Мертвый Змей и Клевета на Василиска

— Герой, — сказала Катрин.

— Что ты имеешь ввиду, племянница?

— Герой у нас Лонгботтом, он должен быть ручным. И все знания в боевой магии должен получать от директора. Так что, пока идет процесс приручения героя, хорошего преподавателя по ЗОТИ нам не видать. К тому же, от качественного изучения ЗОТИ кое-кто может перейти к самим Темным Искусствам. А значит, с учетом раскола, Слизерину и Равенкло знания давать нельзя. Так что через три-четыре занятия Локхарта, после пары обращений к деканам, в школу прибудет какой-нибудь аврор для натаскивания светлых Гриффиндора и Хаффлпаффа.

— А наем Локхарта свалят на попечительский совет для дискредитации, — подвела итог Катрин.

— Возможно, — задумчиво сказал лорд Малфой. — Вполне возможно. Что же, примем меры. Кстати, лорд Слизерин, одна небезызвестная личность просила меня передать Вам некогда отданный мне на хранение артефакт. Вы должны скоро понять, что это.

С этими словами мужчина протянул Гарри тонкую черную тетрадку.

— Я разберусь, — серьезно кивнул второкурсник.

Тем временем Драко, который понял, что к отцовской интриге он отношения не имеет, отошел от родителей и занялся "разговором" с Роном Уизли, который стоял невдалеке рядом с младшей сестрой и держал в руках стопку книг Локхарта.

— Я был сильно удивлен, увидев тебя в этом магазине, — сказал слизеринец. — Ух ты, сколько покупок! Небось, твои родители теперь месяц будут ходить голодные.

Шестой Уизли сильно покраснел. Бросив книги в котел у ног седьмой Уизли, он ринулся на Драко, но споткнулся и чуть не упал на пол.

Катрин спрятала палочку.

— Рон! Сейчас же перестань! — крикнул мистер Уизли, продираясь сквозь толпу с близнецами. — Идите на улицу. Это не магазин, а сумасшедший дом.

Лорд Малфой тихо вздохнул и направился к сыну.

— Ба-а! Кого я вижу! Артур Уизли! — сказал он нарочито громко.

Подойдя к сыну, лорд опустил руку ему на плечо и ухмыльнулся — точь-в-точь, как Драко.

— Здравствуйте, Люциус, — холодно приветствовал его мистер Уизли.

— Слыхал, что у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды, знаете ли! Хоть сверхурочные-то вам платят?

С этими словами он сунул в котел Джинни руку и среди глянцевых книг Локхарта откопал старый, потрепанный учебник "Руководство по перевоплощению для начинающих".

— И стоило раздувать ссору? — тихо поинтересовалась Гермиона.

— Стоило, — ответила леди Малфой. — Род это главное, и Драко должен чувствовать, что род его поддержит в любых обстоятельствах. Хотя скажу честно — в данной ситуации он неправ и дома ему влетит. Но сейчас род должен быть един.

— По-видимому, нет, — вздохнул тем временем лорд, возвращая учебник назад. — Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже не платят?

Мистер Уизли покраснел еще гуще детей.

— У нас с вами разные представления о том, что позорит имя волшебника, мистер Малфой, — отрезал он.

— Это очевидно, — ответил лорд Малфой. — С кем вы якшаетесь! Ниже падать некуда.

— Хотя, пожалуй, есть — остается только лично привести магловские машины в рощу дриад, а потом следить, чтобы они соблюдали ваш "Акт о защите маглов"! — неожиданно вмешалась подошедшая Катрин.

— Зачем же лично, — поправил лорд Малфой. — Для этого есть друзья из Аврората, доброго и светлого настолько, что палачи умиляются.

Тут уж старший Уизли не выдержал. Пнув ногой жалобно звякнувший котел, он ринулся на мистера Малфоя, схватил его за грудки и швырнул на книжную полку.

— Я тебе покажу, как обижать моих друзей, — крикнул он, ловя падающие на него тяжеленные книги.

— Так его, отец! Врежь ему хорошенько! — кричали близнецы.

— Артур! Не надо, прошу тебя, — умоляла миссис Уизли.

Толпа ринулась к выходу, сметая на своем пути книжные полки.

— Джентльмены! Пожалуйста, прекратите! — надрывался продавец, стараясь навести порядок.

— Чисто сумасшедший дом! А ну валите все отсюдова! — громыхнул чей-то голос.

Это спешил на подмогу Хагрид. Он с легкостью преодолел завалы книг и в мгновение ока растащил в стороны сцепившихся драчунов. У мистера Уизли была рассечена губа, а у лорда Малфоя красовался под глазом здоровенный фингал — след от удара толстенной "Энциклопедией поганок". Лорд Малфой высвободился из рук Хагрида, выразительно посмотрел на сына, и оба направились назад.

Уизли с Хагридом уже покинули магазин, а лорд Малфой все осматривал свой фингал в карманном зеркальце. Печальная Катрин стояла рядом.

— Катрин, что с тобой? — спросила Гермиона.

— Видите ли, юная леди, у светлых и темных волшебников разные точки зрения на чистокровность. Не смешивать кровь мы не можем, нас слишком мало. Вот только чистокровность в понимании темных — это отсутствие в родословной маглов. То есть — браки с существами наделенными магией и имеющими свой род: чистокровными магами, магическими существами раз в три-четыре поколения и с маглорожденными, принятыми в род. Светлые же признают достойными браки только с людьми — маглами и магами. Максимум — с несущими в себе четверть крови нелюди, да и то, обстоятельства должны быть чрезвычайными. К примеру, те же нищие Уизли могут женить одного из старших сыновей на богатой девушке с мелкой примесью нечеловеческой крови. Да и то, брак одобрит далеко не вся семья. Нелюдь, по мнению светлых, должна сидеть в глухом углу и не мешаться людям. А если начнет мешаться...

— И как это связано с Катрин?

— Я на четверть дриада, — непривычно тихо ответила девушка. — После заключения родителей в Азкабан меня сначала растила бабушка по отцовской линии, и я много времени проводила в её роще недалеко от Лестранж-манора. А потом маглы решили проложить очередное шоссе. И в рощу пришли авроры, чтобы очистить место для строительства. Ведь нужно хранить Статус Секретности. Так что постройка дороги, которую можно было легко подвинуть далеко в сторону от рощи при помощи пары Непростительных проклятий подвластия на нужных маглов, унесла жизнь тридцать одной дриады. Нет, авроры убили не всех — пять дриад сумели спрятаться. Но без своих деревьев они прожили меньше недели. Это была молодая роща, поэтому жертв было не много. Но что такое жизни дриад для светлых по сравнению с удобством и свободой воли ненаглядных маглов!

Глава 7. Новые ученики и новый преподаватель.

Остаток каникул проел спокойно. Равенкловцы постепенно отрабатывали простейшие заклинания для второго курса под присмотром Асинтель, беззлобно комментировавшей каждую неудачную попытку. Периодически прилетали совы с письмами Драко, который жаловался, что отец почти все время проводит за переговорами с другими членами Попечительского Совета и редко бывает дома, а мать готовит очередной прием, и ни у кого нет на него времени.

Также Гермиона начала читать книги Локхарта, а вот Гарри сначала решил показать "Победу над баньши" Аиду. Древний сидхе читал с явным интересом, ехидно комментируя, а потом попросил разрешения скопировать комедию. Гарри разрешил, более того, он предложил Аиду отправиться в лес и скопировать все книги.

Через неделю Локхарт достиг огромной популярности на Серых Пустошах. Через две — его книги добрались до Пределов Лета и Пределов Зимы. Через три, Асинтель спросила, нет ли у них ещё чего-нибудь забавного. Гермиона достала из взятой из дому сумки книгу Сальваторе. В конце концов, рассудила она, образ долгоживущих эльфов, похоже, пошел от сидхе... Последствия этого поступка были разнообразные, как на всех слоях Тир'на'Ног, так и в обществе маглов. Сидхе Зимы на Статус Секретности никакого внимания не обратили и действовали как в старые времена, так что немногочисленным американским обливиэйторам пришлось сильно поработать, а спецслужбам США поприжать СМИ. Правда, маги так и не поняли, что именно произошло, сойдясь на кратковременном визите какого-то очень могущественного безумного мага. Впрочем, ни Гарри, ни Гермиону это не затронуло.

Первого сентября Гарри, Гермиона, одетая в платье работы Лоавиталь, и Аид отправились на платформу 9 и 3/4, куда прибыли одними из первых. Перенеся девочку и проследив, что равенкловцы уселись на поезд, он вернулся назад на Серые Пустоши. Забравшись в купе в слизерино-равенкловской части поезда и загрузив свои вещи, они оставили дверь открытой и принялись ждать Драко и Катрин. Катрин забежала всего на несколько минут, отправившись затем на патрулирование поезда, Драко же всю дорогу просидел в купе, периодически пытаясь отвлечь равенкловцев от книг.

В конце пути Гарри и Драко принялись переодеваться, а вот Гермиона продолжила читать.

— А ты не будешь надевать мантию? — поинтересовался Драко.

— Смысла нет, — ответила Гермиона. — Как я подозреваю, стоит мне войти в замок, как на мне окажется это платье. А вот что при этом произойдет с мантией, мне не известно. Так что лучше не рисковать одеждой попусту и спокойно вытерпеть эту одноразовую шутку.

Поздним вечером поезд прибыл в Хогсмид. Выйдя из купе и пройдя переполненный коридор, второкурсники вышли на платформу. Там слизеринцев и равенкловцев придержали старосты, призывая не лезть в толчею, и пропустить два других факультета вперед, раз они так рвутся. После этого два факультета, наконец, организованно спустились с платформы и прошли по узкому переходу, ведущему на дорогу. На дороге стояло около ста карет, в которых все школьники, кроме первокурсников, добирались до замка. В кареты были запряжены единороги.

— А раньше они были безлошадными, — удивленно сказал кто-то.

— Разумеется, не были, — послышался голос Пенелопы Кристалл. — Просто раньше запрягали фестралов, которых мало кто видел. Теперь, очевидно, от них отказались.

— Фестралов? Что это за существа?— спросил ещё кто-то.

— Крылатые кони. Подробнее посмотри в библиотеке в разделе о магических существах, — посоветовала староста.

Вскоре все расселись по каретам, и единороги тронулись с места. Катрин при этом решила обсудить с Гермионой её платье, а Гарри вновь погрузился в "Теорию Магической Силы", так что поездка для Драко опять оказалась крайне скучной.

Вереница карет, громыхая и покачиваясь, катила вверх по дороге, и скоро они миновали ворота, по бокам которых возвышались две каменные колонны, увенчанные крылатыми боровами. Кареты въехали на школьную территорию, где сейчас царила кромешная тьма. Между тем, замок "Хогварца", казалось, сам стремительно надвигался на них, грозно нависая над головами: гигантский, угольно-чёрный на фоне тёмного неба массив башен с вкраплениями источающих алмазное сияние окон.

Кареты резко остановились у каменного крыльца, ведущего к дубовым дверям парадного входа. Школьники вышли из карет, и гриффиндорцы с хаффлпаффцами быстро составили толпу, поднимавшуюся по каменным ступеням в замок. Вскоре следом за ними отправились слизеринцы и равенкловцы.

По ярко, торжественно освещённому факелами вестибюлю разносилось множественное эхо — школьники, стуча подошвами по выложенному каменными плитами полу, спешили к двойным дверям в правой части вестибюля, которые вели в Большой зал, где должен был состояться парадный ужин в честь начала учебного года.

Множество горящих свечей парили над четырьмя длинными накрытыми столами, отчего золотая посуда и кубки блестели и переливались всеми цветами радуги. А над свечами по всему потолку ярко горели знакомые созвездия. Стоявшие слева от входа столы Гриффиндора и Хаффлаффа быстро заполнялись людьми. Столы Равенкло и Слизерина тоже не отставали.

Но самым примечательным был стол преподавателей. Стоявший ранее точно по центру, сейчас трон директора был сдвинут к светлым факультетам. Преподаватели были столь же явно разбиты на две группы — приверженцы директора, включавшие в себя деканов двух факультетов, и мятежики. Собственно, мятежников среди преподавателей было не много — профессора Снейп, Флитвик и неизвестная женщина, рядом с которой сидел мятежный завхоз. Но пятый персонаж в группе мятежников побивал своей колоритностью даже Локхарта в розовой мантии. Рядом с деканами сидел облаченный в полный доспех последний из Основателей Хогвартса — Салазар Слизерин. Судя по недовольным взглядам директора, он так и не смог придумать весомую причину не допустить в школу Салазара.

Вскоре декан Гриффиндора встала из-за стола и направилась к выходу из зала — встречать первокурсников. Проходя мимо стола Равенкло, она остановилась напротив Гермионы.

— Мисс Грейнджер, если я не ошибаюсь, в письме, пришедшем вам в прошлом году, было написано о подобающей форме одежды. А это что? — возмущенно спросила Минерва Макгонагалл.

— Доспех сидхе Зимы, парадный женский вариант. Все вполне прилично и подходит для церемонии Распределения, — ответил ей Основатель, демонстрируя свой прекрасный слух. — В Уставе явно написано, что требования насчет школьной формы на празднества не распространяются. Что разумно — попробуйте представить себе йольский или мабонский бал в школьных мантиях.

Макгонагалл строго посмотрела на равекловку, но не нашла, что возразить, и удалилась. Вскоре она вернулась с первокурсниками. Принеся из угла зала табуретку с Распределяющей Шляпой, она поставила её перед первокурсниками.

После того, как Мирддин закончил петь, началось само распределение. Ученики один за другим отправлялись за столы своих факультетов. Вот очередная рыжая Уизли попала на Гриффиндор... вот туда же отправился мальчик с фотоаппаратом... А вот дальше к столу Равенкло направилась девочка с грязными, нечёсанными светлыми волосами до пояса, с очень бледными бровями и глазами навыкате, придававшими лицу выражение постоянного удивления. На её шее висело ожерелье из пробок.

— Лавгуд... Этого следовало ожидать, представители этого рода пророков всегда не от мира сего, — послышался голос кого-то из старшекурсников Равенкло.

Пока все смотрели на новую ученицу, место на табурете было занято очередным первокурсником. И тут все пошло не так. Салаар Слизерин, вместе со всеми наблюдавший за Распределением, неожиданно скривился и махнул рукой в сторону первокурсника. Тот сбился с шага и схватился за ворот мантии. Когда ворот разошелся, многие увидели на груди первокурсника ожог в виде креста на цепочке.

— Прийти сюда с крестом на шее... Не удивлюсь, если в Хогвартсе ему будет житься совсем не легко, — заметил Гарри.

Между тем за столом преподавателей назревал скандал.

— Зачем он это сделал? — спросил кто-то из равенкловцев.

— У Салазара Слизерина незадолго до основания Хогвартса христиане сожгли жену и младшего сына, — ответил Гарри. — Можешь себе представить, что он почувствовал, когда этот носитель креста пришел в зал.

— А как же пламязамораживающее заклинание? — громко спросил тот же равенкловец. — Это в учебнике по истории написано. Та же Везучка Венеделин, которая горела на костре сорок семь раз.

— Ты всерьез думаешь, что у осужденных на казнь не отбирали палочку? — спросила Пенелопа.

Но его услышали не только за столом Равенкло. Из-за стола Слизерина поднялся Маркус Флинт и направился к спросившему.

— Везучка Венеделин? Я читал её мемуары, а не только "учебник", — сказал он, подойдя к равенкловцу. — Итак, Венеделин Диадеаре, в замужестве Флинт. Она же Венеделин Карающая. Волшебница из французского рода Диадеаре, плетущих заклинания. Вышла замуж за главу английского рода Флинт, является моим предком. И не только моим.