Мертвый Змей и Клевета на Василиска

Мертвый Змей и Клевета на Василиска

Annotation

Персонажи ГП принадлежат Роулинг, персонажи греческой мифологии грекам, персонажи кельтской — кельтам. Если что осталось, то мое.

Annotation

Персонажи ГП принадлежат Роулинг, персонажи греческой мифологии грекам, персонажи кельтской — кельтам. Если что осталось, то мое.

Палитко Станислав Андреевич

Глава 1. Равенкловцы в лесу.

Глава 2. Добби предупреждает об опасности.

Глава 3. О гномах, в данном случае лесных.

Глава 4. Ритуальная комната.

Глава 5. Темный Лорд.

Глава 6. Книжные магазины.

Глава 7. Новые ученики и новый преподаватель.

Глава 8. Разочарования и сомнения.

Глава 9. Юбилей смерти.

Глава 10. Обвинение.

Глава 11. Происшествия и планы.

Глава 12. Такие разные организации.

Глава 13. Дневник Темного Лорда.

Глава 14. Подготовка.

Глава 15. Последний день питомцев Хагрида.

Глава 16. Министр Магии и прочие визитеры.

Глава 17. Авроры.

Палитко Станислав Андреевич

Мертвый Змей и Клевета на Василиска

Пролог. Визит к маглам.

Это было обычное раннее утро в пригороде Лондона. Недавно встало солнце и практически все еще спали. Только один из местных жителей, который работал сторожем в небольшом магазине в Лондоне, сейчас спешно пытался завести машину, так как он проспал и теперь опаздывал сменить напарника. И вот, когда он в очередной раз повернул ключ зажигания, все пошло не так. Из-под капота раздался звук взрыва, затем вырвались языки пламени, которое скоро утихло, оставив только густой черный дым. Несчастный магл даже понятия не имел, что это событие было вызвано тем, что на эту улицу из Тир'на'Ног пришел сидхе. В остальном этот приход прошел незамеченным — все еще спали и потому не обратили внимания на перебои с электричеством.

Появившись на тротуаре рядом с одним из домов, Гарри внимательно осмотрелся в поисках нужного. И лишь затем опустил голову, скрывая сияние вместо глаз. Сегодня ему не хотелось пугать маглов, для гарантии он даже сделал волосы чуть подлиннее и скрыл глаза челкой. Столь легкие изменения облика вполне удавались ему. В конце концов, сидхе никогда не отличались постоянством. Спрятав глаза, Гарри направился к нужному дому. Семья Гермионы еще спала, и в доме было тихо. Когда Гарри добрался до места, то решил не будить девочку и её родителей, а просто подождать. Он сел на траву и прислонился к столбу почтового ящика. Ожидание не тяготило его.

Примерно через час мимо него проехала полицейская машина. Увидев мальчика, полицейские остановились, и один из них вышел из машины.

— Мальчик, что ты тут делаешь в такую рань? И почему без взрослых? Где твои родители?

— Ночь ушла уже два часа назад. А что касается моих кровных родителей, то они мертвы уже давно, — Гарри ответил правду — он еще не знал, успел ли его отец возродиться.

Про приемных родителей — пару василисков он благоразумно не стал упоминать. Сегодня у Гарри было на редкость мирное настроение. Но, кажется, полицейский задался целью это настроение испортить — он подошел и сел на корточки рядом с Гарри, положив ему руку на плечо.

— Руку убери, — огрызнулся Гарри. — Ты не мой родственник и не член моего Дома, чтобы позволять себе такое.

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не появление в дверях Гермионы — полицейская машина вызвал интерес у обитателей дома.

— Гарри! — обрадовалась девочка и подбежала к ним.

Вскоре она уже объясняла полицейским, что её друг приехал навестить её, и что он крайне эксцентричен, несмотря на юный возраст, но не безумен и опасности не представляет. Последняя фраза вызвала улыбку на лице Гарри, который себя опасным не считал, но маглы по его меркам были очень уязвимыми, хотя их оружие могло доставить легкие проблемы. После того, как инцидент был улажен, девочка повела друга в дом.

— Доброго утра, — поздоровался Гарри с Грейнджерами.

— И тебе того же, парень. Надо сказать, мы не ожидали тебя столь рано, — ответил мистер Грейнджер.

— Разве это рано? Предрассветные часы — время охоты, а после рассвета наступает время общения и путешествий.

— Таков распорядок жизни у волшебников? — удивился отец Гермионы.

— Нет, таков распорядок жизни в лесу. Хотя моя семья охотится далеко не каждый день и часто предрассветные часы посвящены сну.

Припомнив, кого называла семьей своего друга его дочь, Дэн Грейнджер только медленно кивнул. Тут миссис Грейнджер позвала их завтракать, и разговор угас, так и не начавшись. Гарри от завтрака отказался, сказав, что уже поел, а Гермиона с отцом отправились к столу.

После завтрака взрослые спешно собрались и отправились на работу, предварительно попросив Гермиону хорошо себя вести в гостях, Гарри проследить, чтобы их дочь сделала домашнее задание на лето, а также взяв с него обязательство первого сентября отвести её на вокзал Кинг-Кросс. Затем они разрешили Гермионе взять в гости книги из домашней библиотеки, куда она сразу же метнулась, и вскоре все покинули дом. Грейнджеры заперли дом и уехали на машине в свою клинику, а дети с сумкой книг и сундуком с вещами Гермионы оказались на крыльце дома.

— Как тебе мои родители? — спросила Гермиона, когда они остались одни.

— По меркам сидхе они очень странные. У меня в голове не укладывается, как это возможно, отпустить ребенка без присмотра взрослых. Да у сидхе бы за ребенком половина Дома бегала, если бы ему пришло в голову куда-то отправиться! Тихо тенями скользили бы, если бы один хотел ребенок побыть. Но охраняли бы обязательно. И некоторые члены других Домов бы охрану поддержали. Впрочем, это же маглы... Но так спокойно отпустить в волшебный лес я считал просто невозможным.

— Почему спокойно? Я их позавчера час уговаривала, перед тем, как они поверили, что моя учеба не пострадает.

— Ясно. А теперь я бы хотел последовать совету Аида и попробовать нынешние методы путешествия маглов, пока это еще возможно, — сказал Гарри, подхватывая сундук девочки.

— А почему ты считаешь, что это скоро перестанет быть возможным? — спросила Гермиона, пока они шли к остановке междугороднего автобуса.

— Думаю, что ты обратила внимание, что магловские приборы не работают в Хогвартсе?

— Ты знаешь, чем это вызвано? — заинтересовалась равенкловка.

— Магловская техника основана на законах физики, описывающих взаимодействие между объектами. А теперь представь, что в этих законах "постоянные" начнут хаотически меняться со временем. Какие-то слабее, какие-то сильнее, но меняться будут все.

— Техника перестанет работать. Но ведь это невозможно... Стой, не хочешь же ты сказать, что магические источники меняют константы хаотично?

— Именно так, — ответил юный сидхе. — И чем сильнее источник, тем сильнее дрожь "постоянных". И наоборот, чем стабильнее реальность, тем лучше там работает магловская техника и тем слабее магия. Кстати, зачем мы пришли именно на эту остановку автобусов?

— Это остановка междугороднего автобуса. На них мы доберемся до городка в часе ходьбы от твоего леса, насколько я помню магическую карту Британии, найденную в библиотеке.

— Вроде бы мой кошелек позволял получить магловские деньги.

Это была долгая и нудная поездка. Четырежды равенкловцы пересаживались с автобуса на автобус. Все автобусы периодически глохли, после чего лицо Гарри застывало — он пытался обуздать тот хаос, которому был проводником. Наконец, ближе к вечеру усталые и голодные, Гарри и Гермиона прибыли в нужный городок. Затем был час пути до леса, но в итоге цель была достигнута — спрятанный от глаз маглов лес был перед ними.

Глава 1. Равенкловцы в лесу.

Жизнь в лесу оказалась чрезвычайно непривычной для Гермионы. Даже несколько прочтенных ей книг о выживании не сильно помогали — волшебный лес отличался от обычного. Но, с учетом того, что девочка не покидала безопасного Сердца Леса, а также куратора из числа сестер Гарри, серьезных проблем с выживанием не было. Тканевую одежду маглов, быстро пачкающуюся и рвущуюся пришлось заменить сначала на сшитые Гарри куртку и штаны из кожи василиска. Потом Гермиона вспомнила о прошлогоднем платье, своеобразной шутке Асинтель. Оно не пачкалось, порвать его, зацепившись за что-то было совсем нереально. Но фасон у бального платья был совсем не подходящим для леса.

Второй проблемой стало то, что Гермиона все-таки привыкла к жаренному или вареному мясу, в то время как Гарри было все равно, а василиски просто заглатывали добычу целиком или крупными кусками и переваривали. Проблема с костром вскоре стала очень актуальна. Конечно, и Гермиона, и Гарри владели заклинанием воспламенения, а также слышали о его темномагическом аналоге, Incandescer Cendrel , при воздействии которого часть поджигаемого объекта распадалась прахом, а выделившаяся энергия использовалась для поджигания оставшейся части объекта. Но Гермиона и слышать не хотела о зажигании огня заклинаниями, как Гарри её не убеждал, что самоподдерживающихся следящих чар на её палочку никто не наводил, а на посох стандартные министерские чары подействовать не могут. Обнаружить же заклинания по месту применения тоже невозможно, это все-таки не дом Гермионы, за которым специально следят, как и за домами остальных маглорожденных.

И тогда Гарри отправился в Тир'на'Ног за решениями к обеим проблемам. На Серых Пустошах Асинтель не оказалось. Очевидно, сегодня она еще не успела влезть в очередную самоубийственную авантюру вроде попыток оседлать туманника. А может, забота о Норберте теперь отнимает у нее много времени утром? Но, так или иначе, в поисках подруги Гарри отправился в Пределы Зимы.

Оказавшись на территории, стабилизированной Домом Лунного Снега, Гарри направился к их башне, во всяком случае, именно так обычно выглядело обиталище сидхе этого Дома. То, что изнутри помещения располагались совсем не по одинаковым по размеру этажам, а сами помещения частенько менялись местами и переезжали с этажа на этаж, периодически зависая между этажами, на внешний вид не влияло. Поиск Асинтель затянулся. Гарри был здесь частым гостем, но, тем не менее, это не мешало дому направлять его не туда, подсовывать долгие пути и гонять по "этажам", при этом демонстрируя одни переходы и маскируя другие. Но в конечном итоге дом все-таки привел его к девушке.

Зимняя действительно занималась драконицей. Со всей непредсказуемостью сидхе, она решила питомицу сейчас уложить спать. Продавив её сопротивляемость к магии, Асинтель пела своей драконице колыбельную — песня эта была насыщена магией и представляла собой довольно действенный ритуал сна. После того, как песня завершилась, а драконица заснула, Асинтель обратила внимание на гостя.

Идея в общих чертах Асинтель понравилась. Взяв с Гарри слово, что он расскажет, как ученики Хогвартса среагируют, когда Гермиона приедет туда в этом платье, Асинтель отправилась к старшей сестре — Лоавиталь являлась признанной специалисткой по сотворению магической одежды, по прочности и защитным свойствам не сильно уступающей личным доспехам сидхе, а также прекрасным вкусом в отношении дизайна платьев. Впрочем, прекрасный вкус в понимании сидхе заметно отличался от такового в понимании Гермионы, так что Гарри уже сейчас предвидел долгие споры.

Уладив свои дела в Пределах Зимы, Гарри отправился в Пределы Лета добывать поджигающий артефакт, применение которого в Сердце Леса будет невозможно заметить магам. Во всяком случае, именно так Гарри сказал Гермионе, когда вернулся с перчаткой, состоящей из золотистых цепочек, которые колыхались на руке и периодически обменивались кольцами. О том, что в том же Сердце Леса Министерство Магии не сможет заметить ничего, кроме величайших ритуалов, Гарри благоразумно умолчал. Еще он умолчал о том, что этот артефакт сам накапливал силу, а при полном заряде и аккуратном применении вполне можно было сжечь небольшой магловский город дотла. Этот не имеющий серьезной ценности артефакт был выделен потомку лично Салазаром из хранилищ Дома Летнего Леса. В конце концов, ни для чего, кроме поджигания перчатка, сделанная три тысячи лет назад просто со скуки молодым артефактором, годна не была, а подобных предметов было много в хранилищах.

Гарри полюбовался издали на попытки девушек договориться о новом платье, которые продолжались, судя по всему, довольно долго и были осложнены проблемами в понимании, ведь в пылу спора сидхе не считали нужным тратить время на то, чтобы придать мыслям упорядоченность и выразить их в достаточной степени удобным для понимания человеком образом. Стоит отметить, что отвлекшись на обсуждение платья, Гермиона не только почти не обращала внимания на поведение Асинтель, которая по прежнему пыталась смутить девочку, но и вела себя совсем не как обычно. Все-таки, даже погруженные в учебу равенкловки ценили красивую одежду.

Отвернувшись от спорщиц, Гарри отыскал старшего брата и вместе с ним отправился на охоту.

* * *

Постепенно все нормализировалось. Гермиона по-прежнему не покидала Сердца Леса, но уже не спотыкалась на каждом втором корне, а Гарри научился жарить мясо без крови и находить менее экстравагантные приправы. Периодически от Драко и иногда Катрин прилетали сов с письмами для Гермионы и Гарри. Очевидно, будучи в курсе того, что лето равенловцы проведут вместе, зная, что подчас отыскать Гарри для сов будет затруднительно, кузены посылали письма только Гермионе.

Гарри постепенно начал учить Гермиону договариваться с лесом, и через некоторое время девочка научилась управлять растениями, хотя и делала это очень медленно. Впрочем, даже такой прогресс очень радовал её и предвещал собой отличную оценку по гербологии. Помимо тренировок в этой области магии, Гермиона проводила время за чтением книг из библиотеки, оставленной Саласией, с трудом переводя с давно устаревшего диалекта английского. Стоило бы попробовать заказать специальную литературу в одном из книжных магазинов Косого Переулка, но не было никакой гарантии, что сова с грузом доберется сюда. Оставался только личный визит, но Гермионе не настолько срочно были нужны словари, пока хватало советов Гарри, привыкшего читать эти тексты. В общем, покупка словарей была отложена до получения письма со списком учебников. Гарри был уверен, что письмо ему как и в прошлый раз принесут лично. В крайнем случае, ничто не мешало спросить у Драко.

Так, тихо и незаметно проходило время до дня рождения Гарри. Утро предшествующего дня выдалось на редкость спокойным. Недавно все гнездо крупно поохотилось, отловив стаю вкусных монстриков из Темнолесья. И сейчас все василиски спокойно лежали и переваривали свою добычу, а еще одна туша, насквозь прожаренная Гермионой, наловчившейся управляться с перчаткой, лежала сейчас на ветвях дерева и представляла собой обед для детей на ближайшую неделю. Её уже нисколько не смущало, что при жизни это мясо было довольно опасным стайным магическим животным, да еще и некогда преобразованным всплеском источника. Возможно, именно этим объяснялась малочисленность стаи — случайное магическое преобразование пережили не все. Зверушка получилась быстрее оригинала, выносливее, но столь же уязвимой к магии. Во всяком случае, цепенели они от взгляда василиска почти мгновенно.

После завтрака равенкловцы отошли от гнезда на небольшое расстояние, и Гермиона занялась очередным упражнением из раздела природной магии.

— Неплохо, — прокомментировал Гарри её труды, оторвавшись от очередной книги.

Действительно, цветущая лоза паразитического растения, свисавшая с ветки дерева, спокойно обвивалась вокруг Гермионы, даже не делая поползновений выпустить свою усыпляющую пыльцу.

— Детеныши, живущие со Старшими, хватит уже играться моим домом, — раздалось шипение "лиственной тени" с ветки.

— Детеныш, жизнь, старший, дом? Что ты хочешь этим сказать? — спросила Гермиона.

— Бывает, шепчут ветви. Но иногда звучит голос тех, кто там живет, — ответил Гарри, уже не отрываясь от книги.

— А понятнее? Для человека, а не для сидхе.

— Голову подними.

Гермиона последовала совету и от неожиданности отшатнулась и "отпустила" лозу, тут же потянувшуюся вверх.

— Так, — произнесла девочка, успокоившись. — Я всего лишь поняла слова змеи. Впрочем, ты обещал мне уровень магии как у чистокровного змееуста. Признаться, я ожидала чего-то подобного, но не думала, что так скоро.

— Я же не раз говорил, что магия меняет мага. Здесь много василисков, так что процесс идет довольно быстро. Впрочем, не обольщайся, пока ты от силы половину фразы поняла, да и сама ничего сказать не сможешь. Ладно, предлагаю выполнить просьбу змеи и заняться чем-нибудь другим. Смотри!

С этими словами Гарри опустился на одно колено, оперся ладонями о землю и, как и в теплицах Хогвартса, закрыл глаза и замер без движения. Через несколько минут кусты, лицом к которым замер равенкловец, резко зашевелились и раздались в стороны. Из-под земли взметнулись девять крупных корней и образовали импровизированную клетку. Конечно, пролезть между корней могло любое достаточно маленькое существо, но уже через несколько мгновений кусты резко колыхнулись назад и прижались к корням, делая клетку достаточно надежной. Впрочем, это не сильно помогло — зеленые глаза размером с яблоко, уставившиеся на детей из клетки почти сразу исчезли.

— Домовиков не удерживает, — прокомментировал Гарри. — Но на охоте очень полезно.

— Это был домовик? Но почему он за нами следил? И кому он служит?

— Уже не рвешься их освобождать? А насчет того, кому он служит, то я не умею определять принадлежность домовика по отголоску источника.

— Отголоску источника?

— Ты уже читала о домовиках, — ушел от ответа Гарри.

— Так, я все-таки равенкловка, так что буду рассуждать последовательно и припомнив все факты.

— Начни с истории, — посоветовал юный сидхе.

— Домовики получились полтора тысячелетия назад, когда гоблины призвали каких-то мелких стайных существ из-за грани...

— Точнее, из Пределов Лета.

— Спасибо за уточнение, — ответила Гермиона. — Было это в двенадцатом веке. Им придали гоблинообразную форму и пытались придать разум, образцом для которого служили сами гоблины. Судя по всему, гоблины хотели получить солдат для чего-то, а уж с ритуальной магией проблем у гоблинов никогда не было. Примерно посреди придания разума кто-то из домовиков сбежал, и вся мелкая тогда стая понеслась за ним. В общем, проникнувшиеся общностью с гоблинами домовики начали творить добро и справедливость в адрес гоблинов и зло в адрес всех остальных. А также наращивать свою численность. По разрушительным последствиям то, что считали добром их хаотичные мозги, не сильно отличалось от зла в их же понимании. Учитывая неограниченную способность к перемещению в пространстве, судя по всему аналогичную умению сидхе, страдали от домовиков все, хотя в основном они бушевали в Европе, как в последнем центре магии. В общем, мелкая вертлявая разрушительная пакость.

— А теперь припомни, как же их обуздали, — помог наводящим вопросом Гарри.

— С тенью гоблинского разума они получили и другие качества. В частности, в отличие от исходного материала, из которого они получились, домовики были уязвимы перед очарованием вейл. Возможно, это послужило основной причиной того, что вейлы так легко вписались в тогдашний магический мир. А не попавшая под очарование крупная группа нарвалась на Лунный Совет. Против огромной стаи оборотней им разрушительность и вертлявость не помогли. К сожалению, даже очарованных домовиков убить было непросто. На несколько месяцев все успокоилось. Но вейлы были малочисленны, и водить за собой десяток домовиков каждой было довольно затруднительно и очень изматывающее, все-таки это магия крови. В общем, через некоторое время вейлы стали говорить, что долго домовиков не удержать. Тогда прародительницы вейл вместе с группой магов придумали какой-то великий ритуал и сумели убрать у домовиков способность черпать магию из окружающего пространства. Потом какому-то магу пришла в голову идея придать умирающему от магического истощения домовику чуть больше разумности, взяв за образец своего слугу и дать доступ к источнику родового поместья. С тех пор и повелось — домовики служат магам и имеют доступ к магии родового источника.

— И какова тогда магия домовика, если вся она отнюдь не нейтральна и исходит от родового источника?

— Близка к магии источника, разумеется...Ой! Поняла! У домовиков нет своей магии, и это значит, что они не приспосабливают магию источника, а только проводят через себя в неизменном виде.

Гарри на это только кивнул. А затем принялся мягко направлять Гермиону в её попытках договориться с корнями деревьев. Вскоре после полудня Гермиона уже достаточно овладела умением создавать клетку, чтобы спокойно охотиться из засады. Но в случае, когда надо действовать быстро, шансов у неё не было. Вернувшись к гнезду и пообедав мясом, равенкловцы направились "лесными тропами" к старому поместью Слизеринов.

— Мне кажется, или пролом действительно стал уже? — спросила Гермиона, когда они перепрыгивали дыру в лестнице на второй этаж.

— Я точно знаю, что дома у сидхе живые и взаимодействуют с членами Дома. Что касается поместий волшебников, то я соответствующими знаниями не обладаю. Впрочем, можно поискать сейчас в библиотеке.

Равенкловцы с удовольствием поискали в библиотеке. Книг, посвященных соответствующей тематике не нашлось. Будущие второкурсники не отчаялись и принялись за книги по теории магии. Вечером, усталые и голодные, они прекрати поиск.

— Подведем итоги: никаких упоминаний об интересующем нас явлении, кроме фразы о том, что источники меняются в зависимости от живущей на них семьи волшебников, а дома меняются в соответствии с источником, найдено не было, — сказал Гарри.

— Да, судя по всему в родовой библиотеке Слизеринов нет никаких книг по нужной теме.

На это Гарри улыбнулся.

— А это не родовая библиотека Слизеринов. У рода есть еще минимум одно такое поместье и, конечно, родовой замок, подробнее надо узнавать у гоблинов. Это поместье примечательно только тем, что тут почти все свое время проводила дочь Салазара. Если ты не обратила внимание, то заполнены менее трети полок. Просто, когда Саласия выходила замуж и покидала поместье навсегда, она тут оставила только общеупотребительные по тем временам книги да вторые экземпляры книг на серпентарго, которые все равно никто кроме змееустов прочесть не сумеет. А библиотека в основном была посвящена целительству, все книги по которому забрали. Так что придется поискать еще где-нибудь, до родовой библиотеки добраться будет пока проблематично.

Выйдя из дома, равенкловцы снова ступили на "лесные тропы". В этот раз путь прокладывала Гермиона, а Гарри следовал за ней и предостерегал от ошибок, когда она случайно направляла тропу в Темнолесье — сам Гарри предпочитал довольно кружной путь до того места, где можно было пересечь Темнолесье всего с одной остановкой. В конце концов, Гермиона вывела их к этому "мосту". И следующий же шаг привел их в довольно неприятную ситуацию.

Четыре метра роста, непередаваемая вонь и тусклая серая кожа, точная копия того тролля, который вломился в Хогвартс в Самайн. И все это в двух экземплярах. Было похоже, что тролли собирались драться между собой, но приход равенкловцев нарушил их планы. Головы обоих несостоявшихся драчунов медленно повернулись в сторону незваных гостей.

Гермиона на мгновение застыла на месте, ей даже в голову не пришло достать палочку. А затем она стала мелкими шагами отступать назад, не отводя взгляд от чудовищ. Казалось, что только осознание того, что она находится в Темнолесье, а тролли там далеко не самые опасные существа, удерживало девочку от панического бегства. Через несколько шагов Гермиона споткнулась о корень дерева и упала. Девочка прижалась спиной к стволу, будто стараясь скрыться в нем, и поджала ноги. Судя по всему, приобретенный после событий первого курса ужас перед троллями был сильнее остатков гриффиндорской храбрости, которые у девочки ещё оставались.

Гарри напротив, оставался абсолютно спокоен. Посох исчез из-за его спины, чтобы появиться в правой руке. Из глаз змеиной фигуры на посохе вырвался изумрудный луч, ударивший в ладонь сидхе. Снова он зажигал Пламя Небытия. Один из троллей приблизился почти вплотную к мальчику и начал поднимать дубину для удара. Ужас заставил Гермиону потерять сознание, но Гарри уже начал действовать. Изумрудное сияние коснулось ближайшего тролля, а следом его соперника. Тролли уронили дубины, покачнулись и рухнули наземь, заставив Гарри резко отскочить назад, в стремлении увернуться от одной из падающих туш. Что впрочем, не составила труда для мальчика, впитавшего скорость реакции василисков вместе с их магией.

Гарри поднял бессознательную девочку на руки и шагнул на "лесные тропы". Оставшийся на поляне Салазар Слизерин удовлетворенно улыбнулся — потомок справился сам. Пришлось только вытащить из земли один корень, чтобы девочка с гарантией не сорвалась и не убежала в лес. Вскоре после ухода потомка Салазар отправился следом за ним. Через некоторое время Гарри вернулся домой, а Салазар, проследив юного сидхе до безопасного места, отправился в Пределы Лета. Впрочем, он был не единственным наблюдателем. Оставив Гермиону, которая так и не пришла в себя в кольцах Ашшимисс, Гарри отошел от гнезда на небольшое расстояние. В конце концов, решил Гарри, можно и ягод для Гермионы подыскать, тем более что некоторые уже созрели. Гарри искренне считал, что это поможет прийти в норму, ведь он еще помнил Дадли, который заедал сладким любое потрясение. Хотя эти воспоминания нельзя было назвать приятными, а Гермиона по поведению ничуть не походила на шестилетнего Дурсля младшего, других существенных источников знания о поведении детей у него не было.

Собрав половину куста бледно-розовых ягод ледянки, которые были основным ингредиентом сильнейшего из известных успокаивающих зелий, да и сами по себе производили аналогичный эффект, так что были крайне удачным выбором, Гарри пешком направился назад к гнезду. Он уже находился недалеко от гнезда, когда заметил невысокую фигурку, сидящую на камне. Вскоре он опознал домовика, судя по всему того же самого, что ушел из клетки корней утром.

Глава 2. Добби предупреждает об опасности.

На камне сидел маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и таращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч. Совершенно типичный домовой эльф, как сказали бы почти все чистокровные волшебники, привычные к таким существам. Домовик не сводил с него глаз, Гарри отвечал тем же, в любой момент готовый парализовать того взглядом василиска.

Человечек соскользнул с камня и низко поклонился, почти коснувшись земли кончиком тонкого, длинного носа. Одет он был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек.

— Что проложило твой путь? — поинтересовался Гарри.

— Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость. — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр... Это такая честь...

— Благодарю, — кивнул Гарри. — Но вопрос остается.

Визит этого Добби чрезвычайно удивил Гарри. Поведение гостя противоречило всему, что Гарри читал о домовиках, а также выводам, сделанным еще прошлым летом на основе разговоров с мертвыми представителями этой расы.

— Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел... это трудно выразить... Добби не знает, как начать...

— С будущего, что бросило тень на прошлое. И знает ли семья, который ты служишь, что ты здесь?

— Нет, сэр. Конечно нет! — воскликнул эльф, и его всего передернуло. — Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово, сэр. Прищемить уши печной дверцей. Если они когда-нибудь об этом узнают...

— А разве они не заметят, что вы подвергаете себя наказанию? Другие домовики не расскажут?

— Добби сомневается в этом, сэр. Добби все время себя наказывает. Хозяева велят. Напоминают, что лишнее наказание не повредит... А другие домовики хозяев к моим наказаниям привыкли.

Несколько минут Гарри пытался осознать слова домовика. Какое же об этом Добби сложилось впечатление, если считается, что лишнее наказание не повредит? Что же он натворил?

— Вернемся к причинам твоего визита, — сказал Гарри, вернувшись к отработанной в Хогвартсе манере высказывать свои мысли так, чтобы было понятно окружающим.

— Добби пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей... Гарри Поттеру нельзя возвращаться в "Хогвартс".

На несколько минут разговор прервался.

— Директор что-то затеял? Дискредитация или убийство? Или какие-то мстители за смерть Дамблдора? Не важно. Я собираюсь вернуться в свой замок.

— Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!

— Яснее, если не затруднит.

— Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. — Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!

— Какие еще кошмарные вещи? — напрямик спросил Гарри. — Кто их затевает?

Добби издал странный сдавленный хрип, вскочил с камня и стал неистово биться головой о ближайшее дерево.

— Ну будет, будет. — Гарри схватил домовика за руку, пытаясь остановить истязание. — Я понимаю, ты не можешь ничего сказать. Но почему ты предупреждаешь меня? — И тут его пронзила внезапная мысль о том, кого все считают его главным врагом. — Постой! Не связано ли это с Вол... прости, с Вы-Знаете-Кем? Не считаешь ли ты его угрозой?

Добби медленно задвигал головой из стороны в сторону.

— Нет, сэр, это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, — внятно, по слогам произнес он. Но глаза его выпучились еще сильнее.

— Плохо. С этой "угрозой" понятно, что делать.

Гарри видел — Добби явно старается навести его на какую-то мысль.

— Не Темный Лорд. И ты не подтвердил, и не опроверг, что это директор. Он в курсе и не возражает? Или попросту не знает о сути планов... Но я все равно должен знать, что происходит в моем замке.

На этом Гарри счел разговор завершенным и отправился назад к Гермионе и василискам. Добби вскочил с камня и засеменил за ним, продолжая повторять, что Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс.

Когда он вернулся, Гермиона уже очнулась и тихо плакала. Успокаивать её собрались все василиски, но их шипение, которое Гермиона понимала только отчасти, не особо помогало. Гарри попросил Добби немного помолчать и подождать, подошел к Ашшимисс, положил собранную ледянку и начал спокойно поглаживать плачущую девочку по голове. В конце концов через слезы пробились слова Гермионы о том, что она жалкая трусиха и не достойна учиться магии, если неспособна её применить, когда нужно. В конце концов, равенкловка обратила внимания на ледянку и взяла несколько ягод. Вскоре ледянка подействовала и истерика временно прекратилась.

— А теперь подумай над вопросом, что ты сделала неправильно? Ответ будет — ничего! Ты не знала заклятий против троллей, ты бы не успела договориться с деревьями, так что ты поступила абсолютно правильно — спряталась между корней, не привлекая внимания троллей, и не мешала мне разбираться.

— Я сделала это от страха!

— А ты и не обязана отличаться гриффиндорской безрассудностью, которую называют храбростью. Ты уже не ученица львиного факультета. Ты имеешь полное право бояться троллей. Это совсем не удивительно после прошлого Самайна.

Постепенно Гермона успокоилась, и равенкловцы снова обратили внимание на домовика, теперь уже вдвоем.

— Кто это?

— Домовик по имени Добби, не признается, кому служит. Пытается отговорить меня возвращаться в Хогвартс.

— Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс. Там будут твориться ужасные дела!

— Это мой замок. И там у меня есть друзья.

— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?

— Что послужило источником познания?

— Откуда ты знаешь, что письма посылались на мое имя? — почти хором спросили равенкловцы.

— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби... — начал эльф, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты воровал мои письма. Теперь я понимаю, почему твои хозяева говорят, что лишнее наказание тебе не повредит. Ты хоть понимаешь, что можешь разжечь войну между родами? И если между нами есть еще какие-то причины для вражды, то это может закончиться только с уничтожением одного из родов! Да, я понимаю отношение хозяев к тебе. Оно полностью заслужено.

— Гарри, не будь таким жестоким!

— Гермиона, ты помнишь, почему письма до сих пор пересылаются с совами? — спокойным тоном спросил Гарри. — Кроме особо срочных, конечно, для них раньше существовали ритуалы пересылки.

— Если я правильно помню книгу из библиотеки Хогвартса под названием "Передача сообщений среди волшебников", то причин несколько. Во-первых, просто понять, что письмо перехвачено, во-вторых, сову или ворона можно послать любому магическому существу. А глупцов, перехватывающих письма, не находится — слишком страшные последствия для рода в целом.

— Именно. И этот домовик только что подвел под эти последствия своих хозяев. Не удивлюсь, если он получит одежду и невозможность найти новых хозяев. Заслужил. Ладно, где письма. Искренне надеюсь, что ты их не потерял.

— Письма у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай, отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи письмо, украшенное парой гербов, и ещё несколько писем, на которых красовались каракули, которые наверняка были нацарапаны рукой лесничего Хагрида.

Добби, опасливо мигая, взирал на Гарри. Выглядел он жалко, уши были опущены. Похоже, что он только что осознал последствия своих поступков.

— Добби надеялся... Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем... Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр...

Но Гарри домовика уже не слушал.

— Обездвижьте его, пожалуйста, — обратился Гарри к своей семье, и взгляды василисков сомкнулись на Добби.

Прежде, чем домовик сумел что-либо сделать, магия василисков подействовала, и он застыл.

— Спасибо, дальше я сам разберусь.

Подойдя к домовику, Гарри забрал письма из его парализованных рук и распечатал письмо от Драко и Катрин. Сняв со спины посох и прислонив его к телу Ашшимисс, он уселся на тело приемной матери так, чтобы Гермиона тоже видела текст письма:

"Уважаемый лорд Слизерин!

Вам пишут студенты факультета, основанного Вашим великим предком, Катриона Беллатрикс Лестранж и Драко Люциус Малфой.

Ладно, с официалом можно закончить. Посылаем тебе это пробное письмо и ждем какого-нибудь ответа, так как не уверены, что сова сможет найти сидхе, особенно в Тир'на'Ног. Если ты получил это письмо, то просим послать ответное просто в знак, что письмо дошло. В противном случае, придется встретиться осенью и придумать способ связи. Пока все важное будем писать в письмах к Гермионе, благо вы сейчас рядом.

С безмерным почтением к потомку великого мага, Катрин и Драко.

P.S. И не вздумай начать называть меня полным именем, я этого очень не люблю. Катрин."

Дальше равенкловцы читали письма от Хагрида, в большинстве своем посвященные Пушку. В письмах полувеликан успел обвинить себя в том, что из-за его болтливого языка философский камень был похищен, рассказать, что с цербером все в порядке, похититель его просто усыпил, и поблагодарить Гарри за то, что тот попросил "странного, но выдающегося специалиста по церберам" навестить его. Естественно, Хагрид в последних письмах очень удивлялся тому, что Гарри на них не отвечает.

— У тебя есть знакомый специалист по церберам, которого ты попросил помочь Хагриду?

— Никого я не просил. Похоже, что этим специалистом был Аид, которому я про Пушка говорил. Интерес к растящему творение его вполне естественен со стороны моего учителя.

— Следовало ожидать, что твой знакомый — сидхе. Кстати, что с домовиком буем делать.

— Сейчас сниму паралич и посмотрим.

Гарри посмотрел в глаза Добби, и вскоре тот снова зашевелился.

— Гарри Поттер вернул свои письма, — сказал Добби, посмотрев на свою опустевшую руку. — Но все равно, обещайте Добби, что не поедете больше в школу.

— Я отправлюсь в свой замок! — отчеканил Гарри.

— Так знайте, сэр, — печально проговорил эльф, — Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет.

Добби резко подскочи к Ашшимисс, провожаемый взглядами василисков, которые, впрочем, даже не пытались ему помешать, и схватил посох Гарри. Даже с небольшим мальчишеским посохом домовик выглядел на редкость комично — посох был почти в полтора раза больше самого Добби. Повинуясь движению посоха, сыпанувшего искрами, одна из дальних коряг взлетела в воздух.

— Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу.

— Нет.

Добби с состраданием посмотрел на него.

— Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр.

При этих его словах коряга беззвучно рухнула на мягкий мох. А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было. Посох упал на землю.

— И что он сделал? Что он хотел добиться левитацией? Твоего исключения из школы за запрет колдовать летом? Будто непонятно, что это домовик колдовал.

— Он постарался применить магию как волшебник, даже мой посох для гарантии взял, и искры из него вытряхнул. Цель очень проста — сам он сымитировал применение заклинания левитации, а посохом воспользовался для искр, чтобы казалось, что посохом что-то колдовали. Я ему это позволил, иначе он бы долго тряс частично омертвевшими руками. Как я понимаю, по его замыслу мне должно уже лететь предупреждение о нарушении запрета на колдовство для несовершеннолетних. Скорее всего, через час он появится снова с той же целью, чтобы меня точно исключили. Домовик совершил ровно две ошибки, так что письма не будет.

— Ты в этом так уверен? А если будет?

— Я уже месяц тебе твержу, что не будет, и можно колдовать свободно. Тень нарушения не достигнет слепых смотрящих. Вот увидишь, ничего не будет. А чтобы в этом убедиться, припомни, как вообще Министерство следит за применяемой магией? А я пока наведаюсь к Хагриду и извинюсь, что не отвечал на письма.

С этими словами Гарри встал и, отойдя на небольшое расстояние от василисков, сгрузил на землю Ириссахса. Затем юный сидхе исчез в изумрудной вспышке. Посох остался лежать на земле, изображая приманку для домовика.

* * *

К моменту возвращения Гарри, Добби успел снова появиться на поляне, еще раз поднять в воздух корягу, потрясти руками, стряхивая серый прах, в который превратилась кожа при попытке протолкнуть свою магию через посох, и исчезнуть. Совы с письмом так и не было.

— Я был прав? — спросил Гарри, только появившись на поляне.

— Домовик был. Писем от Министерства не было.

— Убедилась, что министерство не может тут ничего отследить?

— Понятно, что специальных заклинаний, которые устанавливаются в домах маглорожденных, тут нет. Но почему не сработали другие методы? Я точно уверена, что они есть, — ответила Гермиона.

— Во-первых, глобальные постоянно действующие ритуалы слежения, отслеживающие сам факт заклинания. Но увидеть что-то в Сердце Леса нереально. Тут источник и регулярно творится такое... Во-вторых, на каждую проданную Олливандером палочку после создания накладываются чары слежения, а после продажи он сообщает, какую палочку кому продал. Как ни странно, это именно чары, а не ритуал, и работают они импульсно. Заодно слегка ослабляют твои заклинания, чтобы восстановиться. Но чары можно наложить только на готовую палочку, чтобы восстанавливаться, они должны сидеть поверх структуры готового артефакта, в нашем случае палочки или посоха, иначе изменения магии внутри палочки сомнут чары слежения, а мой посох завершал я. Пусть моей работы сравнительно немного, но все равно, ко мне пришла заготовка, а не полноценный посох. Твоя палочка вообще к Олливандеру отношения не имеет. Драко мне говорил, что сразу после Олливандера его повели в Лютный Переулок, покупать незарегистрированную палочку, которая предназначена для темной магии, с той же целью. В его поместье есть источник и никаких министерских следящих ритуалов, в отличие от домов маглорожденных. Как видишь, ты тоже можешь спокойно тренироваться в магии, а Министерство ничего не узнает. Я тебе это который день говорю.

— Вот теперь, после наглядной демонстрации, верю. После того, как купим учебники, надо будет потренироваться в новых заклинаниях. Мы ведь не хотим опозорить Равенкло? Раз у нас есть возможность для тренировки, следует отточить как можно больше заклинаний. Хотя нарушать правила...

— Правила введены, чтобы перед маглами не раскрываться, и себя случайно не заколдовать. Не более того. А ещё надо будет придумать способ безболезненной потери баллов, которые мы на этих заклинаниях заработаем. Все равно, конечный результат известен — победа гриффиндорского Героя. Так что стоит удержать ноль, как решили в прошлом году наши и слизеринские старосты.

— Да уж, милые девизы они придумали. Кстати, как там Хагрид? Все ещё скучает по "Норберту"?

— Да. Уговорил меня проведать драконицу и сказать ему, как она. Завтра отправлюсь в Пределы Зимы.

— А мне опять сидеть здесь с василисками и без библиотеки?

— Твоего умения парселтанга должно хватить на попытку уговорить кого-нибудь провести тебя до поместья Слизеринов. Попробуй, может, получится. После ужина попытаюсь научить тебя соответствующим "словам".

А затем равенкловцы приступили к позднему ужину.

Глава 3. О гномах, в данном случае лесных.

На следующий день Гарри праздновал день рождения. Это было довольно тихое торжество, целиком подготовленное Гермионой, пока Гарри посещал Пределы Зимы. На стволе поваленного дерева лежало мясо с травами, поджаренное девочкой с помощью артефакта, половинка тушки феникса, салат с корнеплодами, которыми Гермиона уже привыкла заменять картофель в немногих известных ей рецептах. Сюрприз был вполне удачным, но воодушевления у Гарри не вызвал. И даже совы с подарками от слизеринцев не подняли ему настроение.

— Тебе не понравилось? — робко спросила равенкловка.

— Сам праздник чудесный. Но вот его повод...

— Твой день рождения плохой повод? Но ты ведь меня поздравлял!

— Понимаешь, для маглов день рождения это просто праздник. Для магов это конец личного цикла и возможность провести несколько ритуалов с целью обеспечения более успешного грядущего года, ведь этот день обновляет личный годовой цикл. Собственно по этому обновлению я и обнаружил, когда у тебя день рождения в прошлом году. Василиски вообще считают года от зимы до зимы, не выделяя день вылупления из яйца. Но сидхе...

— Что с сидхе?

Гарри вздохнул и медленно заговорил, тщательно подбирая слова для понятного Гермионе выражения того хаоса, что сейчас был в его разуме.

— У нас правильнее именовать этот день днем возрождения, ведь после смерти и возврата с Серых Пустошей личный годовой цикл начинается заново. Так что мой "праздник", день моей последней смерти, уже прошел довольно давно. Сегодняшний день же ничем не отличается от остальных. Как ты понимаешь, сидхе день возрождения не празднуют — кому охота вспоминать о своей смерти, — Гарри поморщился, вспоминая крик матери и изумрудную вспышку Авады. — А соответствующие ритуалы для сидхе почти бесполезны. Так что день возрождения это скорее день траура. И праздновать тут нечего. Мы обычно либо игнорируем этот день, либо дарим пару подарков, полезных для соответствующих ритуалов. Помнишь, я подарил тебе яд василиска? Это неплохой пример сидхийского отношения к празднику — яд является компонентой зелья, используемого в одном из ритуалов защиты от ядов. Если его провести в день рождения, то можно обеспечить себя иммунитетом ко многим ядам, имеющим магическую компоненту воздействия, длительность ровно на год — до следующей смены годового цикла.

— Неудачно получилось. Прости меня, что напомнила тебе о смерти.

— Ничего страшного, ты же не хотела.

* * *

На следующий день тренировки в природной магии прекратились, и Гермона начала повторять заклинания первого курса, с нетерпением ожидая покупку учебников. Поохотившись, Гарри присоединился к ней, и вскоре рядом с летающими под действием заклинания левитации листьями, поднимались в воздух крупные ветки, а однажды и целый древесный ствол. Ближе к полудню Гермиона выронила поднимаемый ей прутик, и устало опустилась на камень. Гарри же продолжил рывками перемещать бревно вокруг себя. Наконец, повинуясь резкому движению посоха, ствол метнулся вперед и улетел в кусты.

— Пытаешься научиться использовать левитацию, для нападения? Не понимаю только, зачем? Один удар такого бревна убьет с гарантией. А для убийств Авада, к которой тебе даже посох не нужен, удобнее.

— А если мне придется сражаться в Сердце Леса? Старшие сидхе, конечно, помогут, но всегда полезнее попробовать справиться самому либо опираясь только на помощь Дома. Так можно чему-нибудь полезному научиться. Что же касается бревна, то того же тролля так просто не убьешь, если не попадешь в голову.

— В Сердце Леса не подействует Авада, — сделала вывод Гермиона. — Почему?

— Из-за источника. Сердце Леса — место жизни и роста. Источник проводит магию из Пределов Лета и Зимы, сила смерти здесь есть только в той мере, без которой не может существовать любой нормальный источник. Предвосхищаю вопрос — сидхе не является нормальным источником. Сам по себе сидхе это разумный клочок Тир'на'Ног. И поэтому нас "окружает" пробой в соответствующую часть Тир'на'Ног, своеобразный источник из одной силы, замкнутый только на самого сидхе, и не влияющий на окружающий мир сам по себе. Хотя, даже пассивный источник возможно ощущать, хотя подчас сложно осознать это ощущение.

— Ты хочешь сказать, что тогда, в конце года равенкловцы и слизеринцы просто ощутили источник и пошли за твоей силой?

— Если я правильно понимаю, то сила великого мага подчиняет реальность. Сила сидхе — нет, она просто есть. Они могли противостоять мне. А могли и встать на мою сторону. Я расколол школу, моя сила зафиксировала раскол, сделала его более жестким, но каждый выбирал сам для себя. Но никто не мог остаться нейтрален.

— И результат был ожидаем — равенкловцы пошли за тобой, ведь ты даровал им знание, вынесенное из родовой библиотеки. А также показал, приняв вассалитет маглорожденной, что в реальности темные роды не столь ужасны. Директор, напротив, много что скрыл в Запретной Секции, а многое и уничтожил. Слизеринцы же и так в оппозиции как бывшему директору Дамблдору, так теперь в оппозиции Хмури.

— Откуда информация о противостоянии факультета Слизерин и директора?

— Пенелопа рассказала. А также сообщила, что этим конфликтом слизеринцы усугубляют репутацию темных магов.

— Боюсь, что теперь эта репутация появится не только у слизеринцев... — печально вздохнул Гарри.

— Будешь бороться с новой репутацией Равенкло?

— Зачем же? Наоборот, постараюсь её полностью оправдать. А вот с репутацией темных магов как злых, придется бороться. Да уж, натворил директор дел в стремлении достичь великой светлой мечты. Темные маги с его точки зрения излишне беспринципны и эмоциональны, в магловское общество не впишутся. Да еще и не захотят — за традиции цепляться будут. Вот и стремился постепенно уничтожить. Ладно, ты еще тренироваться будешь?

— Я устала. Не телесно, двигаюсь вполне нормально, но колдовать не хочется, при левитации такая слабость накатывает.

— Ожидаемо.

— Так, а поподробнее?

— А что неожиданного? Чужой силой ты пользоваться почти разучилась, к концу лета разучишься окончательно. Магия василисков тебе пока не очень пригодна, поэтому её похитить ты не можешь. А источник отдает силу медленно, естественным путем восполняя твою магию. В общем, чужой силы у тебя нет, своя выросла пока незначительно. Надо сказать, что Салазар был прав в своей книге — ты набираешь силу с высокой скоростью, которая обычно бывает только у детей. Так что к концу школы точно достигнешь нормального для чистокровных уровня.

— И как это связано с усталостью?

— Почему у нас в день всего четыре урока? Да потому, что на них мы тратим силу. Даже метла на полетах питается твоей магией, таков этот артефакт. И зелья ты тоже напитываешь магией, и заклинания. Четыре урока это даже с расчетом на воровство силы маглорожденными, сами по себе они бы после второго — половины третьего свалились и ползли бы спать. Но пять уроков, как бы мне не хотелось, чтобы мы больше учились, вводить глупо — маглорожденные точно свалятся, некоторые чистокровные тоже. Шесть же не выдержит почти никто. Так что постарайся на уроках колдовать четко и с минимальным числом попыток, не трать силу понапрасну.

— Подводя итоги, отток я поборола, но стала менее выносливой. Дальше этот недостаток уйдет. Так?

— Суть истины. Ш-шш-ш. Сбиваться на сидхийский стиль речи начал. Пожалуй, мне тоже пора отдохнуть, — ответил ей Гарри.

* * *

Несколько дней прошли совершенно спокойно, и равенкловцы, которые уже успели повторить и отработать заклинания первого курса, с нетерпением ожидали, когда им пришлют список учебников. Но это спокойное рутинное ожидание было прервано, когда один из старших братьев Гарри приполз в гнездо разъяренным, усталым и недосчитавшимся части чешуи.

— Что произошло с тобой? — спросил сына Суссахесс.

— Заснул над норами мелких грязных двуногих. Всю чешую ободрали. Я нескольких придавил, но толку-то? Уже возродились, наверное.

Вскоре послушать рассказ василиска собралось все гнездо. Проблема была не новой, каждые несколько месяцев эти мелкие твари начинали досаждать охотящимся василискам. Полностью уничтоженные, они возрождались за считанные недели. Только пару лет назад Гарри сумел выяснить у Аида, что это за существа, и разобраться, как лучше всего с ними бороться.

— Кто это его так? — удивилась Гермиона состоянию взрослого василиска — опаснейшего существа в этом лесу.

— Во времена Салазара этих существ называли гномами. Что, впрочем, не совсем верно — это одно существо, а гномами называются его множество тел.

— Одно существо с множеством тел? Можно поподробнее рассказать, что это за гномы, и как они тут возникли.

— Легко, — ответил Гарри. — "Гномы" это фейри. Данный конкретный вид это нечто среднее между существом и проклятьем, возникающее на Серых Пустошах.

— Фейри?

— То есть обитатель Тир'на'Ног, существо из-за грани. Проще говоря, сидхе это фейри, грим это фейри, нунда это фейри. И даже дракон зимы, в частности драконица, которую Хагрид называл Норбертом, это фейри, хотя они не рождаются таковыми, а становятся в результате ритуала.

Пока василиски и Гарри с Гермионой отправлялись к будущему месту охоты, девочка расспрашивала Гарри о гномах.

— В результате всплеска магии на Серых Пустошах может возникнуть достаточно странное существо, если конечно "гномов" можно так назвать. Выжить на Серых Пустошах оно не может, и вскоре погибает от истощения, так как не в силах защититься от влияния Пустошей. Разума вообще нет, стойкости к магии тоже, только инстинкт насыщения. Надо сказать, что в нормальном состоянии любой источник приносит в этот мир магию сразу со всех трех слоев Тир'на'Ног и потому не захватывает с собой существ оттуда. Но источник может по тем или иным причинам стать перекошенным. В качестве примера — уже известный тебе разделенный источник Хогвартса. Какую только пакость он не тянет... Вот и в результате моих частых прогулок на Серые Пустоши лесной источник слегка перекосило. И при одной из вспышек он вынес сюда полудохлого "гнома". Тварь оправилась, научилась создавать терпимые тела, используя землю. И теперь досаждает. Собственно, основная цель гномов состоит в том, чтобы до тебя дотронуться и выкачать часть магии. А также укусить или оторвать от тебя кусочек. Так что они активно лезут из нор на поверхность и пытаются добраться до всех, оказавшихся рядом.

— Ты их заавадишь?

— Да, но проблемы это не решит. Что авадить, что выкидывать из лесу — толку мало, новые тела создаст. Надо сразу все существо-проклятье на Серые Пустоши отправлять. Но сначала, мы все-таки разберемся с его воплощениями. В общем, держись за мной и не выходи из круга, образованного василисками. Ограничься парализующими заклинаниями — василискам не повредишь, даже если промажешь, а на гнома хватит. После самих гномов примемся за нематериальную часть твари.

Через некоторое время путешественники по "лесным тропам" покинули Сердце Леса и достигли места будущей охоты. Эта область Темнолесья вплотную примыкала к Сердцу Леса, и была обычным местом поселения гномов — в Сердце Леса они не смогли бы питаться, но всплеск источника выбрасывал туповатое существо-проклятье именно там, в связи с чем, оно сразу перебиралось в ближайшую комфортную область и создавало тела.

Участок леса, где поселились гномы, был достаточно пустынным, что с одной стороны затрудняло кормежку, а с другой позволяло не так часто создавать новых гномов взамен "погибших". Впрочем, несмотря на то, что ожидать на этом холмике, заросшем у подножия кустами, кого-нибудь кроме гномов было бы пустым опасением, несколько василисков тут же расползлись по разным склонам, готовясь предупредить о появлении незваных гостей. Остальные члены гнезда также спустились к подножию холма. Нужды в окружении или какой-нибудь тактике совершенно не было — жадные до чужой магии гномы сами полезли бы к василискам.

Остановившись примерно посредине склона, Гарри согнул ладонь так, как будто держал в руке какую-то палку. И посох не замедлил откликнуться на призыв хозяина, исчезнув из-за спины и появившись в руке. Гермиона тоже достала палочку. Вскоре из куста стремительно вылетел гном и завис в воздухе. Он отчаянно лягал воздух и махал ручками.

— Вингардиум Левиоса? — Поинтересовалась Гермиона.

— Именно, — ответил Гарри, поражая гнома изумрудным лучом, сорвавшимся с левой руки, которую он уже убрал с посоха.

Мертвый гном рухнул на землю рядом с ними, и Гермиона наконец смогла рассмотреть, на что же именно они охотились. Гном был маленький, как бы сшитый из кожи, большая, шишковатая, совершенно лысая голова — точь-в-точь крупная картофелина. Но вскоре разглядывание пришлось прекратить — из-под кустов полезли новые гномы. Они лезли из нор и изо всех сил стремились добраться до незваных гостей, что им не удавлось. Окаменевшие гномы быстро застывали на месте, а те, кто ушел от взглядов василисков падали под Авадами Гарри и Петрификусом Тоталусом Гермионы.

— Мне нужно несколько живых, — прошипел Гарри, и василиски переключились с окаменяющего взгляда на более быстрый парализующий.

Через некоторое время гномьи норы опустели и на поляне остались только каменные статуи да чуть больше десятка парализованных. Гарри подхватил одного из парализованных заклинанием левитации и потащил на вершину холма. Затем он вернулся за следующими, все еще старательно избегая дотрагиваться до гномов. В конечном итоге семь парализованных гномов очутились на вершине холма.

— Зачем они тебе? — поинтересовалась Гермиона.

— Ритуал изгнания хочу провести, чтобы саму породившую гномов сущность на Серые Пустоши отправить. Меня этому ритуалу два года назад Аид научил, когда узнал о проблеме с гномами.

Гарри спокойно и не торопясь начертил кончиком посоха правильную семилучевую звезду, насколько это было возможно на неровной вершине холма.

— Кривовато. Проблем не будет? — заметила Гермиона.

— Проблем не будет, разве что больше силы потрачу. Но ровнять площадку можно долго и безуспешно.

На вершине каждого луча юный сидхе начертил одну и ту же руну, после чего установил на лучи парализованных гномов. Следом он добавил на каждый луч еще по паре рун. Пять пар, соответствующих гномам, парализованным василисками, были одинаковы, но две другие отличались от них.

— Эти руны чтобы паралич не мешал. После того, как я Петрификус выучил, я специально у Аида узнавал соответствующую пару рун. На каждую группу обездвиживающих воздействий руны свои, так что я сразу попросил максимально полный список. Заодно и спросил, как найти соответствующую рунную комбинацию, если паралич будет не типичным. Так, теперь руну изгнания в центр...

Гарри отошел от звезды и что-то прошептал. Линии, проведенные посохом, вспыхнули изумрудным светом, а гномы рассыпались кучками земли.

— Вот и все. Запрещенная ритуалистика в действии. Интересно, как они от гномов без ритуалов изгнания избавляться советуют?

— А что, есть частая необходимость?

— У Уизли точно есть, судя по их магии, источник в доме этого семейства очень слаб и чудовищно покорежен. Нарушенные ритуалы и клятвы сказываются на семействе волшебников, а через них и на источнике.

— А через источник — на следующих поколениях тех же семейств, — закончила Гермиона.

— Да.

Затем равекловцы спустились по склону холма к ожидающим их василискам. У подножия тоже произошли изменения — окаменевшие гномы потрескались, а некоторые даже раскололись на части. Похоже, что только окаменение удержало их от того, чтобы рассыпаться кучками земли как гномы, задействованные в ритуале, и еще два, успешно парализованных Гермионой, но не выбранных Гарри. Впрочем, на месте гномов, застывших под парализующими взглядами василисков теперь тоже красовались кучки земли.

— Почему рассыпались те гномы, которых ты использовал в ритуале, я могу понять — ритуал на них так подействовал. Но с этими-то что? — спросила Гермиона, дотронувшись ногой до останков одного из гномов и убедившись, что они ей не мерещатся.

— Я же говорил, что гномы это просто материальное воплощение одного из типов фейри. После того, как я изгнал в Тир'на'Ног саму сущность, гномы утратили то, что поддерживало их форму. Вот они и превратились в то, чем были изначально — кучки земли, которая раньше заполняла норы этих гномов. А вот окаменевшие остались — несмотря на то, что они таковыми стали в результате действия природной магии на исчезнувшую сущность, в камень они уже превратились и эта финальное преобразование, естественно, не исчезнет с исчезновением с прекращением действия предыдущего.

— Забавно. Многие религии маглов говорят, что человек был сотворен из грязи. И теперь я своими глазами увидела существ, действительно сотворенных из грязи. Проповедники что, стремятся уравнять мелких паразитов с людьми?

— Занятное сравнение, — сказал Салазар Слизерин, выходя из-за деревьев. — Даже жаль, что не я его придумал. Интересно, подбери маги парочку подобных примеров существ из грязи, может нам бы удалось отстоять свои острова от этой мерзостной веры.

— За что вы так не любите христианство?

— А за что мне любить веру тех, кто застрелил из лука мою жену, и сжег заживо моего сына? Стоит отметить, что хотя эти твари лицемерно отрицают магию, но зачарованными на пробой магических щитов стрелами они стрелять любили. Поймают артефактора, под пытками заставят провести ритуал по приданию стрелам и мечам магических свойств, а потом все равно сожгут, только уже торжественно и собирая на сожжение весь город.

— И потому говорят, что вы ненавидите маглорожденных?

— Это не так, как ты могла уже понять. В конце концов, я ничуть не возражал против твоей вассальной клятвы. Я ненавижу христиан. А то, что в те годы, когда я еще был магом, подавляющее большинство маглорожденных было именно христианами, позволило историкам сделать ложные выводы из моих поступков. Впрочем, христиане эту ненависть полностью заслужили.

— Кострами?

— Не только, — печально вздохнул Гарри, вспоминая рассказы Аида о судьбах многих его жрецов во время становлении христианства. — У христиан была богатая фантазия, и костер одно из самых простых средств.

— Девочка, ты когда-нибудь хоронила своих учеников, погибших только потому, что деревенский священник убедил маглорожденного ученика родом из этой самой деревушки в том, что он греховен, но может частично искупить "грехи", убивая других колдунов? После того случая мы начали очень тщательно отбирать маглорожденных учеников, ведь никому не хотелось повторения резни с итогом в одиннадцать трупов.

— И тогда вы создали для отбора Распределяющую Шляпу? Можно рассказать о ней подробнее.

— Нет, сначала мы тщательно расспрашивали учеников, бывало, тратя на некоторых часы, чтобы определить, можно ли их вообще пускать в школу или лучше отправить к маглам. Там, по крайней мере, их сожгут в одиночку, и они не потянут за собой других. Это занимало много времени, очень много, но мы старались выполнить работу очень тщательно. Потом погибла моя мать. Она была великой целительницей и прожила долгую и достойную жизнь, Нимвэй вплотную подошла к перерождению в сидхе, но решила, что тысячелетия не для неё, — рассказывал сидхе настоящую историю Хогвартса. — После её смерти отец утратил волю к жизни. Но он все ещё оставался Великим магом и мечтал увидеть мир через тысячелетия. А тем временем мы всё искали способ облегчить отбор учеников. Однажды отец решил навестить меня в Хогвартсе и увидел один из наших споров по поводу метода облегчения распределения. И тогда отец одновременно решил и нашу проблему и свою. Он взял со стола шляпу Годрика и перенес в неё свою сущность. Так он стал Живым Артефактом и смог увидеть мир спустя тысячелетие, не живя и не переживая столь остро свою боль. Это было достойное решение, уйти не уходя, помочь семье в последний раз. Конечно, видеть, во что превратился отец, поначалу было больно, но, в конце концов, и я, и сестры уже были взрослыми и могли прожить без его опеки. А уж совет он может дать и в таком виде. Даже став шляпой, отец остался замечательным лигилиментом и теперь может легко считывать сознание учеников и определять, на какой факультет их отправить. Кстати, несмотря на то, что связь при лигилименции обычно устанавливается при помощи заклинания, само по себе чтение мыслей это природная магия. Именно совместив лигилименцию с другими аспектами природной магии, я сумел стать первым змееустом и передать дар потомкам.

На несколько минут воцарилась тишина. Салазар погрузился в воспоминания, Гарри обдумывал новые подробности уже известной ему истории. А Гермиона замерла на месте и что-то старательно пыталась вытащить из памяти.

— Но ведь Шляпу зовут Мирддин. То есть это имя Вашего отца. Мирддин и Нимвей... Что-то знакомое, и почему-то мне кажется, что я уже читала про этих магов, что они более известны под другими именами, — прошептала она.

Гермиона замолчала и застыла подобно статуе. Похоже, что она вспомнила нечто, поразившее её так, что даже дыхание стало не важным по сравнению с этим открытием.

— Мирддин и Нимвей... Также известные как Мерлин и Нимуэ. Вы — сын Мерлина и Нимуэ! Величайшего из магов и Хозяйки Озера!

Глава 4. Ритуальная комната.

Спустя восемь дней равенкловцы наконец получили письма из школы. Их принесла крупная сова, выглядевшая чрезвычайно усталой.

— Судя по тому, что два письма пришли одной совой, мое пребывание в лесу не является тайной для директора.

— Письмо не показывает знание. Появление адреса на письме напрямую связано с Книгой Учеников, созданной Ровеной. Если верить Салазару, письма эти пишутся зачарованным пером, прикрепленным к Книге, а адреса на них появляются только после того, как письмо окажется у отправляющего сову, либо, в случае маглорожденного первокурсника, у преподавателя.

— То есть, профессор МакГонагалл узнала мой адрес с конверта с письмом, когда взяла его в руки?

— Именно. Даже в Книге не написаны адреса, хотя они известны этому артефакту. Еще бы были не известны, в дни перед началом учебного года на развертывание стационарного поискового ритуала уходит две трети собственной силы источника плюс еще примерно столько же, зачерпнутой из основного источника Запретного Леса! Да и как их, не зная, на конверт проставлять? Но адреса в Книгу не вносятся. Мало ли кто может заглянуть в Книгу. Так ведь можно выяснить, к примеру, текущее место жительства своего врага, едва только его дети пойдут в школу. Впрочем, аналогичные книги есть и в других магических школах.

— То есть директор может знать, а может и не знать о том, что я у тебя в гостях.

— Даже если исходить из худшего, к такому количеству василисков он не сунется. Мы в относительной безопасности тут.

— А что же ты тогда назовешь абсолютной безопасностью, если обиталище семнадцати существ высшей категории опасности тебе всего лишь гарантирует "относительную безопасность"?

— Как минимум отсутствие явных врагов. То есть представитель рода Слизерин в качестве директора Хогвартса. Кошмарное нарушение изначальных планов Основателей. Впрочем, эти планы рухнули почти сразу.

— Замку нужны Лорд и Леди, а не директор? Ты это имеешь ввиду? Хогвартс в этом плане не отличается от поместья?

— Не совсем. С Хранителем Источника и Хозяйкой Ключей, или как их сейчас принято называть, Лордом и Леди, тут довольно сложный вопрос. В замке, как ты помнишь разделенный источник. Поэтому с ним должны были быть связаны трое, а не двое. Представитель рода Слизерин, представитель рода Равенкло и директор — трое магов на тройной источник. Равенкло связан с источником Смерти, Слизерин с источником Лета, директор — с источником Зимы. Впрочем, последний до сих пор связан больше с этим источником. В частности, именно поэтому изувеченная до чистого света магия Дамблдора была близка к силе Зимних. Дамблдор судя по всему изначальной склонности к той или иной грани магии не имел. Но будучи директором, он сближался с Пределами Зимы. А магия меняет внешность, поэтому он обрел сначала свой цвет глаз. А затем глаза и вовсе переродились в чистую магию, так как Дамблдор был достаточно силен, чтобы начать перерождаться в сидхе. Но дальше процесс не пошел из-за того, что он изуродовал свою силу.

— Понятно. Что с Лордом и Леди при таком раскладе я поняла — в тройке Слизерин-Равенкло-директор должен быть минимум один мужчина для роли Хранителя и минимум одна женщина для роли Хозяйки Ключей. Изначально, как я читала, это были сами Основатели — Салазар Слизерин, Ровена Равенкло и Годрик Гриффиндор в роли директора. Директором вообще хотели назначить Хельгу, если верить Салазару Слизерину, как самую аккуратную и ответственную, но она не подошла — её магия была отдаленно похожа на магию Салазара, так что в результате её влияния на Источник нейтрального фона никак не получалось. Пришлось за это дело браться Гриффиндору. Интересно, что бы случилось с Хогвартсом, если бы Хелена Равенкло не погибла и великий род Равенкло не прервался? Ведь именно это нарушило планы Основателей?

— Да. И вместо того, чтобы удерживать равновесие между потомками Ровены и Салазара, директор ощутил власть над замком. Что, вкупе с возможностью воспитывать учеников как директор считает нужным, и вылилось в войну с потомками Слизерина. Войну за полный контроль над Хогвартсом. Теоретически, если верить Салазару, все еще можно восстановить, если удастся найти замену роду Равенкло.

— Ладно, что там с письмами, ты их уже несколько минут в руках держишь, так и не распечатав.

Гарри отдал Гермионе её письмо, и равенкловцы вскрыли конверты. В письме Гарри сообщалось, что первого сентября, как обычно, ему надо сесть на вокзале Кингс-Кросс в экспресс Лондон — Хогвартс, который и доставит его в школу. К письму прилагался список учебников для второго курса:

"Учебник по волшебству, 2-й курс". Миранда Гуссокл

"Встречи с вампирами". Гилдерой Локхарт

"Духи на дорогах". Гилдерой Локхарт

"Каникулы с каргой". Гилдерой Локхарт

"Победа над баньши". Гилдерой Локхарт

"Тропою троллей". Гилдерой Локхарт

"Увеселение с упырями". Гилдерой Локхарт

"Йоркширские йети". Гилдерой Локхарт

— Интересно, что это за Локхарт? В гостиной Равенкло его книг не было, — сказала Гермиона.

— В любом случае, новый преподаватель защиты от темных искусств — точно поклонник Локхарта.

— Либо эти учебники совсем новые, либо это просто развлекательная литература. Иначе бы старшекурсники принесли бы на факультет хоть одну книгу.

— Я надеюсь, что совсем уничтожать образование директор не будет, но судя по количеству учебников второе вероятнее. В любом случае, многое зависит от учителя. К тому же, рано судить книги, не прочитав их. Посмотрим. В любом случае книги придется покупать, — подытожил Гарри.

— Кстати, можно попробовать встретиться с Драко и Катрин в Косом Переулке.

— Отличная идея. К сожалению, письмо нам послать не с чем, а я никогда не был ни в Лестранж-маноре, ни в Малфой-маноре. Их местоположение мне неизвестно, так что нам придется либо ждать очередного письма в твой адрес и предлагать встретиться в ответном, либо уговаривать кого-то из сидхе на серьезный поисковый ритуал.

— А почему обязательно сова? Неужели нельзя еще какого-то вестника приспособить? Вестника, который сам сможет найти адресата? — поинтересовалась равенкловка.

— Гермиона, ты гений! Можно же воспользоваться методикой сидхе Смерти и послать грима. Осталось только одолжить одомашненного грима у кого-нибудь. К сожалению, у Персефоны в качестве питомца нунда. У Лираэл же домашних животных нет. Аид по-прежнему разводит церберов, но из них почтовые гонцы отвратные, хотя отыскать, кому предназначено письмо они смогут. Так что придется обратиться к кому-нибудь из малознакомых членов Дома Смертной Тени.

Вскоре после этого разговора Гарри отправился на Серые Пустоши в поисках сидхе, который смог бы одолжить ему грима для пересылки письма. Гермиона же осталась писать письмо Катрин. Все-таки староста старше и ей будет проще выбрать дату встречи и договориться на неё с родителями Драко, чем самому наследнику Малфоев.

* * *

Вскоре одолженный у Анубиса грим получил в зубы письмо Гермионы, дополненное Гарри, и был отправлен на поиски Катрин. Сами же равенкловцы направились в библиотеку старого поместья Слизеринов. Добравшись до поместья и пройдя по почти восстановившейся лестнице, пролом в которой за прошедшие дни сократился с трех до двух ступеней, равенкловцы засели в библиотеке.

Ближе к вечеру посиделки в библиотеке были прерваны скрипом открывающегося окна. Вернее, одной из створок этого окна — вторая просто отсутствовала. Но сова оказалась быстрее — она влетела в библиотеку через ту половину окна, где отсутствовала створка в тот момент, когда вторая успела открыться едва ли наполовину. Гарри забрал у совы письмо и вытащил из кармана парализованную мышь. Вынеся мышь из библиотеки, Гарри положил её на стол в соседней комнате. Заинтересовавшаяся сова перелетела к своей еде, а Гарри вернулся в библиотеку.

— Надо будет не забыть почистить стол от останков мыши. Так, что нам пишет Катрин... — сказал Гарри, распечатывая письмо и принимаясь читать вслух:

— "Уважаемые лорд Слизерин и Гермиона Джейн Грейнджер!

Письмо ваше я получила, хотя вместо совы для передачи сообщения было использовано довольно необычное существо."

Судя по всему, на этом месте выдержка слизеринки кончилась, так как дальше письмо было гораздо более эмоциональным:

— "Гарри, ты вообще, чем думаешь? У меня все домовики от вида твоей "почтовой собачки" жались по углам. Так что когда домовик мне передал, что меня в холле ждет почта, которую он не может забрать и передать мне, я спокойно спустилась вниз, никак не ожидая увидеть вместо совы ЭТО. Хорошо, что я молода и у меня здоровое сердце, иначе я бы просто умерла от страха. Ты хоть осознаешь, что встреча с гримом считается признаком скорой смерти? Что грим это самое жутко предзнаменование в Прорицаниях?

Что же касается вашего предложения, то я уже договорилась с тетей. Встречаемся в среду в районе двух пополудни в магазине учебников "Флориш и Блоттс".

Еще не отошедшая от испуга Катрин.

P.S. Домовика по имени Добби не знаю. Кто его хозяин тоже не знаю."

— Значит, отправляемся завтра в районе часа, — предложила Гермиона.

— Пожалуй, пораньше, мне еще надо в Гринготтс зайти. Гоблины должны были уже восстановить ритуальную комнату для сидхе.

* * *

Незадолго до полудня рядом с входом в Косой Переулок вспыхнуло изумрудное сияние. Это пришли из Серых Пустошей Гарри и Аид, держащий за руку Гермиону. Впрочем, Аид вскоре удалился, оставив детей одних. Ириссахса сегодня оставили дома, хотя он и рвался с Гарри — реакция большинства магов на него была слишком специфична, а равенкловцы сегодня хотели спокойно купить все для школы.

— Двое второкурсников без сопровождения взрослых. И это нормально у сидхе? Сам же попрекал за подобное моих родителей, — сказала Гермиона.

— Да, это совершенно нормально и правильно. Потому, что Аид никуда не ушел и наблюдает за нами, он просто скрылся от глаз магов и от меня. Взор из незримости. Ненавязчивая опека в понимании сидхе. Постоянной опасности нет, так что его амулет я вернул. Но ненавязчивая слежка осталась. К примеру, вчера за нами успели понаблюдать не менее пяти сидхе Лета и без надзора мы не оставались. И это только те, кто не очень аккуратно скрывался и кого я сумел случайно засечь. В опеке детей все Дома одинаковы. Даже если между двумя Домами будет конфликт, любая сидхе будет опекать ребенка нынешних врагов, если сочтет, что имеющейся охраны недостаточно. Мужчины иногда отступают от этого правила при наличии крайне важных и срочных дел. Впрочем, срочные дела у сидхе редкость. На время опеки детей все конфликты отступают в сторону. Стоит отметить, что зачастую именно во время такой совместной охраны вышеупомянутые конфликты заканчиваются. В конце концов, вопрос о том, кто имеет право охотиться на ту или иную стаю неразумных порождений Тир'на'Ног или же собирать растения в этой рощице, является крайне мелким по сравнению с вопросом об охране детей.

— А разве Дома не могут произвести четкий раздел охотничьих угодий?

— В хаосе Тир'на'Ног, где даже с расстоянием проблема? Где рощица с травами равно достижима для всех сидхе и в любой момент может распасться на части или слиться с другой рощицей? Такое только в Серых Пустошах и возможно, так как у нас ровно один Дом. Но у нас не очень-то много растительных и животных фейри имеется. И с разнообразием проблема. Но что есть — все наше, если сумеем взять до того, как Пустоши поглотят то, что породили. Впрочем даже воплощенная магия способна добыть далеко не все, что порождает Тир'на'Ног.

— Понятно. Так, мы у входа в Косой Переулок. За стеной Дырявый Котел. Гринготс дальше по переулку, — осмотрелась Гермиона.

— Дырявый Котел? — переспросил Гарри.

-Бар для волшебников, спрятанный от маглов. Через него меня сюда в прошлом году привела профессор МакГонагалл. Надо выйти во двор бара и постучать палочкой по кирпичной стене, чтобы открылся проход в Переулок.

— Не знал.

Вскоре равенкловцы добрались до банка и поднялись по лестнице. Миновав бронзовую и серебряную двери, Гарри и Гермиона очутились в холле. Осмотрев длинную стойку и обнаружив свободного гоблина, Гарри направился к нему.

— Я пойду обменяю фунты на галеоны, — известила его девочка, отыскивая взглядом очередь к стойке для обмена.

— Хорошо, я подожду тебя. Думаю, что ритуал принятия наследства тебя заинтересует.

Дойдя до стойки, Гарри поприветствовал гоблина, как и год назад.

— Пусть сокровищница вашего клана будет полна зимним серебром, летним золотом и мертвым железом.

— Пусть камень и металл хранят ваш род, лорд Слизерин. Не удивляйтесь моему обращению — мы столетиями храним имущество волшебников и естественно давно в курсе, что находясь в замке Хогвартс, вы заявили право на титул, магию и наследство великого рода Слизерин. Насколько я понимаю, вы пришли для ритуала принятия наследования? Заверяю вас, мы уже подготовили комнату, хотя для этого нам пришлось опустошить старые запасы.

— Замечательно. Сейчас я дождусь свою спутницу и можно будет отправиться в ритуальный зал.

Вскоре Гарри и Гермиона следовали за одним из гоблинов в ритуальный зал. Там их уже ждали еще трое гоблинов.

— Приветствую, лорд Слизерин. Я управляющий вашего рода, Грипух. Я уже стар и не думал, что доживу до дня, когда кто-либо из Наследников Слизерина заявит свое право на титул. Поколения ваших предков предпочитали не связываться с этим наследством — слишком много проблем оно несет с собой.

— На имя и титул, а также, как вы уже отметили, магию и наследство, — невозмутимо поправил гоблина Гарри.

— Вы хотите принять родовое имя Слизерин? Что же, вы в своем праве. Справа от меня стоит управляющий рода Поттеров, Горевест. Джеймс Поттер завещал свое состояние сыну своей жены, то есть вам. По материнской линии вы принадлежите к этому роду, ведь Лилиан Поттер была принята в род. Слева — управляющий рода Гонт, Диттах. Он хотел бы обсудить с вами кое-что после того, как вы разберетесь с остальным наследством.

— Да будет так. Пока в мои планы не входило проходить полный ритуал определения наследия, но если управляющий рода Гонт желает обсудить дела этого рода, я не стану ему отказывать.

Пока Гарри разбирался с гоблинами и их бумагами, Гермиона осматривала стены комнаты, покрытые мерцающими рубинами, сапфирами и изумрудами, соединенными нитями металлов.

— Как красиво, — сказала она, когда Гарри закончил разговор с гоблинами. — Только зачем тут все эти камни в таком количестве? И ведь они явно не являются обычными драгоценными камнями. Я подобное мерцание только в сапфирах из обруча Асинтель видела. Что это за камни?

— По сути это материализованные истончения границы между материальным миром и соответствующим слоем Тир'на'Ног. Это конечно не источники — пробои на все три слоя сразу, а просто истончения, но через них можно черпать магическую энергию. Данные истончения сами по себе довольно малы, но зато их можно переносить с места на место. Обычно подобные камни вставляются в магические предметы, позволяя им восстанавливать заряд, — охотно пояснил один из гоблинов, судя по всему Диттах. — Металлы же это мертвое железо, зимнее серебро и летнее золото. На самом деле эти металлы представляют собой материальную магию того или иного слоя Тир'на'Ног и крайне редки. Фактически, более или менее существенные запасы есть только у кланов гоблинов и у Николаса Фламеля, который для этой цели создал философский камень. А в качестве побочного эффекта он обнаружил метод создания золота и эликсир бессмертия.

— Так вот зачем он создавал эту мерзость... Не знал, — прокомментировал Гарри.

— Такое количество камней и металлов создает стационарное истончение размером с эту комнату, что поможет поглотить возможные вспышки магии источника лорда Слизерина и позволит нам спокойно провести ритуал, — продолжил гоблин.

— Понятно, — ответила Гермиона. — Но зачем эти переносные истончения Асинтель?

— Я тоже этим в свое время заинтересовался и спросил её, зачем она берет с собой камни, когда покидает Тир'на'Ног. Асинтель ответила, что применение одинаковой магии по разные стороны границы различно. В Тир'на'Ног легко изменить окружающий мир, но удержание этих изменений от растворения в хаосе магии требует значительной концентрации. Здесь же, напротив, сложно изменить мир, но поддержание нового порядка требует только магической силы. Причем этот принцип верен для всех четырех видов магии. Камни из обруча Асинтель, являясь достаточно мощными истончениями, вкупе с её источником дают возможность не задумываться над отличиями и колдовать, как привыкла.

— Лорд Слизерин, — прервал лекцию Грипух, который что-то делал с чашей, стоявшей на украшенном подобно стенам постаменте посреди комнаты. — Я бы рекомендовал вам в первую очередь принять наследство Слизеринов.

Равенкловцы подошли к постаменту, и Гарри склонился над чашей, соединенной из тех же трех магических металлов, которые, как показалось Гермионе, перетекали на постамент. Камней-истончений на чаше не было. Чаша была полна чистой прозрачной водой, а перед ней лежал нож. С любопытством осмотрев все, Гарри взял в руки шкатулку из неоднородно зеленого материала, обвитую серебряной змеей.

— Листва, — сказал Гарри, заметив заинтересованный взгляд Гермионы на шкатулку. — Она живая и растет. Полузабытая ныне магия друидов — одна из школ природной магии. Шкатулка была изготовлена первыми представителями нашего рода. Во всяком случае, в описи артефактов рода Слизерин, хранящихся в Гринготтсе, сказано так.

Затем сидхе вновь обратил внимание на шкатулку. Проведя пальцами по змее, он ненадолго задумался. Гоблины хранили молчание.

— Откройся, — прошипел в итоге Гарри.

Змея чуть сдвинулась и приподняла с крышки шкатулки одну из дуг её тела. Гарри поднял крышку и достал из шкатулки какой-то небольшой предмет, тут же опущенный в чашу. Затем он взял в руку нож, немного повертел, рассматривая гравировку, и вернул на постамент. Пока Гарри разбирался с ножом, гоблины тихо покинули помещение.

— Мисс Грейнджер будет присутствовать при ритуале? — спросил равенкловцев гоблин, задержавшийся у двери.

— Пусть сама решит, — ответил ему Гарри и медленно начал объяснения. — Гермиона, насколько мне объяснил сначала Салазар, а потом и гоблины, присутствие при ритуале принятия наследия имеет определенные последствия, как для присутствующего, так и для проходящего ритуал. А именно, оставшись в этой комнате на время ритуала, ты войдешь в род Слизерин, так как этот ритуал только для членов рода. Причем способ вхождения в род простейший из возможных. Будь на твоем месте чистокровная волшебница или полукровка, то есть волшебница, уже имеющая род и родовую магию, это означало бы брак между нами, её родовая магия не позволила бы ей полностью покинуть прежний род. Но у тебя родовой магии нет и ты связана со мной старшим вассалитетом, то есть ты уже в шаге от членства в роду. Это значит, что ты войдешь в род Слизерин не по браку, а как удочеренная родом волшебница. Маглорожденная волшебница Гермиона Грейнджер в таком случае уйдет в небытие, и возникнет Гермиона Слизерин, волшебница младшей ветви рода Слизерин. Тебе потом еще придется побывать в родовом замке для окончательной фиксации родовой магии, но твоя магия изменится уже сейчас. И ты потеряешь все магические связи с Грейнджерами.

— Только магические?

— Для маглов ты ещё останешься их дочерью, но не более того. Внешность изменится не сильно, и ты будешь в ближайшие годы похожа на родителей. Но постепенно, по мере изучения магии, и эта схожесть сойдет на нет. Взамен ты приобретёшь магию, доступ к знаниям и защиту рода. А также долг перед родом и врагов рода Слизерин. И если кто-то поставит целью уничтожение рода, то ты попадешь в список. Сейчас же, пока ты лишь вассал, тебя могут оставить в покое, и, возможно, не будут специально охотиться. Кстати, предупреждаю — сам ритуал может оказаться довольно болезненным.

— Стоит отметить, что подобные предложения старшим вассалам делаются нечасто и только за особые заслуги, — прозвучал от дверей голос гоблина. — Но очевидно, лорд Слизерин считает, что роду нужно возрождать свою численность и для этого пригодится каждый змееуст.

— Говорил мне Салазар, что от гоблинов мало что можно скрыть... — прокомментировал Гарри.

Потянулись долгие минуты ожидания. Гоблин давно уже отошел от дверного проема, а Гермиона все молчала.

— Я согласна войти в волшебный род Слизерин, — сказала равенкловка.

Вместо ответа Гарри провел лезвием ножа по раскрытой ладони и добавил в чашу своей крови.

— Это нужно чтобы облегчить для тебя протекание ритуала. Достаточно пары капель в чашу, — сказал он девочке, протягивая ей оставшийся незапятнанным нож. — Не бойся, моя кровь ничем заразить не сможет — в ней просто ничего не выживет. Да и нож уже очистился.

Гермиона взяла нож, подошла к постаменту и проколола палец. Накапав три капли своей крови в чашу с бледно-розовой смесью крови Гарри и воды, она сделала несколько шагов в сторону.

— Я сейчас начну ритуал, — сказал Гарри, направив взгляд на лист бумаги рядом с чашей, на котором было написано описание ритуала. — В конце я спрошу, признает ли меня род, ты, я надеюсь, ответишь положительно.

— А если нет? — поинтересовалась любознательная равенкловка.

— С ритуалом будут проблемы. Последствия для тебя мне не известны. Последствия для меня не ясны — ритуал может, как завершиться успешно, так и нет, это от многого зависит. Но лучше ритуал не нарушать, — попытался воспроизвести строгий голос сидхе.

— Я и не собиралась, — с легкой обидой ответила на замечание Гермиона.

Затем Гарри положил руки на бока кубка и начал что-то шептать.

— Признают ли меня как главу члены рода Слизерин? — громко спросил он, наконец.

— Да.

После этих слов Гарри погрузил правую руку в чашу и что-то словно потянул вверх. На одном из его показавшихся из воды пальцев что-то блеснуло, и в тот же миг Гермиона почувствовала легкую ноющую боль по всему телу. Следом за поднимающейся рукой Гарри тянулись кровавые нити, и с каждым мигом боль нарастала до тех пор, пока нити не оборвались и не устремились к ладони Гарри. Но Гермиона этого уже не видела — в момент обрыва нитей она потеряла сознание.

* * *

Оправившись от последствий ритуала, Гарри поднял бессознательную равенкловку и вынес её из комнаты. Предусмотрительные гоблины уже ожидали чего-то подобного: прямо перед дверным проемом стояла кушетка, на которую Гарри положил девочку. Очевидно, потеря сознания во время ритуалов была нередкой.

Гоблины к этому моменту уже были в ритуальной комнате, аккуратно убирая следы уже проведенного ритуала. Вскоре еще один гоблин прибежал с новой чашей с водой взамен старой, распавшейся на куски металлов и, судя по всему, отправляющейся в переплавку. Затем были принесены новый нож, лист со словами ритуала и шкатулка. Эта шкатулка была вполне обычной резной шкатулкой, украшенной гербом Поттеров, и она открылась от легкого касания Гарри.

Так как Гарри был единственным живым представителем рода Поттеров, второй ритуал был проще и быстрее. Несмотря на это, очнувшаяся Гермиона еще успела увидеть окончание ритуала и формирование для печати Поттеров новой оправы из магии и крови нового главы рода. И она же первая заметила, что с получившимся перстнем что-то не в порядке.

— Мне кажется, или кольцо действительно рассыпается? — спросила она Гарри, стоило тому только пересечь порог комнаты.

Действительно, кольцо главы рода Поттеров крошилось прямо на глазах. Частицы мертвого железа, из которого была сделана оправа для эмблемы, отпадали прямо на глазах и отправлялись в недолгий полет к кольцу рода Слизерин, в которое и вливались.

— Рассыпается, — ответил равенкловке гоблин. — Один маг не может возглавлять два рода, так как в подобном случае более сильный род поглощает более слабый. На уровне родовых перстней это выглядит именно так, как мы можем увидеть на руке лорда Слизерина. Он не может передать главенство над родом другим Поттерам, так как является последним из этого рода. В ближайшее время род Поттеров перестанет существовать, поглощенный родом Слизерин. Лорд Слизерин, я предлагаю вам пройти в кабинет управляющего рода Гонт для обсуждения дел, касающихся наследия этого рода.

— Ведите, — ответил Гарри.

Глава 5. Темный Лорд.

Встретивший равенкловцев Диттах заметно нервничал. Он постоянно крутил в руках перо и, судя по всему, не знал, как начать разговор.

— Лорд Слизерин, я не знаю, насколько вы осведомлены о статусе и состоянии дел рода Гонт, поэтому мне крайне сложно понять, с чего начинать этот разговор, — прервал молчание гоблин.

— Можете считать, что я совсем не осведомлен, и поведать мне ситуацию настолько полно, насколько вы сочтете нужным.

— Начну, пожалуй, с истории этого рода. То, что я сейчас расскажу, многим бы показалось сказкой, но, к сожалению или к счастью, это чистая правда. Вы знакомы с легендой о Дарах Смерти?

— Я её слышал от непосредственной участницы этих событий. А первый и третий Дары даже держал в руках.

— В нашем случае речь идет о Воскрешающем Камне. Кстати, мантию вы случайно не от Поттеров унаследовали? Впрочем, неважно. Как известно из легенды, Кадм Певерелл воскресил свою невесту и у них был сын. Опять же, как и было сказано в легенде, воскрешение это не было полноценным, все-таки Кадм не был профессиональным некромантом и даже с помощью камня его знаний и умений не хватило. Тело девушки отчасти оставалось мертвым, а на её магии навеки остался след Серых Пустошей.

— Вот поэтому ритуалы воскрешения считаются одними из сложнейших ритуалов некромантии. Последствия для не доведенного до конца ритуала вполне типичные. Меня ими Аид пугал, когда я в какой-то момент решил взяться за воскрешение матери, раз уж на зов крови и имени она не ответила. Впрочем, я бы даже так не справился — умений не хватает. Интересно, какую часть памяти о жизни до смерти и воскрешения жена Кадма сохранила... — отметил Гарри.

— Подобное не могло не сказаться на потомках, — продолжил рассказ Диттах. — Жили они обычно недолго, дети появлялись редко, и только некоторые члены рода, посвятившие себя некромантии, смогли миновать сорокалетний рубеж. В итоге, эта ветвь Певереллов просуществовала четыре поколения, считая от Кадма. Последняя её представительница вышла замуж за маглорожденного волшебника. Так родился род Гонт. Проблемы, как и следовало ожидать, никуда не исчезли. Через некоторое время уже род Гонт оказался на грани угасания. Спасением для рода оказался брак тогдашнего единственного наследника этого молодого рода и Саласии Слизерин, формально возглавлявшей род Слизерин. Магия рода целителей смогла перебить наследие жены Кадма, и с тех пор соответствующих проблем не было. Впрочем, угасли и таланты к некромантии — за всю историю рода Слизерин Вы единственный, обладающий подобными талантами вместо целительских. С тех пор род Гонт един с родом Слизерин.

— И какова нынешняя ситуация? Заодно хотелось бы услышать историю последних поколений, ведь имеющиеся у меня данные излишне субъективны, — поинтересовался Гарри.

— Несмотря на подобное единство, род Гонт существует как самостоятельный род. В последние столетия под этим родовым именем живут те представители рода Слизерин, которые желают держаться в стороне от сопутствующим Слизеринам конфликтам. В частности, конфликта с директором Хогвартса. Тем не менее, после того, как уходил в небытие очередной Наследник Слизерина, производились попытки уничтожить и род Гонт. Таким образом, род никогда не набирал большой численности. В начале этого столетия в роду Гонт было трое членов: лорд Марволо Гонт и его дети, Морфин Гонт и Меропа Гонт. Дальнейшие события нам совместно с лордом Гонтом удалось восстановить, хотя и с большим трудом. Лорд Марволо решил отправить дочь учиться в Хогвартс, чем привлек внимание тогдашнего директора. И на пятом курсе Меропы директор привел в действие свой план. В результате ряда серьезных конфликтов с другими учениками, спровоцированных директором Диппетом, в том числе двух попыток изнасилования, было решено забрать Меропу из школы посреди учебного года. Затем её путешествие на тогдашнем аналоге "Ночного рыцаря" отследили и привели в действие вторую часть плана — нападение. Затем была провокация, закончившаяся смертью Боба Огдена.

— Далее. Пока информация мне известна, не ясна только судьба Морфина.

— Морфин был заточен в Азкабан за убийство Огдена, Марволо — за нападение на маглов. Меропа бежала, лишившись палочки. Сначала она скрывалась в магловской деревне рядом с разрушенным поместьем, но после изнасилования со стороны сына местных богачей, которому целительница, не владеющая беспалочковой магией, ничего противопоставить не смогла, Меропа подалась в Лондон, где и умерла родами, оставив сына от насильника в приюте. Очевидно, умирающая девушка не совсем четко понимала вопросы окружающих, во всяком случае, я сильно сомневаюсь, что она хотела дать сыну имя его отца-насильника. Так в мир пришел Том Марволо Риддл, змееуст, великий целитель и великий темный маг. Впоследствии, как я уже говорил, эту историю удалось восстановить, и шестнадцатилетний Том отправился к дяде Морфину, недавно освободившемуся из Азкабана. Дальнейшие события не ясны, но, похоже, что им удалось договориться и последние представители рода Гонт уничтожили магловское семейство Риддлов. Морфин взял вину на себя и опять отправился в Азкабан, а новый лорд Гонт продолжил изучение магии в Хогвртсе.

— И кому сейчас принадлежит титул?

— Ситуация довольно странная. Дело в том, что действующий лорд Гонт погиб, но в связи с тем, что он предпринял определенные шаги к обретению бессмертия, он может в любой момент возродиться. В обычных условиях бессмертные не должны возглавлять род, во избежание подобных коллизий. В настоящий момент не ясно, кто имеет право на титул. Ваш статус, насколько мне известно — наследник рода. Вы можете попытаться принять титул, в случае, если лорд ещё мертв, но результат может быть не предсказуем. Также, успешная попытка может спровоцировать определенные проблемы с предшествующим главой после его воскрешения. Мы взяли на себя труд известить его, и, если он уже жив, наше послание уже должно было до него добраться. Надеюсь, что лорд Гонт прибудет сюда, и мы сможем решить вопрос с титулом.

— Когда и с чем вы отправили послание? — поинтересовался Гарри.

— Как только вы вошли сюда. А что касается метода отправки, то вы должны понимать, что у нас, гоблинов есть свои методы. Значительно быстрее совиной почты волшебников.

— Тогда можно и подождать, — прикинула Гермиона оставшееся время до встречи с Драко и Катрин.

Гарри просто кивнул.

* * *

Долго ждать не пришлось — способ передачи сообщений, используемый гоблинами, действительно оказался быстрее совиной почты.

— Добрый день, — поприветствовал находящихся в комнате темноволосый юноша лет восемнадцати. — Пусть сокровищница клана Гринготтс будет полна зимним серебром, летним золотом и мертвым железом. Насколько я понимаю, меня позвали сюда для обсуждения статуса главы рода Гонт?

— Это так, — ответил гоблин. — К сожалению, ваш юридический статус — мертвый глава рода Гонт, что вызывает определенные проблемы, обычные для бессмертных.

— Тем не менее, я собираюсь и дальше возглавлять род Гонт. С моей точки зрения, этому роду пока рано растворяться в роду Слизерин. Других же наследников, помимо лорда Слизерина, у моего рода нет.

— Лорд Слизерин?

— Это разумно, — ответил Гарри. — Хотя сейчас некому скрываться от конфликтов под родовым именем Гонт, имеет смысл сохранить род.

— Да будет так. Статус присутствующего здесь Тома Марволо Риддла как главы рода Гонт восстановлен. Перстень, насколько мне известно, и так у вас.

После того, как Диттах сделал соответствующую запись в лежащей на его столе книге, а лорд Гонт пообещал в ближайшее время еще раз заглянуть к своему управляющему, все отправились к выходу из банка.

— Значит, Том Марволо Риддл, великий целитель и великий темный маг, — сказала Гермиона.

— А также лидер восстания чистокровных и Темный Лорд Британии. Более известен как Лорд Волдеморт, Лорд Судеб и Сама-Знаешь-Кто. Также являюсь отцом присутствующего здесь Лорда Слизерина.

— Кстати, молодо выглядишь, — отметил Гарри.

— Перебор с одним из ингредиентов в зелье, предназначенном для ритуала воскрешения. Я не собирался молодеть настолько. Хорошо хоть, в ребенка не превратился, с таким зельеваром, как мой помощник это было вполне возможно.

— Слышали бы это авторы многочисленных книг о победе Мальчика-Который-Выжил над Сами-Знаете-Кем... Кстати, зачем такое странное прозвище, Волдеморт? — слегка отошла от шока Гермиона.

— Видите ли, юная мисс, Темные Лорды всегда берут подобные пафосные прозвища. Светлые утверждают, что для устрашения. На самом деле — чтобы не портить жизнь своей семье. Мрачные маски, глубокие капюшоны и прочее из этого репертуара служат той же цели — остаться неузнанным, чтобы не подставлять семью. Устрашение это побочный эффект. Светлые наоборот, сражаются под своими именами, как Гриндевальд. Впрочем, он мог себе это позволить — семьи у него не было, а Великая Светлая Цель требовала открытого забрала и громкого девиза. Мое же прозвище абсолютно бессмысленно и по сути представляет собой огрызок анаграммы моего полного имени.

Тем временем они уже подходили к выходу из коридоров Гринготтса в его холл.

— Ладно, меня конечно никто уже не узнает в таком виде, но я не до конца восстановился после определенных ритуалов и мне трудно удерживать ясность сознания. Так что, если вы не возражаете, я покажу вам здесь, в переулке, одно место и отправлюсь назад, продолжать восстанавливаться.

Вскоре они вышли из банка, спустились по лестнице и пошли вдоль его стен. Между Гринготтсом и высоким зданием соседней лавки был узкий переулок, напротив которого взрослый маг остановился и сделал рукой какой-то жест.

— Пройдя по этому проходу, вы попадете в Лютный Переулок. Там можно приобрести многие незаконные компоненты для зелий и ритуалов, в том числе на редкость мерзкие. Это пристанище контрабандистов и беспредельщиков, поставивших собственное обогащение выше норм морали. Также там часто охотятся вампиры, которые из-за министерских законов и деятельности Аврората окончательно утратили возможность содержать донорские центры в мире маглов.

— Донорские центры? — переспросила равенкловка.

— А как ты думаешь, кто подтолкнул магловских врачей к открытию возможности переливания крови? Кто проводил пропаганду донорства, при котором по разным причинам бракуется до трети сдаваемой крови? Именно вампиры, им эта отбракованная кровь вполне подходит. Так вот, из-за указов Международной Конфедерации и реализующих их декретов Министерства, вампиры эту возможность утратили, и выжившие после чисток были вынуждены попрятаться и вернуться к охоте. Что совсем не позитивно сказалось на донорстве.

— Выжившие?

— Авроры имеют право ликвидировать темных существ без причины, и им достаточно впоследствии написать в докладной записке об агрессии. Не удивлюсь, если в Аврорате давно есть соответствующие стандартные бланки, в которые требуется только вписать имя аврора и место происшествия. В общем, в Лютный лучше не соваться, там возможная польза есть только от магазина "Горбин и Беркс", но пока вы до него доберетесь, вас не раз попытаются порезать на ингредиенты для зелий. Впрочем, я собирался вам показать совсем другое место.

Волдеморт еще одним жестом снял наложенное заклинание, и они продолжили путь. Пройдя мимо нескольких лавок, он свернул в неприметный переулок, и Гарри с Гермионой последовали за ним. Затем Темный Лорд развернулся, произвел сложный жест правой рукой. Застыв на некоторое время, он повернулся в прежнем направлении и продолжил путь.

— Скажите, вы видели Фонтан Дружбы Колдовских Народов, стоящий в вестибюле Министерства Магии? — прервал тишину Волдеморт.

— Нет, — сказала девочка, все еще робевшая в присутствии величайшего тёмного мага столетия.

— Не видел, — ответил Гарри. — Там есть что-нибудь примечательное?

— Разве что состав скульптурной композиции: гоблин, кентавр и домовой эльф, обожающе смотрящие на светлых волшебника и ведьму. Парой слов, нежизнеспособный пафос. Но очень показательный пафос. Гоблинам плевать, чье золото хранить, домовики занимают позицию слуг, а в леса кентавров все равно сунется только самоубийца, гораздо проще достать волшебные растения в роще дриад. А еще кочевников-кентавров в случае чего легко подвинуть. Всем остальным расам места на фонтане не нашлось. И точно также их стремятся лишить места в мире при помощи указов Международной Конфедерации Магов и реализующих их Декретов Министерств. В зависимости от обстоятельств, они либо признаны "существами с интеллектом, близким к человеческому", либо темными тварями. Также, на особом положении находятся вейлы — половина Конфедерации очарована и стремится признать их равными людям, половина за получение ими статуса опасных темных тварей. Впрочем, вряд ли кто-то всерьез займется уничтожением вейл. Скоро я продемонстрирую вам аналог этого фонтана в понимании темных магов.

Через несколько минут они подошли к сплошной кирпичной стене, подобной перекрывающей выход к Дырявому Котлу.

— За этой стеной располагаются руины Темной Аллеи, былого пристанища настоящих темных магов. Во время последовавшей за падением Гриндевальда истерии Аврорат сообща с Отделом Тайн решил предпринять попытку уничтожить Темную Аллею, где на тот момент проживало подавляющее большинство темных магов, — продолжа рассказывать Волдеморт. — Эти недоумки произвели ритуал разрушения нескольких крайне могущественных артефактов из хранилищ Отдела Тайн, перенаправив выделившуюся магию на Темную Аллею. В тот день погибли почти все её жители, а также маги, посетившие тогда Аллею. Один этот удар нанес больше потерь, чем вся война с Гриндевальдом. Темные маги до сих пор не оправились от потерь. Светлым магам же очень повезло, что щиты Темной Аллеи оказались такими крепкими и не выпустили магический взрыв, иначе Косой Переулок и четверть Лондона лежали бы в руинах. Теперь я проведу вас на Аллею.

Великий маг подошел к стене и вытянул к ней руку. Под его взглядом кожа на ладони треснула, и из появившейся раны пошла кровь.

— Невербальная магия? — спросила Гермиона.

Ответа не последовало. Темный Лорд приложил окровавленную ладонь к кирпичной кладке, и та, замерцав, исчезла. Под развеявшейся иллюзией оказалась сплошная гранитная стена, покрытая сияющими рунами. Затем символы ослепительно вспыхнули, и монолитная стена пошла волнами, как будто она была сделана из воды. Маг убрал руку, канна на которой быстро затянулась.

— Вообще, достаточно просто приложить руку, и стена пропустит темного мага. А вот аврорам тут делать нечего, а если будут надоедать, то могут нарваться на то, что руны поплывут по стене и сформируют что-нибудь пакостное или даже смертоносное. А Хранитель был замечательным боевым ритуалистом, так что попасть под удар его творения не пожелаю никому. Но вы тут новички, поэтому я призвал Хранителя для знакомства. Сейчас придется несколько минут подождать.

— Хранитель? Кто это? — поинтересовался Гарри.

— Когда Аллея только возникла, уже потребовалось защищать её от вторжения. Тогда один из наиболее умелых мастеров ритуалов создал эту сплошную стену, опоясывающую это место встреч темных магов. Стена определяла, кого пропустить, а перед кем встать нерушимой преградой. К сожалению, стена была не совершенной, и процедура знакомства с новым магом была очень долгой, и для него зачастую приходилось звать мастера. Изгнание тоже было проблемой. Впоследствии создатель стены загорелся идеей бессмертия. И тогда он перенес часть своей души в эту стену, сделав её огромным крестражем. Причем примечательно, что ни один из известных способов уничтожения вместилищ частиц сути, или, как ещё говорят, осколков души, на эту конструкцию не подействует — столько яда василиска не набрать, обмазывать им стену тоже нереально, а Адское пламя скорее рванет назад по переулку. Теоретически можно попробовать Аваду, но как показали попытки светлых, это безрезультатно. Кстати, именно от Хранителя я методику создания крестражей и узнал, Слизнорт только смог сказать, что это, а библиотека Хогвартса уже была вычищена директорами.

В молчании они замерли перед стеной. Затем руны вокруг окровавленного пятна резко разбежались в стороны, а сам след ладони Волдеморта исчез. А из гладкой каменной стены медленно выплывала столь же каменная фигура. Высунув лицо, руки и верх туловища, каменный Хранитель осмотрел второкурсников, стоящих перед стеной, медленно кивнул, и спрятался назад. Ещё через минуту стена начала расступаться перед новыми посетителями Тёмной Аллеи.

* * *

Они шли сквозь камень, расступавшийся в нескольких шагах перед магами, чтобы сомкнуться за спиной. Стены передвижной пещеры испускали сиреневый цвет, и периодически на них появлялись и исчезали символы. Наконец, пещера достигла противоположного края стены — Темный Лорд со спутниками покинули воплощение древнего мага и очутились на развалинах Темной Аллеи.

Аллея была достаточно длинной. Или, возможно, это впечатление создавалось из-за череды статуй, разбросанных по всей её протяженности. А ещё Аллея была практически пуста: только какое-то здание, рядом с которым торчал кусок стены соседнего, возвышалось невдалеке от группы крупных статуй на одном из концов Аллеи.

— Туда нам и надо, — указал на здание Волдеморт.

Равенкловцы шли по Аллее, сопровождаемые комментариями идущего впереди Тёмного Лорда. Статуи, изображающие представителей различных рас Волшебного Мира, одна за другой оставались позади, и с каждой статуей Гермиона и Гарри все глубже осознавали ситуацию, сложившуюся в Волшебном Мире.

— Русалки и тритоны, — продолжал лекцию Волдеморт, проходя мимо небольшого фонтана, выполненного в виде русалки с копьем. — В связи с декретом Международной Ассоциации о необходимой защите не имеют право влиять на попытки маглов построить нефтяные вышки на расстоянии свыше пяти миль от центральной площади подводного поселения. Так что после каждой крупной протечки на нефтеплатформе гибнут десятками, а изредка и по полпоселения. В случае же попыток избавиться от маглов, к русалкам в гости прибывает по половине Аврората соответствующей прибрежной страны, вследствие чего количество смертей только увеличивается. А ведь магловские правительства имеют связи с Министерствами Магии, могли бы и поинтересоваться, где нельзя строить. Но маглам откровенно плевать на всех остальных, а светлые умильно стремятся к мирному сосуществованию магов и маглов. Жизнь русалок для их целей не существенна... Фактически, морские русалки находятся в состоянии необъявленной войны с магами Министерств. Но в устройстве общества магов они не разбираются, что позволяло Дамблдору, как одному из немногих существ, разговаривавших на русалочьем, изображать перед ними доброго дедушку, который искренне хочет помочь.

Еще несколько шагов.

— Дриады. Я про них уже рассказывал — гибнут вследствие вырубки лесов под дороги или карьеры. Не могут они физически переселиться — раса такая. Перед уничтожением рощи маглами её так удобно очистить от всех полезных ингредиентов для зелий... А сопротивляться дриады все равно не смогут.

Затем были новые и новые статуи. И этот ряд статуй представлял собой разительный контраст описанному ранее Фонтану Дружбы Колдовских Народов. В конечном итоге они добрались до четверки статуй, стоявших на возвышении перед зданием.

— Сердце Темной Аллеи — эта четверка статуй стоит прямо над магическим Источником. При создании комплекса статуй были проведены определенные ритуалы по привязке к источнику, так что эти четыре статуи при взрыве почти не пострадали, и со временем восстановили остальные. Итак, вампиры и оборони. Две самые многочисленные темные расы, в основном из-за способности обращать в себе подобных. При битве на своих условиях чрезвычайно опасны, в противном случае проиграют аврорату мгновенно. Про вампиров я уже говорил. Что же касается оборотней, то они были вынуждены уйти в леса. По той простой причине, что в магическом мире им работы не найти, палочку не достать, а в магловском рано или поздно привлечешь внимание авроров. А дальше все будет крайне просто — оборотни опасны только в полнолуние, а аврор может запустить заклинанием ежедневно. Не имея возможности заработать, не могут купить зелья, позволяющего сохранять разум в полнолуние, так что им приходится уходить в леса, чтобы случайно не устроить резню или не стать добычей авроров. Статуя третья, темные маги. Малочисленны, так как уцелели в основном богатые рода, вынуждены тайно учить своих детей и развивать родовые достижения. Ни то, ни другое в условиях жесткого дефицита материалов и необходимости прятать книги за пределами родовых поместий, особо успешным не получается. И, наконец, последняя статуя. Вейлы, красивые и добрые существа, пока не разозлишь. Огонь сильной и очень злой вейлы заклинанию Адского Пламени не уступает, зато мастерски ей контролируется. Огромный талант к магии, возможность достать палочку при помощи очарования и практиковаться, благо некоторые из них нашли способ пользоваться заклинаниями подобно волшебникам. Вейлы крайне малочисленны в Британии и предпочитают ни с кем не воевать, пока не прижмет. Впрочем, последняя массовая попытка напасть на вейл была еще в Средние Века, и закончилась она крайне кроваво для маглов под предводительством священников, эту попытку предпринявших. В хрониках написано, что до поселения вейл ни один так и не добрался.

Глава 6. Книжные магазины.

Выслушав последние фразы Темного Лорда, посвященные четверке статуй, равенкловцы направились к зданию.

— "Книги и Гримуары", — прочитала вывеску Гермиона. — Но ведь даже в Косом Переулке на вывеске указывается родовое имя владельца: "Соварий Илопса", например, написано прямо под описанием ассортимента магазина. А тут нет имени владельца, хотя если я правильно понимаю, темные маги ценят родовые связи выше светлых!

— Родовое имя на этой вывеске есть, — невозмутимо ответил Волдеморт.

Затем он открыл дверь, и они проследовали в магазин. Навстречу им из-за книжных полок вышла привлекательная девушка лет двадцати — двадцати пяти.

— Добрый день, мисс Гримуар. Как поживает ваш отец? Ноги не беспокоят?

— Приятно видеть вас в нашем магазине, лорд Гонт. Что же касается отца, то с тех пор, как вы с лордом Блэком вернули ему ноги, он на них не жаловался. В конце концов, вспышки легкой боли в ногах лучше, чем отсутствие их самих ниже колена. Какая трагедия, что он не сумел полностью скрыться от магического взрыва, разрушившего Алллею под защитой магазина, ведь она выдержала удар.

— То есть на вашей памяти серьезных проблем не было. Сейчас посмотрим, что там с болью. Дети, можете пока разобраться с покупками к школе.

Волдеморт удалился вглубь магазина, оставив равенкловцев наедине с хозяйкой.

— На каких полках школьные учебники для Хогвартса? — поинтересовался Гарри.

Получив ответ, он отправился туда, а равенкловка сталась расспрашивать хозяйку.

— Гримуар? Но ведь так называют магические книги, — сказала Гермиона.

— Да, — ответила девушка. — Видишь ли, именно один из первых магов нашего рода на территории современной Франции, будучи на тот момент магом-жрецом варварского племени, тысячу пятьсот лет назад придумал этот способ хранения и передачи магических знаний, назвав его по имени рода. До сих пор, большинство гримуаров создается либо нашим родом, либо очень могущественными магами, зачастую великими, которые хотят надежно сохранить свои знания.

— А как же книги из магазинов вроде этого? — продолжила расспросы Гермиона.

— Не путай книги по магии, зачарованные книги и гримуары, — ответила мисс Гримуар. — Первые это просто обыкновенные бумажные или пергаментные книги, в которых описаны заклинания, зелья, ритуалы, статьи по теории магии и так далее. Их можно просто размножить заклинанием, если на конкретном экземпляре нет защиты или она иссякла. Зачарованные книги это книги, которые отличаются о первых тем, что они превращены в простой артефакт, который ограничивает доступ посторонних. Например, "Чудовищная книга о чудовищах", которую нужно погладить по корешку, чтобы она перестала кусаться и раскрылась. Причем примечателен тот факт, что маглу гладить её бесполезно, этот короткий ритуал должно выполнить магическое существо. Чтобы такие книги скопировать, придется только скопировать текст и превратить в артефакт копию. Гримуары же в прямом смысле скопировать нельзя, можно только создать новый гримуар с тем же содержанием и названием. Но все сложности того стоят — гримуар позволяет передать ощущения и действия при применении заклинания или ритуала прямо в сознание читающего. Также он при грамотном разучивании заклинания или ритуала позволяет избежать многих ошибок. Таким образом, гримуар совмещает в себе книгу и наставника.

— И как же это достигается? — поинтересовалась равенкловка.

— Сейчас, подожди, — ответила мисс Гримуар и удалилась вглубь магазина.

Вскоре она вернулась с толстой книгой в руках.

— "Гримуар о гримуарах", содержащий основы искусства создания гримуаров. Именно создавая новые гримуары с содержанием этого, маги нашего рода завершают обучение фамильному искусству. Изготовленные экземпляры идут на продажу, ничего секретного в них нет, только основы. Данный конкретный "Гримуар о гримуарах" создавала я. Стоит этот гримуар недешево, по сравнению с обычными книгами, но и покупается редко — немногие маги стремятся изучить создание гримуаров. Ну что, берешь?

Гермиона всерьез задумалась. Через несколько минут вернулся Гарри с двумя экземплярами "Учебника по волшебству, 2-й курс".

— Локхарта не нашел, — сообщил он. — Кстати, что за книга, на которую ты так смотришь, будто решая, брать или не брать?

— "Гримуар о гримуарах", тридцать галеонов, — ответила за девочку мисс Гримуар. — И книг Локхарта здесь нет. Развлекательная литература это в "Флориш и Блоттс".

— У нас они записаны как учебники, — возразила Гермиона.

— Да... Я, конечно, знала, что Дамблдор совсем хочет угробить образование в целях сближения с маглами, которых сильная магия пугает, потому и училась в Шармбатоне, он пока ещё не в таком упадке. Но никогда не думала, что его преемник Хмури наймет преподавателя, который считает учебником ЭТО! В общем, такой литературой, состоящей из красивого текста с огрызками реальных заклинаний и ритуалов, некоторые из которых к тому же неправильно описаны, не торгую.

— Не страшно, у нас в любом случае встреча во "Флориш и Блоттс", — ответил Гарри. — И что за "Гримуар о гримуарах"?

Повторно выслушав объяснения мисс Гримуар, Гарри счел полезным приобрести гримуар — в сейфах Слизеринов и Поттеров его не было. К тому же, он решил начать собирать личную библиотеку в Тайной Комнате, для чего собирался перенести туда один из защищенных от влаги книжных шкафов из поместья Слизеринов многие из которых пустовали. Не все книги можно было держать в открытой директору гостиной Равенкло, так что книжный шкаф в Тайной Комнате был бы очень полезен.

Расплатившись за два учебника и гримуар, Гарри отправился вглубь магазина к отцу. К сожалению, Темный Лорд еще занимался лечением пожилого хозяина магазина, и провожать равенкловцев в Косой Переулок взялась мисс Гримуар.

* * *

Когда они вышли на главную волшебную улицу Лондона, хозяйка книжного магазина попрощалась с второкурсниками и отправилась назад. Оставшись одни, Гарри и Гермиона отправились за чернилами и пергаментом. Там они встретили четвертого и пятого Уизли с еще одним гриффиндорцем. Те застряли у прилавка с холодными и влажными чудо-хлопушками доктора Фойерверкуса. А в крошечной мелочной лавке, торгующей сломанными волшебными палочками, испорченными медными весами, старыми заляпанными мантиями и прочим хламом, заметили третьего Уизли. Он стоял у прилавка, углубившись в книгу "Старосты, достигшие власти", как выяснилось, когда они ради интереса зашли туда.

— "Старосты Хогвартса и их дальнейший жизненный путь", — прочитал Гарри текст с задней обложки, и уже собирался что-то высказать, когда его позвала Гермиона.

— Неужели ты собирался посоветовать Уизли поискать Томаса Риддла? — тихо спросила она, когда они вышли из магазина.

— Я не уверен, что он был старостой Хогвартса. И точно уверен, что в этой книжке не написан его дальнейший жизненный путь. Но если я ошибаюсь, то в этом случае Уизли ждал бы шок. Что не удивительно — он скорее Министров от этой книги ждет, чем Темного Лорда. Впрочем, не удивлюсь, если среди бывших старост Хогвартса несколько Темных Лордов и Леди найдется.

Через полчаса они поспешили в магазин "Флориш и Блоттс". И, надо сказать, не одни они туда торопились. Подойдя к магазину, они, к своему изумлению, увидели огромную толпу у входа, рвавшуюся внутрь. Причиной этому была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне:

"Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию "Я — ВОЛШЕБНИК" сегодня с 12:30 до 16:30."

— Мы сейчас увидим самого Локхарта, — сказала Гермиона. — Он же написал почти все учебники из нашего списка! Но об этих учебниках нам такое рассказали, что я не знаю, что и думать.

— Все равно купить придется. А там почитаем. Но сначала поглядим на автора, — заметил Гарри.

Толпа главным образом состояла из женщин среднего возраста. У входа затюканный волшебник без конца повторял:

— Спокойнее, леди, спокойнее! Не толкайтесь! Пожалуйста, аккуратней с книгами!

Гарри с Гермионой протиснулись внутрь. Ну и ну! Очередь тянулась через весь магазин в самый конец, где Локхарт подписывал свои книги. Взяв по книжке "Каникулы с каргой", они устремились вдоль очереди к концу магазина, где возле книжных полок стояли Катрин и Драко с родителями.

— Добрый день, Хранитель Источника, Хозяйка Ключей Малфоев, Катрин, Драко. Род Слизерин желает вам сильной магии и долгих лет, — поздоровался Гарри.

В конце концов, не зря же Салазар несколько недель учил его правилам поведения главы рода тех времен, когда он еще был магом.

— Добрый день, глава рода Слизерин, — ответил ему лорд Малфой. — Не могу не отметить старомодность вашего приветствия.

— Прошу прощения за весь этот шум, — сказала Катрин. — Когда я предлагала месть встречи, то не знала о Локхарте...

— Хранитель Источника, Хозяйка Ключей? Поттер, ты совсем сбрендил, — прозвучал громкий голос из очереди.

Это шестой Уизли услышал приветствие Гарри и решил вмешаться.

— Рональд Уизли, если чей-то источник в руинах, и на левой руке чьей-то матери нет Ключей от атакующих функций защиты поместья, то это не повод считать подобное нормальным, а всех использующих свое знание старого этикета сбрендившими, — ответил Люциус Малфой младшему магу.

— Поттер? — прозвучал чей-то голос из начала очереди.

Затем очередь расступилась перед своим кумиром, вставшим из-за стола со своими портретами. Живой Локхарт был в мантии цвета незабудок, в тон голубым глазам. Волшебная шляпа лихо сдвинута на золотистых локонах. Коротышка нервозного вида приплясывал вокруг него, то и дело щелкая большой фотокамерой, из которой при каждой вспышке валил густой пурпурный дым.

— Не может быть! Неужели это сам Гарри Поттер! — возликовал автор множества книг.

Локхарт ринулся к мальчику, схватил его за руку, потащил к столу. И толпа разразилась бурными аплодисментами. Позируя перед фотографом, Локхарт с силой затряс руку невозмутимого Гарри. Фотоаппарат щелкал как бешеный, пуская в сторону семейства Уизли густые клубы дыма.

— Гарри! Улыбнись шире! — Локхарт и сам ослепительно улыбнулся. — Мы с тобой украсим первую полосу!

Коротышка кончил снимать, и Локхарт выпустил руку мальчика. Разминая занемевшие пальцы, Гарри хотел было присоединиться к своим, но Локхарт, схватив его за плечо, не дал сделать и шагу. Притянув Гарри к себе и мановением руки потребовав тишины, он торжественно возвестил:

— Леди и джентльмены! Какие незабываемые минуты! Позвольте обратиться к вам с одним маленьким заявлением. Юный Гарри пришел сегодня во "Флориш и Блоттс" купить мою книгу с автографом, но ему не придется тратить деньги. Я дарю ему все мои книги.

Зрители снова зааплодировали.

— Это еще не все. — Локхарт слегка тряхнул Гарри. — Знай, Гарри, ты получишь гораздо больше, нежели просто мою книгу "Я — волшебник". Отныне ты и твои друзья получат в свое распоряжение живого меня — волшебника. Да, леди и джентльмены. Я с превеликим удовольствием и гордостью сообщаю вам, что с первого сентября я приглашен занять пост профессора защиты от темных искусств в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс"!

Зрители устроили Локхарту бурную овацию, а сам Локхарт подарил Гарри все свои семь книг, и Гарри наконец обрел свободу. Затем он положил книги на стол, поднял руку к потолку, и с неё сорвалась Авада. Толпа притихла.

— Гилдерой Локхарт, — спокойным голосом начал Гарри. — Вам крайне повезло, что я сейчас в хорошем расположении духа, а также, что одна из ваших книг, посвященная баньши, мне, как прирожденному некроманту, интересна. Но если вы еще раз попробуете распоряжаться моей свободой как сейчас, то вы займете очередную строчку в списке убитых мной!

Локхарт быстро отошел от шока и начал что-то говорить, но Гарри это не интересовало, он взял книги и пошел сквозь расступающуюся толпу, удовлетворенно улыбаясь. Байка о Мальчике-Который-Выжил сегодня дала еще одну хорошую трещину. Вскоре он уже подходил к отошедшим за книжные полки спутникам.

— Неплохой способ поставить на место этого помешанного на популярности позера, — сказала Нарцисса Малфой. — Но зеленый луч из руки в потолок это немного чересчур.

— Вы знакомы? — спросила Гермиона.

— Учились в одно время, — ответил ей лорд Малфой. — Хорошо он знал только пару заклятий, а через несколько лет после Хогвартса вдруг начал совершать подвиги. Пишет же он красивый бред. К несчастью, Хмури удалось протащить его кандидатуру через попечительский совет. Пришлось почитать его книги, чтобы оценить в качестве учебников. Как маг, лично знакомый и с вампирами, и с оборотнями, скажу, что соответствующие книги бред полный. Но Министерство признало это учебниками, а некоторые члены совета им тоже восхищены. Так что под давлением с обеих сторон, мы были вынуждены признать его право преподавать ЗОТИ. Не понимаю, зачем он Хмури, старый опытный аврор не может не понимать, каково качество этих "учебников". Темную магию убрали, боевую убрали, теперь и ЗОТИ убивают?

— Герой, — сказала Катрин.

— Что ты имеешь ввиду, племянница?

— Герой у нас Лонгботтом, он должен быть ручным. И все знания в боевой магии должен получать от директора. Так что, пока идет процесс приручения героя, хорошего преподавателя по ЗОТИ нам не видать. К тому же, от качественного изучения ЗОТИ кое-кто может перейти к самим Темным Искусствам. А значит, с учетом раскола, Слизерину и Равенкло знания давать нельзя. Так что через три-четыре занятия Локхарта, после пары обращений к деканам, в школу прибудет какой-нибудь аврор для натаскивания светлых Гриффиндора и Хаффлпаффа.

— А наем Локхарта свалят на попечительский совет для дискредитации, — подвела итог Катрин.

— Возможно, — задумчиво сказал лорд Малфой. — Вполне возможно. Что же, примем меры. Кстати, лорд Слизерин, одна небезызвестная личность просила меня передать Вам некогда отданный мне на хранение артефакт. Вы должны скоро понять, что это.

С этими словами мужчина протянул Гарри тонкую черную тетрадку.

— Я разберусь, — серьезно кивнул второкурсник.

Тем временем Драко, который понял, что к отцовской интриге он отношения не имеет, отошел от родителей и занялся "разговором" с Роном Уизли, который стоял невдалеке рядом с младшей сестрой и держал в руках стопку книг Локхарта.

— Я был сильно удивлен, увидев тебя в этом магазине, — сказал слизеринец. — Ух ты, сколько покупок! Небось, твои родители теперь месяц будут ходить голодные.

Шестой Уизли сильно покраснел. Бросив книги в котел у ног седьмой Уизли, он ринулся на Драко, но споткнулся и чуть не упал на пол.

Катрин спрятала палочку.

— Рон! Сейчас же перестань! — крикнул мистер Уизли, продираясь сквозь толпу с близнецами. — Идите на улицу. Это не магазин, а сумасшедший дом.

Лорд Малфой тихо вздохнул и направился к сыну.

— Ба-а! Кого я вижу! Артур Уизли! — сказал он нарочито громко.

Подойдя к сыну, лорд опустил руку ему на плечо и ухмыльнулся — точь-в-точь, как Драко.

— Здравствуйте, Люциус, — холодно приветствовал его мистер Уизли.

— Слыхал, что у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды, знаете ли! Хоть сверхурочные-то вам платят?

С этими словами он сунул в котел Джинни руку и среди глянцевых книг Локхарта откопал старый, потрепанный учебник "Руководство по перевоплощению для начинающих".

— И стоило раздувать ссору? — тихо поинтересовалась Гермиона.

— Стоило, — ответила леди Малфой. — Род это главное, и Драко должен чувствовать, что род его поддержит в любых обстоятельствах. Хотя скажу честно — в данной ситуации он неправ и дома ему влетит. Но сейчас род должен быть един.

— По-видимому, нет, — вздохнул тем временем лорд, возвращая учебник назад. — Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже не платят?

Мистер Уизли покраснел еще гуще детей.

— У нас с вами разные представления о том, что позорит имя волшебника, мистер Малфой, — отрезал он.

— Это очевидно, — ответил лорд Малфой. — С кем вы якшаетесь! Ниже падать некуда.

— Хотя, пожалуй, есть — остается только лично привести магловские машины в рощу дриад, а потом следить, чтобы они соблюдали ваш "Акт о защите маглов"! — неожиданно вмешалась подошедшая Катрин.

— Зачем же лично, — поправил лорд Малфой. — Для этого есть друзья из Аврората, доброго и светлого настолько, что палачи умиляются.

Тут уж старший Уизли не выдержал. Пнув ногой жалобно звякнувший котел, он ринулся на мистера Малфоя, схватил его за грудки и швырнул на книжную полку.

— Я тебе покажу, как обижать моих друзей, — крикнул он, ловя падающие на него тяжеленные книги.

— Так его, отец! Врежь ему хорошенько! — кричали близнецы.

— Артур! Не надо, прошу тебя, — умоляла миссис Уизли.

Толпа ринулась к выходу, сметая на своем пути книжные полки.

— Джентльмены! Пожалуйста, прекратите! — надрывался продавец, стараясь навести порядок.

— Чисто сумасшедший дом! А ну валите все отсюдова! — громыхнул чей-то голос.

Это спешил на подмогу Хагрид. Он с легкостью преодолел завалы книг и в мгновение ока растащил в стороны сцепившихся драчунов. У мистера Уизли была рассечена губа, а у лорда Малфоя красовался под глазом здоровенный фингал — след от удара толстенной "Энциклопедией поганок". Лорд Малфой высвободился из рук Хагрида, выразительно посмотрел на сына, и оба направились назад.

Уизли с Хагридом уже покинули магазин, а лорд Малфой все осматривал свой фингал в карманном зеркальце. Печальная Катрин стояла рядом.

— Катрин, что с тобой? — спросила Гермиона.

— Видите ли, юная леди, у светлых и темных волшебников разные точки зрения на чистокровность. Не смешивать кровь мы не можем, нас слишком мало. Вот только чистокровность в понимании темных — это отсутствие в родословной маглов. То есть — браки с существами наделенными магией и имеющими свой род: чистокровными магами, магическими существами раз в три-четыре поколения и с маглорожденными, принятыми в род. Светлые же признают достойными браки только с людьми — маглами и магами. Максимум — с несущими в себе четверть крови нелюди, да и то, обстоятельства должны быть чрезвычайными. К примеру, те же нищие Уизли могут женить одного из старших сыновей на богатой девушке с мелкой примесью нечеловеческой крови. Да и то, брак одобрит далеко не вся семья. Нелюдь, по мнению светлых, должна сидеть в глухом углу и не мешаться людям. А если начнет мешаться...

— И как это связано с Катрин?

— Я на четверть дриада, — непривычно тихо ответила девушка. — После заключения родителей в Азкабан меня сначала растила бабушка по отцовской линии, и я много времени проводила в её роще недалеко от Лестранж-манора. А потом маглы решили проложить очередное шоссе. И в рощу пришли авроры, чтобы очистить место для строительства. Ведь нужно хранить Статус Секретности. Так что постройка дороги, которую можно было легко подвинуть далеко в сторону от рощи при помощи пары Непростительных проклятий подвластия на нужных маглов, унесла жизнь тридцать одной дриады. Нет, авроры убили не всех — пять дриад сумели спрятаться. Но без своих деревьев они прожили меньше недели. Это была молодая роща, поэтому жертв было не много. Но что такое жизни дриад для светлых по сравнению с удобством и свободой воли ненаглядных маглов!

Глава 7. Новые ученики и новый преподаватель.

Остаток каникул проел спокойно. Равенкловцы постепенно отрабатывали простейшие заклинания для второго курса под присмотром Асинтель, беззлобно комментировавшей каждую неудачную попытку. Периодически прилетали совы с письмами Драко, который жаловался, что отец почти все время проводит за переговорами с другими членами Попечительского Совета и редко бывает дома, а мать готовит очередной прием, и ни у кого нет на него времени.

Также Гермиона начала читать книги Локхарта, а вот Гарри сначала решил показать "Победу над баньши" Аиду. Древний сидхе читал с явным интересом, ехидно комментируя, а потом попросил разрешения скопировать комедию. Гарри разрешил, более того, он предложил Аиду отправиться в лес и скопировать все книги.

Через неделю Локхарт достиг огромной популярности на Серых Пустошах. Через две — его книги добрались до Пределов Лета и Пределов Зимы. Через три, Асинтель спросила, нет ли у них ещё чего-нибудь забавного. Гермиона достала из взятой из дому сумки книгу Сальваторе. В конце концов, рассудила она, образ долгоживущих эльфов, похоже, пошел от сидхе... Последствия этого поступка были разнообразные, как на всех слоях Тир'на'Ног, так и в обществе маглов. Сидхе Зимы на Статус Секретности никакого внимания не обратили и действовали как в старые времена, так что немногочисленным американским обливиэйторам пришлось сильно поработать, а спецслужбам США поприжать СМИ. Правда, маги так и не поняли, что именно произошло, сойдясь на кратковременном визите какого-то очень могущественного безумного мага. Впрочем, ни Гарри, ни Гермиону это не затронуло.

Первого сентября Гарри, Гермиона, одетая в платье работы Лоавиталь, и Аид отправились на платформу 9 и 3/4, куда прибыли одними из первых. Перенеся девочку и проследив, что равенкловцы уселись на поезд, он вернулся назад на Серые Пустоши. Забравшись в купе в слизерино-равенкловской части поезда и загрузив свои вещи, они оставили дверь открытой и принялись ждать Драко и Катрин. Катрин забежала всего на несколько минут, отправившись затем на патрулирование поезда, Драко же всю дорогу просидел в купе, периодически пытаясь отвлечь равенкловцев от книг.

В конце пути Гарри и Драко принялись переодеваться, а вот Гермиона продолжила читать.

— А ты не будешь надевать мантию? — поинтересовался Драко.

— Смысла нет, — ответила Гермиона. — Как я подозреваю, стоит мне войти в замок, как на мне окажется это платье. А вот что при этом произойдет с мантией, мне не известно. Так что лучше не рисковать одеждой попусту и спокойно вытерпеть эту одноразовую шутку.

Поздним вечером поезд прибыл в Хогсмид. Выйдя из купе и пройдя переполненный коридор, второкурсники вышли на платформу. Там слизеринцев и равенкловцев придержали старосты, призывая не лезть в толчею, и пропустить два других факультета вперед, раз они так рвутся. После этого два факультета, наконец, организованно спустились с платформы и прошли по узкому переходу, ведущему на дорогу. На дороге стояло около ста карет, в которых все школьники, кроме первокурсников, добирались до замка. В кареты были запряжены единороги.

— А раньше они были безлошадными, — удивленно сказал кто-то.

— Разумеется, не были, — послышался голос Пенелопы Кристалл. — Просто раньше запрягали фестралов, которых мало кто видел. Теперь, очевидно, от них отказались.

— Фестралов? Что это за существа?— спросил ещё кто-то.

— Крылатые кони. Подробнее посмотри в библиотеке в разделе о магических существах, — посоветовала староста.

Вскоре все расселись по каретам, и единороги тронулись с места. Катрин при этом решила обсудить с Гермионой её платье, а Гарри вновь погрузился в "Теорию Магической Силы", так что поездка для Драко опять оказалась крайне скучной.

Вереница карет, громыхая и покачиваясь, катила вверх по дороге, и скоро они миновали ворота, по бокам которых возвышались две каменные колонны, увенчанные крылатыми боровами. Кареты въехали на школьную территорию, где сейчас царила кромешная тьма. Между тем, замок "Хогварца", казалось, сам стремительно надвигался на них, грозно нависая над головами: гигантский, угольно-чёрный на фоне тёмного неба массив башен с вкраплениями источающих алмазное сияние окон.

Кареты резко остановились у каменного крыльца, ведущего к дубовым дверям парадного входа. Школьники вышли из карет, и гриффиндорцы с хаффлпаффцами быстро составили толпу, поднимавшуюся по каменным ступеням в замок. Вскоре следом за ними отправились слизеринцы и равенкловцы.

По ярко, торжественно освещённому факелами вестибюлю разносилось множественное эхо — школьники, стуча подошвами по выложенному каменными плитами полу, спешили к двойным дверям в правой части вестибюля, которые вели в Большой зал, где должен был состояться парадный ужин в честь начала учебного года.

Множество горящих свечей парили над четырьмя длинными накрытыми столами, отчего золотая посуда и кубки блестели и переливались всеми цветами радуги. А над свечами по всему потолку ярко горели знакомые созвездия. Стоявшие слева от входа столы Гриффиндора и Хаффлаффа быстро заполнялись людьми. Столы Равенкло и Слизерина тоже не отставали.

Но самым примечательным был стол преподавателей. Стоявший ранее точно по центру, сейчас трон директора был сдвинут к светлым факультетам. Преподаватели были столь же явно разбиты на две группы — приверженцы директора, включавшие в себя деканов двух факультетов, и мятежики. Собственно, мятежников среди преподавателей было не много — профессора Снейп, Флитвик и неизвестная женщина, рядом с которой сидел мятежный завхоз. Но пятый персонаж в группе мятежников побивал своей колоритностью даже Локхарта в розовой мантии. Рядом с деканами сидел облаченный в полный доспех последний из Основателей Хогвартса — Салазар Слизерин. Судя по недовольным взглядам директора, он так и не смог придумать весомую причину не допустить в школу Салазара.

Вскоре декан Гриффиндора встала из-за стола и направилась к выходу из зала — встречать первокурсников. Проходя мимо стола Равенкло, она остановилась напротив Гермионы.

— Мисс Грейнджер, если я не ошибаюсь, в письме, пришедшем вам в прошлом году, было написано о подобающей форме одежды. А это что? — возмущенно спросила Минерва Макгонагалл.

— Доспех сидхе Зимы, парадный женский вариант. Все вполне прилично и подходит для церемонии Распределения, — ответил ей Основатель, демонстрируя свой прекрасный слух. — В Уставе явно написано, что требования насчет школьной формы на празднества не распространяются. Что разумно — попробуйте представить себе йольский или мабонский бал в школьных мантиях.

Макгонагалл строго посмотрела на равекловку, но не нашла, что возразить, и удалилась. Вскоре она вернулась с первокурсниками. Принеся из угла зала табуретку с Распределяющей Шляпой, она поставила её перед первокурсниками.

После того, как Мирддин закончил петь, началось само распределение. Ученики один за другим отправлялись за столы своих факультетов. Вот очередная рыжая Уизли попала на Гриффиндор... вот туда же отправился мальчик с фотоаппаратом... А вот дальше к столу Равенкло направилась девочка с грязными, нечёсанными светлыми волосами до пояса, с очень бледными бровями и глазами навыкате, придававшими лицу выражение постоянного удивления. На её шее висело ожерелье из пробок.

— Лавгуд... Этого следовало ожидать, представители этого рода пророков всегда не от мира сего, — послышался голос кого-то из старшекурсников Равенкло.

Пока все смотрели на новую ученицу, место на табурете было занято очередным первокурсником. И тут все пошло не так. Салаар Слизерин, вместе со всеми наблюдавший за Распределением, неожиданно скривился и махнул рукой в сторону первокурсника. Тот сбился с шага и схватился за ворот мантии. Когда ворот разошелся, многие увидели на груди первокурсника ожог в виде креста на цепочке.

— Прийти сюда с крестом на шее... Не удивлюсь, если в Хогвартсе ему будет житься совсем не легко, — заметил Гарри.

Между тем за столом преподавателей назревал скандал.

— Зачем он это сделал? — спросил кто-то из равенкловцев.

— У Салазара Слизерина незадолго до основания Хогвартса христиане сожгли жену и младшего сына, — ответил Гарри. — Можешь себе представить, что он почувствовал, когда этот носитель креста пришел в зал.

— А как же пламязамораживающее заклинание? — громко спросил тот же равенкловец. — Это в учебнике по истории написано. Та же Везучка Венеделин, которая горела на костре сорок семь раз.

— Ты всерьез думаешь, что у осужденных на казнь не отбирали палочку? — спросила Пенелопа.

Но его услышали не только за столом Равенкло. Из-за стола Слизерина поднялся Маркус Флинт и направился к спросившему.

— Везучка Венеделин? Я читал её мемуары, а не только "учебник", — сказал он, подойдя к равенкловцу. — Итак, Венеделин Диадеаре, в замужестве Флинт. Она же Венеделин Карающая. Волшебница из французского рода Диадеаре, плетущих заклинания. Вышла замуж за главу английского рода Флинт, является моим предком. И не только моим.

— Плетущих? — переспросил старшекурсник, пододвигаясь на лавке, чтобы освободить место Флинту.

— У заклинаний высшей магии очень сложные и долгие жесты, — пояснил Флинт. — Плетущие распределяют жесты по двум палочкам, ускоряя применение заклинаний. Таким способом они сравниваются по скорости с великими магами, которые за счет опыта и могущества могут упростить применение заклинания. Так вот, Венеделин приходила в поселения, где недавно сожгли мага, позволяла себя схватить, отдавала прихваченную по случаю палочку, спрятав две свои фактически в самих руках, ждала, пока её затащат на костер и соберутся все желающие посмотреть. А затем она освобождалась и уничтожала всех на площади. Каждый из сорока семи костров Венеделин во Франции и Британии это возмездие за сожженного мага.

— А что касается базового пламязамораживающего заклинания, то оно относится к высокой заклинательной трансфигурации и в П.А.У.К. не входит. Владения же не этой упрощенной версией, а полноценной — пламяконтролирующим, вполне достаточно чтобы претендовать на звание Мастера Трансфигурации, — добавила Пенелопа.

* * *

Следующее утро выдалось серым и пасмурным. Волшебный потолок в Большом зале был затянут скучными серыми облаками. Четыре обеденных стола, как полагается, уставлены мисками с овсяной кашей, тарелками с копченой селедкой, тостами, блюдами с яичницей и жареным беконом. Гарри скривился, но в связи с отсутствием у него в запасах чего-нибудь более вкусного, пришлось питаться беконом. Гермиона сидела, уткнувшись в любимую книжку "Встречи с вампирами".

Вскоре прибыла почта: над головой зашумели крылья влетевших сов, их бьша сотня, не меньше. Они кружили по залу, протяжно кричали, заглушая голоса мальчишек и девчонок, и роняли там и здесь письма и посылки. Один увесистый пакет хлопнулся прямо на голову Невилла Лонгботтома.

Через некоторое время вдоль стола пошел профессор Флитвик, выдавая каждому в руки расписание. Как выяснилось, первыми двумя уроками у них были зелья со слизеринцами, затем один урок заклинаний с хаффлпаффцами, а последним — З.О.Т.И. с Гриффиндором. Равенкловцы-вторкурсники закончили завтрак и отправились в царство кипящих котлов, настенных полок и шкафов с ингредиентами.

Северус Снейп был мрачен. В смысле, значительно мрачнее, чем обычно. Вместо варки зелий профессор устроил опрос по материалу первого курса и начальным главам второго. После очередной ошибки с Равенкло начали сниматься баллы. Ещё через десять минут, потеря баллов затронула и его собственный факультет. Ученики оставались совершенно спокойными, как будто потеря баллов их не волновала.

— Спасибо вам, крестный, что помогаете нашему факультету сохранить ноль, — сказал Драко в начале второго урока.

Второкурсники улыбнулись. Профессор Снейп скривился.

— Вы совсем не собираетесь бороться за кубок? — спросил он.

— Все равно межфакультетское соревнование выиграет Гриффиндор, что бы мы ни делали. Так что имеет смысл бороться только за кубок по квиддичу, — ответил Теодор Нотт.

— Не завидую старостам, — сказала Милисента Булстроуд. — Им это первокурсникам объяснять.

— Примерно то же я услышал от учеников других курсов, — вздохнул Снейп.

После окончания урока зелий равенловцы отправились на урок заклинаний. Там профессор Флитвик разбил их на четверки и выдал каждой четверке по котлу с водой. Гарри и Гермиона оказались в одной группе с Падмой Патил и неизвестным хаффлпаффцем.

Затем профессор объяснил, что не все заклинания имеют вид луча, струи пламени или еще чего-нибудь, вылетающего из палочки.

— В прошлом году, — продолжил декан Равенкло, — мы познакомились с заклинанием левитации. Это было одно из заклинаний, требующих постоянной подпитки. Поэтому, для успешного его применения требовалось держать палочку направленной на левитируемый предмет. При этом было невозможно пользоваться другими заклинаниями. Теперь мы познакомимся с заклинаниями, после применения остающимися на палочке и требующими для начала работы прикоснуться ей к тому предмету, к которому вы хотите применить заклинание.

Профессор залез на табурет и направил палочку на висящий рядом с его столом котел.

— Начнем мы с пары заклинаний обширно используемых при приготовлении пищи, а также зельеварами. Это заклинания кипения и охлаждения.

Затем он взмахнул палочкой и произнес заклинание кипения.

— Boillir! Насколько вы видите, ничего пока не произошло. Но стоит мне дотронуться до котла, как вода в нем закипит. Внимание! Ни в коем случае не дотрагивайтесь палочкой с заклинанием до своего тела или до других людей. Человек, конечно, не котел, и магическому воздействию сопротивляется. Но если закипит даже небольшая часть крови, то ничего хорошего не будет.

С этими словами Филеус Флитвик дотронулся палочкой до котла, и из него повалил пар.

— Refrigera, — сказал профессор и снова прикоснулся палочкой к стенке котла.

Пар постепенно развеялся.

— Кто-нибудь может рассказать историю создания этих заклинаний? Да, мисс Грейджер.

— Считается, что заклинание охлаждения было изобретено ещё в Древней Греции примерно двадцать шесть веков назад, — ответила Гермиона. — Подробности его создания не известны. Создание заклинания кипения приписывают Годрику Гриффиндору. По легенде, Годрик часто странствовал в одиночестве, и ему приходилось самому готовить еду. Чтобы не разжигать костер и не ждать, пока вода закипит, Годрик придумал это заклинание.

— Десять баллов Равенкло!

— В плюс или в минус? — поинтересовалась девочка.

— Хорошо, десять баллов с Равенкло.

И второкурсники приступили к работе. Пока была очередь Падмы кипятить воду, хаффлпаффец решил завязать разговор.

— Джастин Финч-Флетчли, — представился он, с опаской поглядывая на Гарри. — Я вас, конечно, знаю. Ты знаменитый Гарри Поттер... Говорят, ты победил Сам-Знаешь-Кого за счет того, что ты еще более сильный темный маг. Ты Гермиона Грейнджер, первая по всем предметам. — Джастин ей осторожно пожал руку. Гермиона просияла. — Помощница Поттера и будущая темная ведьма.

Гермиона только вздохнула. Она уже поняла, что от такого мнения ей не уйти. Благо Гарри только поддерживал свою репутацию грядущего Темного Лорда.

— А Локхарт силен! — продолжал болтовню Джастин. — Храбрый, как лев. Вы читали его книги? Я бы со страха умер, если бы на меня напал в телефонной будке вампир. А он хоть бы хны! Сразился и победил. Фантастика! Родители записали меня в Итон, но я так счастлив, что учусь именно здесь. Конечно, моя мама была немножко расстроена, но я дал ей почитать книги Локхарта, и она поняла, как прекрасно иметь в семье волшебника, тем более хорошо образованного...

Тут Падма заставила котел закипеть, и Джастин начал пытаться применить заклинание Охлаждения. Разговор прервался и больше не возобновлялся.

После заклинаний они пошли обедать. После обеда Гарри и Гермиона вышли во двор, небо было затянуто хмурыми тучами. Рядом с крыльцом лежал Риссиус, на чью спину уселась Гермиона. Затем она опять уткнулась в свои "Встречи с вампирами". Со стороны Запретного Леса приполз Ириссахс, уютно устроившись на Гарри. Скоро Гарри почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв глаза, он увидел того самого мальчика с волосами мышиного цвета и фотокамерой, распределенного на Гриффиндор. Мальчик смотрел на Гарри, вытаращив глаза, как будто завороженный. В руке он сжимал обыкновенную на вид магловскую фотокамеру. Поймав взгляд Гарри, он покраснел как рак.

— Не сердись, Гарри. Я Колин Криви, — произнес он на одном дыхании, нерешительно шагнув вперед. — Я гриффиндорец. Как ты думаешь... как ты посмотришь на то... если я сделаю снимок? — поднял он камеру.

— Снимок? — недоуменно переспросил Гарри.

— Ну да, снимок. В доказательство того, что мы с тобой знакомы, — продолжал Колин, приблизившись еще на шаг. — Я все о тебе знаю. Мне столько о тебе рассказывали: как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спасся, а он навсегда исчез, и все такое... Что у тебя на лбу есть метка, похожая на молнию (взгляд его задержался на лбу Гарри). А один мальчик из нашего класса сказал, что если проявить пленку в особом растворе, то твои фотографии будут двигаться. — Колин от избытка чувств вздохнул со всхлипом и продолжал: — Как здесь замечательно! Дома со мной происходили странные вещи, а я и не знал, что это — волшебство. Но потом получил письмо из Хогвартса и все понял. Мой папа молочник, так он и сейчас не верит в магию. Я хочу послать ему много-много всяких фотографий. Будет здорово, если он получит твою. — Он умоляюще взглянул на Гарри. — А твоя подруга не могла бы сфотографировать меня вместе с тобой, чтобы мы стояли рядом? А ты мог бы подписать фото?

— А тебе рассказывали, что я темный маг и некромант? До тебя уже доходили слухи, что меня считают новым Тёмным Лордом, ещё более ужасным, чем Сам-Знаешь-Кто? — сказал Гарри, намереваясь избавиться от этого обожателя раз и навсегда.

— Запугиваешь первокурсников? — разнесся по двору громкий насмешливый голос Драко Малфоя.

— Избавляюсь от поклонников, — ответил Гарри.

Следующие несколько минут Драко, призвав все свое слизеринское воображение, описывал Гарри в таких красках, чтобы Колин Криви действительно счел Гарри новым Тёмным Лордом, и оставил в покое. Себе он при этом выделил скромное место правой руки Гарри...

— Ты по-прежнему хочешь колдографию с автографом нового Тёмного Лорда? — спросил Драко, завершая свою речь.

— Что, что тут происходит? — Гилдерой Локхарт летел точно синяя птица, бирюзовая мантия развевалась за спиной, как сохнущее на ветру белье. — Кто тут раздает колдографии с автографом?

Гарри грустно покачал головой. Он совсем не желал сейчас видеть нового преподавателя З.О.Т.И., который уже подходил к нему. Локхарт вознамерился было обхватить равенкловца за плечи, но наткнулся взглядом на Ириссахса.

— Можно было бы не спрашивать! Мы опять пересеклись с тобою, Гарри! — пропел Локхарт, убирая руку и аккуратно вставая рядом. — Начинайте, мистер Криви. Мы готовы!

На этом месте Гарри развернулся и направился назад в замок.

— Я предпочитаю дела, а не колдографии, — спокойно сказал он, поднимаясь по ступенькам крыльца.

Глава 8. Разочарования и сомнения.

Тут как раз прозвенел звонок на урок.

— Идите в классы! Быстрее! — скомандовал Локхарт, и сам устремился к входу.

Гарри шел по коридору мимо спешивших на уроки учеников, пребывая в весьма дурном настроении. Этот автор множества книг начал всерьез раздражать его. Войдя в кабинет ЗОТИ незадолго до самого Локхарта, устроился на последнем ряду и, сев за стол, водрузил перед собой стопку из всех семи книг профессора — спрятался за ними от автора, всерьез намереваясь подремать.

Тут же в кабинет вошли, громко переговариваясь, и остальные ученики. Гермиона уселась справа от Гарри, тоже достав книги. Лонгботтом уселся прямо перед Локхартом, вместе с Томасом и Финниганом. Когда все расселись по местам, Локхарт громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял "Тропою троллей" — экземпляр, принадлежащий Невиллу Лонгботтому — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке.

— Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Гилдерой Локхарт, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза "Магического еженедельника" за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!

Он замолчал, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбнулись. Гарри вытащил из стопки "Победу над баньши" и спокойно поднял руку.

— Да, Гарри. У тебя есть вопрос?

— Профессор Локхарт, дело в том, что у меня есть знакомый некромант с многосотлетним опытом, которому я показал вашу книгу, посвященную этому избавлению. Он определил, что вы использовали один из вариантов ритуала Обещанного Возрождения. В связи с этим, возник следующий вопрос: какого вы пола? То есть физически, вы мужчина. А магически? Мужчина, или искаженный?

— Что за глупость! Конечно, я мужчина!

На этом месте Гарри напряг руки и разорвал книгу пополам. Затем он отдал половинки Гермионе.

— Передай, пожалуйста, дальше — в углу была корзина для мусора, — попросил он девочку.

— Гарри! — шокировано вскрикнул Локхарт, но равенкловец не дал ему продолжить.

— Магическая сила мужчин и женщин отличается. В некоторых отраслях магии, как, например, в трансфигурации, это почти не заметно. В других, как в зельеварении, это вносит определенные ограничения — некоторые зелья может приготовить только мужчина, а некоторые только женщина. Но в некромантии различия колоссальны. Фактически, можно выделить две разных некромантии — мужскую и женскую, причем общего в них будет только Авада, да еще несколько простейших боевых ритуалов. Универсальный закон магии "Мужчина хранит и преумножает, а женщина дарует и отнимает жизнь", в некромантии проявляется особенно четко. Боевые ритуалы женщин — против живых, а мужчин — против нежити. Что же касается не боевой ритуалистики, то есть воскрешения, убийства, поднятия и уничтожения нежити, то все ровно так же. Там где женщина воскресит без малейшего труда, мужчине придется прокладывать обходной путь, да и то работают после соответствующего изменения под мужчину только простейшие ритуалы. О массовом воскрешении и воскрешении давно мертвых стоит забыть. Максимум преобразование смертью получится, да и то, наставник с церберами столько мучился...

Гарри перевел дух, перед тем, как начать вторую часть своего монолога.

— Женщины же не могут поднять ничего, кроме простейшей по меркам мужчин нежити, причем опять же, ритуал будет очень долгим и сложным. Про упокоение чего-нибудь серьезного нечего и говорить — действенных способов помимо подавления и уничтожения чистой силой у женщин нет. Вы же пишете, что провели ритуал Обещанного Возрождения, то есть пообещали родить баньши новое тело. Мужчина! Это могло сработать либо честно у женщины, либо обманом у искаженного, которого баньши приняла за женщину. Так что если ваша мать по глупости не провела ритуал, обеспечивающий скорое зачатие и рождение дочери, будучи беременной вами, то ритуал у вас, профессор Локхарт, сработать не мог. И ваша книга — ложь. Если же провела, то мне вас жаль — бесплодие и непонятный с точки зрения магии пол это совсем не хорошо.

— Судя по всему, книга, в которой ты это прочел, ложная. Я ведь действительно победил баньши! Можете спросить у пострадавших от неё, — выкрутился Локхарт. — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили...

Вручив каждому листки с вопросами, Гилдерой вернулся к столу.

— Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте. На первой странице Гарри прочитал:

1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта?

2. Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта?

3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта?

И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так:

54. Когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?

Гарри взял перо и начал методично вычеркивать не относящиеся к З.О.Т.И. вопросы. Гермиона же начала отвечать на вопросы. Её перо, которое поначалу так и мелькало над пергаментом, резко остановилось после всего одной фразы соседа.

— Он что, не понимает, что преподает ЗОТИ, а не собственную биографию? — возмущено прошипел Гарри.

Гермиона задумалась. И отложила перо.

Спустя полчаса Локхарт собрал работы и быстренько просмотрел их.

— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге "Йоркширские йети". А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать "Встречи с вампирами". В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огневиски Огдена!

И Локхарт еще раз проказливо подмигнул. Симус Финниган и Дин Томас затряслись от едва сдерживаемого смеха. Гермона же наоборот, никак не прореагировала на преподавателя, уйдя в себя. Вернуло ее к действительности только произнесенное на весь класс ее имя.

— А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умница девочка! — Он еще раз перелистал ее работу. — Увы, на большинство вопросов она даже не стала отвечать. А теперь перейдем к делу...

С этими словами он нагнулся за своим столом и поднял с полу большую, завешенную тканью клетку.

— Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится. Единственно я прошу — сохраняйте спокойствие.

Гарри невольно выглянул из-за баррикады из оставшихся книг, чтобы лучше видеть происходящее. Локхарт опустил руку на ткань, закрывающую клетку. Томас и Финниган перестали трястись от смеха. Герой прошлого года явно трусил, сидя за столом в первом ряду.

— Ведите себя тише, — понизив голос, погрозил пальцем Гилдерой Локхарт. — Они могут перевозбудиться.

Весь класс затаил дыхание, Локхарт сдернул ткань.

— Да, это они, — драматически произнес он. — Только что пойманные корнуэльские пикси.

Симус Финниган не сдержался и так явно хихикнул, что даже Локхарт не принял его смешок за вопль ужаса.

— Что такое? — расплылся он в улыбке.

— Но... но ведь они совсем... неопасные, — выговорил сквозь смех Симус.

— Не скажите. — Локхарт покачал головой. — Их забавы могут быть чертовски неприятны.

Пикси были ярко-синие, ростом сантиметров двадцать, с заостренными мордочками. Оказавшись после темноты на свету, они пронзительно заголосили, точно в класс ворвался полк трубачей, заметались по клетке, стали барабанить по жердям и корчить рожи, не то дразня зрителей, не то забавляя.

— А теперь посмотрим, — повысил голос Гилдерой Локхарт, — как вы с ними справитесь! — И он открыл клетку.

Что тут началось! Светопреставление! Пикси выскочили из клетки, как маленькие ракеты, и разлетелись во все стороны. Два проказника схватили за уши Невилла и взвились с ним под потолок. Штук пять-шесть, разбив окно и осыпав осколками стекла последний ряд, вылетели из класса. Остальные принялись крушить все, что попадало в их проворные ручки, с яростью разъяренного носорога. Били пузырьки с чернилами и залили весь класс, рассыпали корзину с мусором, рвали в клочки книги и тетради, срывали со стен картины, швыряли в разбитое окно сумки и учебники. Не прошло и пяти минут, как почти весь класс сидел под столами. Исключений было всего три: Невилл, держась за люстру, болтался под потолком, а также Гарри, одного взгляда светящихся глаз которого хватило, чтобы порождения Пределов Лета решили держаться подальше, и Гермиона, которую пикси также не трогали, так как она сидела рядом с Гарри. Впрочем, без "потерь" не обошлось и у них — увидев заинтересованные взгляды, бросаемые пикси на стопки книг Локхарта на их столе, Гарри одну за другой покидал свои книги синим проказникам. Гермиона, подумав, поступила также.

— Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси, — кричал Локхарт.

Он засучил рукава, взмахнул волшебной палочкой и быстро произнес:

— Пескипикси пестерноми!

Его слова, однако, не укротили разбушевавшуюся нечисть. Один даже выхватил у Локхарта волшебную палочку и выбросил в окно. Локхарт охнул и нырнул под собственный стол. Очень вовремя — люстра не выдержала и Невилл упал прямо на то место, где секунду назад стоял профессор.

Тут как раз прозвенел звонок, и весь класс ринулся к двери. В кабинете стало потише, Локхарт вылез из-под стола, увидел Гарри и Гермиону, спокойно собиравших письменные принадлежности, и приказал:

— Прошу вас, друзья, загоните оставшихся пикси обратно в клетку.

Профессор резво пронесся к двери и захлопнул её.

Гарри поднялся на ноги и взялся за посох. Гермиона, не раздумывая, наложила заклинание Заморозки на двух пикси и без труда отправила их в клетку. Через пару минут Ириссахс сумел поймать взгляд одного из пикси и парализовать его. А потом закончил свое заклинание Гарри. Это было то же самое заклинание Заморозки, которым воспользовалась Гермиона, вот только накрыло оно весь класс. Тушки пикси попадали на пол.

— Ну и преподаватель, — подвел итог уроку Гарри, когда они уложили всех пикси в клетку.

* * *

Вечером Гарри отправился что-то обсудить с Пенелопой, а Гермиона спустилась в Тайную Комнату. Риссиус был уже там, лежа парой чешуйчатых колец перед статуей своего создателя. Равенкловка уселась на нижнее кольцо василиска и оперлась спиной о верхнее.

— Странные у тебя сейчас вид и поведение, — прошипел тысячелетий василиск. — Но я помню подобное. Годы назад мой создатель так же пришел ко мне, когда не мог решить, покидать ли ему замок... А что гложет тебя?

— Когда я поступала в Хогвартс, мне говорили о факультете Гриффиндор, истинных воинах добра и света, воплощениях смелости. Как выяснилось, это скорее воплощения безрассудства и упрямства, игнорирующие или даже травящие всех, кто в их понимание истинного гриффиндорца не входит, но учится на этом факультете. Или вот случай с Локхартом — все его книги это просто красиво написанные книги, и они врут. В книгах писали об ужасном Темном Лорде, стремящемся властвовать над Британией и уничтожающем несогласных. Он якобы хотел перебить всех маглорожденных, но списки погибших состоят в основном не из них. Сам же Темный Лорд преподносит свои действия с другой точки зрения — борьба за права темных магов и магических существ. И он тоже не врет, просто показывает исключительно свою точку зрения на события, игнорируя остальные. Своя точка зрения есть и у Министерства... Я специально взяла газеты за несколько месяцев. Они утверждают, что борются с опасными существами и с контрабандистами, не признающими указов Министерства, а авроры проводят обыски с целью искоренить зловредную темную магию. На что магические существа похоже отвечают, что никаких Министров не избирали, и магам не подчиняются. И все указы для них - звук пустой. Темные маги резко отрицают зловредность и говорят, что им не дают развиваться. И ведь не дают. Но правильно ли это? И вообще, где истина? На чьей стороне? И есть ли она хоть где-то в Волшебном Мире?

Гермиона выговорилась и замолкла. Все, что терзало её весь месяц было наконец озвучено.

— Юная наивная змейка... — прошипел Риссиус. — Истина, она как цвет и рисунок чешуи — у каждого своя. Но те змеи, чьи оттенки похожи, чувствуют некоторую общность. Тебе нужно решить не где истина, а где твоя истина. Ты сейчас как маленькая бесцветная змейка. И ты выбираешь свой цвет чешуи. А вместе с ним — друзей и врагов. Меня никогда не интересовало, кто с кем воюет у людей. Могу дать лишь один совет — выбирая цвет, не выбирай тот, что сделает твою семью твоими врагами.

— Спасибо.

* * *

В конце недели старосты Равенкло собрали весь факультет в гостиной. Темой для обсуждения был новый профессор ЗОТИ. Возмущены им были все.

— А вы ожидали чего-то иного? — сказала Пенелопа, когда все выговорились. — Мы же теперь темный факультет, а от хорошего ЗОТИ можно и к самим Темным Искусствам перейти.

— Катрин Лестранж предположила, что Хмури попросит какого-нибудь из авроров вести ЗОТИ у светлых факультетов. А вот нам и слизеринцам оставят только Локхарта, — заметила Гермиона.

— А что мы вообще знаем о Локхарте? — поставил вопрос Гарри. — Ну кроме того, что для победы над баньши он якобы воспользовался ритуалом, который в действительности мужчинам недоступен.

— Популярный автор книг о собственном героизме, — сказал кто-то из старшекурсников.

— На практике же не способен справиться даже с пикси, — продолжила Мэнди Броклхерст.

— Вокруг него роятся мозгошмыги, как будто он их создает. Очень много жирных черных мозгошмыгов и немного серых, — сказала светловолосая первокурсница.

— Мозгошмыги? — переспросил кто-то.

— Ну да, — ответила Луна Лавгуд. — Такие маленькие существа, вызывающие смятение мыслей и утаскивающие воспоминания.

— Смятение мыслей... Утаскиваемые воспоминания... Есть! Сходится! — заявила Пенелопа, обрадованная тем, что загадка решилась. — Спасибо, Луна!

Внимание факультета сконцентрировалось на старосте. Разговоры постепенно утихли.

— Как мы знаем, Гилдерой Локхарт написал много книг, — громко начала Пенелопа Кристалл. — Стоит отметить, что все они основаны на реальных событиях, иначе бы он ни одной не продал. В то же время, если выдернуть из писанины реальные магические заклинания, зелья и ритуалы, то я сильно сомневаюсь, что их мог сотворить человек, не способный справиться с пикси. Значит, приписываемые ему подвиги совершали другие. Но никто из них ни разу не объявился. Следовательно, Локхарт находил магов, действительно совершивших что-либо выдающееся, расспрашивал и стирал память.

— А ещё это значит, что мозгошмыги, о которых говорила Луна, это просто следы сотворенных Локхартом заклинаний, влияющих на разум и память, — заявила семикурсница Деметра Таидлиф. — То есть, с нами учится не просто пророчица из рода пророков, а Видящая. Черные "мозгошмыги" относятся к прошлому, а серые — те, что еще могут быть сотворены.

Все задумались, по-новому рассматривая первокурсницу.

— Секрет Локхарта это хорошо. Впрочем, доказательств у нас никаких, так что с разглашением стоит повременить. Предлагаю сообщить отдельным слизеринцам о наших выводах, пусть они занимаются любимым делом — интригами. Тем не менее, вопрос о том, что делать с ЗОТИ, остается, — заметил Гарри. — Хорошего преподавателя нам точно не дадут, даже если у слизеринцев получится изгнать Локхарта. И боюсь, что подобное будет не один год...

Немного подумав, Пенелопа взмахнула палочкой в направлении одного из книжных шкафов, стоящих в гостиной. На дереве возникла выжженная надпись "Для книг по ЗОТИ".

— Теперь осталось только перебрать библиотеку и собрать соответствующие книги в одном шкафу. Будем заниматься самостоятельно, старшие помогают младшим. Если кто найдет соответствующие книги дома во время каникул, то приносите при наличии возможности.

А затем Деметра взмахнула своей палочкой в направлении соседнего шкафа, создавая надпись "Для книг по Тёмным Искусствам".

— Меня всегда удивляло, как можно изучать защиту неизвестно от чего. Так что, раз уж прошлый год наглядно показал, насколько наш факультет одобряет "дело Добра и Света"... Отдельные представители темных семей среди нас есть, так что и этот шкаф обретёт содержимое. В любом случае, хуже уже не будет.

Глава 9. Юбилей смерти.

Пришел октябрь, холод и сырость затопили окрестности, пробрались в замок. Мадам Помфри была теперь постоянно занята — вся школа кашляла и чихала. Её "Бодроперцовое зелье" действовало моментально, и все было бы хорошо, если бы не побочное действие: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валил дым. Особенно забавно это выглядело в исполнении кого-то из Уизли — рыжие волосы и струи дыма создавали впечатление пожара.

Тяжелые капли дождя стучали по окнам замка неделю без перерыва. Озеро вышло из берегов, клумбы превратились в грязное месиво, а некоторые тыквы Хагрида раздулись до размеров школьной кареты. Это настолько заинтересовало Гарри, особенно после того, как Гермиона рассказала ему о нормальных размерах тыкв, что он даже попросил у Хагрида разрешение посмотреть на них вблизи, когда в очередной раз зашел к нему, возвращаясь из Запретного Леса.

— Гарри, — уже выходя из хижины, Хагрид неожиданно повернулся к нему, как будто вспомнил о чем-то, — я тут чуть не обиделся. Ты ведь подписываешь фотографии. А мне-то не подписал? Я, думаешь, хуже всех?

Гарри удивился.

— Никаких фотографий я не подписывал, — спокойно ответил он. — Локхарт говорит?

Хагрид рассмеялся.

— Да шучу я. Ну да, не подписывал. Я так и сказал Локхарту: на кой леший это Гарри, он и так знаменитей всех.

— Вряд ли ему это понравилось. Вот только эта репутация героя меня уже достала. К счастью, я от неё постепенно избавляюсь. И как среагировал Локхарт?

— Он перекосился весь! — ответил Хагрид, и его глаза весело блеснули. — А тут я возьми и брякни, что вообще не читал его книг. Он вскочил и... э-э... ушел.

На маленьком участке за домом теснились огромные тыквы. Самая маленькая была величиной с огромный валун. А самая большая действительно была размером с карету.

— Знатные тыквы, да? — воскликнул Хагрид. — Это к Хэллоуину. Они... э-э... к тому времени еще раздуются...

— А чем ты их подкармливаешь? — спросил Гарри. — Или это не подкормка?

— Ну, сам понимаешь... э-э... я, да... помог им... — промямлил Хагрид, убедившись, что они за домом одни.

У стены Гарри заметил розовый зонт Хагрида. Очевидно, это не совсем простой зонт. Он был уверен, внутри безобидного на вид предмета скрыт обломок школьной волшебной палочки Хагрида. Хагрид не имел права прибегать к магии. Его исключили из Хогвартса на третьем курсе, но Гарри пока не удалось выяснить за что. Стоило заговорить об этом, Хагрид начинал кашлять с отсутствующим видом, как будто оглох, пока Гарри не менял тему.

— Заклинание Раздувания, да? Ты отлично поработал над ними, — признал Гарри.

* * *

В субботний вечер незадолго до Самайна Гарри возвращался к себе в башню промокший до нитки — поход по лесу в дождь был не лучшей идеей. Он стоял на крыльце замка и пытался придумать, как избавиться от воды, чтобы не запачкать пол и не разозлить Филча, когда в вестибюль сквозь стену вплыл призрак.

Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндора, плывя по залу, бормотал себе под нос:

— Не удовлетворяю их требованиям... какой-то сантиметр, если уж на то пошло...

— Добрый вечер, Ник, — окликнул его равенкловец.

— Привет, привет. — Ник, вздрогнув, повернулся к Гарри.

На нем была старинная шляпа с пером, из-под которой на плечи падали крупные локоны, и кафтан с широким плоеным воротником. Благодаря этому воротнику было незаметно, что голова его почти совсем отрублена. Он был полупрозрачен, как облако дыма. Гарри отчетливо видел сквозь него факела на стене.

— У тебя озабоченный вид, юный Поттер, — сказал Ник, сворачивая прозрачный лист бумаги и пряча его в карман.

— У тебя тоже, — ответил Гарри.

— А-а, ничего особенного. — Ник изящно взмахнул рукой и подплыл к дверям. — Я и не жаждал туда вступать... Просто подумал, подам заявление. Но, оказалось, я "не удовлетворяю их требованиям"...

Ник силился изобразить безразличие, но все-таки не смог скрыть обиды.

— Сорок пять ударов тупым топором по шее! — достал он из кармана письмо. — Разве этого мало, чтобы принять меня в Клуб обезглавленных охотников?

— M-м, да, — ответил Гарри, решив, что Ник ожидает от него участия.

— Что я хочу сказать, — продолжал Ник. — Я больше всех желал, чтобы все прошло как по маслу и голова отделилась от тулова как положено. Ведь было бы не так больно. И я не оказался бы впоследствии в столь двусмысленном положении. Однако...

Почти Безголовый Ник встряхнул прозрачный лист бумаги и начал читать звенящим от негодования голосом:

— "Мы принимаем в Клуб охотников только тех привидений, чьи головы полностью отсечены от тела. Без этого условия нельзя участвовать в таких мероприятиях, как скачки на коне с жонглированием головой или игра в поло отрубленными головами. С величайшим сожалением должен сообщить Вам, что Вы не удовлетворяете нашим требованиям. С наилучшими пожеланиями, сэр Патрик Делэйни-Подмор".

И, тяжело вздохнув, Почти Безголовый Ник сунул письмо в карман.

— Моя голова, Гарри, держится всего на лоскутке кожи и нескольких жилах! — воскликнул он. — Все скажут, что она отрублена, но нет, для сэра Патрика, обезглавленного по всем правилам, этого недостаточно. — Почти Безголовый Ник несколько раз глубоко вздохнул и уже спокойнее продолжил: — А что тебя беспокоит, юный лорд небытия?

— Ищу способ высушиться, не входя в замок. Что же касается твоей проблемы, то лично я не знаю, как отрубить голову привидению. Как-то не интересовало никогда. Но знаю, у кого можно это выяснить. А учитывая, что я уже и так весь мокрый, могу прямо сейчас прогуляться до границ влияния Хогвартсовского источника, и отправиться выяснять. В общем, лети за мной!

* * *

Серые Пустоши встретили Гарри разительным контрастом к окрестностям Хогвартса. Там было сухо и тепло. Во всяком случае, именно таким было место-состояние, в котором Гарри оказался. Затем Гарри представил себе Аида, сделал два шага по Пустошам и со вспышкой изумрудного сияния перенесся к наставнику.

В обозримом пространстве Аида не оказалось, хотя знакомая магия чувствовалась невдалеке. А именно, в невысоком здании из белой кости — зале совета Дома Смертной Тени — единственного Дома сидхе Смерти. И Гарри направился к зданию.

Вблизи костяные стены зала совета выглядели уже более приличествующими изменчивому окружению. Выплывающие из толщи кости барельефы, постоянно меняющие изображаемые сцены. Многое видели костяные стены зала совета: мирное время и конфликты Домов, сцены страсти и поединки, ритуалы, возвращающие жизнь и вызывающие к нежизни... И сейчас они отдавали это прошлое в виде барельефов. Никто уже и не помнил, как на голодных просторах Серых Пустошей возникло это здание, по общему мнению, являющееся чем-то средним между обычным обиталищем Дома и оригинальной нежитью, что собственно и позволяло залу совета существовать самостоятельно, без прямой поддержки сидхе.

Аид оказался в зале совета. Как, впрочем, и многие другие сидхе, в том числе Лираэл и Персефона. Предметом обсуждения был грядущий Самайн.

— Намерение Дикой Охоты. Возрождение былого, — пролаял Анубис в ответ на вопрос Гарри. — Причина появления тебя?

— Получение совета, как можно обезглавить призрака.

— Сильное оружие, которое держат руки связанного с небытием. Или просто сильное магическое оружие, связанное со смертью. А что, сейчас нужно?

Гарри только кивнул.

— Держи, — пролаял шакальей пастью Анубис и снял с пояса серп. — Из рук выпущенный ко мне вернется.

Затем Гарри вернулся в окрестности Хогвартса.

— Подставляй шею. Будем резать! — скомандовал Гарри Нику.

Призрак дернул себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Затем Ник рукой приподнял голову, чтобы было удобнее резать, и спустился, погружаясь ногами в пол. Его голова при этом оказалась на уровне рук Гарри.

А дальше было одно движение серпа, превратившее Почти Безголового Ника в Совсем Безголового Ника. Убедившись, что все прошло нормально, Гарри выпустил из рук серп, тут же растаявший в воздухе.

— Спасибо, спасибо! — проговорила голова Ника, которую тело держало в руках. — Как я могу отблагодарить тебя?

— Слетай, если не трудно, к башне Равенкло, позови кого-нибудь, владеющего заклинанием для сушки, — ответил Гарри, направляясь назад к замку. — И ещё, если не трудно, расскажи, как среагируют на твое окончательное обезглавливание эти "обезглавленные охотники".

— А я могу, пожалуй, тебе это даже показать!

— Да?

— Видишь ли, в этот Хэллоуин я буду праздновать пятисотлетие со дня смерти, — сообщил Почти Безголовый Ник, приосанившись.

— О-о... — протянул Гарри. — В самом деле?

— Я устраиваю прием в подземелье, в одном из больших подвалов, — начал Ник. — Съедутся мои друзья со всей Британии. Ты окажешь мне великую честь, если тоже придешь на праздник. И тогда я продемонстрирую всем свою безголовость. Ты смоешь увидеть реакцию "Безголовых Охотников" своими глазами. Разумеется, я буду счастлив видеть на приеме и мисс Грэйнджер. А таке Мистера Малфоя и мисс Лестранж. Но вы, наверное, предпочтете школьный банкет по случаю Хэллоуина?

Ник вопросительно посмотрел на Гарри.

— Нет, почему же, — принял решение Гарри. — Я обязательно приду. Ритуалы проводит все равно негде, а банкет меня не интересует, там вкусного с моей точки зрения мало.

Когда они добрались до замка, Ник полетел за равенкловцами, а Гарри остался на крыльце.

* * *

— Прием по случаю юбилея смерти? — с интересом переспросила Гермиона. — На что хочешь спорим, очень мало живых людей могут похвастаться, что были на таком приеме. Наверное, будет потрясающе!

А вот Драко и Катрин предложением гриффиндорского привидения не вдохновились и предпочли обычный банкет.

В канун Самайна, ровно в семь часов вечера Гарри и Гермиона прошли мимо Большого зала, где призывно сияли свечи и на столах поблескивали золотые блюда, и направились к лестнице, спускающейся в подвалы.

Вошли в коридор, который вел в большой подземный зал, в тот самый, где устраивал свой прием Ник. Коридор освещался свечами, отчего он делался еще мрачнее. Длинные, тонкие, черные свечи горели ярко-синим огнем, и в их призрачном свете равенкловцы сами стали похожи на привидения. С каждым шагом в коридоре становилось все холоднее, на что привыкший к лесу Гарри не обратил внимания. Вдруг их ушей коснулся оглушительный звук, как если бы тысячи ногтей одновременно заскребли по гигантской школьной доске.

— Оригинально, — оценила музыку Гермиона, не в силах подобрать одобряющие эти звуки слова.

— Главное, чтобы баньши никто не позвал, песенок попеть. Я-то, скорее всего, выдержу, а вот ты...

Друзья свернули за угол и увидели Почти Безголового Ника, окутанного черным бархатом. Он парил у входа в зал, приветствуя подходивших гостей.

— Добро пожаловать, дорогие друзья, — траурным тоном произнес Ник. — Добро пожаловать! Я так рад, что вы оказали мне честь своим приходом.

Он снял украшенную пером шляпу и с низким поклоном пригласил их внутрь.

Глазам их представилось невероятное зрелище. Подземный зал был полон сотнями призраков. Жемчужно-белые прозрачные пары вальсировали на танцплощадке под душераздирающий звук тридцати музыкальных пил. Играли на них музыканты в черном бархате, стоявшие на сцене. Под потолком висел гигантский канделябр, и тысяча свечей заливала зал полуночно-синим светом. В зале было холодно, как в морозильнике, — изо ртов друзей валил густой пар.

— Прогуляемся по залу? — предложил Гарри.

— Главное, случайно не пройти сквозь кого-нибудь из гостей. Я читала, что ощущения жуткие, — ответила второкурсница.

Они, внимательно озираясь по сторонам, устремились вперед по краю танцевальной площадки. Прошли мимо группы мрачных монахинь, мимо оборванного человека в цепях, мимо Толстого Проповедника — веселого призрака Хаффлпаффа, мимо рыцаря, у которого во лбу торчала стрела. Гарри, не удивляясь, отметил про себя, что призраки обходят стороной Кровавого Барона — призрака подземелья Слизерина.

— Пожалуйста! — прошептала Гермиона, замирая на месте. — Разворачиваемся назад, и побыстрее. Я совершенно не хочу беседовать сейчас с Плаксой Миртл...

— С кем, с кем? — спросил Гарри, когда они развернулись и пошли в обратном направлении.

— Это привидение из туалета девочек на втором этаже, — ответила Гермиона.

— Привидение из туалета? — переспросил Гарри.

— Да, — кивнула Гермиона. — Туалет вот уже год не работает, потому что Миртл постоянно рыдает и затапливает помещение. Лично я туда захожу только в случае крайней нужды. Войдешь в кабинку по своей надобности, а там Миртл увидит тебя и начинает рыдать. Ты знаешь, это тот туалет, где вход в Тайную Комнату.

— То есть, до нашего поступления в Хогвартс он работал. Пакость от Хмури? Теперь понятно, почему ты не пользуешься вторым входом, хотя я его показывал.

— Возможно, что это действительно пакость от директора, который пытается перекрыть хоть один вход. Интересно, что у призраков на банкетном столе?

И они направились к противоположной стене, у которой и стоял длинный стол. Вскоре обоняния равенкловцев коснулся тошнотворный запах, минута, другая — и они увидели само угощение и остановились как вкопанные. На красивых серебряных блюдах вытянулись большие протухшие рыбы, на подносах громоздились обгоревшие дочерна кексы, на большой тарелке покоился начиненный потрохами бараний рубец, кишевший жирными белыми червями, по соседству — огромный кусок сыра, весь в пушистой зеленой плесени. В центре стола — гигантский праздничный пирог в форме могильной плиты, на нем черными сахарными буквами выведено: "Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. Умер 31 октября 1492 года".

Гарри заинтересованно проследил за внушительных размеров призраком. Тот подошел к столу, нагнулся и двинулся вперед, проходя сквозь стол с таким расчетом, чтоб на какое-то мгновение в его широко раскрытый рот попал протухший лосось.

— Вы чувствуете вкус пищи, если проходите сквозь неё? — спросил его Гарри.

— Почти, — грустно ответил призрак и вальяжной походкой удалился.

— Думаю, они специально дали еде протухнуть, чтобы запах и вкус были сильнее, — уверенно заявила Гермиона, зажала руками нос и наклонилась, чтобы внимательнее изучить полуразложившийся бараний рубец.

Еще некоторое время они бродили по залу, пока сквозь толпу не заметили подплывающего к ним Почти Безголового Ника.

— Ну как вам, нравится? — любезно поинтересовался Ник.

— Очень, — дружно соврали все трое.

— Пришли почти все приглашенные, — гордо заметил Ник — Плачущая Вдова прибыла из самого Кента... Приближается время моей речи, пойду предупрежу оркестр.

Но не успел Ник тронуться с места, как оркестр сам внезапно стих. Музыканты и гости замолчали. Послышался звук охотничьего рога.

— Это они, — сообщил Почти Безголовый Ник.

Сквозь стену в подземелье влетели десять призрачных лошадей, на каждой — безголовый всадник. Собравшиеся громко зааплодировали.

Лошади доскакали до середины танцевальной площадки и остановились, встав на дыбы и роя копытами пол. Процессию возглавлял высокий призрак, державший под мышкой голову, которая трубила в рог, надувая щеки. Он соскочил с лошади и подкинул свою бородатую голову высоко в воздух, так, чтобы она увидела всех собравшихся. Гости дружно рассмеялись. Безголовый призрак водрузил голову на подобающее ей от природы место и быстрым шагом устремился к Почти Безголовому Нику.

— Ник! — прогрохотал он. — Как дела? Голова все еще висит на волоске?

Он громко хохотнул и хлопнул Почти Безголового Ника по плечу.

— Добро пожаловать, Патрик, — поприветствовал его Ник. — Как доскакали?

— Если честно, то жутко. Не знаю, в честь твоего Юбилея Смерти, или просто совпало, но в этот вечер мы увидели в небе Дикую Охоту. Настоящую Дикую Охоту, какой она по легендам была ещё до моей смерти. И судя по всему, мы её даже заинтересовали, во всяком случае, один из всадников начал снижаться.

— И что? — поинтересовался Ник.

— Подстегнули коней и понеслись. К счастью, за нами похоже решили не гнаться, — вздрогнул призрак. — Потому мы ещё с вами.

А потом он обратил внимание на Гарри и Гермиону.

— О, живые! — воскликнул сэр Патрик.

Он высоко подпрыгнул от наигранного удивления, так что голова снова слетела с плеч. Зал покатился со смеху.

— Очень весело, — произнес Почти Безголовый Ник.

— Перестань, Ник! — прокричала с пола голова сэра Патрика. — Ник все еще расстроен, что мы не приняли его в Клуб! Я могу объяснить, взгляните на него...

— Да, да, взгляните на меня, — торжествующе сказал Ник, снимая свою голову.

— Как? — только и смог выдавить из себя сэр Патрик. Зал застыл в потрясении.

— С помощью одного моего знакомого, — ответил теперь уже официально Совсем Безголовый Ник. — Как я понял, я разобрался с единственным препятствием к вступлению в клуб?

Затем была церемония вступления Ника в Клуб обезглавленных охотников. А потом охотники, включая Ника и сера Патрика, устроили игру головами в хоккей, за которой увлеченно наблюдали все гости. Потом оркестр вновь заиграл, и привидения бросились на площадку для танцев.

— Я замерзла. А уж эта музыка... Может, пойдем отсюда? — предложила продрогшая Гермиона.

Они попятились к двери, кивая и улыбаясь налево и направо. Минуту спустя равенкловцы спешно поднимались по лестнице, освещенной черными свечами.

Глава 10. Обвинение.

Они успели как раз к окончанию банкета. Пенелопа не забыла о них, и равенкловцы оставили опоздавшим немного еды. За столом все расспрашивали Гарри, каково было на Юбилее Смерти, а он с готовностью отвечал, не найдя на банкетном столе ничего по своему странному вкусу. Гермиона ужинала. Риссиус продолжал лежать под столом, где, как выяснилось, пребывал ещё до банкета.

Вскоре Гриффиндор и Хаффлпафф покинули Большой зал, а темные факультеты все сидели. Директору даже пришлось сделать объявление об окончании банкета, чтобы они поднялись и пошли. После этого равенкловцы организованно покинули зал, поднялись на третий этаж и направились к башне факультета. Риссиус полз следом.

— Я чую кровь, — неожиданно прошипел василиск.

— Чью? — спросил Гарри.

— Ещё не знаю, но не очень много. Дальше на этом этаже.

Факультет в полном составе двигался по коридору, сворачивая то налево, то направо по запутанным переходам Хогвартса. И вдруг одна из идущих впереди учениц вскрикнула: впереди что-то сияло. Некоторые равенкловцы заинтересованно направились к этому блеску только для того, чтобы ошеломленно отшатнуться, привлекая внимание всего факультета и разбрызгивая разлитую по полу воду, откуда-то натекшую. На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов:

"ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!"

— Так, под надписью что-то висит, — обратила внимание на окружающую обстановку староста и, присмотревшись, изумленно воскликнула, — Миссис Норрис!

Второкурсники аккуратно протиснулись через толпу, чтобы взглянуть на висевший под зловещими словами предмет и обомлели — это была Миссис Норрис, кошка школьного завхоза, они сразу узнали ее. Окоченевшая кошка была подвешена за хвост на скобу для факела. Выпученные глаза были широко раскрыты.

— Что же это происходит? — ошеломленно спросил кто-то из первокурсников.

— Тайная Комната уже год открыта. "Наследник", судя по всему, это наследник Слизерина, создателя Тайной Комнаты, то есть я, — пояснил Гарри и погрузился в размышление.

— А в Тайной Комнате обитает василиск. А кошка у нас парализована. Эффект зеркала? — прозвучали в тишине слова Гермионы.

— Как-то все нарочито, будто специально для гриффиндорцев с их прямолинейностью, да хаффлпаффцев с их наивностью. Паралич, вода. Да если бы Риссиус поставил целью окаменить миссис Норрис, он бы этого достиг. Такое впечатление, что кто-то, не имея возможности окаменять, попытался изобразить нападение василиска, — заметила Пенелопа.

— Это черный шерстеног напал, — заявила Луна.

Гарри тем временем подошел к стене и попросил рослого старшекурсника снять кошку. Взяв её в руки, Гарри уставился ей в застывшие глаза. Вскоре кошка дернулась, а потом вновь застыла.

— Взгляд василиска не возрождается, продлевая себя во время, — сказал Гарри, после чего постарался высказаться уже понятнее, тщательно подбирая слова. — Похоже, это нечто постоянного действия, вроде яда или заклинания, порождающего воздействие подобное воздействию природной магией и постоянно передающего жизненной силе отравленного сигнал "замри", иначе бы я не смог вообще снять паралич.

На некоторое время факультет оборвал идущие параллельно обсуждения и затих.

— Подстава! — почти хором сказали Гарри, Гермиона и Пенелопа.

— И что теперь делать? — спросила из толпы Чжоу Чанг.

— Отдать Филчу его кошку и искать черного шерстенога, о котором говорит Видящая, — невозмутимо ответил Гарри, передавая кошку старосте. — Для начала хорошо бы узнать, чьей кровью сделана надпись.

— Подозреваю, что петушьей, для полноты подставы. У Хагрида они не пропадали? — поинтересовалась Пенелопа.

— Петушья? — спросил Гарри. — Откуда такие выводы?

— Василискам вредят крики петуха, во всяком случае, так написано в книгах.

— Я уже и забыл эту бесполезную информацию. Хотя Салазар вроде говорил что-то подобное, — задумался Гарри. — Вообще, рожденные василиски не боятся петухов, а все ныне живущие сотворенные просто слишком древние, чтобы их проняло. С ними-то далеко не каждый сидхе один на один справится. Воин имеет возможность взять измором, закрывшись от атак, а заклинательница оперативно устроить обширную гадость вроде лесного пожара или снежной бури, но остальные, скорее всего, древнему василиску в прямом поединке проиграют, если тот не совершит откровенную глупость. О магах и говорить нечего — разве что взрывные заклинания, причем направленные не на василиска, а рядом, могут осколками повредить, да Конъюнктивус, если по глазам попадешь.

— Да уж, читала. Меньше чем отрядом из двух десятков авроров против василиска выходить не рекомендуется, — припомнила прочитанное в прошлом году Пенелопа.

Тем временем кто-то из старшекурсников уже успел замаскировать надпись иллюзией. И это оказалось как раз вовремя.

— Что тут такое? А? — Аргус Филч растолкал толпу, но при виде Миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову. — Что с моей кошкой? Что? — завопил он, выпучив глаза.

— Паралич, — ответила Пенелопа.

— Похоже, её кто-то отравил или применил заклинание, раз паралич восстанавливается, — пояснил Гарри и попросил передать ему кошку. -

Когда Миссис Норрис оказалась у него в руках, Гарри вновь посмотрел ей в глаза, и кошка дернулась и начала было открывать пасть, когда её вновь парализовало.

— Вот видите, — продолжил Гарри, отдавая завхозу его кошку, — паралич слабый, чисто магический, но он восстанавливается сам по себе. Похоже на яд. Если же это заклинание, то похоже из раздела светлой магии, причем крайне мощное. Темное заклинание уже бы перестало бы действовать после первого-второго сбоя, раз его получилось временно снять.

— Яд! — взвизгнул Филч. — Близнецы Уизли! Да я их самих...

— Успокойтесь, Аргус, — прозвучал голос директора.

В сопровождении нескольких профессоров появился Хмури, клацая каждый второй шаг.

— Риссиус, уползай в Тайную Комнату, — обратился к василиску Гарри. — Ириссахс, тебя это тоже касается.

Он уже догадывался, кого обвинит директор. Василиски стремительно уползли, не показываясь на глаза преподавателям. Вращая колдовским глазом, Хмури подошел к завхозу и взял у него из рук кошку. Затем он уставился на скрытую иллюзией надпись и усмехнулся.

— Идемте со мной, Аргус. Вы тоже, мистер Поттер, мисс Грейнджер.

— Для вас, лорд Слизерин, — огрызнулся Гарри.

Локхарт, сияя улыбкой, подошел к Хмури.

— Мой кабинет ближе всех, господин директор, сразу вверх по лестнице. Пойдемте ко мне...

— Благодарю вас, Гилдерой, — ответил директор.

Собравшиеся молча раздвинулись. Локхарт, гордый и довольный, поспешил за Хмури, следом за ним двинулась профессора МакГонагалл и Флитвик.

Едва вошли в кабинет, со стен, кто куда, побежали портреты Локхарта, все — с накрученными на бигуди волосами. Живой Локхарт зажег на письменном столе свечи и отошел, уступив место директору; тот положил на стол кошку и принялся внимательно ее изучать волшебным глазом. Гарри и Гермиона переглянулись и уселись на стулья у двери.

Директор и декан Гриффиндора осторожно ощупывали Миссис Норрис, причем Хмури уставился на неё не только обычным глазом, но и волшебным, который ради такого случая перестал вращаться. Флитвик стоял рядом с учениками, выражая своим видом полную готовность защищать своих равенкловцев. Локхарт расхаживал по кабинету, высказывая догадку за догадкой.

— Кошку определенно убили заклинанием. Скорее всего, Трансмогрифианской пыткой. Я столько раз видел, как оно действует! Жаль, что я не был рядом: мне известно обратное заклинание. Я бы спас кошку...

Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу и всхлипывая после каждого слова Локхарта; взглянуть на Миссис Норрис у него не хватало решимости.

— Но ведь она шевелилась, а значит, не мертва, — попытался возразить завхоз, но Локхарт продолжал свои речи.

Хмури продолжал что-то шептать, постукивая Миссис Норрис своей палочкой, но ничего не добился. Кошка не подавала признаков жизни, точно искусно сделанное чучело.

— В Уагадугу, — продолжал на ходу Локоне, — было подряд несколько подобных случаев, они подробно изложены в моем жизнеописании. Помнится, я тогда раздал несколько амулетов, и бедствие прекратилось...

Вернувшиеся портреты Локонса на стенах согласно закивали головами, один из них забыл снять с волос сеточку.

— Да жива она, парализована просто, — раздраженно сказал Гарри.

Наконец Хмури выпрямился и подвел итог своим исследованиям.

— Она жива, Аргус.

Локхарт разочарованно смолк: кто теперь будет слушать, сколько убийств ему удалось предотвратить.

— Жива? То есть мальчик прав? — еле слышно проговорил Филч и, раздвинув пальцы, глянул на Миссис Норрис. — Но почему она окоченела?

— Оцепенела, — поправил Хмури.

— Ясно как божий день! — вставил Локхарт.

— И даже понятно от чего! Поттер своего василиска натравил. Лавры предка покоя не дают! — прорычал директор. — Только из-за воды кошка не окаменела — увидела в воде отражение василиска, а не его самого.

— Я же говорил, — устало вздохнул Гарри. — Долго речь репетировали?

— Это уже переходит все границы, — сверкнула глазами Гермиона. — Мы весь вечер были сначала на праздновании Юбилея Смерти, а потом в Большом зале!

— Василиск весь вечер провел под столом в Большом Зале, — заявил недовольный Филеус Флитвик, вставая между равенкловцами и директором, что с его ростом не выглядело препятствием ровно до тех пор, пока лучший дуэлянт Британии не достал палочку.

— А где был Поттеров мелкий василиск? И почему они ушли с праздника привидений? — продолжал Хмури. — Поттер со своим ручным василиском вполне могли поймать и парализовать кошку в промежутке между покиданием Юбилея Смерти и приходом в Большой зал.

— Он невиновен, Хмури. Пока не доказано обратное, — напомнил профессор Флитвик директору.

— Да это скорее близнецы Уизли что-то придумали! Засовывать Миссис Норрис в доспехи им показалось мало, вот и нашли способ обезвредить её надолго! — завопил Филч. — Моя кошка оцепенела, они должны понести наказание! Лонгботтом нашел у меня в комнате... В общем, он узнал, что я сквиб. И наверняка сообщил Уизли. Помню, он был дружен с их мелким братцем! Вот Уизли и придумали способ обезвредить кошку при помощи яда или заклинания, чтобы я не расколдовал!

— А надпись про Тайную Комнату?

— Какая надпись? — удивился Филч.

— Её пока иллюзией прикрыли, чтобы не пугать, — ответил Гарри. — Надеюсь, профессор Снейп сможет сказать, чьей кровью сделана надпись. Есть у Пенелопы одно подозрение...

— Что же касается Миссис Норрис, то мы её оживим, — сказал декан Равенкло. — У профессора Спраут есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис.

— Это снадобье сделаю я, — не унимался Локхарт. — У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор...

— Профессор Снейп будет недоволен. В школе он специалист по зельям, — осадил преподавателя З.О.Т.И. профессор Флитвик.

— И все-таки, что будем делать с Поттером и как уничтожим василиска? — вернул разговор к своим обвинениям Хмури.

— Обвинение моего потомка? Планы уничтожения моего василиска? Наглость, — прозвучал от двери голос Салазара Слизерина.

А вскоре в дверном проеме показался и он сам, яростно сверкая алым сиянием глаз. По ало-золотым доспехам сидхе Лета бежали потоки пламени, демонстрируя его крайнее недовольство ситуацией.

— Очевидно, Риссиус сумел как-то его вызвать, — прошептал Гарри. — Все-таки древний василиск был фамилиаром Салазара, а эта связь со временем не слабеет.

Дальше был спор на повышенных тонах, но равенкловцам его услышать не довелось — декан отправил их спать.

* * *

Несколько дней только и разговоров было что о Миссис Норрис, и все из-за Филча. Он вертелся вокруг того места, где заколдовали его кошку, словно поджидал виновного. Тщетно пытался стереть надпись на стене, иллюзия на которой развеялась уже через сутки, при помощи "Универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс" — Гарри сам видел. Прятался в коридорах, кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за "чересчур громкое дыхание" или "слишком счастливый вид".

Большинство равенкловцев засело в гостиной и в библиотеке, перебирая различные парализующие яды. Некоторые умудрились наплести Локхарту небылиц и добраться с его разрешения до Запретной Секции. Не то, чтобы кто-то всерьез верил в то, что на кошке использовали темномагическое проклятье, но и эту версию стоило проверить. Остальные искали "черного шерстенога", способного парализовать.

Также факультету удалось убедить профессора Флитвика прочитать небольшую лекцию о парализующих заклинаниях высшей светлой магии. Как выяснилось, подобных заклинаний было декану известно не так уж много, и только одно из них могло дать эффект подобный произошедшему — заклинание Сковывания Разума, Dullibio, вот только применялось оно обычно против големов и нежити, да и действовало обычно не дольше пары дней. На что декану резонно возразили, что голем големом, а кошка это кошка, и сколько на неё будет действовать заклинание — неизвестно.

Ученики Хаффлпаффа также проявляли особый интерес к чтению, вот только выбрали они "Историю Хогвартса", единственную книгу, в которой была легенда о Тайной Комнате, так что вскоре все библиотечные экземпляры разошлись по рукам. А вот гриффиндорцы-второкурсники выбрали другой путь — попытаться допросить профессора Истории Магии.

Тоскливее этого предмета не было. Лекции читал профессор Бинс, единственный во всей школе учитель-привидение. Скука смертная, одно развлечение — мистер Бинс являлся на урок прямо из классной доски. Говорили, что этот древний сморчок и не заметил, как умер: пошел однажды на урок, а тело так и осталось сидеть у камина в учительской.

Сегодня, как всегда, профессор Бинс открыл записи и давай скрипеть, как немазаная телега; гриффиндорская половина класса скоро впала в дремоту, изредка кто-нибудь очнется, запишет имя или дату — и снова спать. Равенкловцы занимались своими делами, оставив самопишущие перья записывать слова Бинса. Скрипел он так с полчаса, и вдруг случилось нечто из ряда вон выходящее: Парвати Патил подняла руку.

Профессор Бинс удивленно оторвал глаза от тетради, он как раз дошел до середины заунывной лекции о Международной конвенции волшебников 1289 года.

— Да, мисс Пеннифезер?

— Я хотела спросить вас о Тайной комнате, — отчетливо проговорила Парвати.

Дин Томас, тупо смотревший в окно, пришел в себя; Лаванда Браун, которая лежала на парте, скрестив руки и опустив на них голову, встрепенулась; Невилл и вовсе убрал руки с парты.

— Не проще ли было обратиться ко мне, сестра? — поинтересовалась Падма Патил. — У нас эту легенду ещё в прошлом году нашли в библиотеке. И василиск из Тайной комнаты тут не причем — он весь вечер под столом провел.

Профессор Бинс замигал.

— Мой предмет — история волшебства, — с хрипотцой на одной ноте проскрипел он. — Я, мисс Пеннифезер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами. — Бинс сухо откашлялся, как будто разломал палочку мела, и продолжил: — В сентябре этого года подкомитет чародеев Сардинии...

И снова запнулся: Парвати опять подняла руку.

— Да, мисс Пеннифезер?

— Но, сэр, каждая легенда основана на фактах, верно?

Профессор Бинс был ошеломлен до такой степени, что Гарри показалось — никто никогда ни о чем его не спрашивал ни при жизни, ни после смерти.

— Ну что ж, — протянул Бинс, поглядев на Патил, как будто первый раз ее видел. — Пожалуй, вы правы. Однако легенда, о которой вы спросили, сущая нелепица, выдумка, я бы даже сказал...

Но деваться было некуда, весь класс навострил уши. Бинс рассеянно обвел учеников взглядом: на него вопрошающе уставились десятки глаз.

— Ну, хорошо. — Бинс даже растерялся. — Дайте-ка вспомнить... Тайная комната... гм, гм... Комната тайн... Все вы знаете, что школа "Хогвартс" основана более тысячи лет назад — точная дата неизвестна — четырьмя величайшими магами и волшебницами своего времени. Наши факультеты носят их имена. Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф, Ровена Равенкло и Салазар Слизерин. Они вместе выстроили этот замок, подальше от глаз дотошных маглов: в ту пору обычные люди страшились волшебства, поэтому колдунам и ведьмам приходилось прятаться. — Он невидяще глянул на учеников и продолжал: — Довольно долгое время они жили в дружбе и согласии, искали способных молодых людей и учили их, как тогда могли, в этой самой школе. Ну а потом между Слизерином и остальными пробежала черная кошка. Слизерин требовал очень строгого отбора. Он считал, что секреты волшебства должны храниться в семьях чистокровных волшебников. Маглам он не доверял. В конце концов Слизерин и Гриффиндор совсем рассорились, и Слизерин покинул школу. — Профессор Бинс поджал губы, отчего его лицо стало похоже на мордочку старой сморщенной черепахи. — Вот и все, о чем повествуют летописи. Но с течением времени легенда о Тайной комнате затмила факты. Стали говорить, что Слизерин сделал в замке потайную Комнату. Так зародился миф. Согласно ему, перед тем как покинуть школу, Слизерин наложил печать заклятия на Комнату. С тех пор в нее никто не может проникнуть, заклятие снимет только наследник Слизерина, освободит заключенный в Комнате Ужас и выгонит с его помощью из школы тех, кто недостоин изучать волшебные искусства.

Бинс кончил, в классе воцарилась напряженная тишина. Ученики не сводили с Бинса глаз, ждали продолжения, а Бинсу эта чепуха порядком надоела.

— Все это, разумеется, миф. Комнату искали, и не раз; искали самые сведущие ведьмы и маги. Комнаты не существует. Это всего лишь страшная сказка для глупцов.

Тут поднял руку Финниган.

— Сэр, а что это такое, "заключенный в Комнате Ужас"?

— Легенда гласит, что это чудовище, которое будет повиноваться лишь наследнику Слизерина, — пояснил профессор Бинс сухим, шелестящим голосом, и вознамерился вернуться к лекции.

Ученики испуганно переглянулись.

— Василиск школьный, — сказал Салазар Слизерин, заходя в класс. — А легенда наглядно демонстрирует, насколько можно переврать факты.

После этого сидхе взмахнул рукой, и профессор Бинс оказался заключен в круг пламени, взметнувшегося до потолка и надежно отсекающего его голос.

— На самом деле, василиск это Страж Хогвартса, треть защиты замка, предназначенный защищать его от одной из трех угроз. Ужас Хогвартса это совсем другое... — продолжал Основатель.

Речь Салазара была почти человеческой. Судя по всему, он долго готовился, вспоминая, как общаться с существами, мыслящими действиями, а не состояниями.

— ... Но Ужас уже долго не просыпался, нужды не было. Впрочем, Ужас не для учеников.

— А что же тогда Ужас? Тоже третья часть защиты Хогвартса? От чего он защищает? — спросила Гермиона. — И что за три угрозы?

— Трое Основателей, создали три части защиты Хогвартса от трех угроз. Первая угроза — твари, которых выкидывает разделенный Источник. Защиту от них взял на себя Годрик Гриффиндор, будучи боевым магом. Его работа — стационарные ритуалы, подпитывающиеся от Источника и направленные внутрь замка. Проснувшись при всплеске источника, эти ритуалы не дадут тварям добраться до учеников, и уничтожат их. Они могут оживить доспехи, стоящие по всему Хогвартсу, могут перекрывать залы и коридоры, разбрызгивать заключенные до поры вне времени яды. А те ритуалы, что расположены в самих залах с источниками, вообще могут создавать боевые заклинания. Это, пожалуй, величайшее совместное творение Ровены и Годрика — ритуалы, создающие структуры заклинаний и насыщающие их энергией. До Годрика Ровена искренне считала, что создать направленное боевое заклинание таким образом невозможно, но Гриффиндор опроверг это, построив свою систему на результатах исследований Ровены. Ничего нестандартного или сложного, но это компенсируется чудовищной мощью стационарного ритуала.

Все потрясенно молчали, слушая Основателя.

— Вторая угроза — обитатели Запретного Леса. Для защиты от них, я создал Тайную Комнату и поселил в замке василиска. И это дало свой результат. Сейчас вы даже представить себе не можете, что за существа некогда обитали в Запретном Лесу, по сравнению с которыми самые страшные его обитатели современности, акромантулы, не более чем безобидные паучки. Стаи морозных волков и птицы грома, химеры и плакальщики... Те же тролли, появление одного из которых в замке вызвало такой переполох в прошлом году, нападали отнюдь не в одиночку, причем почти каждую зиму. Третьей угрозой было массированное нападение магов, маглов или некоторых магических существ, вроде произошедшего на третий год после того, как Хогвартс был открыт для учеников, рейда великанов. Вы помните фразу на гербе Хогвартса?

— Не будите спящего дракона, — ответила Падма Патил.

— А почему она именно такова, знаете? И кому обращена? А почему Ровена, основательница своего рода, взяла именно родовое имя Равенкло?

Не получив внятных ответов на свои вопросы, Салазар Слизерин вернулся к лекции.

— И чему вас на истории учат?! Ровена Равенкло была неплохим специалистом по заклинаниям, даже преподавала их в Хогвартсе, но основные её интересы относились к ритуалистике. Точно также я, хотя и преподавал в том числе зельеварение, был прежде всего целителем и природным магом. А зельеварение для меня было просто довеском к целительству. Ровена, как я уже говорил, в основном практиковала две области ритуалистики. Одна — артефакторика. Что же касается второй, то она и служила причиной того, что Ровену называли Вороной Полей Битвы и Падальщицей Сражений. Ровена Равенкло, дочь от союза сидхе Смерти по имени Морриган и мага, родная внучка той, кого в истории чаще всего называли Смертью, была сильнейшим магом-некромантом нашей эпохи. И она создала для защиты Хогвартса от нападения извне огромного костяного дракона, что ныне спит под замком. Именно про него говорится во фразе-предупреждении, написанной на гербе и предназначенной для врагов. И именно этого костяного дракона, а совсем не моего василиска, называли Ужасом Хогвартса. Впрочем, пробудить его возможно и не дожидаясь нападения. Это можно сделать из ритуального зала Ровены, расположенного где-то в Хогвартсе.

— А вы знаете где? — спросила Гермиона.

— Не знаю. Впрочем, чтобы туда попасть, знать местоположение ритуального зала и не нужно. Сразу отвечу, что входа в зал большую часть времени нет, его нужно создать, когда понадобится попасть в ритуальный зал.

— Как создать? — поинтересовался Гарри.

— Думайте, — ответил Основатель и поднялся из-за стола. — Это не моя тайна. Раскрывайте секреты Ровены сами.

Глава 11. Происшествия и планы.

В начале года Локхарт устроил в классе схватку с корнуэльскими пикси, схватка кончилась не очень успешно. С тех пор он читал ученикам на уроках отрывки из собственных книг или разыгрывал взятые оттуда сцены, на его взгляд самые впечатляющие. Себя, волшебника, играл он сам, а на прочие роли брал различных учеников. И они перед всем классом изображали то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека, то вампира, который после встречи с Локхартом терпеть не мог крови и питался исключительно листьями салата. Пытался он привлечь и Гарри, но после того как равенкловец на предложение "изобразить зомби" ответил, что тот факт, что Локхарт обратился именно к нему показывает, что профессор еще не забыл, что Гарри некромант, а также спросил, где брать исходный материал для "изображения", Локхарт резко заткнулся. А когда Гарри всерьез спросил, нужен ли профессору именно зомби или ему нужно постараться и поднять полноценного инфери, предварительно предупредив, что умертвие он пока не поднимет, профессор спешно усадил его на место.

И вот на очередном уроке защиты от темных искусств Симус Финниган вызвался играть оборотня. Гриффидорцы смотрели на представление, равенкловцы занимались выполнением домашних заданий по другим предметам.

— Чудесный вой, Симус, очень натурально. Я бросился на него, повалил на землю и приложил к горлу волшебную палочку. Собрав последние силы, произнес сложнейшее заклинание Обращения, оборотень издал жалобный стон — ну-ка, Симус, изобрази! Пронзительнее! Ага, вот так. Мех у него исчез, клыки уменьшились, и он превратился в простого смертного. Просто, но незабываемо, и для жителей той деревни я теперь герой. Избавил их от оборотня.

Прозвенел звонок, и Локхарт встал из-за стола.

— Домашнее задание: сочинить стихи о моей победе над оборотнем из Вага-Вага. Автору лучших — экземпляр моей книги "Я — волшебник" с автографом.

Ученики повалили в коридор, а Финниган прошел в конец класса к Лонгботтому и Томасу. Гарри тоже остался и поднял руку.

— Да, Гарри?

— Профессор, можете рассказать про заклинание Обращения? Кем и в каких условиях оно применимо, как вообще можно забрать дар Охотничьей Триады?

— Ну, Гарри, это очень сложное заклинание, и оно действительно под силу далеко не всем. Для вас это заклинание слишком сложное, так что я не вижу смысла его рассказывать.

— Понятно, надо будет спросить Селену. Она последняя из Охотничьей Триады, должна знать об этом даре все.

Уже выйдя из класса, Гарри остановился у рыцарского доспеха невдалеке и развернулся к двери.

— Что случилось, Гарри? Почему ты остановился?

— Ты обратила внимание, что Финниган добровольно вызвался изображать оборотня? И что Лонгботтом с друзьями задержались после нашего ухода?

— Значит им что-то нужно от Локхарта. Автографы отметем сразу, значит что-то, что он может дать как преподаватель. Допуск в Запретную Секцию библиотеки?

Тут как раз из класса вышли гриффиндорцы. Лонгботтом действительно нес какую-то бумагу.

— Будь они равенкловцами, я бы согласился сразу. Собственно, многие с нашего факультета такое применение Локхарту и нашли — пропуска в Запретную Секцию подписывать. Но Лонгботтом, Томас и Финниган с львиного факультета, так что возможны варианты.

— Да уж, гадать, что способно породить гриффиндорское сознание можно очень долго, — улыбнулась Гермиона.

— Кстати, я тут очередное письмо от Хагрида получил. С приглашением зайти к нему, как обычно. Присоединишься?

— Домашнее задание я уже сделала, так что, пожалуй, присоединюсь.

* * *

Полувеликан встретил равенкловцев горячим чаем и каменными кексами. Сытый Клык лежал у ног Гарри, положив голову на лапы. Периодически эта голова поднималась и тыкалась в ноги, демонстрируя намерения получить очередную порцию ласки.

— Хагрид, как там Пушок? — начал разговор Гарри.

— Сейчас все нормально. К сожалению, пока пришлось посадить его на диету, как Аид и говорил, но сейчас Пушок бодр и доволен жизнью. Ох уж эти хаффлпаффцы!

— Хаффлпаффцы? А они тут причем? — удивилась Гермиона.

— В замке толпа любопытных школьников, — ответил Гарри. — Естественно, они носятся по всему замку. И не мене естественно, что всякие мелочи типа запретности того или иного коридора любопытные дети не запоминают. А дверь, отпираемая Алохоморой, не сильное препятствие.

— Ты хочешь сказать, что о Пушке знала вся школа?!

— Ну не вся, конечно, большинство слизеринцев не знали, они к дурному любопытству не склонны. Декан сказал, что в Запретном коридоре можно умереть, слизеринцы поняли. Гриффиндорцы тоже особо не лезли. Ученики нашего факультета сочли цербера объектом для исследования под названием "Приручение цербера". А сердобольные хаффлпаффцы подкармливали бедного песика. Тем, что считали вкусным. Вот только это вкусное оказалось совсем не полезным. Наши-то в книги залезли, посмотрели, чем церберов кормить можно.

— И к концу года он заболел, с трудом выходили, — сообщил Хагрид.

— Ничего себе, — только и смогла выдавить из себя Гермиона. — Но как ты узнал об этом?

— Катрин и Пенелопа.

— Что Катрин и Пенелопа?

— Хорошие старосты знают все, что происходит на факультете. А очень хорошие знают и то, что происходит на других факультетах.

— Понятно, — задумчиво протянула Гермиона. — Что же, надо будет больше со старостами общаться.

* * *

На следующий день состоялся матч Гриффиндор-Слизерин. Для большинства равенкловцев он означал окончание достаточно неприятного периода, наполненного стычками учеников львиного и змеиного факультетов. Неприятен он был тем, что спокойно учиться в эти дни можно было только в факультетской гостиной, а во всех прочих местах школы, включая библиотеку, был солидный риск попасть под случайные заклинания очередных дуэлянтов.

Гарри бы с удовольствием проигнорировал квиддичный матч, но Драко, попавший в квиддичную команду Слизерина в этом году, специально попросил Гарри и Гермиону посетить его первую игру. К несчастью, день выдался пасмурный и тяжелый, вот-вот разразится гроза. Но ближе к полудню вся школа потянулась на стадион.

Зрители встретили гриффиндорцев восторженными криками: за них болели не только свои, но и Хаффлпафф. Впрочем, и слизеринцы не сидели молча: встретили противника свистом и улюлюканьем. Судья мадам Трюк пригласила Флинта и Вуда обменяться рукопожатием, они обменялись — чересчур крепко и метнув друг в друга грозные взгляды.

— По свистку! — крикнула мадам Трюк. — Три... два... один...

Подгоняемые ревом толпы, четырнадцать игроков взмыли в свинцовое небо. Первую минуту матч шел как обычно. А потом один из бладжеров полетел в сторону трибуны Равенкло. Профессор Флитвик привычно взмахнул палочкой, создавая перед трибуной золотистый полог, о который и ударился мяч. Ударился, отскочил, отлетел на небольшое расстояние и снова рванулся к трибуне.

Следующие несколько минут бладжер колотился о защиту под задумчивыми взглядами учеников. Постепенно равенкловцы начали обсуждать предложение о поимке и исследовании бешеного бладжера. Ещё примерно через две дюжины ударов мяча о защитный полог самые нетерпеливые исследователи взялись за волшебные палочки.

В конечном итоге выяснилось, что попасть по бладжеру не так и просто, а большинство обездвиживающих заклятий на бладжер не действуют. Зато игрокам на поле приходилось значительно тяжелее — лучи заклятий, не попавшие по бладжеру, летели дальше. Так что недовольный декан развлечение оборвал и снова взялся за палочку самолично.

— Dullibio! — произнес профессор, завершая сложное движение палочкой.

Опыт дуэлянта давал о себе знать — попал профессор по верткому мячу с первой попытки. Мяч начал замедляться, затем на мгновение завис в воздухе и стал падать. Впрочем, продолжалось это падение недолго — декан подхватил его невербальным заклинанием левитации, после чего мяч быстро оказался у него в руках.

— Профессор Флитвик, — сказала кто-то из равенкловок, сидящих позади Гарри, — выже сами нам говорили, что это заклинание против големов и нежити!

— Это именно так, — ответил Филеус Флитвик. — Вот только бладжер и снитч являются простейшими големами, предназначенными для одной цели — гоняться за игроками и избегать ловцов соответственно. Поэтому я и воспользовался именно Dullibio. В данном же случае, я бы выдвинул гипотезу, что бладжер заставили считать, что все игроки сидят на нашей трибуне. Но все-таки, требуется дополнительное исследование, прежде чем можно будет точно сказать, что произошло. А сейчас извините, мне надо поговорить с мадам Трюк.

Затем декан направил палочку на свое горло.

— Sonorus!

* * *

А к понедельнику известие, что на Колина кто-то напал и он оцепенелый лежит в больнице, облетело всю школу. При этом было точно известно, что нашли его с фотоаппаратом в руках, причем фотопленка была расплавлена и дымила. Мнение двух светлых факультетов сводилось к тому, что поттеровский василиск снова напал и только фотокамера спасла несчастного гриффиндорца. Ученики Равенкло и Слизерина в ответ тщательно прятали смешки — василиск не мог спалить фотопленку взглядом при всем желании — она же не живая, природная магия на неё не действует.

В тайне от учителей началась повальная торговля талисманами, амулетами и прочими оберегалками. Невилл Лонгботтом запасся огромной луковицей, хорошо заточенным красным кристаллом и гнилым хвостом головастика, хотя гриффиндорцы убеждали его, что ему ничто не грозит — ведь он чистокровный волшебник.

— Да, но первый был Филч, — заявил Невилл. — А ведь все знают, что я тоже почти сквиб. Нужно быть готовым.

В субботу же состоялась эпическая находка — Дафна Гринграсс, зайдя в неиспользуемый туалет для девочек, обнаружила котел с недоваренным зельем. Посчитав, что кто-то варит приворотное, она тем не менее решила посоветоваться со своей равенкловской подругой, Мэнди Броклхерст. Мэнди зелье тоже не опознала и обратилась к Пенелопе. Староста, выбравшая при переходе на шестой курс продвинутое зельеварение, опознала в зелье заготовку для оборотного. Вскоре удалось выяснить и тех, кто это зелье варит. После этого на факультете Равенкло состоялся внутрифакультетское собрание на тему того, что делать с зельем и с гриффиндорцами, очевидно собирающимися под кого-то маскироваться.

— Это же гриффиндорцы, будьте проще, — сказала Пенелопа, выслушав ряд невероятных догадок. — Они наверняка пойдут к нам в гостиную выяснять, что задумал наследник Слизерина, то есть Гарри.

— А ещё будет много-много раздутых, — добавила Луна.

Высказывание Видящей не поняли, но запомнили, на будущее.

— Мне интересно, откуда они рог двурога и шкуру бумсланга брать будут? — высказалась Мэнди.

— Откуда-нибудь возьмут, Лонгботтом не бедный, — ответила староста. — Главное, чтобы они не додумались его к котлу пустить.

Умение Невилла взрывать зелья, в которых взрываться нечему, было широко известно и даже находило ряд почитателей, вроде близнецов Уизли.

— Предлагаю им помочь, — с проказливым выражением лица сказала Деметра Таидлиф. — Я имею ввиду, проследить, чтобы они зелье не испортили. Во-первых, когда они попадут в нашу гостиную, мы неплохо сможем развлечься, а во-вторых, этой троице нужно всего три стакана из большого котла. Остальное себе заберем.

— А ведь волосы они у нас брать будут. Вполне возможно им подкинуть волосы животных, — предложила Пенелопа. — Тогда у них будет очень занятный вид, а оборотное зелье с частицей животного по истечении часа действовать не прекращает. Но тогда мы потеряем возможность хорошенько над ними поиздеваться.

— Кстати, а зелье, убирающее эффект оборотного с частицей животного вы сварить сможете? Или такого нет? — поинтересовалась Гермиона.

— Есть такое, — ответила Деметра. — Нам его рецепт на одном уроке с самим оборотным Снейп рассказал. Сварить сможем, причем это контр-зелье варится значительно быстрее, чем оборотное. Но оно совершенно не пригодно для использования на практике — нужен волос или другая частица изначального облика. То есть, нужно заранее знать, что воспользуешься оборотным с волосом животного и запастись перед этим своим волосом. А что?

И Гермиона рассказала свою идею. Равенкловцы смеялись долго.

— Это... хи-хи... затмит все, что за время обучения натворили близнецы Уизли. Хи-хи... У всей школы челюсти отвалятся, — выдавила из себя Пенелопа, после чего продолжила смеяться.

* * *

На второй неделе декабря профессор Флитвик составил список равенкловцев, желающих остаться в школе на Рождество. В этом году он был необычайно длинным — остаться пожелали все.

Стараниями равенкловцев, зелье было уже наполовину готово: не хватало только рога двурога и шкуры бумсланга. И вопрос, где гриффиндорцы будут их брать, вставал во всю остроту. Впрочем, на этой стадии готовности зелья их можно было почти не контролировать — просто добавить ингредиенты они сумеют, а серьезного приложения магической силы, которой второкурсникам могло не хватить, не требовалось.

Впрочем, в четверг вечером вопрос закрыл очень недовольный Драко Малфой. Как выяснилось, гриффиндорцы не нашли способа умнее, чем кинуть в котел Гойла хлопушку, и, пока Снейп разбирался с теми, на кого попало Раздувающее зелье, пробраться в кабинет профессора зельеварения. Так и сбылось пророчество Луны, о чем пятничным утром Гарри и Гермиона сообщили факультету. Деметра тем же утром сообщила, что по результатам вечерней проверки, гриффиндорцы редкие ингредиенты не только добыли, но и успешно добавили. Ей пришлось только нейтрализовать легкий избыток рога. Оставалось подождать две недели, после чего добавить последнюю порцию златоглазки, давно заготовленную гриффиндорцами. Правда, количество златоглазки они, как обычно, вычислили не слишком правильно, но их ошибку исправили без особых затруднений, благо хранилась эта порция рядом с зельем.

В выходные равенкловцы устроили новое собрание, на которое пришли все, кто уже разобрался с домашним заданием. То есть, с учетом занятий Локхарта и Истории Магии, предоставляющих для этого много времени, на собрании был почти весь факультет. Следовало продумать, что они будут показывать гриффиндорцам. Идей по запугиванию гриффиндорских второкурсников было выдвинуто много. Некоторые предлагали закрыть окна и освещать гостиную черными свечами, для антуража, некоторые предлагали поставить какой-нибудь жертвенник, залитый "кровью", которую можно изобразить при помощи соответствующего красящего зелья, Деметра предложила навести на книжные шкафы легкую иллюзию и сообщить гостям, что переплеты книг "по Темным Искусствам" и книг, действительно посвященным Темным Искусствам, сделаны из кожи, заживо содранной с маглов.

— Это все частности, — остановила поток идей Пенелопа. — Предлагаю сначала подумать, какой образ факультета Равенкло в целом мы хотим создать, а уже потом продумывать детали. А также подумать, какие роли мы отведем нашим вторженцам.

— Изображать они будут младшекурсников, — ответила Деметра. — С первого и максимум по третий. Почти наверняка мальчиков, если не совсем идиоты. Потому что девочка, говорящая о себе в мужском роде это полный провал.

— И в какие тайны, по твоему, могут быть посвящены младшекурсники? — скептически спросил кто-то.

— Так ведь они будут пытаться подобраться к Поттеру, который второкурсник! Не в облике старшекурсников же к нему в доверие втираться.

— Я ошибся, согласен.

— Кстати, хорошо бы их тут задержать, пока оборотное не кончит действовать. То есть имеет смысл устроть им развлечение не менее чем на час, — выдвинулсвою идею Гарри.

— Подвожу промежуточные итоги, — сказала староста. — Мы должны выглядеть жутко, организованно, и при этом младшекурсники должны тоже иметь кажущийся доступ к важной информации. Предлагаю устроить нашим вторженцам посвящение в ужасный орден темных магов. С ними в роли неофитов. Этак часика на полтора, чтобы оборотное зелье перестало действовать в процессе "посвящения".

— А что, это будет забавно! — улыбнулась Деметра. — Надо будет только слизеринцев привечь, для создания грамотного церемониала. Или кто-то у нас сумеет создать кодекс и церемонии для ордена темных магов? Шутить, так качественно, а не как Уизли. Кстати, можно слизеринцев не только в качестве консультантов позвать, но и как участников. Воспользуемся уже наработанной репутацией слизеринцев как темных магов, тогда орден двух факультетов будет ещё более жутким.

— Хорошая идея, — сказала Пенелопа. — Пусть тоже развлекутся, на гриффидорцев глядя.

— И получится у нас Орден Ворона и Змеи, — сказала Гермиона.

— Гермиона, они хотят разузнать про василиска, — возразил Гарри. — Что же, дадим им василиска. Назовем Орден по творениям Слизерина и Равенкло — Орден Василиска и Дракона, с гербом, на котором изобразим обоих, и василиска, и костяного дракона.

— А ещё можно будет заявить, что василиска мы уже разбудили, пришла очередь дракона, — предложила Пенелопа. — Зачем он нам нужен, пусть сами додумывают.

— Додумаются до того, что мы его тоже хотим на кого-нибудь натравить. Скорее всего, на маглорожденных.

* * *

Всю следующую неделю у большинства равенкловцев свободного времени почти не оставалось. Некоторые копались в библиотеке в попытках выяснить, как выглядит костяной дракон. Некоторые сидели там же, выискивая названия книг с наиболее жутким содержимым — для наведения иллюзии. Девушки носились по гостиной Равенкло, споря, где какую свечку ставить. На приглашенных слизеринцев сбросили написание кодекса новорожденного Ордена Василиска и Дракона. Потом писали сценарий церемонии посвящения и проводили мелкие рептиции. В общем, равенкловцы готовились развлекаться с присущей им основательностью.

Кончилось тем, что равенкловцы, так и не нашедшие изображение Ужаса Хогвартса, отловили Салазара Слизерина во время очередного его визита в школу и уговорили поделиться воспоминанием о внешнем виде костяного дракона. Тем временем другая группа отыскала в библиотеке рецепты магических зелий и описания ритуалов, применяемых при соткании гобеленов. В результате эта идея была отвергнута — изготовление магического гобелена не позволяло уложиться до конца варки зелья. Так что в план пришлось внести корректировку — гобелен с гербом Ордена Василиска и Дракона они будут трансфигурировать из подручных материалов. Впрочем, некоторые сташекурсники прониклись идеей настоящего гобелена и пообещали к концу года его сделать, благо для простейшего магического гобелена с движущимися изображениями особо редких ингредиентов не требовалось.

Правда, не обошлось без курьезного случая: когда декан Равенкло вошел в башню своего факультета и обнаружил в гостиной вместо студентов магов и ведьм в черных мантиях с капюшонами, то схватился за палочку. А когда одна закутанных в мантии фигур поздоровалась с ним голосом факультетской старосты, Филеус Флитвик впал в ступор. Вышел он из него только когда Пенелопа сняла капюшон, после чего потребовал у старосты объяснений. В конечном итоге, после ряда критических замечаний идея по запугиванию гриффиндорцев пришлась профессору по душе — этих любителей оборотного зелья давно стоило поймать на горячем так, чтобы директор не отмазал как обычно, возможно, они после этого поумнеют. Да и пресечь профессор затею не смог бы — правил студенческие планы не нарушали, а равенкловцы имели полное право устроить костюмированный спектакль в своей гостиной.

Глава 12. Такие разные организации.

Войдя в Большой зал, равенкловцы увидели у доски объявлений кучку учеников, читающих очередной пергамент. Заинтересовавшись, они подошли поближе, но продираться через толпу не потребовалось — источником информации послужил разговор гриффиндорцев.

— Открывается Дуэльный клуб! Гениально! — восклицал Симус Финниган. — Сегодня первое собрание. Как раз кстати!

— И кто же решил этот Дуэльный клуб открыть? Флитвик и Хмури? Но почему в этом году? — задумчиво сказал Гарри.

— Скорее Локхарт опять на фотосессию нарывается, — вздохнула Гермиона.

В восемь часов равенкловцы оторвались от подготовки к визиту гриффиндорцев и направились в Большой зал. Обеденные столы были убраны, под бархатно-черным потолком горели свечи, вдоль одной стены возведены золотые подмостки. Собралась чуть ли не вся школа — в руках волшебные палочки, лица взволнованны.

Но примерно через три минуты радостное возбуждение увяло: на подмостки вышел Гилдерой Локхарт в великолепной лиловой мантии, сопровождаемый Снейпом в черном будничном одеянии.

Локхарт взмахнул рукой, требуя тишины.

— Подойдите поближе! Еще! Меня всем видно? Всем слышно? Прекрасно! Профессор Хмури одобрил мое предложение создать в школе Дуэльный клуб. Посещая клуб, вы научитесь защищать себя, если вдруг потребуют обстоятельства. А мой жизненный опыт подсказывает — такие обстоятельства не редкость. Читайте об этом в моих книгах. Ассистировать мне будет профессор Снейп, — белозубо улыбнувшись, вещал Локхарт. — Он немного разбирается в дуэлях, как он сам говорит, и любезно согласился помочь мне. Сейчас мы вам продемонстрируем, как дуэлянты дерутся на волшебных палочках. О, не беспокойтесь, мои юные друзья, я верну вам профессора зельеварения в целости и сохранности.

Снейп глянул на Локхарта и криво усмехнулся. А Локхарт продолжал улыбаться.

— Гермиона, ты оказалась права, к сожалению. Будем смотреть, как Локхарта по помосту размазывают или уйдем? — спросил девочку Гарри.

— Давай посмотрим, чтобы не оказалось, что совсем впустую пришли.

Впрочем, большинство старшекурсников как Равенкло и Слизерина, так и светлых факультетов, уже развернулись и ушли. Дуэлянты же повернулись друг к другу, изобразили приветствие: Локхарт сделал реверанс, Снейп раздраженно кивнул. На манер шпаг подняли волшебные палочки.

— Обратите внимание, как держат палочки в такой позиции, — объяснял Локхарт притихшим ученикам. — На счет "три" произносятся заклинания. Смертоубийства, разумеется, не будет.

— Раз, два, три...

Палочки взметнулись, и Снейп воскликнул:

— Экспеллиармус!

Блеснула ослепительно яркая молния, Локхарта отбросило к стене, он съехал по ней и распластался на подмостках. Слизеринцы захихикали. Равенкловцы постарались не присоединиться. У некоторых не получилось.

Локхарт, без шляпы, с развившимися кудрями кое-как поднялся на ноги.

— Отличный посыл! — сказал он. — Профессор Снейп применил заклинание Разоружения, и, как видите, я лишился моего оружия. Благодарю вас, мисс Браун! Без палочки я как без рук. Браво, профессор Снейп, браво! Вы уж простите меня, проще простого было бы разгадать ваш замысел и отразить удар. Но ученикам очень полезно увидеть... — Снейп оскалился так, что Локхарт поспешил добавить: — На этом показательная часть окончена. Перейдем непосредственно к учебной тренировке. Я сейчас разобью вас на пары. Профессор Снейп, будьте любезны, помогите мне.

Впрочем, помощь Снейпа не понадобилось — зал стремительно организовывался сам. Вот Невилл Лонгботтом встал напротив Терри Бута, вот его приятели поймали двух "своих" равенкловцев...

— Похоже, гриффиндорцы действительно решили сейчас волосы для зелья достать, — шепнула Пенелопа. — Так что будет обычная, совершенно не магическая драка вместо дуэли.

— Наши дуэлянты предупреждены? — спросил Гарри.

— Они сами вызвались.

Гермиона решила сражаться с Милисентой Булстроуд, вызвав ту на тренировочный поединок строго по традиционным правилам. Милисента, плотная, с тяжелой челюстью девочка, точь-в-точь злая колдунья из книги "Каникулы с каргой", была явно удивлена тем, что маглорожденная знает дуэльный кодекс, ныне применяемый в основном темными магами. Но это изумление отразилось разве что в легкой задержке перед ответным поклоном и сложным жестом палочкой, задающим спектр разрешенных заклятий. Довольная зрелищем староста Слизерина прошептала себе под нос что-то вроде "моя школа".

Гарри разбиение на пары проигнорировал, сражаться его не тянуло. Но, увы, сегодня ему не довелось спокойно постоять у стены — к нему подошел профессор Снейп.

— Не можете решить с кем сражаться, мистер Поттер? Что же, я найду вам противника. Мистер Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как знаменитый Гарри Поттер сразится с вами.

— Хорошо, что не гриффиндорец, — прошипел себе под нос Гарри. — Драко хоть точно в драку не полезет.

Драко Малфой подошел на зов своего декана и бросил Гарри вызов на поединок, повторив слова и жесты Гермионы. Вообще, официоз темных факультетов разительно отличался от простых фраз светлых. Таким образом, Гарри оказался стоящим по соседству с Гермионой в ожидании, когда начнутся поединки.

— Обменяйтесь приветствиями! — скомандовал с подмостков Локхарт.

Гарри и Драко, не сводя друг с друга глаз, кивнули.

— Палочки наизготовку! На счет "три" попытайтесь разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз... два... три!

Впрочем, Драко начал бой сразу после кивка, не дожидаясь команды "преподавателя".

— Ступефай!

Гарри только на мгновение пошатнулся и крепче сжал свой посох.

— Риктусемпра!

Серебряная молния поразила Гарри в живот, он слегка скривился и начал сгибаться. Впрочем, выпрямился равенкловец почти сразу.

— Таранталегра!

Ноги Гарри слегка дернулись, но другого эффекта заклинание не вызвало.

— Экспеллиармус!

Посох вылетел из рук Гарри. Впрочем, ни к чему это не привело — Гарри сжал пальцы таким образом, как будто в его ладони по-прежнему был посох, и этот посох в то же мгновение там появился.

Следующие три минуты Драко продолжал применять на Гарри известные ему боевые заклинания. Значимого результата достигнуто так и не было.

— Я сказал, никакого насилия! — неожиданно разнесся по залу испуганный вопль Локхарта.

Впрочем, никто не стал обращать на него внимание. Наконец, после очередного почти безрезультатного заклинания Драко опустил палочку.

— Ты что, неуязвим для магии? — устало поинтересовался он у Гарри.

— Нет, разумеется, я не фомор. Просто все твои заклинания на меня действуют пару секунд, только и успевают меня от применения заклинания отвлечь. Так что не давал ты мне колдовать вполне успешно, но не более того.

— А почему только пару секунд?

— А ты всерьез надеялся, будучи второкурсником и владея заклинаниями второго курса, заклясть живой источник на длительный срок?

— Понятно... Значит, у нас ничья — ты колдовать не можешь, а я тебе не могу причинить вред.

— Насчет вреда... Хм, попробуй заклинания, вызывающие болезни. Заболеть не заболею, но ступор введешь на более долгий срок.

— И почему же заклятия, действующие на любое живое существо, не подействуют? — поинтересовался Снейп, подходя к дуэлянтам.

— Вы сами дали ответ — они заставляют заболеть живое. Я же живым не являюсь. Неживым, впрочем, тоже. Тем не менее, я действительно существую, но не одним из обычных двух способов. И, так как это тело, созданное по образу моего изначального, хотя и несет жизненную силу, но живым не является, серьезного вреда мне болезни не нанесут.

— И каков же твой способ существования? — поинтересовалась Гермиона, уже успевшая одолеть свою противницу.

— Растянутое в вечность мгновение смерти. Пожалуй, так будет достаточно точно. Грубо говоря, я шагнул из жизни в смерть, чтобы встать на границе и стать этой границей, равно как и остальные сидхе Смерти.

Тем временем практически все поединки в зале уже успели завершиться победой одного из дуэлянтов. Собственно, исключений было только пять. Первую тройку составляли поединки троих гриффиндорцев и их равенкловских противников, которые вылились в процедуру добычи волос для Оборотного или, проще говоря, в драку. Четвертым был застопорившийся поединок Гарри и Драко, а пятым — поединок двух равенкловских семикурсников, окутавшихся несколькими мягко светящимися сферами защитных заклинаний и теперь размышлявших на тему пробивания вражеских щитов. Периодически, то один, то второй находили решение проблемы, в результате чего противнику приходилось добавлять ещё один щит.

— А если воспользоваться заклятиями призыва? — задумчиво спросил Драко и тут же реализовал свою мысль. — Серпенсортиа!

Раздался звук, похожий на выстрел. На глазах Гарри из палочки Малфоя вылетела длинная черная змея и шлепнулась на пол, возмущенно зашипев.

— Ползи сюда, маленькая сестра, — прошипел Гарри и присел на корточки, протянув к змее руку.

Змея подползла к нему и по руке добралась до плеч, где и улеглась, обернувшись вокруг шеи Гарри и свесив хвост.

— Натравить змею на змееуста. Не лучшая идея, — прокомментировала Гермиона.

— Извини, других заклинаний призыва не знаю, — ответил Драко. — Что со змеёй делать будешь?

— Выпущу в Запретный Лес, там змеи живут, — ответил Гарри. — Скорее всего, ты её оттуда и выдернул заклинанием.

Через минуту молчание прервал профессор Снейп.

— Понятно, что мистер Малфой вред противнику причинить не может, но может не дать применять заклинания. Ничья. А Поттер воспользуется боевыми ритуалами? Хотя их запретили...

— Я вам кто, рунная танцовщица? — поинтересовался Гарри. — Я вообще боевыми ритуалами не интересуюсь, так что у меня в арсенале их отработано всего два — Авада Кедавра против живых и рунная цепь под названием Плеть Праха против нежити. Мне пока хватает.

— Рунная танцовщица? — удивленно переспросила Гермиона.

— Обычно у сидхе рунным "танцем" занимаются женщины, хотя и их немного. Летние чертят руны пламенем по ветру, одну рунную цепь за другой. Выпускают цепь во врага и принимаются за следующую. Зимние же рисуют изморозью по тонкой ледяной стене, сотворенной для этого. А потом стена разбивается, и множество льдинок с рунами летит во врага, — пояснил Гарри.

К этому времени Локхарт уже угомонил старшекурсников и что-то вещал с помоста. Впрочем, никто этого не слышал, наложенный каким-то шутником Полог Тишины не давал звукам его речи покинуть помост. Проигравших расколдовывала мадам Помфри, а близнецов Уизли, превративших друг друга непонятно во что, уже унесли в больничное крыло. Но победители тоже легко не отделались и теперь вставали в конец очереди. В общем, похоже, что идея дуэльного клуба провалилась — особого желания повторить сегодняшнее не было ни у кого.

* * *

Через несколько дней состоялось очередное нападение. Оцепенели хаффлпаффец и Совсем Безголовый Ник, якобы через которого Джастин Финч-Флетчли и посмотрел в глаза василиску.

— Занятно, — прокомментировал Гарри новость, услышанную от старосты.

— И что тут занятного? — спросила Пенелопа.

— Во-первых, в призраке нечему цепенеть от взгляда василиска, нет в нем жизненной силы. Материальная нежить даже ранее использовалась против василисков, если верить Салазару. А во-вторых, взгляд василиска по двум целям сразу не работает. А и вообще, интересно, где окопали артефакт работы некроманта, способный поразить призрака. Не сам же Хмури в некромантию подался.

— Это-то очевидно, — ответила староста. — На складах "уничтоженных предметов темной магии" Аврората есть многое. И ещё больше — в Отделе Тайн. А связей у директора много. Ладно, сейчас сообщу новость более актуальную.

Пенелопа вышла в центр гостиной и направила палочку на свое горло.

— Сонорус! — после чего её объявление разнеслось по всей башне. — Кто бы чем не был занят, отвлекитесь и прослушайте сообщение. В воскресенье в полдень очередное внутрифакультетское занятие по З.О.Т.И. Явка обязательна. Подготовка к приему "гостей" это хорошо, домашнее задание ещё лучше, но З.О.Т.И. нам тоже нужно в качестве компенсации к урокам Локхарта.

* * *

Ожидалось, что гриффидорцы добавят последнюю златоглазку в зелье вскоре после зимнего солнцестояния. Так оно и произошло — проверка, проведенная рождественским утром, показала, что зелье полностью готово. Визита гостей следовало ожидать в ближайшие дни. Впрочем, даже тут равенкловцы подстраховались и заняли на весь день поле для квиддича, решив устроить через час новый "отбор в команду", раз уж все остались на каникулы. Капитан факультетской команды громко объявил это прямо в Большом зале, после чего жертвы желания подраться и выдрать волосы для оборотного прошли мимо гриффиндорского стола, за которым в этот день была только троица "зельеваров" да несколько Уизли. Проходя мимо Лонгботтома, они заявили, что старшие совсем озверели, теперь весь день придется на поле для квиддича провести, пока результаты отбора станут ясны. И хорошо, если к ужину освободятся.

"Зельевары" услышали, прониклись открывшимися возможностями и породили идею пробраться во владения факультета Равенкло в тот же день. Уже через полчаса перевернулись небольшие песочные часы, установленные у подножия статуи Ровены Равенкло — "гости" приняли оборотное зелье, а Гермиона засекла их на выходе из заброшенного туалета, после чего перевернула свой экземпляр часов, связанный с основным протеевыми чарами. До конца действия оборотного оставалось чуть меньше часа.

У входа в гостиную "равенкловцев" поймала Чжоу Чанг. Точнее, она пробежала мимо в "жуткой спешке", на ходу бросив ответ на загадку орлиной головы. Нашли бы сами гриффидорцы отгадку или нет неизвестно, а оставлять это на дело случая никто не собирался — развлечения лишаться не хотелось.

Стоило им попасть за открывшуюся стену, как их взяла в оборот девушка в черной мантии с капюшоном, скрывающим лицо. Попеняв гостям, что опаздывать на собственное посвящение в Орден нехорошо, Пенелопа, а это была именно она, повела их вглубь гостиной.

— Но квиддич... — попытался возразить кто-то из троицы.

— Что, неясно было, что это обманка? Вы вообще головой думаете? Зачем устраивать дополнительный отбор в команду посреди года, когда первые матчи уже сыграны? Правильно, незачем!

Проводя "равенкловцев" между двумя рядами шкафов с книгами, освещенными черными свечами, староста как бы невзначай заметила, что кожа маглов для переплета книг всем хороша, только изнашивается быстро. Учитывая, что сказала она это взяв с полки книгу с истрепанной кожаной обложкой, эффект был потрясающим — гостей пришлось дальше чуть ли не силой сдвигать с места. Хоть какая-то компенсация за двухчасовое сдвигание книжных шкафов в своеобразный коридор и ещё более долгое наведение иллюзий. А уж сколько часов аккуратные с книгами равенкловцы искали у себя эту единственную истрепанную...

На входе в изрядно уменьшившуюся в процессе создания коридора гостиную, Пенелопа выдала "равенкловцам" форменную черную мантию с изображением герба Ордена и поставила среди других "неофитов", уже собравшихся на церемонию. Даже на этой стадии видно, что "гости" чувствуют себя на редкость неуверенно в зале, где стены украшены гобеленами с изображением костяного дракона и василиска, а все остальные люди облачены в черные мантии с тем же гербом. Но они пока ещё не дошли до душевного состояния, в котором им захотелось бы сбежать любой ценой. Что же, "гостей" стали к нему старательно подводить.

Для начала Катрин устроила получасовую речь о величии темной магии. Затем Пенелопа обрисовала цели и задачи Ордена по накоплению и использованию темномагических знаний. На фоне "окровавленного алтаря" это чуть не повергло гриффиндорцев в обморок. Но все-таки ученики львиного факультета демонстрировали пресловутое факультетское безрассудство, именуемое храбростью. Затем "неофитам" сообщили о текущей задаче Ордена Василиска и Дракона — поиске входа в ритуальный зал Ровены Равенкло. Так как, василиска уже разбудили, пришла пора заняться костяным драконом. Следующим место у "окровавленного алтаря" занял Маркус Флинт, которому речь писали долго и тщательно — с ораторскими способностями у старосты Слизерина и, по совместительству, капитана квиддичной команды этого факультета было не очень хорошо.

За пятнадцать минут до конца действия оборотного, обеспокоенные "гости" осознали, что входа, по которому они пришли что-то не видно — давно заготовленную иллюзию ещё одного гобелена наложить было несложно. И уж тем более церемония не думает заканчиваться. Они оказались на грани разоблачения.

Примерно за десять минут до конца действия оборотного старосты закончили вещать и к алтарю вышел Наследник Слизерина — Гарри. В руках у него был "пергамент с клятвой члена Ордена", на котором полагалось поставить подпись. Кровью. И ещё один пергамент, в котором следовало расписаться, что ты ознакомлен с уставом, уже просто пером.

Мелкими группами "неофиты" "резали" себе руки и подписывались "кровью". Естественно, "гостям" никто не сказал, что нож абсолютно тупой, а вместо крови выступает специфическое зелье. Наконец, процесс пошел — "гостей" явно замутило. Впрочем, под черными балахонами не было видно, что процесс обратного превращения начался. Поэтому, даже сами "равенкловцы" не осознавали весь ужас своего состояния.

Наконец, подошла очередь первого из "гостей" расписаться об ознакомлении с уставом и подписать "клятву члена Ордена". Все трое поставили свою подпись на первой бумаге. Вот только "пергамент с клятвой" им Гарри не протянул.

— Странно, очень странно, — задумчиво произнес Гарри. — Что-то не так. То ли запах, то ли ещё что-то. Надо проверить.

После этих слов Пенелопа вскинула палочку и произнесла заклятье, от которого капюшон слетел с головы Симуса Финнигана.

— Обман, — констатировал Гарри. — Что же, мы найдем обманщикам применение.

После чего небрежно похлопал ладонью по алтарю.

Этого гриффиндорцы вынести уже не смогли. К тому же, они увидели, наконец, коридор, по которому пришли. При этом между ними и спасительным выходом никого не было. И храбрые ученики львиного факультета сорвались с места и побежали. Их не преследовали, только издевательский смех равенкловцев несся им в спины.

* * *

Когда же гриффиндорцы вспомнили о котле с оборотным зельем, он давно уже был в башне у равенкловцев, которые готовились к реализации идеи, высказанной Гермионой. Антидот тем более был подготовлен загодя. Так что утром в последний день каникул, когда все ученики уже собрались в Хогвартсе, но занятия еще не начались, ученики трех факультетов испытали, пожалуй, величайшее потрясение в этом году.

В зал входили люди-звери. Кошачья морда вместо лица и длинный хвост, хлещущий по ногам; чешуйчатая кожа, змеиные зрачки и раздвоенный язык; совиные перья и клюв...

К концу завтрака, когда общее число обмороков у впечатлительных девушек достигло сотни, а некоторых из обморока даже перестали выводить, люди-звери приняли давно заготовленный антидот и превратились в привычных всем равенкловцев.

На этом история с оборотным зельем почти закончилась — ту бумагу, которую подписали гриффиндорцы под видом заявления о том, что с уставом они ознакомлены, МакГонагалл сняла с доски объявлений уже через десять минут. Почему-то ей не понравилось, что её гриффиндорцы в письменной форме признавали себя идиотами, неспособными даже скрыть подготовку к проникновению в гостиную другого факультета от учеников этого факультета.

Глава 13. Дневник Темного Лорда.

— Миссис Норрис, Колин Криви, Джастин Финч-Флетчли, — в который раз задумчиво проговорил Гарри, сидя за одним из столиков для учебы, стоящих в факультетской гостиной.

— И везде изображено, что они выжили, так как увидели глаза василиска в отражении, — устало вздохнула Гермиона. — Ты это уже говорил. И не раз.

— Кошка Филча, с которым меня явно пытаются рассорить, надоедливый колдограф и хаффлпаффец. Лик убийцы, что сменит мое лицо.

Гарри замолчал. Сейчас, когда история с гриффиндорскими "гостями" была закончена, он мог все свободное от уроков и домашних заданий время посвятить разгадке нападений. Так что сразу после того, как он закончил эссе, равенковец погрузился в привычные размышления.

— Спросить бы Риссиуса... — произнес Гарри спустя несколько минут.

— Нереально, — снова отвлеклась от дописываемого эссе по трансфигурации Гермиона. — В туалете Плакса Миртл, а за вторым входом тоже наверняка следят. Войти-то ты сможешь, но на выходе тебя уже будут ждать. И, соответственно, проникнут в Тайную Комнату.

— Не все так просто, там не одна дверь, открываемая только змееустом. Но ты права, рано или поздно проникнут. Тем не менее, нужно узнать, не было ли чего-то подобного раньше. Ну не верю я, что первый потомок Салазара, про которого было известно, что он открыл Тайную Комнату. И почему я не ставил целью расспросить предков обо всех враждебных действиях со стороны директоров Хогвартса...

— А расспросить ещё раз?

— До конца года точно не успею, даже если посвящу все свое время этому, не отвлекаясь на учебу и сон. Скоростью подобные ритуалы не отличаются. А выяснить, у кого именно окажется нужная информация, и призвать только его или её, для меня пока невыполнимо.

— Обратись к более опытному некроманту, — пожала плечами Гермиона.

— Аид скажет, что это не срочно и, если уж мне так надо, то он готов меня научить, чтобы я сам смог провести ритуал. Вообще, способ учебы хороший, но не всегда.

— Не срочно!?

— А что ты хочешь от сидхе, которому несколько тысячелетий? Год-другой для него не играют роли. Никто не погиб, торопиться некуда. В общем, расспросить мертвых я не могу.

— Не можешь спросить мертвых, спроси живого, — невозмутимо ответила Гермиона.

Гарри застыл.

— Ты абсолютно права, а вот я, похоже, слишком привык к некромантии. Где там у меня был дневник...

Через некоторое время Гарри достал из тех вещей, которые не клал в свой сундук, небольшую тонкую книжку в черной обложке. Быстро перелистав её и убедившись в отсутствии каких-либо записей, потянулся за пером.

"Том Риддл?" — вывел Гарри на первой странице.

Слова на мгновение отчетливо проступили и бесследно пропали. Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав ответную фразу.

"Что зовешь, сын?"

"У нас в школе происходят достаточно неприятные события. Множество оцепеневших, при этом все изображено так, как если бы они случайно только оцепенели, а не окаменели от взгляда Риссиуса. Мне хотелось бы знать, обвиняли ли уже кого-то из наших предков в том, что василиск совершал нападения по нашей указке."

Чернила снова втянулись внутрь, но ответа длительное время не было. Наконец, из бумаги выплыла новая надпись.

"Подобное уже было, возможно, что не раз. Судя по всему, метод действий, если Наследник Слизерина открывает Тайную Комнату, давно выработан. Но я могу показать только, как это было в моем случае, полвека назад. К счастью, дневник может работать как думосброс. Подожди немного..."

Через пару минут появилась новая надпись.

"Так, готово. Позволь же ввести тебя в мою память."

Страницы дневника замелькали, словно подхваченные сильным ветром, и остановились на середине июня. Гарри наблюдал, как страничка тринадцатого июня превратилась в крохотную движущуюся картину. Он поднес дневник поближе к глазам, миниатюрное окно внезапно расширилось, его туда потянуло, Гарри почувствовал, как тело оторвалось от кровати, и он головой вперед вылетел сквозь открытую страницу в водоворот красок и теней.

Ноги стукнулись о твердую почву; тряхануло, но он устоял, и размытые очертания окружающего стали отчетливы. Гарри оказался в круглой комнате с дремлющими на стенах портретами. Судя по всему, это был Хогвартс, но комната оказалась незнакомой. За громадным письменным столом на когтистых лапах сидел высохший, болезненного вида волшебник, лысый, если не считать нескольких клочков седых волос, и читал письмо, освещенное пламенем свечи.

Гарри отошел к стене и встал так, чтобы видеть все помещение. Судя по всему, именно здесь начнутся события, которые собирался ему показать отец. Через некоторое время волшебник со вздохом сложил письмо, поднялся, прошел мимо Гарри и принялся задергивать шторы на окне. Небо за окном было рубиново-красным — видимо, день уже клонился к закату. Волшебник вернулся к столу, сел и, соединив кончики пальцев, стал большими крутить, глядя на дверь.

В дверь постучали.

— Войдите, — произнес старик слабым голосом.

Снимая островерхую шляпу, вошел мальчик лет шестнадцати. На его груди сверкнул серебряный значок старосты. Гарри без труда узнал в этом мальчике Тома Риддла, выглядевшего чуть моложе своей нынешней внешности, обретенной в результате ритуала воскрешения.

— А, Риддл, — сказал директор.

— Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? — Риддл явно нервничал.

— Садись, — предложил Диппет. — Я только что прочитал твое письмо.

Риддл со вздохом сел и крепко сжал руки.

— Мой дорогой мальчик, — с мягкостью в голосе заговорил Диппет, — я просто не могу разрешить тебе остаться на лето в школе. Ведь, наверное, тебе хочется побывать дома на каникулах?

— Нет, — сразу же ответил Риддл. — Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим... к этим...

— Ты всегда жил на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю? — В голосе Диппета звучал искренний интерес.

— Да, сэр. — Риддл слегка покраснел.

— Ты урожденный магл?

— Полукровка, сэр. Отец магл, мать колдунья.

— Что с твоими родителями?

— Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя — Том в честь отца, Марволо в честь деда.

Диппет сочувственно вздохнул.

— Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти тебе навстречу, но в школе сейчас такая ситуация...

— Вы имеете в виду нападения, сэр? — спросил Риддл, и у Гарри сильно забилось сердце — он придвинулся ближе, боясь что-то пропустить.

— Именно, — ответил директор. — Мой милый мальчик, ты должен понять, сколь неразумно было бы позволить тебе остаться в замке после окончания семестра — особенно в свете последней трагедии... смерти этой несчастной девочки... Тебе будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в твоем приюте. В Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не приблизились к установлению... причины этих неприятностей...

Глаза у Риддла расширились.

— Сэр... Но если этот человек будет схвачен... Если все это прекратится...

— Что ты хочешь сказать? — Голос у Диппета сорвался на фальцет, директор подскочил в кресле. — Риддл, тебе что-то известно об этих нападениях?

— Нет, сэр, — поспешно отозвался Риддл.

Гарри прекрасно понимал, какой породы это "нет". Если бы он сказал хоть слово по делу, на Тома бы повесили минимум соучастие.

Диппет, слегка растерянный, упал обратно в кресло:

— Можешь идти, Том...

Риддл соскользнул с высокого стула и вышел из комнаты. Гарри последовал за ним. Они спустились по винтовой лестнице и вышли в полутемный коридор к гаргулье. Риддл остановился — было видно, что он о чем-то напряженно размышляет: он покусывал губу, на лбу залегла морщина.

Потом, словно придя к какому-то решению, он бросился прочь. Гарри неслышно помчался вслед. По дороге им не встретилось ни одной живой души, и только в холле рослый волшебник с громадной копной рыжеватых волос и такой же бородой окликнул Риддла с мраморной лестницы:

— Том, что это ты блуждаешь в такую поздноту?

Гарри остановился и посмотрел на волшебника. Почему-то он казался Гарри смутно знакомым.

— Я был у директора, сэр, — сказал Риддл.

— Ладно, иди скорее спать. Лучше сейчас не гулять по коридорам — с тех пор, как...

Он тяжело вздохнул, пожелал Риддлу спокойной ночи и пошел дальше. Том дождался, пока тот скрылся из виду, и со всей быстротой поспешил вниз, по каменным ступеням в подземные помещения. Гарри следовал за ним по пятам.

Риддл повел его отнюдь не в хитроумно замаскированный проход или секретный тоннель, а в тот кабинет, где Снейп учил их варить зелья. Факелы не горели, Том прикрыл дверь, оставив узкую щелку, и Гарри видел только его одного, неподвижно приникшего к двери и наблюдающего за коридором.

Том Риддл долго всматривался в узкую щель, обратившись в каменное изваяние. Гарри терпеливо стоял рядом. Судя по всему, тот прекрасно знал, где ждать. Что и не удивительно с таким источником информации, как василиск, о котором, скорее всего, тоже было известно отцу. Гарри осознавал, что идея Тома придти сюда в одиночку была опрометчивой, но единственно верной — Риссиусу в подобных обстоятельствах нельзя было появляться наверху. Наконец, с той стороны двери послышались чьи-то шаги.

Гарри отчетливо уловил, как человек миновал дверь, за которой они стояли. Риддл беззвучно, как тень, выскользнул в коридор и двинулся следом; Гарри на цыпочках — за ним, забыв о том, что уж его-то никак нельзя услышать.

Минут пять они крались за таинственными шагами — пока Риддл вдруг не замер на месте и не повернул голову в направлении каких-то новых звуков. Совсем рядом, где-то за углом, раздался скрип отворяемой двери, и кто-то заговорил хриплым шепотом:

— Ну иди... Давай... Иди сюда, ко мне... Вот так... Теперь в коробку...

Голос было явно знакомый.

Риддл неожиданно вышел из-за угла. Гарри тоже сделал два-три шага и остановился сзади. Ему стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик.

— Добрый вечер, Рубеус, — громко произнес Риддл.

Великан захлопнул дверь и выпрямился.

— Что ты делаешь здесь, внизу, Том? — Риддл подступил ближе:

— Все кончено, Рубеус. Я все о тебе расскажу. Ведь если нападения не прекратятся, школу закроют.

— Ты это что...

— Я думаю, ты никого не замышлял убить. Но из чудовища мирного домашнего зверька не сделаешь. Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе...

— Он никогда никого не убивал! — закричал высокий парень, придавив спиной закрытую дверь. Из-за нее доносилось странное шуршание и пощелкивание.

— Слушай, Рубеус. — Риддл подошел ближе. — Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них, — убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена...

— Это не он убил! — загремел парень. Его голос громким эхом прокатился по темному коридору. — Он... нет, он никогда... он не может!

— Отойди в сторону, — приказал Риддл, вытаскивая волшебную палочку.

И это "отойди в сторону" Гарри тоже прекрасно понял — на людей чудовище натравливал не Хагрид. А вот чудовище похоже было тем самым.

Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой огня. Дверь за спиной полувеликана распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене. И глазам Гарри предстало чудовище, при виде которого Гарри вскрикнул, но, к счастью, беззвучно.

Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал — не то скорпион, не то паук огромных размеров. Риддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Риддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Риддла на пол, дико заорал: "Не-е-е-т!".

Гарри вышвырнуло из воспоминаний. Очутился он за столиком в знакомой гостиной Равенкло, где и погружался в память Темного Лорда. Слегка успокоившись, он взялся за перо.

"Что это было за существо? Я подобных не встречал ещё."

"Я сам не знаю, что и где добыл Хагрид. Но оно парализовывало учеников и даже убило одну хаффлпаффку. А вот кто чудовище натравливал, я так и не выяснил. Только понял, что это точно не Хагрид. Я потом выпустил Риссиуса на охоту за тварью, но результата не было, чудовище сбежало вглубь леса. Судя по всему, сразу, как почуяло василиска."

"Да, ситуация" — написал Гарри.

"С учетом, что Хагридова тварь сбежала, я не исключаю, что это работа кого-то из её потомков. С Хагрида станется подыскать беглецу пару. Проверь всех существ, обитающих в Запретном Лесу вблизи Хогвартса. Узнай, есть ли среди них умеющие парализовать или нет. И расспроси погибшую хаффлпаффку, вроде она осталась призраком."

"Спасибо. До встречи."

Гарри закрыл дневник и серьезно задумался.

— Что-нибудь удалось узнать?

— Да. Полвека назад такое было, когда Хагрид притащил в замок какую-то тварь. Кто-то наловчился её на учеников натравливать. Закончилось это дело смертью ученицы, а тварь от Риссиуса тогда сбежала в лес.

* * *

— По твоим данным это был монстрик, которого где-то добыл Хагрид. И он тогда сбежал в лес. Что же, будем искать в соответствующем разделе библиотеки, — подвела итог Пенелопа.

— Надо бы кентавров расспросить, что в лесу водится в хоть каком-то количестве. Проблема в том, что всего не знают и они. Не исключаю, что поселилось беглое существо в Темнолесье, — заметил Гарри.

— Хмури — опытный аврор, мог сунуться даже туда. Да и учился он одновременно с Хагридом, так что мог знать о твари, — заметила Катрин, представлявшая на этой встрече свой факультет.

— И я не удивлюсь, если Хагрид достал своему питомцу самку или самца, в зависимости от пола первой твари. Из лучших побуждений, разумеется, — добавил Гарри. — Возможно, там уже не одно такое существо.

— В этом случае за полвека их могло расплодиться порядочное количество.

— Это если их никто не счел вкусными.

Следующие несколько минут прошли в молчании.

— А если поискать с другого конца? — подала идею Пенелопа. — Среди информации о василиске вполне может оказаться и перечень существ, которые его боятся.

И равенкловцы со слизеринкой направились в библиотеку.

* * *

— Из многих чудищ и монстров, коих в наших землях встретить можно, не сыскать таинственней и смертоносней Василиска, также еще именуемого Король Змей. Сей гад может достигать размеров воистину гигантских, а срок жизни его — многие столетия. На свет он рождается из куриного яйца, жабой высиженного. Смерть же несет путем диковинным, небывалым, ибо, кроме клыков ужасных и ядовитых, даден ему взгляд убийственный, так что ежели кто с ним очами встретится, тотчас примет кончину скорую и в муках великих. Особливо боятся Василиска пауки, сторонятся елико возможно, ибо он есть враг их смертельный; сам оный Василиск страшится лишь пения петушиного, ибо гибельно оно для него, — зачитала отрывок из книги староста Равенкло. — Так, дальше нам не интересно.

— Значит, пауки, — сказал Гарри. — Неудивительно, что тварь мне не знакома, в одном лесу с василиском она не поселится. Но Запретный лес крупнее нашего, а Риссиус долгое время спал... И когда он проснулся, пауки не пришли в восторг от этого соседства. Договориться с ними директору не составило бы труда.

— И перемещались они по потолку, потому и никто ничего не видел. Часто ли мы поднимаем голову к высоким потолкам Хогвартса? Пауки могли спокойно выбирать одинокие жертвы. А яд у большинства пауков как раз парализующий, — добавила Гермиона.

— Да, после гибли Пивза поводов смотреть на потолок не осталось. Теперь надо просмотреть информацию по крупным магическим паукам и выяснить, какие из них достаточно разумны, чтобы с ними можно было иметь дело.

— И расспросить Хагрида, — добавил Гарри. — Если он, конечно, знает, что за существо завел полвека назад.

* * *

Для равенкловцев, добровольно согласившихся помочь выяснить нападавшего, наступило напряженное время. В ближайший месяц почти вся секция библиотеки, посвященная магическим животным, разошлась по рукам. Гарри выбрался в лес и даже расспрашивал кентавров, но они ничего не смогли рассказать, кроме того, что гигантских пауков лесу действительно много, причем они появились полвека назад. Что это были за пауки, они не разбирались. Примерное местоположение логова тоже указать не смогли. Рисковать и идти в сам паучий район, хоть и ужавшийся с момента пробуждения василиска, желающих не было.

Хагрид все так же отмалчивался и переводил разговор на другие темы, когда Гарри пытался выяснить у него о событиях полувековой давности. На прямой вопрос, что за паука он тогда завел, Хагрид только почесал затылок и ответил, что у какого-то мага с юга брал.

Подтвердить подозрения равенкловцев смогли бы оцепеневшие, но без точной информации о пауке и яде, оставалось только ждать созревания мандрагор, которые сняли бы паралич в любом случае. И готовиться к полноценным проблемам с пауками, когда тот, кто их запускает в замок, не удержит очередного от попытки убийства при очередном нападении.

Глава 14. Подготовка.

Для Салазара Слизерина выводы равенкловцев о пауках новыми не оказались. Впрочем, Основатель был настолько доволен тем, что ученики все-таки умеют думать, что рассказал, какие именно пауки обитают в лесу. Так что равенкловцы запланировали просмотреть всю доступную информацию об акромантулах. Также сидхе Лета рассказал о некоторых планах, связанных с пауками.

— Вы хотите сказать, что пауков кто-то запускает в замок? — ошеломленно спросила Гермиона.

— А ты думала, замок настолько плохо защищен, чтобы подобные существа могли пролезть самостоятельно, не выдав себя? — удивился Гарри.

— Цель нынешняя — поиск открывающего путь, — добавил Основатель. — Пауков уничтожение не сложно.

— Проследите путь пауков, — посоветовала Гермиона.

— Хаос разделения разрушает прошедшее, — ответил Салазар. — Подготовка к пришествию прошла. Путь ожидания. Не поможет к началу лета — изгнание из замка всего живого на срок с рассвета до рассвета и высший ритуал поиска. Но хотим пока дать доучиться.

* * *

Тем временем некоторые старшекурсники придумали достаточно простое решение проблемы нападений — подсветить потолок в общеупотребительных коридорах. Многие пауки, как известно, яркого света не любят. Это решение равенкловцы со слизеринцами и реализовали примерно за неделю с маршрутом библиотека — гостиная факультета — Большой зал — гостиная Слизерина.

Впрочем, еще в первый день процесса подсветки, появился не очень-то довольный этим Салазар. Оказывается, старшекурсники своими заклинаниями неплохо подпортили чувствительность нанесенной на потолок сети рунических опор для следящего ритуала, которую ритуалисты Дома Летнего Леса постепенно наносили на потолки Хогвартса, с того момента, как Салазар понял, что виноваты пауки. Тем не менее, идею подсветить потолки он одобрил, только настоятельно рекомендовал наносить заклинания не на центр потолка, а на место стыка со стенами.

В итоге, большинство коридоров, которыми пользовались равенкловцы, вскоре оказались ярко освещены. Конечно, подновлять чары приходилось раз в две недели, но что только не сделаешь ради спокойствия.

Таким образом, минуло уже почти четыре месяца с тех пор, как Джастин и Почти Безголовый Ник окаменели, и теперь чуть ли не все уверились, что злодей, кто бы он ни был, сгинул совсем и никогда больше в Хогвартс не явится. В марте несколько мандрагор закатили в теплице номер три шумную, безобразную вечеринку, чрезвычайно порадовав профессора Спраут.

— Раз они стали лазать друг к другу в горшки, значит, они совсем созрели, — объяснила она равенкловцам. — И скоро мы сможем вернуть к жизни тех несчастных в больничном крыле.

— И, возможно, поймаем нападавшего, — ответил Гарри.

* * *

На пасхальных каникулах второкурсникам подкинули новую тему для размышлений. Надо было выбрать предметы для третьего года обучения, к чему Гарри и Гермиона отнеслись со всей серьезностью, как и их соученики. Для большинства равенкловцев-второкурсников процесс выбора включал в себя расспросы старшекурсников в случае маглорожденных или тоже самое плюс получение советов от родни в случае чистокровных и полукровок.

Гермиона ничьих советов не слушала, а взяла и записалась сразу на все новые курсы. Гарри же предпочел Уход за Магическими Существами и Древние Руны, одну из начальных отраслей ритуалистики, разрешенную только потому, что руны применялись не только для магических действий, но и при письме. Над третьим предметом он думал особо тщательно.

— Надеешься, что повезет с расписанием и одновременных предметов не будет? — поинтересовался Гарри у девочки, откладывая список в сторону. — И ты не измотаешься чисто магически? В твоем нынешнем состоянии много предметов ты не потянешь. Не больше двух дополнительных, иначе с магическим истощением свалишься.

— Придется вычеркивать... Два предмета плюс магловедение, примерно так останется, — оценила свои возможности равенкловка.

И Гермиона столкнулась с муками выбора.

— Выбери те предметы, которые тебе помогут в дальнейшем жизненном пути, и по которым ты после Хогвартса сможешь найти литературу, — посоветовала ей Пенелопа, когда второкурсница спросила её мнение.

— Спасибо, — ответила Гермиона и направилась назад к своему столу.

— И не набирай слишком много предметов! — крикнула ей вслед староста. — На ученичество времени не останется.

— Ученичество? — удивилась Гермиона.

— Волшебник, имеющий ранг Мастера, может взять одного или нескольких личных учеников, — пояснила Пенелопа. — И тот факт, что этот ученик ещё школьник, не является помехой. Чем равенкловцы с удовольствием пользуются — открывает многие пути. Это своеобразный экзамен — найти курсе на четвертом экземпляр положения о Мастерах и принести будущему наставнику. Правда, кроме равенкловцев и слизеринцев, желающих на моей памяти не было. Только чистокровные идут в ученики к родне, а маглорожденные обычно к профессорам Хогвартса или, скажем, к мадам Помфри. Естественно, ученичество требует времени, поэтому я и не советую выбирать сейчас много дополнительных предметов. Также Мастера обычно требуют хорошие отметки по соответствующим предметам.

— Понятно, — сказала Гермиона и вернулась за стол.

Несколько минут прошли в молчании. Гарри все так же раздумывал над тем, брать ли нумерологию.

— Нет, все-таки брать не буду. Лучше в свободное время некромантией займусь, — прошипел Гарри и положил перо, так и не выбрав третий предмет.

— Гарри, — обратилась к нему Гермиона, — а книги по каким направлениям магии можно найти в библиотеке Слизеринов?

— Мы природники и целители. Основная тематика библиотеки соответствующая. Плюс принятие рода на твою магию повлияло, плюс жизнь с василисками. Природной магии научим, а что касается целительства, то тут пока сложнее. В общем, можешь податься для начала в ученицы к мадам Помфри, а потом подучиться у старшего из магов нашего рода и воспользоваться родовой библиотекой.

— Хорошо ты выразился. "Старший маг нашего рода", надо же. Что же, я обдумаю твое предложение, глава рода.

В итоге Гермиона выбрала Уход за Магическими Существами, Древние Руны и собиралась взять Нумерологию, решив от Магловедения и Прорицания отказаться. В результате, правда, Нумерологию она тоже не выбрала, придя к выводу, что ученичество у кого-либо из Мастеров, на которое она уже всерьез рассчитывала, может отнять много времени.

Размышления второкурсников были прерваны Чжоу Чанг, принесшей новость от Деметры и её команды девушек — они таки разговорили Плаксу Миртл и выманили её из туалета. И теперь мисс Таидлиф звала Гарри, как ведущего специалиста по василискам. До этого он предпочитал туда не подходить — во-первых, туалет женский, а во-вторых, зачем провоцировать директора появлением рядом с входом в Тайную Комнату.

— Зачем вы пришли? — встретила равенкловцев вопросом девочка-привидение, парящая перед открытой дверью в туалет.

— Они тоже хотят послушать, как ты умерла, — ответила ей Деметра.

Миртл в мгновение ока преобразилась, буквально расцвела на глазах.

— О-о-о! Это был кошмар! — заговорила она, смакуя каждое слово. — Я умерла прямо здесь, вот в той кабинке, — указала рукой Миртл. — Как сейчас помню, спряталась я сюда, потому что Оливия Хорнби смеялась над моими очками. Обидно дразнила. Я заперлась на задвижку и стала плакать. Потом услышала, что в туалет вошли и стали говорить. Я не поняла что, наверное на другом языке. Один из говоривших был мальчик. Я, естественно, отперла дверь и сказала ему, чтобы он шел в свой туалет. Тут-то это и произошло. — Миртл надулась от важности, лицо ее просияло. — Я умерла.

— Но как?

— Сама не знаю. — Миртл сбавила торжественный тон. — Помню только два огромных-преогромных желтых глаза. Все мое тело сдавило, куда-то понесло... — Она туманно посмотрела на Гарри. — А потом... потом я снова сюда вернулась. Я решила постоянно являться Оливии Хорнби. Ну, ты понимаешь... Ох, как она жалела, что смеялась над моими очками...

Гарри на секунду задумался.

— Покажи точно, где ты видела эти глаза?

— А-а, где-то там. — Миртл неопределенно махнула в сторону умывальника перед последней кабинкой, в которой она и умерла.

Это Гарри не устроило, и он уговорил покойную хаффлпаффку точно указать, где она видела глаза. Оказалось, именно рядом с неработающей раковиной, где расположен вход в Тайную Комнату. Затем Гарри внимательно осмотрел стены помещения и особо внимательно — все источники света в нем.

— Большое спасибо, Миртл. А кто-нибудь с тобой уже о глазах говорил?

— Вроде бы да, но я точно не помню.

Гарри уже собрался уходить и позвал с собой переговорщиц, когда Плакса Миртл окликнула его.

— Стой, это же о тебе предупреждал директор! Он сказал, что ты будешь что-то вынюхивать!

— Разве я что-то вынюхивал? Я просто пришел поговорить с приятным привидением о её смерти. Кому же разговаривать о смерти, как не сидхе Смерти и призракам? — и светящиеся изумрудным светом глаза встретились с призрачными.

— Ну да, ты ничего не выискивал и никаких стен не открывал. Ложная тревога.

Успокоив Миртл, равенкловцы вернулись в гостиную.

— Что скажешь как специалист по василискам? — спросила Деметра.

— Это точно не василиск. Хотя многие из тех, кто никогда не видел, как атакуют василиски, вполне поверили бы, что Миртл убил василиск, — ответил Гарри. — Скорее всего, даже сама Миртл поверила.

— Объясни, пожалуйста, — попросил Терри Бут. — Не все тут со змеями в лесу жили.

— На первый взгляд, ситуация выглядит просто — девочка выглянула из кабинки и её убил василиск. Вот только в такой ситуации — увидела "глаза василиска" и мгновенно умерла, убить её василиск, если это действительно был он, мог только тремя способами. Во-первых, окаменить. Но это на паука никак не свалишь, а пятьдесят лет назад все поверили, что это гигантский паук. Во-вторых, Риссиус мог её укусить. Вот только в прошлый Самайн он тролля едва с ног не сбил, — Гермиона при этих словах вздрогнула. — При этом василиск старался подобного избежать, чтобы тролль не рухнул на Гермиону. Слишком быстр бросок василиска и слишком массивен он сам, девочку его бросок бы просто в стену впечатал. В-третьих и в-последних, Риссиус мог просто ударить её головой. Ещё хуже, чем второй вариант. В любом случае, на не очень-то тяжелого паука такие убийства не свалишь. Но полвека назад все поверили в версию с пауком. Значит, убивал не василиск.

— А эти "глаза" — игра света факелов на стенах, к которой приложили воображение призрачной хаффлпаффки и труд по убеждению Миртл, что она должна рассказать, что убита василиском, — задумчиво сказала Деметра.

— Единственное, что я в этой ситуации не понимаю, это описанное Миртл ощущение, что её тело сдавило и понесло. Точно не окаменение, но что, я не знаю, — сообщил Гарри.

— Это-то как раз просто. Это не сдавленность как таковая, это невозможность телом управлять, — заметила Пенелопа. — Миртл просто прекратила вообще ощущать тело, вот и получилось, будто его сдавили. Открывала дверь она, судя по всему, наклоняясь и держа одну руку на ручке двери, а вторую, возможно, на косяке. Или рядом с телом, неважно. Тут на неё с потолка свалился паук. И сломал девочке шею, вот и всё "сдавило и понесло". Перелом шеи, падение и смерть.

* * *

Приближался очередной квиддичный матч, ставший очередной темой для обсуждения, затмившей даже нападения. Впрочем, большая часть школы была искренне уверена, что больше их не будет — слишком уж давно было последнее. Гриффиндорцы пустили слух, что василиск чуть не попался в прошлый раз, так что Поттер больше не рискнет его натравливать. Хаффлпаффцы в этот слух поверили. Равенкловцы и слизеринцы просто ждали.

Утро субботы встретило учеников ярким солнечным светом и легким прохладным ветерком. Сразу после завтрака, за которым капитан гриффиндорской команды чуть ли не насильно нагружал едой тарелки своих игроков под смешки всех остальных, ученики потянулись на квиддичное поле.

Гарри же решил навестить Хагрида. Конечно, ему хотелось прогуляться и по Запретному лесу, но сейчас, пока ситуация с нападениями не была разрешена, он предпочитал от замка не отдаляться. Также существовала возможность случайной встречи в лесу с Риссиусом, что могло позволить директору обнаружить ход из леса в Тайную Комнату. Этого требовалось по возможности избегать.

Гермиона, как и многие равенкловцы, предпочла сегодня библиотеку, а не наблюдение за глупыми полетами на метлах. Так что у Хагрида Гарри оказался в одиночестве, с кружкой чая и каменными кексами. В окно он издали наблюдал квиддичное поле, на котором вскоре должен был начаться матч.

А потом до хижины Хагрида донесся громкий крик.

— Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И пожалуйста, поскорее!

— Что же случилось-то, что на все поле такое объявление делать надо? — забеспокоился Хагрид.

— Все равно в замок зовут, там и узнаем.

— Давай-ка я тебя провожу, сейчас небезопасно, — заявил Хагрид и отставил в сторону кружку с травяным чаем.

* * *

Когда Гарри, Хагрид и Клык прошли через двери замка и оказались в вестибюле, то проталкиваться к лестнице через толпу школьников пришлось довольно долго. К счастью, ученики сами предпочитали освобождать путь полувеликану, а Гарри шел следом по образующемуся коридору. В итоге, Хагрид все-таки вышел из толпы и Гарри смог увидеть причину затора.

На лестнице перед толпой стояла сидхе Лета, облаченная в золотистые доспехи и алую "ткань", видневшуюся в промежутках между частями доспеха. С её пальцев стекали пламенные "нити", образующие клетку вокруг парящего перед ней крупного паука. Периодически, тот пытался выпрямить поджатые лапы, но сразу их отдергивал назад к телу. Судя по всему, созданные из пламени "нити" клетки слишком сильно нагревали воздух для того, чтобы паук мог приблизить к ним лапы. За спиной у девушки стоял Салазар Слизерин, который о чем-то разговаривал с Гермионой и Пенелопой. Выше по лестнице ещё двое сидхе, мужчина и женщина, что-то делали с парящей перед ними ещё одной сидхе Лета.

— Что с ней случилось? — поинтересовался Гарри, подойдя к Салазару.

— Неосторожность, — ответил Салазар. — Попытка протянуть к пауку руку и укус. Яда много. Школьникам хватало нескольких капель на коже. Вытащим, но яд силен.

-Жизнь в Запретном Лесу усиливала парализующие свойства яда в течение нескольких поколений, — добавила целительница, не отрываясь от пациентки. — Яд этого акромантула значительно сильнее обычного. Возможно, акромантулы изменились потому, что на этом острове много больше источников, чем им привычно. Обычно-то они на одном живут, а в лесу рядом с их логовом источников три. Мне будет интересно это исследовать, так что стоит оставить целыми несколько трупов, когда мы пойдем на охоту.

— Понятно, — задумчиво сказал Гарри. — Того, кто паука впускал, поймали?

— Увы, нет. Его снабдили, так сказать, амулетом-ключом опасного фамилиара преподавателя, позволяющим миновать защиту Хогвартса. Это мог быть любой из работников замка.

Салазар подошел к пауку и указал на метку в виде герба Хогвартса на одной из поджатых паучьих лап.

— В памяти паука вроде есть, как ему эту метку какой-то очень крупный черно-белый паук дал. Откуда тот её взял, неясно, — добавила девушка, удерживающая паука, медленно облачая слова в непривычную форму. — Разум у него странный, но разобралась только в этом и с трудом.

— Учеба, — ответил Основатель. — Более странные существа бывают. Возможно, живые для тренировки это полезно.

После этого Салазар развернулся к толпе. Через несколько минут ожидания все разговоры школьников затихли.

— Думаю, с обвинениями в адрес моего василиска покончено. С рассветом сидхе моего Дома отправятся в лес и уничтожат пауков. Подозреваю, кентавры тоже будут нам благодарны, на них пауки нападают ещё чаще. Мы также попробуем выяснить личность того, кто вручил амулет паукам.

Когда Салазар закончил речь, сидхе Лета исчезли, забрав с собой пленного паука и пострадавшую.

* * *

В гостиной равенкловцы услышали эту историю от лица других участниц. Как выяснилось, Пенелопа, Гермиона, Деметра, Катрин и несколько других учениц обоих факультетов, не испытывающих тягу к квиддичу и игрокам в него, решили провести утро в библиотеке, добывая новую информацию по акромантулам, и сообща поразмыслить над тем, что ещё ученики темных факультетов могут предпринять для своей безопасности.

В результате, когда Гермиона собралась назад в гостиную, староста пошла проводить её. Выйдя из библиотеки, они услышали шорох в неосвещенном боковом коридоре. Заглянули за угол при помощи зеркальца, перестав следить за потолком над своими головами. Тут в них паук ядом с потолка и плюнул. Как выяснилось, акромантулы могут перемещаться бесшумно, потому у него и получилось обмануть равенкловок. Вот только яд до девочек не долетел, уничтоженный сидхе, следившими за пауком с момента входа в замок. Затем попытавшегося сбежать паука сбросили на пол и преградили путь огненной стеной.

Попытка одной из сидхе взять паука руками успехом не увенчалась, а одна из последующих попыток закончилась укусом. Примерно через минуту укушенная свалилась в парализованном состоянии. В итоге, решили больше не рисковать, так что паука захватили огненной сетью и понесли в холл. Парализованную также захватили с собой, передав впоследствии целителям. Гермиона и Пенелопа отправились с сидхе в холл. Ученицы же из библиотеки помчались к декану, известившему остальных. Дальнейшее всем на факультете уже было известно.

Глава 15. Последний день питомцев Хагрида.

Следующее утро для большинства учеников Хогвартса началось рано. Очень рано, за два часа до рассвета. Посмотреть, как сидхе отправятся в лес, хотелось почти всем. В результате действий соседей по комнате, а точнее, громких сборов Терри Бута, проснулся даже Гарри, спавший на деревянном остове кровати. После жесткой чешуи василисков, спокойно спать на матрасе и простыни, как все, он уже не мог, так что в отсутствии Риссиуса приходилось обходиться тем, что было.

— Суета? — удивился спросонья Гарри.

— Хотим на сидхе посмотреть, как они в лес пойдут, — объяснил Терри.

— А с чего вы взяли, что они появятся перед замком, а не переместятся сразу к паукам? Или не зайдут из другой части леса?

Спешно одевающиеся однокурсники замерли.

— Хотя, могут и решить покрасоваться, — продолжал между тем Гарри.

— И чем больше зрителей, тем больше шансов? — спросил Терри. — Или не так?

— От количества зрителей не зависит. Впрочем, стоит тоже пойти посмотреть. На случай, если действительно от замка пойдут.

С этими словами Гарри встал с "постели" и тоже принялся собираться.

* * *

Как выяснилось, подобная идея посетила не только учеников Равенкло — Большой зал был наполнен учениками, ожидавшими раннего завтрака, на который, впрочем, многие уже не надеялись. Впрочем, эта проблема была быстро улажена Гарри, позвавшим домовика. Попросив его разбудить домовиков с кухни и передать им пожелание приготовить что-нибудь съедобное и быстрое в приготовлении для присутствующих, равенкловец вернулся к ожиданию.

Уже через четверть часа на столах учеников появились тарелки с омлетом. И этот омлет очень быстро был съеден, после чего ученики повалили к выходу из замка. Гарри довольно улыбался — возможно, директор сегодня останется без завтрака. Остальные, не успевшие к раннему завтраку, пойдут прямо на кухню, но равенкловец сомневался, что Хмури знает, где она расположена. Хотя с этого параноика станется и узнать.

Как выяснилось, самых нетерпеливых поймал на выходе из замка Аргус Филч. Вот только к деканам отвести не успел, застыв в удивлении — на него шли остальные ученики школы. Поприветствовав ошеломленного завхоза, ученики открыли главные двери замка и спустились по ступеням лестницы, остановившись посреди двора. Пойманные завхозом ученики также были здесь, смешавшись с толпой, когда она проходила мимо Филча.

Ученики всех четырех факультетов принялись ждать рассвета, надеясь, что сидхе Лета появятся перед замком. При этом они как обычно разбились на две группы, более многочисленную слизерино-равенковскую и меньшую, хаффлпаффо-гриффиндорскую. Не то, чтобы ученики светлых факультетов сразу поверили в невиновность василиска и виновность пауков, но любопытство все-таки возобладало — они поднялись ранним утром и пришли во двор замка, освещенный спешно разожженными факелами.

Вскоре к спокойно устроившимся у стены Гарри и Гермионе вскоре подошли Катрин и Драко.

— Драко, — поинтересовалась Гермиона, — ты тоже пришел посмотреть? Ты же в этом году из комнат факультета выходил только на уроки и чтобы поесть. Разве что хлопушке гриффиндорцев сообщил, правда, сразу после ужина, по пути назад в гостиную факультета. Ну и на певое занятие Локхарта ты тоже пришел.

— И даже домой в районе Йоля не поехал. Спасибо, я знаю, — язвительно заявил слегка раздраженный слизеринец. — С третьего дня в школе прячусь. Увы, Грегори и Винсент не могут защитить от всех.

— И кто же тебе угрожает? Гриффиндорцы? — спросил Гарри.

— Если бы. От них-то меня Грегори и Винсент защитить могут. Все гораздо хуже, причем уже двух первых дней в школе мне хватило, чтобы понять весь размах проблемы. Вот и прячусь. К счастью, получилось сюда попасть.

— Это просто потому, что она не любит вставать рано, — добавила Катрин. — Надо было её разбудить.

Драко вздрогнул — даже малфоевская выдержка не безгранична.

— Она? — заинтересовалась Гермиона.

— Панси Паркинсон, — ответил Драко.

— И зачем от неё прятаться? — удивился Гарри.

Драко грустно вздохнул и принялся рассказывать. Как стало ясно из его рассказа, этим летом особняк Малфоев навестило семейство Паркинсонов. С дочерью. В процессе этого визита зашел разговор о том, как хорошо бы было в случае брака Драко и юной мисс Паркинсон. Нет, ничего серьезного, просто прощупывание позиций как обеих семей, так и самих юных слизеринцев, но Панси приняла разговоры более чем всерьез и принялась действовать соответственно.

Честолюбивая слизеринка поставила себе цель для начала стать официальной подружкой Драко, к чему приступила с излишним энтузиазмом. Вскоре Драко искренне желал спрятаться от неё, её стремления обратить на себя внимание и её заботливости. Желательно, в недостижимой Тайной Комнате. Он вознамерился было попросить Гарри об убежище, когда произошло нападение на кошку и закрытие Тайной Комнаты. Так что бедному Малфою приходилось прятаться в спальне мальчиков, в которую Панси не заходила. Выбирался он оттуда только для еды и уроков. Даже книги для написания эссе ему приносили однокурсники.

— Потом стало немного полегче. Но ровно до тех пор, пока Локхарт не додумался устроить этот "праздник". Мы, конечно, посмеялись над "письмоноцами", особенно над тем из них, кто тщетно искал тебя, чтобы прочитать стихи, но в тот день я совершил крупную ошибку — не послал Панси валентинку. Тогда мне казалось, что это безопаснее, да и магловский праздник одобрения не вызывал. Кстати, Гарри, как ты со своим разобрался? Не забыл ещё?

— Помню я этого "письмоносца", в итоге он меня нашел. Вот только он куда-то быстро удрал, так и не прочитав стихи, — сообщил Гарри. — Ну не люблю я, когда меня хватают и пытаются задержать.

— Запугал несчастного, — неодобрительно покачала головой Гермиона, присутствовавшая при этом запугивании.

Затем Драко продолжил свой рассказ о попытках не встречаться с Панси Паркинсон. Закончил он его на том, что сейчас, когда Панси ещё спала, он решился покинуть спальню в надежде насладиться уникальным зрелищем. Постепенно разговор угас, а его участники вернулись к напряженному ожиданию.

Гарри оказался прав — Дом Летнего Леса решил покрасоваться. Стоило первым лучам показавшегося из-за горизонта солнца коснуться земли между Запретным Лесом и Хогвартсом, как она вспыхнула алым сиянием. А через мгновение школьники увидели спокойно стоящих сидхе. Салазар сказал, что сидхе отправятся в лес с рассветом, и они действительно появились в миг, когда день сменил ночь. С их появлением рассветное небо над Хогвартсом исчезло, заслоненное бесконечно изменчивой многоцветной круговертью небес Пределов Лета.

Затем сидхе направились к лесу, а ошеломленные ученики глядели им вслед. Постепенно вернулись привычные ощущения, вызываемые источником Хогвартса, который появление сидхе, казалось, подвинуло в сторону и заставило стыдливо сжаться. Многоцветное сияние небес бледнело и через него проступало такое привычное ясное небо весенней Шотландии. Вскоре первые сидхе достигли деревьев Запретного Леса.

— Они не передвигались, — почти прошептала ошеломленная Катрин. — Просто возникли, как будто всегда были здесь. Как это возможно?

— Сидхе Лета просто совместили воедино Тир'на'Ног и окрестности замка, стерев разницу между местами-состояниями. "Здесь" и "там" слились воедино. Но как конкретно это было сделано, я, увы, не знаю, — пояснил Гарри.

— Зрелище очень красивое, но почему тебя так удивило, что они не перемещались, Катрин? — спросила Гермиона.

— О способах перемещения, используемых магами, я тебе рассказывала, но теорию, ты, похоже, еще не знаешь. Так вот, принципиальное отличие маглов от обладающих магией в отношении к миру. В случае транспорта, маглы ездят на машинах, кажется. А когда-то, ездили на лошадях. В любом случае, маглы не сами перемещаются, их кто-то везет. Рабы, несущие паланкин, мертвый металл машин, паруса кораблей. Маглы перемещаются, захватывая с собой статичный кусочек своего мира. Они терпеть не могут перемещаться сами. Исключения, конечно, могут встретиться, но они тоже цепляются за привычное.

— А маги апарируют, создают порталы и так далее, — заметил Драко. — совершенно другой способ — самостоятельное движение.

— Ты знаешь, почему со спины дракона нельзя упасть? — спросила неожиданно Катрин. — Только спрыгнуть либо быть сброшенным?

— Наверное, я об этом факте читала во время истории с хагридовой драконицей, — ответила Гермиона. — Но причин не знаю.

— Итак, короткая лекция по магическому транспорту, — объявила Катрин. — Будет по возвращению в Большой зал. Все равно до уроков есть время.

Добравшись до самого Большого зала, все четверо уселись за равенкловским столом, после чего Катрин приступила к просвещению второкурсников.

— Итак, когда маг хочет попасть из одной точки мира в другую, он самостоятельно движется, а не едет на чьих-то усилиях. Апарирование — суть перемещение. Парное апарирование использует силы как ведущего, так и ведомого. Потому и не любят апарировать маглов без крайней нужды — они как мертвый и тяжелый груз. Порталы также используют магию переносящихся. Метла тоже летает не сама. По сути, метла, как и ковер-самолет восточных магов, вообще не летает. Полет на метле подобен растянутому во времени детскому всплеску магии. Собственно, задача метлы — провоцировать этот всплеск. И, по сути, полет мага на метле от полета без метлы ничем не отличается. Просто некоторым провокатор всплеска не нужен. Но, к сожалению, к метле сильно привыкаешь, и уже сложно переучиваться на полет без неё. Перемещение при помощи летучего пороха это вообще полет по каминам в чистом виде.

— А что с драконами?

— Дракон, единорог, мантикора, василиск, любое другое магическое животное может послужить не транспортом, а скорее спутником. Обычно летали на драконах, даже в Хогвартс зачастую так путешествовали ученики, но со Статусом Секретности это ушло в прошлое. Так вот, с дракона нельзя упасть потому, что всадник, которого дракон пустил себе на спину, и сам дракон объединены природной магией. И дракон тебя несет по небу в той же мере, что ты его.

— Помнишь, что ты чувствовала в лесу в процессе скачки на единороге? — поинтересовался Гарри. — Именно это единство вело вас по "лесным тропам". А самостоятельное перемещение по лесным тропам тоже задействует твою магию.

— В общем, волшебники путешествуют сами, в той или иной мере, — подытожила Катрин. — Более того, мы привыкли путешествовать за счет своих физических и магических сил, а не когда нас переносят. Транспортов-исключений в Британии два — Хогвартс-экспресс и Ночной Рыцарь. Когда создавался Хогвартс-экспресс, темные маги были резко против этой затеи. Но, увы, Министерству Магии идея Отталина Гэмбла понравилась, и возражений они слушать не пожелали. К счастью, ученики все направляются в одно место, поезд едет по рельсам, устроен просто и не пользуется какими-либо приемами сокращения пути, потому и добирается до места назначения. Это не отменяет того, что поезд небезопасен, антисанитарен и просто унизителен. Но с Ночным Рыцарем ещё хуже! Это надо было додуматься до автобуса, переносящегося с места на место по всей Британии! — возмущенно закончила слизеринка.

— Что в Ночном Рыцаре столь возмутительного? — спросила Гермиона.

— Гермиона, волшебники привыкли переноситься сами в нужную точку, это естественно, — пояснила Катрин. — Автобус смогли сделать таким, что он не разваливается от применения магии, но в момент перемещения автобуса магия каждого волшебника, находящегося в нем, тянет его в ту точку, куда стремится этот волшебник. В общем, он достигает места, куда стремится, но совсем не мягко и спокойно. И все ещё удивляются, почему все незакрепленные предметы слетают на пол! По собственному опыту говорю — если в Ночном Рыцаре кроме тебя есть хоть один пассажир, приготовься летать по салону. Один раз я в нем проехалась и больше не собираюсь, при наличии иных возможностей.

— Почему мы обязаны жить в спятанных от маглов поселках, хотя им открыт весь мир? Почему мы не можем поднять дракона в небо, когда магл может оседать лошадь или пронестись по небув железном подобии птицы? Почему половина областей магии запретна? Почему даже остатки нашего мира пытаются переделать на магловский лад? — с горечью спросил Драко Малфой, поднимаясь из-за стола.

* * *

Сидхе не показывались из Запретного леса до обеда, как их не ждали некоторые прогульщики. Так что обед тоже проходил в дикой спешке — пропускать возможное зрелище никто не собирался.

— И почему никто из леса не выходит? — прозвучал вопрос Терри Бута.

— Во-первых, надо переловить пауков, во-вторых, договориться с кентаврами. Подозреваю, что в замок они вернуться только чтобы труп главного паука продемонстрировать, — ответила Пенелопа.

Первым показался Риссиус, выползший из леса и устроившийся невдалеке от избушки Хагрида.

— Этого следовало ожидать. Из Тайной Комнаты есть лаз в Запретный лес, — прокомментировал Гарри.

— Помню, как мы... — тут Гермиона замялась и перешла с парселтантанга на более привычный язык, — по этому туннелю ящик тащили.

— Там не один тоннель, если я не ошибаюсь.

Всрере древний василиск уютно разлегся на земле, свернувшись парой колец. Школьники от этого явления оживились и многие принялись что-то горячо обсуждать. Затем многие потянулись поближе к месту действия. И не ошиблись — через несколько минут после появления Риссиуса, из леса появились и охотники на пауков.

В этот раз сидхе было всего один, и он нес перед собой доказательства победы над пауками для обитателей замка — полтора паука. Очевидно, остальные уже вернулись назад в Пределы Лета. Вскоре сидхе подошел поближе, и Гарри узнал своего предка. Салазар Слизерин по какой-то причине решил лично отнести пауков к замку.

Огромный черный паук с белыми пропешлинами на мохнатых ногах парил над землей, поджав лапы и замерев в пламенной сети, исходящей из правой руки заклинателя. Другой рукой Салазар вел небольшой вихрь, крутивший в себе переднюю половину паука, при жизни значительно превосходившего размером как обличье несущего его сидхе, так и многих своих сородичей. Черноту паучьего тела и уцелевшей ноги пробивала седина, и все глаза уродливой, украшенной жвалами головы молочно белели. Похоже, паук при жизни был слеп.

А потом распахнулсась дверь в домик Хагрида, и оттуда показались сам полувеликан и его пес.

— Арагог! - грустно воскликнул Хранитель ключей и разрыдался.

Затем Хагрид снова скрылся в хижине и закрыл дверь, не желая смотреть на тело своего паука. Клык же назад в хижину не пошел, оставшись снаружи. Уведев неподвижного паука, пес рванулся к Салазару и начал облаивать его ношу, для самоутверждения. Сидхе на это внимания не обратил, но ещё живой паук в ответ зашевелился и щекнул жвалами. Пес резко отшатнулся, а после ещё одного движения паука рвнул в противоположную сторону.

Но там был василиск. Тот самый гигантский змей, от которого Клык спасался бегством при возможности. Тот, в присутствии которого он жался у ног такого большого и сильного хозяина. С одной стороны паук, с другой змей. Дверь закрыта. Испуганный пес вжался в землю и тихонько заскулил. А летящий в огненной сети паук все приближался.

Всю свою жизнь немаленький волкодав жил с Хагридом на краю Запретного леса. Леса, в котором все существа, попадавшиеся ему на глаза, были либо неагрессивными обитателями Светлолесья, либо гораздо более опасными тварями из Темнолесья, но от них пса спасал Хагрид. Всю свою жизнь Клык был под защитой хозяина, и ему негде было научиться смелости. Но сейчас Темнолесье само пришло в гости к псу. Оказавшись меж двух чудовищ, тот не выдержал и почти пополз вбок. А дверь в спасительное укрытие, хижину Хагрида, была закрыта. Вскоре поскуливание перешло в отчаянный вой, а затем резко оборвалось. Подбежавшим ученикам Хогватса осталось только констатировать смерть от испуга.

* * *

После того, как проблема с пауками разрешилась, ученики Хогвартса расслабились. Многие даже слишком расслабились. Впрочем, к ученикам факультета Равенкло это не относилось — в преддверии экзаменов они погрузились в учебу. Вот и в этот воскресный день Гарри, Гермиона и Драко сидели в библиотеке. Чтобы вытащить туда Драко, пришлось приложить значительные усилия — покидать спальню, где он был в безопасности от Панси Паркинсон, слизеринец откровенно опасался. Закончились его попытки укрыться тем, что кузина почти силой выгнала его учиться. Правда, перед этим старосте Слизерина пришлось провернуть небольшую интригу с целью отвлечения мисс Паркинсон на довольно внушительный срок. И теперь незадачливая слизеринка оказалась втянутой в длительный конфликт с хаффлпаффкой-третьекурсницей. Естественно, хаффлпаффка привлекла однокурсниц, у Панси же помощниц не было, зато было множество доброжелателей, всега готовых подсказать какое-нибудь заклинание. В общем и целом, конфликт был даже удобен ученикам факультета Слизерин, так как помогал без особых усилий поддерживать желаемое отсутствие баллов.

— Бедный Хагрид, — сказала Гермиона, отрываясь от книг. — Потерять своего старого питомца и своего пса...

— Страх может убивать, — ответила Катрин. — Но я никогда не думала, что эта участь постигнет пса Хагрида.

— Не везет что-то Хагриду в эти два года. Ни дракона, ни пса, ни паука. Даже Пушка куда-то увезли. Хагрид сейчас совсем один.

— Значит, он заведет нового зверя. Это же Хагрид, — фыркнул Драко.

Затем все четверо учеников снова погрузились в подготовку к экзаменам. На несколько минут наступило молчание.

— Заведет нового питомца, — сказал Гарри, отрываясь от книги. — Надо бы это проконтролировать.

С тех пор, как Гарри добрался до книжного шкафа в Тайной Комнате, он постоянно читал. В данном случае, это был всего лишь учебник, но и другие книги появлялись в его руках не менее часто.

— И как ты это провернешь? Сам ему подаришь?

— Именно. Сам выберу зверя для него. Кого-нибудь, с кем известно, как совладать. Желательно, ещё детеныша, чтобы привязался к воспитателю. Надо будет обдумать возможные варианты. Думаю, что за лето он себе зверя не найдет, так что можно пока не особо спешить. Но к осени детеныша уже нужно достать.

— Достань безопасного и приручаемого зверя. Чтобы не вышло, как с пауком, — посоветовала Гермиона.

— Совсем безопасного Хагрид не примет, он помешан на монстрах, — возразил Драко.

— Что же, придется тщательно выбирать, — решил Гарри.

— Если ты взялся за это неблагодарное дело, то вперед. Мы поможем советом, если он тебе понадобится, — сказала Катрин.

Глава 16. Министр Магии и прочие визитеры.

После того, как ситуация с нападениями разрешилась, жизнь в Хогвартсе забурлила пуще прежнего. Особенно старались четвертый и пятый Уизли, решившие превратить коридоры замка в чрезвычайно веселое в их понимании место. Вот только Филч такого веселья совсем не одобрял, пытаясь их поймыть и тщательно убирая результаты проделок этих рыжеволосых пакостников. Ловля с поличным была не слишком результативной, а с чисткой коридоров после очередной шуточки было и того хуже. Бедный сквиб банально не справлялся и был готов принять помощь от кого угодно. Чем и воспользовались некоторые равенкловцы, устроившие себе внеплановую практику по бытовым заклинаниям. Впрочем, таковых было немного — большинство готовилось к экаменам более традиционным образом. Также к затее присоединились и двое учеников со Слизерина — идею задобрить Филча они сочли достаточно привлекательной.

В целом, если ученики, кроме лежавших в больничном крыле, вернулись к обычной жизни, то Хагрид погрузился в затяжную депрессию. Выждав неделю, Гарри начал навещать полувеликана, когда находил достаточно свободного времени. Спустя пару таких посещений, Гарри укрепился в своем решении подарить Хагриду нового питомца — скорее всего, новый объект для заботы приведет того в обыденное состояние. Ну а пока оставалось только периодически навещать Хагрида и утешать.

Так что в один из вечеров Гарри как обычно вышел из замка и направился к хижине Хагрида. Компанию ему вызвался составить Драко — у Хагрида его Пэнси искать точно не будет. Солнце почти зашло. Между деревьев Запретного леса светились окошки небольшой хижины лесничего. Мальчики подошли к самой ее двери и постучали.

Хагрид не открывал довольно долго, но затем с той стороны двери послышались шаги. Дверь резко распахнулась.

— Эвона это кто! — Хагрид удивленно посмотрел на Драко. — Малфой! Вы чой-то поздним вечером по лесам шастаете?

Впрочем, это удивление быстро прошло, и Хагрид вернулся к своему ставшему обычным состоянию печали. Все вместе вошли в дом, и Гарри спросил, указывая на прислоненный к стене арбалет:

— А это для чего?

— Да просто так... Ничего... Когда нападения были, запасся... — замялся Хагрид. — Садитесь... Чай приготовлю...

Казалось, он с трудом понимал, что делает. Расплескал воду, почти загасив огонь, нервно отдернул здоровенную ручищу и разбил заварной чайник. Затем он разлил кипяток по кружкам, забыв налить заварки, отрезал большой кусок пирога с орехами.

Постепенно Хагрид разговорился. Вперемешку с рыданиями, он рассказывал, какой Клык был хороший, как сопровождал его в лесу. Периодически он сбивался, приимался рассказывать об Арагоге, о том, что никогда бы не подумал, что его детеныши удут нападать на людей. Вдруг в дверь громко постучали. Хагрид поднялся из-за стола и открыл дверь.

— Добрый вечер, Хагрид.

В хижину вошел Хмури. Лицо у него было мрачное, волшебный глаз бешено крутился. Вслед за ним переступил порог кто-то еще. Вид у спутника директора был весьма странный.

Незнакомец был невысок, но осанист, седые волосы спутаны, усталое лицо озабочено. Одежда его являла собой необычную смесь: костюм в полоску, малиновый галстук, черная мантия и остроносые лиловые ботинки, под мышкой он держал светло-зеленый котелок.

— Корнелиус Фадж, министр магии, — тихо сообщил Драко.

Хагрид побледнел, на лбу у него проступили капельки пота. Он тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Хмури.

— Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры.

— Будете ловить того, кто дал паукам метку фамилиара преподавателя? — поинтересовался Гарри, отрываясь от чая.

— Именно, мистер... — министр обратил внимание на второкурсников.

— Слизерин, — подсказал Гарри. — Действующий глава рода.

На несколько секунд повисло молчание.

— Древняя и громкая фамилия, — сказал министр. — Мы будем ловить преступника. Но действий ждут от Министерства уже сейчас.

Министр повернулся к полувеликану.

— Я... это... я никогда... — Хагрид умоляюще посмотрел на Хмури. — Вы ведь знаете, это не я... Я никогда... профессор Хмури, сэр...

— Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользовался полным доверием профессора Дамблдора, — твердо сказал директор, продолжая вращить глазом. — А сейчас пользуется моим. Он вне подозрений.

Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал.

— Послушайте, Аластор, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела.

— Я вам еще раз говорю, Корнелиус, задержание Хагрида не поможет делу. Ловите лучше какого-нибудь Пожирателя из отвертевшихся.

Фадж нервно повертел в руках котелок.

— Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Аластор. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг.

— Забрать меня? — спросил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда?

— Совсем ненадолго. — Фадж избегал взгляда Хагрида. — Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями...

— В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид.

Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали. Директор открыл дверь. Закутанный в длинную черную дорожную мантию, с холодной, довольной улыбкой на устах, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус Малфой.

— Вы уже здесь, Фадж, — начал Малфой. — Превосходно! Добрый вечер, Драко, Гарри.

— А вы... вам... что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон... да! То есть... прочь из моего дома!

— Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Малфой презрительным взглядом окинул скромное жилище лесничего. — Я искал директора, зашел в школу, и мне сообщили, что директор у вас.

— Что тебе от меня надо, Малфой? — неприязненно спросил Хмури.

— Ужасное известие, Хмури, — театральным голосом протянул Малфой, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Какая трагедия, всего через год после получения этого поста. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы тоже под подозрением. Кто-то же из преподвателей дал паукам доступ в замок. Так что вы временно отстранены, дабы избежать помех в расследовании.

— Отстранение Хмури? Лучшего аврора Британии? — вспылил Фадж. — Это уж совсем крайность... Послушайте, Люциус...

— Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Малфой. — И раз он не в силах был справиться с разгулом преступности, а пауков поймали совсем посторонние лица, то мы совсем не уверены, что в его силах поймать виноватого.

— Хмури не в силах справиться? — Фадж разволновался так, что его верхняя губа заблестела от пота. — А кто же тогда в силах? Покойный Дамблдор?

— Это мы скоро увидим, — лорд Малфой улыбнулся. — Обратите внимание, проголосовали все двенадцать...

Хагрид вскочил на ноги, его черная косматая голова коснулась потолка.

— А-а! — взревел он. — Скольким же вы... вам пришлось... вы надавили... напугали, и люди согласились!

— Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Малфой Хагрида. — Этак вы в вашей ситуации сразу в Азкабан влетите, а там я вам не советую кричать на стражу. Им это чрезвычайно не понравится... Так что советую вести себя тихо и подтвердить свою невиновность и правдивость, — уже более серьезно закончил Люциус Малфой. — А теперь предлагаю выйти из этого хм... дома и поговорить на крыльце. Я не считаю, что дети должны быть в курсе всех решений Попечительского совета.

И он направился к двери. Драко удивленно посмотрел на отца, но быстро взял себя в руки. Хмури скривился, но пошел за лрдом Малфоем. А вот министр задержался, явно ожидая Хагрида.

— Не волнуйтесь, министр, никуда Хагрид из хижины не сбежит. Мы выйдем всего лишь на крыльцо, — обратился к нему Люциус Малфой. — Пусть спокойно собирается.

— Мы поможем, — вызвался Драко.

После ещё минуты колебаний министр присоединился к Хмури и Малфою и закрыл дверь.

— Слушай и запоминай, Хагрид, — резко начал Драко. — В твою виновность никто всерьез не верит. Тебе просто не откуда было взять амулет-ключ для паука. Но директор решил тебя сдать, чтобы иметь время на поиск "настоящего" виновника. Думаю, никто не сомневается, что авроры "найдут" того, на кого укажет их легендарный сослуживец, а для некоторых и наставник. Министру надо пока просто изобразить деятельность. Как попадешь в Аврорат, сразу потребуй проверку с Сывороткой Правды. Это твой единственный шанс — ты у нас нелюдь, так что виноват по определению, а связей или богатства у тебя нет. Запомни, проверка с Сывороткой Правды! Заодно и от причастности к убийству Миртл отмажешься окончательно.

— И что мне грозит? — спросил Хагрид.

— Скорее всего, когда ты под Сывороткой расскажешь, что не причастен, тебе даже вернут право носить палочку. За простое выращивание пауков ты уже достаточное понес наказание...

— Хагрид, где вы там, — оборвал его голос министра, раздавшийся из-за двери.

— Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в свое кротовое пальто.

* * *

Хмури действително был временно смещен с поста директора, но школу не покинул. Место директора и директорский кабинет заняла профессор МагГонагалл.

— Вот и убрали этого просветленного палача от учеников, — довольно заявила Катрин, когда они шли на ужин с очередного занятия по этикету. — Жаль, не очень надолго.

— С его связями в Аврорате, расследование будет таким, как ему нужно, — согласился Драко, входя в Большой зал. — Он ещё вернется.

Когда вся школа собралась в зале, профессор МакГонагалл встала чтобы сделать объявление. Вскоре разговоры затихли, и все внимание обратилось на исполняющую обязанности директора. После чего МакГонагалл объявила, что завтра в школу прибудут авроры с целью провести расследование.

Поужинав, Гарри и Гермиона поднялись из-за стола одними из последних. Кроме них и Катрин с Драко в зале оставались только несколько припозднившихся гриффиндорцев, погруженных в застольную беседу. Проходя мимо гриффиндорцев, Гарри остановился и прислушался к ним. Разговор касался авроров и магловских полицейских, а также их методов расследования.

— Да ничего авроры не найдут, — заявил Драко, подходя к равенкловцам. — Кроме того, что директор прикажет. Следы магии снять в Хогвартсе почти невозможно.

— А если действительно взять отпечатки пальцев с полученного пауком ключа от защиты, как полиция у маглов? — возразила Гермиона.

— Отпечатки пальцев? — удивился слизеринец. — Что это?

Следующие несколько минут, в течение которых к ним присоединилась Катрин, а гриффиндорцы доели и удалились из зала, Гермиона объясняла, что такое отпечатки пальцев. Драко презрительно кривился.

— Эти магловские методы могли бы чего-то дать, но только полный идиот стал бы брать такой артефакт голыми руками — в этом случае можно проследить последнего мага-владельца. Хотя я сильно сомневаюсь, что маглы могли придумать что-то действительно толковое.

— Что-то толковое? — возмутилась Гермиона. — Маглы уже на луну полетели и высадились, скоро полетим на Марс.

— А дальше что? — с легким интересом спросил Гарри.

— А дальше будут другие планеты — Венера, Уран, Нептун, Плутон! А дальше — за границы Солнечной системы.

— Насчет Луны и Марса сказать ничего не могу, не был. Но что маглы на Плутоне заслуживающего полета нашли, совсем не понимаю. Холодно и лед один. Разве что граница с Тир'на'Ног тонкая и рвется от применения магии. После чего можно наблюдать изменчивый текущий лед. Из него даже статуи сделать можно. Правда, чтобы они не растекались, пришлось спешно учиться "закрываться". Впрочем, это умение мне пригодилось, когда мы в начале года на магловском транспорте ехали.

— Ты был на Плутоне? — ошеломленно спросила равенкловка.

— Аид сводил на названную в честь него планету, — пояснил Гарри. — Некоторое время интересно, но быстро надоедает. А что ты удивляешься? Сидхе Зимы Аристе за тысячелетие все наше звездное скопление обошла и сделала огромный макет с учетом всех возмущеий местоположения. Он просуществовал целым почти десять тысячелетий после её ухода в небытие, а потом из него кто-то кусочек с Солнечной системой выдернул. Искать этот кусок всем было откровенно лень, создали копию. Этот макет — одно из немногих практически стабильных мест Пределов Зимы.

Гермиона потрясенно молчала.

— Так, с сидхе понятно. А волшебники? — сказала она в итоге.

— Лекцию об ухаживании в среде чистокровных волшебников тебе слушать пока рановато, — заявила староста Слиерина. — Достаточно знать, что обещания типа "Я подарю тебе лунный камень" принято выполнять. И этой традиции минимум полтысячелетия.

— Мой дед, Абраксас Малфой, подарил такой бабушке. На самом деле сложно не попастьна Луну, а выжить там. Дед рассказывал отцу, что для этого надо выучить несколько заклятий и раздобыть парочку артефактов. В целом, у деда на подготовку полгода ушло. Правда, с артфактом он намучался.

— А в чем дело? — заинтересованно спросила Катрин.

— Так Амулет Пустоты абсолютно запрещенный, в нем, видите ли, достаточно переверуть из уже имеющихся рун и добавить дну дополнительную, чтобы получить боевой артефакт, от последствий воздействия которого не все целители Мунго спасти могут. Вот Министерство и запретило.

— Всегда так, — согласилась Катрин.

— Почему всегда? — спросила Гермиона.

— Все сильные классические артефакты запрещены, так как легко превращаются в оружие, — пояснила слизеринка. — Новые же создать вряд ли получится — в Азкабан попадешь в процессе. Ну не нужно никому в Министерстве, чтобы мирные маги могли от авроров отбиться. Даже если создашь что-нибудь новое и полезное, Министерство конфискует. На какой-нибудь заколдованный предмет вроде нового самопомешивающего котла или метлы ещё может выдать разрешение, но не более того. Артефакты же сложнее гоблинского меча или напоминалки это неконтролируемая сила, которой может воспользоваться любой. С зачарованными предметами чуть лучше, но не более того. А уж с предметами быта огромная проблема — Отдел по ограничениям по применению волшебства к изобретениям маглов никто не отменял. И никого не волнует, что те же заварочные чайники у магов и маглов одинаковы.

— А почему все подчиняются Министерствам Магии? На чем основана их власть в разных странах? — поинтересовался Гарри, которому давно хотелось получить ответ на этот вопрос.

— На Статусе Секретности, разумеется, — ответила Катрин. — Министерство его более-менее успешно поддерживает, а Век Костров всем слишком памятен, сколько его не отрицай. Нового никто не хочет. Если рухнет Статус, то сначала маглы уничтожат магических существ, затем за магов примутся. С уходом язычества маги перестали быть служителями богов, а магические существа — их творениями. Теперь мы... как же это... а, исчадия дьявола, по крайней мере, в Европе.

— Почему все так уверены во враждебности маглов? — возмутилась Гермиона.

— Во-первых, один Век Костров уже был. Во-вторых, маглы воюют даже с такими же маглами, только верящими по-другому или просто живущими по другую сторону границы. Что же они сделают с существами, столь непохожими на них? Сначала испугаются нашего непонятного могущества, а потом перебьют во имя безопасности. Начут с магических существ, как наиболее непохожих, потом за магов примутся. Маглы, да и не только они, всегда страшились непонятного. А отбиться мы вряд ли сможем в случае прямого конфликта — даже если одному магу хватит сил заавадить сто маглов, то следующая сотня его убьет. Маглов слишком много, они вполне смогут забить магов и магических существ кулаками, даже если все оружие вдруг исчезнет.

— Представляю себе маглов, пытающихся пробить драконью чешую руками, — усмехнулся Драко. — Но это не отменяет того, что если маглы узнают о нас, то испугаются и сочтут чуждыми. А значит, попробуют уничтожить как врагов.

— А у магов нечем ответить? — спросил Гарри.

— Разве что собрать десяток мастеров-ритуалистов и за год методично пройтись по миру землетрясениями, наводнениями, ураганами и прочим, превращая мир в место, непригодное для маглов. Ведь подобное подчинение стихий является самым началом высшего уровня одной из ветвей ритуальной магии — разрушать проще, чем создавать, — ответила Катрин. — Еще сто лет назад это было вполне реально, но не сейчас, мастеров не осталось, а обучиться до такого уровня, избежав внимания авроров в процессе и, соответственно, не попав в Азкабан, не выйдет. На первой— второй попытке попрактиковаться обнаружат.

На этом месте разговор был прерван — в Большой зал зашел Салазар Слизерин. Сидхе выглядел довольным, но потрепанным. Доспех был покрыт зарубками, которые медленно затягивались.

— Это что же с ним произошло, что даже на доспехе из воплощенной магии отразилось, — ошеломленно прошипел Гарри. — Где можно было так собственную суть повредить?

— На верхних этажах Хогвартса, — ответил Основатель.

— А что там? — составила фразу на парселтанге Гермиона.

— Может быть, перейдете на английский? Не все тут змееусты, — раздраженно попросила Катрин.

— Я спрсил, где он так пострадал, — пояснил Гарри.

— Меня потрепало в процессе поисков на верхних этажах Хогвартса. А точнее, на восемнадцатом и девятнадцатом, — сообщил Салазар Слизерин. — Один предмет искал, оставленный на семнадцатом перед уходом из замка. За тысячелетие та комната слегка переехала. Пришлось поискать. Нашел на девятнадцатом.

— Но в замке никто не поднимается выше восьмого! — удивилась Гермиона. — Правда, я как-то раз видела лестницу выше.

— И правильно делаете, что не поднимаетесь — нестабильные этажи смертельно опасны.

— А сколько всего этажей в замке? — заинтересовалась равенкловка.

— Разделение Источника сделало Хогвартс чем-то средним между обиталищем сидхийского Дома и обычным замком, — объяснил сидхе. — Он чрезвычайно хаотичен по своей внутренней структуре. Но мы сумели выделить башни, а также практически стабилизировать семь этажей. На них сейчас только лестницы перемещаются. С восьмым было чуть похуже, но удалось обойтись только одной комнатой с изменчивым содержимым. Но уже на девятый лезть опасно. С двенадцатого и выше школьник уже вряд ли вернется.

Глава 17. Авроры.

Хагрид вернулся в свою хижину примерно через неделю после ареста. Авроры продержали полувеликана в камере при Аврорате три дня, прежде чем позволили все-таки воспользоваться Сывороткой Правды. А потом его не выпускали из камеры ещё несколько дней. Но в конечном итоге, после того, как Люциус Малфой, которому заключение Хагрида было не слишком полезно в связи с бессмысленностью порчи репутации покойного Дамблдора, привел в действие свои связи, авроры отпустили Хагрида, и начали собираться в Хогвартс. Но радость полувеликана, вызванная освобожденем, продолжалась недолго, после чего он вновь погрузился в траур по своим питомцам, вяло пробурчав благодарность в адрес лорда Малфоя в присутствии Драко. Все-таки, Хагрид все ещё сильно недолюбливал эту семью и был предан памяти покойного Дамблдора и его идеям.

За пятничным обедом Минерва МакГонагалл представила ученикам Кингсли Бруствера, высокого лысого чернокожего колдуна с золотым кольцом в ухе, и возглавляемый им отряд авроров. После обеда авроры рассредоточились по школе. Некоторые принялись наклыдывать какие-то заклинания, ещё один повсюду ходил с прозрачным кристаллом и осматривал потолки сквозь него. Остальные же занялись общением с учениками, чему равенкловцы искренне удивились — ученику просто неоткуда было взять амулет-ключ. Впрочем, многие быстро поняли, что нормального расследования ситуации ожидать не стоит, иначе авроров бы позвали после первого нападения. А сцена дружелюбного общения предводителя авроров и его старого наставника, ясно указала, что расследование действительно закончится так, как скажет Аластор Хмури. В общем, авроры ходили по школе и ловили учеников в коридоре.

Потом они заняли одну из многочисленных пустующих комнат, после чего начали было последовательно вызывать учеников. Но тут уже возмутились преподаватели, так что аврорам пришлось вернуться к прежним методам. Хотя Хмури был крайне раздражен помехами в работе авроров, деканы факультетов, за исключением временно директорствующей Мак Гонагалл, оказались на другой стороне. Да что тут говорить, его не поддержала даже преподавательница Прорицания, чем незначительно повысила уважение к себе со стороны большинства учеников, считающих её полубезумной.

Начали авроры с расспросов наиболее дружественного факультета, Гриффиндора, на котором и учились большинство из них. Первыми расспрашиваемыми был старосты, затем остальные старшекурсники. Выслушав Перси Уизли, который недавно предпринял очередную безрезультатную попытку помириться с Пенелопой, закончившуюся совсем не мирно, и был мягко скажем зол на всех равенкловцев и слизеринцев разом, а не только на саму девушку и её нынешнего кавалера со змеиного факультета, так что наговорил многое. Невилл Лонгботтом, Дин Томас и Симус Финниган в процессе аврорских расспросов вспомнили Орден Василиска и Дракона и даже сумели определить кое-кого из его членов. Авроры уцепились за показания милого мальчика, сына безвинно пострадавших коллег и ученика Хмури, как псы за шкуру медведя. У них было хоть какая-то информация, с которой можно было работать.

Так что следующими стали слизеринцы, как привычные ещё со школьных лет противники. Начал, как этого и следовало ожидать в группе, состоящей преимущественно из молодых и неопытных авроров, самый нетерпеливый.

* * *

На очередное занятие по этикету и традициям Катрин вовремя не явилась. Учитывая, что подобные опоздания не были чем-то необычным, Гарри не обеспокоился. Во всяком случае, первые десять минут. Так что он опять сидел в кольцах Риссиуса и наблюдал за спорящими Драко и Гермионой.

— Где же Катрин? — оторвалась от спора Гермиона.

— Думаю, нынешний ухажер задержал, — ответил Драко.

— И кто же он? — поинтересовался Гарри.

— А я знаю? Она их меняет каждые две-три недели. Год назад я ещё пытался что-то узнать о личной жизни Катрин, но, в конце концов, это мне надоело. Характер у неё от матери унаследованный, никто из ухажеров долго не выдерживает. Но сегодня кузина собиралась на свидание, даже платье надела. В любом случае, с кем бы она ни встречалась сейчас, после свидания она пойдет назад в гостиную, переодеваться.

После этого Драко и Гермиона возобновили разговор, а Гарри вернулся к своим размышлениям. Ещё через несколько минут, он поднялся, перебрался через оставшегося лежать василиска и направился к двери.

— Гарри, ты куда? — удивилась Гермиона.

— К гостиной Слизерина, — ответил равенкловец, открывая дверь одной рукой, а второй поглаживая голову Ириссахса, лежащую на его плече. — Занятие запланировала Катрин, рассказывать должна была тоже она, так что без неё не начнем все равно.

Риссиус зашевелился и пополз за Гарри. После того, как кончик хвоста василиска миновал дверной проем, Драко встал со стула и закрыл дверь за древним змеем.

* * *

Гарри скользил по школе. Жизнь с василисками многое изменила в его магии и в нем самом. Вот и сейчас, когда ему было не до того, чтобы старательно играть в обычного мага, его ноги не отрывались от каменного пола замка Хогвартс. Он совершенно не обращал внимания, что обувь для скольжения не предназначена, что под его ногами не гладкий лед, а истрепанный временем камень, что человеческие ноги просто не могут сколько-нибудь долгое время двигаться так, как это делали ноги юного сидхе Смерти. Но для Гарри, чье тело было воплощенной магией, это не играло особой роли. Он слишком во многом был василиском, и стремительное скольжение было давно привычно.

Лестница, ведущая в подземелья, практически не задержала Гарри, разве что скольжение ненадолго переходило в парение, а на самой лестнице оставался след из серого праха. Впрочем, Хогвартс практически сразу начал затягивать повреждения. Гарри скользил себе дальше, а за ним полз древнейший василиск Британии и, возможно, всего мира. А затем со стороны слизеринской гостиной, куда и направлялся Гарри, донесстя возмущенный крик.

— ... да как вы смеете!

— Я аврор. Я смею, — ответил неизвестный мужчина. — А теперь слушай сюда, Лестранжевская сучка. Ты староста, должна многое знать из творящегося на факультете. И если ты мне не скажешь, кто из вас, слизеринцев, впустил в замок паука, то составишь компанию матери в Азкабане.

— Я уже сказала, что ничего не знаю о том, кто натравливал паука. А с чего вы вообще взяли, что это слизеринец? И ученик? Нам что, надо подставлять символ своего факультета?

— С того, что ни один слизеринец не пострадал. И с того, что попытки избавиться от маглорожденных вполне в духе слизеринцев. Так что ты мне все сейчас расскажешь, — заявил мужчина.

Что он при этом сделал, неясно, но судя по звукам, ответом аврору послужила пощечина, звук которой Гарри, уже подошедший близко к разговаривающим, без труда опознал.

— Инкарцеро! — сказал аврор, после чего послышался звук падения.

Когда Гарри добрался до коридора перед входом в гостиную Слизерина, то увидел связанную Катрин, лежавшую на полу, и стоявшего над ней молодого черноволосого мага в аврорской мантии. А затем к аврору стремительно скользнул Риссиус. Салазар поручил ему защищать школу и учеников от тварей Запретного леса, и древний василиск тысячелетие выполнял свой долг. Для защиты от людей существовал Ужас Хогвартса, но здесь и сейчас был не костяной дракон, а василиск. Напав на ученицу, аврор потерял статус гостя.

— Не убивай, — только и успел прошипеть Гарри метнувшемуся мимо него василиску.

Аврор обратил внимание на шум и повернулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть Риссиуса. Он даже успел закрыть глаза, так и не встретившись взглядом с василиском. После чего в Риссиуса полетели заклинания. Вот только Ступефаи василиск проигнорировал, а когда аврор вспомнил про Конъюнктивус, который им рекомендовали использовать перед отправкой в замок, Риссиус приблизился почти вплотную. Да и точность аврора, все ещё стоявшего с закрыми глазами, оставляла желать лучшего. Так что хвост василиска на Ослепляющее заклинание никак не прореагировал — чешуя на нем была толстой, да и глаз в местах попадания не наблюдалось.

Через несколько секунд василиск уже обвился вокруг аврора и сжал кольца. Раздался хруст сломанных костей. Когда Гарри приблизился, Риссиус все ещё продолжал держать аврора.

— Лорд Слизерин, спасибо вам за помощь, — официально обратилась к нему Катрин. — Не могли бы Вы освободить меня.

— У меня нет с собой острой чешуйки, которую я обычно использую как нож, кавно как нет и ножа для нарезки ингредиентов из набора для зельеварения. А контрзаклятья я не знаю. Надо будет потом в книгах посмотреть. А сейчас придется обратиться к слизеринцам, сидящим в гостиной факультета.

Портрет Салазара Слизерина подвинулся при первой же просьбе, после чего Гарри вошел внутрь. Риссиус все ещё продолжал держать аврора, уже прекратившего попытки вырваться и, кажется, близкого к потере сознания. Уже через пару минут Катрин была свободна, а аврора потащили в больничное крыло.

— А теперь слушай сюда, аврор, — передразнила его Катрин, проходя мимо. — Нападать на учеников Хогвартса опасно для здоровья и карьеры. Стражу василиска никто не отменял. Так что не делай глупостей, ты же не хочешь повторить судьбу прошлогоднего тролля?

* * *

— Что авроры себе позволяют?! — возмущенно вскричала Гермиона, услышав о произошедших событиях от непосредственной участницы.

— Я дочь Рудольфуса и Беллатрикс Лестранж, — ответила Катрин. — По мнению авроров, мне самое место рядом с родителями. К тому же, я на четверть нелюдь. И последняя живая представительница рода Лестранж вне Азкабана. Защитить меня просто некому.

— А лорд Малфой? Или другие родичи?

— Дядя в серьезную конфронтацию не пойдет, ему своя семья важнее. А что касается рода Блэк, в котором родилась моя мать, то его последний представитель тоже в Азкабане. В младшем поколении Блэков во время войны Темного Лорда с Министерством были три женщины, включая мать, и двое мужчин. Регулус мертв, Сириус в Азкабане. Старшее поколение, увы, уже мертво. Так что этот род почти угас и растерял влияние. Мертвые дриады тем более не способны никому помочь.

* * *

Авроры продолжали оставаться в школе и искать виновника паучьих нападений. Но судя по их поведению, расследование зашло в тупик. Или, что более вероятно, Хмури никак не мог найти козла отпущения. Периодически авроры пытались допрашивать то одного, то другого слизеринца или равенкловца, но ничего подобного эпизоду с допросом Катрин, не повторялось. Судя по всему, основной причиной подобной мягкости был древний василиск, наловчившийся оказываться в месте очередного допроса через минуту после его начала. В его присутствии решимость авроров куда-то исчезала. Стоит отметить, что в ответ на попытки обвинить василиска в нападении на аврора, уже через двое суток вышедшего из больничного крыла, Катрин просто предоставила свои воспоминания о произошедшем в распоряжение дяди. И Люциус Малфой не упустил такой возможности пройтись по репутации Аврората.

Впрочем, особого желания осудить Риссиуса ни у кого не возникло. Более того, в ответ на подобное предложение Хмури, работники Аврората ответили, что василиска потом придется уничтожать им, а совсем не Комиссии по обезвреживанию опасных животных. Аврорам же жить пока ещё хочется.

— Гарри, а как василиск определяет, где авроры собираются устроить допрос? — поинтересовался Терри Бут после того, как допрашивавшие его авроры спешно удалились, услышав за спиной шипение сразу после попытки запугать второкурсника.

— Внутристенные переходы, ведущие в любую часть замка, тысяча лет практики и знание, от кого исходит угроза, — ответил Гарри и верулся к чтению учебника.

— И всего то? — разочаровано спросил Терри.

— Ты надеялся на какую-то необычную способность, не указанную в книгах? Увы, нет. Жизненный опыт зачастую работает не хуже.

* * *

За три дня до экзаменов профессор МакГонагалл сделала за завтраком еще одно объявление.

— У меня хорошие новости, — начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.

— Хмури возвращается! — шумно обрадовались многие гриффиндорцы.

— Поймали того, кто впутил пауков в замок! — воскликнула Деметра.

— Матчи по квиддичу возобновляются! — вопил капитан гриффидорской сборной.

— Профессор Спраут известила меня, — продолжала МакГонагалл, когда гвалт стих, — что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. Хочу вам напомнить, что одна из жертв, возможно, знает, кто именно привел паука. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника.

Зал радостно зашумел. Гарри же только вздохнул. Он не верил, в то, что настоящий виновник будет найден. Память так легко изменить, если она ничем не защищена. Тем не менее, у Хмури оставалось все меньше времени на поиск того, кого можно было обвинить в организации нападений.

* * *

Следующим утром замок Хогвартс явственно вздрогнул. Ученики, успевшие вскочить на ноги и подойти к окнам, ещё успели заметить столб воды, взметнувшийся возле берега озера, когда замок вздрогнул ещё раз.

Когда через несколько секунд Гарри вспомнил, что под озером расположена Тайная Комната, то заскользил в подземелья так быстро, как только мог. Во второй раз за год камень лестниц рассыпался прахом под ногами спешащего сидхе, чтобы восстановиться под действием магии Хогвартса.

— Откройся, — громко прошипел Гарри, поравнявшись с дверью в комнаты профессора Снейпа.

И проход в Тайную Комнату начал открываться. Ещё несколько минут ушло на путь по тоннелю, идущему под школой. Но недалеко от конца коридора Гарри наткнулся на препятствие. Коридор был завален крупными каменными глыбами до потолка. Прошипев что-то не очень приличное, Гарри направился назад, останавливаясь через каждые несколько секунд и громким шипением требуя у стен открыться. Стены не слушались, а где находится нужный проход, Гарри не знал. В конце концов, когда Гарри уже добрался до трубы, через которую можно было попасть к Тайной Комнате из женского туалета, после очередной команды послышался скрежет отодвигающегося куска стены. Так Гарри попал в боковой проход и, пригибаясь, направился назад в логово василиска.

Миновав обвал, Гарри вскоре добрался до конца коридора. Стороннему наблюдатель показалось бы, что Гарри вывалился из стены на высоте человеческого роста, но единственнопу постороннему в Тайной Комнате было не до наблюдения за стенами. Этим посторонним был Невилл Лонгботтом. Гриффиндорец стоял, надежно зафиксированный Риссиусом, и, судя по всему, дрожал от страха. В нескольких шагах от них валялся какой-то меч. У выхода из Тайной Комнаты над кучкой пепла стоял Салазар Слизерин.

— Уничтожение феникса? — удивился Гарри.

— Гнев Лета, — ответил Основатель. — Уничтожение и обновление.

— Разрушение планов, — сказал Гарри. — Я так хотел Фоуксом при случае пообедать.

Как выяснилось, Салазар решил с утра навестить своего василиска, почувствовав, что что-то не в порядке. Судя по всему, кто-то, скорее всего Хмури, додумался вручить Лонгботтому меч и отправить против василиска. Учитывая, что приказ охранять учеников никто не отменял, а меч был достаточно опасен, план по отвлечению василиска сработал практически идеально. Салазар едва успел пресечь попытку феникса выклевать Риссиусу глаза. Взрослый волшебник, сопровождавший Лонгботтома, успел сбежать и завалил за собой тоннель.

Расспросы гриффиндорца не дали ничего — посланца директора он не знал, а переместил его сюда феникс. От самого же Лонгботтома требовалось только пробраться в Тайную комнату по внутристенным переходам, чтобы феникс понял, куда перемещаться. После своего появления, неизвестный волшебник попросил гриффиндорца засунуть руку в Распределяющую Шляпу, откуда Лонгботтом и достал меч. Когда стало ясно, что план провалился, волшебник просто ушел, забрав с собой Шляпу и завалив проход. Все равно, василиск не стал бы убивать ученика.

Оставив меч, валяться на полу, сидхе направились к выходу, прихватив Лонгботтома.

* * *

— Аврор под оборотным зельем? — предположила Гермиона.

— А может, сам Хмури, — ответил Гарри. — Не думаю, что подобная попытка повторится. И уж точно не в этом году.

— Но уже через год про эту историю подзабудут, после чего уничтожить фамилиара самого Салазара Слизерина вряд ли кто-то решится.

— Именно. Так что последнюю в ближайшие несколько лет попытку избавиться от Риссиуса директор провалил.

— Так что можно оставить события этого года позади и спокойно заняться подготовкой к экзаменам.

— Будто мы ей не занимаемся, — фыркнул Гарри. — Но ты права, вряд ли директор до конца года ещё что-то сотворит. Лонгботтома он потренировал, от василиска избавиться не смог, пора ему и на покой.

— Такое впечатление, что ты бы предпочел, чтобы этот покой был вечным, — заметила равенкловка.

— Он пока ещё не настолько мне мешает, чтобы я счел нужным приспосабливаться к новому директору. Но ты права, к этому движется.

Обсудив утренние события, равенкловцы вновь погрузились в библиотечные книги.

* * *

За день до экзаменов профессор МакГонагалл объявила, что, к сожалению, профессор Локхарт не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться. Эта новость крайне обрадовала не только большинство учеников, но и многих преподавателей. В связи с этими событиями ежегодный экзамен по Защите от Темных Искусств был отменен. Тем не менее, СОВ и ПАУК по-прежнему включали его.

Уже вечером стали известны подробности этой потери памяти. Как сообщили старшекурсники, один аврор решил допросить Локхарта и раскрыл секрет его подвигов. Профессор, естественно, воспользовался своим любимым и, похоже, единственным заклинанием. Аврор его отразил обратно. В результате память потерял сам профессор.

— Похоже, авроры получили свою жертву, — прокомментировала новость Катрин.

Слизеринка оказалась абсолютно права — спустя пять дней в натравливании пауков действительно обвинили Локхарта. Согласно мнению авроров, профессор решил натравить на школу пауков, а потом заполучить ещё один подвиг, стерев память настоящему герою. Так что сразу после того, как Гилдерою Локхарту вернут память, его будут судить. С учетом того, что память вряд ли вернется, опровергуть обвинения Локхарт не сможет, так что такое закрытие дела было очень удобно аврорам. Впрочем, восторженные поклонницы златокудрого героя вряд ли поверят аврорскому вердикту, но кому есть до этого дело.

Профессор Хмури же с готовностью подтвердил, что выдал Локхарту метку фамилиара для его питомца. После того, как Локхарта забрали, отставной аврор вернулся на пост директора.

Эпилог. Конец года.

В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по Защите от Темных Искусств, вылечили парализованных. Впрочем, с учетом грядущих экзаменов, лучше бы не лечили. Во всяком случае, именно к такому мнению пришли Колин Криви и Джастин Финч-Флетчли. Но директор их успокоил, даровав индивидуальное право не сдавать, так как они слишком многое пропустили.

Экзамены у равнкловцев серьезных проблем не вызвали. Несмотря на все волнение Гермионы, они с Гарри надеялись снова войти в пятерку лучших учеников на своем курсе. Так что на банкет они шли вполне доволные своей учебой в этом году. Настроение Гарри портило только осознание, что ничего съедобного и вкусного на этом банкете не будет. Увы, обычные творения домовиков не могли удовлетворить его причудливый вкус, сформированный жизнью с василисками.

Банкет прошел ровно так, как и ожидал Гарри. Сначала было объявлено о том, что Невилл Лонгботтом награждается дополнительными баллами, без которых выиграл бы Хаффлпафф, потом вручали кубок Гриффиндору. Слизерин и Равенкло с нулевым количеством баллов поделили последнее место. Впрочем, к речи директора никто особо не прислушивался. Равенкловцы просто дождались разрешения декана и приступили к еде. Стоит отметить, что за этот год раскол среди преподавателей только усилился. Так профессор Флитвик устроился за столом своего факультета, рядом со студентами. Так же поступил и профессор Снейп. Посреди речи директора из-за преподавательского стола встал Филч — судя по всему, баллами наградили кого-то вроде четвертого и пятого Уизли. Присоединившись к равенкловцам, завхоз, на чьих коленях устроилась Миссис Норрис, приступил к еде.

* * *

Как выяснилось, результаты экзаменов оправдали ожидания Гарри и Гермионы. Собрав свои вещи и получив предупреждение о недопустимости применения магии на каникулах, равенкловцы направились к выходу из замка.

— Гарри, а где твои вещи? — спросил Терри шедшего налегке соученика.

— У меня ещё пара дел в Хогвартсе, — невозмутимо ответил равенкловец. — Так что я вас провожу и вернусь.

— А если преподаватели будут возражать?

— Против чего? Я пока ещё законный хозяин замка и имею право находиться в нем, — сообщил Гарри, на что у Терри Бута возражений не нашлось.

Проводив Гермиону к Хогвартс-экспрессу, Гарри направился назад в замок. С учетом того, что директор все-таки сумел найти проход в Тайную Комнату, Салазар Слизерин решил усились её защиту на случай, если Хмури или кто-либо из его приемников все-таки раздобудет ещё одного феникса. Василиска терять не хотелось, убежище тоже. Гарри такие планы предка полностью одобрял, не желая, чтобы в его личную бибиотеку мог попасть кто угодно. К тому же, он собирался этим летом её пополнить. Да и с Хагридом стоило поговорить, чтобы понять, достаточно ли он пришел в себя для заботы о новом питомце. В общем, юный сидхе на пару дней возвращался в свой замок...