Счастливый случай

— Что-то мы упустили... — устало резюмировал Дмитрий Викторович.

С этим нельзя было не согласиться, но я, все же, больше был озабочен собственной судьбой, поэтому и спросил о дальнейших планах относительно меня. Об этом он видимо уже подумал заранее.

— Мы естественно закрываем глаза на труп "бомжа". Претензий к тебе у нас нет. Это с одной стороны. — Он помолчал, взвешивая дальнейшие слова. — но за тобой по-прежнему охотятся, хотя, совершенно непонятно зачем... Если хочешь, мы тебя спрячем, ну, пока все не уляжется.

— Мне бы больше не хотелось оставаться в закрытом помещении без возможности защититься или попросту сбежать. — я многозначительно посмотрел ему в глаза, и он кажется, меня понял. — К тому же, если меня больше нет в розыскной базе, то и найти меня им будет не так-то просто.

— Хочешь уйти?

— Если есть такая возможность.

— И что ты собираешься делать? Дальше самообразованием заниматься? — последний вопрос был задан с заметной долей иронии, и давал понять, что мое личное дело они изучили весьма основательно.

— Россия большая. Уеду в какой-нибудь медвежий угол, осяду там, женюсь, в конце концов...

Дмитрий Викторович только устало улыбнулся.

— Ладно. Давай начистоту! Я тебя отпускаю, только когда ты мне понадобишься — будь добр появиться передо мной (как там, в сказке?) как конь перед травой.

— Я всегда буду рад Вам помочь. — ответил я.

Мы условились о том, как меня можно будет найти, обменялись крепким рукопожатием, и я вышел из здания прямо под стремительно темнеющее небо.

Вскоре, вязкую духоту воздуха разорвали порывы ветра, они, в свою очередь, сменились внезапно обрушившимся ливнем. Как там говориться? Хляби небесные разверзлись? Именно это и произошло. Я бегом бросился под укрытие ближайшего подземного перехода, но уже на половине пути к нему понял всю бесполезность этой затеи — промок до последней ниточки. Поэтому, да, наверное, еще и потому что при мне не было ни документов, ни телефона, я снова перешел на шаг. Пройдя, таким образом, пару кварталов, я все-таки присоединился к толпе пережидающих ливень на крыльце кафе, защищенном крышей. Большинство здесь тоже были основательно вымокшими. Но, не смотря на струями стекавшую с зонтиков, волос и одежды воду, общее настроение было приподнятым. То и дело слышались шутки и веселый смех. Люди, вырванные непогодой из каждодневной рутины, радовались возможности подурачиться, почувствовать себя беззаботными детьми.

Ливень практически опустошил обычно полные в это время дня улицы, а оставшиеся немногочисленные прохожие либо бежали, укрываясь от падающих потоков воды зонтами, либо, окончательно промокнув, брели, так же как и я несколько минут назад. Вдруг, порывистый ветер налетел с новой силой, а некоторое время спустя в иссиня-черных облаках, плотно закрывавших небо, начали образовываться прорехи с белоснежными краями. Напор ливня начал спадать, а вскоре и вовсе прекратился. Всюду стояли лужи, стекая в канализацию бурливыми потоками, машины, проезжая по ним, поднимали целые фонтаны брызг. Я и не заметил, как остался один, остальные, как только дождь начал сходить на нет, сразу разошлись кто куда. Только в этот момент я начал думать, что же мне делать дальше.

Вдруг, меня осенила одна догадка, практически сразу превратившаяся в твердую уверенность. Не могли меня так просто отпустить! У них просто нет другого выхода: бесследно исчезла видимо очень важная информация, потеря которой может повлечь за собой неизвестно что! Зуб даю, что за мной сейчас наблюдают самым тщательным образом. Но мне, почему-то, надоело быть под напрасным подозрением, и страшно захотелось вернуть ту жизнь, которую я с преспокойно вел до памятного происшествия в метро.

Часть 2

1

* * *

Когда за ним закрылась, я еще добрых десять минут не могла прийти в себя — уж больно неправдоподобно-чистосердечным выглядело его признание. Подобный ступор бывает со мной крайне редко, если не сказать никогда. Но наваждение, как и все в этом мире, прошло. Рассуждать о его мотивах мне оказалось недосуг, потому что дел предстояло переделать сегодня просто уйму. И уж конечно, ждать я его ни до вечера, ни тем более целых три дня, в мои планы попросту не входило.

Я быстро приняла душ, привела себя в порядок и, попрощавшись с вернувшейся после похода по каким-то своим делам бабушкой, вышла на улицу. Прощаясь, я естественно уверила хозяйку, что мы оба обязательно к вечеру будем дома — ведь еще неизвестно, как все сложится, а иметь в запасе безопасное место для ночлега никогда не лишне.

Прятаться мне и в голову не пришло, поэтому, банально воспользовавшись метро, я забрала со стоянки свою машину и смогла быстро и с кондиционером — что не могло не радовать в эту адскую жару, — проехаться по своим неотложным делам. В том самом игровом зале я подрабатываю только по выходным, основная же моя работа — системный администратор в одной небедной и немаленькой фирме. И именно охранник в её офисе и обомлел, когда я, решительно игнорируя его протесты, заявила, что мне необходимо поработать и, просто так отодвинув его с моего пути, прошла к своему рабочему месту.

Первым делом я заглянула в свою почту, куда Паша сбросил информацию, что была на той злополучной флешке, и которую я, в соответствии с его просьбой, так и не успела удалить, но там уже и без моего участия было пусто. Ну что ж. Расстраиваться я не стала, а, послав так и неувиденную адресатами довольную улыбку, извлекла заблаговременно скопированную папку из недр компьютера. Последующие пару часов ушли у меня на попытки разобраться в содержимом, но даже по их истечении, вопросов у меня, откровенно говоря, только прибавилось. И среди этого множества неизвестных, самой главной было непонимание оснований Паши подозревать кого-то в торговле государственными секретами. Да зашифрованные данные, да в сопровождении, по всей видимости, большой суммы денег, но без дешифровки понять что это за информация невозможно; ведь не стоит же тут пресловутая печать "совершенно секретно"... Вывод напрашивался только один: он попросил помощи не у одной меня, и кто-то другой очевидно смог подобрать ключик. Если быть до конца честной, то был и еще один вариант, но его я сразу же отмела, как заведомо ложный. А заключался он в предположении, что Паша сам знал, что именно за данные кодируется подобным образом. Я, например, не знала; да что там я — весь интернет, казалось, впервые получил подобный запрос.

Вычислять среди множества знакомств покойного, большинство из которых я все равно и знать не знала, то самое, которое привело его к такому утверждению, я посчитала бесперспективным, скопировала на всякий случай все это на собственную флешку и стала выходить из офиса. Подходя к посту охраны, я уж было приготовилась к словесной перепалке, которую просто-таки был обязан возобновить охранник, но на месте его не оказалось, что несколько насторожило меня. Встревоженность окончательно переросла в паническую безысходность, когда, открыв тяжелую входную дверь, я попала в цепкие объятия крепкого молодого человека, который картавым голосом произнес мне на ушко: "Не сопротивляйся, и больно не будет". И он, "нежно" обнимая меня за плечи, куда-то повел меня.

Как только у одной из припаркованных неподалеку машин открылась дверь, и из нее вышел спортивного вида парень, приветливо нам улыбнувшийся, я поняла цель нашего пути. Хотя, будучи девчонкой я и ходила целых два года на каратэ, но сил одолеть моего "кавалера" было, по всей видимости, недостаточно. К тому же, где гарантия, что даже в случае успеха мне удастся убежать от его напарников? Думай, Маринка, думай!

— Может быть, вы мне скажете, чего от меня хотите? Вдруг я охотно соглашусь помочь? — быстро, стараясь придать голосу максимум убедительности, выговорила я, совершенно неожиданно для самой себя.

Мой спутник продолжал идти молча и ни на мгновение не замешкался. Когда мы практически поравнялись с моей машинкой, я все-таки предприняла последнюю отчаянную попытку.

— Вам ведь нужна сумка? — рука на моем плече заметно напряглась, подсказав, что я попала в точку. — Так она вот в этой самой машине! — я указала на нее рукой и, не дожидаясь дальнейшей реакции, стала рыться в сумочке в поисках ключей.

Мой расчет, спонтанно возникший из подсознания, оказался верным и после недолгого колебания мы остановились там, где мне было нужно.

— Давай без фокусов, подруга. — с явной угрозой в голосе прозвучало у моего уха.

Я повернулась к нему, изображая на лице всю наивность на которую только была способна. Он кивнул, тем самым разрешая мне действовать. Тогда я продолжила видимые попытки найти в сумочке ключи, бубня себе под нос проклятия в адрес царившего в ней беспорядка. На самом же деле, за время этих показательных наигранных поисков мне удалось без подозрений оглядеться: ожидавший нас у машины парень, выдвинулся скорым шагом к нам на встречу, — это меня весьма огорчило. Но бросилось мне в глаза и другое обстоятельство, не замеченное моими похитителями: неподалеку прогуливались двое полицейских. Дальше все оказалось делом техники.

Устроить так, чтобы сработала сигнализация на моей машине, труда особого не составило. Вслед за ней истошно верещать начала я сама. Суммы этих двух факторов оказалось более чем достаточно для привлечения столь необходимого мне сейчас внимания. Картавый похититель вообще впал на некоторое время в ступор, а когда слегка пришел в себя от такого поворота событий, то накинулся на меня и своей большой ладонью закрыл мне рот. Подбежал второй, и совместными усилиями, уже не обращая внимания на всеобщее внимание, вдвоем попытались было силой потащить меня к их машине. В этот момент рядом и оказались примеченные мною полицейские. На мое счастье они оказались не зелеными юнцами, коих теперь в правоохранительных органах большинство, а взрослыми мужиками, и спасовать в такой ситуации были не должны. Когда обе стороны обменялись красноречивыми взглядами, я поняла, что расчет оказался верным.

— Они! Они! — изображая крайнюю степень испуга, заикаясь, затараторила я. — Когда я машину стала открывать, они набросились на меня.

Удерживающие меня объятия мигом ослабли, а я не преминула этим сразу же воспользоваться — высвободилась и, пятясь, спряталась за спинами блюстителей правопорядка. Мои похитители не придумали ничего лучшего, как незамедлительно ретироваться, вслед за чем полицейские обратили свой взор на меня.

— Ой! Ну что же вы стоите? — я всплеснула руками, — Они же уйдут...

Они не тронулись с места и продолжали осматривать меня. Я невольно тоже осмотрела себя и даже провела руками — все было в порядке. Только потом мне пришло в голову, что сигнализация продолжает завывать, из-за чего мои обвинения могли показаться им липовыми. Я ее сразу же отключила, и предоставила на ладони, мигом извлеченные из сумочки документы на машину. Тогда только мои спасители прониклись ко мне доверием, но к этому времени похитители уже скрылись из виду.

— Упустили... — с досадой в голосе констатировала я факт, который и так был на лицо. — Я могу быть свободной?

— Да. Естественно. — впервые подал голос один из полицейских. — Счастливого пути.

Угрызений совести они, похоже, не испытывали, а вот облегчение по поводу того, что я не стала раздувать скандал, было на лицо. Я тихонечко, но с чувством высказала себе под нос все, что думаю о них в частности и о всей системе в общем, села в машину и резко тронулась с места.

После нескольких непредсказуемых перестроений и бесцельных спонтанных поворотов, слежка за мной стала очевидной. Паника медленно подкатила к горлу и начинала, в буквальном смысле, душить меня. Ощутимым усилием воли я взяла себя в руки и приказала себе немедленно придумать план дальнейших действий. Благодаря этим усилиям, спустя какое-то время, он в общих чертах вырисовался у меня в голове, волнение тот же час улеглось, и даже появилась слабая, но, тем не менее, заметная доля азарта. Дальше я уже не маневрировала словно умалишенная, а ехала, старательно изображая уверенность в отсутствии хвоста.

Держу пари, что до того момента, пока я не остановилась, вопреки всем правилам дорожного движения, прямо напротив Казанского вокзала, преследователи были спокойны. Но в этом месте их спокойствию наверняка пришел конец. Я, в мгновение ока бросив машину, смешалась с пестрой толпой, которую густым потоком выпустил из своего чрева, как нельзя вовремя подошедший автобус. Далее, все оказалось достаточно просто; спустя несколько минут, меня уже уносила переполненная электричка подальше от преследователей. Машину, конечно же, было жалко, но тут, как говориться, ничего уже не поделаешь.

Для упрочнения успеха я сделала еще парочку пересадок в наиболее людных местах. Каждый раз после перемены транспорта, я внимательно осматривалась, но видимо проделать операцию "уход от погони" у меня получилось мастерски, так как больше ни разу мне на глаза не попалось ничего подозрительного. Однако, у моего внимательного оглядывания окружающих людей и обстановки, в конце концов, проявился один небольшой недостаток: усевшийся напротив меня в автобусе мужчина, принял мой интерес к окружающей обстановке непосредственно на свой счет. Начал мне строить глазки и даже попытался заговорить. В ответ на это, я демонстративно воткнула в уши наушники и сделала вид, что смотрю в окно. Ну а то, что эти наушники подключались к телефону, который все еще был без батарейки, я надеюсь, было незаметно.

Да уж... Я искренне не надеялась вернуться назад в снятую комнату, когда сегодня прощалась с хозяйкой. И если спросите меня, зачем мне понадобилось потратить некоторое время из того, что я провела сегодня за компьютером на то, чтобы хоть в общих чертах запомнить этот спальный однообразный район, ответа вы не получите. Но вот и оказался полезным запасной вариант. Довольная собой, я улыбнулась этим своим мыслям. Как раз в это время, в автобусе объявили остановку, отстоящую от конечной цели моего пути на добрых пару кварталов. Для того чтобы лишний раз убедиться в отсутствии слежки, я решила пройти это расстояние пешком, поэтому со вздохом поднялась и приготовилась выходить. Как только открылись двери, я пробкой вылетела на улицу и, едва не срываясь на бег, двинулась в сторону противоположную той, куда мне следовало идти. По счастливой случайности, прямо по пути оказался небольшой парк, и даже ближайшая лавочка была свободной. К ней я и направилась, но не дойдя метров десять, стремительно обернулась с намереньем застать врасплох преследователей, если таковые конечно же имелись. И какого же было мое изумление, когда я уперлась взглядом в того самого молодого человека, который в автобусе пялился на меня.

По спине пробежал холодок — вдруг эта встреча не какая-то случайность, а вполне себе подстроенная. Преследователь, впрочем, тоже изумился, ну или очень талантливо сыграл состояние, присущее человеку, пойманному с поличным. Даже щеки зарделись стыдливым румянцем. Ну, по крайней мере, нападать на меня в его платы точно не входило. К тому же, чутье мое мне подсказывало, что отношения к настоящим похитителям он не имеет никакого: что странного, в конце концов, когда мужчина (без обручального кольца на пальце) проявляет настойчивый интерес к понравившейся женщине? Эти мысли пронеслись в голове стремительно, но помогли несколько успокоиться.