара синих. Ладно, потом разберусь — и я с каким-то облегчением закрыл зарядник. Рогатка была опробована на мощность и удобность, тоже одобрена — и вслед за ножом вернулась на место.

Ну, емкость с зарядами я уже знаю, а что вот это такое за магазин?... Ага. Соль, спички, еще что-то подобное, распиханное по отделениям. А этот карман с завязкой — похоже, кошелек. Что характерно — ни одной бумажки, сплошь монетки. Белые, желтые, красные. Хм. Ну да, странно было б надеяться, что они похожи на знакомые мне рубли. Но вот то, что я понимаю надписи... «Корона» — это на желтой. «Горсть» — на красной. Белая же надписей и рисунков не имела — просто тонкая круглая пластинка. Интересно, а есть что еще почитать здесь? Проверить знание местного языка на более сложных текстах, так сказать.

На добрый десяток минут затянулись поиски, и наконец в одном из наколенных карманов нашелся обрывок какого-то «пергамента», больше похожего на туалетную бумагу качеством. На нем кривым и косым почерком, похоже, при помощи валяющегося там же черного камешка, была проведена жирная черта, подписанная «Край», коряво нарисованы два солнышка на восходной стороне... Не надо считать меня гением, слово «восход» я тоже прочел на листе. И кстати, когда я поднял голову, солнца не отдалились друг от друга ни на шаг, хоть и успели немного подняться над горизонтом. Но на карте осталось еще самое главное — с какой-то любовью, едва ли каллиграфически на фоне остальных каракулей, была выведена стрелка и аккуратное облачко с надписью «Дом». Стрелка при том была направлена к «дому»...

Ну что ж... Если дом там — я посмотрел направо, в сторону белого неба — то туда однозначно стоит сходить. Тот, кто это рисовал, слишком сильно хотел туда попасть.

Недолго думая, я поднялся и принялся сворачивать стоянку. В смысле — дотянулся до ранца, в котором булькнула емкость с чем-то, и запустил туда руки. Загребущие, да.

В мешке с лямками, которым и был ранец, на самом дне и на самом деле оказалась фляжка. Ее, флягу то есть, я тут же достал и опробовал содержимое на вкус. Прохладная вода с чем-то, придающим приятный вкус. Хорошо. емкость я вернул на место, но рядом с ней обнаружилась небольшая сумка, в которую я тоже не преминул залезть. Банки, баночки, пузырьки, все как на грех не подписанные. Блин. А если это аптечка? А если она мне понадобится, я ж болеутоляющее от слабительного не отличу... Эх, ладно, будем надеяться — пронесет нелегкая.

Больше в ранце особо ничего не нашлось — похоже, смена одежды, белья, насухо копченое мясо, заботливо завернутое в бумагу, еще что-то съедобное. Отчего-то захотелось есть... Даже не так — жрать!

Впрочем, я сумел ограничиться малым и на завтрак себе выделил небольшой кусок мяса... Да нож в деле опробовал заодно.

Пожевал, подумал... И продолжил сворачиваться. Что-то мне подсказывало, что засиживаться мне здесь и сейчас не стоит. Совсем не стоит. Подстилку скатать и прицепить к ранцу, ранец на плечи — и ходу отсюда, а то что-то дергает меня нехорошее ощущение...

Да не просто дергает, а за пояс. Что?!

— Оп-ля, — я вытряхнул из еще одного отделения на поясе груду дергающихся камушков. Выбрал один, покрутил перед глазами...

— Шутники, мать вашу и папу! — в сердцах высказался я, пытаясь дочитать полустертую надпись на поверхности самого натурального амулета.

Глазам не верю... Жирным белым шрифтом на плоской стороне толстой, коричневой с черными прожилками, каменной пластинки было написано «Лучшие амулеты! Только в лавке Каюши Старого!». И куда мельче и чётче, полукружьем, на другой стороне, под и между искусно выгравированными змейками, расползающимися в разные стороны — «От гадов ползучих».

Реклама, блин. Средневековая... А который из них дрожал? Хотя не все ли равно сейчас... Уходить надо.

Накинув на плечи ранец и выпрямившись, я внимательно осмотрелся.

Однако, место для ночевки выбрано правильно. Небольшой песчаный холмик, этакой пупырышек, метров на пять возвышающийся над плоской желтой степью, протянувшейся влево до самого горизонта. Так же поросший редкими пучками степной травы, как и желто-зеленая бесконечность степи, холм, похоже, был выбран еще и по той причине, что недалеко от вершины, буквально в паре метров от нее, уютно разместилась небольшая ровная площадка, прикрытая почти со всех сторон песчаным валом высотой примерно с лежащего человека. А открывалась она прямо на восход — что тоже весьма удобно.

Вот только идти мне нужно было не налево, в хоть сколько-то знакомую степь, и даже не прямо, к скалам, над которыми все так же упорно поднимались два светила, а в сторону жуткой, совершенно невозможной, пусть и поросшей привычной зеленью, местности справа, ведь именно в той стороне располагался некий «дом».

Мало того, не просто идти — а уходить надо было, и как можно шустрее. Неизвестно откуда появившаяся паника требовала просто-напросто валить — и я, махнув рукой, сбежал по склону холмика в сторону «зеленки».

Степь и сухая песчаная почва исчезла из-под ног почти сразу после того, как я покинул холм. А то, что появилось вместо нее...

Ну, эта земля явна была необычной. Сухая, словно выжатая, почва, блекло-зеленая невысокая трава, практически мох, и точно также расползшаяся по поверхности. Да и поверхность не обошлась без необычного. В данном случае необычной была сама форма поверхности. Казалось, что ее резко сдавили с двух сторон, заставив смяться в гармошку — это мне удалось заметить еще с холма. Но земля все же мягче камня, который бы неминуемо сломался, породив тем самым множество мелких скал, и поэтому вместо множества обломков получились этакие волны... Высокие волны — первая из них высотой лишь чуть-чуть не дотягивала до вершины холмика, но провал за ней, похоже, мог поглотить гребень волны целиком. А от подножия холма до гребня волны было ну может метров сто ровной земли. Странно, правда?

Впечатление усиливалось тем, что кое-где на этой земле росли деревья. Вернее, это раньше они росли — вполне себе привычные лиственные громады, с серым стволом толщиной с меня и густой зеленой кроной, пусть и зелень была не совсем привычного оттенка. А сейчас, волей непонятно кого оказавшись на пошедшей волнами земле, они просто-напросто торчали, и тем из них, кто оказался на гребнях волн, повезло ничуть не больше тех, что угрожающе нависал над низинами. Верхостои были все какие-то ободранные, избитые и неприглядные... А это наводило на неприятные мысли. Что здесь творилось такое, что эти могучие деревья так и не смогли зарастить раны? Притом недавно творилось... А судя по тому, как меня подгоняет инстинкт самосохранения, и скоро твориться будет. А ведь я только-только взбираюсь по крутому склону первого гребня...

Взобрался наконец. Ну, все ж не скалы, не настолько крут склон, да и трава с деревьями держатся крепко, можно ухватиться. Посмотрел вниз — да уж, иной овраг позавидует глубине и крутости склона. Причем не крутости не только из-за угла, но и из-за какой-то дикой формы. Вздохнул я, развернулся назад, поглядеть на степь... И очертя голову сиганул в низину.

С той стороны ко мне несся... Ну, наверное, смерч. Или просто ураган. Или банальный ливень с ветром. Только уж очень сильный — ровная серая пелена, тихо ревущая и догоняющая меня буквально на глазах. Попадать под такое на открытой местности опасно, а на возвышенности — опасно очень! И я всего лишь попробовал укрыться. Тем более внизу под гребнем, всего метрах в трех, нашлась этакая складка, где вполне можно было приткнуться и переждать бурю...

Впрочем, когда через пару секунд буря меня догнала, я понял всю мелочность таких надежд. Меня выдернуло из складки и сбросило на дно низины каким-то совершенно неправильным порывом ветра, а ударивший следом дождь почти утопил меня в мгновенно возникшей луже. Выбраться-то из лужи, чертыхаясь на все стороны и лихорадочно проверяя снаряжение я смог, но сушиться было уже поздно. Впрочем, развернуть плащ и забраться чуть повыше на склон следующей волны, чтоб усесться на ствол торчащего почти горизонтально дерева это мне не помешало. Ветра здесь, внизу, практически не было, а дождь... Что дождь, его и переждать можно. И я, прислонившись к дереву, сидел и пережидал. Сверху меня прикрывают листья, очень быстро наполняющаяся водой низина меня достанет, если вообще достанет, нескоро, да и дорогу наверх видно — от дерева к дереву, и все наверх...

Дождь, несмотря на всю свою необычность, утих и прекратился через несколько минут. Вот только от сменившего его холодного тумана проблем появилось как бы не больше. Видимость упала до едва ли нескольких метров, да и мерзнуть я стал куда сильнее, чем даже под дождем, за это отдельное спасибо непромокаемому плащу. Вот только туману на плащ было совсем положить.

Делать нечего — коль буду здесь сидеть, замерзну. Да и инстинкт, весьма уместно согнавший меня с места ночевки, не замолк совсем, а всего лишь убавил громкость. Значит, надо выбираться. И я полез, предварительно нацепив кожаные перчатки с разрезами на тыльной стороне, нашедшиеся в кармане штанов.

От одного дерева в тумане можно было увидеть разве что другое... И то не всегда. Увидеть от гребня волны ее подножие, и наоборот — уже не получилось. Максимум, что я смог разглядеть — это уходящий в туман склон, увеличенное подобие первого.

Ну что ж... Я скользил вниз по вязкой грязи, сцепляющейся с подложием разве что тонкими, но прочными корнями травы и толстыми — деревьев. Я перебирался через импровизированные реки, которые появились, когда ливень залил провалы между земляными волнами. Карабкался вверх, цепляясь за все ту же траву и прыгая от дерева к дереву, каждый раз ожидая промаха — и один раз дождался, поскользнувшись и улетев в грязь внизу.

Но после второго десятка волн они стали заметно уменьшаться, и вместе с тем как бы размокать. Вязкая грязь становилась жидкой, да и вообще воды вокруг стало заметно больше. Только туман не желал пропадать вместе с последними, совсем маленькими волнами. Собственно, из-за тумана я и вляпался. Ну, почти.

— Болото... — грустно констатировал я, застыв с поднятой ногой на полушаге.

Собственно, под ногами хлюпало уже давно, да и деревья пропали примерно тогда же, оставив только траву и редкие кусты, но вот теперь почти незаметное окошко в густом травяном покрове показало, что я добрался до чистой воды. А глубина здесь неизвестная. И тонуть в болоте мне совсем не хочется.

Стоять с одной ногой на весу тоже не хотелось. Пришлось аккуратно отшатнуться назад и крепко утвердиться на обеих нижних конечностях. И задуматься, куда ж без этого. На простую и вечную тему — что делать?

Нет, по болоту ходить я умею... Откуда-то. Только без подручных средств, хотя бы какого-нибудь щупа, я не пройду. Если чуда не случится, конечно, усмехнулся я про себя. И застыл.

Чудо. Волшебство. А амулеты у меня не волшебные ль случайно в поясных отделениях лежат?

Лихорадочно шарить по всем кармашкам пояса мне пришлось недолго. Горсть амулетов нашлась все в том же большом кармане, и я принялся разбираться.

Разнокалиберные финтифлюшки с характерными надписями: «От зубной боли», «От детей», «От простуды»... Амулеты этого набора, связанные одной цепочкой, похоже, относятся к лечению. Все прочие лежали поодиночке. Этот противозмеиный я уже видел, это... Я задумчиво покрутил в руках забавную фигурку — этакую авангардистскую статуэтку из какого-то прозрачного розового камня в виде соединенных меж собой в треногу трех миниатюрных лягушачьих лапок. Оно? Надписей нет, как назло, даже идиотских слоганов.

Ради интереса я перебрал все остальные. Нет, чего-либо более подходящего не нашлось. Но и как эту включить, если даже я правильно угадал, не очень понятно.

Покрутил ее в пальцах, подумал. А ведь она должна где-то стоять, раз статуэтка... С интересом посмотрел на природную ловушку, в которую я едва не шагнул — и аккуратно поставил фигурку прямо на поверхность воды.

Фигурка недолго стояла спокойно — уже через мгновение она вытянулась вверх так, что лягушачьи лапки превзошли меня ростом едва ли не вдвое, а я оказался в аккурат между ними, на небольшом пятачке.

Постоял так, посмотрел — и осторожно шагнул назад. Треног, точнее, трелап, шагнул вместе со мной, а под ногами вместо хлюпающей жижи оказалась вполне приличная твердь. Однако, угадал, тихо порадовался я и смело зашагал вперед.

И еще раз мне повезло, когда треног потемнел и развалился через два шага после того, как я перешел жидкую часть болота, а не чуть раньше. Под ногами была вполне приличная твердая земля, изрядно поднадоевшая трава и кусты впереди разбавились настоящими деревьями, вот только туман все еще никуда не делся, разве что стал чуть полегче. Короче, я облегченно выдохнул и ускорил шаг, надеясь где-нибудь под деревьями устроить привал.

Вот только когда до ближайшего ствола оставалось шагов с десяток, в плотном шипастом кустарнике около него кто-то зашебуршился. Я встал как вкопанный, а из кустарника стала медленно вылезать серая лохматая туша.

«Вот же... На ровном месте на волка повезло нарваться», ошарашенно подумал я, нащупывая рогатку на поясе.

«Туша» тем временем вылезла из кустов полностью, отряхнулась — и стала подниматься на ноги, оказавшись невысоким мужичком в сером, изрядно вытертом и поношенном меховом комбезе с волчьими ушами и хвостом.

— Слышь, мужик, есть пожр-р-р-рать? — хмуро осведомился он у меня, рычаще растягивая слова: — Тр-ретий день не ем.

— Есть-то есть, — кивнул на автомате я, доставая рогатку и начиная ее раскладывать: — А тебе-то что?

Мужик уставился на рогатку, подумал и спросил:

— Ты что, с Кр-рая идешь?

— С него родимого, — придержав руку рядом с зарядником, ответил я. Похоже, здесь про Край знают.

— И как там? — с явным интересом поинтересовался «волк».

— Сыро и грязно, — пожал я плечами, убрав руку от зарядов.

— Как и везде, — удовлетворенно ухмыльнулся тот, и намылился было лезть обратно в свои кусты, но я наконец-таки поймал мысль за хвост и окрикнул лесовика:

— Постой!

— Чего тебе? — недовольно развернулся серый.

— Можешь короткую дорогу к людям показать? А я едой поделюсь.

— Еда это хор-рошо, — благожелательно рыкнул местный: — Давай сюда.

— Нет уж, сначала ты меня приведешь к людям, а там поделимся.

— Ррр, — потешно зарычал недоволк, но завидев, как я шустро выхватил из кармашка заряд и изготовился к стрельбе, пошел на попятный: — Ладно, хор-рошо, пошли. Но до них далеко идти, ты пр-роголодаешься. Может, ср-разу пер-рекусим?

— Вот как проголодаюсь, тогда и перекусим. — убирая в карман выхваченный наудачу красный шарик, отрезал я.

Свеженанятый проводник вздохнул и двинулся вправо, в обход кустов.

Идти по границе между лесом и болотом, и неплохо идти — по твёрдой земле да без шипастого терновника на пути — пришлось довольно долго, потом провожатый свернул на небольшую тропинку в лесу, тоже вполне удобную.

Навскидку, потому как часов у меня не было, а солнца за тучами тоже считай не было, брели мы с час. И это после моей утренней прогулки по «волнам» да по болоту, да на почти голодный желудок — но когда я уже почти решился сделать привал и перекусить в обществе лесовика, лес вместе с туманом стали редеть и вскоре кончились.

— Люди там, — махнул рукой «волк» в сторону видневшихся вдали домиков, и, сглотнув слюну, спросил: — Где еда?

— Сейчас будет, — кивнул я, прислонившись к дереву, чтоб хоть немного расслабить натруженные ноги, и извлёк из рюкзака сверток с копченым мясом. Выдернул ножик и резко разделил его на две почти равных части.

— Держи, — местный осторожно подошел и не менее осторожно взял из протянутой руки «плату». Принюхался, расплылся в улыбке, и шустро шмыгнул в кусты.

Я же, послушав удаляющийся шорох, не смог удержаться, уж больно вкусно пахло, и сжевал вторую половину мяса, запив после водой из фляги. Ну и, сытый и довольный, зашагал к людям.

Глава 2

Недалеко от того места, где мы с провожатым вышли из леса, проходила грунтовая дорога. А проходила она там потому, что так зарасти колеи у проходящей дороги просто не могут — и сейчас от окружающего дорогу пространства её отличали только две этих глубоких колеи да явная неухоженность растущей на чуть выделяющемся земляном валу меж колеями зелени.

Идти, впрочем, всё равно пришлось по дороге — по обе стороны от неё на свободных от леса полях росло что-то сельскохозяйственное. Ну хоть убей, не знаю названия этой странной высокой — мне по пояс — травы, но уж больно ровными рядами она выросла. А ходить по чужим полям не стоит.

Впрочем, земля на дороге оказалась вполне годной для пешей прогулки, не расползалась под ногами грязью и не подбрасывала мне всяких коварных ямок. А когда до приснопамятных домиков оставалось шагов с полсотни, на грунте появились и какие-то забавные, почти одинаковые булыжники, возле домов слившиеся в приличное дорожное покрытие. М-да, булыжная мостовая, как много в этих звуках слова «Мать!»... Просто я опять поскользнулся на этих чёртовых камнях, вымокших под прошедшим здесь недавно ливнем.

Ну вот и ближайший домик, плоский, широкий, с большой, но сейчас пустой, верандой, и даже какая-то вывеска висит. А рисунок на вывеске — котёл и поднимающийся над ним пар — выбили из головы все абстрактные мысли, оставив только: «Неужто трактир? Неужто я смогу наконец отдохнуть и обсушиться?!»

Дверь — невысокая, мне как раз по шею — открылась, едва я поднялся на веранду. Вроде бы обычная деревянная дверь, да и открылась внутрь, со скрипом железных петель — но изнутри никто не собирался выходить, поэтому я, секунду помешкав, пригнулся и шагнул внутрь.

— Эй, хозяева, погреться не пустите? — произнёс я, разгибаясь за порогом.

— Проходи,— донёсся справа задумчивый голос, помолчал, и после паузы добавил: — Только дверь закрой, дует.

Разогнувшись и захлопнув дверь, я стал осматриваться.

Внутри домик оказался куда более вычурным, чем этакая хатка снаружи. Да, одна большая комната, в которой уместились камин с парой кресел, длинный стол с десятком стульев и барная стойка рядом. Только вместо деревянных или бревенчатых стен — гладкие, покрытые цветастыми узорами. Я присмотрелся к стене возле двери, колупнул пальцем — мать моя женщина, обои, да ещё бумажные! Пол тоже не подкачал, будучи покрыт тонким мягким ковром голубого цвета. Людей вот только не видно...

— Что у двери стоишь, разувайся да проходи к огню, — проговорил сидящий в кресле у огня мужик в алом халате. Вот только что кресло было развёрнуто к камину — а сейчас уже ко мне. Впрочем, разглядеть подробности внешности на фоне пламени у меня не получилось.

— Сейчас, — пробормотал я, разоблачаясь. Ранец хоть водонепроницаемый, и то благо. А вот все остальные шмотки надо сушить, начиная с ботинок.

Дошлёпав босыми ногами по ковру до камину, я пристроил ботинки с носками на каминную решётку сохнуть, а сам в мокрых штанах уселся в деревянное кресло. Да, жестковато чуть — но для усталых мышц в самый раз. А ноги — на специальную подставку. А ведь умно придумано — так ногам отдыхать куда удобней.

Хозяин, оказавшийся высоким, худым, практически костлявым мужиком, без признаков седины на лысой голове, поморщился и щёлкнул пальцами. Распространяющиеся по комнате ароматы сохнущих вещей исчезли, заменившись каким-то цветочным запахом. Он удовлетворенно кивнул и вопросительно уставился на меня своими круглыми глазами. Молча уставился, хочу заметить. Этак понуждая высказаться.

А местные ароматизаторы-то вполне на уровне земных. Да и вообще комфорт здесь любят. Как может быть обманчива внешность.

И я начал разговор:

— Как вам дождь?

— Хороший дождь, — кивнул собеседник: — Да ты, как вижу, на него обижен.

— Ну ещё бы, вымокнуть под дождём немного удовольствия. Зато сейчас хорошо, высохну да согреюсь... — и прищурившись, смотрю на огонь в камине.

— Что ж, тогда тебя просто необходимо угостить горячим. — и собеседник, встав с кресла, зашуршал по ковру куда-то в сторону стола.

Несколько секунд, звяк посуды — и хозяин возвращается с двумя кружками. Обычными такими фарфоровыми кружками, раскрашенными в цветочек.

— Свежая кафа. — удовлетворённо заметил гостеприимец, усевшись в кресло и наблюдая, как я принюхиваюсь к кружке: — Только вчера привезли.

Ну, может, она и свежая... Но вот вижу я эту жидкость в первый раз. Тёмная, похожа на чернила цветом, а пахнет приятно, чем-то пряным, корицей или вроде того. Я ещё пару секунд посомневался и всё-таки решился попробовать.

Тьфу ты, пакость! Впрочем, мне хватило выдержки не выплюнуть всё в камин.

Просто на вкус эта жижа оказалась горькой до противности, почти как те самые чернила.

— Ах ты ж, забыл совсем, старый дурак... — опечалился сидящий рядом, увидев выражение повернувшегося к нему моего лица, и этак щегольски щёлкнул пальцами: — Ну-ка, а теперь?

Я злобно поглядел на отравителя, но ничего, кроме сочувствующего интереса, не заметил. Ладно, попробую ещё раз, но если что...

О как... Теперь эти "чернила" на вкус оказались больше похожими на шоколад. Сладкий мягкий молочный шоколад.

Гхм. Но как?! Щелчком пальцев изменить вкус жидкости в маленькой, одной конкретно взятой чашке куда сложнее, чем запустить ароматы по всей комнате. Хотя, если подумать о прочих интересных фактах...

— Это что, магия? — спокойно спросил я, прихлёбывая кафу и безразлично глядя на огонь.

— Магия, — так же спокойно подтвердил сидящий рядом: — Простая, всего-то вторая ступень.

Ну что сказать... Забавные ощущения, когда хочется орать "Магия! Настоящая! Ни фига себе!"и бегать кругами, а на деле я ещё раз спокойно отхлёбываю из кружки и с ленцой спрашиваю:

— Интересно... А как ты этому научился?

Ответом мне был сочувствующий взгляд круглых глаз и вздох:

— Парень, ну ты как с Края свалился...

Тут уж мне пришлось поперхнуться. Откашлявшись, я глянул на собеседника и заявил:

— Вообще-то, да!

Удивился и собеседник:

— Вот это да... И как ты там, на Краю, очутился?

Я пожал плечами:

— Взял и проснулся. Потом встал и пошёл сюда... А потом дождь пошёл.

Хозяин покачал головой:

— Какие чудеса творятся-то в мире...

После чего надолго замолчал. Я успел допить сладкую густую жидкость, согреться, забрать с сушилки тёплую одежду и ботинки — а молчаливый собеседник всё так же сидел, прихлёбывая, и жмурился на огонь.

— Эй, хозяин, а переночевать у тебя есть где?

— Поднимайся на второй этаж, — отозвался тот: — Там комнаты как раз для таких бродяг, как ты.

— И почём мне это встанет? — резонно поинтересовался я.

— А? Да потом разберёмся, не беспокойся. — отмахнулся тот.

Я нагрузился шмотками, нашёл за неприметной дверью в углу лестницу наверх — деревянную и очень скрипучую, да-да — и стал искать койку, в которую можно упасть.

Выбор немаленький — здесь каким-то образом уместилось полтора десятка комнат, каждая из которых вполне сошла бы за неплохой двухместный номер в гостинице... Ну, если не замечать отсутствия ванной и прочих санузлов. Да и привычной по земной жизни электроники с телевизорами нет. Часов, и тех нет. В первом попавшемся мне номере нашлась только лампочка в настольном светильнике, да и та — забавного оранжевого цвета. Я прошёл по всем открытым номерам, но так и не нашёл ничего более привлекательного. Да вообще всех отличий нашлось — что светильники кое-где были другие, синие вместо оранжевых. А так везде одинаково — пол, укрытый ковром, груда подушек и одеял в углу, пара стульев, низкий стол, закрытые шкафчики у стен. Окон нет, как ни странно.

Впрочем, ладно, без окон обойдусь, но где, мать его, туалет? Не на улицу ж бегать, под дождь... Скинув вещи в дальнюю от входа комнату — чтоб мимо не ходили — побрёл вниз.

Вместо того, чтоб просто ответить, где уборная, хозяин на меня укоризненно глянул и покачал головой. И промолчал, собака такая. Пришлось спросить ещё раз, понастойчивей — и предложить устроить туалет прямо тут, раз его нигде нет.

— Внизу всё, в подполе, — скривившись, ответствовал хозяин, и ткнул пальцем в угол под лестницей.

Меня уже поджимало, так что в найденный люк я едва не свалился — но... Елки-палки, какая роскошь!

Подпол не уступал размерами комнате с камином, а то и превосходил её. А украшен, даже разукрашен, был куда сильнее. Буквально расписанные цветами в десяток красок стены, декоративная плитка, прочие мелочи жизни вроде разноцветного мыла. Умывальники и прочая сантехника не выбивались из стиля, но всё равно по мозгам било больше всего наличием выставленного в ряд десятка бассейнов. Обычные такие небольшие круглые бассейны, вроде надувных, что можно увидеть у нас летом по дачам и дворам, только каменные, похоже.

Ох... Удивление я всё-таки преодолел, как и некоторую опаску, и всем этим добром по очереди воспользовался. Впрочем, понырять во все имеющиеся водоёмы почему-то не захотелось — поплескался и отмылся в одном.

Вместе с грязью да потом ушла и усталость — захотелось поймать кого-нибудь и разговорить, да хоть местного домохозяина, на тему "куда я всё-таки пришёл".

Забравшись наверх, в зал, смог пронаблюдать забавное зрелище — как обедает встретивший меня человек. Хотя даже не обедает, а вкушает. Столик в форме подковы, полукругом окружающий едока, заставлен тарелками, тарелочками, мисочками и прочим, а сам едок, с салфеткой, вооружившись всякими ложками и вилками, аккуратно расправляется со всем этим добром.

Видимо, услышав, как я шумно сглотнул, учуяв весьма аппетитные ароматы, хозяин прожевал и ткнул ложкой в сторону стойки.

— Ужин там.

А там... Уух. Ещё раз сглотнув слюну при виде этих запасов, я стал сноровисто подтаскивать к себе тарелки. Так, хочу это, похожее на суп, и эти, вроде бы, котлетки, и пирог, и кружку с кафой. Да, и вот эту жареную картошку, как пахнет-то — никак не можно отказаться.

Короче, когда я отвалился от стола, говорить уже не хотелось. Хотелось полежать, поспать... Но одна едкая мысль всё-таки достучалась до засыпавших мозгов.

Я нашупал на поясе кошелёк, выцарапал оттуда одну монетку. Ага, золотая...

— Хозяин, одной короны хватит? — прогорланил я в сторону вроде бы уже спящего в кресле мужика.

Тот повернулся ко мне вместе с креслом, углядел монетку в руке и улыбнулся:

— Да за корону я тебя неделю кормить буду, гость дорогой.

— Ну и ладушки, — подытожил я, и едва не переваливаясь от сытости, двинулся спать.

Правда, перед сном ещё пришлось решить одну проблему. Я как-то не заметил сразу в своей комнате никаких признаков кровати — и поиски в состоянии сытой дрёмы как-то не помогли. Пришлось, вздохнув, раскапывать груду одеял.

Я и раскопал — обнаружив в самом низу извращение, похоже, бывшее здесь вместо кровати, толстый матрас, или даже просто большой мешок, набитый чем-то мягким. А, хрен с ним, сойдёт. И я завалился спать.

— Здорово, Мэрри! — весело проорал от распахнувшейся двери невысокий почти налысо выбритый крепыш в похожих на мои грязных шмотках, одновременно вытирая ноги о придверный коврик.

— Заходи, — благодушно кивнул кресельный сиделец.

Я шустро подобрал челюсть, отложил в сторону ложку, коей пытался завтракать, и приготовился смотреть, растопырив уши пошире. Тем более стоящей на столе еды всё равно больше, чем в меня может влезть, как я уже с сожалением понял.

А новоприбывший уже успел заскочить внутрь и шустро разгружался у вешалки, за ним последовал ещё один такой же невысокий бритоголовый парень, только малость поуже и повыше, обменявшийся с хозяином кивками.

— Ты новенький, да? За это непременно надо выпить! Мэрри! — вот только отвёл от первого взгляд, и он уже оказался возле стойки, за которой сидел я. Да не просто оказался, а взгромоздился на соседний табурет.

— Меня зовут Кенни, а это Уэст, — новый знакомец ткнул рукой в подходящего к нам второго, крутнулся на сиденье, и замахал руками: — Мэрри, ну долго ждать, мы жрать хотим!

И получив под нос возникшую из ниоткуда очередную груду тарелок, шустро закопался в еду, наконец-то замолчав.

— Так ты новенький? — наконец отвалившись от стола, заявил сытый и довольный Кенни.

Какая ж неугомонная личность. Не вспоминай, не вспоминай про его тезку... И особенно про его судьбу...

А так хочется!

— Да, новенький, — я ещё и кивнул: — Меня зовут Джен.

— Меня зовут Кенни, но я уже говорил. Слушай, а ты откуда? Как сходил, что видел? — закидал меня вопросами тот.

— Оттуда я, — я ткнул за спину, примерно в сторону Края: — Пришёл, по дороге вымок нахрен, видел дождь, туман, и волка.

— А, волки здесь бывают, — покивал тот: — Но они мирные, с понятием. Погоди, что значит оттуда?

— С самого что ни на есть Края, — гордо выразился я, но закончил поскромней: — А что было до — не помню. А что помню — проснулся под светом двух со...

— Тшш! — Кенни скорчил грозное лицо и приложил палец к губам, выразительно кося на хозяина, но тот сам отозвался:

— Да чего я только от вас не слышал, особенно когда напьётесь. И про два солнца, как знак Края, тоже.

— Эх, — махнул рукой тот: — Такую шутку испортил, — и снова повернулся ко мне: — Что, совсем ничего не помнишь?

— Ну, помню... Кое-что, — я пожал плечами: — Например, что я точно не отсюда.

— Да? Ну тогда точно надо отметить, — убежденно кивнул он и обернулся к хозяину: — Мэрри, а у тебя бальзам есть? — и выразительно щёлкнул по горлу.

— Будет вам бальзам, — Мэрри поднялся с кресла и куда-то двинулся.

— Слушай, а ты ведь не первый пришедший оттуда, — заявил болтун после того, как мы дружно опорожнили крошечные рюмочки с очень вкусным прохладным бальзамом.

— Это я уже понял, — кивнул, или по крайней мере попытался я, наблюдая, как кружатся вокруг стены.

— Да?... Ну ладно. А за нового бродягу мы ещё не пили? Зря, зря... Ну, за тебя, друг! — и мы ещё раз чокнулись рюмашками: — Чтоб твоя судьба была медленней черепахи.

— А почему она должна быть такой медленной? — кое-как сформулировал я через пару минут после второй рюмки.

— Да пришёл как-то с той стороны Края один мужик. Как же его звали-то? Рэдик, Риддик...

— Рэдрик, — поддержал напарника молчащий до того Уэст.

— О, точно, Рэдрик Шухарт, я ж помню, забавное у него было имя... И вот он говорил по этому поводу — "С добычей вернулся — чудо, живым вернулся — удача, чужая пуля мимо — везение, а всё остальное — судьба". Вот и пусть всё остальное ходит где подальше.

Я вздрогнул ещё при упоминании имени, а цитата первого сталкера мира меня окончательно вдавила в пол. Даже протрезвила маленько, по крайней мере, стены вокруг кружится перестали.

— И... — я сглотнул комок и продолжил: — И где сейчас этот Рэдрик?

— Ушёл как-то за Край и не вернулся. Обычное среди нас дело, — пожал плечами Кенни.

Угу, среди нас. Блин, но куда я попал-то, раз здесь сталкеры бродят?!

— Ребят, а расскажите мне про мир. — попросил я.

— Не мир, а Мир, — внезапно поправил меня Уэст и снова замолчал.

— А что б и не рассказать? — взмахнул руками Кенни и стал сосредотачиваться: — Ну слушай, когда-то давно...

— Не-не-не, не надо так издалека, — я притормозил говоруна: — Давай с чего поближе начнем. Ну например, хозяин колдовать умеет, а я этому научится могу?

— Не можешь, — замотал головой Кенни, и даже его сосед что-то буркнул согласное: — И мы не можем. Тех, кто на Край ходит и там выживает, магия дальней стороной обходит, да и мы её обходить должны.

— Да ты что? — я, честно скажу, засомневался: — Вот Мэрри умеет, почему я не могу?

— Так Мэрри на Край не ходит, и правильно делает. А если б попробовал, это бы полный конец был.

— Не верю, — немного наигранно нахмурился я. Но вместо болтуна ответил хозяин:

— Это ты не видел магов, которые пытались до Края дойти. Их оттуда обычно по кусочкам приносят. Не дано им до Края-то дойти.

— Ну точно, — нить разговора снова подхватил Кенни: — А мы к магии не способны, зато по Краю шастаем как у себя дома — а ты и через него перешёл.

— Эх, — и я со вздохом уронил ставшую тяжёлой голову на стол.

Вот ж повезло-то как. Попасть в магический мир и точно знать, что научиться волшебству мне не светит... "А ты думал, в сказку попал?", вспомнилась старая шутка.

С этой мыслью я и отрубился прямо за столом.

Утро давно прошло, а что ж мне так плохо-то...

Я схватился за голову, которая активно пыталась развалиться на части, и попытался удержать эти куски вместе.

— Что, нехорошо тебе? — участливо поинтересовался рядом смутно знакомый голос.

Осторожно открыв один глаз, я посмотрел по сторонам и обнаружил рядом хозяина дома, который протягивал мне стакан с чем-то прозрачным. Немного подумал — и спросил:

— Мэрри?

— Угу. Пей давай, а то до завтра встать не сможешь, — и поставил стакан передо мной.

Ух блин. Ледяной аромат жидкости заставил бы меня отпрыгнуть — если бы я мог. А получилось просто убрать руки от головы и осторожно отшатнуться.

Довелось мне как-то поиграться с жидким азотом — он был едва ли не теплее...

— Это можно пить? — осторожно переспросил я.

— Да пей спокойно, что ты нервничаешь, — отмахнулся Мэрри, возвращаясь в кресло и раскуривая трубку.

— Я уже выпил какую-то пакость, от которой мне снесло крышу, и ты ещё предлагаешь не нервничать, — проворчал я, взяв стакан в руки.

Ну, вроде даже от запаха легче стало... Эх, вздрогну. И я залпом бухнул весь стакан жидкого льда.

Бух-бац-блях... В животе взорвалась бомба и я, зажав рот, подхватился и рванул к двери.

— Гляди ж ты, ожил, — одобрительно покивал бодрый и здоровый Кенни, глядя, как я выбираюсь из кустов. Высоких и колючих кустов, куда там шиповнику и крапиве.

Я молча показал кулак. Как на крыльцо вылетел, я ещё помнил, а как меня туда забросило, в эту живую изгородь — уже нет. И что со мной там творилось — тоже, да я и не особо хотел вспоминать.

— Совсем ожил, раз кулаками размахиваешь, — хмыкнул он. Только сейчас я обратил внимание, что его напарник куда-то делся, а в руках бродяги находится неопознаваемая сумка, или скорее, чемодан, длинный, узкий и вытянутый, как футляр от винтовки.

— А что это у тебя? — я ткнул пальцем в сумку.

— Ничего особенного. Приходи в себя, а я пошёл, — Кенни заторопился и шустро удалился дальше по дороге.

Я проводил парня взглядом и стал осматриваться. Когда я припёрся сюда из лесу под дождем, было нифига не видно, да и не особо я интересовался местностью дальше первого дома. А вот сейчас видно, что эта улица, во-первых, довольно длинная, и весьма аккуратно вымощена камнем, во-вторых, застроена широкими приземистыми одно-двухэтажными домиками из камня и дерева, и в-последних, не единственная в этом посёлке. Где-то метров через сто дорога начинала почти незаметно подниматься на невысокий плоский холм, на котором и располагалась основная часть городища.

Ладно, холм и городок впереди, лес, в котором теряется дорога, позади, а вокруг... Какой-то незаметный рельеф вокруг. Такой же лес, небольшие поля, засеянные всяким-разным растительным добром. Живут, в-общем, люди.

— С посвящением, Джен, — раздался позади одобрительный голос Уэста.

Я развернулся на звук — и обнаружил второго бродягу почти в таком же виде, как первого. Только у него в руках не было ничего.

— С посвящением? — вопросил я: — То есть меня напоили разной гадостью не просто так, а со смыслом?!

— А как же, — кивнул Уэст.

— Нахрена?!! — взвыл я, вспомнив наконец, как меня выворачивало... Только что... В этих чёртовых колючих кустах.

— Что значит "нахрена"? — с интересом спросил тот.

— Это значит "зачем"... — обреченно вздохнул я: — Но с чувством.

— С каким? — продолжал допытываться Уэст.

— Сейчас — с возмущением, — проворчал я уже спокойно и не удержался: — Так всё-таки, зачем?

— Ты пришёл из-за Края. Ты чужак — но раз пришёл, значит, сможешь привыкнуть к нашему Миру, — стал терпеливо разъяснять бродяга.

Я сплюнул:

— И что, так я привыкну быстрее? Полегче никак нельзя?

— Почему нет, можно, — поглядел на меня невинными глазами местный: — Но тебя бы всё равно пришлось посвящать в бродяги... Так почему бы не совместить?

— Стоп... А зачем меня посвящать? — замер я: — И почему "пришлось"?

— То есть ты ничего не знаешь, — с каким-то удовольствием заметил Уэст.

— Откуда?! Я вчера только пришёл, и успел только высохнуть и выспаться! — я перевёл дыхание и спросил: — А ты — знаешь?

— Знаю, — уверенно сообщил тот.

"Так... Есть я сейчас точно не могу, и дел поважнее тоже нет" — немного поразмышлял я.

— Тогда давай рассказывай, куда я попал и что меня здесь ждёт.

— Здесь, где даже посидеть негде? — хмыкнул Уэст: — Пошли в клуб.

И двинулся в сторону дома Мэрри.

Только устроившись как следует за стойкой и раскурив такую же трубку, как у хозяина, бродяга принялся рассказывать.

Мир, в котором есть Край, волшебство, и теперь ещё я, просто обязан быть необычным. Он таким и был.

Волшебство здесь было таким же неотъемлемым качеством большинства людей, как два глаза и две руки у землян. Конечно, не все стремились его развивать — но для облегчения жизни хватало даже данных от рождения умений. Например, подпалить курево в трубке, подогреть кафу, не дать ей расплескаться... Впрочем, равенство магического потенциала здесь не особо влияло на развитие цивилизации. Государств в этом мире хватало — королевств, халифатов, царств... Вот Империя, как и у нас, была одна.

Когда-то давно будущий создатель Империи умудрился обнаружить — или захватить, Уэст не знал точно — могучий источник магии... И после этого все столкновения с другими государствами происходили при однозначном превосходстве имперских магов. В результате уже тысячи лет назад с Империей никто не хотел сражаться или даже спорить, и в мире воплотилась утопичная мечта пацифистов "мир и спокойствие". Потому что если где-то что-то начиналось, то скучающие без настоящего дела магистры и архимаги немедленно туда устремлялись и наводили порядок. В итоге любое начинающееся "что-то" стало проходить до неприличия тихо и мирно.

Правда, после этого имперским магам стало скучно, и они устроили в своей стране, не поинтересовавшись мнением остальных, парочку революций и гражданских войн, потом долго развлекались в этой интересной обстановке, довели очередного императора до ручки — и получили на свою голову полтора столетия без магии и магов. В то время те, кто осмеливался колдовать, выходя за границу указанных специальным кодексом, совсем тесных для настоящих магов, рамок, изгонялись подальше от источника или уничтожались... Обычные же граждане за это спокойное время не уставали благодарить короля, благо установленных рамок вполне хватало для обычных жителей, а от нескольких столетий непрекращающихся гражданских войн они всё-таки подустали. Впрочем, терять такой инструмент император не решился — и в государстве остались два магических ордена, однако, связанные с имперской короной нерушимыми клятвами. Во избежание, так сказать.

После полутора столетий спокойной жизни, когда от большинства магов прошлой эпохи остались разве что воспоминания, причём неприятные, почти позабытую высшую магию начали понемногу изучать снова.

А волшебство — штука интересная, и поэтому это изучение сопровождалось очень интересными событиями. Почти случайно пробили портал в прошлое, к магам позапрошлой эпохи. Научились бродить по иным мирам... И создали Край.

Как выяснилось после его появления, один непредсказуемый архимаг всего лишь хотел создать проход в один из соседних миров... Но в процессе немного отвлёкся. В итоге вместо прохода получилось столкновение. А то место, где миры столкнулись, и назвали Краем.

Переход между мирами тоже получился, но настолько необычный... Тот самый архимаг так и сгинул, попытавшись пройти в соседний мир — был разорван бешеными вихрями магической эфирной энергии. А последней частью его наследства стала периодическая смена закрайных миров — когда один мир разрывал связь, уходя от Края, другой спешил появиться на его месте.

Где-то на этом месте я не выдержал:

— История очень занятная, но причем здесь моё посвящение?!

— Сейчас и про вас расскажет, — успокоил меня сидящий рядом Мэрри.

В-общем, то, что маги, которых в этом мире не просто много, а почти все, через Край не пройдут, было известно ещё с момента гибели его создателя. Несколько других попыток — призраки, духи, големы — тоже не увенчались успехом... На Край уже было решено забить, как однажды случилось сразу два события. Эпохальных для истории Края.

Первое — из-за Края пришёл человек. Обычный человек, которых много в этом мире. Его единственное отличие от большинства местных заключалось в полном отсутствии магии.

Второе — здесь, в этом самом доме, его встретил маг-исследователь. Глава Первого Магического Ордена Империи, и самый упорный энтузиаст из всех, пытавшихся разобраться в сути Края.

— В общем, эти двое организовали Гильдию Идущих-по-Краю под опекой Ордена, а тот пришелец стал её первым главой, — закончил свою долгую речь бродяга Уэст.

— Ладно, ладно, я понял, — замахал я руками, заколебавшись сидеть и слушать: — Но всё-таки, причём здесь я?

Уэст схватился за голову:

— Ты ещё не понял? Объясняю. Ты прошёл через Край, так? Значит, в тебе магии нет ни крошки. А чуть подальше от Края это всё равно что быть слепым, глухим и парализованным! — в сердцах закончил бродяга.

Видимо, это на самом деле несладкое ощущение, раз этот флегматик так разоряется. Придётся ему поверить.

— Мы — уважаемые люди с уважаемой профессией... — переведя дух, все ж продолжил он.

— Да уж... С теми, кому вернуться живым — удача, без уважения нельзя, — грустно пошутил я.

— Именно, — кивнул он: — И не забывай, ты уже прошёл посвящение и теперь один из нас.

— А что ж вы меня без спроса посвящали? — хмуро спросил я.

— Таков наш долг перед Орденом согласно договору — принимать всех способных, — пожал плечами Уэст: — А ты, как и все пришельцы, априори способен. Да и вряд ли бы ты захотел быть изгоем в землях Империи.

— Эх...

Я безнадёжно махнул рукой и ушёл к себе.

Глава 3

Прав он, как ни крути — грустно решил я, обдумывая разговор.

Встречалась мне в одной книжке история с похожей ситуацией — когда один путешественник из техномира влюбился в девушку из мира магии... И выяснил, что все его мечты жениться и счастливо жить с ней в браке натыкаются на простейшую проблему — чтобы зарегистрироваться, ему нужно попасть на другую сторону планеты, а единственным видом транспорта у этих магов был личный телепорт, или какое другое заклинание. У технаря же ничего такого не было, и всё, что ему оставалось — смирно сидеть в её доме всю жизнь. Он на такое не решился... Вот такой печальный конец.

А теперь я в подобной ситуации. Мало того, я ещё и не знаю, мог ли я отказаться... Хотя стоп! У меня ж работали в руках те самые амулеты! Вот что значит, вышел к завтраку не в полной форме, пояс и всю прочую снарягу на вешалке оставил. А ну-ка, где они у меня?

— Уэст!

Как я не свернулся с лестницы на спуске, не понимаю. Ведь одновременно умудрился копаться в поясе, спускаться боком и искать взглядом бродягу-лектора. Нашёл. И амулеты в поясе, и Уэста, сидящего в кресле. Ещё одном кресле, его раньше тут не было... Впрочем, экая мелочь.

— Что придумал? — с интересом воззрился он снизу вверх. Присмотрелся к моей одёжке, пока я спускался — я напялил на автопилоте весь походный набор, включая и шляпу — и переменился в лице. После чего встретил меня внизу гневным вопросом:

— Откуда ты это взял?! Из-за Края просто пришёл, говоришь?!

— Не просто, но.. Да. А почему?...

Договорить я не успел. Уэст отшатнулся, выдав в пространство над моей головой короткую команду "Справа!" — и меня легко скрутил возникший сбоку Кенни.

Обнаружив, что шевелить теперь руками и головой я не могу, я немного занервничал и не нашёл ничего лучше, чем спросить:

— За что?!

— За ложь, — припечатал Кенни: — Из-за Края он пришёл... Давай рассказывай, где снаряжение взял?

Ему хорошо, блин — стоит, блокировал мне обе руки и голову, а я теперь пошевелиться не могу. И дышать неудобно, когда голова к плечу почти прижимается.

— Не знаю... — прохрипел я: — Она сразу на мне появилась... Я же не рассказывал, КАК я на Край попал.

— Вот сейчас и расскажешь, не отпускай его только, Кен. Пошли.

Переместившись на стулья возле стойки, мы продолжили разговор. Точнее, ребята уселись и потребовали подробностей.

— А нет их, подробностей... Я просто очнулся. На самом Краю, одетый и со снаряжением, — сообщил я свою историю и развёл руками.

— Хорошая идея, — восхищённо покачал головой Кенни: — Кто ж только её придумал?

— Темные магистры, не иначе, — произнёс Уэст: — Помнишь лекции по истории Эпохи Орденов, что мы слушали в Университете?

— Думаешь, их рук дело? Так от них и пепла не осталось уже, наверно.

— А кто ещё? Они любили баловаться такими вещами — чужаков призывать, например.

— И как тогда его на Край запихали? Не куда-то, а на Край, где магии места нет?

— А вдруг это призыв так работает, когда призываемый находится как раз в мире за Краем? Кстати, Джен, — Уэст повернулся ко мне и серьёзно спросил: — А что произошло с миром за Краем?

— Сначала ничего, а потом налетел ливень...

— А.. Понятно, — чего это им понятно? Мне, например, нифига не понятно.

— Ребята, так что, вы мне теперь доверяете? — не выдержал я молчания.

— Доверять? Ну это не раньше, чем в поход сходим, — развёл руками Уэст.

— В поход? — не поверил я. Неужели... Поход на Край?!

— Ну да, — кивнул Кенни: — Мы как раз туда собирались, а ты ещё и не разбирался... Сходим, посмотрим, что там теперь, да как ты в деле смотришься. Завтра с утра и пойдём.

— Эээ... — я смог выдавить из глотки только этот нечленораздельный звук.

— Не дёргайся, не ты первый, не ты последний, — утешили меня хором бродяги.

Они отвлеклись на секунду, и я встряхнулся, пытаясь вернуть себя в нормальное состояние.

Так, а зачем я вообще вернулся-то?... Точно, амулеты!

— Разъясните-ка мне одну вещь, собратья по несчастью... — я выцарапал из кармашка первый попавшийся амулет: — Это магический предмет?

— Ну да, обычная пугалка, — мельком глянув на достопамятный камушек с ползущими змейками, отмахнулся Кенни: — Полезная вещица... Тоже в кармане нашлась?

— Угу... Так объясните мне, почему я их с собой таскал без проблем, — я сбился на секунду, вспомнив, как один из амулетов дрожал, предрекая надвигающийся ливень, но продолжил: — Почти без проблем, а когда понадобилось переходить болото, то и воспользоваться смог?

— Чем воспользовался? — заинтересовался Уэст.

— Ну... Три такие лапки...

— А, знакомо, — он тут же потерял интерес, но всё ж спросил: — А как догадался про способ активации?

— Как-то, — я пожал плечами: — Крутил-вертел, поставил, а оно пошло...

Парни засмеялись.

— Шутник, — успокоился Кенни и стал отвечать:

— Вся эта магическая фигня типа амулетов до активации всё равно что обычные булыжники. Потому мы их и используем. Помни главное — не вздумай их активировать на Краю. Порвёт на куски.

— Что, и пули к рогатке? — сделал невинное лицо я.

— Их-то можно сколько угодно, — усмехнулся Кен.

— Научишь... Или, может, научите ими пользоваться? — пришла мне в голову мысль: — А то ведь я ни один из них, кроме трехлапки, не умею... Включать, вот.

— Научить-то дело нехитрое, — напарники переглянулись, и Уэст продолжил: — Но есть у меня мысль получше. К завтрашнему выходу всё равно снаряжаться надо — так что вы сейчас сходите и закупитесь амулетами. А заодно и научишься ими пользоваться — Каюши Старый не откажет своим верным клиентам в такой малости.

— А он... Не потребует вернуть те амулеты, что я притащил с Края? Я ж за них не платил... — поинтересовался я.

— Этих амулетов по Краю и окраинам разбросано столько... — отмахнулся Кенни: — Их все бродяги брали с собой... А возвращались далеко не все. Скорее всего, твои — из тех самых. Да и нет поблизости других мастеров. Ладно, пошли уже.

Бродяга поднялся и двинулся к выходу, потащив меня следом.

Мы бодро шагали куда-то по улице, когда я опять захотел поговорить.

— Слушай, — у меня наконец появилась мысль, почему у меня внутренности сжимаются и дрожать начинают, когда заходит речь о завтрашнем походе: — Ведь любой поход на Край — опасное предприятие, а вы так запросто о завтрашнем выходе...

— Да нечего там бояться, — качнул головой Кен: — После вчерашней смены Закрайнего мира идти за Край действительно идиотизм, а вот походить по Краю да посмотреть по сторонам будет полезно. А для нас подобные походы почти безопасны.

— Почти? — вычленил я одно неприятное слово.

— Ну ладно, совсем безопасны, — сдался Кенни: — У тебя ещё остались вопросы?

— Да! — мотнул я головой, соображая, как бы уточнить про смену Закрайных миров, и как бы тогда вернуться на Землю. Уэст говорил, чародеи здесь умеют перемещаться в иные миры...

— Вернёмся, тогда и спросишь Уэста, а счас время покупок! — и он дёрнул на себя входную дверь ничем особо не примечательного домика и ввалился внутрь с воплем: — Каюши, старый пердун, мы к тебе по делу!

Ух, ну и горазд торговаться же бродяга, да и торговец ему не уступает. Я потерял нить разговора уже минут через пять призывов, проклятий и прочих афоризмов, которыми активно общались эти двое. А смысл этих фраз до меня доходил куда реже, чем через раз... Разве что некоторые были понятны хоть частично, например, "чтоб на тебя сэр Макс плюнул". Кто этот неизвестный человек, и почему плевать должен именно он?

Лично я в разговоре не участвовал, только в какой-то момент меня подтянули к прилавку и ткнули носом прямо в шустрые руки мастера, который показывал и рассказывал, как надо пользоваться его творениями.

— Вот так, и так, и так, а потом поворачиваешь вот тааак... — в руках мастера простенькие на вид камушки амулета буквально разворачивались как бутоны цветков, или крутились подобно кубику-рубику.

Я помотал немного головой, пытаясь запомнить все эти подробности...

Ладно, с походными амулетами, заменяющими немалую часть простого снаряжения — защитные пологи, отпугивалки, всякие там походные печки и тому подобное, вроде разобрались. Кенни тем временем многословно попрощался, сгреб закупленное в сумку типа планшетки, и намерился свалить.

Стоп, а вот о кое-чем они не поговорили — и я по-прежнему не умею пользоваться лечебными, или условно такими, камушками.

— Э, мастер, — я нащупал на поясе нужный карман, вытащил всю связку и бухнул её на прилавок: — А как пользоваться этими?

— Новенький? — глянул на меня через круглые очки седовласый хрупкий старичок: — С тебя две короны за консультацию.

У двери взвыл, схватившись за голову, Кенни:

— О темные магистры!

— Итак, молодой человек, амулет от простуды. Принадлежит к классу малых целебных артефактов... — поднял указанный девайс над столом мастер.

Не знаю я, чего так разорялся Кен, а мне его лекция даже понравилась. И про классы артефактов, и про методы их использования... За такое, по моему, и двух корон не жалко.

— Амулет противозачаточный, класс медицинский составной... — продолжал лекцию Каюши.

— Используется в-основном так, — подкрался сзади совсем заскучавший Кенни: — Даешь его даме в руки, а сам её тем временем...

— Не шутите с амулетами, уважаемый Идущий, — поднял на него взгляд мастер и укоризненно покачал пальцем.

— Не получилась шутка, жаль, — вздохнул разочарованно тот.

— На самом деле амулетом пользуются так... — в руках мастера квадратный девайс открылся как коробочка, обнаружив внутри с полдесятка крупных пилюль желтого цвета.

— Принимать внутрь, действует на протяжении дюжины дней. У вас всё?

— Спасибо, мастер, — кивнул я, сгребая артефакты обратно и доставая пару монеток: — Вот ваши короны.

— Заходите ещё, молодой человек, буду рад, — отечески попрощался со мной мастер.

Почему он будет рад, мне популярно разъяснил Кен по дороге в клуб.

— Ты знаешь, что за эти две короны ты мог бы закупить у него амулетов на десяток походов?!

— Ну и что, — отмахнулся я: — Зато получил много полезной информации. Кстати, а почему клуб?

— Посмотришь на свои доходы, поймешь, что две короны — это не чих собачий, — посулил идущий впереди камрад и добавил: — О, с клубом это интересно получилось. Ты же заметил, что дом Мэрри — первый, если идти от Края?

— Ну да... Потому и зашёл.

— Не ты один, — продолжил в своей быстрой манере говорить Кен: — Все, кто приходят из-за Края, идут к нему с той же мыслью. А мы туда заходим перед выходом — последний дом перед Краем, где можно остановиться. Мэрри сначала сам с незваными гостями мучился, а потом официально объявил свой дом гильдейским клубом.

Я немного подождал продолжение, не дождался и спросил:

— И в чём разница между клубом гильдии и простым клубом?

— Ну как чем, состоять в гильдии здесь почётно и выгодно, а Мэрри ещё и на своём месте развернулся так, что теперь уважаемым в городе человеком стал...

— Кстати, — невежливо перебил я Кена: — А что это хоть за город? Я до сих пор не знаю.

— Это не город. Это посёлок Смагли. До ближайшего города отсюда далековато... — Кенни глянул на светлое небо, по которому мне было сложно определить даже, день, утро или вечер сейчас: — Пошли быстрее, надо готовиться к завтрашнему выходу.

Мои запасы со вчерашнего дня измениться не успели... Точнее, их почти что и не было. Еду я употребил по дороге сюда, амулетную аптечку не трогал, одежда в норме, припасённую в рюкзаке сменную я даже не трогал...

Пока я всё это проверял, Кенни успел получить какие-то указания от Уэста и испарился в неизвестном направлении, а сам Уэст на пару с Мэрри сидели, дымя трубками, в креслах у камина и смотрели на огонь.

— Уэст, у меня к тебе вопрос... — нахально заявил я, подтаскивая к ним ещё одно кресло, обнаруженное за стойкой.

— Задавай, — спокойно ответил тот.

— Что за выход вы наметили? Куда? Как собираетесь идти?

— Это не один вопрос, а три, — меланхолично заметил тот.

— Так ответишь?

— Хорошо... Значит так. Вчерашний ливень, это последствия очередной смены закрайнего мира. Это странно, что миры сменились так быстро — прошлый продержался здесь всего пару дней — но не страшно. Мы и так собирались, вернувшись из, — он замолк на полуслове, глянул на меня, и всё ж продолжил: — Вернувшись сюда, в общем, собирались пройти вдоль Края, посмотреть... Может, и заглянуть в новый мир. Теперь ещё и тебя в деле проверим.

— Так, — я немного погонял мысли: — Вы-то готовитесь, я вижу. А мне как готовиться?

— Ты уже прошёл от Края один раз — неужто не догадаешься, как надо? — с удивлением поглядел на меня этот ехидный тип.

— Мало ли я могу упустить мелочей? — я пожал плечами: — У вас-то таких походов куда побольше будет, как я понимаю.

— Одежда на все случаи жизни, — стал загибать пальцы Уэст: — Запас еды, воды, эликсиров и амулетов, на неделю выживания. Оружие. Сумка для находок.

— Хм, — я окинул мысленным взором свои запасы: — Так, с амулетами вопрос...

— Можешь забыть о них, на этот раз, — отмахнулся тот: — Кенни уже рассказал, как ты торгуешься. Выдадим тебе из наших запасов полный набор, по стандартной цене.

— У меня некоторые-то есть, — счёл нужным я уточнить.

— Значит, выдадим недостающие. Что ещё? — без особого интереса спросил опытный бродяга.

— Оружие, — я, припомнив рогатку, не удержался от вопроса: — Но почему именно рогатка? Это ведь не только мой прикол, меня именно по рогатке местный оборотень узнал!

— Оружие как оружие, — индифферентно пожал плечами Уэст: — Ты что, забыл, в какой мир попал? Здесь без магии не воевали ни-ког-да... Ну, кроме как в эпоху Кодекса. Вот в её истории и нашли единственное неволшебное оружие... Да и чем оно тебе не по нраву? Простое, удобное, надёжное.

— Э... — я замялся, но всё ж нашёл удобное возражение: — А дальнобойность у него маленькая, вот!

На меня посмотрели с жалостью.

— Пули, я так понимаю, у тебя тоже есть? Какие?

— Красные, оранжевые, жёлтые, синие... — стал вспоминать я.

— Красные — это взрывающиеся огнём, синие — водой, оранжевые — светятся при ударе, а жёлтые — разгоняются в полете. Вот тебе и дальнобойность как у заклятий хорошего колдуна. Ты всё узнал?

— Вроде да, — я задумался: — Хотя нет. Сумки для находок у меня ещё нет.

— Мэрри? — Уэст глянул на хозяина, тот на него — и кивнул.

— Будет тебе и сумка.

— Ну тогда к тебе у меня вопросы кончились... А вот к тебе, уважаемый хозяин, нет ещё.

— Что тебе? — Мэрри разве что трубку соизволил вынуть из зубов, но ко мне не повернулся.

— Еду с водой, да эликсиры какие-то непонятные, хочу запасти. С этим ж к тебе?

— Ко мне, — хозяин кивнул: — Да не беспокойся, всё будет. Хочешь покурить?

— Откажусь, — с сожалением произнёс я. Хоть я и некурящий, но эти два обормота так вкусно затягиваются своими дымящими трубками... Не-не-не, не совратите. Зато, кажется, я теперь способен снова подумать о еде: — А вот от обеда не откажусь.

— Сначала пусть Кенни вернётся, — отказали мне в голос два товарища.

— Ну тогда... — я обвёл взглядом комнату и наткнулся на скромный книжкный шкафчик в углу, ранее мной не замеченный: — Может, я почитать что возьму?

— Да бери что хочешь, — милостиво мне вслед разрешил хозяин.

Первой на глаза мне попались какие-то "Путевые записки", подписанные неразборчивым шрифтом... Или почерком, сложно разобрать. Я пролистал первые страницы — ну да, писал какой-то местный путешественник о местных же диких джунглях какого-то острова.

Отчего б не почитать, раз уж я в такой же ситуации... Ну, а лучше места, чем кресло на открытой веранде клуба, я и не думал искать. Уселся и погрузился в чужие приключения... Как будто мне своих мало.

— Здоров ты читать, новенький, — прозвучал через некоторое время голос Кена, выдёргивая меня из пропитанных непонятными запахами джунглей, по которым успешно продвигался к неведомой цели автор книги.

— А, ты уже вернулся? — вскинул я взгляд на уже почти настоящего товарища: — Куда ходил?

Кен на удивление замялся с ответом и прошмыгнул в дом. Чего это он?

Ах да, обед же после его прихода обещали. Надо идти

— Ну что, ребята, жрём — и отдыхать. Выходим затемно, — сообщил Кенни, когда мы собрались вокруг стойки.

— А все-таки, — не удержался я: — Куда тебя носило?

— Джен... — на меня укоризненно посмотрел хозяин дома: — Не задавай неприятных вопросов, не получишь уклончивых ответов. И я обеда не лишу за наглость.

— Ладно, уговорили, — улыбаясь, я шутливо поднял руки: — Так где обед?

Не успел я договорить, как Мэрри стал выставлять на стойку тарелки, блюдца и другие подобные предметы с нашим обедом. Ну и пусть странно выглядит, зато пахнет вкусно... И я решительно подтянул к себе ближайшую тарелку с какими-то клёцками.

Закончив обедать через какой-то час, мы по очереди посетили шикарно устроенный подвал, и разбрелись по комнатам, отдыхать и отсыпаться, согласно плану. Но я всё ж не утерпел, и прихватил с собой книжку, дочитать перед сном. Зря наверное. Опять, как бывало дома, зачитался допоздна, и так и уснул с книгой в руках.

— Вставай, засоня, пора уже, — проговорил стоящий рядом тёмный силуэт, неразличимый в предутренней темноте комнаты, да с выключенными фонарями.

— Кен? Понял, сейчас, — проговорил я пересохшим горлом.

— Мы внизу ждём. Давай быстрее.

Пришлось спешно собираться и выдвигаться по скрипучей лестнице вниз.

Внизу же обнаружились уже полностью собранный Уэст и теплый завтрак на столе.

— Пока не начали, забери вот это, — заговорил он, дождавшись меня, и сунул мне в руки какой-то мешочек, украшенный бисером.

— Что "это"? — спросил я, разглядывая узоры.

— Это — сумка для находок. Береги её, очень важная для нас, бродяг, вещь. Мы этими находками до сих пор живы...

— Ещё что? — нетерпеливо спросил я, поглядывая на очень вкусно пахнущий завтрак.

— Амулеты и припасы на дорогу вот, забирай, — произнёс бродяга, отодвигаясь от стойки, на которой и обнаружились свёртки с добром. Я шустро их сгрёб в ранец и кармашки на поясе — и наконец-то смог начать завтрак.

Уже почти случившиеся коллеги ждали меня без попыток поторопить, но так при этом смотрели... Пришлось, хоть и было вкусно, просыпаться и доедать очень быстро.

Вышли из дома, спустились на мостовую. Прошли по ней десяток метров. И только тогда я осознал, что вот он, страшный и непонятный Край, почти рядом, и скоро будет рядом совсем. А я туда иду. По собственному желанию... По собственному ли? Меня даже не спросили... А я не возражал, и моё молчание приняли за согласие!

— Боишься? — не оборачиваясь. спросил Уэст: — Это всегда так... Можешь себя успокоить — другого выхода у тебя не было и нет. Только вперёд, на Край.

Произнесённая его спокойным голосом фраза действительно меня успокоила. Совсем чуть-чуть. Но идти стало легче.

Как я понял, эта разрушенная временем и природой дорога вела почти в нужную сторону. По крайней мере, мы спокойно шли по ней, а не сворачивали, чтобы обогнуть лес... Как шёл я. В прошлый раз.

А ещё в прошлый раз было сыро, прохладно, и темно. Сейчас же — прохладно, потому как раннее утро, достаточно светло, пусть и не было видно на чистом рассветном белёсом небе восходящего солнца, но довольно сыро. Роса выпала уже — но она в-основном на траве. Жаль, что на обочине дороги, где мы шли, этой травы тоже много.

— А когда мы вернёмся? — без задней мысли я спросил, когда равномерные шаги след в след за впередиидущими стали выполняться как-то сами собой.

— Может быть, сегодня вечером, — легкомысленно отозвался Кен: — Может, завтра. А может, совсем не вернёмся...

— К темным магистрам твои прогнозы, Кенни, — произнёс Уэст, идущий в середине нашей куцей колонны: — Не знаем мы, Джен. Как получится, так и вернёмся.

Дорога становилась все незаметней и незаметней, понемногу растворяясь в густой траве, лес тоже понемногу редел. Солнце, хоть и невидимое на белом небе, грело спину, в высыхающей траве понемногу просыпались насекомые... Впрочем, насекомых тоже становилось всё меньше. Приближался Край.

Не знаю, в какой момент я это почувствовал — не сумел заметить. Просто вдруг стало ясно, что до него остались считанные минуты ходьбы, ну никак не больше получаса... Только вот Край оказался справа, а не впереди, как я думал.

— Уэст, а почему?.. — я даже не успел договорить, как он стал отвечать, не оборачиваясь и не сбавляя шага:

— Ты же сам шёл напрямую, неужели не догадываешься, почему мы идём в обход?

Я немного подумал, стараясь не отставать:

— Болото?

— Точно, — хмыкнул собеседник: — Оно практически непроходимо, особенно сейчас, после дождя. А тратить далеко не бесконечные амулеты ещё до того, как мы доберёмся до Края, не очень разумно. Поэтому мы обойдём болото по краю и на Край выйдем с краю... Хороший каламбур получился, надо запомнить, — и Уэст опять замолчал, а я снова принялся разглядывать окружающее. Лес уже почти закончился, оставались только отдельные деревья в окружении мелкого подлеска. Ещё немного — и я смогу разглядеть подступы к Краю.

Лес кончился, и я увидел... Да, мы шли практически по ободу широкой, но неглубокой чаши, заполненной туманом. Лес заканчивался там, где начинался туман, закрывающий от нас пока что сам Край. А с другой стороны от нас оставались почти обычные невысокие холмы, поросшие травой и кустами. Почти, потому что забывать о том, что это холмы все же не на Земле, не стоит. Мало ли что... Но всё-таки обычные холмы, а не такие складки, что я видел у самого Края.

Мы шли и шли, не особо быстро, не так чтобы медленно, но как я с удивлением понял — по длинному кругу. Мы могли оставить эту туманную чашу справа, сразу пройдя от посёлка вдоль ближнего края болота до Края, но почему-то идём в обход.

— Я чего-то не понимаю, но почему мы пошли в такой дальний обход? — спросил я у одинокого облачка на небе. Солнце по-прежнему не видно, но тепло уже совсем по-дневному — и эта кроха может дать немного тени. Оно не ответило, вместо него опять заговорил впередиидущуий:

— Нечего понимать. Здесь хоть дорога есть, а там пришлось бы прокладывать тропу по холмам и колючим кустам. Согласись, по дороге, даже такой, идти легче.

— Соглашусь. — кивнул я и снова замолчал. Раз так, мы могли бы и доехать... Хотя о чём это я, это ж магический мир. Тут для езды наверняка либо какие-нибудь волшебные пегасы, либо ковры-самолёты. Не по нам безмагичным транспорт, короче говоря.

Впечатление же от созерцания постепенно возникающего перед глазами рукотворного пейзажа этой стороны Окраины было очевидным "Это ж как такое отгрохали?"

Болото, чью туманную чашу мы обошли стороной, должно было, похоже, продолжаться в сторону Края. Но с той стороны что-то стремилось к нам, стремилось сжать, сдавить землю... Проще говоря, я увидел со стороны те самые земляные волны, через которые мне пришлось перебираться по дороге с Края. Волны понемногу увеличивались в размерах от почти идеально круглого бассейн болота, туман над которым уже начал рассеиваться и шли не ровными линиями, как мне казалось, а полукружьями, повторяя линию берега. Последняя же, самая высокая волна казалась крепостной стеной, успешно скрывающей за собой закрайнее пространство.

По гребню этой волны, начинающемуся рядом с болотом и понемногу выраставшему по мере приближения к нашей цели, мы и шли, как оказалось. И совершенно незаметно подошли к Краю.

Первым впечатлением, ещё когда мы только поднимались на уже однажды пересечённый мной гребень "волны", был ударивший в лицо горячий ветер и солнечный жар, на секунду ослепивший привыкшие к умеренному свету этого мира мои глаза. Только оказавшись наверху, остановившись и немного приноровившись, я смог увидеть Край.

Впрочем, стоял и оглядывался не только я. Ребята успешно пристроились к двум древесным стволам, торчащим из гребня, и пока один отдыхал, закрыв глаза и почти лежа в тени на наклоненном под тридцать градусов стволе, второй, приставив к глазам сложенную козырьком ладонь, не отрываясь, смотрел за Край.

Кстати, отсюда уже можно было разглядеть ту Окраину — и она очень сильно отличалась от той, в котором позавчера проснулся я. В прошлый раз у подножия волны, почти лишённой травяного покрова, начиналась степь с редкими пучками жесткой полутравы-полукустарника. Сейчас там начинались песчаные барханы. Желто-белые песчаные барханы, родом из какой-то пустыни. Сама пустыня продолжалась до горизонта под жарким жёлтым солнцем... Но точно так же над нашими головами висела серая облачная граница, разделявшая белесое небо этого и серо-голубое того миров. Как ни странно, но пока мы не оказались в этой точке гребня, ничего этого не было.

Сам Край же, как я кое-как разглядел, представлял собой что-то вроде окна — огромного полукруглого окна, чьи невидимые границы скрадывались той самой серой облачной границей. Или дымчатой — такое легкое рассеянное облачко, не желающее улетать или рассеиваться полностью.

— Жизни и вообще шевелений не заметно, — сообщил Кенни, закончив осматриваться и в свою очередь прислонившись к дереву: — Только вон там, почти на горизонте, — он ткнул в почти незаметную тень вдали: — Какие-то развалины.

— Жаль, бинокля или хоть подзорной трубы нет... — вырвалось у меня, когда я не смог разглядеть никаких развалин в том сером пятнышке.

— А что такое бинокль и подзорная труба? — оживился вдруг Уэст.

— Ну это такие приборы... — я попытался жестами изобразить бинокль — соорудив два кольца из пальцев вокруг глаз — и подзорную трубу — разложив воображаемую трубу и приставив её к глазу: — Которые позволяют смотреть на большее расстояние...

— А, что-то наподобие очков, — успокоился тот: — Нет, у нас разве что амулет дальнозрения есть, но сам понимаешь...

— Понимаю, — кивнул я: — На Краю магия не работает. Жаль.

— Ну раз понимаешь, тогда сиди и наблюдай, — Кен, видимо, немного отдохнув, вытащил из кармана брюк блокнот и карандаш и вручил их мне со словами: — Вот тебе писчие принадлежности, сиди и записывай.

— Что записывать? — растерянно спросил я.

— Всё, что видишь. А мы немного пройдёмся. — и эти два обормота, попрыгав на месте, стали спускаться вниз, в пустыню.

Глава 4.

Вот только их спуск выглядел куда сложней, чем моё безоглядное бегство в прошлый раз. Они спускались по очереди, пока один внимательно осматривался, остановившись, второй сползал на пару метров и сам начинал осматриваться.

Первым на поверхность спустился Уэст. Ну как спустился... Завис на последних сантиметрах склона, балансируя на пятках, залез в один из карманов, извлёк оттуда горсть чего-то похожего на разноцветные конфетти, и стал разбрасывать это во все стороны.

Некоторые из отлетающих блестяшек, пересекая невидимую границу, вспыхивали красными искорками и испарялись, некоторые, наоборот, потухали.

Следом за ним на ту же границу спустился Кенни и тоже превратился в сеятеля. Только разбрасывал он в разные стороны мелкие камешки, которые без всяких эффектов долетали до земли.

Разбросав каждый по горсти своих "зёрнышек", ребята осмотрелись и стали переговариваться:

— Чудеса, да и только... — протянул Кенни.

— Стабильный проход, практически безпроблемный.

— Второй уже раз, если переход Джена считать за первый... Эй, Джен! — внезапно оклинул меня Кенни.

Я дёрнулся от неожиданности и отозвался:

— Что?

— Ты не из этого мира пришёл?

— Нет, — я даже головой помотал.

— Значит, точно второй, — подытожил Уэст: — И это настораживает.

— Да ладно, чего уж там. От таких подарков не отказываются, друг, — расслабленно усмехнулся Кен и снова обернулся в мою сторону: — Ты там записываешь?

— Что записываю? — недоумённо спросил я.

— Как что?! Стабильный переход, из проблем только разница в температуре и яркости света. Опасности для жизни нет, магических и волшебных ловушек — нет, красота. Ходи и радуйся.

— Понял, — откликнулся я и кое-как нашёл на своей деревянной опоре ровное место. Приложил к месту блокнот и стал заносить туда полученные сведения. Почерк, и без того корявый, стал почти нечитаем, но с горем пополам я и с этим делом справился.

— Придётся глаза закрывать, — заявил тем временем Уэст и извлек из кармашка куртки чёрные очки с круглыми стеклами и водрузил себе на переносицу.

— И голову тоже, — кивнул второй бродяга, повторив действия первого, и напялил шляпу, до того момента болтавшуюся за спиной на шнурке.

Осмотрев друг друга и кивнув, они посмотрели сначала на пустыню, в сторону далёких развалин, а потом обернулись ко мне:

— Джен, раз такое дело, мы идём дальше — а ты продолжай наблюдать. Если что — кричи.

Я пожал плечами, после чего понял, что ребята этого не заметили, и ответил:

— Хорошо!

Бродяги удивили меня ещё раз — причём не в момент перехода, а чуть позже. Момент перехода удивил разве что меня — примерно на том месте, где вспыхивали или тухли "конфетти" Уэста, их силуэты на долю секунды подёрнулись дымкой, а мне внезапно стало жечь глаза, да так, что я не выдержал и моргнул. А когда я проморгался, они уже стояли на песке и снова внимательно осматривались. Никакой дымки вокруг их силуэтов уже не было.

И они продолжали стоять и смотреть во все стороны. Не шевелясь практически, под палящим солнцем. Жаль, у меня не было с собой часов — но через пару минут наблюдения мне пришло в голову, что я могу считать вдохи-выдохи для отсчёта времени. И до того момента, как ребята снова двинулись, я насчитал их больше сотни.

Впрочем, двинулись они тоже своеобразно — по очереди, практически перебежками, точнее, медленными аккуратными переходами. Мало того, перед тем, как начать идти, впередиидущий разбрасывал несколько своих камушков в разные стороны.

Так, понемногу ускоряясь, они перевалили склон первого бархана и стали спускаться вниз. Что было заметно, чем дальше они отходили от Края, тем быстрее двигались — и когда они выбрались на второй бархан, стали двигаться совсем по-другому. Кенни теребил в руках связку каких-то амулетов, Уэст предпочитал крутить головой, а вот разбрасываться мелкими предметами они практически перестали. Перевалив второй бархан, они снова исчезли из виду — чтобы снова появиться через две сотни вдохов на очередном гребне в направлении к развалинам. А пустыня продолжала оставаться пустой.

Так, изредка обращая внимания на выныривающие из очередной впадины наверх фигурки бродяг, уже превратившихся в точки, я продолжал сидеть на Краю. Заняться нечем, ничего не видно, ничего не происходит...

Скучно. Надо перекусить.

Разобрал свои запасы, достал флягу с водой, какие-то забавные сухие пирожки. Устроился со всеми удобствами, поел...

Ребята всё так же где-то шли. Теперь, когда их ещё и не видно, стало совсем неприятно. Сижу неизвестно, где. Ничего не делаю. Указаний на этот счёт от ребят не поступало, а все, что я могу сделать сам — отправиться обратно. Примерно так же, как в первый раз... То есть, конечно, я могу и попробовать выбраться в пустыню — но мне это отчего-то хорошей идеей не кажется. Наверное, потому, что с этой стороны Края у меня есть хотя б один знакомый и место, где можно поесть и отдохнуть, а в пустыне такого места нет.

Значит, буду ждать. Сидеть на этом чертовом дереве и ждать. Как говорил механик Макарыч из старого фильма, самое трудное в жизни именно это.

Прошло по крайней мере несколько часов моего ожидания, а я всё ещё сидел. Солнце над пустыней, единственный способ мне хоть как-то следить за временем, уже перевалило через зенит и уверенно двигалось к закату, а по туманной дымке Края над головой и едва виднеющемуся позади белесому небу определять время я ещё не научился. Тень от дерева позволяла скрываться от яркого солнца, вода во фляжке и еда в рюкзаке пока не кончалась, расстеленная по дереву подстилка позволила устроиться даже с некоторым комфортом. Но все ж, где носит этих бродяг?

Первую неяркую вспышку за гребнем песчаной волны, не самым ближним к Краю и не самым высоким, я засёк краем глаза. Она оказалась совсем не с той стороны, где были развалины и куда ушли Кен с Уэстом. Вспышка, почему-то голубого цвета, повторилась через пару десятков вдохов, и практически сразу на гребень выбрались две двигающиеся к Краю знакомые фигурки.

Разглядев их, я вскочил на ноги... И остановился. Как бы они не выглядели, от чего бы они не уходили — но у меня был чёткий и ясный приказ, а вдобавок к нему — никакого опыта по проходу за Край. Да и по пустыне мне ходить не доводилось...

А Кен с Уэстом, тем временем, синхронно оглянулись назад. Кен взмахнул рукой, отправив в полёт какую-то блеснувшую на солнце железку, и они двинулись дальше, загребая песок ногами. Когда они шли туда, песок легко держал их вес, а сейчас... Впрочем, на фоне их изрядно пострадавшей одежды это была незначительная мелочь.

Уэст потерял и шляпу, и тёмные очки, Кен лишился только шляпы. Прочные и надёжные штаны и рубашки в нескольких разных местах были разодраны на болтающиеся лоскуты, а плащи — буквально распущены в ленты, болтающиеся за спинами бродяг.

Пока я глядел во все глаза, ребята успели спуститься в низину и скрыться от моего взгляда... Но я всё ждал продолжения и наконец дождался.

На гребень, прямо по следам бродяг, выбрался монстр. Костлявая чёрная туша размером с лошадь, напоминающая отощавшего до костей бескрылого дракона с короткой шеей и четырьмя лапами — или чересчур уродливую большую собаку, тоже тощую как смерть, неприятно резким движением запрыгнула на гребень — и с каким-то воем кубарем покатилась вниз по этому склону бархана. Из-за гребня опять полыхнуло — на этот раз красным — и на последнем гребне перед Краем появились бродяги. Им до Края оставалось едва метров тридцать, едва ли минута ходьбы — но этой минуты у них не было.

Снова рёв, уже куда более громкий и неприятный — и тварь одним прыжком оказалась практически у них за спиной. Ребята не обманули моих ожиданий — и резво рванули в разные стороны, озадачив монстра на долю секунды. Тот мотнул головой направо, затем налево — и Уэст, уходящий в эту сторону, оказался ближе, на свою беду.

Тварь довернула корпус, немного присела, готовясь к прыжку — и получила в зад жёлтую искру, метко пущенную рогаткой Кена. И эта искра оказалась куда более суровым снарядом, чем я ждал — или монстр был куда легче, чем казалось на вид. Проще говоря, его отбросило в сторону. В сторону, в которую кинулся Уэст.

В этот момент я не выдержал — и бросился к ним. Ещё одна рогатка лишней не будет точно.

Одолев в два прыжка склон, я оказался на нейтралке и буквально прыгнул вперёд, хватаясь рукой за кобуру с рогаткой. Но вместо жаркого солнца и песка чужой пустыни на линии перехода меня встретил сумрак и прохлада.

Прохладный сумрак, сухой воздух, скрывающаяся в темноте ровная каменистая пустошь. Тишина и покой...

Вот только я влетел туда, выхватив из кобуры своё оружие, и готовясь к схватке с неведомым монстром. И не обнаружив там ни друзей, ни врагов — я впал в ступор. Орать, топать ногами, кидать рогатку об землю — глупо, а зажатый в левой руке снарядик — ещё и опасно. Орать, впрочем, тоже небезопасно.

Мне понадобилось почти полсотни вдохов и выдохов, чтобы хоть немного успокоиться — и наконец задуматься о том, что делать.

А что делать? Идти искать выход нужно. А где искать... Сзади его не оказалось. Впереди — тоже. На расстоянии шага, по крайней мере. И двух тоже.

Через несколько десятков шагов я отчего-то вспомнил, кем я был в своей выдуманной истории — и кем должен быть здесь. Бродяга. Сталкер. Скаут. Разведчик то есть. Способный пройти где угодно, найти что угодно и уйти обратно. Целым и невредимым. Мне бы не помешали сейчас эти качества...

Шагать отчего-то стало привычно. Мягко и аккуратно наступать, плавно переносить вес тела. Следить по сторонам приходилось не столько взглядом — в окружающих сумерках это не очень поможет — сколько слухом и набившим оскомину "чувством опасности", но, как ни странно, это работало. Мало того, через некоторое время я с удивлением обнаружил, что в окружающем пространстве, кроме сумерек, порой встречаются и клубы тумана. Странные такие зависшие в пространстве облачка, которые я аккуратно обходил. А ещё — странные следы на земле. Иногда — человеческие, по крайней мере, похожие на следы от ног или обуви. Иногда — длинные ленты змеиных следов, раньше я видел такие лишь на картинках. А иногда — совершенно непонятные цепочки. И все они, все — начинались на ровном месте, и заканчивались точно так же, как будто оставившие их возникали из воздуха и туда же исчезали.

Впрочем, как и я сам... Одно отличие — я ещё не исчез отсюда. Так что... Я иду, пока есть куда. А пока где-то там, в пустыне, ведут бой с чёртовой тварью, два неплохих человека, которым могу помочь только я — мне есть куда идти.

Вот очередное застывшее облачко на моём пути. Какое-то странное. Да, белое и пушистое, но темнее оно, что ли. И плотнее, весомее. И внутри угадывается чей-то силуэт.

Оно не пустое, как все остальные. Вот что здесь странного. И я осторожно перешагнул границу, угодив в плотный, мягкий, белый туман.

— Ого, на ловца и зверь. Откуда ты, добрый молодец, и куда путь держишь?

Голос, незнакомый ехидный женский голос, прозвучал будто из ниоткуда, но уже через мгновение я заметил говорившую. Немолодая невысокая тетка в похожей на военную форму, земную военную форму, одежду. Плоское лицо, широкая челюсть, как у многих виденных мной бурятов и китайцев, но кожа не смуглая или жёлтая, а сероватая.

— Где я? Ты кто?! — ошарашенно спросил я.

— А кто как называет. Кто — осью миров, кто — миром неорганов, кто — гребаным туманом. А кто я... да примерно то же, что и ты. А ты-то сам кто? — подбоченившись, высказалась женщина.

Ось миров — непонятно. Мир неорганов... Неоргаников. Роботов, что ли? "Планета Шелезяка"? Нет, вот это вряд ли. Тоже непонятно. А гребаный туман — вот это да, но не только. "Примерно то же, кто и я" — попаданка, что ли? Надо хоть представиться.

— Я? Дома Женькой звали, а сейчас чёрт его знает, кто я. Пусть будет Джен, — немного нервно ответив на её вопрос, я вспомнил, зачем вообще влез в туман: — Слушай, раз ты столько знаешь, может, подскажешь, где здесь выход?

Она ответила, не задумываясь:

— Я знаю мало, но подсказать могу. Подобное идет к подобному. Вспомни состояние того места, откуда ты пришел — не только как выглядит, но и как пахнет, как ощущается.

— Никак оно не ощущается, — ляпнул я и задумался, вспоминая пустыню: — Хотя... Жаркий ветер, яркое солнце. Это оно?

Она пояснила:

— Вот почувствуй это хорошо, без слов, вспомни как наяву. Глаза закрой ненадолго.

Я повиновался, пытаясь вспомнить "как наяву". И глаза закрыл. Сложно это делать, когда меня едва не бьёт нервная дрожь... Но женщина-колдунья ещё не закончила:

— У каждого места есть свой вкус и... лицо. Суть. Чувствуешь ее?

Не знаю, то ли я почувствовал или не то, но ощущение пути, короткого пути к жаркой пустыне за Краем мира, у меня появилось. Я повернулся в том направлении:

— Кажется, чувствую. Это оно?

Женщина пожала плечами:

— Ну, если определил верно — то это она. Я же не знаю того места, куда тебе надо. Давай пройдемся туда, куда тебя сейчас потянуло.

Не то, чтобы потянуло... Путь никуда не тянет, он просто есть. И по нему можно идти. И это значительно лучше, чем беспутные блуждания по сумеречной пустоши и туману.

— Давай пройдёмся, — кивнул я.

Женщина пристроилась рядом и добавила:

— Пошли, но все время держи это состояние, и чем ярче его будешь чувствовать — тем лучше.

А вот с этим обнаружилась проблема. Ощущение Пути уплывало, становилось тусклым — и мне приходилось останавливаться, снова закрывать глаза и прислушиваться к дороге через Край. До тех самых пор, пока мне в лицо не ударили горячий ветер и яркое солнце.

Рогатка в руке, в другой руке снаряд — со мной всё как было перед уходом за Край. А вот здесь успело кое-что случиться. Не так много, но...

Взгляд влево, к монстру... Доброй памяти тебе, бродяга Уэст. Когда на лежащее тело приземляется костлявый и шипастый, да ещё и вывернувшийся в полёте копытами вперёд монстр, шансов выжить и уцелеть у тела нет. Но ты ценой собственной жизни отвлек монстра от Кена. Пусть и ненадолго, едва ли на пару секунд.

Взгляд вправо. Кенни уже почти дохромал до меня, стоящего рядом с границей перехода. Хорошо. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и мы уйдём обратно.

Взгляд влево... Секунды, купленные Уэстом, кончились. Монстр поднял голову от кровавой лужи и глянул в нашу сторону светящимися красным глазами. И, видимо что-то решив, опустил голову к песку, раскрыл пасть и выдохнул струю темно-серого, почти чёрного, плотного дыма. Струя рванулась к нам...

— В сторону, идиот! — хрипло крикнул Кен и, так и не дождавшись моей реакции, прыгнул, намереваясь сбить меня с ног, и вот так, в обнимку, в полёте пересечь Край.

Увернуться я не успел — точнее, не стал уворачиваться. Потому что дымная струя в последний момент как-то странно вильнула в его сторону. И если бы не его прыжок, то дым успел бы дотянуться до его спины. А так — только зацепил за пятки.

Тем не менее, через Край мы пролетели вместе, и на склон "волны" с "нашей" стороны упали тоже вместе. Почему-то в этот раз меня не забросило в этот Туман... И хорошо. Не с калекой на руках там бродить.

Да. Лёгкое касание дымной струи лишило Кена обоих ног до коленей. Они буквально рассыпались прахом. Ступни исчезли ещё за краем, и волна распада продолжала пожирать его ноги... Чем дальше, тем медленней — но не останавливаясь.

— Джен... Быстро... Амулет... — прохрипел корчащийся от боли Кен.

— Мы же на Краю... — завороженно глядя на распад чужого тела, произнёс я.

— К чёрту Край! Быстро! Амулет стазиса! — и глянув на меня, сплюнул и крикнул: — Приди в себя, новичок!

Он ещё попытался залепить мне пощёчину, но я рефлекторно отшатнулся, глянул на него, и зашарил по карманам пояса.

Стазиса... Так. Этот или этот? Я смотрел на два похожих кубика и пытался вспомнить, который из них амулет стазиса. Кен снова что-то рыкнул, схватил тот, что я держал правой рукой, и несколькими движениями заставил его раскрыться подобно цветку. Вспышка — и тело бродяги оказывается наполовину запаковано в кокон из какой-то синей пакости, вроде бы геля. Мало того, его тело приподнялось над землей на метр и зависло. Левитация?

— Кен... Это ведь магия? — неуверенно спросил я.

— Потом, Джен, — вздохнул тот: — Давай хотя б доберёмся до гребня.

— А... — начал я, потом обернулся к пустыне, посмотрел на монстра, который, потеряв добычу, бодро топал куда-то вдаль, оставляя за собой кровавые следы, и повернулся обратно: — Светлая память Уэсту. Пойдем.

И мы поползли вверх по склону. Медленно, но упорно... Потому что мне приходилось не только взбираться самому, что было довольно легко, но и тащить за собой висящую над землей тушку Кена.

Выбравшись последним рывком на гребень и подтянув за собой героя, я оперся на торчащее из гребня дерево и вытер пот дрожащей рукой. Выносливость ни к чёрту, да и тягать за собой почти центнер в неудобной позе — это совсем не то, что спокойно и расслабленно идти по хорошей дороге... Надо отвлечься. И лучше всего это делать с умом... А не как я.

— Кен, — я окликнул прикрывшего глаза и вроде как задремавшего бродягу.

— Чего тебе? — отозвался он, не открывая глаз.

— Меня беспокоит один вопрос... Вы говорили, что магия на Краю не работает, и поэтому только мы можем ходить здесь, и то потому, что не можем пользоваться магией, да и амулетами не должны, а теперь...

— Так какой вопрос? — недовольно перебил меня Кен.

— Что именно является правдой? — выдал я, напряженно глядя на него. А парень выдохнул, и, честно глядя мне в глаза, заявил:

— Магия и амулеты на Краю могут работать. Говорить, что она не работает совсем, было нужно. Нужно для всех нас, и для тебя тоже.

— Ложь во спасение... — я отмахнулся, отчего-то чувствуя, что искупался в канализации: — На всё воля Идущих-по-Краю... А я хочу знать подробности.

— Всё довольно просто, — пожал плечами запакованный в кокон герой: — Не в каждом мире, оказавшимся за Краем, работает магия. В этом она работала. В твоём прошлом мире, откуда ты пришёл — тоже.

— Но там нет магии! — выпалил я и замер.

Нет, говоришь? А как и в каком состоянии тогда я оказался на Краю? Особенно если вспомнить предшествующий диалог. Да и эта женщина в тумане знала, что говорила... Значит, есть?!

Впрочем... Сейчас какая разница? Я это запомню, на тот случай, если вернусь... Если каким-то случаем за Краем снова окажется Земля. А пока буду задавать вопросы. Например, этот:

— И в чем разница между такими мирами, где работает магия, и где нет?

— Не знаю, — обезоруживающе улыбнулся Идущий-по-Краю: — Каждый раз нам приходится это выяснять на месте.

— Как? — кажется, я уже знаю ответ, но...

— Да ты сам смотрел на этот процесс, когда мы разбрасывали магические искры, — подтвердил он и внезапно остро уставился на меня: — А теперь ответь на мой вопрос. Почему ты никак не отреагировал на гибель Уэста?! Ты — голем?

— Голем? Киборг то есть? — улыбнулся я: — Нет, я вполне обычный человек. Наверное, я просто такая бесчувственная сволочь. Не было смысла дёргаться отдельно по этому поводу, когда из одного моего знакомого неубиваемая тварь уже сделала кровавую лужу и готовилась сделать то же самое из второго и меня самого заодно.

— Тварь вовсе не была неубиваемой, — покачал головой Кен: — Но нужных для её уничтожения амулетов у нас не было... А ты не знал и до сих пор не знаешь, какой именно нужен.

— Вот видишь... — грустно усмехнулся я: — Если бы я знал про работающую магию, я бы по крайней мере мог попробовать нейтрализовать монстра. Но вы решили так.

— Да, это было нехорошо, — согласился Кен и, глянув по сторонам, спросил: — Ну что, пойдём? Я хотел бы оказаться в деревне до того момента, как иссякнет заряд амулета.

— Да, конечно, пойдём, — я оторвался от дерева, ухватился за руку бродяги, и пошёл по гребню. Идти прямым путем по волнам и болоту будет слишком долго и неудобно, поэтому я буду возвращаться тем же самым, кружным путем. По гребню крайней волны, а потом на дорогу и напрямую к деревне. С учётом груза, который хоть и левитирует, но массы не потерял, но это будет гораздо быстрее.

— Слушай, Кенни, — спросил я во время очередной передышки: — Этот ваш поход за Край был хоть не совсем бесполезным — или единственным, что вы нашли, был тот монстр?

— Мы так и не поняли, чем были эти развалины, — пожал плечами Кенни: — Остатки каменной башни, от которой уцелел только нижний этаж, а внутри осталась разве что пыль, песок и всякие ошмётки.

— А откуда тогда вылез монстр? — задал резонный вопрос я.

— Из какой-то дыры в полу. Вылетел, разбрасывая в стороны осколки стекла и прочий мусор, и бросился к нам. Хорошо, у меня был в руках амулет стазиса, а у напарника — рогатка. Так мы его и задержали... Потом он освободился и бросился за нами.

— Это я уже видел, — утвердительно кивнул я: — И сдерживали вы его вполне эффективно. Я бы так не смог.

— Десять лет опыта никуда не деть, — дёрнулся Кен, пытаясь махнуть рукой — вот только забыл он, что эта рука тоже в стазисе: — А теперь вместо походов за Край придётся сидеть и греться на солнышке.

— Понятно уж, — пропыхтел я, поднимаясь и снова хватаясь за свободную руку Кена: — Куда уж на Край, да без ноги.

— А не всё тебе понятно, — прищурился хитро Кенни: — Ты же знаешь, что в нас, Идуших-по-Краю, нет свободной магической энергии. Это и даёт нам возможность выживать даже в том аду, что творится на Краю, когда за ним оказывается какой-нибудь безмагичный или хаотический мир. А во время лечения, да и после, пока новая нога не приживётся — во мне этой энергии будет с избытком. Поэтому единственным Идущим останешься ты.

— Я?! — от удивления я даже резко остановился: — Я — единственный Идущий-по-Краю?! А ты как же?

— Какой я идущий... Максимум — сидящий, — скривился тот: — Поэтому придётся тебя научить хоть чему-то.

— А я уже... — в этот момент я запоздало понял, что рассказывать о Сумраке за Краем, Тумане и встрече с другой попаданкой будет не совсем уместным, и попытался выкрутиться: — Уже научился за Край переходить.

— Молодец, что сказать, — улыбнулся бродяга в коконе, снова хватаясь за мою руку: — Не всякий сумеет сам перейти Край. Но это — самый простой секрет нашей гильдии. Всему остальному тебя придётся учить.

— А мне придётся учиться, — вздохнул я: — Опять.

— И не только учиться, — посулил мне бродяга: — Но об этом потом.

Так, за разговорами, мы дошли до посёлка. Дальше всё было как-то эпизодически.

Затащил Кенни в зал нашего клуба, поглазел на орущих друг на друга бродягу и трактирщика, попытался спросить, был послан на два голоса: одним нахрен, вторым к доктору... Поорали друг на друга немного, после чего я получил разноголосые указания, как добраться до местного медикуса. Плюнул и ушёл из клуба.

Бродил по поселку с час, наверное, обошёл его раза на два, периодически спрашивая дорогу и подчиняясь указаниям прохожих. В итоге всё-таки случайно встретил медикуса на улице, в двух словах рассказал ему про ситуацию ("Кенни из Идуших-по-Краю... Проклятие... Нога в прах рассыпалась...Выручайте!") и успел привести его как раз к тому моменту, когда синий кокон стазиса вокруг тела бродяги задрожал и рассыпался.

Что там дальше делали все участвующие в лечении — не знаю. Кажется, я вырубился прямо в кресле у камина, куда присел передохнуть.

Глава 5.

Проснулся я тёмной ночью на полу у барной стойки. Как будто этого было мало, я ещё был замерзший, несмотря на походную одежду, весь затёкший, злой и голодный.

— Это я хорошо поспал, — пробурчал я, растирая кулаками глаза. Спать уже не хотелось, а вот помыться и пожрать — очень даже. Но почувствовать себя чистым хотелось больше. Где здесь люк в подполье?

Отмываться в бассейне пришлось остывшей, почти что холодной водой. Зато взбодрился неимоверно. Вытерся, напялил обратно уже сухие и неведомым чудом почищенные шмотки, и вылез обратно в комнату с камином и стойкой.

Еды в комнате не нашлось, зато запасы, взятые вчера в поход, ещё не кончились — так что рассвет я встретил за стойкой, доедая последний собранный мной бутерброд.

Между прочим, с собой на Край, как выяснилось при раскопках, я брал не только те сухие пирожки, похожие на большие жареные пельмени, но и сухари, и шмат мяса, похожего на копчёный окорок, и сушеная лапша, пахнущая отчего-то рыбой, и ещё какие-то продукты, слабо опознаваемые, но так вкусно пахнущие... В-общем, ранний завтрак удался.

— А, вот вы где, — раздался чей-то голос сверху. Я поднял взгляд от опустевшей столешницы к лестнице и присмотрелся.

Вчерашний врачеватель, до серости уставший, но бодрый, шустро спускался со второго этажа домика. Спустился и двинулся к выходу.

— Вас хотел видеть Кенни, — сказал он, проходя мимо.

— А... Он в порядке? — немного замешкавшись, всё-таки спросил я.

Целитель пожал плечами под ярко расписанным халатом:

— Отчего же не в порядке? Всё нормально. Проклятие я убрал, ногу восстановил... — После чего остановился, стянул с головы странную плоскую шапку вроде тюбетейки и почесал затылок: — Хотя, конечно, устал зверски... Знайте, что ваши коллеги, молодой человек, всегда представляют собой очень интересные случаи и обеспечивают мне отличную практику.

— Я знаю, — вздохнул я, припомнив уже подстёршийся из памяти образ размазанного по песку Уэста: — Но я бы лучше обошёлся без попадания в такие интересные случаи.

— Такова ваша работа, Идущие по Краю, — улыбнулся целитель и всё-таки покинул клуб. А я встал и поплёлся на второй этаж. Как эти врачи умудряются испортить настроение одной-двумя фразами...

Только уже зайдя в комнату к старшему Идущему, я понял, что совсем не обратил внимание на фразу доктора. Кен, лежащий на своём мешковатом матрасе под синим светом осветительного шарика, щеголял двумя целыми ногами и при этом не выглядел хоть сколько-нибудь довольным. Правда, и больным он тоже не выглядел — просто хмурым.

— Ну что, Джен... Остался ты один из Идущих, — так же хмуро сообщил он мне.

— Почему? — удивился я: — Тебе же уже вернули ногу.

— Ногу вернули, — согласился тот: — А помнишь наш разговор про отстутствие магии в нас?

Я пожал плечами:

— Помню, но не понимаю, причём тут это.

— Ногу мне вернули магией, — зло отозвался Кен: — И теперь она из меня хлещет во все стороны.

— То есть теперь тебе опасно появляться на Краю? — недоверчиво спросил я: — Навсегда?

— Опасно, но не навсегда. Пока в норму не приду — а это месяца три — ты у нас остаешься единственным годным Идущим.

— Но я же ничего не умею! — на секунду меня охватила паника, которую вдребезги разбил ответ Кена:

— А я и не собираюсь тебя гнать за Край прямо сейчас. Учить тебя будем, — и он хитро улыбнулся.

— Реагируй! — не столько болезненный, сколько обидный удар тонким прутом снова заставил меня дёрнуться: — Не думай! Реагируй! Действуй!

Этот "учитель", вытащив меня на небольшую полянку между лесом и деревней, стал изощрённо издеваться надо мной. Задавал какой-нибудь вопрос, вроде: "Сколько птиц на небе видишь?", или, как сейчас, давал задание: "А принеси-ка мне две зелёных шишки". Я, естественно, задумывался... После чего Кен начинал стегать меня прутом и требовал реагировать. Если б он ещё заявлял "Не тормози!", было бы очень похоже на мою начальницу с оставленной на Земле скучной работы, мальчиком на побегушках.

— Вас, таких задумчивых, — проворчал Кенни: — Надо отучать думать во время рейда. А то задумываетесь и наступаете на какую-нибудь пакость.

— Дай догадаюсь, — переведя дух после очередной пробежки "за резным зелёным листом", произнёс я: — Тех, кто бездумно лезет в драку, ты заставляешь думать?

— Думать, но не во время схватки, а до неё, — кивнул бродяга: — А ещё было бы неплохо дать тебе посмотреть на то, что происходит с попавшим под заклинание человеком...

— Но я уже это видел, — подхватил разговор я.

— Да, это ты уже видел, — задумчиво произнёс Кен и замолчал. А я занервничал:

— Только не говори, что для баланса ты будешь учить меня составлять букеты, — а то вспомнилось мне подобное обучение самураев.

— Что?... — очнулся сталкер: — Нет, не букеты. Хотя идея интересная, но тебя я буду учить кое-чему другому.

— Чему? — заинтересовался я, почуяв подвох.

— Потом узнаешь, — пообещал Кен и внезапно, крутнувшись на носках, хлестнул меня прутом: — К речке! Быстро! Бегом!

— Э... — растерялся я и схлопотал ещё удар со словами: — Действуй! Не думай!

От следующего удара я уже отпрыгнул и рванул к деревне. Где речка — я не знаю. Слева лес, за лесом болото, впереди посёлок, справа я не был, но там тоже лес. Значит — туда. Бегом, пока Кен со своим прутом не догнал.

Речки, впрочем, там не оказалось — как потом рассказал догнавший меня сталкер, ручеек, бравший начало в болоте у Края, протекал не с этой стороны.

— Если б ты был чуть повнимательней, то за время предыдущих пробежек её бы заметил, — вздохнул "учитель": — Что ж, будем учить тебя и наблюдательности тоже. Ладно, на этот раз хватит. Идём.

За этим коротким словом скрывался ещё один урок. На этот раз — по ориентированию в лесу и поиску собственных следов. Впрочем, уже через несколько минут Кен, глянув на меня, скомандовал:

— Отбой. Хватит с тебя на первый раз. Давай за мной, — и бодро зашагал куда-то. Как чуть позже выяснилось — прямиком к деревне. Почти прямиком, по внезапно нашедшейся удобной тропинке.

Эх, дом, милый дом, — умиленно подумал я, забираясь на веранду клуба. И даже окруженный клубами дыма хозяин Мэрри, мирно покачивающийся в кресле-качалке, был на самом подходящем для этого месте веранды.

— Еда на столе, — оторвавшись на минутку от курева, произнёс хозяин и снова замолчал, занятый важным делом.

Да, есть после всей этой беготни хочется. А ещё бы полежать, например, в бассейне, который в подвале ждёт.

Впрочем, бассейн подождёт. Сначала надо попробовать этот суп, напоминающий наш борщ, только синего цвета, а ещё эти жёлтые сухарики, а ещё...

Но вот я доел всё собранное и, снова запустив руки в волшебную чашу для умывания рук, тихо расслабляюсь, думая о замечательных вещах этого мира. Вот, например, эта чаша. Просто невзрачная грубая деревяшка на вид. Но опустишь в неё руки — и их обдаёт горячим паром, вынимаешь — а они чистые, будто ты их несколько часов оттирал со всевозможными шампунями и кремами. Магия в быту. И не такая уж сложная — их сейчас на столе две, по одной на человека, и второй как раз пользуется Кен.

— Ну как, Джен, готов к продолжению? — закончив свою процедуру и повернувшись ко мне, весело спросил сталкер.

— Прямо сейчас? — расслабленно спросил я.

— Конечно, — насмешливо сказал тот: — Неужели не хочешь сходить на свидание с красивой девушкой?

— Что?! — я почувствовал, что мои щёки и уши обдаёт жаром.

— То. В-общем, вставай и пошли. И вот это, — и мне в руки перекочевала замотанная в брезент труба, судя по весу, стальная: — Понесёшь.

Наша цель меня поначалу не впечатлила. Домик как домик, в этой деревне много таких. Я мимо него вроде даже пробегал вчера, когда искал целителя...

Но внутри всё напоминало дискотеку. Много разных людей — одни молодые парни и девушки — восседали на скамейках и диванчиках, да бродили по комнатам. Яркие огоньки бегали по стенам, на небольшой площадке у дальней стены большой комнаты издавала странные звуки троица музыкантов.

— Кен, куда ты меня притащил? — остановил я Кена, отчаявшись дождаться пояснений.

— Это — дом свиданий, — любезно пояснил остановившийся "тренер": — Как, что и зачем — сам разбирайся. Можешь считать тренировкой.

Он посмотрел на меня с сомнением, подумал немного и добавил:

— Есть хорошее правило — будь как они, думай как они, чувствуй как они. Понял? Впрочем, неважно. Действуй, а не думай, — и он запрыгнул на площадку к музыкантам. Буквально парой слов заставил их утихнуть, развернулся к остальным и несколько раз хлопнул в ладоши:

— Привет всем. У меня есть две новости. Первая — печальная. Вчера нас покинул Уэст. Светлой памяти оставшемуся за Краем, — и все в доме притихли на несколько секунд: — А теперь вторая, хорошая новость. Пару дней назад братство Идущих по Краю пополнилось новым Идущим, и сегодня я представляю его вам, — он заставил меня тоже зашагнуть на помост и повернуться к залу: — Прошу любить и жаловать — Джен!

После этих слов Кен хитро улыбнулся и добавил:

— Особенно любить. Дамы, ваш выход.

И толкнул меня в руки стоящих рядом девушек.

По-моему, Кен своей цели — выбить меня из себя напрочь — добился на все 100%. Я минут пять не мог осознать, что со мной творится и что из шумов вокруг относится ко мне. А когда осознал, то я уже поднимался по лестнице на второй этаж дома следом за какой-то привлекательной девичьей фигуркой, завернутой в светло-голубое платье, напоминающее римскую тогу. Всю дорогу до ближайшей двери и чуть за ней я упорно пытался понять, как действовать... Не успел. За дверью девушка повернулась ко мне, тряхнула кудряшками, улыбнулась и сказала:

— Меня зовут Мери-Кей, — после чего впилась в меня поцелуем и потянула за собой, на огромный толстый и мягкий ковер.

В конце-то концов, теоретических знаний о том, как можно приложить свои руки, голову и прочие места для пущего удовольствия дамы, у меня хватает. Наверное, надо попробовать их применить.

Вот только последствия совершенно невинной ласки — я даже не успел раздеться! — были удивительны. Девица ахнула, задрожала, и буквально подпрыгнув, обхватила меня, прижала к груди и принялась покрывать поцелуями:

— Спасибо-спасибо-спасибоооо...

Последние звуки донеслись уже с лестницы, куда она выскочила, за секунду завернувшись обратно в своё платье. Я, отвесив челюсть, поглядел ей вслед. Подумал. Закрыл рот, поднялся и двинул следом.

Они что, все сговорились?

Но удивление Кенни, стоящего под лестницей, пролило бальзам на мои порванные шаблоны. Ну хоть это не его хитрый план.

— Что ты с ней сделал, маньяк?

— В смысле сделал? — удивился я. Кен одним взглядом показал в сторону плотной девичьей группки, из которой доносились знакомый голосок Мери-Кей, её же восторженные взвизги и ахи-вздохи остальных.

— Да я ничего сделать и не успел...

— Ну-ну, — молчание Кена было до жути красноречиво.

— Да пошло всё оно лесом, болотом да Краем, — выдохнул я и зашагал к двери.

— О, вы уже вернулись? — повернулся вместе с креслом ко входу в клуб хозяин дома, дующий в этот момент на чашку с горячим напитком, и разом поскучнел: — А, это вы, молодой Джен. Один. Мастер Кенни будет недоволен вами.

* * *

(+неделя)

— Вы все такие тихие... — не оборачиваясь, покачал замотанной в тюрбан головой маг в роскошном, голубого цвета, расшитом серебрянными драконами халате.

— А почему так? — обойдя мага, я сел на противоположный стул у накрытого стола и представился: — Меня зовут Джен.

— Шерри Дан, — кивнул маг и изобразил раскаяние: — Увы, мы так и не знаем причину появления феномена Идущих...

— Ладно, обойдёмся без причины, — махнул рукой я: — Но хотя бы следствия я хочу знать.

— Ну, во-первых, — начал маг, загибая пальцы: — Вас практически невозможно обнаружить магией. Все остальные "звучат" для магических чувств, кто-то, как я, громче, кто-то тише, а от вас не исходит ни звука.

— Это важно? — заинтересовался я.

— Для меня — да, — честно ответил маг: — Ваша "тишина" не делает вас неуязвимыми, но зато делает практически незаметными. Вас не засекает большинство магических сигнализаций, а другая ваша особенность позволяет избегать все остальные сигнализации, которые могут вас засечь. Да и ваш опыт...

— С опытом — проблема, — честно признался я, несколько засомневавшись в благих целях этого мага после упоминания сигнализаций: — У меня на счету только один ознакомительный поход к Краю. Но всё же, какова же вторая особенность?

— Жаль... Ах да. Так как вы не "звучите", вы не можете творить чары, но вы прекрасно умеете "слышать". Особенно — слышать творящуюся магию. Возможно, неосознанно, но вы её слышите.

Я немного подумал — совсем немного, чтобы не выпасть из реальности по обыкновению. Да, похожее со мной бывало... Но к делу:

— Ещё что-нибудь интересное о нас вы сказать можете?

— Увы, нет, — снова изобразил раскаяние Шерри. Значит, к делу:

— Так всё-таки, зачем вам понадобился Идущий по Краю?

— Мне, как Первому Идущему, это тоже очень интересно, — мило улыбнулся Кен, приземляясь на соседний стул.

— Уважаемый Кенни Бой, рад видеть вас, — кивнул ему чародей: — А где же ваш бессменный напарник Уэст Ка'джел?

— Все мы идём по краю, — улыбнулся в ответ Кен: — Только порой у нас нет другого выхода, как сделать шаг... Он погиб за Краем.

— Сожалею, — качнул тюрбаном чародей: — Хоть и западный варвар до мозга костей, он был неплохим человеком.

— К делу, — напомнил я: — Так всё-таки, зачем?

* * *

(+пару месяцев)

Болото, пересохшее напрочь ещё при позапрошлой смене Закрайнего мира, теперь превратилось в не очень ровную долинку. Лес обошёлся выкрашенной в жёлтые тона опушкой, а вот идти по выветренным до состояния пыльных дюн гребням земляных волн теперь было практически невозможно. Зато ставшая похожей на до боли в стёртых ногах знакомые российские "направления" старая имперская дорога, даже кое-где выступающие камни которой напоминали уцелевшие бетонные плиты заброшенных магистралей моей былой родины, была вполне удобной и шла теперь как раз в нужном направлении.

Мы с Кеном уже даже спорили, какой теперь мир окажется с той стороны. Он считал, что там будет что-то совсем необычное — "ведь каждый раз следующий мир оказывался совсем непохожим на то, что было в прошлый раз". А я с жаром утверждал, что теперь-то оно будет близким и понятным — для меня. Доспорились до того, что если я буду прав, то притащу ему сувенир из моего мира, а если буду не прав — он мне ставит кувшин воды из Розового озера.

В итоге, попрощавшись с Кеном, которого до сих пор не отпускали целители, я двинулся к Краю. И знаете... Чем больше, я приближался к Краю, тем сильнее мне казалось, что там, за ним — мой мир.

Я прожил в Мире чуть больше трёх месяцев, а на Земле за это время должна была уже наступить зима. А из-за Края, через гребни доносились порывы холодного ветра, несущие серую пыль и снег. Такие же порывы, как у нас в середине ноября. Впрочем, до крайней волны ещё минут пять хода, и только потом станет ясно, куда же нас вывел Край в этот раз.

Выбираться наружу оказалось неожиданно неудобно. Холодный ветер, перехлестывающий через вершину, сбивал меня с пути и заставлял скользить по сыпучему склону.

Ну, ещё немного... И я осторожно, стараясь устоять под ветром, выпрямляюсь, глядя туда, за Край.

И мне совсем не хочется туда идти. Заснеженная пустошь с той стороны, почти такая же пустая, как песчаная пустыня того мира, где погиб Уэст.

Единственное, что мы знали о переходе за Край точно — то, что Край между мирами очень странное место. И не одно место, а много разных. И куда тебя забросит в очередной раз, знает только сам Край.

Ну, теперь мне можно сказать повезло. Тёмная каменистая равнина с туманными облачками. Что ж... Я помню, как отсюда уйти — но не найдётся ли здесь чего-нибудь ценного, как в первый раз? И я бодро зашелестел вперед.

Равнина стелилась под ногами, я ушагал уже метров на сто от места появления, когда из возникшего рядом облачка послышались какие-то странные звуки. Звуки, похожие на всхлипы.

Я замер и прислушался.

Всхлипы прекратились и из тумана донеслись отзвуки чьего-то голоса. Женского голоса.

Голос, кажется, что-то спросил — но я не расслышал, слишком тихо он звучал. Решительно свернув, я проскользнул в туман и тихо двинулся на звук.

Неизвестная женщина всё говорила, и первая фраза, что я смог расслышать, была:

— Говорила же Наши, что мне нельзя алкоголь...

После чего она тяжко вздохнула, а я наконец разглядел меж разошедшихся в стороны облаков тумана девичью фигурку. Со спины, правда, и лишь чуточку сбоку, но характерно девичью грудь было видно.

Неизвестная была облачена в свободную хламиду, а её голубая кожа и фиолетовые волосы меня изрядно удивили. Да и рост... Я ей доставал едва до груди. Неплохой такой груди,

Впрочем, какая разница. Встреченная в прошлый раз тоже выглядела не очень обычно.

— Что случилось, красавица? Я могу помочь?

Девица вздрогнула и обернулась, удивленно хлопнув ресницами:

— Человек? А... ммм... Что это?

С последним словом она выразительно оглянулась, стрельнув яркими белыми глазищами в окружающий нас туман. Я улыбнулся.

— Угадала, сестра солнца и ветра. А это — туман.

Она ошарашенно отступила назад:

— Туман? Какой-то другой и странный, — она на секунду прикрыла глаза и снова бросила взгляд на меня: — В нем нет Голоса. А... ты кто?

В последних её словах отчётливо слышался испуг... Почти как у меня на той первой тренировке-свидании. Я с трудом, и похоже, не до конца подавил улыбку.

— Меня зовут Джен. Можно Женька, или Евгений, как хочешь. Так тебе нужна помощь, прекрасная незнакомка?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Ты... с Земли?

Я не выдержал и широко улыбнулся.

— Да. И я так понимаю, ты тоже... Вот только эльфиек я на Земле не встречал.

Эльфийка вздохнула.

— На Земле я обычным человеком была. А потом как-то попала туда, где сейчас. И... оказалась ночной эльфийкой. Да еще вдобавок последний друидом в мире в ранге ученицы.

Я умилительно покачал головой:

— Какая у людей жизнь интересная бывает, обалдеть. Особенно у незнакомых...

И в этот момент на меня ощутимо дохнуло холодом опасности. Почти как в тот раз, на задании Шерри Дана, только сильнее.

— Знаешь, давай сделаем так — мы сейчас пойдём к выходу, а ты мне о себе расскажешь, — на середине фразы поменяв тему, почти без паузы продолжил я.

Вспыхнувшую в ней надежду можно было увидеть.

— Выход? Он все-таки есть?.. Я тут часа три ходила не могла найти и его упоминания. Впервые так. Никогда раньше не терялась... Пошли?..

Пока она спокойно говорила, холод усилился — но теперь я четко ощущал направление, откуда движется угроза.

— Я б сказал, побежали... Быстрее!

Схватив её за руку, я рванул в противоположную сторону от опасности. Эльфийка, слава всем, хотя бы не сопротивлялась, только спросила:

— Что такое?

Ответить подробно на бегу не получалось, пришлось рубить отдельными словами:

— Хрен... знает... а я... и не хочу... узнать...

В какой-то момент, когда я уже начал уставать, а эльфийка — меня обгонять и осматриваться по сторонам, я всё же осмелился остановиться и прислушаться к ощущениям.

— Вроде ушли, — выдохнул я, переводя дыхание: — И к выходу ближе. Так всё-таки, зовут-то тебя как, землячка?

Эльфийка, не чтобы не устав, даже не запыхавшись, ответила с улыбкой:

— Мое имя — Майя.

Я улыбнулся

— Очень приятно. Так ты говорила, что выход найти не можешь?

Майя кивнула:

— Да. В этот загадочной среде нет голоса, поэтому я тут как глухая и слепая.

— Какой загадочный, оказывается, туман-то за Краем мира... А ты знаешь, какие здесь загадочные зверушки водятся? От одной такой мы как раз убегали, — поделился информацией я.

Девушка удивленно хлопнула ресницами:

— Звери? Почему я их не услышала?.. Что? Край Мира? Астрал?

А меня неудержимо потянуло выпендриться:

— О, это такие звери, все как один родственники белой северной лисички. Даже если с щупальцами, все равно песец. И никакой это не астрал, просто туман за краем мира.

Девушка зябко дёрнула плечами:

— Жутко. Я такое даже в рассказах демонов не слышала. Так что там насчет выхода?

Да, неудачное место я выбрал для свидания. Я пожал плечами:

— Могу к нему проводить, вот что. Я его, хм, шестым чувством ощущаю. Но что мне за это будет? — и я с намеком оглядел её ладную фигурку.

Намёк пропал даром — Майя задумалась, потом хихикнула:

— Плата, значит.

После чего полезла за шиворот, потом откинула край белоснежного плаща и нащупала сумочку. А из сумочки достала маленькую серебряную ящерку:

— Вот. Такое подойдет?

Я вздохнул и взял ящерку. Покрутил её в руках, осмотрел:

— Это твоя вещица?

Ночная эльфийка с Земли пожала плечами:

— Была при моем появлении в сумке. Две. Это универсальная отмычка. Поднеси к замку, ящерка оживет и откроет его.

У меня такие амулеты вообще есть, но не отказываться же. Я взглянул на Майю, улыбнулся, и спрятал талисман в свободный кармашек для амулетов:

— Не совсем то, что хотел, но сойдет. Пошли, — и жестом, не очень подходящим для туманной равнины, предложил ей руку.

— Пошли, — Майя приняла приглашение и мы двинулись.

Хм. В холодный буран на снежной равнине я могу привести её хоть сейчас... Но я же обещал показать ей её выход. Нужно как-то почувствовать её мир.

Безразлично скользя взглядом по окружающему ничто, я небрежно попросил:

— Майя, расскажи что-нибудь о себе.

— Нуу... Все время в дороге в том мире. Ведут к Сумеречным Островам, чтобы отобрала у врагов эльфийскую ценность и отомстила за убийства Великих. Правда, не могу понять причем тут я, но меня посчитали во всем виноватой и в наказание послали, — и девушка усмехнулась.

Да, уже теплее. Продолжим:

— Вот как... И за что тебя наказывают?

Майя вздохнула:

— Эльфийский совет считает, что ночные эльфы виновны, что Слезу украли. Ведь, пока ночные эльфы не появлялись в мире, все было тихо. А как только те явились на собрание Великих, так все и пошло напрекосяк. И я одна в ту ночь выжила. Вот и...

Её обида, неизвестный мне совет, какая-то не та "та ночь" уже почти сложились в ключ... Я резко остановился и спросил:

— Как твой мир называется?

— Мммм... Два названия. Эльфов, его хозяев, Мирииан. А остальные называют — Шандарай.

— Шандарай, — повторил я и повернулся к ней:

— Ты что-нибудь видишь рядом?

Здесь, на границе туманного облачка, уже почти открылся выход. Её выход. Осталось ей его показать.

Девушка изящным жестом заткнула волосы за уши и прислушалась:

— Голос доносится.

Я одобрительно кивнул и отошёл в сторону, чтобы она оказалась между мной и выходом:

— Тогда до встречи, Майя. Был рад познакомится. Выход у тебя за спиной в одном шаге.

Она кивнула, улыбнулась и помахала рукой:

— Спасибо большое, — и шагнула назад.

Туман, всё это облачко, лежавшее на равнине, скрутилось и провалилось вслед за ней в узкую щель выхода — и накрепко его закрыло.

Я вздохнул и двинулся дальше, вспоминая ощущение своей цели — ледяного мира. Что такое со мной творилось, пока рядом была эта девушка? Почему я вёл себя как в доме свиданий?

* * *

(ещё плюс пару месяцев)

Из-за столика мне навстречу поднялся незнакомец оч-чень запоминающейся наружности. Высоченный, за два метра ростом, темнокожий громила. Два кривых меча, выставившие свои рукояти за его плечами. Кожаный жилет на голое тело, короткие шаровары, замотанная красной тряпкой на манер тюрбана голова... И при этом тонкие, аккуратные, аристократические черты лица, исполосованные резаными шрамами. Варвар с южного материка, прям как на картинке в уже давным-давно читанной мной энциклопедии. Очень редкий гость в наших местах. Такие, как он, предпочитают жить у себя, на краю Красной пустыни, гонять не переводящихся в той же пустыне дикарей, и свысока поплевывать на всех остальных.

Когда я подошёл к нему на "длину меча", он коротко поклонился.

— Идущий-по-Краю, моё почтение.

Поймать его состояние оказалось не сложно... То есть, не сложно, а очень сложно. Он постоянно менялся, утекал... И не позволял мне скопировать его аристократическую сдержанность. Несколько бесплодных попыток — и я оставил мысль о привычном зеркальном общении и гордо взглянул в его темные глаза.

— Слушаю тебя.

Как же непривычно.

— Прошу, — он на секунду взглянул на меня умоляюще и протянул возникшую будто бы из воздуха шкатулку: — Отнеси её за Край и отдай идущим в тумане женщинам... Самым важным для тебя женщинам. Прошу тебя, это очень нужно для них.

Я отвел взгляд, снова взглянул на него, стал на секунду зеркалом... И не понял ни единого знака. Он не врал, это я смог понять. Но откуда он знал о тумане и прочем?

К сожалению, спросить я не успел. Он залихватски подминул и провалился в серое облако. Темный путь! Колдун! Теперь понятно... Колдуны в этом мире могут очень многое.

И я, кажется, понял, кого он имел в виду. Та, что встретила меня в мой первый выход, и та, которую я сам довёл к выходу. Незнакомка и Майя.

Но коробочку стоит вскрыть и посмотреть.

Наутро я встал совершенно разбитый. С таким состоянием не за Край идти, а в холодильнике труп изображать... Если бы Кен вздумал устроить мне проверку, я бы её наверняка завалил — но о проверке меня он даже не задумался. Ещё бы, ему и самому форму восстанавливать, и новичка гонять — дел по горло, а у меня за плечами одних походов за Край с десяток, достоин значит доверия.

Лучше б я был недостоин. Но... Эта клятая шкатулка важна не для меня, а для них, моих землячек. Поэтому сопли надо смотать и отложить до более подходящего времени.

С прошлого раза за Краем на вид ничего не поменялось. Те же развалины, в которых ничего полезного, одни блуждающие трупы. И к чёрту их. Мне нужен не тот мир, мне нужен туман за Краем. Туман на каменистой равнине, по которому будут идти те самые Майя и другая, оставшаяся безымянной...

В конце концов, если я могу попасть из Тумана в другой мир — почему бы мне не попасть просто в туман тем же способом?

Впрочем, состояние пустой каменистой равнины — не самое удобное, и удержать его сложно, но... Уловив нужное мгновение, я шагнул вперёд.

Да. Туман. Получилось.

Я грузно осел на Землю. Почему-то это вымотало меня почти как тренировка длиною в день... Или полноценный поход на задание.

Впрочем, не время рассиживаться. Вспомнив и поставив перед своим взором образы женщин, я встал и зашагал вперёд, обходя то и дело мешавшие мне облака...

И едва не упал в облако, возникшее передо мной. Значит, здесь?

Без разницы. Поймать состояние, удержать — и вперёд. До победы...

— Майя, привет! — я приветливо улыбнулся и помахал рукой, завидев наконец в промежутке меж двумя туманными стенами знакомую синеволосую фигурку. Как-то необычно она на меня действует, да. Думал же, упаду и не встану, как только увижу. Ан нет.

Эльфийка, идущая куда-то по своим делам, зашевелила ушами и развернулась на звук, в мою сторону. Но рядом с ней сверху свалился золотистый крылатый муравей и проскрежетал:

— Не нервничай, человек. А то твои феромоны заглушают запахи...

— Не нервничаю я... — открестился я. И правда — уже не нервничаю.

— Из-за тебя я не чувствую Туман... Успокойся, а то придется... — начал насекомый.

— Тише, Заррак. Место это всех заставляет хорошенько понервничать, — произнесла Майя и легко улыбнулась мне.

— И тебе привет, клыкастая знакомка! — поздоровался я со второй нужной мне особой, возникшей чуть в стороне.

Меня поприветствовали в ответ, а я, тем временем, присел на колено, сбросил с плеча ранец и аккуратно залез рукой внутрь. Так, где эта шкатулка? Сверху же положил своими же руками перед самым выходом... Ага, вот!

— Меня тут попросили передать вам... — я закрыл ранец и закинул его на одно плечо, после чего поднялся на ноги, держа шкатулку в руках.

— Это кто нам посылки шлёт? — настороженно заявила клыкастая.

— Не поверите, но кто-то неизвестный из того мира, в который я попал, — улыбнулся я, делая шаг к ним... Но не успел я даже поставить ногу, как шкатулку что-то дернуло изнутри и распахнуло настежь. Что это?! Я же проверял, она была пустой!

Полыхнуло как от немалой кучки подожжёного магния. Меня, не успевшего зажмуриться, ослепило и отбросило куда-то назад...

Странно. Любая вспышка затухает так же быстро, как и разгорается, а свет, ударивший мне по глазам, затухал гораздо медленнее.

Впрочем, через пару минут, я сумел проморгаться и попробовал что-то разглядеть через радужные пятна, плавающие у меня перед взглядом. Вот только ещё раньше я попробовал вдохнуть и обнаружил, что местный воздух почти такой же густой и вязкий, как сахарный сироп, но с гораздо более гадским вкусом.

Когда же я всё-таки смог оглядеться, то первым моим впечатлением стало удивление. Вокруг расстилался серый гладкий пляж под серым небом, и отличить их можно было только по цвету — грязный песок под ногами был чуть темнее. Ни воды вокруг, ни растений... Только какая-то гора на горизонте.

"— Идиот", — вспыхнули в памяти слова Кена: "— Стань на время жителем того мира. Чувствуй как они, понимай как они, живи как они..."

Я моргнул, вдохнул привычно густой и холодный воздух и снова осмотрелся. Привычным, местным взглядом. Всё в порядке. Никто и ничего не нарушает, разве что... Под ногами песок испещрён моими следами. Нехорошо. Я растёр ногами глубокие шрамы в песке, потом повернулся к горе и размеренно зашагал. Неправильное место, а значит — там люди.

Идти было сложно — мир будто сопротивлялся. Пришлось затормозить себя, чтобы не идти, прорываясь насквозь, а скорее плавно течь через него. Медленно, плавно... Неостановимо. Если остаться здесь, снаружи... Это смерть. И даже не от холода. Местный холод далеко не самое страшное, что здесь есть.

Но пока... Вокруг всё _правильно_: тихо, серо и ровно. И потому надо идти.

Порой на равнине встречались странные, до сих пор не выровнявшиеся бугорки. Первый из них я даже бездумно попытался выровнять — и чуть не полетел на землю: под тонким слоем песка скрывался металл. Блестящее железо какой-то странной конструкции, напоминающей закрытый бутон цветка на длинном железном стебле. Стебле, который до сих пор сжимала чья-то рука. Мертвая, холодная... Но всё ещё похожая на руку живого человека.

"Запрещено! Святотатство!" — на секунду почувствовал я, распрямился и, не оборачиваясь, двинулся оттуда прочь.

Впрочем, такие клады встречались редко... Ещё реже — всего один раз — я встретил по дороге лужу воды.

Точнее, вряд ли это была вода. Пусть прозрачная, но тягучая и вязкая, как смола. Я, не заметив её на сером песке, влез туда носком ботинка, и долго елозил ботинком по земле, пытаясь оторвать прилипшую и тянущуюся за ногой плёнку "воды". Но всё же оторвал.

До горы, оказавшейся рукотворной пирамидой, оказалось не так уж и далеко. А может быть, это так затормозился я. Странный мир. Куда более странный, чем все прочие. Чтобы выжить, нужно быть не менее странным...

Нет, и даже такого недостаточно. Это я понял — смутно, как сквозь туман — когда, продвигаясь по явной тропинке вокруг пирамиды, прошёл мимо обычной для любого мира сценки. Всего лишь одно животное поедало другое.

Комок серой слизи, почти не отличающейся по цвету от песка, наползал на странного вида крысу. Крыса, сохранившая от прежнего облика серую шерсть и длинный голый хвост, теперь ползала по песку без видимой помощи скрывшихся под брюхом лап, оставляя за собой длинный белесоватый след, а нос и усы превратились в слабое подобие щупалец... Впрочем, её это не спасло. Серая амёба натекала на неё сзади, с хвоста, поглощая медленно и неостановимо — а остановленная крыса могла лишь глухо выть, почти гудеть, не имея даже возможности сопротивляться...

А я прошёл мимо, лишь одобрительно взглянув на очередное упорядочение.

Когда я обошёл пирамиду и оказался с другой её стороны, первое, что я заметил — была неширокая тропинка, уходящая в промежуток между спрятавшимися за пирамидой песчаными дюнами. Невысокими, едва с мой рост в высоту, и неширокими, но всё же скрывающими от меня место, куда и вела тропинка.

А вторым заметным объектом здесь была сама эта грань пирамиды. Странная грань — не тёмно-серая и однотонная, а будто сложенная из прозрачных и непрозрачных треугольников. Причём правило расположения треугольников было простым и понятным... В другом месте, где я мог бы думать. Здесь я только оценил правильность места, кивнул удовлетворённо и глянул по сторонам.

Тропинка упиралась прямо в пирамиду, но там, за металлом и стеклом, было видно людей. Хм...

Я на секунду отвлёкся от "правильного" состояния и быстро огляделся. Внутри жить можно, но просто так внутрь не проникнуть, а вот найти способ проникнуть там, где кончается тропинка — вполне можно.

Ещё секунда — и я, не сомневаясь в правильности своих действий, аккуратно скрылся за дюнами от взглядов охраны и двинулся к тропинке...

Засада пришла откуда не ждал — когда я по этому неподвижному песку подошёл к тропинке, мое чувство правильности скорчилось от боли: здесь даже самая правильная тропинка не может иметь таких ответвлений!

Пришлось ещё на секунду "мигнуть" в нормальное состояние и понять, что есть очень простое решение. Вернувшись обратно, я без единой мысли в пустой голове присел, перекатился по песку и прыжком ногами вперёд, замедленным, как в китайских фильмах, поднял себя на тропинку и, не прервав движения, зашагал по ней.

Тропинка привела к почти скрывшейся в песке огромной бочке... Кажется, такие называются нефтехранилищами.

У края этой бочки, воткнув идущий от бочки шланг в отверстие на переносном баке, сидел первый человек этого мира.

Серый какой-то, как песок вокруг... Но человек. Тёмные волосы разве что оттеняли картину.

— Кто ты? — спросил я.

— Сейнарр. Ношу воду, — не двигаясь, ответил тот.

— Что ты делаешь?

— Сейнарр. Ношу воду, — как робот, повторил он.

Да он однозадачный, как... Как команда для ДОС!

Впрочем, мне он нужен только как метод проникновения внутрь пирамиды. И метод, похоже, будет простым.

Дождавшись, пока он не выдернет шланг из бака и не двинется устанавливать его обратно на бочку, я подошёл, закрыл бак и оглядел его. А потом вперился взглядом в спину водоноса.

Иногда у меня получалось... Нет, не прочитать мысли, а стать на время кем-то. А сейчас мне это необходимо.

У меня получилось.

Привычно поерзав плечами, я пристроил опутанную ремнями железку на спину и зашагал по тропинке. Сейнарр, кажется, остался там.

Тропинка вернулась к пирамиде, и мне сразу же открыли дверь. Раздвижную, лёгкую... Как в наших супермаркетах.

— Ты кто? — тупо произнёс левый стражник.

— Сейнарр. Ношу воду, — тупо ответил я, не выходя из образа.

— Проходи, — сказал второй.

За спиной что-то зашуршало, и в пирамиду попытался протиснуться настоящий Сейнарр.

— Ты кто? — прозвучала за спиной фраза первого стражника, ни на каплю не отличающаяся от предыдущей.

— Сейнарр. Ношу воду, — пробормотал водонос.

— Сейнарр уже внутри. Ты лжёшь, — ответил ему второй стражник.

— Убить, — скомандовал первый.

Только тихий треск был ему ответом... Но что там было, я не видел — и не мог видеть.

В "теле" этого водоноса я мог только идти по одному-единственному маршруту — отнести воду в хранилище, уйти в столовую, съесть что дадут и отпасть на свою койку в казарме. После пробуждения — повторить.

Как и у всех остальных, кого я видел. Одна фраза, одна задача... Разве что стражники были чуть поумнее — целых две фразы.

Ноги тем временем сами пошли в местную столовую.

Отстояв очередь на раздачу, я дождался, что мне всунут тарелку с едой, и прошёл к своему месту.

В качестве еды был какой-то очень густой суп. Почти соус, из разваренной дальше пюре картошки и вроде как муки. И всё. Баланда, одним словом, но съедобная.

Зато в этом зале нашлись и другие, не такие однозадачные люди.

За другим столом, поменьше, сидели двое, резко отличавшихся от всех мной ранее виденных. Хотя бы тем, что они разговаривали.

— Вот бы забраться наверх...

— Вот бы забраться...

— Вот бы побывать круче всех...

— Вот бы побывать...

— Вот бы пожрать как они...

— Вот бы пожрать...

— А жрут они только грибыыы...

— Эх, грибы...

И так — круг за кругом. Порой круги прерывались — первый однажды прервался на отдачу приказа одному из более простых, потребовав вторую порцию. Второй же, употребив пищу, содрогнулся и, кажется, попытался поклонится, когда из висящей на его правом боку коробки донёсся какой-то гул.

После чего он вскочил — ну, насколько это возможно в этом заторможенном мире — и удалился.

Что ж, у этих задач минимум три: прогнуться под верхним, нагнуть нижнего и мечтать о большем. И задачи замкнуты в цикл...

Я понаблюдал за окружающими ещё немного, послушал "на пробу" этого мечтателя, и понял: здесь никому никуда не пробраться. И не выбраться из этого цикла. Никому из местных...

Но я-то не местный.

Мне стоило немалых трудов удержаться и не вывалиться из образа Сейнарра хотя бы внешне. Это было бы так не к месту.

Ладно. Пора переходить ко второму этапу. Сбору сведений.

Куда там дальше по плану шёл водонос?... В казарму. А где она?

Ноги опять пошли сами. Но не доходя до помещения, в котором спало не меньше пяти десятков "простых", я отошёл в сторону и попытался затаиться.

Не дыши, не звучи, не показывайся. Никто не может меня заметить. Я же идущий-по-Краю... Кто мне помешает чуть свесится за Край, туда, где меня нет?

И пусть здесь никто и не звучит, но даже если просто меня заметят... Здесь к смерти очень простое отношение. Хорошо хоть не утилитарное, как в том мире. А я всё ж хочу жить. Жить и вернуться.

А для этого нужна информация. Вся.

Глядя же на местных — и "простых", и "зацикленных" — было понятно, что попытка идти за информацией на верхние уровни обречена — там всё-таки могут заметить... И не факт, что не найдётся кто-то поумней зацикленных.

Поэтому я осторожно стал пробираться вниз.

Блин. Горелый чёрный блин.

Подвалы... Какие там подвалы — огромные бункеры под пирамидой скрывали многое.

Да и эта пирамида — никакая не пирамида, и даже не лагерь беженцев. Капсула времени, корабль поколений — эта напрочь закрытая система могла существовать в принципе без контакта с внешним миром! Даже воду, что таскал водонос, всего лишь доливали в емкости. И одного водоноса, с какой-то баклажкой, хватало на всё население огромной пирамиды, ушедшей под землю на добрых две трети.

Впрочем, похоже, та цистерна, откуда таскал воду водонос, тоже не самый простой агрегат. Но пока об этом не время думать.

Я бродил по тёмным коридорам, пугливо прячась от мерно топающих "простых" и шустро перебирающих ногами "зацикленных", и поражался величию замысла.

Видимо, катастрофа снаружи затянулась на века... Или по крайней мере на годы. Здесь успели выстроить и огромные реакторные залы для сверхмощных энергостанций, и бункеры с запасами, и жильё со всякими вспомогательными помещениями, типа госпиталя. Даже инкубаторы для восполнения населения были здесь — и вся эта супертехника выглядела фантастически... Несмотря на понемногу накапливающийся износ от непрерывной работы.

Впрочем, был и совсем новые помещения. Модифицированные позже, не строителями пирамиды.

Вот этот бункер когда-то был, наверное, грибной фермой. Нормальная грибная ферма — свет, вода, биомасса для роста грибницы...

Вот только биомасса была ещё живой и порой даже шевелящейся. Да, грибы росли на телах "простых", брошенных сюда помирать.

Я немного поскрипел зубами и удалился. Даже это не слишком высокая мерзость для людей во власти, которых я повидал по другим мирам — а здесь всего лишь грибы выращивают на живых телах людей. Даже не совсем людей — так, "простых". Андроидов с одной программой.

Меж тем в других помещениях нашлись и более приятные глазу фермы — в других бункерах, под ярким желтым светом, растили сильно геномодифицированную картошку — с крошечной ботвой и огромными корневищами. Но именно картошку — уж эту многоклубневую конструкцию вместо корня сложно не узнать тому, кто хоть раз её копал.

Впрочем, зрелища зрелищами, а вот более важная информация — кто, что и как — лежала в самых тёмных углах и мелкими кусоками. Например, высохшая до хрупкости пергаментная, а может, пластиковая, карта. Политическая карта мира.

Странный, размытый огрызок какого-то материка — не вызывающий никаких ассоциаций. И пять точек на ней. С пятью надписями странным шрифтом, соединившим готику и арабскую вязь. Handaryan, Themian, Allyan, Synthean и Illyan — пять надписей, не говорящие мне ничего. Впрочем, третья точка, Аллиан, находилась в центре карты и выделялась другим цветом... Видимо, так называется эта пирамида.

Очередной обход — вслед за местными жителями, след-в-след — уровней пирамиды завершился внезапно и очень неприятно. На раздавшийся где-то вдали гул я среагировал неправильно — попытался вжаться в стену. Не в том месте.

Открывшаяся потайная дверь отбросила меня в сторону.

— Всё ли готово? Все ли наставлены? — флегматично спросил вышедший из двери и остановившийся товарищ. Строгий чёрный костюм, начисто выбритая круглая голова. Первый относительно нормальный человек, встреченный мной здесь. И очень похож на земных "бизнесменов".

— Так точно, — отрубил вышедший следом человек мужского пола, закованный в технологичное подобие рыцарских доспехов.

— Проинструктируйте их ещё раз. Подготовьтесь получше.

— Будет сделано.

— И чтобы всё было правильно. Во имя Господа.

— Будет сделано. Во имя Господа.

В противоложной стене, перед ними, открылась ещё одна дверь, в которой они исчезли. Это, я так понимаю, местный верховный иерарх.

А вот кого они готовят и зачем — мне отчего-то очень важно знать.

Впрочем, зал для мероприятий я нашёл за время блужданий только один, и вернуться туда — дело нескольких минут, даже в незаметности.

— Во имя Пирамиды! — размеренно голосил "рыцарь".

— Ура! — не менее размеренно говорили стоящие перед ним стражники. Похоже, все стражники пирамиды.

— Во имя Верховного!

— Ура!

— Во имя Господа!

— Ура!

— Да умрут неправильные!

— Ура!

А это они о ком?...

Через некоторое время все они перестали голосить и затопали куда-то. Похоже, они направляются наружу — и мне обязательно надо с ними. Другого шанса может не представиться. И я устремился за ними.

На очередном повороте я догнал хвост колонны и пристроился следом.

Войти в ритм, слиться с этой многоклеточной инфузорией, которая зовётся армией, оказлось чрезвычайно просто. Знай себе топай вместе с ними, мозги заменяет приказ, а всякие инстинкты и вовсе не нужны.

Меня не заметили не на выходе, ни дальше, когда колонна выбралась наружу и куда-то помаршировала. Я с некоторым трудом вышел из общего ритма и отбежал в сторону, за одинокий песчаный холм.

Эти муравьи дружно топают по прямой, куда-то в противоположную сторону от места моего прибытия. Мне, пожалуй, нужно туда же.

Но не успел я отойти чуть дальше и припустить по прямой, как на меня, мне показалось, обрушилось само серое небо.

"Лишний? Сложный? НЕЛЬЗЯ! НЕПРАВИЛЬНО! БОЛЬНО! ИСПРАВИТЬ!"

Пожалуй, это единственное, что я смог понять под этим ментальным ударом. А это был именно удар. Сильный, плотный...

Уже после, придя в себя, я добрыми словами помянул Кена и Шерри Дана. И вообще всех, кто учил меня уворачиваться от чужой магии. Меня и других Идущих практически невозможно засечь магией, и потому даже при наведении заклинания возникают проблемы... А нам, соответственно, легко уклониться. Вот только уклоняться от такого, напитанного прямо-таки божественной мощью удара, было очень сложно.

И судя по тому, что я бессознательно шагаю по пустоши, я так и не увернулся полностью.

Короткая попытка сбросить оковы была прервана в самом начале молниеносно проступившей мыслью — а если этот гад, что едва не выжег мне мозги, продолжает присматривать за мной!? Повторной атаки я не выдержу.

Пришлось расслабиться и автоматически шагать вдаль, старательно поддерживая маску одурманенного. А ведь теперь понятно, что случилось с пирамидой — против такого там защиты не было. И тех без сомнения умных людей, кто создал этот саркофаг времени, заменили прозомбированные андроиды.

Как не активно я шёл, но всё-таки опоздал. Когда я прибыл к площадке, там уже не было ни солдат, ни тех "неправильных". Только следы солдатских сапог, кровь, не желающая впитываться во влажный песок, и тела — целые и частями.

А ещё здесь не было навязчивого давления сверху — и какие-то непонятные мои чувства говорили, что это место очень похоже на Край. Только какой-то неполный, ущербный... Ещё не открытый.

Я обшаривал местность, практически сбросив шкурку "своего в доску" для этого мира — и понимал, что таки вполне солидарен с солдатами. Эти местные оборванцы не стеснялись и людоедства... Иначе им здесь выжить было бы просто никак — ни воды, кроме вязких лужиц, ни еды, даже слизневатых крыс.

Но нашёлся один след, смутивший меня — выстланная каплями крови дорожка петляла меж тел, но продолжала виться и виться, не покидая площадки. Под конец меня уже просто заинтересовало, кто может так долго бродить с такой потерей крови. Что ж, в итоге я всё-таки его нашёл.

Прислонившись спиной к двум сцепившимся в вечном клинче трупам, на земле сидел человек. Без руки, из обрубка которой уже почти не капала кровь. Странные светлые волосы лохмами свисали на его лицо, закрывая его от взглядов, а тело с ног до половины торса окутывала какая-то мерзская слизистая плёнка — похоже, из лужи рядом.

— Ты жив? — обеспокоенно спросил я, касаясь его плеча.

Он поднял на меня чистые, ясные глаза — и улыбнулся. Без слов. И я почувствовал, как становлюсь зеркалом, отражая этот взгляд внутрь его самого, давая ему возможность увидеть своё отражение в моих глазах. И что-то случилось внутри него. Случилось — и рванулось наружу.

Ощущая уже накатывающую на меня свежую волну, полную противоположность мягкой давящей пелене, успел взглянуть на него ещё раз и прошептать:

— Кто ты?

Ответа в реве набросившейся на меня волны я не расслышал, даже если он и был.

Увернуться не получалось — слишком большая, слишком сильная, слишком непредсказуемая. Но шансы оставались. Спрятаться от ревущего в моем разуме чужого воя, сливаться с чужим желанием разрушать... И уклоняться, уклоняться до последнего, пока есть надежда и когда надежды уже нет. Ведь помощь придёт...

Помощь пришла с неожиданной стороны. Сверху на нас подобно удару цунами обрушился пресс сверхстабильности. Тот самый, который едва не выжег мне мозги по дороге сюда.

— НЕЕЕТ! НЕПРАВИЛЬНО! НЕПРАВИЛЬНО! ИСПРАВИТЬ! — истошно орал кто-то сверху.

Странный толчок изнутри — и я меняюсь. Вместо попыток увернуться от того и другого разом, я застываю, превращаюсь в перемычку, в канал, соединяющий одно и другое... Не взаимодействующий ни с тем и не с другим. Просто связавший.

Я вряд ли смогу описать волну разрушения, хлынувшую в обе стороны сразу. Они просто рассыпались, оба сверхисточника — и я как наяву понял, что ещё секунда, и... Но где-то рядом есть-будет Край.

"И" — не случилось. В себя я пришёл в Тумане. Стоящий на четвереньках на мелкой местной гальке.

— Агу, — сказал кто-то подо мной. Я опустил глаза и обалдел — на земле, завёрнутый в какие-то грязные пелёнки, лежал младенец.

Я кое-как встал на ноги, подобрал младенца, и задумчиво произнес:

— И что же мне с тобой делать?

— Ого-го какой карапуз, — произнёс кто-то слева. Я дёрнулся от неожиданности и развернулся к говорящему.

Мужик. Человек. Лохматый, небритый... Наш человек. Только тоже странный очень. Вот что он полез к лицу этого карапуза своими грабалками?

Карапуз тем временем замахал ручками и крепко ухватился за грязный палец. Очень крепко, судя по тому, как скривился мужик.

— Экое хтоническое чудо, — пробормотал он, с трудом высвободившись из захвата. Посмотрел на меня и спросил, хитро прищурившись: — Ты что, так и думаешь с ним по Туману шляться? Тут не только я, тут и другие встречаются. Не столь мирные.

— У тебя есть другие предложения, мирный проходимец? — спросил я.

Тот усмехнулся.

— Уел. Зови меня Наблюдателем. Сейчас знакомый подойдёт, с ним и обсудим.

Едва он это сказал, как с другой стороны возникла еще одна колоритная личность. Высокий, седой, закованный в броню рыцарь.

— Смотри-ка, Отшельник, — панибратски обратился к нему Наблюдатель: — Какие занятные дети в Тумане встречаются.

— Действительно, — согласился тот, и обошел нас, присматриваясь к младенцу со всех сторон. Спросил: — И что ты собираешься с ним делать?

— Понятия не имею, — честно признался я: — А вы, судя по всему, о нём что-то знаете?

Они переглянулись и Наблюдатель проговорил:

— Что-то знаем, что-то нет... Например, мы многое знаем о его прошлой жизни, когда он звался Лофтом. А из этого невинного младенца можно вырастить что угодно, и это даже мы не в силах предугадать. Весь вопрос в том, кто и как его воспитает... — и задумчиво посмотрел на второго.

Отшельник задумчиво согласился:

— Конечно, его воспитание няньке не доверишь, — внезапно вздрогнул и возмущенно заявил: — На что ты намекаешь?!

— Да есть у меня на примете один серьезный и о-очень ответственный бог, который это потянет, — хитро улыбнулся небритый.

— Ты хоть думай иногда, что говоришь. Я тебе что, богиня плодородия или детских пелёнок?! Да я с детьми никогда не возился!

— А как же с учениками, ну, хоть с Омелой? Чем не дети? — отмахнулся Наблюдатель: — Сам посуди, кто его защитит от всяких проходимцев, если не ты?

Рыцарь только вздохнул, потом развел руками, а я хихикнул:

— Проходимцев вроде тебя, Наблюдатель?

— Э не, — покачал головой тот: — Таких, которые не постеснялись Лофта памяти лишить, в замороженный мир забросить, чтобы он оттуда выбраться не мог, да и остальных, кому само его существование поперёк горла. Тебе, кстати, с ними встречаться не советую — уровень не тот. Все твои умения не помогут. Может быть куда хуже, чем в этой тюрьме, Земле Обречённых, откуда вы так бодро сбежали. Хорошо, хоть планета цела осталась, только астрал в клочья разнесли.

Ой. Я с опаской покосился на младенца. Он мне улыбнулся и блеснул шальным огоньком из глубины глазенок.

— Так что, Отшельник, возьмешься? — снова приступил к уговорам небритый: — Как ни крути, а больше некому. Опять же, Вееру плохо будет, если до него опять доберутся...

— Уговорил, — вздохнул рыцарь и неловко взял у меня свёрток. Покачал головой, глядя на младенца, и удалился в Туман.

— Ну, слава Создателю, — выдохнул Наблюдатель, разом сбрасывая весь напускной оптимизм: — Наконец-то разобрались с этим. Эй, Джен, проси чего хочешь. Заслужил.

— Э... — я растерялся. За что... И чего просить-то? И откуда он мое имя знает?

Наблюдатель подождал минутку, махнул рукой и сказал:

— Ну, как надумаешь — скажешь. Заболтался я с тобой. Ты заходи, если что.

После чего схлопнулся в яркую точку и исчез. А я постоял в растерянности ещё немного — и вдруг вспомнил. Землячки! Майя и эта вторая! Как я мог забыть! Если уж меня выбросило в тот ад, который Наблюдатель назвал Землёй Обречённых, то что же стало с ними!?

Я нащупал болтающуюся за спиной шляпу, нахлобучил на голову и бодро зашагал вперёд, по каменной пустоши Закрайнего мира.