Неупокоенный

Кто такой Хранитель, к последователям которого меня посылал потерявший ученика лекарь, я понял. Когда же я попытался узнать, кто такая Мать Жизни, названная тогда вместе с Хранителем, то услышал довольно интересную историю. Не все из погибших перед Исходом богов-хранителей нашли свой конец, сражались с Прорывом. Часть развоплотилась, когда были уничтожены — поголовно — все их приверженцы. Но одна Хранительница каким-то чудом пережила смерть своего народа и даже стала покровительницей горстки людей где-то на юго-востоке. Со временем культ ее даже пришел к власти в целом аллоде, а жрецы Матери Жизни распространились по всему Айраду. Врачи, учителя, иногда защитники от тварей из Ничейных Земель, в политику других областей они вроде бы не лезли. Может быть, почитатели богини и затеяли "ползучую интервенцию", но меня это не интересовало. Важно было то, что жрецов Матери Жизни можно было найти во всех городах и даже кое-каких деревнях и селах. А узнавались они по одежде, точнее, по непременному желтому кругу, нашитому или нарисованному на груди. Вспомнив наряд лекаря, которого я оставил без ученика, я мысленно чертыхнулся: вот только конфликта с одной из местных церквей мне и не хватало для полного счастья...

Была в этом мире и магия — куда же без нее. Уходя, Хранители сделали остающимся подарок. Словно собрав равномерно распределенную по поверхности магическую энергию в отдельные кучки, они создали аллоды — зоны, защищать которые от нашествия Хаоса мог один человек, получавший в границах такой области чуть ли не божественное могущество. Остальные же маги, лишенные доступа к Источнику, наоборот, теряли почти все силы, расплачиваясь своей жизненной энергией за любое более-менее мощное волшебство. Были, правда, еще и колдуны, получавшие свои возможности в результате сложных и запутанных ритуалов, но встречались они редко. Естественно, это же какая память нужна, какой запас всяких ингредиентов и какое везение, чтобы выжить, если ошибешься, проводя ритуал... Аллоды отделялись друг от друга Ничейными Землями, на которых маги становились практически бессильными, а влияние Хаоса, наоборот, было очень велико. Мало кто мог пересечь такие места, не только кишащие монстрами, но и, казалось, вообще не принадлежащие этому миру. После того, как Хранитель освободил Айрад, эти области стали намного безопаснее, но все равно никто без веских причин на них не задерживался.

Сами же аллоды, размером со среднюю европейскую страну, управлялись совершенно различным образом. Тео— и магократия, монархия, демократия, независимые племена... Словно Хранитель решил немного поэкспериментировать с изолированными обществами. Только одно пока было неизменным: право защищать людей или владеть определенной территорией мог приобрести только человек, получивший от мага, связанного с Источником аллода, "рыцарский обруч" — диадему с кристаллом. Такой камушек, настроенный на своего владельца, помогал в борьбе с созданиями Хаоса. Мир давно уже был освобожден, но то ли люди предпочитали перестраховываться, то ли уже установилась традиция — никто мне сказать не мог. Кстати, некоторые маги вживляли кристалл в носителя, а не вставляли в металл обруча, так что я вполне мог сойти за местного рыцаря. Правда, ни у одного из них во время сражения кристалл не светился красным, но мало ли странностей на свете...

Понемногу я узнавал и о своих попутчиках. Эдрик, несмотря на небольшой рост и угловатую подростковую фигуру, к своим восемнадцати годам уже успел побывать учеником лекаря и порядочно послужил в отряде наемников. Кроме длинной золотистой шевелюры, сделавшей бы честь любой земной красавице, и странных желтых глаз с вертикальным зрачком, он оказался обладателем уникального дара. Парень мастерски владел любым оружием, попадавшим ему в руки, даже совершенно незнакомым. Вызнав у эльфа, что нунчаки в этом мире неизвестны, я соорудил на пробу нечто из двух палок и куска веревки, а Эдрик, лишь повертев это оружие чуть-чуть в руках, некоторое время вполне успешно отбивался моей самоделкой от шутливо наскакивавшего на него с двумя клинками Атари. Кроме того, вечно голодный парень оказался местным вариантом киборга. При обстоятельствах, о которых мои спутники не хотели говорить, Эдрик потерял всех родственников, а также правую руку и левую ногу по колено. Мне удалось узнать только, что эльф сделал ему металлические протезы, оживив их магией.

Атари. Самый странный из нашей компании, эльф, неизвестно как попавший в давным-давно покинутый его сородичами мир. Такие, как он, на Айраде больше двух тысяч лет оставались только в сказаниях, преимущественно мрачных, хотя на героя страшилок Атари никак не походил. Выглядел он лет на двадцать, но как-то обмолвился, что ему уже больше семидесяти. Лучник, следопыт, обоерукий мечник — что, в принципе, неудивительно, с таким-то запасом времени на тренировки. Сильный маг, берущий энергию напрямую из ближайшего Источника (не иначе, эльфийский Хранитель во время Исхода лазейку для "своих" оставил), хотя, по словам Атари, среди эльфов способности его более чем средние. Обладатель Истинного зрения, позволяющего прекрасно видеть не только ночью, но даже через плотную повязку на глазах — сам проверял. Вежливый, дружелюбный, но временами ироничный до язвительности. Аккуратный и чистоплотный до невозможности, напоминающий этим, да еще текучей грацией движений, Багиру из старого советского мультика про Маугли. Певец, заставляющий слушателей забыть обо всем, без разницы, исполняет он любовную балладу или матерные куплеты. Единственный, знающий, что я такое, но не торопящийся раскрывать эту тайну. Отвечая вопросом на вопрос, искусно уводя разговор в сторону, он давал мне только крохи информации, которые никак не хотели складываться в ясную картину...

— Атари, так ты когда-нибудь объяснишь мне, что я из себя представляю? — в очередной раз допытываю я его после одной из тренировок. — А то ты знаешь, Эдрик тоже, только выговорить не может...

— Неправда, могу! Урх-гругуру...

Попытки парня выговорить что-то рычаще-булькающее прерывает смех эльфа:

— Урх-гуул, сколько раз повторять надо...

Наемник рычит, притворно злясь. Щерится "страшным" оскалом с дыркой обломанного резца — память о какой-то давней потасовке — отчего обычно спокойное округлое лицо приобретает совершенно разбойничье выражение.

— ...Ну вот, Эдрик тоже знает, один я, как обманутый муж, в неведении...

— Хе, Эдрик, положим, тоже знает одно название... Ладно, будет тебе сегодня лекция по устройству мира и твоему месту в нем...

Лекция была не слишком длинной и не блистала подробностями. Около трех тысяч лет назад эльфы воевали с кем-то, как и все прочие расы этого мира. Враги их не чурались некромантии, но "простые" поднятые мертвецы были слишком уязвимы и неторопливы. И тогда был изобретен урх-гуул — "мертвый воин". С помощью ритуала в голову разумного создания вживлялся такой же, как и у меня, кристалл. Каменюка эта обеспечивала быстроту реакции, заживление ран, владение оружием и еще кучу всяких мелочей. А вот дальше шло самое интересное — получившееся создание убивали максимально жестоким образом. И, как результат, имели тварь, постоянно сходящую с ума от боли, и уничтожавшую все живое на своем пути, только чтобы облегчить страдания. Ничего не напоминает? Ага, ОН самый. А чтобы эти маньяки не поубивали своих же, ими управляли создатели-кукловоды.

Но эльфы были тоже не лыком шиты. И, ухитрившись заполучить парочку таких тварей для опытов, переняли технологию. Только в их варианте ритуал вживления кристалла был несколько изменен, да и после него никто никого не убивал. Так урх-гуулы обрели достойных противников — урх-граулов, "бессмертных воинов". Но вот за счет чего местные варианты Горца заряжали свои "батарейки", Атари так и не сказал.

Я же, по словам эльфа, был чем-то средним. С одной стороны, в полном сознании и не рвался крошить всех налево и направо, но, с другой стороны, несмотря на магические манипуляции Атари, так и остался мертвецом. Эльф всего лишь чуть "пригасил" мою злобную половину, обеспечив моему сознанию более тесное взаимодействие с кристаллом. К сожалению, убивать зверушек, чтобы не начать разлагаться, мне все равно приходилось.

Но особо радовало то, что убить меня теперь можно было только отделив голову от тела и разбив специальным заклинанием управляющий кристалл. Не думаю, что по прошествии пары тысяч лет после исчезновения таких, как я, это хоть кто-то знал. Так что в случае, если эльф с моей помощью достанет-таки "эту вещь" и выполнит свою часть договора, перспективы вырисовывались очень занимательные. Даже если стать человеком до конца мне не удастся...

Прочитали мне лекцию и про умрунов, которые действительно оказались местным вариантом зомби. "Самопроизвольно" поднявшиеся мертвецы (бывало и такое, причем достаточно часто, особенно в местах особо ожесточенных схваток с тварями Хаоса) сильно отличались от обычных людей. В худшую, естественно, сторону. Постепенно разлагались, вечно хотели жрать (исключительно живое мясо) и появлялись только по ночам. Хорошо еще, что укушенный ими не становился еще одним "живым трупом", мне только очередного ужастика про зловещую мертвечину не хватало. Поднятые некромантами умруны многих неприятных черт были лишены, и иногда творение сильного волшебника невозможно было внешне отличить от обычного человека. По-видимому, за одного из таких меня и приняли на постоялом дворе. К сожалению, умрунов здесь не любили в каком угодно виде. Только если после упокоения "обычного" мертвяка местные жители успокаивались сразу же, то обнаружив детище некроманта, они не останавливались, пока не добирались до "кукловода".

Ну и, наконец, рассказали мне о клятвенном или проклятом умруне. Как и урх-граул, это было наследием той войны трехтысячелетней давности, только авторство оказалось не эльфийское, а человеческое. Точнее, тогдашнего Хранителя людей, который тоже искал способы борьбы с урх-гуулами. Но, к его чести, Хранитель оставил контроль за этими созданиями за собой, давая (или не давая) своим жрецам энергию для создания мертвецкой гвардии. Ритуал, как ни странно, пережил Исход и смену Хранителей, но теперь его использовали лишь люди, желавшие достичь своей цели любой ценой. В любом мире есть достаточно вещей, которые бывает необходимо выполнить, не обращая внимание на такую мелочь, как собственная смерть... Внешне обычный человек, клятвенный умрун мгновенно заращивал почти любые раны. Проклятым же его называли потому, что если все-таки удавалось разрушить его тело, то душа прошедшего ритуал занимала ближайшее и продолжала выполнение поставленной себе задачи. И только закончив свои дела, клятвенный умрун рассыпался прахом. Естественно, знающие люди их сторонились и старались не трогать — кому охота, случись что, быть навсегда вышвырнутым из своего тела? Так что поведение оставшегося безымянным жреца Матери Жизни стало, наконец, мне понятным. Другое дело, что теперешний Хранитель чрезвычайно редко давал возможность кому-то стать клятвенным умруном, они давно превратились в персонажи легенд наряду с эльфами, поэтому мне все же придется не афишировать свою природу. "Знающих людей", которые не захотят со мной связываться, слишком мало, а остальные изо всех сил будут стараться меня уничтожить. Последствия последней из таких попыток, как рассказал Атари, выкладывали в два ряда на дворе трактира и накрывали рогожкой, когда телега с моим бессознательным телом выезжала за ворота...

И все же, почему же я остался со странной парочкой? Не из чувства благодарности, не из-за призрачной надежды вернуться к нормальному существованию, да и не из-за того, что они натаскивали меня в боевых искусствах. Все намного проще — конечной целью их пути была все та же "Книга Вопросов и Ответов"...

Глава 5

День начинается, как обычно, с поединка. Проснувшийся Атари по-тихому скатывается с медленно едущей повозки и намеревается сшибить меня с насиженного места возницы. Однако сегодня я вовремя заметил поползновения эльфа, в результате чего наглый налетчик отправляется пинком в ближайшие кусты. Все равно ведь выберется без малейшей царапины, мне бы так. Слегка подстегнув лошадку, я заставляю ее перейти на легкую рысь. Но этим удается лишь немного отсрочить следующий этап, когда свалившийся откуда-то сверху эльф пытается снова спихнуть меня с телеги. Пока что он сдерживает себя и дерется на уровне обычного человека, в результате чего опять улетает в кусты. В третий раз Атари борется почти в полную силу, поэтому с телеги сваливаемся оба. Ловкий эльф, конечно же, оказывается сверху, вывозив меня в пыли. Как всегда.

Проснувшийся от наших упражнений, Эдрик бурчит под нос что-то нелицеприятное о нелюдях, которые по утрам спать не дают, вцепляется в вожжи и, нахохлившись, дремлет на облучке. Дай ему волю — будет спать круглые сутки с перерывом на еду. Кобыла, уже привыкшая к утреннему бедламу, ровным шагом идет по дороге.

Тем временем разминка продолжается. Атари вытаскивает оба клинка: правый, торчащий из-за плеча, и обратным хватом левый, высовывающий рукоять с левого бока. Он идет спиной вперед и одной рукой отбивается от моих атак, ехидно их комментируя. Десять шагов — и мы меняемся ролями. Теперь эльф нападает, а я пытаюсь уклониться, блокировать или отвести клинок. Причем я до последнего момента не знаю, какую руку выберет Атари. Меч я держу гораздо более уверенно, чем до встречи с добровольными учителями, но воин из меня, естественно, пока что аховый, особенно против левши. К моменту смены ролей я каждый раз оказываюсь довольно сильно исполосован. Вот почему я тренируюсь голым по пояс, несмотря на то, что мертвые действительно не потеют. Раны, конечно, поверхностные и быстро закрываются, но одежду жалко...

Шум сталкивающихся клинков мешает дремать Эдрику, и он соскакивает с телеги, присоединяясь к тренировке на моей стороне. Теперь Атари приходится работать обеими руками одновременно. Звон стоит на всю округу. Лошадь косит глазом в нашу сторону, но все равно продолжает идти вперед — уже притерпелась к нашей слегка сдвинутой компании.

После тренировки Атари с Эриком приканчивают остатки ужина, а я вместо завтрака сворачиваю шею будущему обеду — пойманной ночью здоровой птице, похожей на глухаря. Волна свежести смывает боль в иссеченных мышцах, окончательно исчезают тонкие шрамики на коже. Еще с полчетверти — часа три — идти, а потом начнется очередное занятие...

Схватку мы услышали раньше, чем увидели. Точнее, услышал Атари и, остановив телегу, в два прыжка утонул в придорожных кустах. Только тут, напрягая слух, мы с Эдриком уловили слабый шум.

Из зарослей вынырнула голова эльфа, проговорила негромко: "бандиты, десять, два поворота, Эдрик — с повозкой, Вик, возьми лук", и скрылась. Я вытащил свой лук с прицепленным самодельным зажимом на три стрелы — а мне больше пока и не надо — и с хеканьем одел тетиву. Разуметься, это не эксклюзивное оружие Атари, но бьет вполне прилично. Я, конечно, облизывался на эльфийский лук, но понимал, что для такой вещи рожей не вышел. Еще бы: он только выглядел деревянным, а на самом деле был изготовлен из чего-то напоминающего пластик, тетива тоже не волосяная или жильная, не тянулась, влаги не боялась... Не то, что у меня — после лекций о правилах содержания лука в порядке, мне долго казалось, что на это оружие и дышать-то нельзя...