— Как что? У него всё тупо — есть хорошие христиане, и есть плохой Манко и его сторонники, которых он всех поголовно иначе как палачами не называет. А в одном месте говорит даже, что если бы для уничтожения Манко нужно было бы сжечь весь Куско со всеми его жителям — он бы это одобрил. Да и по языку Лукавый туп и зануден до невозможности. Вот Томас мне привез совсем другие книги.

— Да что же это за книги такие особенные?

— Ну, цикл пьес о жизни Манко Юпанки, "Позорный мир" я даже перевёл. Потом поэму о гибели Тупака Амару, исторические повести о Великой Войне...

Вдруг бывший монах заметил, что юноши смотрят на него как-то странно, и даже отодвигаются. Потом все вышли из-за стола и стали неловко прощаться. Вскоре Золотой Подсолнух, Золотое Перо и Прекрасная Лилия остались втроём.

Золотое Перо улыбался, видимо, пари он таки выиграл.

— А их ничем не обидел случайно? — спросил бывший монах. — Отчего они так?

— То, что ты объявил нужным и скучным у некоторых считается чтивом для особенно продвинутых, — сказал Золотое Перо, — а вот пьесы о Манко Юпанки и поэму о гибели Тупака Амару они считают скучным официозом, который уже в школе всем надоедает.. Глупцы они просто.

— Похоже, мне и в самом деле трудно это понять, — сказал бывший монах, — ну, может, то, что дают в школе, трудно оценить свежим взглядом, но как они не понимают, что тот же Идущий-в-брод-через-Туман откровенный мерзавец! А Лукавый — само его имя говорит о его сути. Ну, может испанцы не знают, как оно переводится, но ведь вы же знать должны...

— А что ещё писал Лукавый? — спросила Лилия.

— Что твоего отца нужно не просто свергнуть, но бросить в тюрьму и выжечь ему глаза, а потом каждый день присылать к нему священника, чтобы он раскаялся и спас свою душу, — ответил бывший монах. — Ты просто не представляешь сколько жестокости может быть в христианах. Да, врага можно хотеть убить, но лишить его зрения... Это какое-то изуверство.

— Я раньше думала, что писатели не могут быть жестокими, — сказала Лилия. — Жестоким мне казался отец, который запретил его книги в нашей стране. Но мой отец никогда бы не стал выжигать никому глаз!

Бывший монах ответил:

— Твой отец если и бывает суров, то лишь по должности. По натуре он человек довольно мягкий. Христиане же — иное дело. Они жестокостью могут наслаждаться. Ладно, хватит об этом, мне пора продолжить занятия геометрией, ещё понять бы, что на кечуа зовется "священной улиткой".

— Это способ рисования отрезков длиной в квадратный корень из целого числа, я помогу тебе его освоить, — с готовностью сказала Прекрасная Лилия, — пошли.

Хотя бывший монах старательно слушал объяснения Лилии по геометрии, полностью сосредоточиться на науке он не мог, потому что подспудно его скребла тревожная мысль: ненароком он нажил себе врагов. Однако вечером к нему явился Моро и сказал:

— Ты извини, что мы так резко сбежали. Это не из-за тебя.

— А из-за чего же, — ещё больше опешил бывший монах, — я вижу, что ещё много тут не понимаю.

— Черношеий Лебедь подал знак, что мимо прошёл Горный Ветер.

— А может, ты просто понял, что проспорил не одну, а десять книжек? — съязвил Золотое Перо.

— Не думаю. Ведь Горный Ветер действительно повадился ходить в библиотеку в последнее время.

— А почему ему нельзя ходить в библиотеку? — спросил Золотой Подсолнух. — Насколько я знаю, он в свободное время поэтическими переводами занимается.

— Не знал, — ответил Моро, — у нас его принято бояться.

— Да я понимаю, что у вас студентам вроде как лёгкая фронда положена, только я...

— Да, тебе, чтобы не нажить неприятностей, нужно быть очень лояльным, я понимаю.

— Нет, Моро, дело не только в этом. Мне действительно нравится в Тавантисуйю буквально всё, я не понимаю, чем тут можно быть недовольным. Вот, например, я ездил в деревню и видел, как трёхлетняя девочка спокойно бегает по улице. Я спросил у её матери, не страшно ли ей отпускать такую малышку одну, не боится ли она что её могут загрызть свиньи или собаки, а мать, рассмеявшись, сказала, что в Тавантисуйю это просто немыслимо. Никаких свиней, свободно разгуливающих по улицам, или собак-людоедов тут нет. Мало того, любой, кто увидел, что ребёнок упал и плачет, обязательно подойдёт и постарается успокоить. А в Испании до чужих детей никому нет дела.

— Ты ещё наших недостатков не видел, — сказал Моро.

— Я знаю, почему Горный Ветер зачастил в библиотеку, — Золотое Перо. — Сейчас среди Носящих льяуту споры идут, стоит ли пытаться заключить торговое соглашение с Английской Короной, раз уж с Испанской все горшки побиты вдребезги. Горный Ветер — ярый противник этого и сторонник изоляции. Вот он и выискивает в книгах аргументы в свою пользу. Только он, похоже, напрасно старается, всё равно изоляционисты в меньшинстве. А вы всё думаете, что он ваши дурацкие разговоры подслушивать рад, да не до них ему!

— А твой отец что думает? — спросил Моро, предпочтя не заметить колкостей.

— Он скорее нейтрален. Не видит в торговом соглашении особенного зла, но в то же время и изоляции не боится. Скорее всего, пойдёт за большинством или воздержится.

— А... — сказал Моро, — Ну ты, Золотой Подсолнух, ещё раз нас извини. Рад был познакомиться.

После чего ушёл.

Перед сном Золотое Перо сказал бывшему монаху:

— Ты на Лилию особенно не западай, вертихвостка она.

— То есть?

— Она со всеми вот так знакомиться рада, но ты ей быстро надоешь. Так что не обольщайся.

— А с тобой тоже пыталась? — с упавшим сердцем спросил Золотой Подсолнух.

— Да, но я уклонился. Видишь ли, она специально хочет связаться с кем-нибудь вопреки папочке, который не так давно попытался предложить ей жениха. Она отвергла и стала вертихвостить.

— А что, жених был так уж плох?

— Да нет, парень вроде был ничего, но её взбеленило, что ей что-то навязывают. Братьев у неё нет, и если их и не будет, то Первому Инке придётся женить дочерей на кузенах, чтобы те смогли бы стать наследниками. Лилия это чует и бунтует. Она не хочет становиться супругой Первого Инки. И может достичь успеха — если она к кому-нибудь в постель нырнёт, то супругой наследника станет кто-то из её младших сестёр. Да вот только этому, к кому она в постель попадёт, не поздоровится. Ладно, спокойной ночи!

— Спокойной ночи! — ответил Золотой Подсолнух, хотя на душе у него от всего этого было неспокойно. Нет, он знал твёрдо: никогда в жизни он не решится опозорить девушку, взяв её до свадьбы. И тем более это было бы свинством по отношению к своему благодетелю — как он может опозорить дочь Асеро? Но обидно было, что внимание Прекрасной Лилии к нему имеет под собой вот такую подоснову. Хотя, может, Золотое Перо ошибается? И Лилия не совсем такая, как ему кажется? Хотя она и в самом деле слишком легкомысленна... но тут молодых девушек не подстерегает такое количество опасностей, как в христианском мире. Да и понимают тут все, что она не просто так, а принцесса. Хотя и учится наравне со всеми.

На следующий день Золотой Подсолнух опять встретил в библиотеке Прекрасную Лилию:

— Я знаю, что тебе Золотое Перо про меня много ерунды наговорил, — шепнула она, — но не обращай внимания, он просто ничего не понимает...

— Не понимает?

— Да, — она вздохнула. — Он будет свободен всю жизнь. А я, как только закончу учиться, буду обречена всю жизнь проводить под охраной. Я и сейчас только на учёбе свободна, а сама выйти отсюда пойти погулять по городу не могу, нужно, чтобы меня сопровождала охрана... меня и сестёр всякий раз встречают и провожают, потому что я дочь Первого Инки... Вот я и знакомлюсь со всеми, хочу найти среди них действительно достойного человека. Только вот пока не нашла.

Юноша не знал, верить ей или нет, но так хотелось оказаться единственным достойным....

Так начался его роман с Прекрасной Лилией. Молодые люди часто встречались, помогали друг другу с учёбой, но бывший монах не рисковал даже поцеловать свою возлюбленную: слишком хорошо он знал, что после страстных поцелуев воздерживаться будет много сложнее, и потому даже когда Лилия намекала, что допускает поцелуй, он предпочитал делать вид, что не понимает намёков.

Постепенно юноша стал думать, что Лилия заинтересована им всерьёз — никаких признаков неверности она не проявляла. По-честному надо бы в такой ситуации посвататься, но как признаться в этом её отцу? Кто он такой, чтобы жениться на принцессе? Так он размышлял, пока дело не приняло совсем неожиданный оборот, но об этом речь впереди.

Заря выполнила своё обещание, написал Радуге обо всём, и вскоре получила от неё ответ.

Здравствуй, Заря!

Рада была получить весть от тебя, рада, что ты жива и здорова, и скоро опять станешь матерью.

Что касается истории с Тухлым Пирожком, то я сама в том день имела с ним пренеприятнейшую встречу. В тот день я отсутствовала в обители и думала вернуться на следующее утро, но так получилось, что я сделала свои дела гораздо раньше, чем планировала, и вернулась поздно вечером.

Я решила проникнуть с чёрного хода, чтобы было поменьше шуму в час, когда все уже должны спать, ибо ты знаешь, мне совсем не хотелось кого-то будить и доставлять лишние неудобства. Однако в одной из келий горел свет, слышался смех и хмельные голоса, там явно была вечеринка. Я тут же заглянула туда и обомлела. В келье были две её насельницы, но не одни — рядом были Тухлый Пирожок и ещё один мужчина. Признаться, я была так поражена наглостью Тухлого Пирожка, посмевшего явиться сюда, после того как его выгнали с позором, что не обратила внимания на его лицо спутника, а тот взял и выскочил в окно без туники, в одних штанах. Могу только сказать, что телом он мускулист, хотя вроде и не очень молод. Мог ли это быть Хорхе Алехандро Симеон — не знаю.

Касательно целей вечеринки у меня не было уже никаких сомнений. На столе было не только вино, но и особые мешочки, сделанные из кишок лам.

Тухлый Пирожок при этом не только не испугался и не смутился, но, наоборот, широко улыбался и смотрел на меня нагло. Вот мол, что я творю у тебя в обители, а ты и не знаешь, потому что никто не донёс. Я пригрозила ему, сказав, что этого дела так не оставлю. Он усмехнулся ещё шире и сказал: "Радуга, если ты только посмеешь устроить скандал, то я расскажу о том, что как ты стала походно-полевой шлюхой в Амазонии. Тебе ещё повезло, что ублюдка из тебя вычистили, а твой хахаль получил по заслугам. Говорят, он знатно орал, когда плоть, которой он так набезобразничал, была немного помята раскалёнными щипцами. Да и большинство свидетелей погибли, не иначе как Инти их убрал".

Конечно, он знал, что насчёт Инти это всё неправда, но лгал, чтобы ещё больше унизить меня. Ухмыляясь, он продолжил: "В общем, не тебе, Радуга, осуждать девушек и их желание немного поразвлечься, тем более что эти кишочки избавят их от необходимости отведать те груши, которыми тебя и твоего возлюбленного так любезно угостили инквизиторы.

Я просто онемела от такой наглости и стыда. Девушки смотрели на меня с любопытством. Но больше всего меня ужаснуло то, что тайна раскрыта. О подробностях случившегося в Амазонии знает Инти и ещё два человека, и до того у меня не было мысли, чтобы они могли проболтаться о моей тайне хоть кому-то. Даже перед тобою Заря я упоминала об этом, но не раскрывала унизительных для меня подробностей.

Даже сейчас, на холодную голову, я не могу понять, что это может быть. Конечно, догадаться о том унижении, которое ждёт практически любую женщину в плену у белых людей, можно и без подсказки. Знал он наверняка и про "груши" из железа, которые господа инквизиторы вставляют своим жертвам в рот, анус, а женщинам и в ещё одно место. Заря, ты ведь понимаешь, не можешь не понимать, что наши палачи стараются сделать пытки не только как можно более мучительными, но и как можно более унизительными для нашего достоинства. Да, у меня была любовная связь, но мы собирались пожениться, мой возлюбленный клялся мне в этом, и я знаю, что эти клятвы были искренни. Он также искренне обрадовался, что станет отцом, и у него и мысли не было убивать плод нашей любви. Увы, судьба жестоко поглумилась над нами. В плену надо мной сначала надругались на глазах у любимого, и первым, кто это сделал, был предатель, а потом и угостили той самой "грушей". А потом его самого пытали на моих глазах. Только он не кричал, стерпел всё молча, сжав зубы.

Теперь, когда Тухлый Пирожок выговаривал мне, у меня было такое ощущение, точно меня опять облапывают липкие ручёнки предателя... Возможно, что Тухлый Пирожок даже узнал об этом с той стороны...

Прошли годы, Заря, но я до сих пор вспоминаю о своём любимом и нашем несбывшемся счастье. Благодари судьбу, что твой возлюбленный после долгих лет всё-таки вернулся к тебе и смог стать твоим мужем.

Заря вспомнила, как объявила о своём решении Радуге. Та ведь сперва не поняла — думала, что Заря забыла Уайна, и округлый живот у неё от кого-то другого. Потом, когда увидела Уайна живым, обрадовалась ему почти как родному. Может, даже не столько ему, сколько тому факту, что верность Зари была вознаграждена. Заря продолжила читать письмо:

Я потребовала от Тухлого Пирожка убираться вон, потом сказал девушкам, что с ними разберусь завтра, ушла к себе и расплакалась.

Потом ко мне постучалась одна из девушек. Пришла с раскаяньем. Сказал, что уже полгода в те дни, когда меня нет, устраивают такие вечеринки. Тухлый Пирожок сказал им, что если с кишками, то они сохраняют девственность и не беременеют. Я спросила про того второго, что с ними был. Она сказала лишь, что его зовут Шалфей и что инки его как-то сильно обидели, особенно люди Инти. Подробностей она не уточняла. Ей казалось самим собой разумеющимся, что люди Инти такого славного человека обидели ни за что. Я ей объяснила, что Тухлый Пирожок её обманывал: невинность не сохраняется, и что такие кишочки могут порваться и забеременеть можно. Но это ещё не самое худшее: ведь это же готовый компромат, и Тухлый Пирожок может взять таким образом на крючок, под угрозой разглашения заставив делать выгодные ему вещи. Также спросила, почему боялись мне сообщить. Она ответила, что многие бы это восприняли как подлость. Тем более что я тоже когда-то спала с мужчиной. Я ответила, что нельзя равнять любовь мужчины, который собирается жениться, и похоть ради развлечения. И ещё она предупредила, что у Тухлого Пирожка есть некий знакомый в Газете, и что он в случае чего опозорит меня и там. Мне это показалось невероятным: кто бы у него там ни был, но материалы газеты сам Первый Инка обязательно просматривает, и он уж точно не пропустит там никакую грязь. Она ответила, что иногда Первый Инка и в отъезде бывает, и в такой ситуации можно пропихнуть что-то не то.

Потом я рассказала всё Инти и попросила совета. Он сказал, что попытается выяснить личность незнакомца, а также попробует узнать источник утечки. И что, конечно, так оставлять дело нельзя.