Косплей Сергея Юркина (книга вторая). Файтин!

— Я тоже буду зарабатывать большие деньги! — пообещал я.

— Ха! — глянув на меня, с насмешкой в голосе отозвался на это ЧжуВон, — Школу сначала закончи. Без аттестата тебя никуда не возьмут.

— Посмотрим, — сказал я.

— Ну, посмотри, — разрешил он мне.

Некоторое время опять ехали молча.

— Постой! — нарушил тишину ЧжуВон, — Получается, что ты сейчас видишь море первый раз в жизни?

— Да, — кивнул я, — Получается, что многие вещи я вижу первый раз в жизни...

— Холь! — высказался по этому поводу мой спутник хлопнув правой ладонью по рулю.

Ещё некоторое время ехали молча. ЧжуВон о чём-то думал. Я смотрел на дорогу и на море, тоже размышляя, правильно ли я поступил, рассказав ему о своей амнезии? Ну, наверное, пришла пора это сделать. ЧжуВон не дурак, возможно, он раньше просто не обращал внимания, но несуразностей в конце концов накопилось столько, что он не смог их уже игнорировать. Врать дальше? Можно было и так, но понятно, что это уже откровенная лажа будет.

Внезапно ЧжуВон свернул к обочине и достаточно резко остановил машину. Вынул телефон и набрал номер.

— Сон У, — спросил он в трубку, — ты уже сделал то, что я просил?... Сделал?.. Просто ситуация изменилась. Можешь это отменить?.. Ушло в разные? Хорошо, понял тебя... Ладно, пусть остаётся так. Всего доброго, Сон У.

ЧжуВон снова вывел машину на дорогу. Через некоторое время он притормозил у какого-то зелёного памятника, изображавшего сидящую женщину в маске для подводного плаванья и с какой-то круглой штуковиной в руках.

Памятник корейским ныряльщицам

— Смотри, — сказал он, кивком головы задавая направление, — это памятник корейским женщинам-ныряльщицам, хонде.

Женщины-ныряльщицы? У нас, в "нашей" Корее их зовут — хенё. А тут, значит, хонде? Вот же шь! Оказывается, всё просто! Я опять, "лопухнулся". А эта круглая штуковина, что у женщины на памятнике в руках — это сетка-ловушка, а сзади — буй, который показывает проплывающим мимо лодкам, что где-то тут работает человек.

— Хочешь, могу тебе про них рассказать, — обернувшись ко мне, предложил ЧжуВон.

С чего это он так подобрел? На жалость пробило, что ли? Ну ладно, пусть расскажет. Может, услышу то, что не знаю. Миры-то разные!

— Хочу, — кивнул я и поблагодарил, — Спасибо, ЧжуВон-оппа!

— Хонде — это женщины, которые добывают из моря морские деликатесы, — начал свой рассказ ЧжуВон, снова выезжая на дорогу, — Ракушки, трепанги, ловят осьминогов, каракатиц, рыбу, если получится. В общем, всё, что сумеют поймать. Работают без аквалангов. Маска, ласты, гидрокостюм, сетка, буй ну и крючок для отрывания ракушек от камней. Вот всё, что у них есть с собою.

— А почему без акваланга? — полюбопытствовал я, — С ним же удобнее.

— Акваланги запрещены, — сказал ЧжуВон, — Если их разрешить, тут лет через пять на дне пустыня будет. Выловят всё.

— А, ну да, — сообразив, кивнул я.

— А так, — продолжил мне рассказывать ЧжуВон, — Природный баланс особо не нарушается. Тем более, что ныряльщиц становиться с каждым годом всё меньше...

— Почему? — опять задал я вопрос, — Улов падает? Экология?

— Дело совсем в другом, — бросив на меня внимательный взгляд ответил ЧжуВон, — Раньше, в 60-х годах, ныряльщиц было очень много. Спрос на морепродукты был весьма высок, а их промышленного производства тогда ещё не было. Хонде хорошо зарабатывали. Строили на полученные деньги дома, отправляли детей учиться. Часто бывало так, что ныряльщицы, а не их мужья содержали семьи...

— А что, разве мужчины этим не занимались? — удивился я, — Это ведь было прибыльно?

— Ну, ты скажешь! — удивился в ответ мне ЧжуВон, — Хонде — это чисто женское ремесло!

— Почему? — не понял я, — Разве мужчины этим не могли заниматься?

— Потому, что... — начал объяснять мне ЧжуВон и замолчал.

-...Потому, что это женская работа! — секунд через десять выдал он мне объяснение и добавил, — Если бы ты всё помнила как надо, то таких глупых вопросов не задавала бы! Понятно?

— Понятно, — не став спорить кивнул я.

Хотя совершенно было не понятно. Что, табу, что ли, на этот вид деятельности для мужиков наложен? Странно. Работа не из лёгких, опасная. Но только женщины. Очень странно.

— А что было дальше? — спросил я у ЧжуВона.

— А дальше случилось то, что не могло не случиться, — неторопливо ответил он, внимательно глядя на дорогу, — Дочери ныряльщиц, получив образование, не захотели возвращаться из городов в рыбацкие деревни. Оказалось, что можно зарабатывать и без ежедневного риска. Без каждодневных многочасовых погружений в холодную воду с последующим отогреванием у костра. И они не вернулись. Матери остались без смены. Им некому было передать свой опыт и умение. Количество ныряльщиц стало сокращаться. Потом началось промышленное выращивание моллюсков и всего остального, за чем охотятся хонде. И их стало ещё меньше. Потом в Корею завезли цитрусовые. Климат острова Чеджу, который раньше больше всего был известен своими ныряльщицами, оказался превосходным для выращивания мандарин. Сейчас на нём полно плантаций, которые дают их владельцам годовой доход, сопоставимый с доходом ныряльщиц. Но это работа на земле, без риска утонуть. Поэтому люди Чеджу стали заниматься больше выращиванием мандарин, чем морем. Теперь мандарин — символ острова. А хонде совсем почти не осталось. Слышал по телевизору, что их не больше трёх тысяч на всю Корею...

Мда... Грустная история технического прогресса. Как говорится, "за всё нужно платить"... Причём, зачастую платит тот, кто совсем "не при делах" этого прогресса.

-...Правительство принимает меры, — продолжил рассказывать ЧжуВон, — Пытается сохранить это занятие... Хотя бы для туристического бизнеса, потому, что туристы очень любят хонде... Школы ныряльщиц, льготные кредиты на открытие кафе, частично оплачивают им лечение из бюджета... Но пока мало что получается. Работа опасная, тяжёлая, ею нужно заниматься всю жизнь. Неточность в бумагах можно исправить, а море ошибок не прощает. Мало желающих платить жизнью за ошибку. Да и заработки в профессии сильно упали. На берегу можно больше заработать... Средний возраст хонде приближается к 60-ти годам. Лет через десять они могут совсем исчезнуть...

Мда... печаль...

— Поэтому, — сказал ЧжуВон, аккуратно поворачивая руль, — Пока есть возможность, нужно поесть настоящих морепродуктов...

— А что, потом не будет? — спросил я, — Ведь выращивают же их промышленным способом?

— Если бы ты попробовала и тех и других, то таких бы глупых вопросов не задавала... Выращенные на фермах — это совсем не то, что выросшие в море. Любой человек тебе это подтвердит! Так что у тебя сегодня уникальный шанс, зверёныш, попробовать настоящее. Купишь потом в Сеуле выращенных промышленным способом и сравнишь. Думаю, сразу всё поймёшь...

Н-нда? Деликатесы? Звучит заманчиво! Деликатесы всякие я люблю!

Время действия: тот же день

Место действия: Большая палатка, защищающая своих посетителей от солнца. Внутри — несколько столиков, за которыми сидят люди, приехавшие отведать морских деликатесов. За одним из столов сидят ЧжуВон и ЮнМи, ожидая, когда им принесут заказанное.

Сижу, жду, когда мне принесут заказанный мною "морской коктейль". Трепанги, мидии, креветки, осьминоги и какие-то водоросли. Никогда ничего подобного не ел. Наверное, будет очень вкусно. Однозначно — жить у моря классно! Жалко, что в Москве моря нет... Тут такой воздух! Искупаться бы ещё, но ЧжуВон сказал что ещё холодно, не сезон. Ладно, подожду. Тут всего-то до моря час с небольшим ехать! Успею за лето накупаться. А тут интересно! Прошлись по рыбацкой деревушке. Видели команду ныряльщиц, вернувшихся с промысла. Уставшие аджумы, в возрасте, все в чёрных гидрокомбинезонах. Да, судя по их лицам — работёнка у них ещё та. Не в офисе бумажки перекладывали...

Корейские ныряльщицы

ЧжуВон рассказал, что работают хонде всегда бригадами от пяти до пятнадцати человек. В одиночку работать "настоятельно не рекомендовано". Море, как известно, шуток не любит. Опасности бывают самые разные — от ядовитых рыб (их немного, но бывают), до внезапно налетевшего шторма, коварных морских течений и еще многое другое. Кроме того, малейшее недомогание под водой может очень быстро привести к летальному исходу. В прошлом году на острове Чечжудо было два случая гибели ныряльщиц, несколько лет назад такая же трагедия произошла и на Чхучжадо. С одной стороны, сами ныряльщицы в подавляющем большинстве своем далеко не двадцатилетние девушки — то есть организм может не выдержать нагрузок, а с другой — иногда подводит азарт: увидела какую-то ценную раковину на глубине, попыталась нырнуть чуть подальше или когда уже кислорода не хватало — и все...

...Говорят, что практически у каждой из них раз в неделю случается полуобморочное состояние. Приходится тут же выныривать и отлеживаться на поверхности воды, держась за шар-поплавок, либо на берегу, если до него не так далеко.

Вот из-за всего этого они работают группами, чтобы могли быстро прийти на помощь. Во главе всегда есть старшая и самая опытная ныряльщица — помимо ловли она занимается также и тем, что следит за безопасностью — все ли из коллег остаются в поле зрения, не оттаскивает ли течение кого в сторону, не "хмурится" ли небо и так далее...

— Откуда ты всё это знаешь? — спросил я ЧжуВона, проводившего мне развёрнутую экскурсию.

— У моей бабушки есть подруга хонде, — помолчав, ответил он, — Когда я учился в школе, мы часто ездили к ней в гости.

— А-а, — кивнул я, — Понятно.

У бабушки-олигарха есть подруга-ныряльщица? — подумал я, — Надо же!

...Ещё говорят, что ныряльщицы могут погружаться на глубину до 20 метров и задерживать дыхание на несколько минут. Однако, обычно "стандартная" глубина работы составляет не более пяти метров. Как пояснил ЧжуВон — нырять на большую глубину особого смысла нет, так как меньше времени остается на сам процесс поиска ракушек и прочей добычи, да и видимость с глубиной ухудшается.

В деревушке, куда привёз меня ЧжуВон, было много туристов. Как корейцев, так и иностранцев. Поэтому одна команда хонде работала неподалеку от берега, видимо, на показ. Немного понаблюдали за тем, как они ныряют. В один момент из воды вынырнула аджума, держа в выпрямленной вверх руке приличного такого по размерам осьминога. Круто! Все, видевшие это, даже захлопали.

"Корейская русалка" с добычей

Потом, после лова, ныряльщицы обрабатывают добычу и несут продавать на небольшие мини-рыночки или в ресторанчики, которых в этой деревушке полно. Вообще, людей было много.

"Корейская русалка" продаёт улов

— Здесь людно, — сказала я ЧжуВону, имея в виду количество туристов, — Похоже, место пользуется спросом.

— Просто конец весны, — ответил он, поняв, что я имею в виду, — Летом ловля запрещена. Сезон размножения. Летом у хонде отпуск. Вот все и стараются поесть напоследок...

Удивительно! Лето — самый сезон, а ловля запрещена. О будущем заботятся. Молодцы вообще-то корейцы! Порядок у них есть...

— Ваш заказ, — ставя передо мной большую миску, сказала аджума-официантка.

Ух ты, красотень-то какая! Щас попробую! Стоп! А чего они... ШЕВЕЛЯТСЯ?!

Время действия: тот же день

Место действия: там же. ЮнМи, округлившимися глазами смотрит в свою тарелку. ЧжуВону его заказ ещё не принесли.

— Чего застыла? — спрашивает её ЧжуВон, — ешь!

— ЧжуВон, — пригнувшись к столу, испуганным шёпотом обращается к нему ЮнМи, — Они... шевелятся!

— Правильно, — кивает тот, — Они и должны. Это показывает, что они свежие. Бери, макай в соус и в рот!

— Э-э-э, — открыв рот, "зависает" над своей тарелкой Юна, наблюдая круглыми глазами за протекающей в ней жизнью.

— Вот глупая! — откровенно смеётся над нею ЧжуВон.

В этот момент за столиком рядом раздаётся громкий смех. Юна поворачивается туда. Три корейских девушки громко смеются, смотря, как их четвёртая подруга пытается съесть маленького живого осьминога. Серенький осьминожик, с большими испуганными чёрными глазками, видимо решил бороться за жизнь до последнего. Он удрал из тарелки и теперь его убийца, под хохот подруг, отдирает его, присосавшегося присосками, от стола. Наконец у неё это получается, но жертва выворачивается и, растопырив щупальца, серым летающим зонтиком шлёпается среди тарелок. Девушки с визгом и хохотом отшатываются в стороны. Рассердившись, хозяйка осьминога протягивает руку и рывком отрывает его от клеёнчатой скатерти. Схватив его обеими руками, она несколько раз растягивает его в стороны за голову и щупальца, потом макает в соус и, сморщившись, словно ест лимон, засовывает его себе в рот. Секунду из него торчат трепыхающиеся щупальца, затем девушка всасывает их в себя и начинает усиленно жевать.

Наблюдавшая за всем этим квадратными глазами ЮнМи меняется в лице. Позеленев, она прижимает ладонь к губам и, с надутыми щеками, пулей вылетает из-за стола. Подняв брови, ЧжуВон изумлённо смотрит ей в след.

(посмотреть, как в Корее живьём едят октопокусов, можно тут — https://yadi.sk/i/O1VXB9hiM7Xc. Большое спасибо приславшему ссылку на это видео!)

Время действия: тот же день

Место действия: небольшое кафе рядом с университетом СунОк. Большие стеклянные окна. Пол и стены — приятных, уютных для глаз оттенков. За одним из столиков сидит СунОк с тремя подругами, одна из которых сидит, уткнувшись в планшет.

— У-у, СунОк получила за тест по английскому высокий бал, — говорит одна подружка другой.

СунОк улыбается с довольным видом и подносит к губам светло-коричневый картонный стаканчик с кофе.

— Наверное, онни очень хорошо позанималась, — отвечает вторая подружка первой и с лукавым выражением на лице делает предположение, — Может, она нашла себе хорошего титчера?

— Ой, наверное, — мгновенно сориентировавшись, подхватывает тему первая, — Молодой красавчик, который только что вернулся со стажировки из Америки!

— Он доктор... — с мечтательностью в голосе говорит первая.

-...И прекрасно знает английский язык... — добавляет вторая.

Замерев, СунОк держит стаканчик у рта переводя взгляд с одной подруги на другую, в зависимости от того, кто говорит.

— И они вместе занимались... — делает большие глаза первая.

— Наедине! — уже хохочет вторая.

— Эй, эй, вы что, смерти себе хотите?! — восклицает СунОк, ставя кофе на стол, — Что вы тут такое выдумываете?!

— Ой, онни, а разве это не правда? — смеётся первая, — А мы думали, что так было на самом деле! Кто же тебе так помог с занятиями?