Вселенка. Часть 2.

Но Дэймион был другим, его доминантной чертой было горделивое самоуважение. Никто и никогда не усомнился бы в его чувстве собственного достоинства и, как мне казалось, именно эта черта характера, определяла все его поступки. Мне трудно было вообразить ситуацию, в которой он бы поступил вопреки требованиям долга перед самим собой.

Хотя, — одернула я себя, — здоровый скепсис и тут не помешает: долг перед самим собой? Он тоже бывает разным...

Мы продвигались все дальше, изредка, поднявшись на очередной холм, мы могли рассмотреть нашу цель — подножие горы на противоположной стороне острова.

Как я поняла, остров наверняка был вулканического происхождения, но я почему-то воображала, что, в таких случаях, вершина должна находиться в центре острова, а тут она сидела сбоку, круто обрываясь одной стороной в море. Я даже спросила об этом Дэйма, и оказалось, что половина острова ушла под воду в результате магической битвы во время покушения на королевскую семью.

— Ты хочешь сказать, что королевская семья расколола и обрушила остров?! — не поверила я: это какой же силы должно было быть магическое воздействие? Да еще рядом с залежами ифрида, около которого и простейшие-то заклинания даются с трудом?

Дейм поморщился:

— Как ты понимаешь, не это было их целью. Они просто защищались.

Да, мне становилось понятным, почему у них с собой была только дворцовая охрана — помимо естественной защиты острова, правящая семья Бразара без всякой посторонней помощи была в состоянии неслабо накостылять любому противнику. Вот только полномасштабного вторжения они не предусмотрели.

— Я заметила, что ты во всех рассказах как будто принимаешь сторону драконов? — поинтересовалась я. — Почему так? Ведь все королевства участвовал, в той войне, Энидор в их числе.

— А вот и нет, Энидор объявил нейтралитет. Королем уже тогда был Эйнар Третий; он и еще Гремион Третий отказались принимать участие в боевых действиях, а вот все остальные королевства объединили армии и напали на Бризар, почему-то ожидая легкую победу. Армия Содружества Пяти королевств — так они себя называли, хотя на самом деле их было только три.

'Нет, ну какой молодец мой дед!' — возликовала я. Молча, разумеется. А вслух сказала:

— Тогда твое отношение становиться понятным!

А потом меня осенило:

— Так если твой родственник — король, то... А ты с ним в родстве по отцовской линии или по материнской?

На самом деле, мне очень хотелось спросить, кто его родители, королей-то и королев я вызубрила, а вот до многочисленных принцев и принцесс, герцогов и других лордов просто руки не дошли.

— По материнской, — неохотно ответил мой спутник и тут же перевел разговор на другое. — Смотри, вон какие-то развалины, постой тут, я быстро взгляну — вдруг там какой-нибудь котелок найдется.

— Я с тобой! — не пожелала я остаться на берегу речки в одиночку, да и потом — интересно же!

Когда-то это было, скорее всего, каким-то трактиром. Остался только заросший вьюном и другими сорняками первый этаж, да нелепо торчащая железная лестница на второй этаж, которого уже давно не было. Мы внимательно осмотрели всё, что было возможно, но не нашли ни котелка, ни чайника, ни даже захудалого ведерка. Дэйм, правда, отыскал потемневшую кружку, потерев которую, обнаружил под слоем грязи серебро. А я, уже покидая место наших археологических раскопок, споткнулась о небольшой холмик, тотчас же обвалившийся от моего раздосадованного пинка. Под обнажившимся слоем почвы, блестел угол обитого медью ящика, который я, движимая азартом, тут же откопала, а подошедший Дэйм помог мне сорвать крышку с проржавевших креплений. В ящике лежали полусгнившие тряпки и небольшая серебряная шкатулка. Мы открыли крышку. Внутри шкатулки до сих пор сохранился бархат, а на этом бархате лежали прицеленные ко дну шкатулки серебряными гвоздиками украшения, взглянув на которые, я содрогнулась, а Дэйм выругался. В шкатулке лежали три кольца из ифрида, каждое — с надписью на эльфийском.

— Храшш! На них стоит королевская печать! — услышала я в заключении витиеватого ругательства.

Я с любопытством повертела шкатулку перед глазами, но ничего выдающегося не увидела.

— Магическая печать; вплетена в структуру металла, — пояснил, увидев моё недоумение Дэйм, одновременно удерживая мою руку и не давая коснуться колец.

— Да я просто посмотреть хочу, — непонимающе посмотрела я на парня.

— Раз есть печать, значит будет и импринтинг, — сообщил мне Дэйм, явно ни на секунду не усомнившись, что я знаю, о чем идет речь.

— А-а, — протянула я, пытаясь понять, что он имел ввиду. — Кто первый надел — того колечко и признает?

И когда Дэйм кивнул, — 'примерно так, в общих чертах', — я предложила:

— Так давай возьмем себе по кольцу?

А что? Кольца-то, вообще-то, я нашла! Хоть компенсацию за потраченные нервы получу — ведь я, в первые несколько секунд, до тошноты испугалась, что реальность сделала финт ушами, и найденные перстни — это не что иное, как Кольца Огня, Воды и Воздуха; что Толкиен — Скользящий, посещавший Землю, а его литературный шедевр — документальные записи хроник королевства эльфов. Глупость, конечно, но я уже ни в чем не уверена!

— А оставшееся ты кому-нибудь подаришь. Своей маме, например, или... девушке, — добавила я, с непонятным замиранием сердца ожидая ответа. Кто бы знал, как мне хотелось добавить: 'Но только не леди Таянисе'! Дэйм, никак не прокомментировав мое предложение, мрачно смерил меня потемневшим взглядом:

— На них же королевская печать Бореев. И импринтинг — либо на послов, либо кровных родственников короля.

Затем, поняв по моему недоумевающему взгляду, что я все равно ничего не уразумела, спросил:

— Ты про верительные кольца знаешь?

Я отрицательно качнула головой. Да и импринтинг, стыдно сказать, у меня ассоциировался в основном с цыпленком и мамой-курой.

— В общем-то, я не удивлен, что ты никогда про это не слышала: чрезвычайная редкость; о таких кольцах знают в королевских семьях, среди дипломатов, да еще, пожалуй, летописцы в курсе, — пояснил Дэйм. — Обычно верительные кольца выдаются только посланцам короля для заключения важнейших договоров. И защита на них мощнейшая — надень, и, если у тебя нет на это права, кольцо тебя уничтожит.

Я тут же отдернула пальчики — подальше от шкатулки, ну её, вместе со всеми этими цацками!

— Только члены королевской семьи или те, кому король даровал свое разрешение, могут носить их, — продолжил мой спутник, зачем-то проводя рукой по воздуху поверх сверкающих ободочков, — и в силах передать кольцо-ключ во владение адресата.

-Тогда, надо вернуть их в семью Бореев, Его Величеству Дарониру...— начала я.

— Согласен, и будь уверена — он тебя достойно наградит, — тут же откликнулся Дэйм.

Но я отвлеклась от разговора, продолжая рассматривать верительные грамоты, зашифрованные под видом перстней. Смутные подозрения не давали мне покоя. Если бы я была шпионом... Если бы я нашла носителя крови королевского рода драконов...

— А какова вероятность, что об этих кольцах кто-то знает сейчас? Из тех, кто знал тогда?

Дэймион задумался, еще раз провел рукой над шкатулкой:

— Понятно, что они предназначались для переговоров с эльфами. Да и надпись на них — тоже по-эльфийски. Значит, король Лихтенвейна точно знал. Наверняка и об их назначении был осведомлен.

— Так-так, — почувствовала я, что встала на истинный путь, — а король за семьдесят лет у эльфов не поменялся, правильно?

Дэйм кивнул, с явным любопытством пытаясь предугадать направление, в котором текли мои размышления.

— А если вспомнить, что у эльфов сейчас появилась национальная мания 'Найди Кольцо Великого Эльфийского Наследия' ...

Дэйм с изумлением взглянул на меня, но я продолжила, не вдаваясь в детали:

— И если предположить, что Его Высочество Тол Эркесс точно знает, ключом к чему служит наша находка, то вся эта история с поисками колец может иметь одну простую подоплеку! Может, она вообще организована с единственной целью, — и я ткнула пальцем в направлении шкатулки с перстнями. — Непонятно, правда, почему поиски начались только сейчас?

Дэйм задумался, потом отрицательно тряхнул головой:

— Слишком уж притянуто. Не сходится. То, о чем ты говоришь — это их исторические хроники, и в маго записях однозначно говорится про кольца Власти. Так что нет, они ищут совсем другое.

Но, чем больше я думала над ситуацией, тем больше убеждалась — я на верном пути. Просто у Дэйма не было всех фактов, а вот эльфийский король и я точно знали: кольца есть, а хроник — нет.

— Дэйм, а что ты помнишь о последних переговорах между Бризаром и Лихтенвейном? О чем пытались договориться королевские семьи?

Мой синеглазый спутник задумался:

— Семьдесят лет назад... Честно, — не знаю. Нужно смотреть в библиотеке. Однозначно, война началась из-за ифрида, а что этому предшествовало — неясно. Непонятно, почему послы спрятали кольца тут — на постоялом дворе; мы даже не знаем, возвращались они с переговоров, так и не отдав кольца, или они только ехали туда.

— А может, не послы? Могли кольца просто выкрасть? Поэтому их и хранили в шкатулке, не вынимая, — с азартом втянулась я в создание теории заговора. — Кстати, а почему их три, как ты думаешь?

Дэйм взъерошил себе волосы и, не ответив на последние вопросы, скомандовал:

— Рика, бери шкатулку, надо двигаться, а то, боюсь, ночевать опять придется в лесу — не успеем дойти до поста.

Но затем все-таки добавил:

— Отложим все твои вопросы до библиотеки, договорились?

Я согласно кивнула,— действительно, нечего терять время, и мы опять пошли вверх по течению реки. Все, как и до наших археологических изысканий, но только теперь я изредка ловила на себе внимательный, заинтересованный взгляд Дэймиона.

Я шла вслед за парнем, в голове ни одной дельной мысли, и периодически посматривала на шкатулку, которую несла в руке. Я же с королями Бризара в дальнем, но кровном родстве, значит, по идее, могу попробовать надеть кольцо, но поможет ли мне это выяснить, что этим ключиком открывается? А узнать страсть как хотелось — ведь это тогда поможет понять, что за игры затеяли эльфы, а главное — освободиться от гнетущего чувства вины, что я невольно явилась виновницей величайшей дезы в истории эльфийской нации. Марга не сомневалась, что за всем этим виднелась изящная длань утонченного Тол Эркесса, но мне хотелось найти доказательства, с которыми можно было бы пойти к деду и окончательно разобраться в этой истории. За исключение одной детали — рассказывать, кто записывал 'те самые' кристаллы, я не собиралась.

Дэйм в очередной раз обернулся, спросил меня взглядом, — 'ты в порядке?' — и, получив подтверждающий кивок, устремился вперед.

Вскоре стало понятно, что если хорошенько поднажать, то вполне успеем дойти до намеченной цели еще сегодня. Все было замечательно, больше напоминая нормальный цивильный турпоход, чем блуждание в дебрях дикого леса. Дорога теперь шла под уклон, идти стало еще легче, настроение у нас обоих поднялось. Я с удовольствием думала, что после этого приключения наши отношения с Дэймом точно изменяться. И невольно начала сравнивать его с зеленоглазым принцем, про которого до этого момента даже и не вспоминала. Чисто академический вопрос — кто мне больше нравится? Но честно я себе так и не ответила, просто не успела: мы дошли до разлома. По иному его было и не назвать — огромная, тянущаяся за горизонт почти отвесная пропасть — прямо посреди леса. Другая сторона находилась совсем недалеко — метрах в четырех, но она была значительно выше нашей, на которой мы сейчас стояли в полной растерянности — разница метров шесть, не меньше. Река текла с той стороны по скалистому козырьку, нависающему над нашей стороной разлома почти вровень с обрывом; вода срывалась с ложбинки на козырьке громкоголосым водопадом, шумными брызгами разлетаясь на миллиарды искрящихся в свете Яроса частичек; некоторые из них падали в расщелину, а другие — продолжали путь в уже знакомом нам русле, устремляя свой стремительный бег к морю. Вернее, к океану, поправила я себя — Дэйм по дороге преподал мне урок географии этих мест.

Обескураженные, мы молча смотрели на пропасть. Ни Дэйму, ни уж тем более мне, на ту сторону без помощи магии было не перебраться. А с магией в последнее время, по мере приближения к шахте, становилось все хуже.

Расстроенный парень упрямо сжал губы и стал внимательно осматриваться. Увы, это был далеко не тропический лес, где из лиан можно сплести или веревку, или перекидной мостик. Один только лес вокруг. И тут меня осенило:

— Дейм, а давай свалим дерево? Уроним его на выступ с водопадом, и переберемся по краю на ту сторону, — как ты думаешь, сумеем?

Дэйм с одобрением посмотрел на меня:

— Я и сам об этом думал, но лучше, наверное, попробовать просто кинуть дерево поперек расщелины.

Мы смогли свалить три дерева — прожигая древесину у основания стволов едва нас слушающейся магией огня, так и норовящей просто потухнуть. В теории все было очень просто; на практике же ни одно из этих деревьев так и не упало куда нужно. Наконец, четвертая попытка оказалась удачнее предыдущих. Дерево упало, зацепилось кроной за тот самый скалистый козырек с водопадом, несколько раз спружинило, но устояло на месте. Мостик был готов. Но едва я подумала о том, как поползу по стволу через бездонный провал, как мне стало плохо, от страха даже бросило в холодную испарину.

Наверное, мой испуг был слишком явным, потому что Дэйм успокаивающе приобнял меня за плечи и серьезным голосом предложил:

— Я помогу тебе перебраться. А если ты решишь подождать тут, то обустрою тебя тут, быстро доберусь до поста, а потом, вечером, вернусь с драконами за тобой.

Я оценила, что он ни словом не обмолвился, что я просто трясусь от страха.

— Давай сначала ты, а я — за тобой, — решилась я.

Дэйм кивнул, забрал у меня шкатулку, чтобы та не затрудняла мои движения, засунул ее за пояс и, ловко придерживаясь за ветви, полез по наклонному стволу вверх. Он уже почти достиг козырька, но в этот момент шкатулка выскользнула из-под пояса. Дэйм, резко дернулся и успел её поймать, но порывистое движение нарушило его баланс, нога соскользнула со утончившегося к кроне ствола, и мой спутник повис над пропастью, держась за ветки одной рукой.

Я забыла, что надо дышать, а потом закричала:

— Брось шкатулку!

Не знаю, услышал ли меня Дэймион, но в этот момент ветви, за которые он держался, начали ломаться, не выдерживая веса его тела. Я увидела, как он безуспешно пытается накинуть силовой аркан, но магия отказывается его слушаться. Я, в отчаянье, сжав зубы от напряжения, попыталась помочь, но контроль над магическими потоками ускользал и от меня; в полном ужасе от происходящего, я прокусила до крови губу, но совладеть с этим не самым сложным заклинанием не получалось. А через секунду все было кончено — ветви с треском обломились, и Дэймион сорвался в пропасть.

Время замерло. Я, с бездумностью автомата, заученным движением скользнула между пластами реальности, зацепила объект, и, как уже многократно проделывала это с грызунами, вытащила его к себе. И только увидев возникшего рядом со мной совершенно оглушенного Дэйма, все еще судорожно сжимающего в руке шкатулку, я улыбнулась и поняла — я исчерпала себя подчистую; выдергивать человека оказалось несопоставимо сложнее, чем мышей. Я почувствовала, как двинулась в привычном ритме замершая было реальность, услышала громкий шум, как будто кто-то выбивал сразу несколько ковров, и, продолжая смотреть на лежащего без сознания Дэйма, бессильно рухнула в нахлынувшую темноту беспамятства...