Жизнеописание Айзена Соске.

'Туда идти точно не стоит, надо искать дорогу домой' — разворачивается в противоположном направлении.

Вскоре стали попадаться добротные дома с высокими заборами, широкие дороги.

'Никогда тут не был, а я только в западной части района не гулял, значит мне обратно надо, обогнуть пожарище и домой' — решает Соске.

Раздался громкий, неразборчивый вопль, за ним звуки ударов, грохот досок и гробовая тишина. Задержав дыхание, Соске пробирается на корточках вдоль забора, осторожно выглядывает из-за угла.

На небольшой площадке, вымощенной неровным камнем, друг напротив друга в угрожающих позах стоят две группы людей, вертят в руках немногочисленное оружие и сверлят конкурентов взглядами.

'С одной стороны десять, с другой двадцать — ясно, кто победит. Да и какая мне разница?' — решает Айзен и отходит назад.

Пока огибает место разборок, слушает крики. Ругань сыплется с обоих сторон щедрой рукой, Соске приходится перебежать от дома до следующего забора, боковое зрение выхватывает фрагмент разборок.

— Я займу его место! — скрывается на писклявый крик, самый рослый член одной из банд. Его немного вытянутое лицо с высокими скулами и банданой поверх курчавых волос скорее вызывает смех, нежели страх и уважение.

— Займешь, не займешь, мне до синигами. Валим! — гаркнул в ответ плотный мужичок с перебитым носом.

Началась свалка, накинувшиеся друг на друга бандиты с яростными криками разбивают друг друга лица, ломают кости, отбивают органы. Кто с оружием, уже с ног до головы покрылись кровью, как своей, так и чужой. Главарь одной из группировок вырывает топор из сведенных пальцев трупа, идет на лидера врагов. Тот истошно вопит, баюкает обрубок руки, зажимая бегущую кровь, его конечность валяется в грязи под ногами, скрюченными пальцами напоминает паука. Мужик с топором в руках и зверским оскалом с размаху всаживает лезвие в голову своего противника. Раздаётся отчетливый хруст костей, истошный вопль резко затих.

'Если это остатки банды Сибуки — их поглотят, слишком мало. Значит, мне уже нечего боятся мести. Хотя, именно дележ его места мог начать резню по всему району, запуская по цепочке. А вот это уже совсем плохо, такие дележи власти быстро не заканчиваются' — раздумывает Айзен.

Пригнувшись, парень перебегает от одного угла к другому, стараясь остаться незамеченным. Почувствовав взгляд в спину, быстро оборачивается, сзади никого нет, только ручеек дождевой воды окрашивается в красный, петляет по улочке.

Выдохнув, Соске летит вперед быстрее ветра, краем глаза замечая, как вода в лужах подергивается рябью, стоит ему только приблизиться.

'Снова эта сила ходит за мной по пятам, надо успокоиться, я слишком волнуюсь'.

Завернув в узкую улочку, с виду спокойную, резко тормозит бег, проскользив вперед и чудом не упав. Тупик, высокий забор преграждает дорогу, тянет паленой древесиной, за ним еще один пожар! Решает вернуться обратно, деревянный забор вспыхивает пламенем, а позади него раздаются веселые возгласы мальчишеских голосов:

— Как горит, ты смотри, как горит! А давай подожжем домик? Все равно можно творить все что хотим, — ломающийся детский голос.

— Брат! Отличная идея!

'Ну вот, уже дома стали жечь. Только подойдите к моему — сам вас заживо спалю' — мелькает злая мысль, — 'надо перебираться на крыши, там быстрее и видно лучше'

В два прыжка забирается наверх, осматривается. Незнакомые кварталы, над домами поднимаются столбы дыма, который тут же разносит сильный ветер. Слышатся крики и гомон людей, впереди знакомые очертания торгового ряда.

'Проклятье, надеюсь, этот хаос не добрался до нашего дома. По крышам не пройти'.

Выскакивает на широкую улицу. С обеих сторон раздаются крики. Мужчины и женщины, с детьми и без, бегут в панике от толпы обезумевших бандитов, переворачивающих встреченные повозки, выбивая дух из пойманных людей. Соске уже собрался развернуться, как толпа отморозков выхватили прихрамывающую девушку, начали раздирать ее одежду в клочья, играясь, швырять друг другу.

— Да брось, малышка! Не кричи так, поиграем и отпустим, — хохотнул волосатый мужчина, проталкиваясь сквозь толпу.

Девушка постоянно кричит, во все горло вопит, орет, визжит.

'Жаль тебя, конечно... Но заткнись уже!' — даже Соске, невольный свидетель, раздражается от этих воплей.

Бандит хватает женщину за волосы и тащит к рядом стоящему дому, она не прекращает давить на уши воплями, рот не закрывается, а воздух в легких, будто не заканчивается. Мужчина проволакивает ее за волосы, словно мешок с опилками, поднимает повыше и со всего размаху впечатывает лицом в крепкие доски. Оставив на стене кровавый след от разбитого лица, женщина съезжает вниз. Тишина, мужик ковыряет пальцем в ухе.

* * *

Айзен переходит на шаг, давая отдохнуть ногам, натруженным от непрерывного бега. Вдалеке показались знакомыми высохшие деревца, стоящие вдоль невысокой оградки.

Худощавый парень лет пятнадцати пытается поджечь оградку. Его умоляет остановиться женщина с ребенком, но парень не слушает, закидывая горящие куски ткани прямо на сухие жерди. Паренек поджигает подобранный с земли прут, намереваясь подпалить и маленькую халупу стоящую неподалеку.

— Старшие сказали делать все что захотим, уйди с дороги, глупая! — паренек упрямо идет на женщину, замахиваясь горящей палкой.

— Стой! Да что ты творишь, придурок?! — взвизгнула женщина, когда горячие угли попали ей в волосы. Маленький ребенок держащийся за руку, отшатнулся непонимающе смотря на мать катающуюся по земле с громкими воплями.

Обезумевший от вседозволенности парень широко размахивается, с силой отправляет горящую ветку прямо на соломенную крышу, та мигом занимается потрескивающими язычками пламени.

К женщине бежит мужчина, одетый в простую рабочую робу. Несется со всех сил, разбрызгивая грязь, он поскальзывается и падает, но вновь встает и упрямо продолжает бег. Одним прыжком покрывает оставшееся расстояние и с ходу отвешивает простецкий удар в ухо поджигателю. Охнув, тот падает на четвереньки, пошатывается из стороны в сторону, а вскоре и вовсе падает без сознания. Мужчина заботливо приподымает женщину за плечи, что-то бормоча, отряхивает некогда пышные волосы от гари.

Айзен уже было собирался пройти мимо, обойдя по широкой дуге, но плану помешали прибежавшие с выбранной стороне дружки малолетнего бандита. Парочка новоприбывших отличалась похожими чумазыми лицами, тощим телосложением и здоровенными оттопыренными ушами, которые не могли скрыть спутанные курчавые волосы.

— Мужик, ты спятил, да ты убил Мичи! — вызывающе пополам со страхом, крикнул один из них, видя как тело того самого Мичи, медленно истаивает в воздухе.

Не сказав и слова, мужчина отвернулся от жены и так посмотрел на дерзких юнцов, будто обещая сейчас же выпустить им кишки.

— Чокнутый! — дразня, выкрикнули бледные парни и дали стрекача.

— Чтоб вас там грохнули, ушастые недоумки. — Передернул плечами мужчина, печально наблюдая за горящим домом. Крыша провалилась внутрь, и огонь вспыхнул с новой силой, охватывая хлипкую постройку целиком.

Соске раздраженно смотрит вслед улепетывающим парням.

'Да откуда их столько?! У меня нет времени обегать каждого по кругу!'

Медленно переводит взгляд. Семью со сгоревшим домом прижала к земле незримая сила, не давая ни шевельнуться пальцем, ни вздохнуть. Еще больше разозлившись на самого себя за то, что не держит себя под контролем, парень с шумом вздохнул и побежал прочь.

Кварталы пока еще оживленные, Соске бежит прямо по центру, никуда не сворачивая. Несчастные беженцы, что бегут прочь от своих же домов вжимаются в стены, боясь даже пискнуть, не то что пройтись рядом. Боковым зрением заметив какое-то движение сбоку, юноша непроизвольно поворачивает голову.

— Эй, малой, — из приоткрытой двери высунулось лицо сморщенного старика, — дело есть.

Останавливается, но не идет к подозрительному старику, уже успел насмотреться на местное отребье, среди которых немощные старички с хитрым взглядом, чаще бывают хуже молодых.

— Прошу, помоги... — скребущим глотку голосом, шепчет.

— Не могу! — поджав губы, отмахивается парень и продолжает бег.

Свернув за угол, Соске облегченно вздохнул. Эта улица ему знакома, теперь путь до дома вырисовывается ясно. Пройти предстоит еще немало, но теперь хоть плутать не придется. Беспорядочные блуждания в охваченном хаосе районе весьма опасны, можно легко попасть в самую гущу резни.

Пробираясь вдоль забора, парень осторожно выглядывает в проулок, из которого слышались чьи-то вопли. Увлеченно резавшиеся бандиты не обратили на мелькнувший силуэт никакого внимания. У них хватало куда более важных дел.

'Такое ощущение, будто на каждом перекрёстке убивают', — отвлеченная мысль.

Из-за спины безумные вопли, Айзен торопливо двинулся дальше, что бы там ни происходило, участвовать в этом совершенно не хочется.

Та встреча оказалась последней существенной неприятностью на пути к дому. Улицы окончательно обезлюдели, порой попадается разбросанное оружие, но его владельцы уже давно испарились. Парень смог подобрать себе железку лучше, чем заточка, сделанная криворуким самоучкой.

Пару мгновений полюбовавшись на вполне приличного вида лезвие кривого кинжала, Соске подвешивает найденные ножны к поясу, и загоняет туда клинок. Конечно, прошлому владельцу он не помог, но тяжесть клинка на поясе добавляет уверенности.

Выжившие старательно прячутся по домам, носу не высовывая за порог. Даже пылающий по соседству пожар не может заставить их покинуть свое жилье. Айзена такие мелочи не волнуют, цель близка, еще пара перекрестков и его улица. Как ни странно, на ней вполне спокойно, ни пожаров, ни следов побоищ.

'Кажется все в порядке, воображение рисовало такие картины...' — расслабляется Соске.

Обеспокоенно осмотревшись, он поспешил к дому.

— Я дома! — тихо произносит, открывая двери.

* * *

Пожары, грабежи и убийства, все это происходит день за днем. Сколько раз мама радовалась, что они заселились на самой границе района, где никаких лавок, бандам просто нечего брать с них и земля тут ничейная. Однако два раза проходили мимо крупные группы вооруженных людей, за целую неделю порядок не восстановился, бандиты продолжали грызню.

Айзен Соске сидит в своем закутке, кисточка бегает по листам бумаги, оставляя после себя изящные иероглифы. Размашисто закончив мазок, с кончика кисти срываются капли чернил, летят на пол. Парень аккуратно отставляет кисточку на подставку. В животе громко бурчит, Соске рассеянно трет ладонью, не замечая капельки чернил на ладони, кимоно окрашивается дополнительными линиями.

— Вот ведь, — без эмоций шепчет парень, разглядев чернильные косые линии на синей ткани.

'Последняя бумага... Теперь жрать хочется еще сильнее' — мрачновато думает Айзен. — 'Воды опять напьюсь, не так колоть будет'.

Иметь увесистый мешок денег и не иметь возможности потратить, парень находит в этом некую иронию, эти монетки сразу теряют весь смысл, предназначение их становится не ясным.

'Рисковал, воруя столько денег, а в итоге сижу тут, мучаюсь от голода. Хорошо маме достаточно одной воды' — пытается отвлечься Айзен.

— Соске! — крик мамы с улицы отдает паникой.

'Напали?!'

Парень рванул с места, перегородки едва не сорвались, с такой скоростью их открыл. Выбегает на улицу, почти врезается в спину мамы, стоящей сразу за дверью.

— Мам? — осторожно выглядывает из-за плеча.

Никого, пустая улица, домик напротив зияет открытыми нараспашку дверьми и выбитыми ставнями, одна скрипит, качаясь на одной петле. Справа треск, как от огромного костра, грохот!

Соске вышел наружу, обогнув стоящую статуей мать. Справа, за невысокой оградкой, которую сам помогал делать, пылает в яростном огне дом старушки Мей. Приземистое здание объято оранжевыми языками со всех сторон, соломенная крыша трещит, с грохотом проваливается внутрь. Из домика пронзительный вопль старушки, резко прерывается.

— Что за?! — вскрикивает парень.

Рухнувшая крыша вздымает волну жара, бросает в лицо, температура такая, что затрещали волосы, Соске заслоняет рукавом лицо.

— Уху! Эй, вы! — трое бандитов, в неплохих богатых одеждах скалят зубы в ухмылках, сжимают в руках горящие факелы, — ваш дом следующий!

— Вы! Сволочи! — яростно кричит за спиной мама, — Там же безобидная женщина! Мей, ответь! Старушка Мей!

'Извини, мама, но соседка уже сгорела заживо' — хотел сказать Соске, но ком в горле не дает выдать и звука.

— Че ляпнула, женщина?! — вскидывается один из поджигателей, обвинительно тыкая горящим факелом.

— Надели украденные вещи, сразу перестали стать оборванцами?! Да я вас сейчас сама придушу, нелюди! — мама кидается с голыми руками вперед.

Соске едва успевает преградить ей путь, заслоняя спиной от бандитов, мама врезается в него. Чуть обернувшись, парень видит упрямо сжатые губы, злые слезы, не переставая, текут из уголков глаз матери.

— Не стоит, мама, — спокойно говорит.

— Что значит не стоит?! — шипит она, не отрывая взгляда от ухмыляющихся мужиков.

Огонь на факелах затрепетал, хотя никакого ветерка нет, мама замолчала, провожая взглядом взлетающие с земли травинки и мелкие камни. Поджигатели пригибаются, словно защищаясь от сильного ветра.

— Я сам.

Факелы гаснут, оставляя легкий дымок. От фигуры парня исходят волны неведомой силы, похожие на порывы ветра, тройка бандитов перестала ухмыляться.

— Не могу пошевелиться, — хрипит лысый бандит, позади спин подельников пытаясь сделать шаг назад.

Двое впереди тоже застывают, левый падает на колени, губы дрожат, с длинного носа падают капли.

— Факел, — заикаясь, шепчет.

— Что это такое, ты кусок дерьма?! — кричит оставшийся на ногах мужик. Его светлые патлы прижимает к земле, уродливое лицо искажено, по щекам бегут капли пота.

— Я редко дрался, честно, — делает шаг к ним Айзен, увеличивая давление. — Мало знаю об этой силе, — еще шаг, на колени падают остальные. — Но понял одну вещь.

Парень встает прямо перед мужчинами на коленях, они даже головы поднять не в силах. Айзен слегка поднимает лицо, глядя на них сверху, уголки губ расходятся в злобной усмешке.

— Чтобы призвать ее, сражаться и побеждать, нужна лишь эта вещь. Ненависть.

— Стой, — хрипят вразнобой все трое.

Светловолосый бандит с трудом поднимает голову, расширенные в ужасе глаза смотрят на Айзена, губы шепчут:

— Мы все поняли, хватит, пожалуйста!

'Неожиданно приятно унижать тех, кто только что был столь высокомерен' — думает парень.

— В вас нет этой ненависти, — опускается на корточки перед ним Соске, сжимает пальцами острый подбородок, помогая бандиту смотреть на его лицо.

'Я больше не чувствую голода. В теле легкость и сила' — замечает про себя Айзен.

Всматривается в широкие зрачки бандита, пытаясь найти хоть каплю раскаяния.

— В вас только страх, — говорит парень прямо в лицо бандита.

Пальцы чуть сжимаются, сдавливая подбородок, Соске медленно ведет его влево, до предела. Бандит смотрит на догорающий в жарком пламени домик, почерневшие доски, удушливый темный дым над пожаром.