Карибский полдень (Рнб-2)

Подождав перевода, Василий Иванович продолжил.

— А если случиться такое, что сокровища Индий не будут приходить в Кадис более двух лет, неважно из-за захвата или сожжения врагами, или крушений в результате штормов — Испанскую империю ждет крах. Нечем будет оплачивать товары, нечем выплачивать жалование войскам, флоту и чиновникам. Колонии не получат из Севильи даже те товары, которых сейчас катастрофически не хватает для развития. И это, несмотря на то, что голландская контрабанда этими товарами позволяет частично восполнить дефицит.

— И что предлагает ваш господин? — Дон Хуан задумчиво смотрел на Чапая.

— Мой господин предпочитает мирную торговлю. Ему не нравятся пираты, как бы они не назывались, он не приемлет вооруженный захват колоний одних стран другими. И он мечтает, чтобы мирные правила торговли и мореплавания были гарантированы сильной страной. Процветающей Испанской империей. Радушно встречающей в своих портах купцов из разных стран. И вопросы приобретения колоний решались бы на коммерческой основе, а не силой оружия.

Дон Хуан дал знак слугам и охране покинуть помещение.

— И что ваш Герцог может предложить для этого? — усмехнулся испанец.

— Яков Кетлер, и поддерживающие его люди могут предложить всемерную поддержку в развитии вице-королевств Вест-Индий. Постройка верфей и самих кораблей. Оснащение их всем необходимым. Добыча и переработка железных руд. Отливка пушек, изготовление мушкетов и разнообразных орудий для сельского хозяйства и рудного дела. Снабжение пшеницей регионов, где она не может выращиваться. И много еще чего.

Дав своему помощнику это перевести, Чапай продолжил.

— Главный вопрос имеется ли в Испанской империи человек способный принять такое предложение.

Бен Ами перевел это предложение и, как и Василий Иванович уставился на Дона Хуана.

Испанец задумался.

— Мой герцог мирный человек, и не предлагает устраивать перевороты или революции, — решил немного опередить события Чапай, пока незаконно рожденный принц не придумал чего не надо.

— Да? И что же тогда он предлагает? — немного облегченно и гораздо более заинтересованно спросил дон Хуан.

— В Испании много полководцев, и всего один "Князь Моря". И заручившись поддержкой отца, он мог бы навести порядок в колониях. Для начала, например, пока идет война, изгнать захватчиков с Ямайки и Тортуги, и навести порядок на Эспаньоле. А после этого, допустим, стать вице королем Новой Испании. Золото на карибских островах быстро закончилось, когда-нибудь оно закончится и на материковых рудниках Нового света. И если не развивать колонии Вест-Индий их все ждет судьба Ямайки. А сама Испания превратится в нищую страну населенную гордыми идальго, проевшими все богатства, и только вздыхающими о былом величии.

— Продолжайте, — сказал Хуан Хосе, задумчиво смотрящий куда-то в пространство.

— В апреле 1658 года я или мой приемник, если со мной что-то случится, приведу на Тобаго очередной торговый конвой. После этого я смогу перейти к Вам на службу, и временно передать под Вашу руку около десяти быстроходных бригантин с тысячью опытных абордажников и четыре 40-пушечных фрегата.

— Ну, это не такие уж большие силы, даже по меркам Нового света. И с чего вы взяли, что их будет достаточно для взятия Ямайки? И почему не в этом или следующем году?

— Половина кораблей еще достраиваются и команды проходят подготовку. Кроме того, у нас на Балтийском море этим и следующим летом ожидаются боевые действия, и наш миролюбивый Герцог временно передаст военные корабли под руку одной из сторон конфликта. Там команды и смогут получить боевой опыт.

Подождав, когда Беня переведет, Чапай продолжил.

— Кроме того, думаю, к 58 году англичане уведут самые мощные боевые корабли обратно в Британию. И мой приватирский флот легко справится с оставшимися военными кораблями и судами пиратов. Как на Ямайке, так и на Тортуге. Причем моих сил вполне хватит для взятия Тортуги. А вот для завоевания Ямайки потребуется сухопутный отряд численностью не менее двух тысяч человек. Своим флотом я смогу блокировать порт Кагуэй. А изгнать англичан с самого острова — задача сухопутного отряда.

— Насколько я себе представляю положение дел на Кубе, собрать отряд такой численности проблематично. Придётся оголить все форты на острове, — испанец снова задумчиво смотрел в пространство.

— Если прежние хозяева Ямайки заинтересованы в возвращении своих владений, то руководство Новой Испании сможет собрать такой отряд.

— Если же Испанская корона заинтересована только в изгнании англичан и искоренении пиратов в регионе, а сам остров посчитает возможным передать для совместного использования в руки дружественно настроенного и со всех сторон миролюбивого Герцога Курляндского, то мы найдем возможности для проведения сухопутной операции собственными силами.

— Ну да, понятно. А позвольте узнать, куда ваш совершенно мирный флот бригантин направит свой взор после завоевания Ямайки? — Дон Хуан откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

— После завершения франко-испанской и англо-испанской войны я с моими кораблями будем переброшены совершенно в другую часть света. Пока это только предварительные планы, но могу уже сейчас гарантировать, что мой флот уйдет из Карибского моря.

— Как будет по-немецки "господин", — обратился испанец к переводчику.

— Это звучит как "герр", Ваше Высочество, но Перегудов русский, и они предпочитают обращение "tovarisch" — это значит "товарищ" — ответил Бен Ами.

— Забавно, однако, — Дон Хуан немного задумался и продолжил.

— Товарищ Перегудов вы изрядно повеселили меня столь тщательным планированием боевой операции, которая будет проведена только через два года. Ну, да все в руках Господа. Но я так и не понял, зачем это мне, и что со всего этого будете иметь вы и ваш герцог.

— Ваш Батюшка деятельный мужчина, и я не сомневаюсь, что, не смотря на солидный возраст, оставит после себя законного наследника. И как каждого из нас, в свое время Господь призовет его к себе. А править Испанией будет королева мать и ее фавориты. Как показывает история, империи редко процветают под управлением часто сменяемых фаворитов и советников. Вряд ли Вас, Ваше Высочество, ждет достойное место при таком дворе. В то время как покорителя Ямайки, искоренителя пиратства и руководителя процветающего вице-королевства, или даже наместника Вест-Индий, будут любить подданные, и уважать и ценить как в Севилье, так и в Мадриде.

— Ну а то, что касается меня и моего герцога...

— Мирная торговля и экономическое процветание — путь, по которому герцог Яков ведет своих подданных в будущее. Меня и моих "товарищей" — Чапай посмотрел на Бен Ами, — такая дорога вполне устраивает. Единственное, что герцог хотел исключительно для себя — это со временем выкупить остров Тринидад.

— Ага, значит Тринидад, — улыбнулся дон Хуан.

— По сравнению с огромными, пока пустующими территориями обоих Америк, Тринидад всего лишь рыбья чешуйка на теле гигантского кита. Там нет драгоценных металлов и сравнительно бедные земли. И я думаю, у нас еще будет время обговорить этот вопрос.

— Да, пожалуй, столь далекое планирование не в моем характере, — улыбнулся испанец. Ну а что касается поднятых вами вопросов, то, как вице король Каталонии, я не могу на них ответить, а как "князь моря" я должен хорошо все обдумать. Когда вы покидаете Барселону?

— Боюсь сразу после нашего разговора. Но прислать свой ответ вы можете с доверенным лицом непосредственно герцогу Курляндии Якову Кетлеру, или его доверенному лицу при дворе Александру Сакенгаузену.

— С вашего разрешения, Ваше Высочество, — Беня встал и протянул принцу визитки.

Дон Хуан взял два небольших кусочка плотной бумаги.

"Якоб Кетлер. Герцог Курляндии" — значилось на первом.

"Александр Сакенгаузен. Советник" — было написано на втором.

— Замечательно, — в очередной раз улыбнулся испанец, пряча визитки в обшлага камзола.

— Мне доложили, что вы пришли конвоем из двух крупных галер и пяти бригантин. Это те самые скоростные корабли, о которых вы говорили?

— Да, Ваше Высочество. Мы перегоняем галеры, которые верфи герцога построили по заказу Венецианских Дожей. А на бригантинах команды пойдут обратно.

— Я хотел бы посмотреть на них, так сказать изнутри.

— С удовольствием покажу вам наши суда. Они получились довольно верткими и шустрыми. То, что нужно для мирного охранника торговых путей, — улыбнулся Чапай, и держал лицо, пока Бен Ами не перевел эту незамысловатую шутку.

* * *

Июль 1656 год

— Поляки атакуют, Экселенц.

— Ну, вот и дождались, наконец, то, — Мусаев достал из футляра оптический прицел и прикрепил его к "Базуке".

— Внимание! Атака неприятеля! Направление на два часа! Делай раз! — передняя шеренга его воинства встала на колено. Вторая подошла практически вплотную. Мусаев устроился на землю между шеренгами и направил ствол в сторону шведской ставки.

"Вот они соколы ясные, — подумал Владимир Сергеевич, смотря на группу польских гусар, прорвавшихся через основные порядки шведского войска. — Вот поляки, бойцы хреновы, даже добить врага не могут... Все за них делай. Где же наш герой, мать его..., вот он голуба — Карл Густав махнул рукой в сторону приближающихся поляков и схватился за саблю".

— Внимание! — и тут же в полголоса, — Ёган не шевелись, — Прозвучал выстрел.

— Делай два!

Передняя шеренга вразнобой лупанула в сторону атакующих поляков. Мусаев снова уставился в подзорную трубу, временно переквалифицированную в оптический прицел, на место основных событий этого дня, а может быть даже и целого года. Карл Х Густав заваливался с коня. Вот подскакали прорвавшиеся поляки, внося сумятицу в и без того засуетившейся командный пункт шведского войска. Скоротечная схватка, и потеряв двух гусар, компания польских смельчаков откатилась в сторону.

Карла подняли и понесли к шатру. По тому, как его несли было понятно, что объект уже общается с высшими инстанциями. Оставшиеся генералы явно пребывали в растерянности.

— "Culpa poena par esto" как говорили мудрые древние римляне — "наказание должно соответствовать вине", а если по-русски — "собаке — собачья смерть".

— Делай три! — Стоящие стрелки также старательно вразнобой отправили свинцовые гостинцы польским товарищам.

"Ну, вот и славно... И не надо с бомбой мудрить. А наш сундучок с сюрпризом используем где-нибудь в другом месте. Может польского круля подорвать? Там видно будет. Пока не будем оприходовать это вшивое серебро из сундука... Может, и вправду для чего или кого пригодится. Это пусть Чапай с Литвиновым решают. А нашему дорогому Карлу Густаву на данный исторический момент и свинца хватило, можно сказать, с избытком".

— Все парни, заряжаем оружие, и готовимся к отходу. А то вдруг еще, какая оглашенная компания польских панов захочет под пулями поскакать?

Пока немцы заряжали свои "аркебузы", Мусаев перезарядил ружье, и стал приводить "Базуку" в походное состояние. После отсоединения сошек и оптики она издалека напоминала обычный немецкий мушкет, такой же, как и у солдат, расположившихся рядом. Спрятав использованную гильзу в медицинскую сумку, Володя встал и осмотрел поле боя. Представшая перед глазами картина имела эпические размеры. Небольшой пригорок, на котором расположилась их рота, позволял рассмотреть место "Трехдневного сражения". Более шестидесяти тысяч человек изображали массовку присутствия на поле. Собственно, сражением занимались артиллерия шведов и бранденбуржцев, изредка оглашая пространство нестройным "бубухом" и добавляя пороховой гари в атмосферу. Гораздо более редкие "бухи" звучали со стороны польских батарей. То там, то здесь по непонятной для наблюдателя траектории перемещались польские или шведские эскадроны, именуемые компаниями. При их приближении к стоящим полкам противника передние шеренги пехоты окутывались дымом, а всадники, пульнув в направлении пехоты, откатывались в сторону, продолжая свои эволюции.

Еще раз, осмотрев поле при помощи прицела, теперь служащего подзорной трубой, Мусаев вздохнул и сделал в полголоса однозначный вывод:

— Пора заканчивать с этим балаганом. Надеюсь на радостях Ян Казимир устроит перемирие со всеобщим обмыванием. И мы утечём под шумок.

Спрятал трубу-прицел в футляр, и отдал ординарцу.

— Так приступим к операции прикрытия. Ёган, давай спирт и свой нож. Моим, только мясо на тарелке резать.

Получив желаемое, Мусаев распорол штанину, достал чистый платок и смочил его спиртом. Затем обработал кожу на бедре и тщательно протер нож.

— Помолимся, чтобы не было заражения, — примерился, и всадил нож в ногу.

Затем оттер кровь с лезвия той же тряпочкой и передал орудие членовредительства своему ординарцу и лучшему ученику.

— Ну что, мой камрад, потренируйся в наложении тугой повязки в полевых условиях. Постарайся, чтобы пятно крови было повыразительнее.

— Уважаю Экселенц, в ногу пол лезвия и без крика, я бы не смог.

— Поживёшь с мое, еще не так научишься.

— Курт!

— Да, товарищ военврач.

— Доложи нашему славному бранденбуржскому капитану, что твоего господина ранили, и наша медицинская компания, собрав раненых, отходит в лагерь.

— Ганс!

— Слушаю товарищ военврач.

— У нас раненые есть?

— Нет. Бог миловал!

— Ну, вот и славно. Возьми своих ребят, и забери у соседей десять тяжелых, или с ранением в нижние конечности, скажешь, если спросят, что в лагерь отнесем.

— Бойцы! Слушай приказ! Баррикаду разбираем. Делаем одиннадцать носилок. Для меня и еще десятка везунчиков. Кто не занят переноской, щиты за спину и дружно отходим в лагерь, прикрывая носильщиков. Приказ ясен?

— Так точно товарищ военврач, — на удивление дружно гаркнули бойцы.

— Вот чудо богатыри! В лагере всем по сто боевых! — Мусаев отхлебнул спирта из фляги Ёгана, и запил водой из своей. Затем отдал спирт, и примостился на уже готовые носилки.

"Доберусь до бани, сожгу на хрен всю одежду... Вши достали больше поляков и шведов вместе взятых".

Почесавшись в нескромном месте, Володя горестно вздохнул и закрыл глаза. Впереди предстояла долгая дорога на побережье, и дальше в Курляндию. Но безумно радовало, что основная задача была выполнена — главный разжигатель этой войны успокоился, лишив этим волю к дальнейшему движению шведской лавины. Которая теперь будет таять под теплыми лучами "любви" обозлённых ограблением поляков, обманутых русских и сильно униженных бранденбуржцев.

В течение часа раненые были доставлены к месту расположения отряда. Их перевязали и подготовили к транспортировке.

Затем, без всякого приказа, рослые парни подхватили носилки, и весь отряд дружно снялся с места, выполняя маневр "Эвакуация раненых под огнем противника", сотню раз отработанный на учениях.

* * *

— И который из них флагман? — Шмидт, прищурившись, смотрел на подходящую шведскую эскадру.

— К бабке не ходи, вон тот здоровяк, третий, — Кирилл поднял подзорную трубу и внимательно осмотрел обозначенное судно, — он. Вон адмиральский флаг.