Единые

— О-о-о, пришла в себя, — моментально заметил моё пробуждение Маюри, хотя я не открывала глаз. — Наконец-то, давно пора.

— Да-да, — вздохнула я и попыталась сесть. Ключевое слово "попыталась". Стоило мне только чуть-чуть приподняться, как тело свело болезненными судорогами, а мою голову твёрдой рукой вернули на место. Затылком на колени, то бишь.

И хотя мне было ужасно больно, одному богу известно, чего мне стоило сдержать блаженную улыбку. Вместо этого я медленно открыла глаза.

Так и есть. Я лежу на коленях у Маюри. Учёный же с каким-то интересом и долей беспокойства смотрел на меня сверху вниз...

Ради этого я согласилась бы, чтобы кто-нибудь прожевал меня ещё раз...

Так, фу! Фу! Кыш, такие мысли мне сейчас ни к чему! Он же опять ждёт, как я отреагирую! Опять издевается!!! Как будто мне не известно, что он беспокоится обо мне только как о потенциальной связующей! Ведь если я вдруг неожиданно скончаюсь, это существенно понизит его шансы на выживание в войне... Спокойней, спокойней, я сказала! Ох, кто бы разогнал этот розовый туман в голове?..

"Кондиционер включить?" — вдруг раздался у меня в этом тумане ехидный голос.

"Э?! Тенши, ты что ли?" — мысленно удивилась я.

"А что? — хмыкнул мой занпакто. — В этой пустой черепушке водился кто-то ещё?"

"Она не пустая!" — возмутилась я.

"Ага, — продолжил издеваться Тенши, — ещё скажи, наполовину полная... Розовым туманом".

"Ах ты, гадина!" — подумала я, прикрывая глаза.

Но стоило мне так сделать, как что-то снаружи загородило свет.

Я снова открыла глаза... и встретилась взглядом с Куроцучи. Он низко склонился надо мной... очень низко. Так близко, что я чувствовала его дыхание. Прямо как в первый день, в лаборатории...

Ох, мозги, мои мозги... Где вы? Что-то вас уже не видно в тумане-то...

— Ты сейчас разговариваешь с ним? — ровным голосом спросил Куроцучи, при этом его лицо потеряло все признаки эмоций. Это меня слегка отрезвило.

— Да, — коротко ответила я. И так ведь понятно, о чём речь.

— Как его зовут? — продолжил спрашивать в том же духе капитан.

— Тенши, — всё так же коротко ответила я.

— Его техники? — продолжил допрос Куроцучи, не отрывая от меня глаз, словно гипнотизируя.

— Тенши позволяет формировать из рейатсу перья, — уже взяв себя в руки, спокойно ответила я, и, видя промелькнувшее удивление в глазах капитана, пояснила. — Перья очень острые и в достаточно большом количестве. Чем-то это похоже на шикай капитана Кучики Бьякуи, только моих перьев во много-много раз меньше, могу призвать только три-четыре десятка за раз, и они будут такими же манёвренными, как у шикая капитана Кучики. Ими можно резать врага на расстоянии, пока рейатсу не кончится. А если удастся воткнуть хотя бы с десяток перьев в тело врага, они начнут разъедать его, причём достаточно быстро, но недолго. Перья быстро растворятся, пусть и нанеся ощутимый урон. Однако одновременное попадание двух десятков перьев вряд ли кто-то переживёт, кроме капитанов и прочих личностей их уровня силы.

— Команда активации? — потребовал Куроцучи так, будто просит ключи от сейфа, где лежат золотые слитки, это как минимум.

— "Расправь крылья", — без заминок ответила я, хотя чуяла, что это мне когда-нибудь ещё аукнется...

Всего две секунды капитан продолжал смотреть в мои глаза, после чего всё-таки отстранился и вздохнул, как бы говоря, как всё это ему надоело. Он достал из внутреннего кармана своего хаори какую-то круглую пилюлю и поднёс к моему рту.

— Глотай, — приказал Куроцучи и опрокинул пилюлю мне в рот, накрыв мои губы ладонью.

Я послушно проглотила, даже не спросив, зачем это надо было. Впрочем, вскоре это стало очевидно: моё истощённое тело неожиданно пропиталось рейатсу, видимо, заключённое в пилюле, отчего мне достаточно быстро полегчало. Однако убирать свою ладонь с моего рта, как и перестать перебирать мои волосы, Куроцучи не спешил.

— А теперь слушай, что я тебе скажу, женщина, — непреклонным тоном сказал капитан, глядя на меня, как смотрел бы на какую-то мелкую неприятность, которая вроде бы особых проблем не принесёт, но чего от неё ждать, непонятно. — С этого момента ты обязана приходить на этот полигон для тренировок каждый день вплоть до вторжения демонов. Опоздаешь — будешь наказана. Тренировать тебя я собираюсь лично. Все мои приказы должны исполняться в точности и максимально быстро. За неповиновение будешь наказана. За неэффективное выполнение приказа так же последует наказание. Эти правила распространяются и за пределы полигона. Ты должна быть готова выполнить любой мой приказ в любое время дня и ночи и неважно, в каком ты будешь состоянии. Хоть в коме, но мой приказ должен быть выполнен. И не заставляй меня повторять это второй раз, женщина. Тебе всё ясно?

— Да, — коротко ответила я. А что тут ещё можно сказать?

— Надеюсь на твоё понимание, — с изрядной долей сомнения в голосе сказал Куроцучи. — А теперь слушай первый приказ: на сегодня ты свободна. Идёшь в свою комнату, ложишься и спишь. Я запрещаю тебе сегодня покидать этаж для подопытных. Увижу тебя за пределами этажа — будешь наказана, несмотря на своё состояние. Завтра к шести часам ты обязана быть тут полностью готовая к тренировке. А теперь хватит валяться. Вставай и иди. Сейчас же.

— Есть, — коротко ответила я, сначала осторожно садясь, затем аккуратно вставая. А ничего так. Хорошую мне скормили пилюлю. Тело, конечно, болит достаточно сильно, и от слабости слегка кружится голова, но до своей комнаты, пожалуй, доберусь.

Чуть поклонившись Маюри, так, чтобы в процессе не упасть, я развернулась и, аккуратно огибая воронки и колдобины, пошла к выходу из полигона.

И только когда дверь полигона благополучно за мной закрылась, я позволила себе чуть расслабиться и перестать изображать вселенское спокойствие. Тихо зашипев сквозь зубы и вздыхая от боли во всём теле, я топала до головного здания Института, мрачновато размышляя о том, что мне сказал Куроцучи.

Когда меня успели продать в рабство и почему я этого не заметила? Не то чтобы я не собиралась подчиняться Куроцучи и планировала бунтовать, совсем нет. Зачем? Даже наоборот, я бы с удовольствием выполняла всё, что он мне прикажет... но до известных пределов. Он сильно ошибается, если думает, что я буду покорно сносить всё то, что обычно терпит Нему-сан. Чего я точно никогда не стерплю, так это побоев, если это не часть тренировки, конечно. И я не стану делать что-то, что противоречит моим принципам. Даже ради него.

Ну, а в остальном, "рабыня Куроцучи Маюри" — звучит очень многообещающе... Так, тьфу, опять я не о том думаю!!!

"Влюблена по уши, — не замедлил прокомментировать моё состояние Тенши. — Я знал, что всё плохо, но не думал, что настолько... Может, пойдёшь и прямо сейчас предложишь ему себя вместо одеяльца на ночь?.."

"Заткнись, придурок, — зло ответила я, не сразу вспомнив о своей новоявленной персональной шизе. — И без тебя тошно".

"Ну и ну, — вздохнул Тенши. — И что такого ты в нём нашла? И почему тебя постоянно на извращенцев тянет?.."

"Меня не тянет на извращенцев!" — открестилась я.

"Да ну? — скептически сказал мой занпакто. — Хорошо, давай-ка вспомним все те аниме, что ты смотрела. "Блич" опустим, тут и так всё ясно, диагноз, так сказать, налицо. Вспомним хотя бы то же "Наруто". Кто там у тебя самый любимый персонаж?.. Ну, чего молчим?.."

"Орочимару, — с некоторой неохотой признала я. — Но это скорее исключение, чем правило! Вон, Кабуто тоже был ещё та сволочь, не говоря уже об Акацки, но среди них ни один не является моим любимым. Хотя есть те, кто вызывает уважение, но это ничего не меняет. У меня есть куча любимых положительных персонажей!"

"Хм, — подумав и поняв, что так и есть, издал Тенши. — Хорошо, допустим. Но у тебя очень странный подбор любимых персонажей, согласись. И почти всегда эти персонажи — не главные герои аниме, а второстепенные. И никогда — нормальные".

"Где ты видел нормальных героев в аниме?" — усмехнулась уже я.

"И всё-таки, — настоял на своём Тенши, — если присмотреться, их всех кое-что объединяет".

"Ну... если подумать, — ответила я, — все они отличаются умом и сообразительностью. Среди них много гениев и просто очень умных людей. И да, ты прав, они странные, все как один. А ещё их манера поведения. Они все решительны, часто грубоваты. Имеют чёткие жизненные приоритеты... Блин, ты на что намекаешь?!

"На стереотипность твоего мышления, — фыркнул Тенши. — У тебя в подкорке существует некий идеал мужчины. Вкратце его можно описать словами "очень умная/гениальная сволочь", причём внешность особой роли не играет. Куроцучи хороший тому пример. Ну, скажи мне, разве хоть одна женщина в здравом уме и трезвой памяти скажет, что он красивый? Да никогда. Наоборот, увидев его, эта гипотетическая нормальная женщина как минимум завизжит. От страха, а не от восторга. А ты что делаешь? Чуть ли не облизываешься, когда он рядом. Глядишь, так когда-нибудь на него и бросишься".

"Я ни на кого не бросаюсь! И у него есть свой своеобразный стиль! — возмутилась я. — Конечно, с первого взгляда он кажется ужасным, но, когда присмотришься и привыкнешь, начинаешь улавливать в нём нечто гармоничное. Не говоря уже о том, что без грима он — большая симпатяжка! И вообще, посмотри на Нему-сан и попробуй скажи, что у него нет вкуса!"

"Хе, ну, да, с этим поспорить трудно. В женщинах твой Куроцучи очень даже неплохо разбирается", — усмехнулся в ответ Тенши.

"Он не мой, хотя очень хочется... — ворчливо заметила я. -... Ох, и чего мне так повезло? Занпакто — психолог, кому скажешь, засмеют..."

"Цени, — хихикнул в ответ мне Тенши. — Кто ещё расскажет тебе о твоих слабостях, как не я?"

"Я предпочла бы остаться в блаженном неведении", — хмурясь, ответила ему я.

"Ну-ну, — хмыкнул мой занпакто. — Не обижайся. Вон, смотри, уже твоё жилище показалось".

И действительно, я даже не заметила, как громада головного здания Института оказалась совсем близко. Впервые в жизни пожалев, что живу на шестом этаже, я со вздохом приготовилась преодолевать лестницу. Лифт, конечно, в здании был, но только грузовой, никак не пассажирский, и проходил он, не останавливаясь на нашем этаже...

Когда я с тихими стонами и ужасной одышкой всё-таки добралась до нашего этажа, с кухни уже доносился громкий и весёлый гвалт. Все собрались на завтрак. Мой голод не настолько силён, а вот спать хочется, просто как медведю по осени. Поэтому, стараясь ступать как можно тише, я старалась незаметно прокрасться к двери в свою комнату но... эх, не судьба.

Из кухни неожиданно вышел Рин и, конечно же, сразу заметил меня.

— О-о-о, Рен-сан! — счастливо улыбаясь, сказал мальчик. — Наконец-то вы пришли!

— А? Там где-то Рен-сан? — донёсся с кухни вопрос, и к Рину добавился выглядывающий из-за дверного проёма Акон. — Ага, а мы-то думали, где вы пропадаете так рано утром, Рен-сан... У вас изменилось рейатсу?.. — неожиданно неуверенно спросил он.

— Что вы там застыли? — спросили на кухне и в коридор вышел ещё и Хиёси. — О, Рен-сан!.. А что с вашей рейатсу?..

Тут-то я и поняла, что прятаться уже поздно и, вздохнув, пошла к ним.

— Да ничего такого, не стоит волноваться, — ответила я, широко зевая, и заходя мимо них на кухню. — Просто занпакто пробудился, вот и всё.

Однако моё заявление вызвало неожиданный эффект.

Семь учёных, собравшихся на кухне, неожиданно резко замолчали, а потом чуть не оглушили меня громким единогласным криком:

— КОГДА?!

Я аж вздрогнула и, с удивлением глядя на них, ответила:

— Да полтора часа назад...

И только сказав это, внимательно рассмотрела происходящее.

Пока меня не было они, видимо, как обычно собирались немного перекусить. Ая сидела за столом и мазала маслом бутерброды, сейчас, правда, в шоке застыв с ножом и хлебом в руках. Эйчи как раз ел один из бутербродов. Хидеаки зачем-то вертел в руках пачку молока, а стоящий рядом Даики расставлял посуду. Но полным шоком стал для меня Амида, с как всегда серьёзным видом стоящий у плиты.

От моего заявления они все застыли на месте и молча уставились на меня.

Я принюхалась.

— Амида-сан, — с улыбкой сказала я, — У вас яичница подгорает.

— А? — не сразу дошла до учёного информация, — А! — вспомнил Амида, зачем стоит у плиты и быстро перенёс сковороду на другую конфорку.

— Но почему? — спросил первым пришедший в себя Акон. — Он должен был пробудиться ещё как минимум через месяц!

— Всё просто, — полуобернувшись, ответила ему я. — Капитан Куроцучи не посчитал нужным ждать этот самый месяц. Он считает, что чем раньше я начну тренировки с занпакто, тем больше у меня будет шансов выжить во время атаки демонов.

"А так же не скончаться во время наших с капитаном тренировок", — уже про себя подумала я, забыв, что "про себя" у меня теперь не бывает.

"Изверг он, изверг и чудище!" — немедленно заявил Тенши.

"Сам ты чудище, курица неощипанная", — откликнулась я скорее шутливо, чем действительно обидевшись. Я начинала понимать, что это просто один из способов моего занпакто надо мной посмеяться.

"Наконец-то, — довольно фыркнул Тенши. — И ста лет не прошло".

Слегка увлёкшись разговором с ним, я не сразу заметила, что все как-то странно на меня смотрят...

— Что? — удивлённо глядя на учёных, спросила я.

— Вообще-то, — откликнулся Даики, пожалуй, единственный, кто смог сохранить относительную невозмутимость, — существует только один способ пробудить занпакто раньше срока. Это поставить подопытного на грань жизни и смерти. То есть абсолютной смерти, и в случае неудачи подопытный исчезнет и не переродиться в мире живых. Но капитан Куроцучи слегка модифицировал этот способ, и теперь в случае неудачи подопытный только потеряет свою потенциальную силу синигами, но вот его существование после этого будет в лучшем случае существованием обычного жителя Общества Душ. В худшем — жизнью овоща, неспособного на адекватную мыслительную деятельность.

По мере того, как Даики говорил, все остальные на глазах становились всё подавленнее и смотрели куда угодно, только не на меня.

— А-а-а, — понятливо протянула я, подходя к плите. — Да, повезло мне. Амида-сан, не поделитесь яичницей, а?

Амида в некотором шоке молча смотрел на меня, как, впрочем, и все остальные, кроме Даики, который уже схватил один бутерброд и с аппетитом его ел. Видя, что никакой реакции от стоящего у плиты парня можно и не дождаться, я вздохнула.

— Даики-сан, подайте тарелку, пожалуйста, — попросила я.

— Возьмите, — как ни в чём не бывало, протянул мне одну Даики.

— Спасибо, — ответила я, примериваясь, какую бы часть яичницы слямзить себе?..

— Э-э-э, Рен-сан? — в полной тишине, наконец, подал голос Рин. — Скажите а вы правда не... не волнуетесь?

Я хихикнула. Рин просто прелесть! Меня чуть не убили, а он спрашивает, не волнуюсь ли я по этому поводу!..

— Нет, — легко ответила я, не отрывая голодного взгляда от яичницы. — А должна?..