Шестой Лесничий

Проблемы давно нет, но всё равно кому-то приходится жертвовать жизнью для её решения, даже если этот кто-то маленький и совершенно безмозглый. Прямо как я. Интересно, а что это у меня так настроение прыгает? Критические дни что ли на носу? Похоже эта генная перестройка здорово на мозги давит, и явно через секреторную функцию. А кто сказал, что будет легко — из мерзкой волосатой гусеницы, да в прекрасную бабочку. Ну-ну, поглядим в зеркало, авось заикой не останусь.

В общем, под вечер меня скрутило — мама не горюй. И главное моя невеста, а вместе с ней и сестрица, этому ничуть не удивились. Знали ведьмы и не предупредили — ничего, вместе будем представлять главное блюдо на славном празднике Аутодафе. Короче неделя была кошмарной, да и болезненной тоже — местный эскулап столько инъекций в меня вогнал, что лежать я мог только на животе. Зато страшно не было, потому как это либо полная ерунда, либо уже последний выдох господина ПэЖэ,(*) а иначе Пётр меня не выпустил из своих любящих объятий, кроме как в варианте — "а больше от меня ничего не зависит". Если люди в белых халатах с вас чего могут поиметь, ну там типа жизнь спасти или наоборот с пользой понаблюдать за агонией, то под наблюдение участкового патологоанатома они вас фиг выпишут. Да и новые мои таланты подсказывали, что выкарабкаться у меня шансов больше, чем встретить динозавра. Опять же, как пел хор — "предчувствия его не обманули", проснувшись на восьмой день, оказался приятно удивлён — из всех отвратительных симптомов остался только один, причём во время болезни ненаблюдаемый — адский голод. Ах, как же я ел! Мои сиделки охарактеризовали этот процесс фразой — "жрёт как стадо байкальских чудовищ". Я даже не стал вступать в полемику о несуществующих чудовищах Байкала. Я кушал. Выбегалло, глядя на меня, вероятно окончательно уверился бы в своей гениальности. Вы думаете мне дали нормально поесть? Шаз!

Ревун биологической опасности прервал мою трапезу где-то в середине первой её трети, то есть буквально в начале второй индейки под белым соусом. Что за невезуха! Анька, улепётывая со всех ног в сторону корпуса управления, коротко бросила: "Быстро в арсенал. Комплект номер четыре". Номер четыре это конечно серьёзно, зато весело. Можно будет вволю пострелять. Вот если бы номер два, то не дай Кришна. Номер два это совсем не весело, не так конечно как номер один, но всё равно — ну их на хрен эти огнемёты. Через пять минут мы с Ритой были похожи на двух Терминаторов в окружении полусотни таких же больших дяденек и тётенек, решивших поиграть в локальный Армагеддон. Мог ли я подумать, лёжа под огнём гаусса, что всего через пару недель сам буду с этой дурой бегать? Правильно, а думать всё равно надо было. Вводная оказалась простой — пойти и убить всех вдребезги-пополам. Сестрица оказывается не шутила про оголённый периметр. Кроме отсутствующего забора, оказалось отсутствует масса других нужных вещей, например датчиков на площади в полтысячи квадратов, а та стая, что свалила забор и выбила систему слежения, была авангардом орды. Передовой дозор так сказать, и инженерная разведка заодно. Так что в данный момент четыре робоохранника, выставленные сообразительной директрисой на "танкоопасном" направлении выигрывают нам необходимое время. Опа, уже три — одного смяли, правда не насмерть, иначе отметка на тактическом дисплее не покраснела бы, а исчезла вовсе. Ничего "железяки" ребята крепкие — титанопластовую оболочку программно-процессорного модуля рогам да копытами не проковырять. А вот нам нужно быть поосторожнее, мы существа мягкие, а полных экзоскелетов в санатории нет, не положено блин. Фигня, прорвёмся, в смысле наоборот — прорваться не дадим. Шесть гауссов, хоть и неавтоматических, это сила, причём не одна, а как минимум шесть. Хрен бы мы конечно с этой силой против двух тысяч голов выстояли, но с полусотней стволов охотничьей пневматики шанс приличный.

— Товарищи, занимаем позиции согласно тактического плана на ваших мониторах, у кого есть, остальным тактика сброшена на личные средства связи, — Аня сама в драку решила не лезть, а приняла на себя общее руководство, умница, даже ствол не взяла, потому, как только отвлекать будет. — Никакого геройства, в случае серьёзной опасности сразу отходите на вторые этажи. Много они не наломают, отстроим. И никакой корриды.

И нечего на меня смотреть, даже не собирался. "Я голодный, посудите сами, здесь у них лишь кофе, да омлет"(*). У меня к этим тушам сейчас чисто гастрономический интерес. Что интересно кабанозубры ни к кабанам ни к зубрам никакого отношения не имели, выглядели просто крайне специфически — огромные такие приземистые туши с густыми гривами и острыми прямыми рогами, чем-то сходными с рогом нарвала. Кто бы мог подумать, что эти упорные и жестокие существа, вес некоторых самцов доходил до тридцати пудов, произошли от обычной сибирской косули. Да, велика ты природа-матушка, да и широка не в меру, а уж добра то... Ещё одна особенность этих животных заключалась в крайней плодовитости, отягощенной высокой выживаемостью потомства, у аж скорость роста и терпимость к инбридингу вообще не поддавалась разумению. Яйцеголовые, прикинув очки к носу, подсчитали, что одна пара кабаназубров, при удачном стечении обстоятельств, в течении четырёх лет превратится в стадо в тысячу голов. И умрёт с голоду, если конечно не будет активно мигрировать. Вот эти активные миграции и создавали царям природы основные проблемы. Ну ни хотели эти милые создания соблюдать права владения всяких приматов, пусть и, с точки зрения приматов, сильно развитых продвинутых по эволюционной лестнице. Приматы же считали совсем наоборот, да к тому же, движимые заботой о сохранении и регулировании биоценоза, противопоставляли рогам и копытам развитые технологии, берущие свой начало от банального огнестрела. Так они и жили. Они это мы. (*) Мне пару раз приходилось участвовать в облавных охотах — удовольствия ноль, наоборот потом на душе муть какая-то, вроде понимаешь что надо, а всё равно противно. Но в этот раз всё по другому — придётся оборону держать, здесь у зверя есть шанс, маленький, но шанс. Попрыгали.

Упрыгать далеко мы не успели — стадо, смяв последнего "робокопа", выметнулось с опушки, охватывая санаторий широкой дугой. Я открыл огонь с оптимальной для автоприцела дистанции. С какой? Да, Кришна его знает — прицел забибикал я и дал команду на открытие. Моё дело теперь твердо на ногах стоять, потому как синхронизации у наших комплексов нет, а потому бьют они по целям, представляющим наибольшую опасность. Хотя и выставил я своему угол в пятнадцать градусов, но всё равно парные попадания случались. Основная же неприятность комплекса в том, что при переносе огня по фронту двухпудовый ствол мотается по направляющей штанге как бог на душу положит, а инерция ого-го. Хоть с отдачей повезло. Расстояние сократилось метров до трёхсот, когда "гаусс" отрапортовал об окончании боеприпасов, выбросив со звоном стопатронную обойму. Спокойно не торопясь вгоняем следующую. Осталось ещё две, ну а больше и смысла нет — аккум рассчитан на триста выстрелов. Что нас спасало, так это то, что стадо не может взять хороший разгон из-за постоянных помех в виде лежащих под копытами самых нетерпеливых особей, попадающими под превентивный отстрел, а то стоптали бы как рыцарская конница. С флангов захлопали слабослышемые выстрелы пневматики. Вот это уже не есть гуд, значит там расстояние сократилось до стапятидесяти метров — на большее расстояние из охотничьего оружия стрелять не эффективно, а так как люди здесь серьёзные, то примем за истину, что дело плохо. Двое крайних стрелков из нашей шестёрки перевели огонь на фланги и в центре тоже сразу стало кисло — звериная лава начала неуклонно ускоряться. Чёрт, ещё и половины не выбили. Пушка моя дурра мечется по направляющей туда-сюда, как минимум полсекунды на каждом выстреле теряю.

— Народ, — почему-то во всё горло кричу в гарнитуру. — Отключаем самонаводку. Создаем завалы. Одиночек охотники зачистят.

Так, теперь от меня не только крепкие ноги нужны, надо верхней костью соображать. Выделяю на дисплее прямо перед собой пять движущихся в ряд особей и отдаю команду на поражение