Посещение часть 2

И она предложила ему спать с ней вместе в его же спальнике — его размер вполне позволял это — и даже при умении не просто спать. Но, к её удивлению и даже разочарованию — Русо отказался. И отказался не из-за застенчивости. ОН ПРОСТО НЕ ХОТЕЛ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! С НЕЙ.

Но и отказался он как-то мягко, стараясь ничем её не обидеть. В других бы условиях она не обратила бы на это внимания, и постаралась бы забыть — ну, не захотел, так не захотел.... Но здесь в сельве, сейчас, даже не находя для себя оправдательных причин, она на него всё равно обиделась. Ей казалось, что Русо ею пренебрёг....

По этой причине ещё два дня она выражала своё отчуждение, хотя и пользовалась спальным местом Русо, пока её иррациональная злость-обида не рассеялась не только в силу свойства её характера, но и оттого, что поняла свою неправоту.

Она, наконец, поняла то, что до неё, как до длинношеей ламы, дошли слова Петра, в которых он передал ей смысл своего отказа, заключающийся в том, что за плату он спит только с проститутками, а её — Долорес, он ею не считает. А чувств между ними, которые могли бы подвигнуть его на близость с девушкой — не имеется.

И тогда Долорес решила, что у неё есть шанс добиться Русо.... добиться его любви. Её совсем не смущало то, что не он собирается добиваться её благосклонности, а она его. Ну, что же, двадцатый век — век эмансипации. Насаждение демократических ценностей принесло свои плоды — теперь роли поменялись — женщина могла добиваться мужчину. Путь в сельве длинный, а других женщин в их отряде не наблюдалось....

Русо не ухаживал за нею, но был предупредителен и всегда готов прийти на помощь. Это Долорес вначале расценивала, как результат своих неявных "атак". И в то же время он стал несколько немногословен, вроде как погружён в свои думы.

Но этой особенностью Пётр почти не отличался от остальных членов экспедиции — они все были себе на уме. И это Долорес начала замечать только сейчас.

Лишь Хиггинс бурно выражал своё недовольство, да Джованни почти в открытую посмеивался над его выходками, чем вызывал к себе злобу американца, пока только накапливающуюся. Злобу, выражавшуюся в молчаливых взглядах, бросаемых Хиггинсом в сторону итальянца. По внешнему виду Хиггинса можно было подумать, что он возненавидел Джованни даже больше, чем Петра Русо.

А Русо о ней всё-таки заботился. Вечером, перед ночевкой он, понимая, что она — женщина плохо чувствует себя потной и грязной, Русо нашёл какое-то растение с большим листом, в котором было много воды. Возможно, пить эту воду и нельзя было, а вот помыться — да. Пётр проделал в листе небольшие отверстия, позволяющие Долорес ополоснуться под струями воды, словно под душем. И он даже постоял неподалёку, охраняя её. И почти не смотрел на её тело. И это её почему-то даже немного расстроило.

"Неужели я его совсем не интересую? — думала Долорес, вытираясь полотенцем. — И он, похоже, совсем не понимает, какой подарок мне сделал, изыскав возможность помыться почти нормально, впервые более чем за месяц. Обычные обтирания влажной тканью у немногочисленных ручьёв, попадавшиеся у них на пути ни в какое сравнение даже с таким душем не шли.

Сам Русо остатками воды помылся до пояса.

Когда спустя некоторое время они возвращались в лагерь, их встретили любопытные взгляды. Похоже, все остальные решили, что Пётр и Долорес ходили в заросли не только для того, чтобы помыться, и теперь были уверены, что на этот раз Долорес и Русо ночь проведут вместе. И Долорес на это очень надеялась.

* * *

Когда в день той ужасной бойни Долорес очнулась во второй раз, она была укутана в пончо и находились они на другой стоянке. Получается, Русо отнёс её сюда на руках?

— Не так уж мы далеко от прежней стоянки. — Ответил Пётр на невысказанный вопрос, который он "прочитал" в её взгляде. — Джованни я похоронил. Он погиб защищая тебя. Так что всё, что ты видела — было и судом и исполнением приговора. Не надо, чтобы ты считала себя в этом виноватой. Хиггинс сам шёл к такому концу. Также прошу и меня не считать хладнокровным убийцей. Считай лучше, что мы вершили правосудие. Да, я сыграл роль палача или "расстрельного взвода", но это было необходимо. Скажу откровенно — мне не хотелось этого делать. Но я был вынужден. Да, я предполагал, что такое может случиться, не так, конечно, как это произошло, но всё же.... Видит бог, что я не желал делать первого шага для нашей защиты. И я его не сделал. Просто у нас не было другого выхода. Вещи твои я забрал также, как и Джованни. Подбери для себя что-нибудь из одежды. Уж больно Хиггинс переусердствовал в твоём раздевании. И постарайся побыстрее. Задерживаться нам больше нельзя.... Хоук всё же, как я понимаю, вызвал свой вертолёт... и теперь он не один. Думаю, он обязательно организует за нами погоню. Свидетели, знающие местонахождения храма ему не нужны.... Мы ведь носители тайны, которую он желал бы оставить только для себя. Я даже уверен, что и его теперешних помощников ожидает незавидная участь. Только чуть позже.... Так что, Долорес, собирайся... — Пётр встал, и теперь Долорес увидела на нём пояс-патронташ, который раньше носил Джованни. Из приспущенной кобуры выглядывала рукоятка "магнума", похожего на "пустынный орел", но изготовленного по индивидуальному заказу. Об этом она раньше слышала от самого Джованни. Похоже, что Джованни был из богатого семейства.

Пётр проследил взгляд Долорес и, предваряя вопросы, объяснил:

— Джованни разрешил мне им воспользоваться, а потом вместе с ремнём вернуть отцу.

— Ты знаешь, кто его отец?

— Да, теперь знаю. Не сказать, что я сильно удивлён.... Но тебе этого знать не нужно. Я так думаю. Собирайся, нам надо поторапливаться. Ты, меня извини, но я воспользовался твоим фотоаппаратом для того, чтобы запечатлеть могилу Джованни — возможно, это понадобится его отцу. Плёнка у меня, так что у тебя стало на одну бобину меньше.

Несмотря на спешку, собиралась Долорес не менее получаса, оттого, что ей с трудом удалось скомпоновать своё одеяние из своей нижней одежды, которая хотя и в мизерных количества, но имелась у неё в рюкзаке, и кое-какой нижней одежды Джованни. Хорошо, что хотя бы обувь её осталась целой.

Лишние вещи они решили оставить. У каждого теперь был свой спальный мешок — Русо взял себе спальник Джованни, оставив ей свой. Хотя сама Долорес предпочла бы один мешок, чтобы спать в нём вместе с Русо. После такой эмоциональной встряски произошедшей с нею, ей почему-то сильно хотелось секса. И именно с Русо... "Неужели он дурачок этого не замечает?..." — Думала она. Но голова Русо, наверное, была занята другими проблемами.

Добычу они свою всё же захватили с собой, много она не весила, да и для чего тогда они ввязались в этот рейд. И так оставалась возможность расстаться не только с сокровищами, а заодно и с жизнью. Причём наличие или отсутствие золота на их телах в этом вопросе роли не играли. Они взяли с собой по паре фляг с водой, немного консервов в рюкзаках, предметы гигиены и оружие — вот всё, что на них осталось.

Всем остальным их должна была обеспечить сельва, хотя она и считалась голодным краем.... Несколько видов съедобных растений Пётр встречал раньше, знал также некоторую неядовитую живность, которую впрочем, Долорес смогла бы есть только при угрозе голодной смерти. Острый нож, пистолет и ружьё при необходимости не дадут им умереть с голоду. Приходилось пока больше опасаться двуногих хищников, которые, наверное, скоро пойдут по их следу.

Пётр прикопал оставляемые котомки, прикрыв их дёрном не для того, чтобы потом за ними возвратиться, а для того, чтобы они не сразу бросились в глаза возможным преследователям. Складную лопатку, которая его уже не раз выручала, в специальном чехле он пристегнул к своему поясу за спиной, мельком упомянув, что и она, в крайнем случае, может служить оружием.

Попрыгав на месте, они проверили, что имущество на них не гремело, они гуськом скрылись в зарослях. Направляющим шёл Русо. Он как-то ориентировался — видно было, что это для него совсем не впервой. Тропу теперь они не прорубали, а старались двигаться, не нарушая девственности леса.

Пётр не знал, хороший ли Хоук следопыт. Сам Пётр по оставляемому им с Долорес следу дорогу бы нашёл. Оставалось надеяться, что Хоук всё же, более кабинетный специалист, чем полевой агент, хотя и полевую подготовку имеет.... Да и неизвестно ещё какие специалисты имеются в его группе, которую он так ждал. Да вряд ли он сам пойдёт по следу. Скорее пошлёт группу "волкодавов", если конечно дождётся "своего" вертолёта.

ГЛАВА 10

Николай Лосев протиснулся к двери актового зала уже после начала доклада Тимофеева. Зал был переполнен, но Володька Яковлев — заведующий лабораторией биотехнологий держал для Николая место. Николай осторожно пробрался к нему и уселся. На удивление в зале стояла тишина, по-видимому, доклад был интересным. Тимофеев яростно вычерчивал на доске формулы, доказывая свои выкладки, хотя уже с самого начала доклада присутствующие в зале внимательно слушали его. Уж больно необычными были его выводы. Не каждый день в ближайшем космическом пространстве обнаруживали новые космические тела. Тем более, когда после необходимых расчетов стало выясняться, что приближающийся хоть пока и очень медленно к Земле объект пустотелый внутри, зал приглушенно загудел. А после заключительных слов о том, что расчеты дают основания предположить, что данный металлический объект имеет искусственное происхождения, то есть может вполне оказаться инопланетным космическим кораблем, в зале наступила тишина, которая моментом позже взорвалась криком и неимоверным шумом. Казалось, что заговорили все сразу, и одновременно.

Докладчик с азартом говорил об обнаруженном им инопланетном искусственном объекте, первооткрывателем которого он по справедливости считал себя. Николай с профессором Марковым, зная свою истину, решили скромно умолчать о приоритете самого Николая, который о существовании данного объекта узнал намного раньше. Не знал он только о том, из каких глубин Вселенной тот приближался к Земле. А приближался он, как теперь выяснялось, строго перпендикулярно "верхней" плоскости эклиптики Солнечной системы.

Тимофеев с трудом продолжил только после продолжительного звона колокольчика председательствующего.

— Я никоим образом не настаиваю на однозначности полученных выводов, могу только предполагать и представить, что такое возможно! — закончил он свой доклад.

Директор института, немного посовещавшись со своим заместителем по режиму, встал, тем самым, подав сигнал к окончанию "прений". В зале по истечении нескольких минут, наконец-то наступила тишина.

— В силу некоторых причин, — начал он, — считаю целесообразным отложить обсуждение доклада доцента Тимофеева. О сроках мы сообщим позже после тщательной проверки данных Александра Петровича. Об услышанном в этом зале, каким бы невероятным это вам не показалось, за пределами нашего научного учреждения, также прошу не распространяться. Надеюсь на вашу научную этику и совесть ученых. Сведения, по всей вероятности могут оказаться засекреченными в самое ближайшее время. Товарищу Тимофееву хочу высказать упрек за то, что он вынес на всеобщее обсуждение свою тему, не посоветовавшись предварительно с руководством. Данные сведения пока могут иметь непосредственное отношение к обеспечению безопасности нашей страны. Как, впрочем, и для всего мира. Для дополнительного изучения данного объекта подключаю лабораторию спектрального анализа доцента Михайлова, радиотехническую лабораторию доцента Лосева, а также лабораторию баллистики и некоторые группы с других направлений, о создании которых я сообщу дополнительно. Прошу, чтобы хотя бы в течение недели эти сведения не могли просочиться за пределы этих стен. Предупреждаю, что в противном случае компетентными органами будут проведены доскональные расследования, и сами понимаете, от такого оборота дел ничего положительного для всех ждать не приходится.

После изучения обстоятельств обнаружения неизвестного космического объекта смею надеяться, что данное открытие станет достоянием гласности и будет крупнейшим не только для нашего института, но и для мировой науки в целом за последние не только годы, но и столетия. А сейчас, прошу членам ученого совета собраться у меня в кабинете, а остальные могут быть свободны. Пока в пределах здания института. Указания о дальнейшем распорядке дня и всей недели в целом доведем позже. Не желаю, чтобы кто-нибудь из вас был обвинен в разглашении государственной тайны. Телефонная связь с остальным городом будет блокирована немедленно. На этом все!

После этого недовольно ропща, и продолжая негромко переговариваться, друг с другом, ученая братия начала покидать конференц-зал.

— И что ты обо всем этом думаешь? — Спросил Николая Яковлев, поднимаясь с места.

— Думать будем несколько позже! — Ответил Николай. — После уточнения данных, а пока все раздумья будут хотя и вполне научной, но фантастикой. На данный момент только думаю, что Крымский прав. Подождем окончания совета.

После этой, так неожиданно закончившейся конференции, Николай Лосев направился в свою лабораторию. Радиотехническая лаборатория располагалась в одноэтажной пристройке к учебному корпусу, неподалёку от радиотехнической вышки, своими размерами немного даже поболее, чем телевышка в Останкино. Здесь она также выполняла подобную функцию и попутно транслировала телепрограммы на весь здешний регион. Но не это было её основной миссией. Основным назначением радиотехнического комплекса была связь с космическими аппаратами, выведенными на орбиту с различными задачами.

В лабораторию из конференц-зала можно было пройти несколькими путями:

— улицей для чего надо было спуститься из конференц-зала, расположенного на третьем этаже, выйти из главного входа и по аллеям парка дойти непосредственно до вышки, потом свернуть налево и через боковую дверь пристройки войти в помещения, в которых лаборатория размещалась.

Второй путь был чуть короче — но свежим воздухом парка не мог бы обрадовать, оттого, что пройдя из главного корпуса по коридорам учебного крыла, спустившись по лестничной клетке в торце здания и, войдя в соответствующую дверь, оказывался в лаборатории. Николай выбрал второй путь, хотя после конференц-зала подышать свежим воздухом не отказался бы. В другое время эти коридоры были бы наводнены студентами в промежутках между занятиями, но сейчас в летние каникулы учебный корпус пустовал. Студенческие сессии уже прошли. Только некоторое количество студентов было задействовано на практике в различных службах. У Николая практику проходила неразлучная троица ВАТТ — следующий курс у них был выпускным, и они уже начали присматривать себе материалы к дипломным работам, выбирая основную выпускную специальность.

В сопровождении гулкого эхо его собственных шагов, раздававшихся в пустынных коридорах, Николай направлялся к своей лаборатории. Именно в этих коридорах он оказался в одиночестве, ибо остальные такие же, как он сам, рабы науки, спешившие после конференции на свои рабочие места, избрали другие направления, так что воспроизводством шума являлся именно он.