Ядовитая лягушка на каменном троне

— Все, — тяжело дыша лаухан поставил девушку на ноги. Тело дрожала, а конечностей он и вовсе не чувствовал.

— Мог бы и раньше меня отпустить, — пошатнувшись, Шиу опустилась на землю. Она слишком долго находилась в положении вниз головой, не удивительно, что сейчас ее тошнило и все плыло перед глазами. Хорошо ещё, что свечение стало почти незаметным.

— Не мог, — покачал головой Теот. Они выбрались? Сомнения не покидали лаухана, ведь все ядовитые твари, коих в лесу полно, верой и правдой служили своей госпоже, были не в силах ее ослушаться. — Немного отдохнем и в путь. До заката нужно добраться до врат.

— С ума сошел? До них минимум пара дней пути! И что бы ты ни говорил, я не позволю тащить себя, как мешок с маисом!

— Это не потребуется, — хитрая улыбка появилась на губах лаухана. Несмотря рядом на всю усталость и растерянность ему хотелось покрасоваться перед подопечной, показать силу и ловкость.

— Ох... Не нравится мне что-то твой взгляд. Ты что задумал? — где-то вдали послышался грозный раскат грома, а в небе, полном красок рассвета сверкнула молния.

— Скоро узнаешь...

Предчувствие его не обмануло. Гордый нирак вышел на прогулку, бил сверкающим копытом по земле, вызывая искры и грохот. Дело за малым, поймать хозяина молний и не погибнуть.

* * *

Нирак — поистине легендарный зверь. Далеко не каждому смертному доводилось увидеть его и сохранить жизнь. Его появление всегда сопровождали молнии и раскаты грома, порывы жестокого ветра, способные разорвать на части. Даже грозные хищники, сметающие все на своем пути, боялись могущественного грозового оленя. Он мог с легкостью убить любого, поднять на рога, пронзить даже самую крепкую броню, а о его скорости и говорить не приходилось. Даже просто находиться рядом с ним было опасно — могло задеть молнией. Нирак оставался недосягаем даже для лучших охотников, тех, кем восхищались во всех великих городах. Шиу много слышала об этом звере от отца, всегда мечтала, что однажды ему удастся заполучить ценный трофей. Но сейчас, увидев этого монстра воочию, девушка поняла, насколько это было глупо. Сердце так и замирало от ужаса, а конечности буквально немели. И это притом, что красота и грация Нирака восхищала и пленяла, вызывала бурю восторга. Острые сверкающие рога, были подобны застывшим молниям, белоснежная грива с запутавшимися в ней каплями дождя, так и манила прикоснуться, дабы в полной мере можно было ощутить ее мягкость. Но больше всего поражал взор черных очей, в которых плескалась сама бездна, в которой так легко утонуть.

Страх и преклонение тесно переплелись между собой, но Шиу отчетливо осознавала, что ей стоит больше бояться, и не только ей. Молнии лишь чудом не досягали ее, на уже сейчас ощущался острый запах паленой кожи и свежести. Одно неловкое движение могло привести к смерти, как впрочем, и бездействие.

— Ты с ума сошел? — шипела Шиу, с ужасом смотря на своего полоумного лаухана. Лучше бы она и вовсе осталась без защитника, чем с таким! — Если решил покончить жизнь самоубийством, меня в это не вмешивай. Пока родителей не верну, я на такую благородную жертву не пойду. И не мечтай!

— От тебя ничего и не требуется, я все сделаю сам, — Теот оставался невозмутим. Его не пугал ни грозный повелитель молний, вышедший на прогулку, ни грозно сверкающие глаза подопечной, чей свет от переизбытка эмоций становился все ярче.

— Сам? Сам?! — Шиу готова была голыми руками придушить. Это будет милосердней, чем позволить тому осуществить задуманное. — Это же нирак — владыка молний! Ни одному охотнику не под силу поймать его. Да и вообще, зачем она нам? Ты же говорил, что нам нужно к красным вратам!

— Так и есть, — кивнул воин, не сводя взгляда с цели. — Нирак доставит нас в мгновение ока.

— Доставит? Ты совсем разумом тронулся? Невозможно даже поймать его, о том, что бы взобраться верхом и говорить не приходится, — девушка буквально подавилась воздухом. Им обоим конец! Она ничего не в силах изменить! Сердце трусливо сжалось в тот миг, когда очередная молния ударила в непосредственной близости от нее, а следом за этим резкий порыв ветра заставил деревья затрещать. Того и гляди разрастется пожар.

— Сиди здесь и не высовывайся! Этот не такой уж крупный, так что много времени это не займет.

Лауханы отличались от людей, а мир за пределами красных ворот был более жесток и мрачен. Именно поэтому в душе воина не было страха или сомнения, лишь слепая уверенность в собственном успехе. Ему уже приходилось охотиться на нирака, правда, тогда рядом были другие лауханы. В одиночку провернуть подобное практически невозможно, но сейчас Теот понимал, что обязан сделать это сам, без какой-либо помощи. Не ради славы, не ради добычи, а ради того, чтобы спасти свою семью и людей, оставшихся без защиты, ради того, чтобы остановить Мальшочи, решившую прибрать к рукам весь мир.

Не медля больше ни секунды, лаухан выскочил из укрытия, устремляясь к оленю. В этом деле главное скорость, а еще ни секунды не стоять на месте, ведь угроза исходила не только от копыт и острых рогов, но и от жарких молний, подобно стрелам вонзающихся в землю. Грозовой олень не из тех, кто, завидев коварного врага, станет убегать и прятаться, избегая битвы. Гордый зверь свирепел, если кто-то смел посягать на его жизнь и свободу, просто приблизиться к нему во время пляски молний. Напряжение момента нарастало, перетекало в воздух, и лаухану начинало казаться, что он и сам молния, которая вот-вот взорвется. Теот двигался быстро, постоянно меняя траекторию, неумолимо приближался к нираку, он видел, как в глазах могущественного зверя полыхало пламя презрения и негодования, но это было не способно его остановить. Лаухан позабыл обо всем на свете; в этот миг имела значение лишь битва, и азарт, взыгравший в крови. В руках воина появилось копье. Стоило этому произойти, как все молнии, гудя и вибрируя, устремились к нему. Маленькие острые кристаллы на зазубренном наконечнике ловили их, чтобы больше не отпустить, заставить служить своему владельцу. Теот действовал так, как учил его отец, чувствуя, что он лучше: сильнее, быстрее, выносливей! Это чувство полностью поглотило Лаухана, подчиняя себе. Резкий бросок и заряженное молниями копье устремилось прямиком в нирака. Быстро! Олень встал на дыбы, забил в воздухе копытами, отбивая смертоносное оружие. Раскат оглушающего грома заставил небеса и землю содрогнуться, и в этот самый момент Теот запрыгнул на спину нирака, мертвой хваткой вцепился в мягкую гриву. Оставалось самое сложное — удержаться, измотать противника, довести его до полного бессилия.

Жестокие порывы ветра пытались сбить воина со спины зверя, молнии кружил вокруг него, не позволяя шелохнуться, а сам нирак устремился ввысь, прямо к переполненным влагой серым тучам. Зверь бесновался, а вместе с этим все яростей становилась сама гроза. Стихия разбушевалась настолько, что начинало казаться, что она может поглотить весь мир, но лаухан не унимался, продолжал крепко держаться за нирака руками и ногами, он словно прирос к нему. В некотором роде, так и было. Сейчас жизнь молодого воина, лишь обретшего ту, кого ему суждено защищать любой ценой. Теот все сильнее сжимал мягкую гриву, мельком замечая, что на его теле проявлялся такой же рисунок, как у Шиу. Вот только, если у девушки он был белым и источал свет, у него оказался благородного алого цвета. Именно такого цвета воины наносили ритуальные узоры перед важными битвами. Это дань почтения богам, демонстрация того, что ты готов отдать всю кровь во имя великой цели. Чем насыщенней и темней становился узор, чем больше пах кровью, тем сильнее становился лаухан. Этому не находилось объяснений, но они и не были нужны Теоту. Новая сила, пришедшая из ниоткуда, отказалась весьма кстати. Нирак, устав от безудержной скачки, начал сбавлять напор, устало хрипеть и прихрамывать. Зверь поддался чужой силе, но все еще не смирился. Его гордость не могла стерпеть подобного оскорбления, но олень уже ничего не мог изменить. Гром уже не был настолько оглушающим, а молнии с каждым ударом становились более тусклыми и невзрачными. Тяжелое дыхание зверя, все больше казалось надрывным, а каждое движение скованным. Противостояние подошло к концу, и на время уставший зверь готов был подчиниться. Лишь на время, ведь, как только силы вернутся, все начнется по новой. Это не было секретом ни для одного из противников.

Лаухан направил нирака обратно в сторону поляны, на которой они столкнулись, туда, где его до сих пор ждала Шиу. Его вел ее свет, который продолжал тревожно мерцать в полутьме. Волнение девушки передавалось и лаухану, а их связь становилась все прочней. Теот не сомневался, что появление рисунка связанно именно с его подопечной. Еще одна странность, которую невозможно было объяснить без высшей мудрости и опыта.

— Шиу, запрыгивай! — мужчина протянул девушке руку. Остановить хозяина молний, даже ослабшего невозможно. Он лишь замедлил его, смог направить, не более.

— Это безумие!

Несмотря на собственные слова, Шиу ухватилась за лаухана, а сразу за этим появилось ужасающее чувство полета. Она и глазом моргнуть не успела, как оказалась верхом на грозовом олене, тесно хватаясь за Теота. В сердце зародился первородный ужас. Люди не созданы для полета! Все мысли и чувства переплелись и спутались, да так, что сама Шиу была не в силах в себе разорваться. Одно она могла сказать с уверенностью — совсем не так должна была закончиться ее инициация. Это просто катастрофа, что все привело к такому!

Подумать только, она на спине грозового оленя, с которой в любой момент может сорваться и разбиться. И это лишь в том случае, если в нее не попадет ода из шальных молний, окружающих своего хозяина, словно преданные телохранители. Шиу учащенно дышала, отчаянно пытаясь вернуть себе душевное равновесие. И постепенно в потрескивание искры и молний, она начала слышать умиротворяющий шепот. Его сопровождало размеренное сердцебиение ее защитника, и шелестение ветра, играющегося с ее волосами. Девушка так и не решилась открыть глаза, но остро чувствовала каждый мир их полета. Так странно и необычно, что странные мысли начали зарождаться в голове. А если открыть глаза и посмотреть вниз? Нет. Она не решится. Не сейчас. Уж лучше напряженно ждать, когда все закончиться и снова удастся ступить на землю.

Время летело стремительно, но недостаточно. Шиу мечтала лишь о том, чтобы все скорее закончилось. И как только Теот может сохранять спокойствие в такой ситуации? Почему ее лаухан настолько спокоен, словно ни в первый раз ему приходится проделывать этот трюк. Вопросов становилось все больше, но, ни одного ответа не прибавилось.

— Потерпи еще немного, мы почти на месте.

— Почти? — с надеждой в трепещущем голосе переспросила Шиу, чувствуя, что ее конечности онемели, а сама она намертво приклеилась к лаухану. При всем желании ей не удалось бы от него отцепиться в этот момент, да и ветер продолжал нещадно хлестать ее.

— Да. Отсюда уже видны красные ворота, они для нас словно костер в ночном лесу — не заметить невозможно. Если откроешь глаза, сама сможешь увидеть.

— С чего ты взял, что мои глаза закрыты?

— С того, что это естественно. Ты всего лишь человек, к тому же, вчера была совсем еще ребенком. Для тебя естественно бояться.

— Я больше не ребенок, — отчего-то слова лаухана звучали до боли обидно. Теот слово считал себя выше и значительней, чем она, а ведь внешне их можно за ровесников принять. Или все это лишь видимость?

— Знаю, а потому, постарайся не кричать.

— С чего бы это мне кричать?

— Даже уставший и усмиренный нирак никогда полностью не подчинится. Если он остановится, начнется новая битва, а этого никому не нужно.

— Что? — девушка нервно сглотнула. — К чему это ты клонишь?

— Просто доверься мне еще раз. — Теот резко развернулся, да так, что казалось, что он спину сломает, а после вскочил ногами на широкий хребет.

— Эй, ты что удумал?

Ответа не последовало. Лаухан без лишних объяснений схватил девушку и спрыгнул с ней вниз. Для человека это верная гибель, но Теот не был человеком. Он готов был сражаться и совершать безумства, нарушить все правила, но добиться своего! Вопреки всем законам красные ворота откроются перед ним и Шиу!

* * *

Шиу с трудом приходила в себя. Вся ее недолгая жизнь пронеслась перед глазами за пару мгновений, пока они падали вниз. После такого впору пересмотреть жизненные ценности и поступки прошлого, вспомнить о том, что каждому человеку есть о чем сожалеть. Она не исключение. Ей всего шестнадцать, а ошибок уже наделано немало. Девушка сидела на земле, не решаясь подняться и разорвать связь с твердой поверхностью. Сердце никак не желало униматься, билось быстро и громко, как барабаны на праздниках. Вот только веселья и радости, желания танцевать это не рождало. Шиу судорожно вздохнула. И ведь не скажешь, что она испугалась. Просто времени не хватило на то, чтобы все осознать и прочувствовать в полной мере.

— Ты сумасшедший, — наконец произнесла девушка.

— Вовсе нет, — пожал плечами воин. То, что возможно для лаухана, не под силу обычному человеку. Он знал это, а потому понимал, в каком состоянии сейчас находится девушка, коснувшаяся к иному миру. — У меня все было под контролем.

— Да неужели?! — Шиу подняла взгляд, полный гнева. Ей хотелось, как следует поколотить лаухана, заставить его извиниться и пожалеть о том, через что он заставил ее пройти. Как можно после всего говорить так спокойно и безразлично, словно ничего и не было? — А про меня ты подумал? Я могла погибнуть!!!

— Успокойся.

— Я спокойна!

— Ты снова светишься, — жестко ответил мужчина, не желающий выслушивать крики и обвинения. У них нет на это времени, так что Шиу придется самой взять себя в руки! — Если хочешь меня обмануть, научись себя контролировать. Твои чувства влияют на ритуальный узор, он проявляется всякий раз, когда ты злишься или напугана. Там, куда мы направляемся, это может погубить и тебя, и меня. Подумай, чего ты хочешь.

Шиу до боли стиснула кулаки, упрямо поджала губы. Слова лаухана ранили, но в то же отрезвляли. Она может кричать, злиться, обвинять своего защитника в чем угодно, но это не поможет спасти родителей и родной город. Теперь, став взрослой, она уже не имеет права на слабости и капризы, а на ее плечи рухнула огромная ответственность. Рядом нет отца, чтобы защитить ее, да и мать не утешит, не даст мудрый совет. Отныне все придется решать самой, опираясь лишь на лаухана, с которым ее тесно связала судьба.

— Прости, — Шиу с трудом поднялась на нетвердые ноги. Придется переступить через многое на своем пути, но есть то, ради чего можно сделать и больше. — Это все слишком для меня. Я понятия не имею, на что ты способен, да и про лауханов жрецы мало рассказывали. Каждый раз, когда ты что-то делаешь, мне кажется, что это невозможно.

— Я твой защитник, а потому всегда думаю о тебе, но без риска мы не сможем пройти по этому пути до конца. Там, — воин указал на кроваво-красные врата, стоящие посреди буйной зелени. — Есть те, кто могут все объяснить и помочь. Там, есть те, кто может сломать и убить нас одним лишь взглядом. Идти или не идти туда, тебе решать. Мы делим судьбу, но определяешь ее именно ты. Скажи мне, Шиу, чего ты хочешь, остаться здесь и найти новый дом, жить, словно ничего не случилось, позабыв о прошлом, или попытаться что-то изменить. Решать тебе...