Попаданец 2в1. Пупсик

Мне еще вчера рассказали, что каждая подданная герцогства обязана ежемесячно заполнять три накопителя (обычных, не больших и не маленьких, которые тоже бывают) в качестве налога. Что значило сливать в пользу государства всю накопленную женщиной примерно за два дня ману.

Заполняли маной накопители в помещениях налоговой службы, которые находились едва ли не на каждой улице. О сданном объеме делали соответствующую отметку в документах. Ближайший офис местной налоговой, кстати, всего через два дома от нашего кафе. Липа показала мне его, когда мы гуляли с ней вчера утром около фонтана. И сообщила, что обеспечивать энергией герцогство — главная обязанность любой подданной.

— Еще четыре "фирменных", Пупсик, — сказала Липа.

— Вместе с этими двумя? — спросил я.

Поставил на поднос, с которым пришла девушка, две чашки с кофе.

Щеки Липы от духоты покрылись румянцем, в ее взгляде я видел усталость.

— Нет, это новый заказ. И приготовься: в бильярдной сразу два стола запросили счет. Так что скоро за теми столиками появятся новые гости. И первым делом, наверняка, закажут твой кофе.

— Меня уже тошнит от запаха мионского крема, — пробормотал я.

"Могу сменить его на другой", — сказал Ордош.

"Нет уж, тогда мне придется варить несколько видов "фирменного" кофе".

— Что ты сказал? — перекрикивая шум, спросила Липа.

— Хорошо, говорю. Относи эти чашки и возвращайся за следующей партией.

— Хоть бы сок кто-нибудь заказал, или чай. Надоело уже таскать только алкоголь и этот кофе. Да и набегалась — сил нет.

— Потерпи, — сказал я. — Через два часа перестанем впускать новых гостей. Беготни станет поменьше.

Липа усмехнулась, поправила шпильку, что удерживала челку, не позволяя той падать на глаза.

— Никак не привыкну к тому, что меня успокаивает мужчина, — сказала она. — Очень... странно это. И ты странный, Пупсик.

— Ты мне уже об этом говорила, — сказал я. — И не только ты. Беги, кофе остывает.

— Ха! А ты научился командовать женщинами, Пупсик, — сказала Елка. — Это прикольно.

Елке почти весь день приходилось слоняться без дела, после того как унесли бильярдные столы. Большую часть времени она проводила теперь на кухне, у поваров. Но иногда, как сейчас, замирала рядом с барной стойкой. И хитрыми кошачьими глазами наблюдала за моей работой.

— Да какие они женщины, — сказал я. — Девочки. Почти дети.

— Знаешь, мне чо-то все чаще кажется, что ты не мужик, — сказала Елка.

— А кто?

— Переодетая в неправильного мужика баба.

"Не понял, — сказал я. — Нас оскорбили или похвалили?"

"Привыкай, друг мой, — сказал Ордош. — Твое желание вести себя по-мужски, в глазах местных наделяет тебя женственностью".

— Почему? — спросил я у Елки.

— Потому что Липа сказала верно: для мужика ты слишком странный. Но если представить, что ты переодетая баба...

Я слушал Елку и манипулировал кофейными чашками.

— Ну, это не сложно проверить.

— Как? — спросила Елка.

— У меня есть доказательства того, что я мужчина, — сказал я. — Не скажу, что железные, но есть. Вот здесь.

Я прижал ладонь к фартуку, ниже пояса, показывая, где именно прячу эти самые доказательства. И даже слегка сжал их.

Готов поклясться, что Елку мой жест смутил! Она покраснела!

Крутой бандит (бандитка?) повела себя, как зеленый подросток!

— Да ну тебя! Дурак! — сказала она, с трудом отведя взгляд от моей руки.

— Возможно, дурак, — сказал я. — Но точно не женщина.

Разлил по чашкам кофе.

— Зачем ты тычешь в чашки зубочистками? — спросила Елка.

Мне показалось, собственная реакция на мои слова и действия разозлила ее.

Главное, чтобы она не стала срывать злость на мне. Очень не хочу с Елкой ссориться.

— Проверяю пену. Главный секрет приготовления кофе — в правильной пенке: если она не удалась, то напиток лучше вылить, чтобы не позориться перед потребителем.

Вновь ощутил в воздухе аромат мионского крема, брезгливо поморщился.

— Готово, — сказал я. — Может, налить и тебе чашечку?

Елка не ответила.

Я поднял голову и увидел, что девушка, забыв обо мне, смотрит в сторону входной двери. Удивился выражению ее лица. Девушка напомнила мне сторожевого пса, который заметил на пороге хозяйского дома чужака и оскалил зубы.

— Что там?

Я посмотрел в зал. В проходе между столами стояли три женщины: невысокие, с серьезными лицами. Две из них осматривались, третья, светловолосая, "бодалась" взглядом с Елкой. В руках каждой из женщин — серый бумажный пакет.

Я отметил, что сидящие за столами гости, замечая вновь пришедших, тут же умолкают. Через минуту я слышал голоса только тех женщин, что занимали столы в бывшей бильярдной.

"И что тут назревает? — спросил Ордош. — Нас грабят? Или это наезд?"

Светловолосая, которую я выделил из этой троицы, посчитав за главную, усмехнулась и направилась к Елке. Я заметил, что бумажный пакет выскользнул из ее пальцев и упал на пол. В руке женщины увидел большую (и очень корявую, на мой взгляд) штуковину, которую местные называют "пулеметом".

Я уже интересовался этим оружием. Громоздкий пулемет, как мне сказали, стреляет маленькими свинцовыми шариками. Носить его в городе имеют право лишь аристократы. А эти женщины на аристократов не походили: скорее, на бандитов.

— И чо котятам понадобилось в заведении гадюк? — спросила Елка. — Чо, решили выпить кофе? Свободных мест сейчас нет. А для вас их никогда и не будет.

Елка старалась выглядеть спокойной, но у нее это плохо получалось.

Липа с тарелками в руках появилась в проходе, ведущем на кухню. Я сделал жест, призывая девушку остановиться. Но та замерла, только когда шагнула в зал и увидела пулемет. Липа едва справилась с испугом и не выронила тарелки.

— О, кошки наслышаны о вашем "фирменном" кофе за две герцогини! — сказала светловолосая. — А еще о том, что Гадюка уже совсем синяя и скоро сдохнет.

Голова Елки дернулась, точно от пощечины.

— Закрой свой рот! — сказала Елка. — Или я его тебе сейчас заткну кулаком!

Светловолосая снова усмехнулась.

— Сколько она протянет? Неделю, две? А без нее вы слишком ничтожны для того, чтобы владеть таким вкусным заведением, как "Рябина". Мы наслышаны, сколько бабла оно вам приносит.

— А это не ваше дело! Не суйте в него свои кошачьи морды!

— Уже наше, — сказала светловолосая. — Проваливай отсюда, змейка. С этой минуты здесь новые хозяйки.

Елка сжала кулаки. Тени от нахмуренных бровей превратили ее сощуренные глаза в черные полоски.

— Это вы что ли? — спросила Елка. — Облезлые трусливые кошаки! Вы уже пытались с нами тягаться! И чо? Забыли? Захлебнулись кровью! Ты думаешь, щас будет по-другому? Можем и повторить!

Пришлая замерла посреди зала, не решившись подойти к Елке близко.

Достали из пакетов оружие и ее спутницы. Они контролировали поведение гостей кафе, хмуро поглядывая на испуганные лица женщин.

— Помолчи, змееныш, не нервируй меня, — сказала светловолосая и указала пулеметом на Липу. — А ты, малая, сбегай, разыщи хозяйку. Пора ей познакомиться со своими новыми компаньонками.

— Но... ее нет сейчас, — сказала Липа.

Она не обманывала. Ряба в последние дни уходила вечером домой. И возвращалась в кафе к полуночи.

Липа втянула голову в плечи. Она по-прежнему держала в руках тарелки с жареными ребрышками. Челка ее высвободилась из плена шпильки и легла девушке на лицо, прикрыв глаза.

— Найди, дура! — прорычала светловолосая. — Шевелись, я сказала!

Липа попятилась. Уперлась спиной в стену.

Я посмотрел на столешницу, где совсем недавно расставил наполненные чашки с кофе. В голове промелькнула мысль о том, что если эта троица будет продолжать размахивать оружием, кофе остынет и не попадет на столы тех, кто его заказывал.

— Не тычь в нее пуколкой, кошатина! — сказала Елка. — Проваливай отсюда, пока я не отобрала твою игрушку и не надавала вам всем по ушам!

Она заслонила Липу собой и, сжав челюсти, растопырив ноздри, шагнула к пришлой.

Но подойти к той ближе не успела.

Рука светловолосой качнулась: пулемет вздрогнул. Выстрелил он почти бесшумно. Я едва расслышал хлопок, но лишь потому, что в зале было тихо.

Вскрик Липы и звон разбившейся о пол посуды прозвучал гораздо громче выстрела.

Тарелки выпали из рук официантки, потому что Елка покачнулась и задела их плечом.

Жареные ребрышки разлетелись по сторонам вместе с осколками тарелок.

Елка прижала ладонь к груди, поморщилась. Под ее пальцами на блузке расцветало красное пятно.

— Ты сама напросилась, змееныш, — сказала светловолосая.

Елка пошатнулась, оперлась о стойку. С недоверием посмотрела на свои окровавленные пальцы. Провела рукой по столешнице, оставляя на той кровавые полосы. Удивление все еще читалось в ее взгляде.

— Будет... война, — сказала Елка.

— Не сомневайся! Обязательно! Мы порвем вас!

"У нашего кафе сменилась "крыша", — сказал Ордош. — Жалко Елку. Я уже привык к ней".

Я обнаружил, что стою посреди комнатушки бара с пустой медной туркой в руке. И наблюдаю за Елкой.

— Сидите все спокойно! Наши дела вас не касаются, — услышал я слова светловолосой. Они избавили меня от оцепенения.

Я бросил, не глядя, турку в раковину и поспешил к Елке.

"Мы можем ей помочь?" — спросил Ордоша.

"Не знаю. Нужно много маны. И посмотреть, насколько сильно ей разворотило грудь".

Краем глаза заметил, что пулемет светловолосой дернулся в мою сторону.

Я плотно стиснул зубы. Но сейчас меня интересовала не светловолосая.

Успел придержать оседавшую Елку. Отбросил в сторону осколки тарелки и помог Елке сесть на пол. Прислонил ее к стойке. В глазах девушки увидел разочарование и обиду, а на ее губах кровь.

— Держись, подруга, — сказал я.

— Отойди от нее!

Положил ладонь Елке на грудь, прижал к центру кровавого пятна. Ощутил, как метнулось из руки тепло заклинания в ее рану. И даже без слов Ордоша понял, что этого недостаточно — капля в море.

— Я сказала, отойди...

Руна на животе нагрелась, поглощая чью-то жизнь. Еще одно заклинание, наполнившись маной, покинуло мою ладонь и вошло в рану Елки.

Голос светловолосой смолк. Что-то ударилось об пол.

— Держись, Елочка, — повторил я.

"Не вижу ни одной крысы, — сказал Ордош. — Если мы не найдем ману, девка умрет".

— Что... это? — сказала Липа.

Я посмотрел на нее. Увидел, что спрятанные за челкой глаза девушки широко раскрыты, ее губы дрожат.

Проследил направление взгляда Липы. Обернулся.

Светловолосую не увидел. Ее одежда лежала в проходе между столами на полу — в куче серого песка, рядом с пулеметом.

В зале тишина. Никто не шевелится. Все замерли, как на картине.

"Мое любимое заклинание, — сказал Ордош. — Учитель называл его "прах". Этим прахом я удобрил султанат Морошия".

Я выпрямился. Взглянул на кучку праха, что осталась от светловолосой. И выдал любимое восклицание Елки:

— Ха!

Вздрогнули все. Отшатнулись даже вооруженные пулеметами женщины.

Множество взглядов соединились на моем лице.

— Она хотела меня убить! — сказал я. — Она забыла, что богиня Сионора — мой покровитель!

Я указал на кучку одежды, что осталась от предводительницы бандиток.

— Она! посмела! разозлить! богиню!

Мне показалось, или кто-то действительно пискнул за моей спиной? Липа?

— И понесла наказание! — продолжил я. — Да по-то-му что нель-зяяяя злить богиню любви! Никогда!! Слышите?! Никогда!!

Я шагнул к вооруженным женщинам.

— Что?! — сказал я. — Вы тоже желаете меня убить?!

"У тебя истерика", — сообщил Ордош.

Я сорвал с себя фартук и бросил его через стойку в комнатушку бара.

— Давайте! Ну!

Зашагал к бандиткам. Рванул рубаху, обнажая грудь.

— Стреляй! — закричал я ближайшей ко мне женщине с пулеметом и ткнул себя пальцем в левый сосок. — Целься прямо сюда!

Пулемет в руке женщины дернулся.

Нет, та не целилась в меня. Судя по выражению лица, ошеломленная моими криками женщина и вовсе собиралась бросить пулемет.

Но не успела: тот упал сам. Серым прахом женщина осыпалась на пол следом за пулеметом.

Руна поймала ее жизнь, вновь наполнив мой внутренний резервуар маной.

Над столами кафе пронесся возбужденный шепоток голосов.

— Спасибо, богиня! — сказал я.

И третий пулемет упал на пол.

Его бывшая владелица выскользнула за дверь. Она сбежала из кафе, так и не произнеся ни слова.

"Елка!"

Я вернулся к сидящей у прохода на кухню Елке, и Ордош влил в нее еще одно малое заклинание регенерации.

Кровь течь почти перестала, но я без подсказки колдуна понимал, что Елка умирает.

Я принес из бара полотенце, сложил его и прижал к ране.

— Прижми, — сказал я Елке. Положил поверх полотенца ее руку, показывая, как нужно держать.

— Не поможет, малыш, я умираю, — ответила Елка. И закашляла.

"Крыс нет. Ни одной. Будем потрошить клиентов кафе?"

Крысы! Дурацкие крысы, которых всегда полно, но нет, когда они так нужны!

Я стукнул кулаком по стойке.

"Прекращай! — сказал Ордош. — Я не смогу залечивать еще и твои ушибы!"

Крысы... Летающие крысы!

"Голуби! — сказал я Ордошу. — У нас есть голуби!"

"Неплохая идея".

Мне почему-то вспомнились первые минуты моего пребывания в этом мире.

— Ты! — сказал я Липе, заставив ту подпрыгнуть. — Бери ее на руки!

— З-зачем?

— Бери, говорю! — подражая тону маршала, служившего у моей здешней матери, сказал я. — И неси за мной. Только бережно! Это не твоя подружка.

Глава 7

Пинком распахнул дверь. Зажег свет. Посторонился, пропуская девушек.

— Клади ее на кровать, — сказал я.

Моя комнатушка совсем маленькая, от двери до кровати всего пять шагов. Воздух в ней попахивает плесенью.

Липа уложила Елку поверх покрывала. Та заскрипела зубами, но не застонала. Закашляла.

Липа замерла у кровати и сквозь челку смотрела на свои руки. Растопыренные пальцы девушки были в крови.

— У нее рана и на спине, — сказала Липа.

— Прикольно, — сказала Елка и заставила себя улыбнуться. — Насквозь прошла. Испачкаю тебе кровать, малыш. Прости.

— "Прости" не отделаешься, — ответил я. — Купишь Рябине новое постельное белье, когда поправишься.

— Заметано, малыш. Обязательно.

— И покрывало!

Елка снова закашляла, разбрызгивая кровавую пену. С каждым разом этой пены становилось все больше.

"Да хватит в носу ковырять, дубина! — сказал Ордош. — Помрет же!"

Еще на пороге своей комнаты я почувствовал, как сработала руна.

"Есть?" — спросил я.

"Сидят, красавцы. Сейчас темно, они не улетят. Постараюсь их сильно не пугать".

За жизнь Елки придется заплатить жизнями голубей.

И этот факт не заставил меня испытать угрызения совести. Мне плевать сейчас и на голубей и на совесть.

— Липа, — сказал я, — принеси из кафе кувшин красного вина.

— Но...

— Быстро, я сказал!

Липа отшатнулась, точно я ее ударил. Девушка выглядела испуганной. Сейчас она вела себя как обычная девчонка — такая, каких я помнил по своей первой жизни: не пыталась командовать и очень хотела спрятаться за спину мужчины (хотя сама об этом и не догадывалась).