Провинциалка в высшем свете-3. Ни дыма, ни огня

— Устала? — ядовито переспросил Тегрей, явно не поверив мне.

— Представь себе — да, — огрызнулась я. — Между прочим, кое-кто очень постарался отобрать у меня побольше сил. Я вчера весь день пластом провалялась! А сегодня утром вообще живой труп напоминала.

В темных глазах герцога мелькнуло раскаяние. Но оно тут же исчезло, заменившись привычным жестким блеском.

— Да что ты говоришь, — съязвил он. — Пластом она, стало быть, лежала. А нечего было колдовать над медальоном! Сама придумала или кто подсказал?

— Сама, — хмуро призналась я.

— И вчера, стало быть, сама поисковые чары пыталась заблокировать, и сегодня? — с нескрываемым недоверием уточнил Тегрей.

Я кивнула, не видя причин скрывать очевидное.

— Я не мастер, конечно, — смущенно проговорила. — Как ты некогда выразился — самоучка. Но мне было как-то обидно сидеть и ничего не делать, ожидая твоего визита. Вот и попыталась... — кашлянула и почти беззвучно добавила: — Немного напакостничать.

— Напакостничала ты не немного, — сурово сказал Тегрей, но на его губах словно против воли промелькнула быстрая улыбка. — Напакостничала ты от души. И вчера, и сегодня. Вчера я чуть не ослеп, когда след раздробился на тысячи ложных нитей. Это было... больно, Альберта. Очень больно.

Я не удержалась от короткой довольной усмешки, в глубине души почувствовав себя довольной.

— И ничего веселого тут нет, — холодно произнес Тегрей, заметив мою реакцию на свои слова. — Естественно, я захотел тебя проучить. И, между прочим, поступил гораздо мягче, чем мог бы. Ну? Сама догадаешься, в чем заключался мой план? Или подсказать?

Я быстро-быстро заморгала, как-то не ожидая, что герцог вдруг устроит мне своеобразную экзаменовку. Он всерьез, что ли? Что-то у меня сейчас нет настроения отвечать на его вопросы. Как-то обстановка не располагает. Понять бы вообще, что со мной случилось.

Но Тегрей выразительно вскинул бровь, показывая, что ждет моего ответа.

— Э-э... — растерянно протянула я. Вспомнила облако чар вокруг медальона, жадно шевелящее отростками в поисках энергии. Неуверенно предположила: — Наверное, ты создал что-то вроде обратной тяги.

— Поясни? — потребовал Тегрей, нахмурившись.

— Тегрей, у меня голова болит! — взмолилась я. — Не хочу сейчас ни о чем думать и размышлять. И вообще, меня тошнит! Это ты меня так огрел?

Тегрей неполную минуту смотрел на меня, не мигая. Затем его взгляд вдруг смягчился, а на губы вернулась улыбка.

— Нет, не я, — проговорил он. Правда, тут же кровожадно добавил: — А жаль, очень жаль.

После чего стремительно пересел с кресла ко мне на диван. На удивление ласково провел ладонью по моей щеке, затем приложил пальцы к вискам.

Я чуть не замычала от немого удовольствия. Прохладное прикосновение герцога несло с собой освобождение от боли. Я чувствовала, как унимается ломота в висках, как перестает ныть затылок, а перед глазами исчезают белые мушки.

— Так что там насчет обратной тяги? — полюбопытствовал Тегрей, продолжая щедро делиться со мной энергией. — Что ты имела в виду?

— Я не совсем уверена, что подобрала нужный термин, — призналась я, чуть ли не мурлыкая от блаженства — так приятно уходила боль. — Ну знаешь, вот когда топят печь или камин, и ветер вдруг начинает задувать в трубу, после чего весь дым валит в помещение, хотя должен был бы идти наружу. И я подумала, что ты мог сделать что-нибудь вроде такого. Послать слабый импульс по всем нитям сразу, не разбираясь, какая из них истинная, какая ложная. Энергии на это потребовалось бы совсем чуть-чуть, потому что импульс от обманных следов тотчас же вернулся бы к тебе. Так ты отсеял все обманки. А потом ударил по истинному следу чарами, призванными забирать у меня силу. — Сделала паузу и протянула: — Что, очень путано, да?

— Да нет, в общем-то. — Тегрей покачал головой. — Лично мне все более чем понятно. — Хмыкнул и завершил: — Никуда я тебя не отпущу. Никогда и ни за что. Ясно?

Я вскинулась было возразить, но Тегрей мягко прижал к моим губам указательный палец.

— Не спорь, Альберта, — проговорил он. — Лучше расскажи мне, что ты устроила утром.

— А что я устроила? — удивилась я, как только он позволил мне говорить. — Я уже сказала, что после вчерашнего колдовства чувствовала себя преотвратно. Ты специально угробить меня хотел?

— Если бы хотел — то сейчас бы ты со мной не разговаривала, — заверил меня Тегрей. — Что мне мешало ускорить процесс выкачки из тебя энергии? Нет, Альберта. Просто я таким образом пытался утихомирить тебя. Как говорится, дурная голова ногам покоя не дает. Мало ли куда бы тебя понесло. Из-за желания насолить мне, ты вполне могла навредить в первую очередь себе. Поэтому это была своего рода гарантия защиты для тебя же.

— Ты чуть не задушил меня! — напомнила я. — Когда ты пробил защиту медальона, то я явственно почувствовала твою хватку на своем горле! Знаешь ли, это было не особенно приятно. А точнее — совсем не приятно.

— Да, виноват, — признался Тегрей, но тут же добавил: — Но таким образом я опять-таки всего лишь защищал тебя. Тебе хватило бы ума вновь схватить медальон. И тогда ты бы обожглась намного сильнее. Поэтому сделал так, чтобы временно ты не сумела передвигаться.

Я недовольно фыркнула. Мне его поблагодарить за заботу, что ли?

— Ну, — поторопил меня Тегрей, повторив недавний вопрос. — Что ты сделала утром?

И поднял мою руку, на ладони которой еще красовался порез. Кожу защипало от исцеляющих чар — и спустя миг от него не осталось и следа.

— Вредный ты все-таки, — пожаловалась я. — Нет бы сразу так сделать, когда ожог мне залечил.

— Ожог ты получила по моей вине. — Тегрей покачал головой. — Поэтому я поторопился все исправить. А вот эта рана — дело твоих рук. Кстати, мне в итоге тоже несладко пришлось. И это еще мягко сказано!

Я вспомнила далекий стон, прозвучавший в моих ушах после того, как я щедро окропила медальон кровью, и с трудом удержалась от улыбки.

— И опять веселишься. — Тегрей укоризненно цокнул языком. — Эх, Альберта! Любишь ты играть с огнем, как я посмотрю. Стоит признать: месяцы, проведенные вдали от Томаса с его несносным характером, повлияли на тебя более чем благотворно. Теперь ты больше не похожа на вечно испуганную робкую овечку, а даже пытаешься изредка огрызаться. И вполне успешно. Но все-таки не испытывай моего терпения. Оно небезгранично. Я задал тебе вопрос. Будь любезна ответить на него.

Последние фразы Тегрей отчеканил таким ледяным тоном, что стало ясно — он больше не шутит.

— Я просто захотела, чтобы вся отнятая энергия вернулась ко мне, — хмуро призналась я. — Очень сильно захотела. И воспользовалась для этого собственной кровью. Ведь если энергия течет в одном направлении — то ее можно развернуть в обратном. По тому же принципу обратной тяги.

Тегрей кивнул, словно полностью удовлетворенный моим объяснением. После чего встал и склонил голову, как-то странно глядя на меня сверху вниз.

— А теперь ты мне объяснишь, что тут случилось? — ворчливо поинтересовалась я, в свою очередь приподнявшись. Правда, покидать диван не стала. Не уверена, что я уже способна на такие подвиги. Поэтому пока посижу. Продолжила недовольно: — Это твои проделки? Я увидела распахнутую дверь, услышала стон. Решила проверить, что, собственно, происходит. И кто-то огрел меня по голове!

— Звучит правдоподобно, — с непонятным ехидством произнес Тегрей. — Остается надеяться, что судья поверит тебе.

— Судья? — переспросила я. — Ты о чем?

Тегрей перевел взгляд на арку, которая отграничивала гостиную от прихожей. Как раз в этот момент я услышала, как кто-то спускается по лестнице. А спустя пару секунд я увидела высокого темноволосого мужчину с шрамом, идущим через всю щеку.

О, это один из людей герцога! Как же его зовут? Равен, вроде бы.

— В доме никого нет, ваше высочество, — проговорил он, остановившись на почтительном расстоянии от герцога. — Я проверил все комнаты. Прикажете вызвать шерифа?

Я испуганно заморгала, не понимая, о чем вообще речь. Судья, шериф... Неужели здесь произошло какое-то преступление?

— Кстати, тебе не мешало бы как следует поблагодарить Равена, — сухо произнес Тегрей. — Возможно, его появление спасло тебе жизнь. Я приказал ему присматривать за ратушей, пока идет бал. Был почти уверен, что ты из вредности постараешься смыться, едва мне стоит отвлечься. Так и произошло, в общем-то. Равен не показывался тебе на глаза, идя поодаль. Он заметил, как ты зашла в этот дом. Подождал несколько минут. Потом, настороженный твоим долгим отсутствием и тем, что в окнах не зажглось света — последовал сюда. И чуть не споткнулся о твое тело, поскольку ты лежала у порога. После чего создал магическую искру и увидел еще одно тело. Правда, в отличие от тебя этому несчастному повезло меньше.

— Это был пожилой мужчина, — добавил Равен, равнодушно глядя на меня. — Его убили смертельными чарами. Никаких шансов. Почти мгновенная смерть.

Я приложила ко рту обе руки, сдерживая невольный возглас ужаса.

Неужели они говорят об Уилфреде Битте?

— А при чем тут судья? — испуганно пискнула я, вспомнив непонятную фразу герцога.

— Подумай, Альберта, как все это будет выглядеть со стороны, — с каким-то зловещим смешком проговорил Тегрей. — В разгар веселья ты покидаешь ратушу и бал. Заявляешься в чужой дом, а после тебя застают подле еще не остывшего тела жертвы.

— Ты бредишь, что ли? — воскликнула я.

Равен чуть сдвинул брови, видимо, недовольный таким обращением к своему господину, но мне было плевать на его мнение.

— На меня ведь тоже напали! — продолжила я кричать. — Оглушили ударом по голове!

— От которого сейчас не осталось и следа, — парировал Тегрей. — И любой маг почувствует, что недавно ты применяла очень сильное колдовство.

Я приоткрыла рот от немого возмущения.

Это что же получается? Тегрей специально вылечил меня, чтобы потом обвинить в убийстве? Не слишком ли суровая месть за мой побег?

— Ты не посмеешь, — пробормотала я, как-то мигом растеряв весь свой боевой пыл. — Тегрей, ты не обвинишь меня в этом преступлении!

— А что мне мешает? — полюбопытствовал он, склонив голову набок и рассматривая меня с каким-то холодным интересом. — Альберта, я не могу применить к тебе ни магического, ни физического принуждения. Но про моральное мы не говорили, а твое упрямство начинает меня раздражать. Помнишь, как-то ты посетовала, что я постоянно создаю такие ситуации, когда тебе приходится поступать по-моему? Так вот, сейчас идеальный случай. И я вправе поставить тебя перед выбором. Или ты по доброй воле возвращаешься со мной в Бриастль и принимаешь все мои правила. Или же ты будешь обвинена в убийстве.

Глаза защипало от подступивших слез. Я не верила, отказывалась поверить, что Тегрей все это говорит всерьез. Это слишком жестоко даже для него!

— Приведи мне хоть одну причину, по которой я не должен так поступить, — уже мягче добавил герцог. — И, возможно, я прислушаюсь к ней.

В его тоне скользнули едва различимые насмешливые нотки. Вот ведь гад! Загнал меня в западню, а теперь искренне наслаждается моим отчаянием.

— Потому что так нечестно, — прошептала я, из последних сил удерживая себя от постыдного желания разреветься в полный голос. — Потому что после этого ты навсегда превратишься для меня во врага. И все добрые чувства, которые я испытываю к тебе, испарятся навеки.

— А ты испытываешь ко мне какие-то добрые чувства? — Тегрей со скепсисом хмыкнул. — Верится с трудом, если честно. Сегодня утром ты едва не убила меня своими чарами, Альберта. Чуть оплошай я с защитой — и все могло бы закончиться весьма печально для меня.

— Правда? — виновато переспросила я. — Извини, я не хотела. Просто была очень зла на тебя.

Тегрей тяжело вздохнул. Посмотрел на Равена — и тот послушно вышел из гостиной. Правда, я не услышала его шагов по лестнице. Стало быть, он остался в прихожей. Охраняет, небось. Следит, чтобы одна слишком строптивая птичка не упорхнула из столь идеальной ловушки.

А герцог опять подошел ко мне. Сел рядом и взял меня за руку.

Его пальцы крепко сомкнулись на моем запястье, как будто он пытался нащупать мой пульс.

— Альберта, я тебе хоть немного нравлюсь? — неожиданно спросил он.

Я изумленно вскинула на него взгляд. Тегрей смотрел на меня прямо и серьезно. И даже искорки сарказма, обычно танцующие на дне его зрачков, погасли.

— Пока еще да, — хмуро сказала я. — Но... Тегрей, честное слово, если ты так поступишь со мной, то я не знаю, что сделаю. Буду ненавидеть так сильно...

Тегрей не дал мне договорить. Ласково приложил палец к моим губам, и я послушно замолчала.

— Ненависть, моя дорогая, зачастую приводит к любви гораздо быстрее, чем обычная симпатия, — прошептал он, наклонившись ко мне ближе.

— Пожалуйста, — обреченно попросила я, уже понимая, что Тегрей все равно сделает так, как выгодно прежде всего ему.

Но он сумел меня удивить. После томительной паузы, продлившейся для меня целую вечность, герцог вдруг фыркнул от смеха.

— Все-таки пугаешься ты очень мило, — весело заметил он. — Такая хорошенькая становишься. Так и хочется тебя приласкать и успокоить.

Я растерянно моргнула. О чем это он?

— Не бойся, Альберта, я никогда в жизни с тобой так не поступлю, — уже серьезнее проговорил Тегрей. — Я, конечно, гад и сволочь. Но даже у меня есть определенные принципы. Мне не нужна рядом женщина, которую рядом со мной будет удерживать лишь страх. Негативные эмоции — слишком ненадежный способ поддерживать долгие взаимовыгодные отношения.

— Когда-то ты думал иначе, — не удержалась я от резонного возражения. — Когда-то ты заявил, что именно страх защищает от предательства наилучшим образом.

— Это верно для слуг и прочих посторонних личностей. — Тегрей пожал плечами. — Но не для тех людей, которых впустил в свое сердце. Как-то очень неприятно будет делить с тобой постель, понимая, что под твоей подушкой может оказаться кинжал, заготовленный для меня.

Мои щеки привычно потеплели от последней фразы герцога. По-моему, у него нет ни малейших сомнений в том, что рано или поздно я уступлю его напору и сдамся на милость победителя.

— А теперь вставай, Альберта, — проговорил Тегрей. — Посмотришь на жертву и расскажешь мне все, что знаешь об этом человеке.

— Ты решил принять участие в расследовании? — спросила я. — Зачем? Не лучше ли позвать шерифа?

— Мы его обязательно позовем, — заверил меня Тегрей. — Но сначала я хочу самостоятельно осмотреть место преступления. А то знаю я этих провинциальных сыщиков. Мигом все следы затопчут.

— Но зачем тебе вообще принимать во всем этом участие? — не унималась я. — Ты ведь герцог. Брат короля. Подумаешь, убили какого-то старика. Или планируешь пойти по стопам Томаса?