Хозяин серых мотыльков

— Хозяина вашего покажите, — с надеждой осторожно протянула я. И они показали. Прямо напротив в сплошной живой стене образовалось окно, в котором отчетливо был виден Святозар. Дыхание перехватило. Мужчина сражался.

9

Именно сражался, но не так, как мне казалось должны сражаться всесильные маги. Правда все мои представления о сражениях магов основывались на единственной сказке о Гарри Поттере, которую я как-то случайно посмотрела по телеку. Впрочем, не суть. Как такового Святозара я сейчас видела там, внизу, на земле, редко. Он все больше мелькал серым пятном. Его противник же был ярко-алым. Они не летали, не прыгали на ближайшие высокие ели, как в китайских фильмах (уж не знаю, почему я о них вспомнила), нет. Они передвигались, уворачивались, били... И били жестко. В ход шли, колени, локти, голени. И это только то, что мой мозг успевал улавливать. Словно наблюдала поединок Муай Тай.

— Вниз! — скомандовала я мотылькам. Послушались. Пока шуршащая масса несла меня к бойцам, все закончилось. Прыжок, удар локтем по темечку и ярко-алый распростерт на асфальте. А дальше... дальше лучше бы мне не смотреть! И как только я не вспомнила впечатляющую ночь нашего знакомства? Ничего. Святозар напомнил. Мгновение и голова побежденного валяется рядом. Мотыльки исправно выполнили мой приказ и мягко опустили на землю. Я зажала рот ладонью и, уже не обращая внимания на многочисленные крылышки, осевшие на меня, понеслась за ближайшую ель.

Постояла на четвереньках, глубоко дыша и успокаивая взбунтовавшийся желудок. Осторожно огляделась, стараясь занять мысли чем-нибудь посторонним. Получилось весьма неплохо. Площадь перед первой покровской школой выглядела замечательно, как, впрочем, и само здание учебного заведения, отдаленно походившего на свой аналог в моем мире.

Меня осторожно погладили по спине.

— Прости меня, мотылек. Не знал, что ты видишь.

Я растерялась от того количества раскаяния и тоски, что сейчас звучали в его голосе. Отчего-то сразу вспомнилось белое хрупкое тело на траве.

— Это он убил и изуродовал?

Святозар чуть заметно кивнул.

— Ну, вот и поделом.

Выдохнул. В груди выросла необъяснимая нежность к этому мужчине. Неужели ему и впрямь было так важно, что я о нем думаю? Аккуратно встала, повернулась к нему и... сердце провалилось в живот. Одна бровь пробита. Кровь заливает глаза, он нервно стирает ее длинным рукавом.

Вообще, скрывать эмоции у меня выходило всегда неплохо, только не в этот раз. Да и не мудрено. Святозар недовольно повел плечами.

— Не смотри так. Сейчас исправлю, — голос тихий сердитый.

Непроизвольно сделала шаг навстречу. Он отошел и зашептал нечто неразборчивое. В голову закралось неприятное подозрение. Разве он не хотел покорить меня? Ведь и вправду в ход пускал ласку и нежность, от которых я таяла. Теперь ранен, увидел мое беспокойство и вдруг отстраняется, уверяя, что все исправит? Это не нормально. Любой другой давно воспользовался бы таким шансом, тем более, женское милосердие не имеет пределов и границ.

Я внимательно наблюдала за тем, как он в последний раз стер остановившуюся кровь с почти заросшей раны.

— Святозар. Это четвертый за две недели! Сейчас убиваешь на моей территории. Объясни.

Обернулась на глубокий холодный голос. Недалеко от меня прислонившись к ели стоял старый знакомый хозяин городских ворон. Лицезреть его подтянутую фигуру слишком долго мне не позволили. Прямо перед носом возникли широкие плечи Святозара.

— На совести его была дневная охота. Какое преступление, такое и наказание. Все по закону, Ратмир. Уходи.

Ратмир? Мне казалось имя Изяслав странное. Кажется, пора привыкать к местным аборигенским обычаям.

— Да вижу, что по закону, даже смерть ему устроил с выходом по закону, — съязвил хозяин ворон. — Ты у нас всегда такой правильный. Аж, тошно. Вылез из своего леса. Жил бы там и жил.

— Мы уходим, — Святозар повернулся, притянул меня к себе, окружая облаком мотыльков. — А если будет еще один случай, вынесу подозрение о твоем непосредственном участии, — закончил ведьмак, прежде чем нас подняли в воздух.

— А что значит 'смерть ему устроил с выходом по закону'? — я снова взялась изучать лицо хозяина мотыльков, теперь уже на наличие шрамов или хоть каких-то следов. Ничего.

— Это, чудо, значит, что я использовал только силу тела, а значит, он мог избавить себя от смерти.

— Как? — не поняла я, потом дошло.

— С ума сошел!

В животе затрепыхалась смесь ужаса, восхищения и страха. Страха за него. Глаза Святозара посинели. Он легко улыбнулся, хитро прищурился.

— А тебе, мотылек, было бы хоть немного жаль, если бы я сейчас оказался без головы?

Жаль? Жаль?!

— Ты издеваешься, — сердито зашипела я, сделав неудачную попытку вывернуться из стальной хватки. И почто Боженька нас, женщин, наградил мелкими размерами и слабостью?

— Куда ты?

— Да понятия не имею, — взвизгнула от собственного бессилия. — Это тебе весело! А мне — нет!

— О нет, мотылек. Веселюсь я иначе, поверь, — прижал сильнее, склонился, серьезно глядя мне в глаза, прошептал. — Сейчас всесильный маг впервые опустился до мелкого шантажа, в надежде услышать, что слабой человеческой женщине не наплевать на него.

Сердце в груди подпрыгнуло и понеслось галопом, вслед за множеством, по сути, и так беспорядочных и неуправляемых мыслей. Мне захотелось обнять его, защитить, спрятать от всего мира, рассказать, что мне совсем не наплевать. Испугавшись собственного дикого порыва, спрятала руки за спину.

Глаза ведьмака посветлели. Прозрачной пеленой опустилась грусть, придав яркому голубому цвету серый пасмурный вид. Я опустила взгляд вниз и принялась сосредоточенно изучать пальцы ног. Теплые надежные руки продолжали удерживать меня за талию. Не отпустил, склонился к уху, и я с трудом различила короткую фразу.

— Я выиграю, в любом случае.

Замерла, боясь пошевелиться и выдать себя с головой. Выиграет он. Как будто не уже... Ужаснулась шальной мысли. Не-ет, Дашунь. Погоди. Так размышлять не к месту! Наши без боя не сдаются!

— А так хочется, — вздохнули женские гормоны, вызвав в памяти восхитительную картину недавнего дождя. Кровь в венах превратилась в расплавленный поток. Против воли дыхание стало глубже. Кожа под его ладонями горела, несмотря на прослойку из ткани. Подняла голову и встретилась со взглядом темных синих глаз. Причем я была твердо уверена, что все мои эмоции буквально написаны на лице. И Святозар без труда прочел их, улыбнулся, и я пропала, с упоением окунувшись в новый поцелуй. Быть может, я не объективна, что вероятнее всего, но в этот раз было много лучше, ярче, сильнее. Услышала собственный протяжный тихий стон.

Ой, что делаю, что творю? Кажется, так причитала Баба-Яга в знаменитой сказке...

Мужчина оторвался от моих губ, коснулся их кончиками пальцев.

— Вот мы и вернулись к вопросу о твоих стонах, мотылек.

Ног коснулась мягкая поверхность ковра. С удивлением поняла, что стою в гостиной Святозара, практически там же, где и в первый раз.

— Не хочешь повторить для меня заново? — нежно шепнул он.

Я растерянно захлопала ресницами.

— Что повторить? — раздался неподалеку ехидный голос.

Глаза ведьмака в мгновение посветлели.

— Изяслав! — рявкнул он.

— Да, ладно, пап. Шучу. Я пошел, — словно среагировав на последнюю фразу хозяина, со стен взвился и закружил по комнате рой пчел. Парень тряхнул желтой прядью и нахально улыбнулся мне. Я закатила глаза, отвернулась, сделав вид, что мне крайне интересен кожаный диван.

— Иди... — ведьмаку не дали закончить фразу.

— Мастер!

Я скрипнула зубами, узнав томный голосок за спиной.

— Могу я войти?

— Ты уже вошла, — холодно продекламировал Святозар. Я непроизвольно сделала шаг ближе к мужчине. Зачем? А Черт его знает! Почему-то в присутствии этой мадамы возникало дикое желание поперек всего Святозара красным маркером написать 'МОЕ', ну или просто и со вкусом 'собственность Дарьи Маняхиной'. Интересно, как тут обстоят дела со взглядами на здоровую женскую ревность?

— Мастер, я закончила с девушкой. Другие указания будут?

Блондинка вплотную приблизилась к нам, не обращая никакого внимания на тот факт, что ведьмак в данный конкретный момент занят мной. Черные брови Святозара поползли вверх. Я поймала заинтересованный насмешливый взгляд его сына.

— И ты прибыла лично, чтоб это сообщить?

— О да. Я утратила телефон, а номер, к несчастью, не помню.

И почему я ей не верю?

— Береслав, мне напомнить? Ты ведьма.

Женщина небрежно взмахнула изящной кистью.

— Мастер, я так не люблю тратить силы на ерунду.

Изяслав осторожно кашлянул.

— Па-ап.

— Да?

— Представишь?

Я удивленно взглянула на парня. Он не знает эту женщину? Святозар пожал плечами.

— Береслава, это мой сын, Изяслав.

Молодой ведьмак, не отрывая восхищенного взора чуть прищуренных глаз, улыбнулся блондинке.

— Привет.

Мне снова интуитивно захотелось отвесить хороший подзатыльник, но это видимо только мне. Поскольку Береслава пребывала в явном восторге.

— Я тебя раньше не встречал у отца. Ничего что я сразу на 'ты'?

Ничего себе, хам! Оторопело ждала реакции женщины. Она тряхнула волосами, сексуально улыбнулась.

— Ничего. Ты прав. Я недавно пришла.

— Так и понял. Я бы запомнил обязательно.

Поморщилась. Эх, надо бы научить парня комплименты нормальные делать. Это уж как-то чересчур прямо. Ему бы поизысканнее что, потоньше.

Изяслав поймал мой взгляд, подмигнул. В отцовских омутах притаилась хитринка и что-то еще... Я вгляделась и поняла.

Ах, ты ж, мелочь!

Я вдруг отчетливо осознала, что мы с ним подружимся абсолютно точно, если уже не. Обязательно. Не знаю насколько его и впрямь заинтересовала ведьма, но тот факт, что мне делают одолжение, отвлекая ее от отца, пропустить я не могла. Благодарно улыбнулась молодому пронырливому поколению, получила не менее наглую, чем во все предыдущие случаи, ухмылку в ответ и со спокойной душой переключила внимание на лицо Святозара. Мужчина недовольно хмурился, глядя на сына.

— Береслава, — сладко протянул Изяслав. У меня по спине пробежали мурашки. А все-таки мальчишка не так прост. И реагирую я на него, пусть немного, но все же это о чем-нибудь, да говорит. К примеру, о том, что он все-таки не суется на территорию отца, и флиртовал со мной шутя, в полсилы.

— Всегда любил это имя, — продолжал мурлыкать юный сердцеед, не отрывая темных синих глаз от женщины. Я не увидела, скорее почувствовала ее ответное желание. Ого! Свидетелем чему стала. — Я так понимаю тебе теперь надо телефон восстановить? Могу помочь с этим. Ну и перенести куда надо. Мой рой к твоим услугам.

И ведь, я ему верю! Береслава на этот счет не отличилась во мнении от меня.

Взглянула на Святозара, продолжающего по хозяйски сжимать мою талию, вздохнула. В глубине ее глаз на мгновение мелькнуло расстройство. Она повернулась к более сговорчивому и так похожему на отца парню.

— С удовольствием.

Пчелы окружили странную пару. Последнее, что я увидела — довольная ухмылка и ярко-желтая прядь в черных волосах.

— А она без насекомых передвигается? — зачем-то поинтересовалась я. Честно говоря, это меня сейчас волновало менее всего. Однако хаос в голове реагировал быстрее здравого смысла.

— Она любит покрасоваться. А насекомые или птицы скроют ее.

Внимательно взглянула на хозяина мотыльков. Он ласково улыбнулся. И от этой улыбки я благополучно начала растворяться.

— Есть хочешь, чудо?

— Яичницу? — зачем-то ляпнула я.

Черная бровь удивленно приподнялась. Эх, надо было просто покивать. Сколько раз твердила сестренка: молчи и за умную сойдешь! Нет, Даша. Тебе ж надо себя сдать с головой!

— Пойдем, — направился на кухню, потянул меня за собой.

Да что ж такое-то! Словно с ребенком малолетним каким обращается. Еще и водить взялся. Не маленькая, сама дойду. Попытка вывернуться не увенчалась успехом.

На месте усадил за стол, шепнул что-то неразборчивое. Я недоверчиво уставилась на появившееся прямо передо мной кулинарное безобразие.

— Как ты это делаешь?

— У меня договор с несколькими ресторанами, — проговорил ведьмак, и от его тона я почувствовала себя блондинкой. Той самой, у которой уши внутри черепной коробки ниточка держит. Докапываться до сути вопроса дальше отпало всяческое желание. И это несмотря на то, что понимания больше не стало. Я зачем-то рассердилась, поджала губы. В голове появилось единственное желание — сделать какую-нибудь гадость. Где мой рюкзак? Вскочила с места.

— Что, чудо?

Отвечать не стала. Обойдется. Родимый нашелся тут же, возле стола. Уж, не знаю кто сложил все аккурат обратно, Изяслав ли или же сам Святозар. Не важно. Достала ноут, потопталась на месте в поисках розетки. Она-то уж точно тут быть должна. Ага. Вот. Воткнула вилку. Хорошо прошла. Включила верный агрегат. Расположилась за столом. Хозяин мотыльков не сводил с меня заинтересованных голубых глаз. Так за пятилетними детьми наблюдают довольные и гордые своими чадами мамочки. Что за странный взгляд? А, главное, к чему? Про себя пожала плечами и вернулась к плану 'моя мстя страшна'. Покопалась в папке с музыкой. И... получите, распишитесь... Зазвучали первые аккорды.

ДДТ. Будем просвещать ведьмакские уши.

С невинным видом принялась за еду. Прелесть. Черные брови исчезли где-то под волосами. Мило улыбнулась в ответ. Хорошо!

Для большего эффекта на словах 'Где тебя носило, где, беда, бродила? Я б тебя убила! Твою мать, Людмила' я начала размахивать в такт вилкой и подпевать дурным голосом. Святозар откинулся на спинке стула и засмеялся.

Растерялась. Ну, так. Опять неосознанно улучшаю ему кровоснабжение. Это вот надо же! Мститель из меня, воистину, неуловимый, ибо на фиг никому не нужный!

Доела, выключила прозаичный голос Шевчука, взяла тарелку и сердито прошлепала босыми ногами до раковины. Сзади неслышно приблизился Святозар.

— Не расстраивайся, мотылек. Ты очень милая, когда сердишься, — обнял, вынул из моих рук тарелку, опустил ее в раковину, развернул к себе лицом. Я заворожено уставилась в глубину синих озер. В них плескалось знакомое желание. Ну и все, собственно. Коленки благополучно подкосились, голову застелил плотный туман. Все о чем я могла думать — это его губы, его руки, его...

Святозар плавно поднес руку к моему лицу. Я затаила дыхание.

— Тик-так. Тик-так. Бум. Ку-ку, — сказал мужчина-мечта, проведя дважды перед глазами указательным пальцем, стукнув, почти не касаясь, костяшками по лбу и напоследок покрутив все тем же пальцем у моего виска. После чего нежно улыбнулся, поцеловал мой открытый от удивления рот и отпустил.

— Чудо ты, мотылек! Мне надо уйти сейчас. Здесь тебя никто не тронет.

Сказал и выскочил за дверь. Где-то в глубине дома послышалось еле слышное шуршание крылышек. Я осталась одна.

10

— Ну и подумаешь! — минут пять спустя, наконец, очнулась я. — И не больно-то хотелось.